Текст книги "Предсказание цыганки"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 6
Выключив зажигание, Зак взял фонарь, стоявший на полу, и распахнул дверцу вертолета.
– Зачарованная долина, куда ты привела нас, о великая волшебница, кажется, абсолютно безлюдна, – сказал он Марне.
– Это ненадолго, – успокоила его цыганка. – Они знают, что мы должны прилететь.
– He спрашиваю, как они узнали, – Зак обошел вокруг вертолета и открыл дверцу для пассажиров, – но очень хотел бы узнать, кто они…
– Марна! – в луче прожектора возник настоящий великан. – Мы так и знали, что эти читко не смогут удержать тебя в неволе! Но на сей раз ты что-то долго не могла от них выбраться. Мы беспокоились за тебя.
– Поло! – Марна нежно обняла великана и повернулась к Заку. – Ты ведь помнишь моего брата Поло?
– Конечно, – Зак дружелюбно улыбнулся, пожимая огромную ладонь цыгана. Поло Дебак мало изменился с годами. Разве что густая черная борода была теперь присыпана сединой, но тело осталось таким же сильным и крепким, как пятнадцать лет назад. На нем были высокие сапоги, старый замшевый жилет, поношенная рубашка с длинными рукавами и грубые рабочие штаны, но носил он этот незатейливый наряд с поистине королевским величием, которому вполне мог бы позавидовать Стефан Руби.
– Мы ведь охотились вместе в горах, – сказал Зак. – Ты по-прежнему так же увлечен охотой, Поло?
– Теперь даже еще больше, – улыбнулся Поло. – В наши дни горы полны любопытнейшей дичи. Гоняться за ней очень весело, но я до сих пор еще не принес домой добычу.
Зак, прищурившись, глянул на Поло.
– Заманчиво! Жаль, что у меня нет времени отправиться с тобой на охоту.
Поло громко рассмеялся.
– Нет, на этот раз ты будешь слишком занят своей малышкой, чтобы поохотиться со мной! – Повернувшись к Кире, цыган заключил ее в объятия и закружил по поляне. – Как ты, малышка? Сама загнала недурную дичь, а?
– Ты разве не слыхал, что у женщин тоже есть права? – с жаром воскликнула Кира. – Меня вот ты ни разу не брал на охоту!
– Это вовсе не потому, что ты женщина, – возразил Поло, ставя ее на ноги. – Охотником надо родиться, понимаешь? Если бы я и взял тебя с собой, ты бы только щелкала камерой.
– А Зак, насколько я поняла, прирожденный?
Поло поверх ее головы глянул на Зака.
– Да, у него есть охотничий инстинкт. Он знает, что есть время стрелять и убивать – а есть время брать в плен и дарить свободу. Это в крови, с этим рождаются. – Великан обернулся к Марне. – Я возьму Зака в салдану, мы проведем там ночь. А вы с Кирой ступайте в табор. О мондаве поговорим завтра утром.
– Нам нужно, пока не рассвело, замаскировать вертолет, – сказал Зак. – И у меня там рация, чтобы связаться с моими людьми в Белахо. Я хотел бы взять ее с собой в табор.
Поло кивнул.
– Я пошлю за ней кого-нибудь утром. И поставлю на ночь часового возле вертолета.
– Часового? Но во дворце скорее всего еще не знают, что Марна снова сбежала.
Цыган пожал плечами.
– Осторожность никогда не повредит. – Он шутливо растрепал волосы Киры. – Беги к Марной, малышка. Мы обо всем позаботимся. Тебе нечего бояться.
– Вовсе я не боюсь! – Кира сжала кулачки. – Может быть, я и не вышла ростом, но я уже не ребенок.
Поло оглушительно расхохотался.
– Все мы дети – одни больше, другие меньше. Наслаждайся своим детством, Кира.
– Нет, – сказал вдруг Зак. – Это неправильно.
Он подошел к Кире. Глаза его при свете фонаря казались темными и бездонными. Знаю, все это смущает и злит тебя. Обещаю так продлится недолго. Завтра я тебе все объясню. Хорошо?
И снова от близости этого мужчины у Киры чаще забилось сердце и перехватило дыхание.
– Хорошо.
Зак погладил ее по щеке.
– Ты очень терпелива и снисходительна к нам.
– Я никогда не умела терпеть и ждать, – призналась Кира, – но с тех пор, как повстречала тебя, все время открываю в себе что-то новое.
Девушка повернулась к Марне.
– Ну что, пойдем в табор. Мне, кажется, только что велели поиграть в песочек.
– Так-то лучше, – улыбнулась Марна. – Увидишь, тебе все понравится. Пошли. Табор вон за теми деревьями.
Кира махнула на прощание Заку и Поло и, пробормотав «спокойной ночи», присоединилась к Марне.
Зак провожал ее взглядом, пока принцесса не скрылась за деревьями. Затем он повернулся к Поло.
– Время брать в плен и время дарить свободу, – напомнил ему цыган. Зак похлопал его по плечу.
– Знаю, друг мой, но сейчас мои охотничьи инстинкты притуплены. Сейчас я способен думать только об одном. Черт, поскорее бы все закончилось!
– Это очень важно для Марны, она так долго мечтала соединить вас, – Поло помахал рукой. – Всего-то одна ночь! У меня в салдане отличное бренди. Может быть, мы напьемся, и ты сумеешь на одну ночь забыть о своей прекрасной принцессе.
– Что ж, стоит попробовать, – сказал Зак. Он готов был на все, только бы не провести еще одну мучительную ночь. Желание неизменно терзало его. Довольно было одного взгляда на Киру – и страсть становилась нестерпима. – Пойдем же, пойдем скорее в салдану!
Опавшие листья шелестели под ногами Киры, изо рта вырывались облачка пара. Она все шла и шла за Марной через ивовую рощу. Звезды здесь, в лесу, казались совсем другими, не теми, что она видела с веранды всего лишь пару часов назад. Неужели прошла всего пара часов? Кира словно жила теперь в другом мире, в другом времени.
– Что такое салдана? – спросила она.
– Это место уединения, – пояснила цыганка. – Когда возникает нужда, люди удаляются в салдану, чтобы побыть наедине друг с другом.
– Нужда?
– Горе, или душевные метания, или мондава. – Она сделала паузу. – Завтра ты будешь в салдане вместе с Заком.
– Правда? – Кира нервно сглотнула. – Как мило с твоей стороны сообщить мне об этом.
Марна вопросительно посмотрел на свою воспитанницу.
– Ты обещала принадлежать ему, разве нет?
– Да.
– Это против твоей воли? Ты не хочешь делить с ним постель?
– Нет, Зак не принуждает меня. Я действительно хочу быть с ним. – Бог свидетель, это правда! Одно легкое прикосновение Зака – и все ее существо наполнялось безудержным желанием.
– Это все, что важно сейчас. Остальное поймешь со временем. Это тоже часть мондавы.
– Так ты скажешь мне наконец, что такое мондава? – сухо поинтересовалась Кира. – Очевидно, это слово имеет ко мне самое прямое отношение, а я – единственная из вас, кто не догадывается о его истинном значении.
– Так ты не знаешь? А я думала, Зак рассказал тебе. – Марна невесело улыбнулась. – Вернее, я думала, что он показал тебе это.
– Нет, от него удалось добиться не больше, чем от тебя.
Марна нахмурилась.
– Ты не должна идти на это, не зная, что тебя ждет. Я не хотела, чтобы это случилось вот так.
– Зак сказал, что на диалекте твоего народа это значит «бессмертный союз».
– Бессмертный, – повторила Марна. – Да, так оно и есть. Это соединение двух разлученных душ. Всему на свете свое время, и когда наступает срок, приходит мондава. – Она встретилась глазами с Кирой. – Сливаются воедино не только души, но и тела. Иногда слияние душ и тел происходит не одновременно, но одно неизменно следует за другим. Если Зак и забыл о душе ради тела, это не должно беспокоить тебя. Остальное придет потом.
– Обязательно придет? – Кира тяжело вздохнула. – Марна, ради бога, откуда ты знаешь? Ведь Зак, возможно, не знает всего. Я сама предложила ему свое тело в качестве платы за твое освобождение. Может, он считает, что мондава – что-то вроде обряда гостеприимства, когда люди племени предлагают посетившему их гостю лучшую женщину. Вспомни, ведь он провел среди вас совсем немного времени и скорее всего не до конца понял значение мондавы.
Марна покачала головой.
– Он все понимает.
– Марна… – Кира осеклась, поняв, что все бесполезно. Нет смысла спорить – пожилая цыганка уже все решила за нее. Она явно убеждена, что Зак – единственный мужчина для Киры, и продолжала вести свою воспитанницу к союзу с ним. Она готова была даже к тому, что Зак не захочет связать себя чем-либо, кроме физической близости.
Но Кира, черт побери, тоже имеет право на свое мнение, даже если Марна не признает его! Она вспомнила, как поспешно Зак отверг возможность брака, и от этого ей стало почему-то больно. Конечно, за эти дни они быстро сблизились, но это вовсе не значит, что он изменил свои намерения. А ведь обряд, который собиралась совершить над ними Марна, наверняка является цыганской брачной церемонией. Конечно, это не официальный брак, но Зак явно питал уважение к законам племени, а значит, после церемонии Кира станет для него обузой. О господи, она вовсе не хотела завлечь его в ловушку! Физическое влечение, которое они испытывают друг к другу, было наживкой, которую положили в эту самую ловушку. Зак не заслужил этого.
– Когда состоится церемония? – спросила Кира.
– Завтра на закате. Мы будем готовить тебя весь день. – Марна помолчала. – Ведь мондава, конечно же, означает конец детства и начало женской зрелости.
Теперь Кира поняла, почему Марна прошлой ночью была так печальна. Она верили что Кира целиком и полностью отдаст себя Заку, отвергнув все, чем жила до сих пор, и всех, кого любила с детства.
– Мы должны поговорить о твоих чувствах, Марна, – задумчиво произнесла принцесса. – Да, нам многое надо обсудить помимо общих воспоминаний.
– Мондава, – медленно и веско произнесла Марна.
– Пожалуй, это имеет самое прямое отношение к мондаве, – согласилась Кира. – Bо всяком случае, речь пойдет о зрелости. Впрочем, это может подождать. Ты уже рассказала мне много такого, о чем стоит задуматься.
– Скоро все прояснится. Завтра – ночь мондавы.
– Кира, – шепот Зака пробудил девушку от тревожного сна. Подняв голову, девушка разглядела на фоне предрассветного неба темный силуэт Зака. Кира быстро взглянула на спящую Марну. Цыганка не шевельнулась.
Отбросив одеяло, Кира пошарила в темноте фургона в поисках одежды. Натянув кое-как куртку и прихватив сапоги, она выбралась наружу.
Зак подхватил ее на руки и опустил на землю.
– Как я рад, что наконец нашел тебя, – тихо сказал он. – Я заглядывал подряд во все фургоны. Надень сапоги.
Было совсем не так холодно, как накануне, хотя огромный костер, разведенный посреди табора, давно превратился в кучку пепла и тлеющих угольков.
Подождав, пока девушка обуется, Зак взял ее за руку, и на лице его отразилось нетерпение.
– Пойдем. Нам надо выбраться отсюда. – Голос его звучал почти грубо, и это встревожило Киру. Она еще ни разу не видела Зака грубым и нетерпеливым. Девушка растерянно смотрела на него, покуда Зак вел ее через лес прочь от табора. Потом они скорым шагом поднялись на холм, и, когда достигли вершины, у Киры уже ныли ноги.
Солнце еще не взошло, и здесь, на вершине холма, в тени деревьев, лицо Зака казалось совершенно непроницаемым.
– Зак, что случилось? Что-то не так?
– Боже мой, ну конечно же не так, – хрипло сказал он и так крепко сжал Киру в объятиях, что у нее захрустели кости и перехватило дыхание. Она ощутила его возбуждение, и вновь у нее предательски подкосились колени.
– Вот, вот что не так, – бормотал Зак, все теснее прижимая девушку к себе. – Я больше не могу, Кира! Я думал, что вытерплю до этой чертовой церемонии, которую решила устроить Марна, но не могу. Я терпел слишком долго и теперь изнемогаю. – Дыхание его было прерывистым, руки дрожали. – Я перепробовал все. Я насчитал миллион распроклятых овец, полночи рассказывал Поло всякие истории, пока старик не уснул. Попытался даже напиться. – Он невесело рассмеялся. – Говорят, любого индейца способна свалить с ног огненная вода, но на меня это не подействовало, – Зак закрыл глаза, исступленно лаская ее податливое тело.
Кира обессилела, изнемогая под напором его желания. Она вдыхала чистый и пряный, мужской аромат его тела. Только что ей было прохладно, а теперь она вся горела.
– Зак…
Он открыл глаза и с мольбой поглядел на девушку.
– Скажи же это, черт побери!
– Что, что я должна сказать?
– Скажи – «да». Скажи, что я могу овладеть тобой. Прямо сейчас, и к черту ожидание! Скажи, что избавишь меня от этой муки.
Он и вправду мучился. Кира ясно читала это в его глазах и знала, что может помочь ему. И сознание это наполняло ее тихой радостью, которую не могло заглушить даже жгучее желание. Кира – и только она одна – могла исцелить его, утолить нестерпимый голод плоти, подарить ему блаженство, а затем – желанный покой.
– О да, Зак! – тихо сказала она. – Да, прошу тебя прямо сейчас…
Вздох облегчения вырвался у Зака.
– Слава богу! Знаю, что я подлец, но… – он осекся. – Я постараюсь загладить свою вину потом, в будущем. – Дрожащими руками он снова привлек девушку к себе. – А теперь иди сюда и позволь мне просто любить тебя, не думая ни о чем.
Руки его уже боролись с ремнем на джинсах Киры. Наконец он расстегнул ремень и миг спустя коснулся ее горячей плоти. Кира невольно затрепетала, желание охватило ее с новой силой. Холодные ладони Зака быстро зажглись ее теплом.
– Какая ты теплая и мягкая, моя принцесса, – бормотал он. – Как я хочу тебя… – рука его скользнула ниже, коснулась мягких волосков в потаенном треугольнике между бедер. Касание это было изумительно нежным, хотя до сих пор он вел себя порывисто, почти грубо. – Как мне хочется увидеть, познать тебя всю… Лежа на тюфяке Поло, я воображал себе каждый уголок твоего прекрасного тела, каким видел его тогда, в Таксоне…
Пальцы его коснулись сокровенной набухшей плоти. Кира тихо вскрикнула, трепеща под его дерзкими ласками, и крепче ухватилась за плечи Зака, невидяще глядя перед собой.
– Я видел все твое тело, кроме этого сокровенного уголка… и не мог даже вообразить, как буду ласкать его. – В его глазах горел восторг. – А теперь я увижу тебя всю, коснусь повсюду, буду ласкать тебя, пока ты не сойдешь с ума от желания!
Кира уже сходила с ума. Распаленная плоть ее пылала незримым и мучительным огнем. На миг отстранившись, Зак сбросил куртку и расстелил ее поверх опавших листьев. Опустившись на колени, он увлек за собой Киру и лишь теперь понял, что она вся дрожит.
– Черт побери, ты же так простудишься! Тебе холодно?
– Вот уж нисколько! – пробормотала Кира, дрожащими руками стягивая с себя свитер. – Я вся горю!
– Что ж, я не дам этому пламени погаснуть. Позволь мне, – Зак отстранил ее руки, принялся сам раздевать ее. – Я так ждал этой минуты, ждал, когда ты будешь раскрываться мне навстречу – лепесток за лепестком! – Зак хрипло рассмеялся. – Если бы еще перестали дрожать руки!
Но пальцы его все еще дрожали, когда он, затаив дыхание, обнажил ее высокую грудь и ласкал розовые затвердевшие соски. Не сводя с Киры глаз, он проворно снял свитер и позвал:
– Иди ко мне.
Его широкая, смуглая, мускулистая грудь была такой надежной и теплой! Кира прильнула к нему всем телом, руки Зака сжали ее плечи. Девушка запрокинула голову и закрыла глаза.
– Зак! – едва шепнула она онемевшими, словно чужими губами. Набухшие, возбужденные соски ее ныли, прижимаясь к его твердой горячей груди. Киру била крупная дрожь.
– Ты действительно не замерзла? – шепнул Зак, губами лаская ее ухо.
– Мне не холодно, – повторила девушка. И как это он не может уяснить такую простую вещь? – Наоборот, я сейчас сгорю дотла! Почему ты… – «медлишь», хотела она сказать, но Зак заглушил ее слова поцелуем такой силы и страсти, что Кира вновь забыла обо всем.
Опустив ее на куртку, Зак уверенно и быстро раздел ее донага. Словно завороженная, Кира смотрела, как он взял в ладони ее озябшую ступню и стал нежно растирать.
– Какие у тебя красивые ножки! Как они мне нравятся! Как прекрасно все твое тело – гибкое, сильное, но такое женственное и нежное… Теперь, думая о тебе, я буду воображать… – он осекся. – О нет, теперь уже не будет нужды в вымысле. Теперь, чтобы взглянуть на свою принцессу, мне довольно будет протянуть руку и откинуть покровы с этого прекрасного тела.
Он говорил и все ласкал Киру, не сводя с нее глаз, упиваясь огнем, который разжигают в ее крови его дерзкие откровенные ласки.
Наконец Зак выпрямился, пожирая девушку горящими глазами.
– Я хочу тебя, Кира, – прошептал он. – Я не могу больше ждать. Ты… ты хочешь?
«Хочешь»? Да она изнывает от мучительного, нестерпимого голода!
– Скорее, – прошептала девушка. – Ради бога, скорее!
Зак стремительно разделся, расшвыряв одежду, и опустился рядом с Кирой. Смутно, как во сне, сознавала она мужскую красоту его сильного нагого тела. Уверенно и властно Зак наклонился над девушкой и опустился между ее раздвинутых ног. Глаза их встретились, и во взгляде Зака были страсть и мольба. С первой их встречи Кира всегда чувствовала себя рядом с Заком маленькой и слабой, но сейчас она знала: он раскрылся ей весь, он молит о наслаждении, он в ее власти. При мысли об этом она испытала вдруг горячее желание защитить этого сильного – и такого слабого – мужчину, оградить его от боли и печали. Кира обняла его, притянула к себе, ощущая всем телом, как он дрожит от страсти.
– Зак… Люби меня, Зак…
Он медленно опустился ниже, не отрывая взгляда от ее глаз. На виске его билась напряженная жилка. Он поцеловал ее долгим томи тельным поцелуем, и все ее существо наполни лось страстью, нежностью и невыразимой радостью.
– Откройся мне, любимая, отдай мне всю себя… Мы должны быть вместе.
Язык его проскользнул в ее приоткрытые губы. Зак застонал, упиваясь вкусом этого поцелуя.
– Вместе, – прошептал он, – вместе, отныне и навсегда…
И вдруг одним стремительным движением овладел Кирой.
Жгучая, мгновенная боль пронзила ее лоно – и тут же ушла, оставив по себе лишь неутоленный голод. Зак двигался медленно и осторожно, но этих сладостных ощущений ей казалось уже недостаточно. Кира нетерпеливо сжала пальцами мускулистые бедра Зака. Ей хотелось ласкать, гладить, касаться его, наслаждаясь своей властью… но это потом, не сейчас. Сейчас она ждет и жаждет совсем иного. И она выгнулась всем телом, прижалась к Заку, безмолвно призывая не щадить ее.
– Кира, я не хочу сделать тебе больно, – пробормотал Зак, но она была настойчива, и он сдался.
Теперь его движения стали так неистовы, что у Киры перехватило дыхание, и она забыла обо всем, подхваченная бешеным ритмом страсти. Зак открыл глаза, и взгляды их слились так же тесно и жарко, как сливались тела.
«Вместе, мы должны быть вместе…» И как она не замечала раньше сияющей красоты этих слов? Близость. Слияние. Неукротимый ритм, сметающий все барьеры на пути неведомых ей доселе чувств. Потому что – и Кира вдруг ясно поняла это – сейчас ею владела не просто плотская страсть. Утолив голод плоти, они подошли к иной, высшей ступени. Мондава? Да, наверное…
И тут она достигла сияющих вершин наслаждения. Мир взорвался перед глазами тысячью разноцветных искр. Крик ее слился с хриплым торжествующим криком Зака. Зак. Мондава. Вместе. Вместе навсегда.
Они лежали, и Зак обнимал ее дрожащими руками, осыпая ее лицо нежными поцелуями, словно благодаря за подаренное наслаждение.
– Я не раздавил тебя, родная? Я слишком тяжелый. – Он поднялся на колени, улыбаясь Кире. – Спасибо, любимая.
Кира не могла оторвать глаз от его мускулистой фигуры, так ясно очерченной на фоне золотисто-розового неба. Зак источал силу и мощь, которые словно были частью природы – неба, земли, осеннего леса.
– Почему ты молчишь, Кира? Тебе плохо?
– Все прекрасно, дорогой, все прекрасно, – прошептала принцесса. – И прекраснее всего – ты.
Зак нахмурился.
– Я ведь не разочаровал тебя, правда? У тебя это впервые, а я… Я был не на высоте. Ничего, в следующий раз… – он осекся. – Знаешь, как ты сейчас хороша? Солнце пронизало твои волосы, словно листву ив и тополей.
Кира потянулась за свитером, и Зак снова, нахмурился.
– Тебе не нравится, когда я смотрю на тебя?
Принцесса улыбнулась. Кто бы мог подумать, что Зак Деймон способен испытывать неуверенность в себе?
– Мне очень хорошо с тобой, Зак, и мне нравится, когда ты смотришь на меня. – Это была чистая правда. Кире казалось самым естественным в мире сидеть вот так, обнаженной, под взглядом Зака.
– Тогда почему же ты…
– Да по самой банальной причине! Сейчас мне действительно холодно.
– Черт побери, ну конечно! – Придвинувшись поближе к Кире, он принялся торопливо одевать ее. Тихо засмеявшись, принцесса отстранила его руки.
– Погоди, я и сама справлюсь.
– Нет, – отрезал Зак. – Тебя надо одеть как можно скорее. Ты и так уже наверняка простудилась. И почему ты не остановила меня?!
Кира удивленно посмотрела на него.
– Я как-то не подумала об этом. Я вообще не могла ни о чем думать.
– Ты права – об этом должен был подумать я. – Он помог Кире натянуть джинсы и сапоги. – Но я в ту минуту тоже потерял способность мыслить. Зато чувства мои были обострены до предела. И думать я мог лишь о том, как прогнать эту невыносимую муку… – голос Зака сорвался, он растерянно посмотрел на принцессу. – Мне так жаль. Ты простишь меня Кира?
– За что? – спросила она тихо. – Ты прав я могла бы сказать «нет», и, думаю, ты бы остановился. – Кира помолчала. – Но ведь я не сказала.
– Да разве я дал тебе такую возможность? Я же просто уволок тебя из фургона, затащил сюда и потребовал…
Кира прижала ладонь к его губам.
– Почему ты считаешь меня жертвой? Это оскорбительно, в конце концов! Не сомневайся – ты взял лишь то, что я захотела тебе отдать. – Кира улыбнулась. – Кстати, почему бы тебе не одеться? По-моему, простудишься из нас двоих скорее ты.
– Я не чувствую холода, – сказал Зак, не сводя с нее глаз. – И все же ты вправе на меня сердиться. Я должен был дождаться сегодняшней церемонии. Я обманул тебя.
– Ничего подобного! Эта церемония нужна Марне, а не мне. То, что случилось здесь, касается только нас двоих. Ни мондава, ни другие мистические обряды здесь ни при чем.
– Ты не права, Кира. Мондава была здесь, с нами. Мы просто предвосхитили события.
Он говорит о физической близости. При мысли об этом у Киры вдруг защемило сердце. Теперь, овладев ее телом, Зак скорее всего не будет участвовать в церемонии Марны.
– Кстати, я хотела поговорить с тобой об этом. – Кира упорно смотрела прямо перед собой, на ствол дерева. – Вчера вечером Марна объяснила мне смысл предстоящей церемонии. Возможно, нам не стоит…
– Что еще придумаешь? – спросил Зак так, что Кира очнулась от оцепенения и посмотрела ему в глаза. Лицо его было таким же жестоким, как и голос. – Ты не можешь отказаться! Мы ведь заключили сделку, черт побери! Конечно, только что я вел себя, точно необузданный дикарь, но я не всегда буду таким грубым. Тебе не обязательно выходить за меня замуж, но цыганская церемония не запятнает королевского герба. Она даже не имеет законной силы ни в какой другой стране, кроме Тамровии. Ты можешь подарить мне хотя бы это, хотя бы мондаву? – Он встал и начал быстро одеваться. – Церемония состоится, как и было намечено. Советую тебе привыкну к этой мысли.
Кира смотрела на него, ничего не понимая.
– Зак, ты неверно понял меня. Я дум это ты…
Он вдруг рубанул воздух ребром ладони, как делают индейцы. Впервые в нем стало заметно его происхождение.
– Все решено! Разговор окончен.
Он развернулся и пошел прочь, а принцесса ошеломленно смотрела ему вслед.
Она и не подозревала, что слова ее могут вызвать такой взрыв. Оказывается, Заку известно, что нынешняя церемония подразумевает взаимные обязательства, и он вовсе не против взять их на себя. Кира вдруг ощутили себя такой счастливой, что у нее закружилась голова. Стало быть, Зак питает к ней не только вожделение!
Вскочив, она подхватила с земли куртки, свою и Зака. Замерев на миг, она вдохнула с наслаждением аромат земли, сосновых иголок – и еще десятки тончайших запахов, которые слиты в свежесть осеннего леса. Небо все еще розовело, но скоро оно станет синим – взойдет солнце, и наступит утро. Перед мысленным взором принцессы возник нагой силуэт на фоне предрассветного неба, и ее охватила радость. Вместе. Вместе навсегда.
Она быстро спустилась с холма в цыганский табор. Кире всегда нравилось гостить у родичей Марны. Попадая сюда, она словно переносилась назад во времени, глядя на ярко раскрашенные фургоны и ухоженных лошадей. Племя Марны отказалось пользоваться достижениями технического прогресса и бродило по стране в конных фургонах, как веками делали их предки. До чего приятно покинуть суетной современный мир и оказаться там, где традиции и дружба значат куда больше, чем богатство и голубая кровь!
Когда Кира вошла в табор, его обитатели просыпались и готовились к новому дню. Марна стояла возле фургона и разговаривала с Поло. Она осеклась на полуслове, увидев Киру. Поло улыбнулся, помахал рукой девушке, затем повернулся и пошел прочь.
Марна внимательно вгляделась в лицо Киры – и тут заметила, что девушка несет куртку Зака.
– Значит, это произошло, – тихо сказала она.
Кира кивнула и невольно обхватила руками плечи, как делала в детстве, ожидая, что ее будут ругать.
– Это случилось по твоей воле?
Кира снова кивнула и стойко выдержала пристальный взгляд Марны.
– Да. И ничего на свете мне никогда не хотелось так сильно. Мне жаль, что я разочаровала тебя, но…
Марна сделала ей знак молчать.
– Это не имеет значения. Главное теперь мондава существует, – она печально улыбнулась. – Я ведь возражала против этого не только из-за церемонии. Мне хотелось испробовать на Заке силу своих чар. Уж я-то должна была знать, что Зак Деймон не станет покорно подчиняться чужой воле! Дизеки устанавливают свои правила и обычаи, – Марна снова улыбнулась, и в глазах ее мелькнуло почтительное уважение. – Вот только я не ожидала, что Зак прокрадется в фургон и похитит тебя прямо у меня из-под носа. Для этого нужна цыганская смелость. Стало быть, мы когда-то хорошо учили его.
– Зак вовсе не похитил меня, – тихо сказала Кира. – Он позвал – и я пошла. Думаю, что всю жизнь буду идти за ним, стоит ему только позвать.
– Значит, это так сильно? Что ж, ничего другого я и не ожидала. Пойдем позавтракаем, а потом надо подготовить тебя к сегодняшнему вечеру. Наверное, хорошо, что Зак не послушался меня. Теперь ты сможешь забыть на время о зове своего тела и подумать о душе.
Кира почему-то сомневалась в этом. Тело ее было по-прежнему исполнено сладкой истомы, и у нее перехватывало дыхание, когда принцесса вспоминала, как ласкали ее руки Зака…
– Знаешь, Марна, не могу обещать тебе этого.
Глаза цыганки задорно сверкнули.
– Наверное, мне стоило сказать иначе: постарайся думать не только о теле, но и о душе. Что до меня, сегодня я собираюсь повеселиться на славу. Я буду болтать с подругами, сплетничать, смеяться – словом, опять стану цыганкой.
Кира подумала, что среди своих соплеменников Марна выглядит лет на десять моложе, чем в столице. Она сменила строгое черное платье, которое всегда носила в Белахо, на яркие цыганские одежды. В широкой синей юбке и желтой кофте Марна казалась совсем другой женщиной. Кира никогда не задумывалась всерьез о возрасте своей няни. Марна не имел возраста, она была рядом всегда и казалась такой же вечной, как окружавшие их сейчас холмы. Теперь Кира вдруг поняла, что Mapне едва ли больше сорока.
– Ты и вправду скучаешь по цыганской жизни, да, Марна? Ты многим пожертвовала, когда оставила свой народ, чтобы заботиться обо мне.
– Я многое приобрела, – возразила Марна. – Но я рада, что мое племя здесь и ждет меня.
Кира вспомнила, что вскоре Марне предстоит снова отправиться в изгнание. И все это по ее вине. Из чувства долга и из-за любви к своей воспитаннице Марна оказалась вовлеченной в ее проблемы – и теперь должна была пострадать за это.
– О, Марна, как бы мне хотелось…
Цыганка ласково потрепала ее по щеке.
– Сколько раз я говорила тебе, что глупо желать невозможного? Надо либо добиваться своего, либо принимать жизнь такой, какая она есть. Не беспокойся обо мне. Я буду рада всему, что подарит мне жизнь, что бы это ни было. Такова цыганская философия. Моя философия.
Кира не могла скрыть тревоги и подавленности.
– Но этого ведь недостаточно! Такая жизнь не для тебя, Марна!
– Мне придется привыкнуть, – пожала плечами цыганка.
– Что ж, посмотрим, – неожиданно улыбнувшись, Кира взяла ее под руку. – А сейчас мы предадимся цыганской философии. И отправимся веселиться. Как давно уже я как следует не веселилась! Ведь никто не знает толк в веселье лучше, чем твои соплеменники.
