Текст книги "Киндер-сюрприз для босса (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Глава 27
Спартак
Если это битва, то я в ней продул.
Уложен на обе лопатки!
И кем?!
Этой знойной милашкой, отрастившей и коготки, и зубки, и панцирь, и даже яркий хвост, которым она то и дело бьет меня по лицу, отворачиваясь всякий раз, когда я иду к ней навстречу.
Я и не подозревал, что я обладаю настолько колоссальным, ангельским терпением.
Несколько месяцев в отношении Ренаты и Тимура я передвигаюсь, будто сапер, по миллиметру, не больше.
Стараюсь сдерживать порывы, быть мягким, понимающим, принимающим, терпеливым.
Когда мне говорят, «не сегодня», я лишь отвечаю: «окей».
Если Рената решила, что меня слишком много и не отвечает на звонки, я говорю себе: «ничего страшного, я перезвоню».
Когда она отказывается признать меня отцом, я понимающе сам себя постукиваю по плечу: «ты это заслужил, приятель!»
И да, может быть, я заслужил своим пренебрежением и эгоизмом…
Но неужели мой проступок настолько ужасен?
Я не мудак, не из тех конченных, что вытирают ноги о девушек, не втягивал ее в грязь, не издевался, не измывался.
Все, что я делал, вел себя, как бабник…. Бабник без баб!
На словах только прихвастнул, но я не был ни с кем, кроме Ренаты, и сам себе не позволил увлечься этой девушкой сильно, сам себе крылья подрезал.
Принял решение переключиться на бизнес, чтобы не быть раздавленным, не быть мечущимся без целей и ориентиров.
Если бы я остался, куда бы нас завели эти отношения?
Сомнения….
Сейчас я понимаю, сколько навеянного со стороны было в этих сомнениях, потому что отношения на тот момент мне были не нужны. Я был к ним не готов. Лишенный опоры, мечущийся, не ищущий привязанностей….
Я все это понимаю – о себе.
И понимаю, почему Рената ни слова не сказала о беременности, и за этим пониманием скрывалось открытие, что она – другая, лучше, чем я думал о ней, лучше, чем мне рассказывала подружка ее.
Да и подружка ли она? Эй, я только со стороны, когда откипело немного, смог расценить трезво, что та Машка сама была не прочь прыгнуть ко мне в постель и болтала о Ренате всякое.
Остался крошечный вопрос с засосом, но, если на одну чашу весов положить этот вопрос, а на другую положить то, как я вел себя, о чем говорил, мои чаши ринутся вниз, отягощенные грузом вины.
И….
Признаться, я не хочу.
Ни взвешивать ошибки прошлого, ни копаться в них.
Она была юна и неопытна, я был балбесом, зацикленном на себе.
Мы разбежались, она сохранила моего ребенка, растила его одна, и только за это я не хочу ворошить прошлые обиды, в которых, как водится, было много пустяков и банального недопонимания.
Есть более важные вещи и… более вкусные.
Как поцелуй, который длится и длится.…
Кажется, целую вечность.…
Рената застыла и будто отталкивает меня, но ее руки оплетают шею, и я чувствую, как она сама пропадает в вихре ощущений.
Губы, язык, постукивание зубов.…
Давно забытый вкус.
Новый.
Ее талия, грудь, попа…
Черт, моим рукам стоило бы держаться на месте, но… я не в силах остановить эти блуждания.
Потому что мысленно постоянно с ней и уже задолбался гонять в кулаке до мозолей.
Иного пока и не светит или….
Прижимаюсь крепче, Рената извивается и дрожит, ощутив касание эрекции. Я сам едва держусь, трусь об нее бедрами провокационно, прижимаю ее к себе крепче.
Пьянею от ее реакции и борьбы самой с собой!
Как она старается не вестись и проигрывает.
Стоит признать, в проигравших – мы оба.
Проигрываем чувствам, которые не остыли, вспыхнули с новой силой, подкрепленные обстоятельствами.
Теперь я чувствую между нами особую, крепкую связь.
Тимурка.… Наш сын.…
Ниточка, которая тянется от одного сердца к другому, и посередине завязана крепким узелком.
Мы синхронно разрываем поцелуй в поисках кислорода и тяжело дышим.
Смотрим друг на друга. Я – сверху вниз, она – чуть задрав лицо ко мне.
Красивая, просто, вынос башки.
Зацелованная такая, губки припухли, блеск…
Глаза затуманенные.
Я бы сказал, нас двоих занесло.
Наклоняюсь ещё за одним поцелуем, успев прихватить ее губу, прежде чем она тихо выдыхает:
– Не стоит.
Впрочем, говорит это очень неуверенно, и потому я, посчитав, что имею полное моральное право продолжить, делаю именно это – целую ее снова, поглаживая по попе.
Ничего не могу с собой поделать.
Меня к ней тянет.
Этот срыв в губительно-страстный поцелуй – не по плану, я все-таки поспешил, воля оказалась не так сильна.
Да, я переоценил свою выдержку.
Замкнутое пространство для нас, ее всплеск, мой ответ – искра.…
Бахнуло и теперь не разлепиться…
За спиной – какие-то шорохи.
Рената реагирует быстрее, выбравшись из-под поцелуя, и немного детским жестом вытирает рот.
За нами стоит Тимур, раскрыв рот. В руках – какой-то жуткий и одновременно смешной монстрик, которого он, очевидно, хотел показать мне или маме.
– Тимур, давай мы с тобой немного погуляем.
– Я все видел! – заявляет он.
Рената делает вид, будто ничего не произошло, воркует с ним. Тогда он упрямится:
– Я все видел! – целует ее в щечку. – Вы делали вот так… но до-оо–олго-до-о-о-олго!
– Да, – киваю я, подмигнув ему.
– Нет! – отрицает Рената.
– Я видел!
– Да, ты верно увидел. Я целовал твою маму. Потому что не хочу быть ей другом… Хочу быть любимым, это немного другое.
– Спартак.… – предупреждает меня покрасневшая Рената.
Но я.… да к черту!
Сгорел сарай, гори и хата. Выдержка не моя сильная сторона, а я и так держался, сколько мог, был таким покладистым, до тошноты!
– Хочу быть для тебя папой, – говорю ему.
Тимур аж взвизгнул от радости.
– Только решение за твоей мамой, – говорю я, посмотрев на Ренату.
Кажется, она готова меня убить.
Точно расстреливает взглядами.
Одним за другим, в грудную клетку, пресс, чуть ниже.… О….. Она точно заметила, как у меня крепко встал.
Потом – контрольный – в голову.
Убит наповал. Сражен… любовью и добит головокружительным поцелуем.
А вот не надо быть такой сладкой и вредной колючкой!
– Тимур, об этом мы поговорим позднее.
Рената уводит его в комнату, они там мило шушукаются, играют.
Домик небольшой, я сижу в гостиной и прислушиваюсь ко всему, что происходит, улыбаюсь… обтекая от счастья, которое перспективами меня просто оглушило и ослепило.
Я готов… Взять на себя ответственность за их жизни.
Главное, чтобы Рената была готова сделать ответный шаг.
– Ты все ещё здесь? – внезапно прозвучал ее голос.
Встрепенулся. Оглянулся. Тихо.…
– Тимур заснул. И ты… Ты все это время был здесь?!
Кажется, я тоже чутка подремал, размечтавшись.
– Да, я здесь.
– Потому что.… – в глазах Ренаты вспыхивает догадка. – Ты поселил нас в один домик?!
Глава 28
Спартак
Рената смотрит на меня с негодованием.
– Только не говори, что ты это сделал! Ты решил, что мы все выходные проживем под одной крышей? На глазах у всех сотрудников? Которые и без того уже косо на меня смотрят, потому что Тимур на тебя похож!
– Да, я решил, что мы поживем здесь. Места на всех хватит.
– Ты совсем сошел с ума! Так открыто демонстрировать связь, которая между нами была в прошлом…. Нет…. Ну уж нет…. Выметайся!
– Послушай.
– Уходи! Или это сделаем мы! – требует воинственно. – Мы уедем.
– Черта с два.
Эти истерики на пустом месте меня задолбали.
– Я понимаю твои опасения, но неужели нельзя реагировать немного спокойнее? Хотя бы попытать не кричать!
– Ничего ты не понимаешь. Ни-че-го!
– Ну да, куда мне, тупому и эгоистичному чурбану, да?! – рычу.
– Я этого не говорила, – стушевалась Рената.
– Ты всем своим видом это показываешься. Каждым взглядом говоришь, какого на самом деле мнения обо мне! Я терплю, понимая, что мое прошлое поверхностное отношение сыграло против меня самого. Но неужели ты не видишь, как я изменился? Неужели незаметно, как я стараюсь? Несколько месяцев, блин! Я задолбался быть милым мальчиком для битья, на котором ты вымещаешь все свои страхи и обиды. Я, блин, мужик, который знает, чего он хочет! И это – ты!
– Хочешь меня?!
– Да, хочу. Хочу тебя.… Хочу семью! С тобой и сынишкой! – заявляю прямо.
В глазах Ренаты вспыхивает огонек, который она гасит усилием воли.
– Да уж, я знаю, чего ты хочешь! Ты просто хочешь снова поиграть, пока не наскучит… Или пока на горизонте не появится… «ауууффффф, какая красотка!» – копирует мои интонации из прошлого.
– Да, я повел себя, как кретин. Сколько раз повторить? Я понимаю, тебе страшно, но….
– Нет. Мне противно! Противно, что ты пришел на все готовенькое и нате… Ни за что!
– Что мне сделать?! Скажи, что?! Ну, что я должен сделать, и я это сделаю, клянусь! Ренат… Я.…
Даже не знаю, что сказать.
Я ведь не самый плохой, я в лепешку готов расшибиться.
Только Рената упирается и не готова допустить даже малейшую мысль о том, что мы можем попробовать быть вместе.
Рената стоит, кусая губы. В глазах – слезы.
У меня крыша едет.
По ней же видно, как ее ломает! И меня – тоже…. На вынос всех чувств и эмоций.
Хочется заорать – почему?! Почему…. Почему она не может допустить хотя бы крошечный шанс…
– Что мне сделать? – повторяю настойчиво. – Я буду рядом. Я ни с кем не встречался тогда, когда мы были с тобой. Ни с кем.… И просто напоказ изображал мачо, который на одном месте вертел и гребаную аварию, и страх смерти, и потери, и страх перед серьезными отношениями. Я изменился.… Дай шанс доказать. Что мне сделать! – требую.
– Сделай так, как раньше! Когда тебя в нашей жизни не было!
– Как скажешь!
Подхватив свою сумку с вещами, я выметаюсь к чертям!
***
Рената
Я ждала, что Спартак громко хлопнет дверью, но он осторожно прикрыл дверь, бросив на меня взгляд напоследок, от которого сердце екнуло.
Потом я долго хожу по домику.
За что-то берусь, что-то кручу в руках, откладываю на место и так без конца!
Ни на чем не получается сосредоточиться, мысли то и дело разбегаются в разные стороны.
Даже на Тимура не получается отвлечься, мне становится только хуже от его вопросов «где дядя друг» и «почему мы кричали?»
Это не отдых, это какое-то издевательство…
Потом всех зовут на обед: погода замечательная, столы накрыли на свежем воздухе.
Настроение у всех приподнятое, детишек можно оставить с аниматорами и под присмотром.
Продуманность организации и веселье для самых маленьких в очередной раз заставляет меня задуматься о том, как много усилий приложил Спартак, продумав все до мелочей, чтобы всем было комфортно, и в этом «комфорте для всех» я замечаю, в первую очередь, нотки заботы обо мне и Тимуре.
Не могу не замечать…
Ещё и подруга пишет, интересуется, как у меня дела.
Я отхожу в сторону от собравшихся, но приглядываю за Тимуром. Потому что мы впервые куда-то выбираемся в такой большой компании.
– Ну, что, как вы? Контакт наладили?
– Боже, ты озабоченная!
– Вообще-то озабоченная ты, а не я. Я всего лишь про общение в неформальной обстановке и на секс не намекала. Хотя…. Если бы вы уединились где-нибудь и принялись срывать друг с друга одежду, я бы за тебя только порадовалась.
– Ага.… И что потом?
– Ты говорила, что он хорошо ладит с сыном. Осталось только поладить с его вредной и воинственно настроенной мамочкой.
– Ты не понимаешь, Ириш. Он сделал мне больно!
– Я понимаю, что ты зациклилась на прошлом. Люди не идеальны, делают ошибки, обижают друг друга… Если не мириться ни с кем и никого не прощать, то твое сердце превратится в крохотный гранитный камушек. Неужели совсем ничего не шелохнулось? Не потеплело, не екнуло…
– Да, но… Это слишком. Он слишком спешит.
– Рената, он несколько месяцев вокруг тебя на цыпочках ходит и ни разу не предпринял попытку залезть в трусики. Разве это спешит?! Или кое-что было, но ты мне не рассказала.
– Ну….
– Та-а-а-ак!
– Он меня поцеловал. Вот только что.
– А ты что?
– А я.… Мы поругались.
– Секс был?
– Нет.
– Плохо. Заняться сексом после ругани – самое то, а так… опять обиды копите.
– Мы были в домике с Тимуром! Какой секс?! – шиплю возмущенно.
– Ой, а как люди трахаются?! Или ты хочешь сказать, что родился ребенок и все.… зашивайте? – смеется.
– Тебе смешно, а мне – нет.
– Тебе горько. Потому что ты сама себя лишаешь шанса…
– Ладно, Ир. Я подумаю.
– Хватит думать. Пора делать.
– Все, пока. Мне за сыном смотреть надо.
А где он?! Только что был на виду! И… пропал…
Господи, меня аж в ледяной пот бросило.
На секунду отвернулась и всё….
Сына нет!
Я бросаюсь его искать, но... он как сквозь землю провалился.
Глава 29
Рената
Я бросилась в гущу детей, которые плясали под веселую детскую песенку. Пыталась разглядеть среди них Тимура, но моего малыша среди веселящихся детишек не оказалось.
Моё сердце в этот миг застыло, превратившись в камень!
Впервые со мной такое случалось.
Бывали такие моменты, когда на детской площадке я на миг теряла Тимура из виду, но почти сразу же находила его и успокаивалась!
Но сегодня…. я трижды обежала небольшую площадку с ребятишками и сына среди них не оказалось.
Бросилась в одну сторону – ничего!
В другую – безрезультатно!
Оббежала сцену, схватила одного из аниматоров, принялась его трясти, желая добиться ответа, но изо рта вылетали лишь отдельные даже не слова, а слоги, едва понятные даже мне самой.
Аниматор с лицо, разукрашенным под шмеля, посмотрел на меня, как на сумасшедшую!
Оттолкнув его, я кинулась к собравшимся родителям и принялась расспрашивать их.
– Здесь был мальчишка. Ему чуть больше двух лет. В желтой кепочке… Красная футболка и желтые шортики. Вы его не видели?
Нет.
Бегу дальше….
Одна и та же фраза.
Заученная, повторяющаяся на автомате.
«Здесь был мальчишка. Ему чуть больше двух лет. В желтой кепочке… Красная футболка и желтые шортики. Вы его не видели?»
– Рената, вы сына потеряли? – ахнул коллега по работе.
Я энергично закивала, едва не рыдая.
После этого к поискам присоединились коллеги по работе.
О празднике не могло быть и речи.
– Может быть, он вернулся в домик?
А это идея…
Я бросилась обратно.
– Тим, Тимур, золотой… Если ты играешь в прятки, выходи, я уже сдаюсь! – просила я срывающимся от слез голосом.
Тимур не спешил отзываться.
Я заглянула всюду – его нигде не оказалось.
Пусто!
Обратно на свежий воздух, к собравшимся!
– Ну как? Нашли?
– Нет! Его нет… – я была на грани обморока.
Каждая минута поисков, которые затянулись, была для меня пыткой.
На уши поставили всех.
Я бегала из одного края базы отдыха в другой.
Ни-че-го!
Телефон болтался в кармане. Мне то и дело звонили, спрашивали о ходе поисков.
Я нервно отзывалась на каждый звонок.
Очередной – от Спартака.
– Что с Тимуром?! – голос полон беспокойства.
На заднем фоне – шум, как будто он в дороге.
– Тимур пропал, – выдохнула я.
– Как?
– Вот так. Пропал…. Был у сцены, веселился с аниматорами. Я отвлеклась на минуту, просто отвернулась… И его уже не было! – отвечаю сухим, хриплым голосом.
Потому что устала плакать.
Больше нет слез.
Кончились.
– Почему сразу мне не позвонила?! – бросает с укором Спартак. – Я бы…. Бл….ь. Еду обратно! Держись…. Мы его найдем.
– Едешь обратно? – переспросила я.
Голова раскалывалась от боли и беспокойства.
– Да. Я…. уехал. Ты не хотела меня видеть, и я уехал. Мне сообщил директор о происшествии. Рената! – повысил голос. – Ладно, все потом. Я мчу…. Ты, главное, держись, хорошо? Он не пропал. Просто…
– Просто его нигде нет.
– А я тоже любил играть в прятки маленьким. Однажды я забрался на чердак и залез в большой, старый бабушкин сундук. Мне показалось, что это отличное место, чтобы спрятаться, и меня никто не найдет. И я просидел там так долго, что даже уснул, а когда проснулся, понял, что не могу вылезти – крышка захлопнулась.
Черт побери, если Спартак хотел подбодрить меня этой историей, то он… сделал с точностью до наоборот. Он меня не приободрил, но напугал.
Я думала, слез не осталось, но…
Представила на месте Спартака своего Тимура, тем более, это было сделать так легко – они ведь сильно похожи.
Представила и разревелась.
Спартак снова выругался.
– Короче, я тоже испугался и давай реветь. Вот тут меня и нашли. Все. Все будет хорошо, Ренат. Не плачь… Не плачь, девочка моя. Я все сделаю, чтобы его вернуть.
***
Вот-вот стемнеет.
Мои ноги стерты в кровь новыми кроссовками. Пятки, пальцы…
Кожа сорвана до кровавых мозолей, глаза как у китайского пчеловода, а нос опухший как у коренных жителей каких-нибудь тропических островов.
Это я, нерадивая мамаша, которая потеряла сына, пока трепалась с подружкой о сексе и видах на бывшего.
Поделом мне, нашла о чем думать! О сыне надо было думать, о сыне, а не о членах!
Ещё самое ужасное, что люди – существа довольно злобные и жестокие. Даже в такой ситуации нашлись те, кто принялся злословить и молоть языками за спиной…
Я услышала разговор двух кумушек на кухне в общем доме, там, где должны были проводить дискотеки, если вдруг непогода на улице.
Я понимала, такие разговоры неизбежны.
Но было в тысячу раз неприятнее, что кто-то мог радоваться твоей беде, когда пострадал малыш.…
Что – я, я – это мелочи! Но мое сердце просто разрывалось на кусочки от горя при мысли, что мой Тимурка был где-то там.
Один.
Холодный.
Голодный.…
Напуганный!
Две женщины очень увлеченно обсасывали косточки мне и Спартаку! Одна из сплетниц работала в бухгалтерии, вторая была директором филиала, но менее успешного, чем тот, которым руководила я.
– Видела, да? Кукушка ребенка потеряла.…
– Ага. И куда только смотрела?
– Ясно, куда! Босса выискивала…. Они поссорились. Теперь понятно, почему эта выскочка стала директором главного филиала так рано.
– И почему?
– Да она с боссом спит! Причем, давно.… Сын у них, видно же.… – фыркает.
– Но боссом-то он стал совсем недавно. А она не первый день директор…. И карьерный рост у нее был постепенный. Что-то не сходится, – засомневалась одна.
– Дорогая моя, такие сделки годами готовятся. Уверена, ее и продвигали на это место по блату… Рогатку раздвинула, и все…. Вот он, карьерный рост.…
Из моих рук выпала походная бутылка для воды. Я планировала собрать с собой небольшой рюкзак и отправиться на поиски.
За территорию базы отдыха.
В заборе нашли брешь, через которую легко мог сбежать двухлетний малыш.
На грохот упавшего прибора две грымзы обернулись и застыли, не зная, что сказать.
Их глазки забегали.
– Бог вам судья. Дуры.
***
На выходе я столкнулась носом к носу со Спартаком и вцепилась в него изо всех сил.
– Ну как?! – спросил он.
Я заглянула в его глаза – там метались беспокойство и страх за жизнь нашего сына.
– Не нашли.…
Он обнял меня, мне не хватило сил сопротивляться. Я приникла к его груди, он поцеловал меня в макушку.
– Я привел с собой самого лучшего в мире помощника. Поисковую собаку. Дай что-нибудь из вещей Тимура.
– Да, конечно! Сейчас….
***
– Дело пойдет быстрее! – приободряюще обнял меня Спартак за плечи.
Я дала собаке обнюхать футболку Тимура, в которой он приехал.
– Мы уже все обыскали на территории! Пора выходить за ее пределы! – произнесла с отчаянием.
– Спокойно, – отозвался басом кинолог. – Симона взяла след. Вперед, красавица… Найди нам парня!
Поначалу мне казалось, все бесполезно!
Собака что-то вынюхивала, бродила туда-сюда.
Бесценные минуты утекали в никуда, сверху на нас безжалостно быстро опускалась злая ночь, и я была готова сожрать себя за то, что потеряла сына..
Глава 30
Рената
Мне казалось, мы ни за что не найдем Тимура, или найдем, но.… и тут материнское сердце рисовало такие картины, что я даже не могла обрисовать их словами, но от них меня начинало трясти безмолвно.
Спартак, будто чувствуя мое состояние, держал меня за руку тормошил и постоянно говорил, что мы найдем Тимура. Наверное, только благодаря ему я продержалась так долго и не впала в истерику.
Он верил за нас двоих.…
Потом вдруг Симона рванула с лаем вправо, и мы все гурьбой помчались за ней.
Она бежала в сторону бань, начала скрести лапами в одну из них.
Старая, пустующая.
– Кажется, здесь уже смотрели.… – неуверенно произнесла я. – В самом начале.
– Собака рвется внутрь, – отметил кинолог.
Мы обежали баню. Она стояла вплотную к забору. Дверь была завалена дровами. Чуть-чуть приоткрыта. Туда могла протиснуться собака или… ребёнок.
Кинолог спустил собаку с поводка, она забежала внутрь и звонко залаяла, а через несколько мгновений раздался голос Тимура.
Он взвизгнул от неожиданности и начал плакать, испугавшись.
Мы наперебой начали звать его по имени, а Спартак рванулся откидывать дрова, завалившие дверь.
Через несколько минут вход был свободен. Спартак вынес на руках Тимура – заспанного и зареванного…
Я обняла его и поняла, обняла не только сынишку, но с Спартака, который продолжал прижимать нашего к груди.
Наши сердца колотились сейчас в унисон.
Все три перепуганных и, тем не менее радующихся встрече, сердца.
Новость, что Тимур найден, пронеслась по всей базе отдыха, будто ураган.
Несмотря на поздний час, все высыпали на улицу и встречали нас овациями, поздравляли, обнимали.… Даже те две курицы стояли и пристыженно поздравили, что сынишка нашелся.
Тимур вцепился в Спартака. Он продрог и замерз.
Я набрала ему теплую ванну, искупала, он совсем немного поел и уснул прямо за столом.
Спартак перенес его на кровать, притушил свет и…. остался в комнате.
Я тоже осталась вместе с ним.
Просто потому что была не в силах уйти.
***
– Все хотел спросить, как ты справляешься?
За окном – ночь.
Первый день пребывания на базе отдыха безнадежно испорчен. Все только и гудели, что обо мне, Тимуре и Спартаке.
Я так вымоталась, что была готова послать к черту этот отдых и не хотела отходить ни на шаг от Тимура.
Мое сердце все ещё билось на грани истерики, снова и снова переживая этот безумно длинный и сложный день.
Спартак тоже выглядел встревоженным. На протяжении всех поисков Тимура улыбался, шутил, приободрял меня, но на дне его темных глаз я видела страх – такой страх можно увидеть только в глазах родителя, когда его ребенку грозит опасность.
Даже сейчас я видела тени тревог и переживаний за нашего сына.
Я, наконец, перестала мерить – кто больше, кто лучше, кто виноватее.…
Просто признала, что Спартак старается.
Изо всех сил.
Как умеет.…
Большего нам не дано.
Мы любим, как умеем, по размеру души и сердца, данного нам при рождении, иногда выходим за границы дозволенного, но не прыгнем выше головы и дальше того, что отмерено нам свыше.
Этот длинный день, полный переживаний, позволил мне перестать цепляться за свои обиды.
Я была просто рада, что с Тимуром все в порядке.
И, если бы не Спартак…
– Очевидно, я паршиво справляюсь, Саня-Спартак.… Я потеряла сына на ровном месте. Кукушка…. – вытерла слезинку.
– Не плачь.
– Клянусь, эта была последняя слеза.
– Ты пять минут назад говорила то же самое. И я думаю, ты супер хорошо справляешься. Ты растила его одна, ты работала и…. была для него всем….
Спартак наклонился над сынишкой и провел носом по его макушке. Нежный, тонкий жест.
У меня опять подкатили слезы….
Плакса.
Спартак сел на пол возле кровати, на которой спал Тимур, вытянул вперед длинные ноги.
– Я виноват. И тогда, и сейчас….
Я осторожно опустилась на ковер рядом с ним, медленно приблизилась.
– Сейчас-то ты в чем виноват? Если бы не ты….
– Я организовал этот чертов выезд на природу. Считал, что все шикарно распланировал и… не учел, что один маленький непоседа может потеряться.
– Это не твоя вина, это я.… глазела не туда. Нельзя было с него глаз спускать. Ни на минуту нельзя! Плохая мать.
– Отец из меня вышел ещё хуже, – невесело усмехнулся Спартак. – Ты была права, я пришел на все готовое и ничего о нем не знаю. Не был в моменты, когда все идет наперекосяк. Заслуживаю ли я того, чего хочу и требую? – он усмехнулся и покачал головой.
Спартак выглядел ужасно взрослым сейчас. Он снова напомнил мне того серьезного, сурового, погруженного в себе молодого мужчину, которым он был, когда мы познакомились, только сейчас он стал старше и было заметно, что он не играл – ни в строгость, ни в серьезность.
Просто он умел быть разным – серьезным и недоступным для посторонних, мягким и веселым – для своих. И я, если честно, сейчас была рада, что мы знали его таким.
Его грусть и искреннее сожаление тронули моё сердце.
Я взволнованно на него смотрела и чувствовала, что хочу его поцеловать.
До безумия.
Но уместно ли целоваться сейчас, когда мы пережили подобное?
Впрочем, другого случая может и не представиться, да?
Вдруг утром меня опять начнут одолевать сомнения, и мы зайдем на второй, а то и на третий круг разборок?
Не хочу.…
Меня уже тошнит от сомнений, от постоянного нервного напряжения, от необходимости держать сердце в узде и контролировать каждое свое слово и взгляд.
Это необычайно сложно – держать себя под замком, когда, откровенно говоря, хочется совсем другого…
Я осторожно присела рядом, передвинулась ближе.
Спартак удивленно поднял на меня взгляд, я резко вдохнула воздух и…. подалась к нему, нырнув под руку.
Обняла за шею и потянулась к его губам.
Быстро и жарко…. накрыла его рот своим, пока не передумала!
И, если он меня оттолкнет, я навсегда закрою эту тему.
Но Спартак меня не оттолкнул, напротив, он обнял меня и прижал к себе покрепче, затащил на колени.
– Бооооже… – отозвался он, жадно целуя в ответ. – Я уже сплю? Сладкий сон в награду?
– Тише… Это не в награду.
– Нет?! – Спартак сощуривается. – А что тогда?
– Не хочу делать это во имя чего-то или за что-то.… Просто так….
– Я тебя люблю, – выдыхает он, обезоружив меня совершенно.
Ком подкатил к горлу.
Я хотела услышать эти слова ещё несколько лет назад и, наверное, хорошо, что тогда не услышала.
Иначе бы разочаровалась в чувствах совершенно, но сейчас… учитывая все обстоятельства, эти слова звучат для меня по-особенному.
И я, наконец, позволяю себе задвинуть обиды как можно глубже и просто поцеловать Спартака так, как мне того хочется, а хочется мне ох, как много всего…
Мы забываемся слишком быстро и начинаем задыхаться от горячих поцелуев и взаимных ласк.
У меня чувство, будто мы хотим пробраться друг другу под кожу и остаться там навсегда.
– Кажется, нам пора переместиться в другое место… – сипло говорит Спартак, орудуя пальцами под моей кофточкой.
Ответить ему отказом?
Нет…. Пожалуй, не сегодня.
Я хочу, чтобы эти сложные сутки закончились на хорошей ноте…
– Да, пошли в другую комнату, – соглашаюсь, замерев от сладкого предвкушения.
