Текст книги "Друг моего мужа (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
11. Он-1
прошлое
В первый раз меня протряхивало возбуждением так, что было почти что больно. Но я игнорировал адский стояк, по-идиотски улыбаясь и наблюдая за Ирой, как она наливает мне новую чашку чая и поправляет бабочек на торте.
Красивое украшение немного съехало набок, когда упал. Откровенно говоря, не немного, а к херам расквасилось всё красивое украшение, когда я уронил торт.
– Брось, я куплю новый. Съездить? – тут же предлагаю я. – Там ещё один торт оставался, тоже свежий, но с цветами вместо бабочек.
– Не надо, спасибо. Жалко, конечно, что бабочки поломались. Но они всё равно невкусные, хоть и красивые. Я сама завтра с утра схожу в пекарню, тут неподалеку и куплю новый торт.
– Сходим вместе? – предлагаю я.
– Утром уже безопасно ходить, – уверенно заявляет Ира.
– Я бы не был так уверен.
Плавные движения её рук завораживают. Каким-то неведомым образом я понимаю, что прошу вторую чашку чая и ем торт, хотя терпеть не могу сладкое.
– Почему сама не пьёшь чай?
– Уже поздно, – смущается Ира, поглядывая на часы.
– Намёк понял. Я – не самый пунктуальный гость, – отвечаю я, поднимаясь со стола.
Бля, уже почти два часа ночи…
– Нет, я не это имела ввиду, – машет руками Ира, сжимая моё запястье рукой.
Осторожно и ласково. Хочется задержать это прикосновение, а ещё лучше перетянуть её на свои колени и поцеловать.
– Я просто не пью чай так поздно.
– А что ты пьёшь?
– Тёплое молоко с мёдом.
Я смеюсь. Кому придёт в голову пить молоко с мёдом, только если тебе не пять лет и мама не лечит твоё больное горло?
Последний раз я пил молоко именно по этой причине и из-под указки мамы.
Но Ира на самом деле разогревает молоко и добавляет мёд.
– Что? – спрашивает она, слизывая язычком молочные капли с губ.
– Ничего. Просто не понимаю. Кажется, что сплю.
– Ты, наверное, устал. Извини, что я тебя задерживаю.
– Ты меня задерживаешь? Или наоборот? Я не даю тебе отдохнуть?
– Я привыкла поздно ложиться спать. А сегодня не хочется…
Ира впервые за весь вечер тревожно хмурится и быстро смотрит на меня:
– Побудь со мной? Мне немного страшно! – быстро выпаливает она и тут же отворачивается, убирая грязные чашки в мойку. – Извини. Тебя, наверное, дома ждут.
– Нет, – медленно отвечаю я, глотая ком в горле и пытаясь усмирить участившийся пульс. – Меня никто не ждёт дома.
Только пустые стены. Пыльные полки шкафов, коробки с наградами. И тишина.
– Я постелю тебе в зале.
Ира взбивает подушку руками и поправляет одеяло. Я сажусь на самый край дивана, подальше от девушки, верчу телефон между пальцев, чтобы просто занять себя чем-нибудь.
– Если ты хочешь спать, то ложись. Я просто не могу уснуть, всё в голове крутится, – перебирает одеяло пальцами, расправляя складки.
– Из-за нападения испугалась?
– Да. Я всегда хожу одним и тем же путём. И ни разу такого не было. А тут…
Ира зябко ведёт плечами. По личику проносится тень.
– Просто будь осторожнее. Не ходи одна. Провожать некому?
Отрицательно качает головой. Мне становится радостно от её немого ответа.
– Можно я рядом с тобой побуду? Потом, когда спать захочешь, скажешь. Я к себе уйду, – едва слышно говорит она.
– Ты у меня разрешения спрашиваешь? Ты – хозяйка, а я – твой гость.
Ира молчит, разглядывая меня в упор светлыми глазами.
Не могу понять её глаз: то ли небо отражается в воде, то ли наоборот. В её глазах весь мир, наверное, перевёрнут иначе.
Я протягиваю ладонь, которую Ира тут же с облегчением сжимает пальчиками и быстро забирается на диван с ногами.
Прежде, чем я успеваю что-то сказать, она, словно котёнок, укладывается головой мне на колени, обворачивая свои плечи моей рукой.
Я, честно, стараюсь не думать о том, что она слишком близко от моего стояка. Но мягкое тепло тела и горячая ладошка на моём колене не дают расслабиться.
Ей не хочется спать, а я точно не усну с фонарным столбом в трусах.
Мы болтаем обо всём и ни о чём. Я рассказываю ей о своей военной службе. Рассказывать больше не о чем.
Я рос один с матерью, отец, хрен знает когда, ушёл из семьи, да так и не объявился. Мама умерла рано, ещё когда я служил в армии.
После армии меня не ждало ничего, кроме пустой хаты и ощущения того, что здесь я никому не нужен. Подался на контрактную службу и завис в ней, мотаясь по горячим точкам вот уже несколько лет.
Об этом я рассказал вскользь: заняло буквально несколько слов, не больше. Оказывается, и рассказывать больше не о чем. Не о редких же перерывах, в течение которых я бездумно трахаюсь и шатаюсь по городу, сжигая бензин.
А у неё – всё иначе. Ещё так наивно и немного по-детски, что трогает умилением, смешанным с дичайшей похотью.
Пока она в такт словам постукивает пальчиками по моему колену, я плыву по сладкой реке её голоса и представляю себе отнюдь не безобидные картины.
Мне её трахнуть хочется. Чтобы не могла даже орать. Хочется вколотить себя так глубоко, чтобы и её взгляд поплыл, но на этот раз от одержимости мной.
12. Он-1
прошлое
– Твои родители вернутся завтра?
– Да, они приедут после обеда.
– На тебя не нажалуются? – спрашиваю я, поясняя. – Соседи. Скажут, что парней домой водишь.
Пальцы сами запутываются в её волосах на затылке. Горло плотно обхватывает колючей проволокой, и дышать становится трудно. В голове – только марево похоти.
– Не скажут. У нас очень хорошие соседи, мы с ними дружим! – беспечно заявляет Ира. – К тому же я не вожу домой парней.
Поднимается с моих колен, глядя с затаённым ожиданием, замирает на расстоянии вытянутой руки.
– Только тебя.
Сжимаю пальцы в волосах, подталкивая её к себе.
– Не боишься?
– Нет.
Она сама движется ко мне, ласково гладя по щекам. Трусь об её ладони голодным и бездомным котом.
– Не боюсь. С тобой не страшно.
Ира обводит пальцем старый шрам на моей челюсти.
– Дурочка доверчивая. Ты же меня не знаешь, – ещё немного ближе.
Мягкое дыхание касается моих губ. От неё пахнет молоком и ирисками.
– Не знаю. Но ты такой… надёжный.
– Иди ко мне. Я тебя поцелую.
Ира проворно перебирается на мои колени. Мне приходится заставлять себя держать пальцы на месте.
Одной рукой я перебираю её шелковистые волосы, путая их. Второй сжимаю талию, борясь с желанием опустить ладонь ниже.
Я осторожно нажимаю на её губы. Коротко прикасаюсь своими, лаская. Мягким напором, лёгкими поцелуями. Не больше.
Она мелко дрожит и начинает чаще вздыхать, бездумно тянется ближе и раскрывает губы, смыкая их поверх моего рта.
Дышит часто и влажно, горячо. Издаёт удивлённый звук, когда мой язык пробегается по её губам. Не отступает, но раскрывает свой ротик. Позволяя исследовать податливую мякоть её сочного рта.
Пухлые губы напоминают какие-то ягоды в сахарном сиропе. Я зависаю на волоске от пропасти. Держусь, чтобы не долбиться языком глубоко и жадно.
Но проигрываю.
В тот момент я ещё не знал, что буду постоянно проигрывать дикому, неутолимому желанию быть с ней.
А тогда просто послал всё к чёрту, начав сосать ей язык и вылизывать всё, к чему смог дотянуться своим языком. Едва перевёл дыхание, посмотрев на опухшие губы, как она вновь потянулась за добавкой.
– Ещё.
Я не успел ничего ответить, как она сама начала целовать меня. Ещё не так умело, как потом, но сладко и нежно. Быстро и сумасбродно, по-настоящему искренне и отчаянно, как умела делать только она.
Ира потёрлась язычком о мой, а потом осмелела, начав вытворять с ним то же, что и я с её языком. Она покусывала его, а потом начала посасывать.
Каждое движение – как лезвием по венам. От ощущения тела, распластанного на мне, давление в члене стало невыносимо резким и острым.
Ира целовала меня, обняв за шею, целиком и полностью отдавшись поцелую. Я чувствовал, что ещё немного – и соскочу с цепи возбуждения. Только бы не обкончаться как долбаному подростку себе в штаны.
Я отстранил её и резко встал.
– Серёжа? – недоумённо спросила она.
Голос у Иры нежный и мягкий, а после отвязного поцелуя стал чувственно низким.
Я резко свернул не туда, и сначала влетел на кухню, а потом развернулся, в поисках ванной комнаты. Но наткнулся на Иру.
Взлохмаченная, в тонкой футболке, натянутой на острых от возбуждения сосках.
– Что случилось?
– Ты, бля, случилась.
Ира изумлённо посмотрела на меня, а потом расценила всё совершенно не так. Глаза подёрнулись влагой.
– Извини. Я не хотела вешаться к тебе на шею. Извини. Я не держу тебя.
Хорошая девочка Ира ласточкой метнулась к двери и даже развернула мои кеды так, чтобы я мог нырнуть в них ногой, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду.
– Дело не в тебе, Ириска. Вот честно, не в тебе.
Я тяжело дышал, не зная, как свалить из квартиры и не обидеть при этом девчонку.
– Тогда почему ты убегаешь? – наморщила свой лобик.
Я наклонился, поцеловав её в губы, и словил ответную дрожь желания, простонав:
– Дурочка, ты не понимаешь, что ли? Ты меня жутко возбудила. А я не хочу показаться скотом, запуская руку тебе в трусики сразу же.
– Да? – спросила она, оторвавшись от моего рта.
Господи, ещё и сомневается!
– Да, Ир. Всё так.
– Хорошо. Если хочешь уйти, я не буду тебя держать.
Блядь… И как мне ответить на эти слова?
– Я не хочу уходить. Я тебя хочу. Тебя. Но не сегодня, не после нападения, понимаешь?
– Тогда поцелуй меня на прощание, – попросила она, вставая на цыпочки. – А потом ты пожелаешь мне заранее доброго утра и пойдёшь к себе.
Я сдался невинной просьбе и опять проиграл.
13. Он-1
прошлое
Ира сцепила руки за моей шеей. Её футболка задралась, блеснув полоской кожи на животе. Я пополз пальцами следом, задирая кверху тонкий, бюстгальтер.
Острые, как пики, соски, под моими пальцами набухли и стали ещё больше. Я трахал её рот и дразнил соски. Понимая, что она возбуждается нереально быстро и сильно. Постанывает в мой рот и дрожит, прижимаясь теснее и теснее.
Потом плюнул на всё и подхватил её за бедро, закидывая ногу на себя. Толкнулся бёдрами, кажется, чувствуя, её горячность даже через несколько слоёв нашей одежды. Двинулся вперёд, потёршись стояком. Ещё одно такое движение – и буду готов кончить, а пока просто запустил руку под её пижамные шорты и трусики.
Ира инстинктивно сжалась, а потом раскрылась, подавшись вперёд, дрожащей влажной плотью на мои пальцы.
Тягучая, горячая влага над моей ладонью и нежные подрагивания. Раскрыть пальцами и дотронуться до желанного оазиса в жаркой пустыне. Словить ритм дрожи и толкнуться пальцами, раскрывая её и заставляя сжиматься.
Ира безобразно горячо целовала меня взахлёб, растирая моё имя на языке. Я двигал пальцами быстро и глубоко. Понимая, что она почти на грани и точно кончит.
– Как хорошо, Серёжа! – прошептала она и выгнулась в спине. – Я…
Чёрт. Я бы смог уйти, если бы не эта отзывчивость её разгорячённой плоти, которую так приятно было раскатывать лаской. Потом подрочил бы на свои грязные фантазии о её губах на своём члене, едва оказавшись наедине.
Но она не оставила мне ни единого шанса. Трясётся и заливает влагой пальцы, готовая кончить в любой момент.
– Дай мне свою ручку, Ириска, – простонал я, расстёгивая ширинку.
Я спустил вниз трусы с джинсами и двинул пару раз своими пальцами по члену.
– Я не левша, сладкая. Поможешь? – спросил я, вбивая в неё пальцы.
Ира всё ещё не решалась сделать это. Я накрыл её ладонь своей, разместив на члене.
– Сожми. Давай. Я подскажу тебе.
Ира всхлипнула от возбуждения.
– Хочу кончить сейчас. Иначе сойду с ума и сорвусь. Не хочу напугать тебя.
– Ты меня не пугаешь. Ты мне нра-а-а-авишься, – как последний толчок перед краем пропасти.
Потом я сжал её пальцы изо всех сил, вынуждая двигать предельно быстро. В таком же бешеном темпе имел пальцами податливую глубину, растирая большим пальцем клитор.
Оргазм был острый и невозможно сладкий, как вкус её языка. Я кончил, толкаясь бёдрами в её кулачок с сомкнутыми пальцами.
Мгновением позже сорвалась и она, кончая. Пульсация вокруг моих пальцев и непрерывные сжатия. От острых ощущений Ира неожиданно сильно прикусила мне губу, зажав её между зубами.
Кажется, прокусила до крови, продолжая дрожать от бушующего оргазма.
Я едва отдышался и поцеловал её, пачкая кровью из прокушенной губы.
– Извини! Я нечаянно.
Ира подалась вверх и слизнула язычком капельки крови. Я обнял девушку, разжимать объятий не хотелось.
– Уже почти рассвело. Тебе нужно поспать хотя бы немного, Ириска.
– Ты не уйдёшь?
– Если прогонишь – уйду, – усмехнулся я, желая, чтобы она обхватила мою ладонь своими пальчиками и привязала к себе искренней нежностью и отзывчивостью, взмахом светлых ресниц.
Надоело быть бездомным котом.
Ира словно поняла всё без лишних слов и потянула за собой. Мы легли боком, лицом к лицу на узком диванчике в зале.
Нужно поспать.
Но в итоге мы без конца целовались и ласкались пальцами, узнавая друг друга наощупь. Чтобы потом, когда сотрутся все, до единого, ориентиры, мы смогли бы не потеряться и найти друг друга даже вслепую.
Утром мне всё-таки пришлось уйти. Я проводил Ириску до пекарни и обратно до квартиры. Едва не напросившись в гости опять, понимая, что это будет уже чересчур нагло.
Я забил в память её телефона свой номер и попросил написать, когда можно будет увидеться с ней.
– Сегодня. Завтра. И возможно, потом ещё…. Если тебе хочется.
– Хочется. Мне слишком многого от тебя хочется, – открыто признался я.
Я уходил от неё сытым, будто натрахавшимся до одури, от простой ласки её пальцев по члену. Но в то же время дико голодным и соскучившимся до острой ломоты в груди.
14. Ирина
настоящее
Я могла бы послушать, о чём спорят мужчины. Но не стала этого делать. Я словно нарочно бежала как можно дальше. Доберман трусил за мной. До дороги – несколько минут ходьбы быстрым шагом.
Сердце зашлось в бешеном ритме, когда я встала вдоль трассы, ожидая словить попутку. Браун сидел рядом, никуда не собираясь уходить.
Остановилась серая ауди, с пожилой семейной парой.
– Вам куда?
– До города.
– Садитесь, девушка, подбросим.
Браун повёл из стороны в сторону мордой. Женщина недовольно покачала головой.
– С собакой мы вас не возьмём. Я боюсь собак. Он без поводка и без намордника.
– Он хороший и послушный, – вымученно улыбнулась я.
– Миша, поехали! Чего стоишь! С собакой я не поеду! – скомандовала женщина.
Машина тронулась с места и уехала. Через пару минут остановилась красная лада.
– Тебе куда? – улыбнулся мужчина средних лет.
– До города.
Мужчина пробежался по мне взглядом, взглянул на часы.
– Мне немного в другую сторону, но я могу подбросить тебя до окраины. Сойдёт?
– Да.
– Только заплатить придётся, бензин дорожает! – мужчина усмехнулся.
– Хорошо. Но я с собакой.
Мужчина пожал плечами.
– Да хоть с кошкой. Лишь бы не высовывалась и не кидалась на меня.
– Нет. Браун тренированный и очень послушный.
– Тогда залезай.
Я села на заднее сиденье, доберман забрался следом, кое-как уместившись у моих ног.
– Куда едешь? В гости к родственникам? – поинтересовался мужчина.
– Можно сказать и так.
– А чего на трассе стояла? Живёшь неподалёку?
– Нет, – покачала я головой.
– Тут одни загородные дома и дачный посёлок вон там, за поворотом. Ты с дач, наверное?
Я не ответила на вопрос мужчины, спросив в свою очередь.
– Сколько я вам должна?
– Приедем, рассчитаешься! – весело ответил мужчина.
Некоторое время мы ехали молча. Дорожное полотно светло-серой лентой расстилалось впереди. Внезапно мужчина остановил машину и вышел, оглядев её.
– Твою же мать! Не доедем, красавица! – сказал мужчина, вернувшись в салон. – Колесо едва не отваливается. Долбаный отечественный автопром!
Мужчина в сердцах ударил ладонями по рулю и обернулся.
– Крюк небольшой сделаем. Не против? К одному приятелю заеду, он у меня мастер по машинам.
– Хорошо, – немного поколебавшись, ответила я.
– Сейчас позвоню, предупрежу.
Мужчина достал телефон.
– Сашка? Ты чё, у себя, да? Ага. Да я мимо тебя скоро буду проезжать. У меня тут проблема одна нарисовалась… Резину готовь. Без тебя никак.
Машина свернула за тем самым поворотом, о котором говорил мужчина. Начались улочки дачного посёлка. Мужчина покружил немного и остановился у деревянного домика в конце улочки.
– Выходи, красавица. Надо будет машину поднять.
Я вылезла из автомобиля. Браун присел рядом.
Навстречу нам вышел второй мужчина, одёргивая на ходу футболку.
– Ну чё, где твоя проблема?
Я стояла около автомобиля.
– Так вот она, – мотнул головой в сторону авто первый мужчина.
– Я вижу, что проблема, – сощурился мужчина и пошёл к небольшому деревянному строению, вернувшись с большим ящиком для инструментов в руках. – Только вы псину уберите, девушка.
– Браун тренированный.
– Я собак недолюбливаю. А таких – вообще боюсь, – лениво заявил мужчина, садясь на корточки возле ящика. – Да закрой ты её в машине, и всё! – предложил он.
– Долго с машиной провозиться придётся?
Мужчина взвесил на ладони большой ключ.
– Ну, это как посмотреть! Сначала примемся за работу, а там видно будет!
– Давай, торопись, красавица! Я опаздываю. А мне тебя ещё в город закинуть надо! – отозвался первый мужчина, поторапливая меня.
Я открыла дверцу машины.
– Залезай, Браун. Сидеть.
Доберман послушно залез на заднее сиденье. Я закрыла дверь.
– Посильнее хлопайте, девушка, – раздался голос второго мужчины сзади меня.
Я раскрыла дверь и намеревалась захлопнуть её, как следует. Но в отражении стекла увидела, как мужчина размахивается ключом на меня. Я испуганно заорала и дёрнулась в сторону.
Дверь не успела захлопнуться.
– Бля, хули ты волну гонишь, Сашка? – возмутился первый мужчина, бросившись за мной следом.
Он дёрнул меня за толстовку на себя и вцепился пальцами в волосы.
– Куда собралась, красавица? Пойдём, отдохнём культурно!
Я начала вырываться и царапаться, но мужчина был сильнее меня.
– Да не рыпайся ты так сильно! – гаркнул он, залепив мне в ухо. – Не зря же ты, шалава, на трассе стояла! Заплатим. До города подбросим. Всё, как заказывала. В лучшем виде!
15. Ирина
Я поняла, как сильно сглупила, убежав из дома и сев в машину к мужчине. Он больно дёргал меня за волосы, толкая в сторону деревянного домика.
Сзади нас раздался топот ног, рычание пса и дикий ор мужчины.
– Твою мать! А-а-а-а!..
Мужчина, державший меня, обернулся и выматерился.
– Ты кого за собой таскаешь, шкура? Монстра, что ли?
Мужчина резко поменял направление движения и метнулся в сторону деревянного сарайчика. Он открыл дверь и зашвырнул меня внутрь, захлопнув дверь.
Я споткнулась и упала, содрав кожу на ладонях.
– Держись. Сейчас я уберу эту тварь! – крикнул мужчина своему приятелю, пытавшемуся отбиться от пса.
Я поднялась на ноги и огляделась. Меня зашвырнули в небольшой деревянный сарай и заперли дверь. Снаружи слышался отборный мат, стоны, рычание и глухие звуки ударов.
Я обежала небольшое помещение, заваленное всяким хламом. У одной из стен пробивался свет через небольшое окошко.
Я подняла валяющийся кирпич и разбила стекло. Пришлось подпрыгнуть и подтянуться на руках, чтобы уцепиться за проём.
Окошко было небольшое и узкое. Я кое-как протиснулась через него, порвав одежду и сорвав кожу всюду, где только можно.
Мне хотелось броситься на подмогу к Брауну, но страх погнал меня прочь. Я метнулась к забору, перелезла через него и побежала по улице, громко крича.
Дачный посёлок был тихим. То ли в будний день никого не было на дачах, то ли просто не хотели появляться на крик о помощи.
Внезапно я вспомнила, как было почти точно так же, несколько лет назад. Но тогда – тёмный вечер, подворотня. А сейчас – начало нового дня и дачный посёлок. Незнакомый мне от слова совсем.
Я свернула за поворот и поняла, что заплутала. Я боялась, что уроды кинутся мне вдогонку и найдут меня.
Я не придумала ничего лучше, чем перелезть через штакетник одной из дач и спрятаться на участке. Домик был опрятный и чистый, хоть и простой свиду.
Я обежала вокруг него. Если выбью окно, сразу станет понятно, что к чему. Сбоку домика была прислонена лестница, ведущая на чердак.
Цепенея от страха быть замеченной, я взобралась по лестнице и отпёрла простую щеколду.
Толкнув дверь, я ввалилась на пыльный чердак. Потом подтащила к двери изнутри старый велосипед, чтобы дверь не распахивалась внутрь.
Только после этого я села на пол чердака, посыпанного сухой золой и замерла без движения.
Чердак был завален старым хламом. В одном из углов валялся старый матрас, полный пыли. Я потихоньку, словно мышь, прокралась к нему и легла, подтянув колени к груди.
Всё тело ныло, особенно содранные в кровь ладони. Сердце заходилось в бешеном ритме. Меня душили слёзы.
Как глупо было поступать так опрометчиво!
Я обняла себя за колени, плача. Я не понимала, почему моя тихая, спокойная жизнь вдруг перестала быть такой с появлением в ней друга мужа.
Я искала оправдания поведению любимого мужа и не находила их.
Внезапно меня обожгло догадкой: он просто меня разлюбил, хочет расстаться и не знает, как сказать об этом.
Не знает, как сказать, но показывает. Очень убедительно при помощи друга. Даёт понять очень многое, не говоря открыто ни одного слова.
Дурные мысли лезли в голову. Мне казалось, что ублюдки ищут меня.
Я едва дышала. В лёгких собралась пыль. Но я боялась даже случайным шорохом или неосторожным вдохом выдать своё присутствие.
Я желала только одного, чтобы всё происходящее оказалось дурным сном. Но как назло, это была реальность. Я не знала, как мне поступить дальше. Спуститься мне не позволял страх. Я опасалась даже подползти к крошечному замызганному окошку и выглянуть в него.
Ищет ли меня мой муж? Что с моим Брауном?
Мой пёс… Если бы не он, что бы со мной сделали?
О боже! Меня скрутило рвотным позывом, но тошнить было нечем. Меня скручивало спазмами, но из пустого желудка не выходило ничего.
Жутко хотелось пить. Я не знала, сколько прошло времени. Томительные часы ожидания тянулись словно вечность.
Судя по солнцу, время уже клонилось к вечеру.
Я слегка задремала от бессилия и усталости, а потом сквозь сон услышала слабое тявканье пса. Я сразу сбросила дремоту и подобралась к двери. Осторожно открыла её, заметив силуэт Брауна.
Доберман сидел, поджав одну лапу и тяжело дышал.
– Домой, Браун! Беги домой! – приказала я.
Пёс не двигался с места.
– Домой! – сказала я чуть громче.
Доберман поднялся на лапы и затрусил прочь на трёх ногах. Где-то раздался шорох автомобильных шин. От испуга я распласталась на полу, молясь, чтобы это были не насильники.
Пусть это будет кто-то другой. Пожалуйста.
