Текст книги "Друг моего мужа (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Лакс Айрин
Друг моего мужа
1. Ирина
Глухое ворчание добермана врывается в липкую паутину сна. Не кошмарного, но тревожного. Вязкая муть, когда непонятно, что случится, но сердце уже заходится бессильной дрожью.
Мои пальцы гладят короткую шерсть добермана.
– Тише, Браун. Я тоже не люблю дождь. Но он обязательно кончится…
Я переворачиваюсь на другую сторону. Тёмный силуэт движется к кровати, подминая меня под своим телом.
Пальцы сами зарываются в волосы мужа. Он крепко вжимает меня в грудную клетку, словно собирается запереть там навечно.
– Так поздно! – жалуюсь я. – Я не дождалась, уснула. Извини.
– Нет. Это ты меня извини. Пришлось задержаться.
Горячий шёпот зарывается в волосы и скользит к уху, обжигая лаской. Я тяну мужа на себя, подбирая ткань футболки.
– Скучала?
– Очень.
Я трусь носом и губами о мужскую шею, вдыхая аромат кожи любимого мужчины. Хочу заглушить им озоновую свежесть дождя. От неё мне всегда неспокойно. Но как назло, муж весь пропах дождём. Влажные волосы, капли воды на шее.
– Ммм… – капризно ворочу носик.
– В чём дело?
– Дождь. Пыль. Везде, – отвечаю, обводя пальцами лицо. Знакомое до самой последней родинки. Даже вслепую.
– Только с дороги, Ир. Не успел даже загнать тачку и в душ сгонять. Скоро вернусь.
Муж отстраняется, доберман тут же занимает место возле кровати, укладываясь мордой на постель.
– Эй, парень, ты оборзел! Тебе здесь не место.
Доберман глухо ворчит, отворачиваясь от мужа.
– Серёж, возвращайся быстрее, – прошу я. – Ты так часто уезжаешь, что Браун в моей постели бывает чаще тебя.
– Последняя поездка. Честно. Это лето принадлежит нам. Я скоро вернусь.
Муж целует меня и выходит из комнаты. Браун глухо ворчит, поглядывая в окно. Он, как и я, не любит дождь. Мы всегда прячемся от него вместе.
Сейчас, когда Сергей вернулся, я расслабляюсь. Дождь – это всего лишь вода. Незаметно для себя я снова засыпаю.
Но от звука глухого громового раската меня резко встряхивает.
В постели пусто.
Ни мужа, ни даже Брауна. Меня колотит страхом. Рокочущий ритм сердца, бьющегося от страха, звучит в унисон с грозовыми раскатами.
– Браун? Браун… – зову я, понимая, что добермана в комнате нет.
Вышел? Сергей поднимался? Доберман поплёлся за ним?
В коридоре на втором этаже горят настенные бра с мягким желтоватым светом.
Слышу шорохи внизу, на первом этаже, со стороны кухни. Тяжёлые, уверенные шаги.
Замираю на пороге кухни, видя только мужские пальцы, держащиеся за дверцу холодильника.
Свет из холодильника внезапно гаснет. Мгновенно затухает и свет настенных бра. Опять перебои с электричеством.
– Браун за тобой увязался, да? – едва слышно спрашиваю я.
В полной темноте дверца холодильника захлопывается. Громкий раскат. Вспышка молнии. От неё меня словно пришпиливает к месту. Я знаю, что я в безопасности. Но безотчётно боюсь и дрожу от страха.
Яркий свет молнии освещает на мгновение мужскую фигуру. Раскачанное, рельефное тело, широкий разворот плеч. Муж сложен похоже, но ещё одна вспышка убеждает меня в том, что это не муж.
Я раскрываю рот, чтобы позвать на помощь. Но сдавленно сиплю.
Незнакомец в моём доме. Не знаю, как он здесь оказался. Не знаю, кто он такой и что ему надо.
Частые вспышки молний освещают комнату, как мигающий свет лампочки.
Взгляд успевает выхватить то одну часть пазла, то другую. Они, наверное, прекрасно подходят друг к другу, но в моей голове они складываются в хаотичное чувство беспомощности и паники перед крупным, полуобнажённым мужчиной. На нём из одежды только полотенце, обёрнутое вокруг раскачанных бёдер.
Слышится цокот когтей по полу. Доберман обдаёт горячим дыханием кожу под коленкой. Этот лёгкий ветерок дыхания окончательно топит меня в панике с головой.
Очередной раскат грома заставляет меня сделать шаг назад, а потом ещё и ещё.
Громкий крик разрывает кокон немоты, опутавшей меня с ног до головы.
– Постой. Ир. Ира-а-а! – зовёт мужчина низким голосом.
– Убирайтесь! Помогите!.. Помоги-и-и-ите!
Я захлёбываюсь в отчаянном крике, несясь к лестнице на второй этаж. Босые ступни скользят по ламинату. Я почти растянулась, едва не впечатавшись лицом в ступеньки лестницы.
Меня успели отдёрнуть и удержать. Обхватить. Прижать. Обездвижить.
– Успокойся. Успокойся! – чуть резче, со стальными нотками, об которые можно порезаться.
А об мужчину – точно можно обжечься. Близость чужого тела бьёт по нервным окончаниям, как будто я залезла рукой в кипяток.
Вырываюсь изо всех сил. Ловушка чужих рук кажется гибельной трясиной. Чем сильнее я барахтаюсь, тем крепче он удерживает меня от конвульсии и паники.
– Ты неправильно всё поняла. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Не бойся…
Мне нечем дышать, потому что он вжимает меня в своё тело. Очередной раскат грома долбит кувалдой по голове, вгоняя меня в паническое состояние. Я внезапно сжимаюсь, становясь испуганной до смерти кляксой.
– Ира, да что с тобой?!
Он резко опускается на ступени, укладывая меня, словно младенца. Моя голова прижата к его груди.
– Ты до сих пор боишься грозы? Не бойся. Сейчас всё пройдёт.
Я ёрзаю на коленях мужчины. Полотенце во время кратковременной схватки благополучно слетело с мужских бёдер. И теперь, пока он пытается меня удержать, я то и дело задеваю бёдрами его возбуждённую плоть.
Я захлёбываюсь паникой и ищу взглядом спасение. Браун сидит неподалёку, смотря на меня.
Я пытаюсь отдать команду псу и, наконец, у меня получается сложить онемевшими губами приказ:
– Чужой. Чужой, Браун!
Доберман резко берёт низкий старт и бросается на мужчину, целясь клыками в шею и плечи.
2. Ирина
Браун прекрасно ладит со всеми, но он хорошо натаскан и тренирован. Он умеет рвать.
Одновременно со злобным рычанием пса слышится отборный мат и крик боли.
Мужчина выставил руку, защищаясь от пса, но продолжает удерживать меня второй рукой.
Словно ничего не происходит. Будто его не рвёт зубами крупный, взрослый доберман.
– Браун! Место!
Знакомый, родной голос разрывает творящийся хаос. Голос мужа – как свет маяка во время ненавистного шторма. Браун отступает, но не сразу, и всё ещё глухо ворчит, почуяв запах и вкус крови.
Через несколько мгновений вновь зажигается свет. С появлением мужа даже перебои в электричестве исчезли.
– Ириш! Ириш, посмотри на меня, ну же!
Ладони мужа стискивают лицо изо всех сил.
– Нормально всё, слышишь? Ты зря испугалась! Зря.
Спустя мгновение Сергей подхватывает меня на руки. Я цепляюсь за его шею, глухо рыдая.
– Спокойно, спокойно. Всё хорошо!
Горячие ладони успокаивают. Оборачивают знакомым, уверенным теплом.
– Стас? – слышу низкий голос мужа. – Ты как?
– Жить буду, – усмехается мужчина.
Я боюсь даже смотреть в его сторону, замирая.
– Ир, не бойся. Это мой друг. Стас.
Я отрицательно мотаю головой.
– Да, родная. Стас. Я тебе про него рассказывал, помнишь?
Муж задирает моё лицо к себе. Мягкая улыбка меняет суровые черты лица.
– Помнишь?
– Нет. Не помню. Не помню! – отчаянно плачу я.
Глаза мужа освещаются вспышкой радости и чего-то ещё. Лёгкая грустинка появляется и тут же исчезает, как почудившийся мираж.
– Гроза? – понимающе усмехается друг мужа.
– Гроза, да, – соглашается муж, смотря поверх моей головы на друга.
Мужчины ведут какой-то безмолвный диалог. Я ничего не понимаю в перекрёстном обмене красноречивыми взглядами. Это незнакомый мне язык.
– Извини, что не предупредил. Я думал, что ты уснёшь, а я утром тебе скажу, что приехал не один. Ты сейчас напугана, но про Стаса я тебе рассказывал. Мы вместе служили. Он вытащил меня из-под обстрела. Спас мне жизнь.
Только теперь сквозь панику пробиваются несмелые ростки здравого смысла. Сергей не любил рассказывать о своей военной службе, оставшейся в прошлом.
Мужа помотало по горячим точкам. Он говорил, что однажды едва не умер. А лучший друг спас ему жизнь. Сергей не упоминал его имени, и не показывал фотографий.
Лучший друг – это и есть Стас?
– Я говорил как-то, что Стас вернулся в Россию. Я собирался пригласить его к нам в гости. Мы случайно пересеклись в аэропорту, – объясняет муж. – Извини-и-и-и…
Я потихоньку возвращаюсь в нормальное состояние, несмело бросая взгляд в сторону Стаса.
Он поднял полотенце, но не прикрыл им наготу, а обернул вокруг руки. По белому полотенцу расползаются кровавые пятна.
– Извини, что напугал тебя.
Стас – мускулистый и широкоплечий, не уступает в комплекции моему мужу, но черты лица у него более мягкие и правильные. Отросшие волосы зачёсаны назад. Лёгкая щетина на щеках под острыми скулами. Глаза тёмно-серые, полные непонятных мне мыслей.
Опасных, как плавник акулы, внезапно появившийся рядом с утопающими.
– Мы – два болвана, – подводит итог всему муж. – Сейчас подлатаем тебя, Стас.
– Успокой жену. Это не самое опасное ранение, ты же знаешь.
Стас проходит мимо нас. Только сейчас я замечаю сумку, притаившуюся под стеной.
– Брось кости в любой из комнат на втором этаже.
– Кроме вашей спальни, – хмыкает Стас.
– Разумеется. Потом спустись, надо будет руку тебе обработать.
Стас поднимается вверх по лестнице. Муж начинает целовать мои дрожащие губы. Но я не могу пока ответить на ласковый поцелуй. Только дышу воздухом из его губ, возвращаясь к жизни.
– Браун его пропустил.
– Да, Ир. Браун за мной почти сразу вышел. Я сказал, что Стас – свой, поэтому пёс не тявкнул и даже не зарычал. Не хотел тебя будить.
Сергей вдыхает запах волос.
– Извини. Я налажал. Только вернулся и так сильно налажал.
– Мне было страшно.
– Давай я отведу тебя в душ? Смоем всё?
– Нет. Я просто умоюсь водой.
– Всё хорошо, Ир. Стаса можно не бояться. Я доверяю ему, как самому себе, – убеждает меня Сергей.
Может быть, муж доверяет Стасу. Но я не доверяю ему. Я его не знаю.
3. Ирина
Я выпутываюсь из объятий мужа и привожу себя в порядок.
Глаза всё равно припухшие, как и губы. Лицо побледневшее, только глаза лихорадочно блестят. Мои пальцы ненадолго зависают над полкой с таблетками. Успокоительное. Да или нет?
Слышу шаги в коридоре и захлопываю дверцу шкафчика.
По коридору на кухню направляется Стас. Он надел шорты цвета хаки, длиной ниже колена. Словно почувствовав мой взгляд, приклеившийся к широкой спине, он остановился, пропуская меня вперёд.
Муж уже ждал меня на кухне, включив верхний свет.
– Сегодня опять сбоило, – буднично говорит он. – Обещают дождливое лето.
Я зябко веду плечами.
– Тогда я хотела бы переместиться на всё лето в пустыню.
– Трусишка, – ласково журит меня муж, гладя по плечу. – Не бойся. Я рядом.
Он не даёт мне времени привыкнуть к присутствию третьего в нашем доме и тут же сталкивает в обрыв, провоцируя сближение.
– Зашьёшь Стаса?
– Может, в травмпункт? – осмеливаюсь возразить я.
– Ночь, там сплошная стена дождя. До города двадцать километров. К тому же ты у меня очень умелая, хоть и решила спасать только мою утлую жизнь вместо того, чтобы работать в больнице.
– Хорошо.
Я тщательно умываю руки, пока муж раскладывает необходимое на столе. Я заканчивала медицинский, но не успела поработать по специальности, вышла замуж.
Пальцы хорошо знают свою работу. Я не боюсь вида крови и развороченных ран. Шорох дождя по крыше для меня страшнее криков боли.
У Стаса крупные руки с канатами натруженных вен. Он спокойно сидит, даже не морщится, пока я накладываю швы.
Наш дом с Сергеем – как небольшое бомбоубежище.
В нём можно пережить долгую зиму, ни разу не выбираясь в город. Или переждать весеннее половодье, когда низины подтапливает, и невозможно выехать на дорогу.
– Хорошая работа. Спасибо, Ира.
Стаскиваю испачканные в крови перчатки, выбрасывая в урну.
– Браун привитый и ничем не болеет.
Только сейчас я поворачиваюсь и прямо смотрю в лицо Стаса. Красивое, мужественное лицо с правильными, приятными чертами.
– Я тоже.
– Не поняла, – хмурюсь.
– Я тоже привит и ничем не болею, – солнечно улыбается Стас.
Я улыбаюсь через силу, оценив шутку, и забираюсь с ногами на кухонный диван. Браун привычно ложится снизу, оглядывая всех собравшихся.
– Тебе, как обычно?
– Да, Серёж.
Нам не нужно уточнять друг у друга, что мы имеем в виду. Сергей подогревает молоко, добавляя в него мёда. Протягивает мне кружку с молоком.
Уже очень поздно. Ночь застала нас врасплох. Немного неловко. Вернее, мне одной неловко. Мужчины комфортно чувствуют себя. Но никто не расходится прочь.
– В какой комнате остановился Стас? – спрашиваю я.
Муж пожимает плечами, усаживаясь на широкий подоконник, и открывает сигаретную пачку.
– Стас, ты где сумку бросил?
– Наверху. Вторая дверь слева, – буднично отвечает Стас.
Это очень маленькая комната. Возможно, она когда-нибудь станет детской. Сейчас она стоит почти пустая. За стеной – наша спальня
– Справа есть хорошая гостевая спальня, – замечаю я. – Просторная и светлая.
– Спасибо. Но мне необязательно много места. Привык обходиться малым. Могу спать прямо на ходу.
– Это точно, – усмехается муж, вспоминая что-то из прошлого.
Сергей прикуривает сигарету и открывает форточку. Он впускает в комнату дождь. Меня сразу же топит шорохом усиливающегося дождя и уносит куда-то в сторону.
Я беспомощно смотрю на мужа. Зрение меня подводит. Кажется, что мужчины поменялись местами. Только курит не мой муж, а Стас.
Я моргаю. Всё проходит.
Муж сидит на подоконнике, Стас скользит медленным, глубоким взглядом по мне, заставляя нервничать.
Я поспешно добиваю молоко. Для того, чтобы добраться до мойки, приходится обойти Стаса.
Друг мужа поворачивается всем корпусом вслед за мной. Его взгляд врезается в кожу спину, вызывая зудящее ощущение.
Когда разворачиваюсь, замечаю, что муж поставил на стол спиртное и две стопки.
– Вы ещё долго будете сидеть?
Сергей протягивает мне ладонь, подзывая к себе. Я опасливо смотрю на открытую форточку за его спиной.
– Подойди, Ир.
Отрицательно качаю головой.
– Трусишка. Я рядом. Ничего не бойся. Подойди, обниму.
Я мнусь на месте, ища ладонью позади себя пса. Он понимающе утыкается носом в мою ладонь.
– Не заставляй, Серый, – ровным голосом отмечает Стас. – Мой визит напугал жену до чёртиков. Пусть идёт к себе.
Стас подсказывает Серёже, что делать, словно ведёт его на минном поле с завязанными глазами. Действовать приходится на веру.
– Да, Ириш. Поднимайся и ложись отдыхать, – Сергей улыбается. – Если поднимусь сильно пьяным, буду спать на коврике вместо Брауна.
Доберман согласно тявкает, обхватывая меня зубами за ладонь.
Почему-то мне кажется, что сейчас в нашем доме у меня всего один союзник – и он не человек, а четвероногий.
4. Ирина
Не знаю, долго ли мужчины сидели на кухне. Я всё это время пыталась провалиться в сон. Но падала лишь в липкую дремоту.
Заплетающиеся шаги по коридору. Ручка на двери поворачивается вниз.
Я натягиваю одеяло повыше, до самого подбородка.
В комнате сначала появляется тело мужа, а за ним – Стас, поддерживающий его за плечо.
– Извини. Я опять без твоего приглашения. Но Серый перебрал.
Голос Стаса тоже плывёт. Гласные вальяжно растягиваются у него во рту.
– Куда его?
– На кровать, – шёпотом отвечаю я и перебираюсь по кровати в одеяле, как улитка, таскающая повсюду за собой свой домик.
– Браун, встань, – прошу я.
Пёс подчиняется, но садится неподалёку. Ему не нравится, что его коврик топчут чужие ноги, хоть он и не показывает вида.
Стас сгружает Сергея на кровать.
– Приехал, брат.
Сергей что-то вяло возражает, тяжело взмахнув рукой и уронив её.
– Проспись, Серый.
– Спасибо, – благодарю я Стаса, всё ещё не понимая, почему он расхаживает в полуголом виде и не накинет хотя бы футболку.
– Ты куда-а-а-а? – удивлённо тянет Сергей.
– Я к себе, – немного резко отвечает Стас. – А ты спи.
– К себе! – смеётся муж. – Займёшь своё место, да?
– Спи! – припечатывает тяжёлым словом Стас.
– Тогда проваливай, – ворчит Сергей, сгребая меня в охапку под пристальным взглядом Стаса.
Его взгляд проносится по коже, вызывая вихрь непонятных ощущений. Я прячу лицо на спасительном плече мужа.
Дверь щёлкает. Только спустя несколько долгих минут понимаю, что я – самая отвратительная хозяйка.
Я убежала из кухни, легла спать сама, но не постелила кровать гостю. Не на голом же матрасе ему спать.
– Куда ты? – едва ворочая языком, спрашивает муж.
– Я про бельё забыла. Сейчас вернусь.
– Торопилась, да? У меня до сих пор есть твои трусики, – невпопад отвечает муж.
– Дурачок. Ты слишком сильно пьян, чтобы мечтать о моих трусиках, – шёпотом говорю я.
Идти в комнату к Стасу совсем не хочется.
Вдруг он уже спит? А если не спит?
Подумает, что я выпроваживаю его из дома таким образом. Не хочется выглядеть стервой в глазах человека, который, по словам мужа, спас ему жизнь однажды.
Я беру постельное бельё из комода. Осторожно, как мышка, скребусь в дверь соседней комнаты. Не успеваю постучать посильнее, как дверь распахивается.
– Ты не спишь?
Разглядываю линию плеч и ключицы, острый кадык и нижнюю часть лица.
– Нет ещё.
– Я забыла про бельё. Извини. Я ничего плохого не имела в виду. Просто из головы вылетело.
– Ерунда, – отходит в сторону Стас.
Я быстро сгружаю постельное бельё на матрас.
– Сейчас принесу одеяло и подушку.
– Помочь?
– Нет, не надо! – поспешно отказываюсь. – Скоро вернусь.
Я спускаюсь вниз за дополнительным одеялом и подушкой. Они лежат на самой верхней полке и мне нужен стул, чтобы дотянуться.
Но с моим ростом даже на стуле приходится вытянуться на носочках, чтобы подцепить пакет.
– Давай лучше я.
Стас возникает, словно из ниоткуда. Легко обвивает за талию, снимая со стула. Без видимых усилий дотягивается до пакета с одеялом.
– Подушка в глубине полки. Нужно всего лишь отодвинуть…
– Второе одеяло, – заканчивает фразу за меня Стас.
– Откуда ты знаешь?
– Просто вижу, что одеяло здесь лежит. Держи.
Стас передаёт мне подушку и закрывает шкаф. Меньше чем через минуту я раскатываю чистую простыню по матрасу и взбиваю подушку, обтягивая её наволочокой.
С пододеяльником приходится повозиться. Никогда не любила вдевать в них одеяло.
– Давай я сам… – тянет на себя одеяло Стас, с лёгкостью преодолевая моё сопротивление.
Можно и уйти, но я стою, переминаясь с ноги на ногу, глядя, как мужчина ловко справляется с задачей. Потом протягивает мне два конца и просит встряхнуть, чтобы расправить одеяло. Лёгкая улыбка сама появляется на моём лице.
– Спасибо за заботу.
– Да не за что. Я бы постелила, – оправдываюсь. – Обычно я о таком не забываю. Но сегодня…
– Сегодня появился я и всё нарушил, да? Изменил привычный распорядок? – усмехается Стас, оказываясь очень близко от меня.
Он крупный и сильный, но движется плавно и быстро. Горячие ладони сжимают мои плечи нежно и бережно.
– Я не хотел тебя пугать. Честно. Серый сказал, что ты уже спишь.
Я начинаю задыхаться от близости чужого мужчины. От обнажённого тела веет силой, мощью и похотливым, обжигающим соблазном. Прихотливые языки жара непрошено вьются по бёдрам, облизывая низ живота.
Запах чужого мужчины щекочет ноздри. У моего мужа парфюм всегда свежий и резкий, чаще всего с нотками кедра и ветивера.
Стас пахнет иначе. Нагретой солнцем кожей, пряным какао с пьянящей терпкостью виски.
В соседней комнате за стеной меня ждёт муж. А я, словно кролик перед удавом, не могу пошевелиться. Стас наклоняется ко мне медленно и осторожно, боясь спугнуть.
5. Ирина
Его губы слегка задевают мои. Я всхлипываю, начиная дрожать.
– Тише. Всё хорошо. Всё хорошо. Смотри…
Стас поднимает руки, показывая, что он меня не держит. Но его губы быстрыми и короткими поцелуями привязывают к себе.
– Отпусти-и-и-и.
– Я тебя не держу, – усмехается Стас, обводя языком контур губ.
Его бёдра прижимаются к моим. Он толкается всем телом на меня. Но не удерживает меня.
Я сама не могу уйти. Словно приросла к этому месту, пока он раскатывает ласку запретного поцелуя по моим губам. Его язык упорно нажимает на мои губы, раздвигая их.
Стас с довольным стоном толкается внутрь моего рта. Он быстро и жёстко вбивается вглубь моего рта.
– Поцелуй меня, солнце моё… – просит он, дразня кончик моего безвольного языка.
Мне до странности сильно нравится этот поцелуй. Но он меня пугает.
Не могу сказать, от чего меня трясёт сильнее: от возбуждения, толкающегося внизу живота, или от ощущения тревоги и желания убежать.
– Как сильно я тебя хочу! До безумия!
Стас опускает свои руки, хватая меня за ягодицы. Он крепко и жадно сминает их, упираясь эрекцией в низ моего живота.
От резкого движения моё оцепенение пропадает. Я делаю шаг назад. Стас сжимает челюсти, смотря на меня потемневшим взглядом.
Наверное, на моём лице отражается страх, потому что он вздыхает и отходит, пряча крупные ладони за спиной.
– Всё хорошо. Я тебя не обижу. Ни за что. Веришь?
– Нет, – едва слышно отвечаю я. – Я тебя не знаю.
– Не знаешь?
Стас усмехается и отходит к окну.
Неуловимое движение. Что-то щёлкает в моей голове. Я знаю, как он любит сидеть на окне, согнув левую ногу в колене. Просто знаю это.
Когда Стас садится именно так, меня затопляет странное чувство. Один кусочек головоломки встал на правильное место.
Мне уже не так страшно.
Хоть я и до сих пор считаю, что мне надо держаться подальше от этого мужчины.
– Твой муж рассказывал тебе обо мне?
– Упоминал вскользь. Ты недавно приехал?
– Да. Я вернулся недавно.
Стас вздыхает, ероша волосы в дикий беспорядок.
– Теперь уже окончательно вернулся.
– Надолго ты у нас в гостях? – срывается с моих губ вопрос.
Друг мужа смеётся. У него мягкий, грудной смех. В нём хочется прятать ответную улыбку и осушать заплаканные глаза.
– Уже выгоняешь?
– Нет, – поспешно отвечаю я. – Просто я ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты вытащил Серёжу из-под обстрела в горячей точке.
– Да. Так и есть.
– Серёжа уже не служит. А ты?
– И я.
Он наклоняет голову, разглядывая меня, как восьмое чудо света.
– Я тоже не служу. Теперь точно.
– Это хорошо, – с облегчением говорю я. – Наверное, твои близкие переживали за тебя, когда ты находился там.
– Да. Как и все семьи.
– Жена, дети?
Стас качает головой.
– С детьми не сложилось. С женой… – вздыхает. – Всё сложно.
– Вы поссорились?
– Да. Очень сильно. По-крупному. Давно. Чуть меньше года назад. Вернее, прошло несколько месяцев, а как будто полжизни отсекли.
Я тереблю низ пижамной рубашки.
– Тебе кажется, что прошло много времени?
– Ты даже не представляешь себе, насколько, – отвечает Стас, отворачиваясь к окну.
Ночь. На улице ничего не разглядеть, кроме блестящей поверхности луж от света дворового фонаря.
– Дождь уже кончился. Ты до сих пор боишься грозы?
– Удивлена, что ты знаешь об этом.
– Серый говорил, – немного помедлив, ответил Стас.
– Вы давно дружите?
– Очень давно, Ириска.
Я хмурюсь, прикусывая губу. Почему, чёрт побери, просто взять и не уйти? Что меня держит возле незваного и наглого ночного визитёра? Я заставляю себя развернуться.
– Спокойной ночи, Стас.
– Торопишься к мужу?
– Конечно. Он ждёт, – отвечаю я.
– Ждёт, да. Любимый муж? – едкая мужская усмешка царапает спину.
– Очень любимый.
Я торопливо, едва ли не бегом, направляюсь в спальню. Взлетаю на кровать так быстро, как будто монстры из ночных кошмаров вот-вот укусят меня за пятки. Ровное дыхание Сергея немного сбивается.
Он пьяно ведёт головой из стороны в сторону. Я прибиваюсь к нему под бок, укладываясь головой на плечо. Позволяю ему сдавить себя так, что становится тяжело дышать.
– Ты как медведь, – шепчу, едва хватая воздух губами.
– Твой медведь, трусишка, – хрипловато отвечает он, обдавая меня сильным запахом спиртного.
Муж тяжело дышит, смазанно целуя в щёку. Не представляю, как много выпил Серёжа, но Стас выглядел так, словно пил очень мало.
– Спи, Серёж, ты пяьн, как не знаю, кто, – прошу я.
– Противно, да?
– Нет, дурачок. Просто я знаю, что у тебя был трудный долгий день, и он тебя вымотал. А ты слишком много выпил и почти невменяем. Ты даже не сам дошёл, тебя друг принёс.
– Друг… – Серёжа прижимается лбом к моему. – Я не хотел тебя напугать сегодня. Извини.
– Спи, Серёж. Давай утром? – прошу я.
– Просто извини. Я не хотел, чтобы так вышло. Ничего из этого не хотел. Но уже, бля, так поздно…
Я накрываю его губы, целуя. Он замирает и жадно дышит воздухом, одним на двоих.
– Нет, ты всё-таки слишком много выпил, – улыбаюсь я. – Отдохни, а завтра я тебя замучаю.
– Самые приятные слова за весь вечер, – улыбается муж.
– Есть ещё приятнее.
– Да?
– Люблю тебя.
– Люби-и-и-ишь, – повторяет муж. – Сильно?
– Очень. Ты – моё всё, – отвечаю я.
