Текст книги "Наследница Роксоланы"
Автор книги: Айрат Севийорум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
23
Недуг Селима, как и предупреждала кира, развивался стремительно. Сначала заболело сердце, затем боль распространилась по всей груди, подобралась к горлу. А наутро неприятные ощущения ушли, но он не мог пошевелить даже пальцем – наступило онемение конечностей. То было похоже на апоплексический удар. По распоряжению Михримах, до поры до времени болезнь Повелителя нужно было скрывать, дабы не вызвать панику. В Манису был отправлен гонец с кратким письмом для Нурбану-султан. При этом умная дочь Сулеймана постаралась использовать как можно более обтекаемые фразы. Не поставить Нурбану в известность она просто не имела права, но и пугать ее и, следовательно, торопить, тоже не следовало. Она написала, что султану нездоровится и что лекари делают все возможное, чтобы вскоре он пошел на поправку. Михримах осознавала, что с момента отправки гонца счет пошел на секунды, и ни одного мгновения ей терять не хотелось.
Она осталась вполне довольна тем, как Селим отреагировал на Нису. Было заметно, что, даже несмотря на его очевидную слабость и беспомощность, она вызвала в нем живой интерес. Она будет ухаживать за ним, и вскоре ему станет легче. Потом он наверняка захочет продолжить знакомство и приблизить к себе девушку, и тогда никто, даже предусмотрительная и дальновидная Нурбану, не сможет ему помешать. Ниса станет икбал султана, а потом, возможно, и кадиной, а кроме того, она будет навсегда потеряна для Мурада, и значит использовать ее в качестве оружия против Сафие-хатун всесильная венецианка не сможет.
Человек, который висит на волоске между жизнью и смертью, очень впечатлителен. Он способен на самые искренние и преданные чувства по отношению к тому или к той, кто вытащит его с того света. Михримах и здесь все просчитала верно, ведь, помимо всего прочего, она отлично разбиралась в душах людей. С этого часа Ниса была постоянно рядом с султаном, когда он окончательно придет в себя, первой, кого увидит, станет она, и ее образ навсегда запечатлеется в его памяти – он запомнит Нису как свою спасительницу.
Михримах улыбнулась, когда представила себе реакцию Нурбану. Разумеется, она будет вне себя! Главное теперь – защитить бедную хатун. Султанша вдруг осознала, во что втянула беззащитную девушку. Ведь она так неопытна, в гарем попала совсем недавно и, похоже, еще не успела проникнуться его духом. Ведь подавляющее большинство обитательниц сераля – жестокие и честолюбивые создания, но оправдывает их тот факт, что без этих двух качеств, жестокости и честолюбия, там просто не выжить. Те, кто ими не обладает, обычно оказываются в Босфоре. При этой мысли Михримах содрогнулась. Нет, она ни в коем случае не допустит такой участи для Нисы. Она возьмет девушку под свое покровительство и будет ее всячески опекать. Нурбану придется смириться.
24
Никто так до конца и не понял, что именно случилось с султаном. Сразу после приступа лекари, которые осматривали Селима, говорили об апоплексическом ударе, но эта версия не подтвердилась. Ведь после него больной, как правило, не восстанавливается или же восстанавливается не полностью. В данном случае на лицо было полное исцеление. Уже через несколько дней султан мог нормально разговаривать, и управлять конечностями, и даже самостоятельно принимать пищу. Лекари только диву давались. Оставалось радоваться, что благодаря разумному распоряжению Михримах-султан о произошедшем не было объявлено во всеуслышание. Теперь версия о том, что у султана обычная, ничем не примечательная простуда, окажется вполне правдоподобной.
Сам Селим вначале не на шутку испугался. Он никогда не отличался храбростью и мужеством, но на его месте, пожалуй, любому, даже отъявленному смельчаку, стало бы не по себе. Новый султан никогда не жаловался на здоровье. Он считал себя достаточно бодрым и крепким, и редкие недуги переносил на ногах. Ничего похожего с ним доселе не происходило ни разу. Все было нормально, и вдруг, резко, у него словно земля ушла из-под ног, а перед глазами все поплыло от жуткой боли. Потом он впал в забытье, а потом перед ним словно из ниоткуда возникла прекрасная девушка, которая подошла, нет, подплыла к его ложу, взяла за руку и мягко, но при этом настойчиво попросила уснуть. У него промелькнула мысль, что это ангел, что сейчас она заберет его душу на небеса. Он не помнит, сколько времени проспал, но когда разомкнул глаза, увидел ту же красавицу. Неужели он уже в ином мире? По мере того, как к нему возвращалось сознание, он понимал, что находится в своих покоях, на своем ложе. Однако, к его несказанному удивлению и непередаваемому счастью, прекрасное видение никуда не исчезало! Более того, оно приблизилось к нему и (о чудо!) заговорило:
– Похоже, очнулся… Надо позвать лекаря! Повелитель, как Вы?
Тут его мысли окончательно прояснились. Он обвел глазами окружающих: да, он жив, он в своих покоях, вокруг преданные слуги. Но кто эта девушка? Ведь он ее никогда раньше не видел! Селим чуть привстал на ложе и проговорил:
– Кажется, мне лучше, – он еще раз внимательно вгляделся в ее лицо. – Кто ты? Я тебя не знаю… Ты являлась ко мне во сне, я думал, ты – мой сон…
– Повелитель, я рабыня Вашего гарема. Меня зовут Ниса-хатун.
Ниса… Теперь он кое-что припомнил. Ее голос он слышал. Да, видение уже называло свое имя. Она рабыня и живет здесь, во дворце. Но почему он ее никогда раньше не видел?
Немного помолчав и желая предупредить следующий вопрос, девушка добавила:
– Меня прислала сюда Михримах-султан. Вам лучше, Повелитель?
– Да, намного.
Он не мог отвести от нее взгляда. Ему казалось, что она вся озарена каким-то мягким ласкающим светом. Она словно светится изнутри, и этот свет пробивается наружу, создавая вокруг нее этот нежный ореол. Увидев, как ее разглядывает султан, Ниса смутилась и поспешно опустила глаза. Селим заметил неловкость девушки и хотел было отвернуться, но не мог. Да он бы так и смотрел на нее – хоть целую вечность!
Тут его размышления прервал подоспевший лекарь, который сразу начал осмотр. На его вопросы султан отвечал рассеянно, ведь все его мысли были заняты другим, точнее другой. Какая она удивительная, неземная! А какие у нее глаза, огромные, добрые, чистые. Она сказала, что ее прислала Михримах-султан… Что ж, надо будет расспросить сестрицу, почему она прятала от него такое сокровище.
25
Михримах чувствовала, что султан непременно вызовет ее к себе. Судя по рассказу Нергис-калфы, которая тоже присутствовала в покоях Повелителя, когда тот очнулся, ее план полностью удался.
Султан Селим был потрясен! Он произнес мало слов, но его лицо все сказало за него.
– Ты не ошибаешься, калфа?
– Нет, что Вы! Он сражен красотой девушки, вне всяких сомнений. Султанша, Вы достойная дочь своих великих родителей.
Михримах улыбнулась. Она всегда преклонялась перед силой отца и мудростью матери, и ей очень нравилось, когда ей говорили о том, что она похожа на них.
Селима она нашла в отличном расположении духа.
– Повелитель, – она склонила голову, – как Вы? Я говорила с лекарем, его слова вселяют надежду.
– Слава Аллаху, мне гораздо лучше, сестрица. И все благодаря тебе.
– Мне? – Михримах притворно удивилась.
– Именно тебе. Ведь это ты привела ту девушку, Нису, и приказала ей ухаживать за мной? Я сам до конца не осознаю, как это случилось, но у меня такое ощущение, что она спасла меня.
Михримах стоило немалых усилий сдержать улыбку.
– Да, Повелитель. Мы все очень испугались, когда с Вами приключился этот приступ. Лекари терялись в догадках, Вам становилось все хуже. Но слава Аллаху, теперь все хорошо, я вижу, Вы скоро поправитесь.
– Иншаллах. А Нурбану знает?
– Разумеется, я послала гонца в Манису. Но я не хотела пугать ее, предпочла написать, что Вам просто нездоровится, Повелитель. Думаю, она уже в пути.
– Ты все сделала правильно, сестра. Расскажи мне, а кто такая эта Ниса? Откуда она взялась?
– Повелитель, она совсем недавно в гареме, только проходит обучение. Ее купил Газанфер-ага. Девушка не помнит, кто она, видимо, испытала сильное потрясение, в результате которого потеряла память. Зато ей легко было привыкнуть к жизни в гареме. Судя по всему, она знатного происхождения, вероятно, француженка. Дело в том, что она отлично владеет несколькими европейскими языками и трудно определить, который из них является для нее родным. Ну и, разумеется, она непорочна. Предполагаю, что ее похитили специально с целью продажи, не исключено, что ее предал кто-то из близких – может, поэтому ее мозг отказывается вспоминать прошлое. Но все это лишь догадки, Повелитель.
– А почему я ее никогда не видел раньше?
– Но ведь после того случая на празднике подбором наложниц для Вас занимается исключительно Нурбану-султан, Повелитель. Думаю, с этим вопросом Вам лучше обратиться к ней.
– Хорошо, ты права, Михримах. Но скажи тогда, почему ты прислала ко мне именно ее? Ты же не будешь утверждать, что твой выбор был случаен?
– Не стану, Повелитель. Но здесь сокрыта еще одна тайна, – Михримах понизила голос. – Дело в том, что Ниса обладает чудесным даром исцеления.
Лицо султана вытянулось от удивления. Михримах поспешно продолжала:
– Мы узнали об этом случайно. Нергис-калфа почти всю жизнь страдала от боли в ноге, а Ниса одним прикосновением смогла унять эту боль! Об этом никто не знал, кроме калфы и меня. Я не стала ничего предпринимать. А когда с Вами случилось это несчастье… Лекари говорили, что шансов на выздоровление нет, и я подумала: вдруг девушка сможет Вам помочь? Вероятно, это было глупо с моей стороны, но других вариантов на спасение не оставалось. Не знаю, может, это просто совпадение… Но я думаю, что эта хатун послана Вам Аллахом!
Рассказ сестры потряс Селима до глубины души. В его гареме появилась такая необычная рабыня, а он оставался в неведении! Наверное, зря он переложил все заботы по выбору наложниц на плечи Нурбану. Да, надо самому почаще появляться в серале, ведь он султан и может выбирать девушек на свое усмотрение. Страх перед гаремными войнами куда-то испарился. Вообще, почему он так об этом волнуется? Михримах и Нурбану – умные женщины, они сумеет погасить конфликты, это их дело.
– Михримах, лекарь сказал, что еще два дня мне нужно будет провести на ложе. Я хочу, чтобы все это время Ниса-хатун неотлучно находилась рядом со мной.
– Да, Повелитель. Только…
– Что?
– Боюсь, Нурбану-султан будет недовольна, когда узнает.
Лицо Селима ожесточилось.
– Я сам решаю, кого к себе приблизить, Михримах.
– О да, Повелитель, но я не об этом. У меня есть одна просьба к Вам. Я опасаюсь за девушку. Если Нурбану-султан узнает, при каких обстоятельствах Вы познакомились, Нису могут обвинить в колдовстве.
– Ты хочешь, чтоб я сказал, что увидел ее в гареме?
– Да, Повелитель.
– Ладно, пусть будет так.
26
Когда вы страдаете от потери памяти, единственный способ выжить и не сойти с ума – относиться к своему состоянию с юмором. Вот и Ниса, дабы не погибнуть, то и дело шутила сама с собой и со своей единственной подругой Айлин-хатун. Вообще, по устоявшемуся убеждению, никакой дружбы в серале быть не могло. Ведь рабыни все время проводили в борьбе. Каждая мечтала возвыситься: представительницы сообщества джарийелер грезили о том, чтобы стать гедикилер, попасть в группу потенциальных наложниц султана. Эти самые потенциальные наложницы постоянно боролись между собой за внимание Повелителя. Ведь та, что пройдет по золотому пути хотя бы один раз, получит целый ряд привилегий. Так, она уже не будет ночевать со всеми рабынями, а перейдет в отдельные покои – покои фавориток. К ней приставят собственных служанок и никогда не будут обременять черной работой. Жалованье также увеличат, кроме того, султан будет присылать красивые и дорогие подарки…
Если у султана появлялась любимица, которой он оказывал явное предпочтение перед остальными, то рабыни, как правило, делились на два лагеря. В один входили те, кто поддерживал новую фаворитку (они делали на нее ставку и помогали ей, рассчитывая на благосклонность в будущем, в том числе финансовую), а во второй – те, кто завидовал ей, и таковых было больше. Ведь каждая девушка (ну или почти каждая) считает себя самой красивой и достойной внимания султана, и таковым бывает не по душе, если какая-нибудь «выскочка», которой просто повезло, занимает их «законное» место. В результате в гареме появлялись противоборствующие группировки, возникают многочисленные конфликты, ссоры, бывает, дело даже доходит до драки.
Но не такими были Ниса, «красивая женщина», и Айлин, «лунный свет». И та, и другая предпочитали держаться подальше от строптивиц, которые провоцировали конфликты и учиняли ссоры. Посему их обеих считали безвольными тихонями, но это было не совсем так, а точнее совсем не так. И Ниса, и Айлин не любили гаремные интриги и предпочитали им чтение и рукоделие. Обе достигли значительных успехов в изучении языков, а также танцах и пении. Единственное отличие между ними заключалось в том, что Айлин-хатун помнила свое прошлое, хотя, по ее собственному признанию, лучше бы забыла. По рождению она была черкешенка по имени Зуля. Ее отец и мать в свое время сами продали работорговцу красивую дочку, пытаясь избавиться от лишнего рта и рассчитывая на то, что девочку ждет лучшая доля. Этот работорговец продал ее еще одному, потом еще и еще… И в конце концов она очутилась в султанском гареме.
Долгое отсутствие Нисы вызвало настоящий переполох. Она уходила рано утром и возвращалась только под вечер. Девушки переглядывались и перешептывались.
– Куда это она уходит? Ее целыми днями не видно!
– А если она у султана?
– Нет, не может быть! Мы бы знали!
– Эй, Айлин, ты же общаешься с Нисой-хатун. Расскажи нам, где она пропадает?
Айлин приходилось затыкать уши, чтобы не слышать этого надоедливого верещанья. От вопросов рабынь она только отмахивалась:
– Не знаю, ничего не знаю. И чего вы к ней прицепились – вам что, заняться нечем?
Недовольные, они на время умолкали, но некоторое время спустя вновь начинали обсуждать эту тему. Как же Айлин на них сердилась! Она сама не приставала к Нисе. Зачем? Если захочет – сама расскажет. Разумеется, от глаз бдительной Айлин не ускользнуло, что ее подруга возвращается взволнованной и уставшей. Она ложилась на свое место и почти тут же засыпала, а рано утром сразу уходила. Тем не менее, Айлин понимала, что должна предупредить подругу, – иначе девушки ее просто-напросто заклюют.
– Послушай, Ниса-хатун, когда тебя нет, гарем буквально гудит! Всем интересно, куда ты уходишь, я уже устала от них отбиваться!
– Спасибо тебе, Айлин! Но все уже кончилось – завтра я никуда не пойду.
– Ниса… Я не хотела спрашивать, ведь это не мое дело… Но, – она понизила голос, – они болтают, будто ты бываешь в покоях Повелителя…
– Ниса удивленно посмотрела на нее. Вот уж чего-чего, а повышенного внимания ей совсем не хотелось.
– Да, это так, но это совсем не то, о чем они думают. Я просто помогала ему.
– Помогала? В чем?
– Ему нездоровилось, за ним нужно было ухаживать, – быстро произнесла Ниса, – но это секрет. Сейчас ему лучше, он идет на поправку – и я ему больше не нужна.
– Ты находилась так близко от Повелителя! – с восхищением произнесла Айлин. – Это ведь огромная честь! Он обратил на тебя внимание? А вдруг он позовет тебя на ночь?
– Айлин, пожалуйста, я очень устала и не хочу об этом говорить, – ее голос звучал чуть слышно.
– Ладно-ладно, – хитро улыбнулась Айлин. Умная девушка все поняла и искренне радовалась за подругу.
Между тем, Нису клонило в сон. Она целый день провела на ногах, к тому же в напряжении, и это не могло не сказаться на ее самочувствии. Она начала было читать книгу, но тут же отложила ее и с головой накрылась одеялом. Ей хотелось спрятаться ото всех в своем маленьком мирке. Девушка уснула довольно быстро, но вскоре проснулась – ей показалось, что внутри нее пылает жар, даже на коже выступил пот. Но то была не болезнь, а что-то другое. Над ней нависло ощущение чего-то неизвестного, неотвратимо грядущего, глобального и страшного. Интуиция подсказывала ей, что завтра произойдет нечто такое, что навсегда изменит ее жизнь. Повелитель так смотрел на нее, разговаривал с ней, что если… Нет, нет, лучше не думать об этом! Но непрошеные мысли сами собой предательски лезли в ее молодую голову, и она не могла избавиться от них, как ни старалась. Она ворочалась, даже вставала с постели, но все без толку – забыться она сумела только под утро.
27
Эсмахан-султан не часто выбиралась в Топкапы, предпочитая проводить время в своем дворце, наблюдая за играющим сынишкой, но в этот день, то ли потому что погода была очень хороша, то ли потому что настроение было каким-то особенным, она вместе с Ибрагимом отправилась почтить вниманием своего отца, султана Селима. Перед отъездом в Манису Нурбану просила Эсмахан «приглядеть» за Повелителем, ведь Шах и Гевхерхан были далеко, а Фатьму она забрала с собой. Кроме того, Эсмахан и самой вдруг захотелось побывать в Топкапы. Она провела там не слишком много времени – ведь сначала они жили в Манисе, навещая султана Сулеймана лишь изредка, а затем, став супругой Соколлу Мехмеда-паши, она поселилась в собственном дворце, который полюбила всем сердцем и покидала довольно редко.
Довольный султанзаде радостно бежал вприпрыжку рядом с матерью и служанками. Это место наводило на мальчика какой-то священный трепет и вместе с тем вызывало в нем недюжинный интерес. Да, дворец на Ипподроме, который когда-то построил его тезка и большой друг его отца Ибрагим-паша и где он жил вместе с родителями (хотя отца, к слову, он видел очень редко – ведь тот постоянно бывал в разъездах, выполняя поручения Повелителя, а то и вовсе проводил дни и ночи в дворцовой канцелярии), тоже был красив, но все равно не мог сравниться с великолепным Топкапы, походившим на сказку. Он казался маленькому Ибрагиму каким-то таинственно-нереальным, ведь здесь столько извилистых коридоров, стены которых украшают причудливые полотна, столько комнат, каждая из которых имеет свой неповторимый облик! В глазах ребенка это целый мир – огромный и бескрайний. Как же это, должно быть, весело – побегать по бесконечным коридорам – и шустрый малый с криками уносился прочь от матери и служанок, которые, естественно, не поспевали за ним. Надо отдать Ибрагиму должное, услышав строгий материнский оклик, он тут же останавливался и покорно возвращался назад. Но вот мальчик вновь бросился вперед с криком: «Я сейчас вернусь, мама!» и исчез за поворотом. Эсмахан не видела его и, что самое странное, не слышала его шагов. Завернув за угол, запыхавшаяся Эсмахан не на шутку испугалась.
– Ибрагим, где ты? Ибрагим! Мой султанзаде! Возвращайся немедленно! – крикнула она, но ответа не последовало.
Куда же он мог деться?
Эсмахан побежала дальше, продолжая звать сына.
– Ибрагим! Ибрагим? О, Аллах, неужели с ним что-то случилось?
Султанша, разумеется, понимала, что ее мальчик должен быть где-то рядом – но вдруг с ним все-таки что-то произошло? Или он все-таки играет с ней, пытается ее напугать? Ну, тогда она ему задаст! Вдруг за спиной она услышала спокойный мужской голос:
– Не волнуйтесь, госпожа. С султанзаде все в порядке.
Обернувшись, она увидела перед собой мужчину – не совсем молодого, но еще не старого, крепкого и статного, с добрыми серыми глазами и прямым открытым взглядом. Его черты показались ей смутно знакомыми. Ну, разумеется – это же Феридан-бей, доверенный человек ее мужа. Он пару раз приходил к ним во дворец по делам, но она видела его лишь украдкой и никогда не разговаривала. Вздох облегчения вырвался из ее груди.
– Слава Аллаху! Ибрагим, где ты был? Я так волновалась!
– Мама, – тут же начал торопливо лепетать малыш на своем детском языке, – я просто… просто зашел за ту дверь и…
– Султанзаде обнаружил тайный ход, госпожа, который ведет в совсем ином направлении, но вскоре понял, что заблудился. Я проходил мимо и услышал его крик – он звал Вас на помощь.
– О Аллах, мой милый! Пожалуйста, больше не пугай меня!
– Я не буду, мама! – серьезно ответил маленький Ибрагим. – Я тебя обижать никогда не буду, – добавил он и обвил ее шею своими ручонками.
Мальчик был настолько мил в своей детской непосредственности, что Эсмахан тут же рассмеялась и простила ему шалость. Она подняла его на руки и с благодарностью посмотрела на Феридан-бея.
– Благодарю Вас, Феридан-бей! Если бы не Вы, я даже не знаю… Это чудо, что Вы нашли его! Как я могу отблагодарить Вас?
Спаситель юного султанзаде ответил не сразу.
– Что Вы, султанша, не стоит благодарностей… Слава Аллаху, я оказался в нужное время в нужном месте и выполнил свой долг.
После небольшой паузы он продолжил:
Да и потом султанзаде бы все равно рано или поздно нашли.
– Ах, ну если б поздно, он бы уже успел натворить немало глупостей, не дай Аллах, залез бы за какую-нибудь ограду или выскочил на балкон… Он же настоящий маленький шайтан! Вы, правда, подоспели очень вовремя.
Она остановилась, чтобы перевести дух. И тут ей в голову пришла непрошеная мысль: «Какие удивительные у него глаза! Они не просто серые, а с зеленоватым оттенком, и светятся честностью и…» Только тут Эсмахан-султан обратила внимание, что во всей этой суете совершенно позабыла о яшмаке, который должен был закрыть нижнюю часть лица. Ведь Феридан-бей не просто на нее смотрит, он ее рассматривает и рассматривает с интересом. Нет, в его взгляде не было ничего предосудительного, наоборот, он смотрел с восхищением, но от этого пристального взгляда по ее спине отчего-то пробежала дрожь. Яшмак она так и не подняла.
– Султанша, право, я не заслуживаю такого внимания. Вы… – его голос отчего-то зазвучал не совсем уверенно, – вы искали Мехмеда-пашу? Он сейчас на заседании Дивана.
– Вообще-то я шла навестить своего отца, султана Селима. До меня дошли вести о его плохом самочувствии. Вы ничего не знаете, Феридан-бей?
– Слава Аллаху, госпожа, с султаном уже все в порядке, лекари говорят, он быстро идет на поправку. Иншаллах, уже завтра будет на ногах!
– Иншаллах! – произнесла она с радостной улыбкой. – Пусть Аллах дарует ему долгие дни. Благодарю Вас, Феридан-бей! Уже второй раз за день Вы даруете мне успокоение, сначала возвращая сына, а затем сообщая такие приятные новости об отце.
– «А вот мне успокоения, пожалуй, никогда не будет», – чуть было не выпалил он, но вовремя сдержался.
– Султанша! Я всегда к Вашим услугам. Если Вам когда-нибудь понадобится моя помощь, Вам стоит только позвать! – произнес он очень серьезно.
– Благодарю Вас, Феридан-бей. Я рада, что мы, наконец, с Вами познакомились, пусть и при таких обстоятельствах. Мой супруг часто упоминает о Вас и очень Вас хвалит. Он говорит, что из его приближенных Вы обладаете наибольшими способностями.
По ее глазам он видел, что она не лжет.
– Я счастлив служить такому умному и сильному визирю, как Мехмед-паша, которому к тому же всецело доверяет сам султан Селим.
Тут их неторопливую беседу, которую ни тот, ни другая, судя по всему, не торопились заканчивать, прервал маленький султанзаде:
– Мама, ну когда мы уже пойдем?
– Уже идем, сынок. Прошу меня простить, – она учтиво поклонилась Феридан-бею. – Мы всегда будем рады видеть Вас в нашем дворце.
– Благодарю. Да хранит Вас Аллах, султанша, и Вас, маленький Ибрагим. – Феридан-бей тепло улыбнулся мальчику, отчего в его глазах затанцевали яркие искорки.
Эсмахан-султан с сыном и прислугой удалились из виду, но Феридан-бей еще долго стоял как вкопанный, вглядываясь ей вслед. «Неужели это возможно? Вот так, сразу? Нет, это слишком непозволительная роскошь – влюбиться в дочь самого Повелителя, которая еще вдобавок приходится женой Великому визирю и его непосредственному руководителю, человеку, которого он безмерно уважает и ценит. Нет, нельзя». Но поделать с собой Феридан уже ничего не мог.
