Текст книги "Игра Саида (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Глава 16. Ника
Я медленно ступаю по узкому коридору, словно это выиграет время. Знаю, что нет. Если терпение Саид лопнет, то он просто толкнет меня в нужном направлении. Сам всё решит.
Я не понимаю…
Ему нравится играть со мной? Наслаждаться моей беспомощностью? Или мужчина просто привык себя так везти? Раздавать указания, не слушать возражений…
– Вот.
Задерживаю дыхание, толкая дверь в комнату. Ищу пальцами включатель, стараясь не встречаться взглядами с Хаджиевым. Я не понимаю его поступков. А ещё не понимаю себя.
Я никогда не стыдилась своего положения. Мне нравилась и съемная квартира, и маленькая спальня. И даже эта старая тюль, которая когда-то висела в квартире у бабушки.
А теперь мне неловко. Проглатываю горечь во рту, зная, что у Саида ванная больше, чем эта квартира. Что уж говорить о комнате. Вспоминаю, что штукатурка возле потолка обвалилась, а обои Назар так и не переклеил. Их подрал кот хозяйки, до нашего переезда.
«Стыдиться должна богатые, если они деньги наворовали. А мы живём честно».
Мама часто так повторяла, пока я не поверила в это. Обнимаю себя за плечи, проходя несколько шагов к старому шкафу возле окна. Пусть Саид увидит, что никто мне не покупал дорогих подарков. И ничего мне не было нужно.
– Я могу переодеться? – спрашиваю сдавленно. Я дома, а чувствую себя в опасности. Саид ворвался на мою территорию, пометил её своим запахом, аурой. Отобрал убежище. – Пожалуйста.
– Для начала покажи платье. Не позволю натягивать блядские шмотки.
– Оно приличное.
Вздергиваю подбородок, открывая дверцы. Платье мы выбирали вместе с мамой. Убили несколько дней, прежде чем нашли подходящий вариант. Мама потом ещё подшивала, добавляла камней.
Приятная ткань холодит кожу, когда я достаю вешалку с платьем. Разворачиваюсь, чтобы он убедился. До пола, без декольте, длинные рукава. Ничего лишнего или вызывающего.
– Подходит, – мужчина кивает, а после смотрит за спину. – Белое покажи.
– Нет, пожалуйста.
– Покажи, – он делает шаг ко мне, заставляя отступать. Давит своей энергетикой, пропитанной кровью и силой. Невозможно отказать, спорить. – Я жду, Ника.
– Пожалуйста, господин Саид. Это… Свадебное платье. Я не могу его надеть на встречу. Это неправильно.
Не жду, что это подействует. Но я умру, если появлюсь в свадебном платье вместе с Саидом. Конечно, оно не пышно, простое, в греческом стиле. Никто не подумает, что я выходила замуж в таком.
Но я знаю! И Назар знает. И это… То личное, что я не могу сейчас опорочить. Никогда. Как бы всё не шло, в тот день я была счастлива. Верила, что у нас навсегда-навсегда, и муж будет любить меня до конца жизни.
– Свадебное? – Саид подходит вплотную, касаясь костяшками моего лица. Ласкает кожу, вызывает внутри трепет. Это не бабочки – ураганы. – Хорошо. Черное выглядит неплохо.
– Спасибо.
– У меня нет желания причинять тебе боль лишний раз, – мужчина поглаживает пальцами венку на шее. Но всего одно движение… И он сможет свернуть шею просто так. – Пока ты ведешь себе правильно, Ника, тебе ничего не угрожает. Просто будь смирной и милой. И всё будет хорошо. Это ясно?
– Да. Я…
Хочу сказать о том, что постараюсь. Не буду злить, ничего не сделаю больше. Тихая, смирная, покорная. Какой захочет меня видеть Саид, потому что сегодняшняя ночь…
Будет или приговором, или билетом на свободу.
Так много всего хочу пообещать. Но телефон на тумбочке загорается. Я совсем забыла о нем, когда меня вытащили из кровати. Не подумала, что можно прихватить, позвонить в полицию.
А теперь не могу оторвать взгляда. До него не больше метра. Если рвануть, то можно успеть. Перескочить через кровать, спрятаться в ванной. Саид сильный, но я мелкая и быстрая. Может получится.
Двери здесь хлипкие, но выдержат. Если я успею набрать Аду, то наряд ФСБ приедет быстро. Только бы успеть и тогда всё закончится. Саид не будет угрозой.
Я буду свободной.
Экран загорается снова, гипнотизирует.
И я срываюсь с места.
Глава 17. Ника
Я сжимаю в пальцах хрупкий пластик, будто самое ценное оружие. Бьюсь мизинцем об угол тумбочке. И мой всхлип смешивается с руганью Саида. У него быстрая реакция.
Секунда и он возле меня. Я успеваю лишь оказаться на другой стороне кровати. Замираю, встречаясь взглядами с мужчинами. У него неприкрытая злость. Огонь полыхает в ледяных глазах.
Он сейчас меня… Сейчас накажет, сразу. Поймает и выполнит все угрозы. Не пожалеет. Его кулаки сжаты, венка на шее вздулась. Чистая ярость, заключенная в мужском теле.
– Прости, – выдыхаю, не рискуя двигаться дальше. – Это… Мама звонила, я не могу не ответить. Она не звонит просто так. У тебя ведь есть родные? Если они…
– Ника, закрой рот!
Саид впервые рявкает, повышает голос. А меня словно окатило холодной водой. Сжимаю телефон в ладонях, пока внутри всё обрывается. Три слова, которые давят на меня, превращают в крошку.
Я задерживаю дыхание, когда Саид подходит ближе. Упирается одним коленом в матрас, и кровать жалобно скрипит от этого движения. Так же скрипит моё сердце. Оно просто не выдерживает ритма этого дня.
Замирает, перестает биться.
– Я ничего плохого не хотела, – выдавливаю, стараясь не плакать. Не давать эмоциям выхода, не срываться в истерику. Главное говорить, убедить. – Не хотела.
Хотела. Очень сильно хотела. У меня целую секунду жила надежда, что всё закончится. Я не просто марионетка, не пешка в чужой игре. Могу сделать рокировку, поменять исход игры.
– Саид, – голос хрипит, срывается. Я сама протягиваю мобильник, пока мужчина не придвинулся. – Посмотри. Это, правда, мама. Она не звонит так поздно, что-то случилось. Я… Можно я её наберу, а потом ты накажешь? Так, как посчитаешь нужным. Я не буду сопротивляться. Пожалуйста.
– Если ты солгала, пташка…
– Не солгала!
Именно подпись маме на звонке заставила сорваться. Я бы не рискнула, слишком боюсь реакции Саида. Но не смогла удержаться, только не в этом вопросе. Пусть мужчина наказывает. И делает что хочет.
Но я должна была постараться. Если уж не сбежать, то поговорить с мамой. Успокоить, объяснить всё. Она ведь не просто так звонит среди ночи. Что-то её взволновало настолько, чтобы нарушить собственное правило. А мама ненавидит ночные звонки, никогда так не поступает.
– Пожалуйста, – повторяю пересохшими губами. Не сопротивляюсь, когда Саид ловит моё запястье, притягивает ближе. – Я буду самой покорной и смирной, самой тихой. Слова не скажу, всё разрешу. Но если с мамой что-то случилось…
– Звони на громкой связи.
– Спасибо.
Не попадаю пальцами по сенсору. Вижу больше двадцати пропущенных, и с каждой секундой всё больше волнуюсь. Будто в кровь загнали свинец, он несется ниже, падает камнем в желудок.
Во рту горечь. Громкие гудки заполняют комнату, разбавляя моё сбитое дыхание. Саид садится рядом. Мужчина напоминает мне дикого зверя. Одно неправильное слово или резкое движение – и он набросится.
– Да? Ох, Никусь, – мамин уставший голос давит на плечи. Прижимаю ладонь к губам, чтобы не расплакаться. – Ты не отвечала так долго…
– Прости. Прости, – произношу уверенней, задерживая дыхание. Кислород давит в легких, но позволяет говорить твердо. – Я заснула, не слышала звонка. Что-то случилось?
– Ты всегда мне звонишь вечером.
– Прости, я собиралась, но… – но вооруженные люди Саида Хаджиева ворвались ко мне и похитили. А этот самый Саид сейчас пронзает меня взглядами. И его ладонь касается бедра, заставляя подскочить. – Но я заснула. Устала сегодня.
– Ох, я запереживала. Ты не пропадаешь так. Боялась, что Назар что-то натворил. У вас всё хорошо?
– Да. Да, конечно, всё прекрасно.
Ложь напоминает кислоту. Щиплет кончик языка, когда я не могу остановится. Придумываю историю о каком-то фильме, говорю об ужине и планах на завтра.
Саид не сводит с меня взгляд, мешая сосредоточится. Я сбиваюсь, когда он едва сжимает моё бедро. Сглатываю привкус обмана, продолжая с новой силой.
– Мам, пожалуйста, не переживай. Тебе нельзя, у тебя сердце слабое. Всё хорошо. У меня всё хорошо. Я заеду на днях, хорошо? Ты только не переживай.
– Ну что ты, доченька. Всё хорошо со мной. Просто ты не отвечала… Прости, что побеспокоила.
– Мам!
– Нет-нет, я тебя услышала, я спокойна. Могу теперь ложится спать. И ты тоже ложись, не стоило тебя будить. Ты набери меня за день, я напеку пирогов любимых. Хорошо?
– Да ничего не нужно, мам.
Но мама уже не слушает. Говорит о готовке, вызывая слабую улыбку. После рассказывает сплетни двора, как ходила в больницу к подруге. А после поспешно прощается, вспоминая о времени.
– Спасибо, – я сразу отдаю телефон Саиду, не желая больше играть. – Спасибо, что разрешил. Она… У мамы сердце слабое, ей нельзя нервничать.
– Я понял. Глупый поступок, Ника. Необдуманный. Тебе стоило просто попросить, обошлась бы малой кровью. А так нарвалась на наказание.
– Какое?
На кухне тикают часы, оглушая в тишине. Саид разворачивается ко мне, потирая подбородок. Его взгляд проникает под одежду, словно касается тела. Вызывает мурашки, вихри внутри.
– Тебе советовали ложится, пташка, – мужчина давит ладонями на мои плечи, опрокидывая на спину. – А ты обещала всё разрешить. Поэтому – лежи смирно.
И тянет мои штаны вниз.
Глава 18. Ника
Моё тело напоминает натянутую струну, которую Саид постоянно задевает. Ласкает пальцами, прикусывает зубами. Кожа на шее начинает гореть, ключицы колит от щетины.
Мужчина не останавливается, давит сильнее. Впечатывает своим весом в кровать, ловит мои губы. Снова и снова, пока я не задыхаюсь. Хватаю желанный кислород, а аромат мужчины бьёт по нутру, обволакивает.
Не могу понять, что со мной. Внизу живота что-то давит, болит. И между ног жарко, невыносимо. Мне кажется, что я заболела, что сейчас умру. Слишком много всего, сложно разобраться.
А Саид не помогает. Он целует жадно, горячо. Одним касанием вытягивает из меня кислород. Я не помню, как оказываюсь на спине, как запускаю пальцы в жесткие волосы мужчины. Пропускаю короткие пряди между пальцами, тяну.
Пытаюсь отстранить мужчину или притянуть ещё ближе?
В голове горит вата, смоченная керосином. Я вся горю, каждая клеточка. Жар лижет грудь после прикосновений Саида, следует за его пальцами по ребрам и талии. Жжет низ живота, когда мужчина поглаживает лоно сквозь белье.
– Мне жарко, – хнычу, когда мои губы перестают терзать. – Очень жарко. Я заболела в лесу, мне надо….
– Тебе надо прекратить лгать, – Саид усмехается, прикусывает кожу на подбородке. До боли, до звезд перед глазами. Невозможно, чтобы один мужчина так влиял. Проникал в глубины души, вытаскивал все порочное. – Такая возбужденная, а я ведь даже не касался как следует.
– Нет. Это не… Головка кружится. И ты…
Это я и не я, кто-то другой. Мышцы живота подрагивает, бедра сводит судорогой, когда Саид надавливает пальцами на лоно. Сдвигает тонкую полоску трусиков в сторону, касается напрямую.
Прикусываю губу, даже не уверена: свою или Саида. Глушу громкие стоны внутри, стараюсь удержать. Его пальцы… там. Касаются, проводят по смазке. Я чувствую, насколько её много, как мужчина растирает её между ног.
Стыдно, жгуче, невыносимо. Что он так влияет меня, видит реакцию. Это даже не тело предает, это вся я оказываюсь изменницей. Самой себе, своим принципам.
Когда разум затянут дымом, когда костёр сжигает собой. У меня нет сил бороться, только прогнуться под настойчивые касания. Подчиниться полностью, принимая эту странную ласку.
– Какая ты отзывчивая, – Саид прихватывает мочку уха зубами, а у меня немеют пальцы. – Не сдерживайся, Ника. Хочу слышать твои стоны.
– Я не буду стонать, не буду.
– О, ты уже, пташка.
Меня выгибается, толкает навстречу мужчине, когда он касается внизу. Задевает какую-то точку, пуская дрожь по телу. Я сжимаю пальцами покрывало, чувствуя, как внизу всё пульсирует.
А Саид продолжает, снова и снова давит, пока из груди не вырывается постыдный стон. Звук, который напоминает выстрел. Отзывается вспышкой в глазах мужчины.
– Громче, Ника. И ты получишь всё, что захочешь.
Я хочу, чтобы Саид прекратил. Это слишком, непривычно. В груди всё сжимается, мышцы напоминают вату. Мне кажется, что я задыхаюсь, не чувствую собственного тела.
– Мне плохо, – хнычу, стараясь свести ноги. Саид творит что-то такое, от чего голова кружится. Я не смогу это пережить, справиться. Сердце так отчаянно стучит, ломает ребра. Дыхание застревает в горле, вырываясь вместе со стонами. – Мне плохо, Саид. Мне…
– Сейчас станет хорошо, пташка.
Только мужчина врет, становится ещё хуже. Каждую клеточку пронизывает, выворачивает наизнанку. Я мечусь под мужчиной, чувствую его возбуждение. Стояк Саида упирается в тазобедренные косточки, прожигает насквозь.
А его пальцы давят сильнее. Скользят по лону, снова давят. Раз за разом, пока перед глазами не мелькают вспышки. Саид поглаживает мою дырочку, которая сжимается, горит. Так хочется… Чего-то большего, сильнее.
– Вот так, Ника. Попроси меня.
– Пожалуйста.
– И о чём ты просишь? – сжимаюсь, когда Саид проникает в меня одним пальцем. Обхватываю его, так тесно, распирает. – Ну же, надо озвучивать свои желания.
– Чтобы это прекратилось, – шепчу, чувствуя слёзы в уголках глаз. Не могу справится с ощущениями, словно меня переполняет. Возбуждением, похотью, жаром. – Хочу… Хочу…
Я кричу, когда Саид начинает двигать пальцами быстрее. Мужчина ловит мои стоны губами, а я теряю связь с миром. Остаются только грубоватые, резкие касание.
Вес чужого тела.
Запах.
Глубокий поцелуй, язык, щекочущий нёбо. Как касание электричества, которое бежит по венам.
Ощущение полёта, падения. Снова и снова, пока меня не начинает колотить. Словно кислотой обливают. Или бензином. А Саид поджигает меня, заставляя кричать сильнее.
По телу проходит судорога, я вся сжимаюсь. Будто выстрел, облегчение. Чувствую, как лоно обжигает новой порцией смазки, как легче двигаться мужским пальцам. Только это не так остро, как было раньше. Будто с каждым толчком нега разливается по телу.
Я сгораю за секунду. Превращаюсь в сплошной пепел, который мужчина продолжает целовать.
Глава 19. Ника
Вокруг словно плотный вдохнуть. Не разглядеть ничего, не вдохнуть кислорода. Только тепло чужого тела, настойчивые касания. Ощущаю мокрые дорожки на щеках, которые Саид стирает.
– Ты охренительно громкая, – выдыхает довольно, словно эта заслуга мужчины. Я часто моргаю, понимая, что теперь он лежит рядом. – Ты заплакала. Было больно?
– Н-нет, – выдаю смущенно, стараясь спрятать взгляд. Вопрос кажется ещё интимнее, чем всё то, что происходило до этого. – Не было. Мне просто было… Не знаю, как описать.
– Значит, ты часто плачешь во время оргазма?
– Не знаю.
– Не знаешь?
Саид приподнимается, упираясь локтем в матрас. Только сейчас замечаю, что его рубашка расстегнута, обнажает подтянутое тело. Сжимаю пальцы в кулак, чтобы не потянутся.
Какое-то непреодолимое желание прикоснуться. Провести по дорожке из темных волосков, коснуться пресса. Почему-то кажется, что он непременно окажется каменным.
– Когда ты говорила о жаре и том, что плохо, – тон Саида ледяной, но не сбивает температуру в комнате. – Ты не шутила.
– А должна была? Таким не шутят…
– Ты не знала, что с тобой? Пиздец.
Саид садится на кровати, и я следую его примеру. Не понимаю, что происходит. Что именно так удивляет мужчину, сбивает с толку. Притягиваю к себе ноги, ощущая, как внизу влажно.
Мужчина не продолжает свою эротическую пытку, хотя бугор в его брюках не уменьшается. Только притягивает меня ближе, чтобы наши тела соприкасались.
Я ему разонравилась? Или дело в том, что оказалась неопытной? Саид говорил, что ему нравятся другие девушки. Более раскрепощенные, смелые. Это точно не моё описание.
И я не понимаю, почему это так задевает. Просто… Внутри, проникает в легкие. Какое-то иррациональное желание. Не могу даже сформировать, сидит слишком глубоко в мыслях, чтобы я могла разобраться.
Жду, что мужчина продолжит. Объяснит, что его так насторожило. Это волнует сильнее, чем произошедшее. Господи, мы дома, в моей квартире. На кровати, где мы спали с Назаром. А я совсем забыла об этом, вычеркнула из мыслей.
Саид только что касался меня, так грязно и порочно, откровенно.
А я всё позволила.
И не чувствую себя ужасно из-за этого.
– Только не говори, что это твой первый оргазм. Ну, пташка. Почему молчишь?
– Ты сказал не говорить. Вы сказали.
Поспешно поправляюсь, опуская глаза. Не могу выдавить это «Господин Саид», только не сейчас. Между ног всё ещё влажно, немного жжет и пульсирует. А губы саднит из-за настойчивых поцелуев.
То, что со мной происходило – оргазм? Поэтому Саид так усмехался на мои жалобы, не верил. Мне казалось, что он издевается, заставляет терпеть. Но сейчас…
– Ника, я с тобой говорю, – резко поднимаю взгляд, встречаясь с легкой улыбкой мужчины. – Рад, что ты запоминаешь правила. Значит, ты никогда раньше не кончала?
– Мы… Можно не говорить об этом?
– Просто ответь на вопрос.
– Да.
Произношу на грани слышимости, стараясь не отвести взгляда. Саид говорит смотреть на него, и я стараюсь. И замечаю эмоции, которые проносятся на лице мужчины.
Он не показывает ничего, но отголоски… Удивление, как дергается уголок губ, приподнимается бровь. Мне кажется, что Саид не верит мне. Нр после мужчина кивает.
А мне… Стыдно, почему-то. Словно я неправильная, так не бывает.
Но я никогда не испытывала ничего подобного. Даже отголоска того пыла, что был только что сейчас. Легкое покалывание, тепло… Но не так, совсем не так.
– Ты ведь не девственница? Когда я спрашиваю, Ника, ты отвечаешь. Так это работает.
– Нет.
– И замужем за Назара? – киваю, не понимая вопроса. – Хреновый из твоего мужа любовник, пташка. Не удивительно, что ты так быстро завелась, если не касался никто.
– Саид! Не надо…
Потому что не могу сейчас думать о муже, не хочу. Только не после того, как получила оргазм с другим мужчиной. Впервые в жизни!
А после этой ночи, когда вернусь к Назару… Он меня не примет, вышвырнет из жизни. И я чувствую от этого облегчение. Только сейчас позволяю себе признаться.
Сглатываю, стараясь подавить страх перед будущим. Назар во всём обвинит меня, а я даже не смогу оправдаться. Лжи не будет – я действительно была с Саидом. Он касался меня, спал со мной. Это ведь можно назвать сексом?
Реакция Назара… Будет больно, я знаю. Но после он вышвырнет меня, скажет убираться. Я знаю мужа, знаю все его повадки. И ему не нужна «шлюха». И так ревновал к каждому, подозревал. А сейчас будет подтверждение измены.
И я…
Я стану свободной, получу то, что так хотела.
Ночь, которая началась так плохо, кажется теперь освобождением.
Глава 20. Саид
Наблюдаю за Никой. Суетится, собирается. Запретил из спальни выходить, так девчонка развернулась спиной. Пытается платье натянуть, прикрывает грудь ладошками.
Но это ничего, я ещё полюбуюсь. Ночь длинна впереди, я возьму своё сполна. Каждую деталь изучу, клеточку. Теперь зверь беснуется сильнее, эмоции берут вверх.
Нежная, невинная. Охрененная. Говорила, что заболела. Даже не знала, что такое оргазм. Как только в браке провела пару лет? Я бы тут же завалил, наплевав на условности.
Поебать, что с другим тут жила. Мелочь, сотрется. Нихрена они не делали, если Ника впервые от моих пальцев кончила. Сладко так, долго. Открыто, расставляя ножки шире.
У меня теперь планов выше крыше. В каждой позе девчонку опробовать. Показать, что такое быть с настоящим мужиком. Который не просто тыкать членом может.
Доказать, кого выбирать надо было.
– Развернись, – приподнимаюсь на кровати, рассматривая ямочки на пояснице. В них охуенно будет пальцами давить, вколачиваясь в податливое тело. – Ника.
– Саид… Господин Саид, я не…
– Повернись.
Блядь.
Нервы дергает, поджигает. Промедлением, этим блядским «господин». Думал на место поставлю, втолкую приоритеты. А теперь член дергается. Реагирует на шепот девчонки.
Ника медленно разворачивается, прижимая платье к груди. Прикрывается, опустив взгляд. Не смотрит, дрожит. Нет времени играть, давно ждут в клубе. А я наслаждаюсь.
Каждый шаг смакую.
– Продолжай одеваться. Не прикрывайся, просто натягивай шмотки.
Херня, что девки умеют красиво раздеваться. Куда интереснее наблюдать за тем, как они одеваются. Ника натягивает один из рукавов, мелькает розовый сосок.
Оголяется грудь, упругая, красивая. Идеально в ладони поместится. А как стонать будет, если сжать… Девушка тут же поправляет наряд, прикрываясь. Раззадоривает желание. Стянуть обратно, продолжить наблюдение.
В этом платье кажется ещё более хрупкой. Ювелирная талия, выпирающие ключицы. Маленькая, такую сломать можно. Легко, едва коснувшись. Тонкие запястья, которые Ника потирает от волнения.
– Повернись.
Новый приказ.
Безукоризненное повиновение. Ника или подстраивается идеально, или играет. И в этот момент мне плевать. Рвет от мысли, какая она податливая. Послушная.
Как будет команды в кровати исполнять.
– Закончим и вещи упакуешь, – касаюсь пальцами выступающих позвонков. Провожу от ягодиц до самой шее. Смакую, как Ника дрожит. Втягивает воздух, расслабляясь в моих руках. – Ясно?
– Зачем?
– После клуба ко мне вернешься. Будешь голой или в вечернем платье ходить?
– Я поняла. Тогда…
– Не дергайся.
Притягиваю Нику за талию. Давлю на низ живота, удерживая. Касаюсь губами нежной кожи, убирая волосы в сторону. Время, сука, поджимает. А я не спешу, растягиваю удовольствие.
Ласкаю пальцами шею, чуть сдавливая. Девчонка даже не дергается, замирает. Подчиняется. В некоторых это на подкорке заложено. Следовать, выполнять.
И здесь не наигранно, искренне. Честно.
Медленно тяну язычок молнии вверх, поправляя платье. Разворачиваю Нику к себе, видя румянец на бледном лице. Хороша, очень хороша.
– Вещи и на выход.
– Можно мне телефон взять? Если будет мама звонить. Я тебе сразу отдам. Вам, – фыркает под нос, недовольная. А я кайфую от того, как сбивается. Киваю, убирая телефон в карман пиджака. – Спасибо. У меня есть ещё пару минут? Я хочу макияж нанести. Прикрыть синяк.
– Смущает?
Урою гандона. Мой приказ нарушил. Моё тронул. Этого хватит, чтобы обойму всадить. И извращенное удовольствие получу. На полную катушку. Из-за того, что у Ники теперь след остаётся.
Не моя отметина.
– Некрасиво. Все будут…
– Я за тебя спросил. Тебе мешает?
– Нет, но… – смущается, тяжело вздыхает.
– Значит не надо. Охранник за это ответит, сполна. Твоё наказание мы ещё обсудим за побег.
– Так вы же… Ты меня уже отшлепал за это.
– Даже не начинал, Ника. Собирайся и пошли. Чем быстрее я закончу это всё, тем быстрее окажемся вдвоем.
