Текст книги "Внимание! Западня!"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Международная комиссия юристов

Опираясь на поддержку американских и западногерманских покровителей, некоторые «свободные юристы» строили далеко идущие планы. По ним пропаганда «Следственным комитетом» «права и свободы» и выдуманного «угнетения» рабочих и крестьян в ГДР социалистическим государством должна была развернуться не только в Западной Германии, но и в других капиталистических странах.

Для политики «холодной войны» характерно обострение международной обстановки. Так возникла идея созвать в Западном Берлине, в одном из очагов «холодной войны», международный конгресс юристов.

Весной 1952 года Эрдман отправился в турне по некоторым капиталистическим странам Европы. Его задача состояла в том, чтобы подобрать и пригласить на конгресс нужных людей.

Путешествие Эрдмана было «успешным». Из ста лиц, официально приглашенных на конгресс, тридцать один человек – это «политические изгнанники» из Советского Союза, Китая и других социалистических стран. Одни из них – юристы, многие из которых более сорока лет не встречались со своими соотечественниками. Другие, являясь профессорами американских и английских университетов, зарабатывали на хлеб антибольшевистскими лекциями и докладами. Вполне понятно, что для Эрдмана и его американских хозяев подобные типы были подходящими представителями «права и свободы».

Под их аплодисменты устроитель конгресса Эрдман произнес перед микрофоном радиостанции «Свободная Европа» приветственное обращение «К юристам свободного мира» со множеством псевдоюридических формулировок. У Эрдмана было отличное настроение: он чувствовал себя на высоте положения.

Международный конгресс юристов 1952 года был задуман как первое из целого ряда аналогичных мероприятий. Эрдман сумел ловко использовать «решение» конгресса о создании «Международной комиссии юристов», которая, как писал он сам в «информационном письме» (№ 32), «должна продолжить и развить дело Международного конгресса юристов».

Местопребыванием этого изобретения «Следственного комитета» избрали Гаагу. Гаага известна юристам всего мира как город, где находится Международный суд. Организаторы этой провокационной затеи полагали, что, им без особого труда удастся придать отчетам комиссии видимость «объективности», если она будет заседать в Гааге, а не в центре «холодной войны» – Западном Берлине. Именно по этой причине руководителем секретариата комиссии стал голландский адвокат.

Со временем, однако, то обстоятельство, что Гаага удалена от штаб-квартиры «Следственного комитета» на несколько сот километров, стало отрицательно сказываться на деятельности комиссии. Высокопарное название – «Международная комиссия юристов» – не может скрыть того, что ее основателем и «кормильцем» является не кто иной, как «Следственный комитет свободных юристов». И для связи с Гаагой «свободные юристы» создали орган, в который, кстати сказать, вошло несколько видных юристов. В 1954 году в Берлине (Лимаштрассе, 16) для «лучшей связи» с «Международным секретариатом» в Гааге «Следственный комитет» обосновал «Бюро международного конгресса юристов». Распространение клеветы на ГДР и другие социалистические страны под «международной» маркой пошло несколько живее.

В июле 1952 года по предложению Эрдмана Международный конгресс юристов принял решение создать в ряде стран «секции» для усиления клеветнической пропаганды и провокаций против социалистических стран. Эрдман рассчитывал, что «иностранная марка» привлечет из Восточной Германии большое число влиятельных политиков и видных юристов, которых можно будет втянуть в деятельность «Следственного комитета». Эрдман полагал, что тогда «Следственный комитет» будет выглядеть более солидным учреждением. Получилось же обратное. Число «клиентов» из ГДР стало таять на глазах. Первые судебные процессы, на которых перед Верховным судом ГДР предстали шпионы из «Следственного комитета свободных юристов», нанесли по этой преступной организации сильный удар.

Это помешало «свободным юристам» создать «Немецкую секцию международной юридической комиссии». Хотя «Следственный комитет» самым тесным образом сотрудничал с боннским правительством довольно долго, прошли многие месяцы и даже годы, прежде чем видные деятели изъявили готовность открыто связать свои имена со «свободными юристами». А создание «немецкой секции» без участия в ней видных политических деятелей не принесло бы никакой пользы «Следственному комитету», ибо другие влиятельные лица тоже старались бы держаться подальше от этой секции. Следовательно, цель, к которой стремились «свободные юристы» – усилить свое влияние прежде всего на буржуазных юристов, – не была бы достигнута.

«Немецкая секция» была основана в Баден-Бадене лишь 29 апреля 1955 года, то есть почти три года спустя после принятия Международным конгрессом юристов соответствующего решения. Услуги, оказанные «Следственным комитетом» боннским властям, и его обещание поддерживать политику ремилитаризации побудили некоторых видных приверженцев аденауэровского режима стать членами «немецкой секции». На первом заседании секции с докладом выступил сам Эрдман. Он высказал предположение относительно того, как влияет дальнейшее укрепление рабоче-крестьянской власти в ГДР на боннскую «политику воссоединения».

Издательство ИКУЛЬТА

Постепенно у «Следственного комитета» появилась необходимость в своем собственном издательстве. При этом особое значение придавалось тому, чтобы создать внешне «серьезную» фирму для издания «специальной периодической литературы». Осенью 1956 года в Западном Берлине появилось издательство литературы по международному культурному обмену – ИКУЛЬТА.

Официально издательство финансировали «свободные юристы», а точнее – тайные заправилы, на содержании которых находился «Следственный комитет свободных юристов».

ИКУЛЬТА получило в Западном Берлине, на Лимаштрассе, 16, здание, где раньше размещалось «Бюро международного конгресса юристов». В мае 1957 года оно перебралось в новое помещение на Клопштокштрассе, 24.

До конца 1958 года это издательство со столь претенциозным названием, кроме мелких клеветнических изданий, выпустило в свет два журнала. Один под названием «Право на Востоке и на Западе» (он богато оформлен и выходит раз в два месяца) представляет собой так называемый специальный журнал «по межзональным правовым проблемам». Другой (более скромный по оформлению) озаглавлен «Германские вопросы, информации, сообщения» (из зоны бесправия).

Сами «свободные юристы» иронически окрестили свой специальный журнал «по межзональным правовым проблемам» как «Бесправие на Востоке и на Западе».

В 1959 году выпуск обоих журналов взяло на себя западноберлинское издательство «Наследники А. В. Хайна». Редакция осталась на Клопштокштрассе, 24.

В начале 1959 года издательство ИКУЛЬТА сделало вид, что порывает со «Следственным комитетом». Оно перебралось сначала во Франкфурт-на-Майне, Мейзенгасса, 11, а оттуда – в Герренальб (северный Шварцвальд), Гайштальштрассе, 43.

Конечно, связь ИКУЛЬТА со «свободными юристами» на этом не прекратилась, ибо директором издательства стал Хорст Эрдман. Под давлением общественности, возмущенной преступными махинациями «Следственного комитета», он был вынужден оставить «руководство» этим разведывательным органом и искать пристанище в им же созданном филиале. Итак, Эрдман продолжает подрывную и провокационную деятельность на посту руководителя ИКУЛЬТА.

Институт восточного права

Последний плод деятельности Эрдмана как главаря «Следственного комитета свободных юристов» – это Институт восточного права, основанный 22 ноября 1957 года при Мюнхенском университете. На торжестве по случаю его открытия с речью выступил статс-секретарь боннского шпионского «министерства по общегерманским вопросам» Франц Тедик. Подготовка создания «института» началась, разумеется, задолго до его открытия…

Уже не раз сходились дороги профессора д-ра Рейнгарта Маураха и «Следственного комитета». Маурах заведует кафедрой уголовного права в Мюнхенском университете. Написанный им «учебник» по уголовному праву отличается не только объемом, но и большим количеством «теорий», с помощью которых фашистский суд находил «обоснования» для вынесения жестоких приговоров антифашистам – борцам Сопротивления. Но «истинные интересы» д-ра Маураха с давних пор устремлены на восток от германских границ. Еще до установления гитлеровской диктатуры он считался «специалистом» по вопросам права в Советском Союзе и восточноевропейских странах. Эту «специальность» Маурах использовал как предлог для псевдонаучного исследования так называемого «расового вопроса». Его перу принадлежат многочисленные пасквили, наполненные антисоветской клеветой и антисемитскими призывами. Другими словами, нацистский профессор усиленно помогал подготовить идеологически фашистскую разбойничью войну и истребление евреев. До 1945 года все это маскировалось «научной» деятельностью на посту директора Института восточного права при университете во Вроцлаве.

Вскоре после разгрома гитлеровского государства Маураху снова удалось занять «высокое положение» на Западе Германии. И в этом нет ничего удивительного – такова политика тех, кто стоит там у власти. На процессе по делу о запрещении Коммунистической партии Германии было даже объявлено, что Маурах выступит «в качестве представителя федерального правительства». Но его слишком известное прошлое могло только повредить и без того весьма сомнительной репутации боннского правительства. Быстро опомнившись, власти были вынуждены отказаться от услуг Маураха. Его честолюбивые планы воссоздания Института восточного права (читай: «институт клеветы против социалистических стран»), прекратившего во Вроцлаве свое бесславное существование, провалились. В первую очередь это произошло по причинам «высшей политики» (сначала в Бонне не хотели открыто восстанавливать реакционные учреждения), а потом – просто не было достаточных денежных средств. Финансовую поддержку Маураху оказал «Следственный комитет». Задачи этой подрывной организации совпали с целями Маураха. И Маурах, и «свободные юристы», окопавшись на переднем крае «холодной войны», без устали клеветали на социалистические государства. Итак, контакт был установлен: Маурах вступил в «Кружок друзей» и «немецкую секцию», и ему представилась благоприятная возможность обратиться к «Следственному комитету» с просьбой об оказании помощи в изыскании денежных средств.

Как раз в это время Эрдман сгорал от охватившего его с новой силой честолюбия. Он стал руководителем «свободных юристов». Его речи, напичканные юридическими терминами, слушали многие высокопоставленные лица, политические деятели «свободного мира» и даже известные юристы. Все они аплодировали Эрдману. Его фамилия фигурировала в списке членов пусть сомнительного, но международного конгресса. Но он не был ученым-юристом, и здесь ему не помогли ни его провокационные выступления, ни ловкость жулика. Просьба Маураха давала Эрдману шансы на достижение заветной цели. По своему многолетнему опыту Эрдман знал, что на финансовую поддержку может рассчитывать только тот, кто уже оказал серьезные услуги подлинным хозяевам боннской республики. В противоположность Маураху у Эрдмана были надежные связи с финансовыми источниками в различных боннских министерствах. И он в любое время мог доказать, что для распространения и «научной постановки» пропаганды, направленной против социалистических стран, необходимо создать специальный институт. Соглашаясь помочь Маураху, Эрдман выдвинул свои условия. Это – согласование рабочих планов будущего института с задачами «Следственного комитета» и замещение должности директора ставленником Эрдмана.

Общность задач и целей быстро сближает людей. На себя лично Эрдман взял соответствующие организационные мероприятия. Как и следовало ожидать, от боннских правительственных органов вскоре были получены необходимые денежные средства. Там даже обрадовались, узнав, что директором института будет «ветеран похода против коммунизма» нацистский профессор Маурах, а вторым директором – главарь «Следственного комитета» Эрдман. Такой состав руководства института обеспечивает полное подчинение его «деятельности» задачам боннской политики. Весной 1958 года, выступая по баварскому радио, Рейнгарт Маурах с удовлетворением заявил:

«Благодаря помощи правительства Федеральной Республики и земельного баварского правительства институт удалось поставить на прочную финансовую основу».

Но еще большее удовлетворение «д-р Тео Фриденау» испытал 22 ноября 1957 года, когда был основан новый филиал «Следственного комитета», а он к своим титулам добавил еще один, причем довольно громкий, – «директор института».

В настоящее время вторым директором института является преемник Эрдмана – Вальтер Розенталь.

III. Агентурный аппарат «Следственного комитета свободных юристов»

* * *

В целях получения информации для широкой, как мы уже видели, провокационной деятельности, а также для сбора по требованию хозяев шпионских сведений «Следственный комитет свободных юристов», впрочем как и другие шпионские центры, использует сеть шпионов, которых скромно именуют «сотрудниками».

Так как аппарат «сотрудников» постоянно сокращается, проблема вербовки новых агентов (а это необходимо для дальнейшего существования «Следственного комитета») приобретает для «свободных юристов» решающее значение.

1. Вербовка шпионов

Так называемые «сотрудники» преимущественно вербуются из лиц, обращающихся в «Следственный комитет» за советом и помощью по различным правовым вопросам. Эти люди независимо от мотивов, побудивших их обратиться в «Следственный комитет», вольно или невольно вступают на путь преступлений. Кто не найдет в себе силы сразу же отойти от комитета, тот с каждым визитом к «свободным юристам» все больше и больше запутывается в сетях профессиональных шпионов, постоянно совершенствующих применяемые ими методы вербовки. Их грязное ремесло состоит в том, чтобы ложью, обманом и пустыми обещаниями, а затем путем вымогательства и шантажа впутать «клиентов» в темные делишки, толкнуть их на преступление и тем самым сделать несчастными.

Многие бывшие агенты «Следственного комитета» не раз подтверждали это на судебных процессах в ГДР, когда они держали ответ за свои преступления. Об этом свидетельствуют и информационные отчеты и документы «Следственного комитета», а также показания его бывших официальных сотрудников, которые отказались от деятельности, направленной на подрыв мира и взаимопонимания между народами, и порвали со «свободными юристами».

Показание бывшего агента Герберта Ритшеля из Виккерштедта дает представление о подлых методах вербовки агентов «Следственного комитета». На допросе в органах государственной безопасности ГДР Герберт Ритшель рассказал следующее:

«Примерно в августе 1954 года я нашел в Западном Берлине «Следственный комитет». Я явился туда, чтобы навести справки о своем отце, который с 1938 года проживал в Англии. Ни я, ни моя мать давно не получали от него никаких вестей. В «Следственном комитете» меня принял пожилой мужчина, фамилию которого не знаю. Я сообщил ему данные об отце. Мне было предложено прийти еще раз. Примерно через восемь дней я пришел снова. В этот раз меня познакомили с сотрудником «Следственного комитета» Ольбрихом. Он расспрашивал меня о железных дорогах ГДР. Я, как служащий железных дорог, имел возможность удовлетворить любопытство Ольбриха и сообщил интересующие его сведения. Кроме того, я должен был передавать Ольбриху служебные документы. Ольбрих отобрал у меня подписку о сотрудничестве со «свободными юристами», после чего я получил кличку Марта Герих». Таково показание агента Ритшеля. Сведений о своем отце он так и не получил, но зато стал шпионом.

Другой агент Ганс-Дитер Шмидт, до ареста инженер на металлургическом заводе в Хеннингсдорфе, поверил болтовне западных радиостанций и решил получить в «Следственном комитете» «юридическую консультацию». Он хотел выяснить вопросы, связанные с расторжением брака, и заодно узнать адрес знакомого адвоката, бежавшего в свое время из ГДР.

Бывший резидент Ханшман (он же Петере), «кормил» Шмидта обещаниями, не давая определенного ответа.

И Шмидт приходил в «Следственный комитет» несколько раз. Некоторое время спустя он обратился за «юридической помощью» к резиденту Калиновскому. На этот раз Шмидт хлопотал о снятии западноберлинскими властями ареста с текущего счета его матери в одной из сберегательных касс Западного Берлина. Калиновский использовал это для вербовки Шмидта. Он пообещал похлопотать об освобождении счета, а в качестве взаимной услуги потребовал от Шмидта обещания постоянно сотрудничать в «Следственном комитете». Шмидт согласился и стал агентом. Никакой помощи Калиновский ему, конечно, не оказал.

На допросе в органах государственной безопасности агент «Следственного комитета» Альфонс Мильц, работавший до ареста бригадиром на народном предприятии «Тифбау» в демократическом Берлине, показал:

«После восстановления концерна «УФА» меня, как бывшего служащего этой фирмы, вызвали в Западный Берлин за получением единовременного пособия в размере шестимесячного оклада. Но выплатили мне лишь половину этого. Тогда я обратился в «Следственный комитет» за советом, как получить остальную сумму. В «Следственном комитете» я познакомился с сотрудником, который представился как доктор Бергер. Он спросил меня, где и кем я работаю. Узнав, что я бригадир на народном предприятии «Тифбау», он предложил мне поддерживать связь со «Следственным комитетом» и информировать ею обо всем происходящем на «Тифбау». Я согласился. Позже, встречаясь с Бергером в Западном Берлине, я сообщал ему сведения о народном предприятии «Тифбау». Дом на Лимаштрассе – западня. Красноречивым доказательством этого могут служить случаи с Ритшелем, Шмидтом, Мильцем и многими другими лицами, которые, придя в «Следственный комитет», впервые переступили порог тюрьмы. Их показания разоблачают преступный характер деятельности «свободных юристов».

Теперь проследим за «обработкой клиентов» в «Следственном комитете».

Предъявив при входе в дом на Лимаштрассе, 29 паспорт ГДР, «клиент» получает от вахтера листок с определенным номером. С этого момента «клиент» теряет свое лицо: номер сопровождает его по всем кабинетам штаб-квартиры «Следственного комитета». Человек потерял свою фамилию и стал номером в механизме империалистической секретной службы. Посетителя, направляют в приемную. Там он ждет, пока не назовут его номер и не пригласят пройти в соответствующий кабинет. Как правило, «клиента» предварительно пропускают через «регистратуру», расположенную рядом с приемной. В регистратуре осведомляются о просьбе посетителя, а также о том, бывал ли он в «Следственном комитете» прежде. Затем на этого человека заполняется карточка, куда вносятся общие анкетные данные, цель, точная дата и время посещения. Попавший в эту западню человек из «регистратуры» направляется снова в приемную, а оттуда в зависимости от своей профессии – к официальному сотруднику комитета, который и займется его обработкой.

Агент Ганс-Дитер Юнге, инженер-физик, до ареста проживавший и работавший в Премнице, рассказал на допросе в органах госбезопасности ГДР о дальнейшей судьбе «клиентов» «Следственного комитета» следующее: «Сотрудники «регистратуры» заполняют карточку и знакомятся с данными посетителя. Затем последний возвращается в приемную.

Когда я пришел в «Следственный комитет», пришлось посидеть около 30 минут, прежде чем был вызван номер, стоявший на моем листке. Я должен был пройти в комнату № 22, на третьем, этаже. Туда со мной пошел мужчина, встретивший меня в дверях приемной.

В комнате № 22 мужчина положил листок на письменный стол, за которым сидел сотрудник по фамилии Ольбрих. Я изложил свою просьбу: помочь найти адрес моего сослуживца в прошлом, бежавшего в Западный Берлин. Ольбрих с готовностью пообещал узнать адрес, но до сих пор не сделал этого. Затем Ольбрих стал расспрашивать о моей работе, об обстановке, в которой я живу. Я рассказал о настроении моих сослуживцев, о положении со снабжением и т. п. На этом наша беседа закончилась, и я, сдав свой листок, вышел из дома «Следственного комитета». На листке, который получает от вахтера каждый, кто приходит в «Следственный комитет», напечатаны три буквы «А», «Б» и «Ф». Против них ставится порядковый номер «клиента», по которому его вызывают из приемной.

Буква «А» означает, что «клиент» желает получить консультацию. Следовательно, против этой буквы ставятся номера всех тех, кто пришел в «Следственный комитет» за юридической консультацией.

Буква «Б» означает, что данное лицо вызвано в «Следственный комитет» для опроса. В Западном Берлине многих жителей вызывают для того, чтобы получить от них сведения о других лицах.

Буква «Ф» означает, что «клиент» бежал из ГДР.

Однако далеко не каждый «клиент» сразу соглашается стать агентом «Следственного комитета». И чтобы вовлечь в шпионскую сеть ничего не подозревающего гражданина ГДР, «свободные юристы» подвергают его коварной обработке.

Обращается, например, в «Следственный комитет» молодой человек. С чего же начинается обработка? С получения, на первый взгляд, не имеющей значения информации о его работе. Это один из методов сделать «клиента» (в случае его отказа сотрудничать в «Следственном комитете») более податливым. Обещание, моральное давление, шантаж – вот средства вербовки, используемые «свободными юристами».

Посмотрим, как использовался этот метод при вербовке бывших агентов «Следственного комитета» Гейнца Маркоффа (он же Рейнгольд Гронвальд) и Гейнца Мюллера (он же Эрвин Реетц). Маркофф – транспортный рабочий народного предприятия «Альтштоффхандель» в Дрездене. Во время своей поездки к родственникам, проживающим в демократическом секторе Берлина, он попал в Западцый Берлин. В одной западноберлинской газете Маркофф прочитал о «юридической консультации» «Следственного комитета свободных юристов». А он недавно ввязался в Дрездене в драку и поэтому решил отыскать эту «консультацию», чтобы узнать, какое наказание грозит ему. В первый визит Маркоффа разговор шел только о его деле. Через некоторое время рабочего вызвали в Западный Берлин. На этот раз о драке почти не говорили. Резидент «Следственного комитета» Матесс направил свои усилия на то, чтобы склонить Маркоффа к сотрудничеству с комитетом. Он расспрашивал «клиента» о его предприятии и работе, о снабжении и настроении населения ГДР… После второго визита Гейнц Маркофф вышел из «юридической консультации» на Лимаштрассе шпионом под кличкой Рейнгольд Гронвальд.

Инженера Гейнца Мюллера поддерживать связь со «Следственным комитетом» и вести шпионаж на транспорте Германской Демократической Республики заставили угрозами. В «Следственном комитете» Мюллер встречался с резидентом Калиновским. После первых встреч тот предложил инженеру перейти на постоянную работу в «Следственный комитет» и стать его «сотрудником». Когда Мюллер отказался, ему сказали, что сообщат о нем органам государственной безопасности ГДР. При этом Калиновский заявил, что если Мюллер будет упорствовать, то для него, Калиновского, ничего не стоит предпринять такой шаг. Под нажимом резидента Мюллер не нашел иного пути, кроме как принять его предложение.

Другая форма шантажа и нажима, практикуемая «Следственным комитетом», заключается в следующем. Лицам, работающим на предприятиях или в государственном аппарате ГДР и по каким-нибудь причинам интересующим «Следственный комитет», «свободные юристы» посылают провокационные письма, в которых нагло клевещут и угрожают. Угрозы заканчиваются предложением адресату прибыть в Западный Берлин, чтобы реабилитировать себя.

«Деятели» из «Следственного комитета» рассчитывают, что некоторые политически неустойчивые граждане ГДР, получив такое письмо, очертя голову помчатся в Западный Берлин, в «Следственный комитет», чтобы опровергнуть необоснованные обвинения. Там-то им и дают понять, что только «тесное сотрудничество» в «Следственном комитете» может снять выдвинутые обвинения и доказать их невиновность.

Методы вербовки агентов, применяемые «Следственным комитетом», ничем не отличаются от методов вербовки американской и западногерманской разведок.

Согласие стать шпионом и работать на «свободных юристов» независимо от того, дается оно добровольно или под нажимом, всегда оформляется письменно. Для этого существуют специальные бланки с текстом подписки.

Для «Следственного комитета» важно иметь документы и факты, которые давали бы возможность в любое время оказать на агента нажим. К этому средству прибегают тогда, когда агент пытается уклониться от выполнения полученного задания.