Текст книги "Техника и вооружение 1993 02"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

ПЛАНИРУЮЩИЕ ТОРПЕДЫ

За месяц до начала Великой Отечественной войны в журнале «Самолет» появилась заметка о разработке в США, Англии, Японии и Германии телеуправляемых торпед. Впервые применила это оружие Германия против флота своего бывшею союзника – Италии. 9 сентября 1943 года германские бомбардировщики До-217 поднялись с аэродрома в Южной Франции, вооруженные новым радиоyправляемым оружием – планирующими бомбами FX-1400. В результате их атаки линкор «Рома» получил попадание, загорелся и взорвался, линкор «Италия» был серьезно поврежден…

С появлением торпедного оружия конструкторы стали приспосабливать его для использования в авиации. В 1920-х годах американские инженеры Гаммонд, Крокко и Гвидони предложили идею пуска с самолетов планирующих бомб или торпед, оснащенных небольшими крыльями. После отделения от машины такой снаряд самостоятельно планировал к цели. В начале 30-х годов этот же принцип положил в основу своего проекта планирующем торпеды (ПТ) советский инженер-конструктор комиссии минных опытов Морского научно-технического комитета (НТКМ) Соломон Федорович Валк. Он предложил наводить планирующую торпеду на цель с помощью инфракрасных лучей. Валк мотивировал свою идею следующими соображениями: невозможностью обнаружения ПТ звукоулавливателями противника из-за бесшумности ее полета, а также трудностью перехвата торпеды истребителями противника из-за ее малоразмерности. Работы над реализацией проекта начались в 1933 году в Научно-исследовательском морском институте связи (НИМИС), в специально созданной для этой цели лаборатории N22. К середине 1933 года стало ясно, что одновременное создание самой ПТ и ее телемеханической части слишком сложный процесс. Поэтому проектирование системы наведения было передано в специальную лабораторию, занимавшуюся ИК-техникой, а лаборатория N22 продолжала заниматься непосредственно ПТ и оборудованием для нее. Для проверки схемы и проектных данных безмоторных торпед построили модели в I/10 и 1/4 натуральной величины. В 1933 году были проведены пуски моделей в 1/4 натуральной велйчины с высоты 1100 м, в ходе которых они пролетали 10-11 км. В 1934 году промышленности заказали экспериментальные образцы ПТ, а также стабилизаторы автопилота. Надежность автопилота подтвердилась во время его лабораторных испытаний. Для разработки специальных образцов ПТ против кораблей и береговых баз в 1935 году был заключен договор с Особым конструкторским бюро военного отдела технических изобретений. Комиссия Управления морских сил (УМС) РККА рекомендовала установить следующие обозначения различных типов летающих торпед:

Система «Квант»

Самолет-матка с подвешенным ПТ типа ПСН-1.

а) для безмоторных планирующих торпед с дальностью полета 30-50 км – ДПТ (дальнобойная планирующая торпеда), кодовое обозначение «Волк»;

б) для оборудованных мотором (обычным винтовым или ракетным) с дальностью полета 100-200 км – ЛТДД^ (летающая торпеда дальнего действия);

в) для безмоторных ПТ на жестком буксире – БМП (буксируемый минный планер), кодовое обозначение "Вепрь .

На основании результатов проведенных экспериментальных работ в 1935 год) промышленности был сделан заказ на изготовление ПТ и вспомогательных средств для их использования по тактико-техническому заданию УМС РККА. Выпуск опытной партии ПТ поручили ОКБ завода N23 в Ленинграде, а создание системы наведения (кодовое обозначение "Квант") – НИИ №10 Наркомата оборонной промышленности (НКОП). УМС своим распоряжением передало Научно-исследовательскому минно-торпедному институту помещения бывших торпедных и авиационных мастерских и ангаров в Гребном порту. В 1935 году завод №23 изготовил первые 4 гидропланера, получившие название ПСН-1 (планер специального назначения), со следующими характеристиками: размах крыльев 8000 мм; высота 2020 мм; масса конструкции 970 кг; полезная нагрузка 1000 кг. По нормам прочности 1934 года планер относился к третьей группе военных самолетов с перегрузочным коэффициентом А-10. В августе в Ленинграде проводилась контрольная буксировка ПТ без отцепления за самолетом Р-5.

Для полномасштабных летных испытаний ПТ в качестве самолета-матки были выделены два самолета – ТБ-3 и М-17, под каждым крылом которых смонтировали специальные держатели. Экспериментальная база ПТ размещалась в районе Новгорода на аэродроме в Кречевицах. На расположенном рядом озере проходили буксировочные испытания торпеды на воде с подлетом на небольшую высоту на буксире за самолетом Р-6. В отчете, составленном по их результату, говорилось: "Планер N3 с реданом (уступом на днище) сцеплен тросом 120 м с самолетом Р-6 (АНТ-7). При пробежке на буксире планер показал хорошие мореходность на волне и управляемость, что дало возможность держаться не в струе самолета, а в стороне. Планер на скорости 95-100 км/ч был два раза оторван от воды. На третьем отрыве произвел отцепление от самолета, посадка нормальная. Самолет-буксировщик вел летчик Бирбуц, а планер пилотировал летчик-испытатель НИМТИ Иванов. Можно с полным основанием считать, что эти испытания стали первыми в нашей стране. Нет сведений и о мировой практике буксировки и взлета планера с воды при нагрузке 75 кг на 1 кв. м несущей поверхности".

Первые опытные взлет и полет самолета-матки ТБ-3 с подвешенной под правое крыло торпедой с учебными бомбами были выполнены 30 августа 1935 года. Начало 1936 года ушло на подготовку строящихся ПТ к испытаниям, которые начались летом. 24 июля 1936 года планер ФЗ с измененным углом стабилизатора без редана был подвешен к жесткой опускающейся системе самолета-матки ТБ-3, произведены взлет и полет на высоте 2000 м. Отцепка не осуществлялась, посадка самолета-носителя с ПТ нормальная. Следует отметить, что на этапе опытных образцов ПТ имели кабину для пилота, который вел наблюдения за автоматикой в ходе испытаний. Он не вмешивался в действия автопилота и других механизмов, если в том не было необходимости. В дальнейшем, отработав телемеханическую систему наведения, намечалось делать беспилотные ПТ. Любопытно, что в некоторых документах встречается название "человеко-торпеда", активно употреблявшееся в 1936 году. Предназначался этот вариант ПТ для визуального наведения на крупную цель (линейный хо– рабль или береговая база). После сброса боевого заряда пилот должен был уводить планер в сторону на 4-6 миль и сажать на воду, затем крылья отстегивались, и планер превращался в своеобразный катер. Используя имевшийся на борту подвесной мотор, пилот уходил от пораженной цели. Учитывая культивировавшийся в те годы дух самопожертвования, можно предположить, что такие пилоты могли стать смертниками. Хроника испытаний ПТ такова: 28 июля 1936 года осуществлен полет планера. К его днищу была подвешена болванка массой 250 кг (массовая копия бомбы ФАБ-250). Произведены взлет, полет, отцепление и посадка на озеро Ильмень. 1 августа 1936 года выполнен полет планера с грузом 550 кг (фугасной бомбой без стабилизатора). Планирование после отцепки от носителя при скорости 185-190 км/ч устойчивое. Произведен сброс груза с пикирования под углом 70-750, скорость по прибору 320 км/ ч, посадка на озеро Ильмень. 2 августа 1936 года произведен полет планера с грузом 1000 кг (фугасной бомбой со стабилизатором). После отцепки от носителя планер сбросил бомбу с пикирования при скорости 340-350 км/ч. К 10 августа 1936 года были закончены испытания и приемка первых четырех ПТ.

Дальность их планирования с различными грузами составила в среднем 27 км. Необходимо сказать, что предлагался и вариант возвращения планера на самолет-носитель. В пояснительной записке к проекту отмечалось: "В настоящее время известен американский способ приема самолета на дирижабль. Однако этот способ не удовлетворяет нашу систему полностью. Более целесообразным представляется метод, который может быть назван "консольным": ПТ при приеме прикрепляется к самолету-матке концевой (консольной) частью одной из своих плоскостей С ПОМОЩЬЮ специального устройства (рама, ферма), связанного с шасси самолета. При этом летчик на ПТ, действуя как при полете в тесном строю, должен постепенно соприкоснуться своей плоскостью с плоскостью само– лета-матки или устройством на шасси, после чего зажимающие устройства должны крепко прижать плоскость ПТ к плоскости самолета-матки или специальному устройству". Другой вариант возвращения планера был предложен позже. В частности, предполагалось установить на него мотор, что по сути превращало его в подвесной самолет-торпедоносец.

ПТ с различными видами полезных боевых нагрузок (сверху вниз): макетом ФАБ-1000, макетом ФАБ-500, зарядным отделением для ЗАБов.

В 1937-1938 годах УМС РККА планировало изготовление небольшой серии ПТ для окончательной отработки баллистики полета путем опытных пусков с самолета-носителя. Однако наступило то роковое время, которое самым трагическим образом отразилось и на судьбе проекта. Были арестованы многие работники ОКБ N21 во главе с его начальником Архаровым, тяжело пострадал коллектив завода N23. В результате правительственное задание по изготовлению серии ПТ было сорвано. Из доклада начальника Минно-торпед– ного института инженера флагмана 3 ранга Брыкина начальнику морских сил РККА Викторову от 21 октября 1937 г.: «Доношу, что в связи с удовлетворительными результатами испытаний ряда объектов было намечено провести полностью испытания в конце сентября 1937 года. Однако 11 сентября 1937 года все испытания и производственные работы по ПТ были прекращены в связи с приказом НКОП о ликвидации ОКБ N21 и слиянии его с ОСТЕХБЮРО. Испытательные базы в Кречевицах и на озере Ильмень без всякого предупреждения и без подготовки новой морской базы были ликвидированы с исключительной поспешностью. Несмотря на протесты представителей УМС были разобраны объекты и оборудование. На просьбы задержать ликвидацию базы хотя бы на несколько дней командование Л ВО сняло караулы и требует скорее освободить помещения и территорию. Все объекты, находящиеся на базе, НКОП намеревался отправить в Москву (в Подлипки), но по моему настоянию их доставили в Ленинград. Положение с объектами ПТ исключительно тяжелое».

Только по настоянию НИМТИ и завода N379 (бывший опытный завод НИИ N12) работа по ПТ была вскоре возобновлена, о чем издан совместный приказ N16 наркомов оборонной промышленности и Военно-Морс– кого Флота. В результате всех перипетий к осени 1937 года положение с объектами испытаний было следующим: имелись три планера выпуска 1936 года, требовавших ремонта; один автопилот 1936 года, облетанный лишь на малых скоростях .(до 150 км/ч); один автопилот 1936 года, не испытанный в полете. Подвеска на самолете ТБ-3 требовала ремонта и модернизации для обеспечения безопасности отцепления ПТ (в августе 1937 года из-за несовершенства этой подвески при отцеплении от самолета-матки разрушилась ПТ N7 с автопилотом). В наличии также было наземное оборудование: приборы, киноустановки, компрессорно-зарядные станции.

К началу 1938 года заводом было произведено 138 пусков торпед. Летные данные, полученные в ходе испытаний, показали возможность их пусков на скоростях до 270-320 км/ч, расчетные допустимые скорости планеров при этом составили 360 км/ч. Отрабатывались также поведение ПТ на виражах, выравнивание и сброс торпеды или других боевых снарядов, автоматическая посадка на воду. При этом система подвески и оборудование для пуска с самолета-носителя функционировали безотказно, за исключением нескольких случаев, произошедших из-за ошибок технического персонала. В августе 1938 года были проведены испытательные полеты с автоматической посадкой на воду. Их результаты таковы: 23 августа – полет со скоростью подхода к воде 145 км/ч, автоматическая посадка нормальная, "с плюхом с высоты 15-20 см".

28 августа – полет со скоростью подхода к воде 145 км/ч, автоматическая посадка нормальная, "с плюхом с высоты 20-30 см". В актах отмечалось, что .автоматическая посадка ПТ в основном принципиально и практически отработана. Всего по программе произведено 38 полетов.

В начале 1939 года в НИМТИ ожидалось поступление более скоростного самолета-носителя ТБ-7 (АНТ-42), который предназначался для испытаний боевых образцов ПТ. Для этих целей была сделана новая, более надежная система подвески. Одновременно проводились испытания подвески и боевых зарядов под ПТ. Выполнялось с пикирования бомбометание макета ФАБ-1000 массой 1000 кг. авиационных торпед ФТ-450, а также специальных зарядных отделений для различных зажигательных смесей и зажигательных авиабомб (использовались макеты ЗАБ-1). При этом не было ни одного случая отказа механизмов разрядки, что подтвердило надежность их срабатывания в любых условиях. Несколько слов о системе наведения торпед. Ранее упоминалось, что ПТ должны были наводиться по инфракрасному лучу. Для этого на ТБ-3 была оборудована специальная поворотная рама, на которой устанавливались три ИК-прожектора. Эта система получила обозначение "Квант". Комиссия ЦАГИ, в работе которой также принимали участие специалисты института телемеханики и связи, рассмотрела влияние системы на самолет-носитель.

На основе испытаний в аэродинамической трубе был сделан следующий вывод: при установке системы "Квант" на самолет его скорость снижается на 4-5% Поэтому ее признано целесообразным использовать только в экспериментальных полетах. Еще во время испытаний экспериментального образца ПТ заводу N23 было выдано техническое задание на строительство боевого образца торпеды. Вот выдержки из протокола обсуждения эскизного проекта новой ПТ от 26 июня 1939 года, получившей обозначение ПСН-2: "В результате ознакомления с материалами эскизного проекта… решено:

Подвеска ПТ макета ФАБ-500 под самолет.

ПТ в ангаре.

ПТ после испытательного вылета на озере Ильмень.

1. Разработать рабочий проект и произвести постройку фюзеляжного варианта ПСН-2, предъявленного в эскизном проекте.

2. Произвести продувку моделей фюзеляжного и балочного вариантов. Дополнительно к разработанным заводом N23 двум вариантам эскизного проекта боевого образца ПТ (двухбалочного и фюзеляжного) необходимо разработать третий вариант с закапотированной боевой нагрузкой в виде бомбы ФАБ-1000 или подводной торпеды 450 мм, а также с уменьшенными, насколько возможно, габаритами размаха, площади крыльев, высоты".

В качестве самолета-носителя под боевые образцы ПСН-2 первоначально планировалось использовать самолеты ТБ-3, но с новыми специальными подвесками, а в дальнейшем ДБ-3, но серийное производство последней машины несколько раз откладывалось. Первый образец ПСН-2 был построен в конце 1939 года. Основные данные планера ПСН-2 (ДПТ) конструктора Никитина таковы: длина 7980 мм; высота на поплавках 2800 мм; размах крыла 7000 мм; площадь крыла 9,47 м 2 ; длина поплавка 5040 мм; максимальная скорость 700 км/ ч; дальность применения до 40 км. Конструкция представляла собой двухлоплавковый гидропланер-моноплан с низкорасположенным крылом. Форма крыла в плане трапециевидная, со скругленными концами. Фюзеляж, крыло, стабилизаторы и поплавки планера деревянные. Рули и элероны дюралевые, обтянуты полотном и имеют весовую балансировку. Для увеличения путевой устойчивости на кормовой части поплавков выполнены дополнительные воздушные кили. В схему управления планером включен автопилот, который летчик при испытаниях мог использовать по своему желанию. Приборы автоматического управления планером размешались внутри фюзеляжа и частично в центроплане. Подход к ним обеспечивался через специальные люки. Кабина пилота, как и у ПСН-1, предусматривалась только на опытных образцах и находилась в носовой части фюзеляжа. Испытания ПСН-2 возобновились в июне 1940 года. 1 июня производилась буксировка за самолетом МБР-2 на скорости 100 км/ч без подлета планера (с незначительным раскачиванием). В этот же день совершены буксировки на скоростях 110 и 125 км/ ч, в последнем случае с подлетом на высоту 1,5 м длиной 100-150 м.

21 июня совершены два полета на буксире за МБР-2 на высоте 10-15 м со скоростью 160-175 км/ч, отцепка, планирование и спокойная посадка. В дальнейшем были произведены еще шесть полетов на разных высотах и скоростях с отцеплением и планированием. Отзыв летчика Иванова, который пилотировал образец, следующий: "Объект (ПСН-2) планирует устойчиво (по прямой), пологой спиралью и змейкой на скорости 175-260 км/ч. Эффективность управления вполне достаточна. Посадка на воду мягкая, погашение скорости после касания поплавков о воду плавное, устойчивость хорошая, зарывания носа поплавков нет". На 1940 год были определены основные этапы испытаний как боевых ПСН-2, так и ПСН-1. На последних отрабатывались эллипсы рассеивания и пуски на точность попадания. В этом же году планировалось запустить в серию боевые образцы ПТ, и было принято решение об организации учебного центра для подготовки специалистов по обслуживанию и применению их в войсках. Завод N23 начал создавать задел для серийного производства боевых образцов. Одновременно с этим велось конструктивное совершенствование ПТ. Прорабатывались проекты торпед типа "летающее крыло" в двух вариантах: пилотируемый – тренировочно-пристрелочный с полной автоматикой (ППТ) и беспилотный с полной автоматикой (БПТ). К началу 1940 года был представлен проект беспилотной летающей торпеды с дальностью полета от 100 км и выше, со скоростью полета до 700 км/ч под самолет ДБ-3.

Однако этим разработкам не было суждено воплотиться в реальные конструкции. 19 июля 1940 года приказом наркома ВМФ Кузнецова прекращены все работы на заводе N379 и на специальной испытательной партии в Кречевицах. Сразу же была образована ликвидационная комиссия управления авиации ВМФ. Конструктор Валк решением наркома ВМФ откомандировывался с 1 октября 1940 года слушателем в Военно-Морскую Академию им. Ворошилова. Готовые образцы ПТ сданы на склад. На самолетах-носителях ТБ-3 разобраны подвесные системы, сняты прицельные пульты, а сами самолеты переданы в войска и ГВФ. Специальную испытательную партию предлагалось использовать как ядро для развертывания НИИ или полигона испытаний вооружения авиации и ПВО ВМФ, что из-за начавшейся войны не было осуществлено.

Г.ПЕТРОВ (фото из архива автора)

ПТ типа ПСН-2 перед испытаниями.

ПУЛЕВАЯ СТРЕЛЬБА В РУССКОЙ АРМИИ

Окончание. Начало см. «Техника и вооружение», 1992, № 5-12.

В журнале «Оружейный сборник» в 1863 г. были опубликованы «Отделы вновь проектированного полного наставления для стрелкового образования пехоты, которыми предназначается заменить изданные в разное время по этому предмету руководства и инструкции». Документ был разработан в соответствии с указанием военного министра Штабом Инспектора стрелковых батальонов и разослан в 1863 г. в батальоны для применения в виде опыта. В нем широко использовались принципы обучения Офицерской Стрелковой Школы. В 1864 г. он был утвержден и получил статус основного уставного документа для всех стрелковых частей русской армии.

Первый раздел этого документа начинался с указания о разделении процесса обучения стрельбе на два этапа: «на обучение людей, поступивших в стрелковые части из бессрочных отпусков или из рекрут, и на обучение старослужащих стрелков». Солдаты первой группы начинали стрельбу со 100 шагов, а затем вели ее еще на трех дистанциях до 400 шагов включительно. На каждой из них производилось по 5 выстрелов. Рекруты, выполнившие нормативы на всех четырех дистанциях, из третьего разряда переводились во второй и продолжали дальнейшие стрельбы наравне со старослужащими солдатами. Важнейшим условием являлось то, что все упражнения первого этапа выполнялись из винтовок с примкнутыми штыками и только стоя.

Следующий раздел назывался «Обучение стрельбе старослужащих» и состоял из четырех подразделов – «Одиночная стрельба», «Стрельба рядами», «Стрельба из рассыпного строя», «Стрельба в подвижные и выскакивающие мишени». В первом подразделе определялся порядок выполнения стрельб и указывались нормативы, по которым стрелки разбивались на разряды. В начале второго составители указывали, что «стрелковые части войск предназначены исключительно для стрельбы из рассыпного строя», а далее приводили ряд оговорок о том, когда все-таки может быть применена стрельба рядами. Такими обстоятельствами названы – отражение кавалерийской атаки, обстрел позиций артиллерийской батареи и некоторые другие.

В подразделе «Стрельба из рассыпного строя» указывалось, что это главный вид стрельбы стрелковых частей, поэтому на нее следует обращать особое внимание. Описание методики ее ведения явилось очень важным новшеством. Стрельба делилась на два вида – при наступлении и при отступлении. Отмечалось, что в обоих случаях она должна вестись «с расстояний неопределенных». Всего на полный курс обучения отводилось два с половиной месяца при условии, что занятия будут проводиться два раза в неделю. При необходимости разрешалось проводить их три раза в неделю "и заканчивать курс в течение полутора месяцев.

Особо а проекте выделялся еще один вид стрельбы, который использовался для совершенствования одиночной стрелковой подготовки отдельных солдат. Огонь велся на дистанции 200 шагов. Выполнялось два упражнения – стрельба по движущимся мишеням и стрельба по появляющимся мишеням. В первом случае мишень в течение 6 секунд совершала движение вдоль вала со скоростью пешехода, во втором появлялась из-за вала в неопределенном месте и фиксировалась в этом положении в течение 8 секунд. В обоих случаях подсчитывались пробоины от пуль, попавших в мишень.

В проекте Наставления содержались детальные указания для офицеров, руководящих стрельбами, о порядке их проведения, методические и технические указания по выполнению отдельных упражнений, порядок учета проведенных стрельб и фиксирования показанных результатов в специальных журналах. В самом начале этого раздела внимание офицеров обращалось на то, что «обучение стрельбе только тогда может быть вполне успешно, когда при занятиях ею будут в точности исполняемы все на этот предмет существующие правила и постановления».

Стрелки второго и первого разрядов, начинавшие стрельбу с дистанции 500 шагов, только первый выстрел производили из положения стоя, а все остальные выполняли из произвольных положений (сидя, с колена и лежа). Следует отметить, что Наставление 1863 г., утвержденное и введенное в действие в 1864 г., явилось последним в истории русского стрелкового дела документом, устанавливавшим правило, по которому начальное обучение и совершенствование мастерства стрелков производились только из штатного оружия и боевыми патронами.

Новая методика получила широкое распространение. Это было очень своевременно потому, что срок действительной службы солдат в это время значительно сократился, а следовательно, сократилось и время для их обучения. Кроме того, поступившее в войска новое оружие, обладавшее гораздо большими дальнобойностью и точностью стрельбы, сделало ружейный огонь одним из важнейших компонентов боевых действий.

Усложнение конструкции оружия и боеприпасов значительно сказалось и на их стоимости. Вновь возник вопрос о сохранности и повышении боевого ресурса оружия и экономии боеприпасов. Для этих целей предлагались самые различные технические решения. В частности, изобретение генерал-майора Мосолова. Он предложил при начальном обучении солдат особый способ производства выстрела из винтовки системы Карле обр. 1867 г., который осуществлялся без боевого заряда и пули. Вместо них использовался только один компонент боевого патрона – капсюль, а в качестве снаряда – дробинка малого (около 6 мм) калибра.

Начальный вариант прибора Мосолова представлял собой металлическую болванку, выполненную в форме и в размерах бумажного патрона. Внутри этой болванки-вкладыша, помещавшейся в казенную часть ствола, по ее центральной оси сверлился продольный канал с нарезами. С тыльной стороны вкладыш имел небольшое расширение для помещения капсюля и дробинки. Выстрел из винтовки имитировался разбитием капсюля, после чего воспламенившийся капсюльный состав выбрасывал через нарезной канал дробинку. Прямой выстрел мог быть произведен на дистанции 10-12 шагов, что позволяло вести безопасную стрельбу даже в помещении.

Несколько позднее прибор был усовершенствован. Изменена конструкция крышки, прикрывавшей его сзади. Для удобства размещения капсюля его гнездо было предложено смазывать перед снаряжением ружейной смазкой, чем улучшалась обтюрация и исключался прорыв газов назад. Спустя некоторое время вместо дробинок было предложено применять продолговатые пульки, отлитые в особенные формы и прокалиброванные посредством так называемого штампа. Однако в войсках в большинстве случаев стрельба при использовании прибора велась дробинками.

Прибор Мосолова был подвергнут всесторонним испытаниям в Учебном пехотном батальоне. По их результатам, которые были рассмотрены Оружейным отделом Артиллерийского комитета, его применение рекомендовано войскам. По отзыву одного из офицеров, испытывавших прибор, главное его достоинство заключалось в том, что он дает «возможность войскам упражняться зимой стрельбой в цель, через что солдат привыкает к тому ружью, с которым он выйдет летом на практическую стрельбу».

Принятие в 1869 г. на вооружение армии переделочной 6– линейной винтовки системы Крнка и введение в 1870 г. первой части нового «Наставления для обучения стрельбе в цель пехоты и драгун» внесли значительные изменения в существовавшие ранее правила обучения. В «Оружейном сборнике» была опубликована «Объяснительная записка» к этому документу, включавшая следующий текст: «Для подготовки ко всем означенным в Наставлении родам стрельбы установлены упражнения во время приготовительных к стрельбе занятий, стрельбою дробинками с помощью прибора генерал-майора Мосолова. Стрельба эта, заменяя существовавшее тушение свечей, дает учащему большую возможность следить за соблюдением стрелками всех переданных им правил; в то же время, не утомляя самого стрелка, упражнения эти дают ему возможность навыком приобрести важнейшие из тех сноровок, которые необходимы будут при стрельбе практической. Опыт годичных занятий этой стрельбою в полках гвардии достаточно указал на ее пользу, особенно для молодых солдат».

Надобность в использовании прибора не исчезла и с принятием на вооружение Русской армии в 1870 г. малокалиберной 4,2-линейной винтовки системы Бердан 2. Приказом по Военному ведомству № 157 от 1870 г. предписывалось, что «войскам, которые уже вооружены и будут вооружаться скорострельными винтовками… должны отпускаться средства для приобретения этих приборов в каждую роту».

Прибор, разработанный для применения в винтовках системы Карле, был переделан для применения как в винтовках Крнка, так и Бердана. Мосолову предоставлялось право вносить в него необходимые изменения, в том числе и по требованию войск. Однако при всех переделках цена прибора не должна была изменяться. Войскам ежегодно отпускались средства на приобретение приборов, патронных капсюлей (в стрелковые роты по 150, в линейные по 100 капсюлей на каждое ружье), а также на дробь из расчета 0,5 фунта на каждую тысячу капсюлей.

В конце 60 – начале 70-х годов появляется приспособление для начального обучения стрельбе, так называемое «комнатное ружье». Управление инспектора стрелковых батальонов обратилось в Главный комитет по устройству и образованию войск с вопросом, «останутся ли в войсках введенные для них для стрельбы дробинками приборы генерала Мосолова или же они будут заменены особыми комнатными ружьями». Главный комитет принял и опубликовал в «Оружейном сборнике» по этому поводу решение, в котором говорилось, что комнатное ружье, удовлетворяя требованиям по меткости, не подходит по своим весу, размерам и положению центра тяжести к существующему образцу боевого оружия и Комитет их одобрить не может. Заканчивалось это решение тем, что Главный штаб по распоряжению военного министра оставил в силе существовавший способ – начальное обучение с помощью прибора генерала Мосолова, для чего и разрешил продолжать отпуск средств на приобретение приборов, капсюлей и дроби.

В этой же книжке «Оружейного сборника» было опубликовано объявление Главного штаба о том, что приборы генерала Мосолова войска могут заказывать «механику Гюблеву, проживающему в С.-Петербурге, на углу Владимирского проспекта и Графского переулка № 13/11». Здесь продавались приборы для стрельбы дробинками из винтовок Карле, Крнка и Бердана, а также необходимые для них принадлежности и специальные мишени.

В последующие годы применение приборов для стрельбы дробинками в Русской армии продолжалось и приносило несомненную пользу. Это подтверждает хотя бы тот факт, что и после введения на вооружение винтовки обр. 1891 г. этот метод обучения в приготовительных к стрельбе упражнениях продолжал еще действовать.

М. ПОРТНОВ, старший научный сотрудник Центрального музея Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., заслуженный работник культуры РСФСР