Текст книги "Эстония. Кровавый след нацизма: 1941-1944 годы. Сборник архивных документов"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

№ 6
Протокол осмотра концлагеря Клоога, произведенного Прокуратурой Эстонской ССР

29 сентября 1944 г.

Прокурор Следственного отдела Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ, в присутствии Прокурора Прокуратуры ЭССР ВАСИЛЬЕВА и понятых ТИРУСК и РАУС, произвел осмотр концентрационного лагеря Клоога в уезде Харью, волости Кейла.

Лагерь Клоога расположен с южной стороны железной дороги Таллин – Палдиске, площадь его огорожена забором за колючей проволокой высотой 2,4 м. На площади лагеря расположены жилые бараки, где проживали заключенные, а также ряд мастерских и лесопильный завод (см. прилож. план лагеря).

У главного входа в лагерь с правой стороны стоит двухэтажное каменное здание, огороженное в свою очередь забором из колючей проволоки, с площадью перед домом в 1279 кв. м.

Помещение как нижнего, так и верхнего этажей заставлено очень тесно 2-этажными нарами, в 9 рядов с тремя узкими проходами. Всего 2-этажных нар в нижнем этаже 180 на 360 мест.

В жилом помещении нижнего этажа здания перед дверью беспорядочно лежат трупы мужчин и женщин, а также в первом и во втором проходе между нарами. В проходах трупы лежат лицом вниз в два-три ряда вдоль прохода, один на другом наподобие черепичной крыши, головы верхних трупов лежат на середине туловища нижних, ногами к дверям.

Всего в помещении 79 трупов, на которых верхняя одежда. На трупах трех мужчин и одной женщины тюремная одежда. На одежде шести трупов, с левой стороны груди, пришиты номера. На трупах огнестрельные раны в затылок, все в стадии разложения с сильным трупным запахом.

По всему помещению в беспорядке разбросана одежда и постельные принадлежности.

В 200 м от лагеря к северу от ж. д. у канавы находится место сгоревшего здания с уцелевшим каменным фундаментом и двумя трубами. На углу фундамента на камне вырублена дата 21.07.1944. Фундамент вышиной в 45 см. На месте пожарища, в пепле, большое количество обгорелых черепов, позвонков, костей и других останков трупов. Большая часть трупов полностью сгорела, а потому определить точное количество трупов не представляется возможным. Выделить можно только 133 обгорелых трупа, что является 13–15 % общего количества. С южной стороны дома, снаружи фундамента, лежат два женских трупа. У одного к фундаменту обращена обгорелая голова, у другого обгорелые ноги.

С восточной стороны в 15 м от сгоревшего здания среди гряд капусты лежит труп мужчины с огнестрельной раной в затылке.

С той же стороны в 30 м от сгоревшего дома лежит труп мужчины с обгоревшей одеждой и сильными ожогами на бедрах и нижней части живота. На трупе сквозная огнестрельная рана с правой стороны спины с выходным отверстием с правой стороны груди. С западной стороны в 5 м от сгоревшего здания лежит труп мужчины с двумя огнестрельными ранами с левой стороны груди.

Между сгоревшим зданием и лагерем в канаве, на расстоянии одного метра от дороги, с левой стороны, лежит труп мужчины со многими огнестрельными ранами на правой руке, шее и спине.

В 700 м к северу от лагеря, на поляне в 27 м от лесной дороги расположены на одной линии, на расстоянии 4 м друг от друга четыре костра, из которых первый в приготовленном виде, а остальные три сгоревшие. Площадь костров 6 на 6,5 м. Костры состоят из 6 положенных на землю бревен, поперек которых уложен ряд жердей, на которые в свою очередь уложен ряд 75 см сосновых, еловых поленьев. Посередине костра вбиты четырехугольником четыре жерди на расстоянии 0,5 м друг от друга. На жерди редко набиты тонкие поленья, что, по всей вероятности, должно было изображать трубу. На сгоревших трех кострах сохранились с западной стороны углы костров. На нижнем слое дров лежат трупы со сгоревшей нижней частью туловища. Трупы лежат лицом вниз, некоторые из них со свесившимися вниз руками. Два трупа с лицами, закрытыми руками, ладони рук плотно прижаты к лицу и пальцами закрыты глаза. По сохранившимся частям трупов видно, что на костре трупы находились по 17 в одном ряду и таких рядов на костре 5, причем головы трупов второго и следующих рядов лежат на ногах предыдущих рядов. На первом слое трупов лежит слой дров, и на дровах – второй слой трупов. На втором и четвертом костре видны два слоя трупов, а на третьем костре – три слоя. Середина и восточная часть костров полностью выгорела. На сохранившихся частях костров можно отделить 254 обгорелых трупа, что является 20–25 % общего количества трупов, находившихся на кострах.

С северной и северо-восточной стороны на расстоянии от 5 до 200 м на поляне лежат 18 трупов мужчин с огнестрельными ранами в области затылка, спины и ног.

На поляне с юго-западной стороны в 15 м от первого костра лежит большое количество верхней одежды и котелков. Около сложенной одежды, у опушки леса, находится железная пустая бочка с запахом нефти.

Прокурор Следственного отдела ЕГИ Прокурор ВАСИЛЬЕВ

Понятые: ТИРУСК и РАУС

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 12–13.

Подлинник. Машинопись.

№ 7
Протокол выемки картотеки в канцелярии концлагеря Клоога, содержащей статистические данные о 2330 заключенных

5 октября 1944 г.

Прокурор Следственного отдела Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ составил настоящий протокол о нижеследующем:

В помещении канцелярии концентрационного лагеря Клоога обнаруженная и изъятая картотека подверглась обработке, на основании которой составлен список заключенных лагеря, прилагаемый к настоящему протоколу.

На основании обработки картотеки выявлено, что общее количество заключенных в лагере Клоога было 2330 чел., из них 1136 – мужчин и 1194 женщины, происхождения из гор. Вильно [Вильнюс] – 1 564 чел., из гор. Ковно [Каунас] – 691 чел., и из других городов и районов Литвы – 175 чел.

По возрастному составу заключенные делятся следующим образом:

По профессии заключенные делятся следующим образом:

На что и составлен настоящий протокол.

Прокурор След. отд. Прокуратуры ЭССР юрист 2-го класса ЕГИ

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 95.

Подлинник. Машинопись.

№ 8
Акт о зверствах нацистов и их эстонских пособников в отношении заключенных концлагеря Клоога

29 сентября 1944 г.

Мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий акт в том, что после освобождения Красной Армией уезда Харьюмаа (Эстонской ССР) нами близ железнодорожной станции Клоога, что в 38 км западнее Таллина, обнаружен концентрационный лагерь, организованный немецко-фашистскими оккупантами и превращенный ими в лагерь уничтожения.

Нами установлено путем личного осмотра лагеря и его окрестностей, показаниями оставшихся в живых заключенных лагеря и рассказами местных жителей следующее:

Концентрационный лагерь в Клоога организован в сентябре 1943 г. как лагерь для евреев, вывезенных немцами из Литовской ССР. Лагерь в Клоога входил в систему концентрационных лагерей, которую немцы устроили в Эстонии и управление которыми находилось в местечке Вайвара (Вирумааского уезда).

Заключенные лагеря Клоога подвергались каторжному режиму, независимо от пола и возраста. Каждому заключенному был присвоен номер, который нашивался в двух местах на одежду: для предотвращения побегов женщинам сбривали волосы на голове, а мужчинам пробривали полосу, идущую ото лба к затылку. Заключенные, в том числе и дети (в последнее время в лагере было 84 ребенка), работали свыше 12 часов в сутки, выполняя тяжелые работы, например, железнодорожные и др.

В течение года заключенных морили голодом. Официальная норма питания в сутки состояла из 330 г хлеба, 25 г несъедобного маргарина, тарелки тюремной похлебки (вода и 40 г крупы), кружки кофе. Однако и эта норма полностью не выдавалась, а частично присваивалась обслуживающим персоналом лагеря. Благодаря такому питанию и чудовищным условиям жизни, в бараках, в лагере свирепствовали болезни с большим процентом смертности.

Администрация лагеря состояла из эсэсовцев. Работы заключенными выполнялись по заказам и под охраной представителей так называемой организации «Тод». И эсэсовцы, и представители «Тод», создавшие в лагере каторжные условия для заключенных, осуществляли здесь режим разнузданного произвола, террора и издевательств. Ежедневно в лагере производились публичные порки заключенных на специально оборудованном для этого станке. В зависимости от «провинности» были установлены следующие наказания: оставление без пищи на 2 суток, привязывание к столбу (в мороз на 2–3 часа), порка – 25, 50 или 75 ударов, при этом наказуемый должен был вслух считать количество ударов. Били специальной плеткой со стальным стержнем. Помимо «узаконенных» в лагере наказаний эсэсовцами и представителями «Тод» производились систематические избиения заключенных. Били, привязываясь к различным поводам: за неприветствие, за обнаружение второй рубашки или куска хлеба.

Издевательствами над заключенными занимались не только охранники-эсэсовцы, но и администрация лагеря, руководители системы концлагерей Эстонии и представители организации «Тод». Комендант управления концлагерей Эстонии гауптштурмфюрер БРЕННЕЙЗЕН, приезжая из Вайвара в Клоога, лично занимался избиением пленных. До него тем же самым занимался его предшественник, организатор концлагерей в Эстонии гауптштурмфюрер АУМАЙОР. В избиениях заключенных участвовали немецкие врачи – гауптштурмфюрер БОТМАН, прибыв в Клоога из Вайвара, лично избил двух врачей-заключенных: доктора ЗИЛКИНДСОНА – «за неприветствие» и доктора ГЕЦОВА, у которого обнаружил кусок хлеба. Этот же врач-немец систематически занимался отравлением заболевших, впрыскивая им яд (эвипан, вводимый под кожу большими дозами). Санитар лагеря унтерштурмфюрер ГЕНТ топором зарубил 23 престарелых заключенных. Начальники лагеря Клоога (до августа 1944 г. – оберштурмфюрер БОК, затем оберштурмфюрер ВЕРЛЕ) были известны как злейшие палачи, лично избивавшие заключенных на станке и издевавшиеся над ними при обысках и проверках. Представители организации «Тод» не отставали в своих зверствах от эсэсовцев, также избивая, пытая и убивая заключенных. Один из руководителей организации «Тод» в Эстонии Баурат БЕЙН бил заключенных железным прутом. Хаупттрупенфюрер ШТАХЕ травил их собаками. Хаупттрупенфюрер ПШЕССУНГ «специализировался» на избиении женщин нагайкой. Избиениями заключенных занимались также тодовцы – хаупттрупенфюрер Ганц КЕППЕЛЬ и обертруппенфюрер ДЮЖАРДИН. Палачи и садисты – эсэсовцы и тодовцы за свои злодеяния продвигались по службе, получая повышения в званиях и награды. Так, эсэсовец ШВАРЦЕ, распорядитель трудовых работ в управлении концлагерей по Эстонии, быстро продвинулся в звании – от унтершарфюрера до обершарфюрера – после того, как он забил насмерть подростка, а тодовец ДЮЖАРДИН вышел из рядовых в обертруппенфюреры.

Немецкие преступники, экзекуциями, пытками и расстрелами систематически уничтожавшие заключенных в лагере, убили в том числе и многих представителей советской интеллигенции – врачей, музыкантов, литераторов, юристов. В лагере Клоога погибли: директор Филармонии в Вильно [Вильнюс] дирижер Вульф ДУРМАШКИН, директор техникума в Вильно инженер ШРАЙБЕР, историк, автор многочисленных трудов Герман КРУК, поэт Лейб РОЗЕНТАЛЬ, режиссер и литератор БОСТОМСКИЙ, директор туберкулезного госпиталя в Вильнюсе Владимир ПОЧТЕР, выдающиеся врачи ЗАЛКИНДСОН, ПОМЕРАНЦ, РОММ, ХОХЕМ и многие другие.

При освобождении Красной Армией ряда районов Эстонской ССР руководство концлагерей бежало из Вайвара в местечко Сака, а затем в августе 1944 г. переехало в Клоога, куда начали стягивать, подготавливая их массовое уничтожение, русских военнопленных, насильственно угнанных жителей из-под Ленинграда, Пскова, Орла и других городов, а также политических заключенных – эстонцев, содержавшихся раннее в тюрьме гор. Таллин. Предчувствуя неизбежность своего разгрома в Прибалтике и стремясь замести следы злодеяний, немцы 19 сентября совершили в Клоога чудовищное преступление.

В 8 часов утра 19.09 в лагерь прибыли из Таллина закрытые грузовые автомашины. Были привезены: 800 чел. русских военнопленных, 700 чел. эстонцев-политзаключенных, 74 чел. евреев из лагеря в Лагеди, где их не успели уничтожить немцы (там, отступая в спешке, немцы расстреляли 440 чел.). Одновременно прибыла машина с командой СД – гестаповцев. Сразу же обершарфюрер ШВАРЦЕ приступил к подготовке расправы с заключенными, которая производилась следующим образом.

Заключенных построили перед бараками, их разбили на группы. Одна группа в 300 человек получила задание по заготовке дров. Заключенным было объявлено, что их готовятся эвакуировать в Германию. Однако все они, видя вокруг усиленную полицейскую охрану, сразу разгадали преступный замысел немцев.

В 14 часов 30 мин. немцы начали уничтожение заключенных. Основная масса была выведена на поляну за лагерем. Здесь заключенных заставили из заранее заготовленных дров складывать четыре больших костра. На первый ряд поленьев каждого костра немцы приказали заключенным ложиться тесными рядами. Затем заключенных расстреливали выстрелами из автоматов. Затем на первый ряд трупов заключенные, ожидавшие своей очереди, клали новый ряд поленьев и по команде гитлеровцев ложились на дрова и расстреливались эсэсовцами и гестаповцами. Когда три костра по 8-10 рядов трупов, проложенных дровами, были готовы, немцы облили их специально привезенным сюда бензином (14 бочек) и зажгли. Костры горели двое с половиной суток. Подготовленный немцами фундамент четвертого костра остался неиспользованным ими вследствие спешки, принудившей немцев перейти к уничтожению оставшихся в бараке. Большая группа (около 800 чел.) была немцами уничтожена в пустующем доме – бараке, состоявшем из 8 комнат. Туда вводили людей поодиночке и в темных комнатах (ставни были закрыты) тесно укладывали людей на пол, умерщвляя их выстрелами в затылок. После этого немцы, открыв окна и облив трупы бензином, подожгли дом.

Из этого дома удалось вырваться через окно заключенным ВАЙНИКУ Абраму и ОКЕНИЦКОЙ Гене, которые притворялись убитыми и затем бежали.

Расправившись с двумя группами, немцы принялись расстреливать последнюю партию заключенных. С автоматами в руках они ворвались в барак, где размещались привезенные немцами русские и эстонцы, среди которых были женщины с грудными детьми. Повернув их всех спиной, немцы поочередно расстреливали их в затылок.

Все пытавшиеся спастись от расправы бегством были расстреляны немцами, и только 84 чел. удалось спастись, спрятавшись под нарами и на чердаках.

На месте преступления, совершенного фашистами, нами обнаружены:

• остатки трех больших костров с останками обгоревших трупов;

• пепелище сгоревшего дома – барака из 8 комнат с грудой обгорелых костей и трупов;

• барак, заваленный трупами расстрелянных, которые немцы не успели сжечь;

• множество трупов, лежавших на территории лагеря и близ места дикой расправы (на многих трупах следы ожогов, свидетельствующие о том, что немцы жгли людей заживо).

Всего за один день, 19 сентября 1944 г., в лагере Клоога, по заявлению уцелевших заключенных и местных жителей, было уничтожено до 3000 чел., из них:

• 800 русских военнопленных и насильственно угнанных мирных граждан;

• 700 политзаключенных-эстонцев;

• 1500 евреев из концлагеря.

В районе железнодорожной станции Клоога расположен второй лагерь, в котором немцы содержали 6000 чел. насильственно эвакуированных советских граждан, которые также предназначались ими для уничтожения и которые остались в живых благодаря стремительному наступлению Красной Армии.

Организаторами и исполнителями чудовищного злодеяния, совершенного немцами 19.09.1944, а также ответственными за преступления, систематически чинившиеся в лагере Клоога, являются:

гауптштурмфюрер АУМАЙОР, гауптштурмфюрер БРЕННЕЙЗЕН, гауптштурмфюрер БОТМАН, гауптштурмфюрер КРЕБСБАХ, обершарфюрер ШВАРЦЕ, обершарфюрер ХЕЛЬВИТ, обершарфюрер БОК, обершарфюрер ВЕРЛЕ, обершарфюрер ГЕНТ, баурат ВЕЙН, хаупттруппенфюрер ШТАХЕ, хаупттруппенфюрер Ганс КЕППЕЛЬ, хаупттруппенфюрер ПШЕССУНГ, обертруппенфюрер ДЮЖАРДИН, надзирательница Инга ВЕЙЦМАН.

Представители Красной Армии:

Подполковник П. ИВАНОВ

Майор А. ДЫМШЫЦ

Капитан О. ПЯРН

Ст. лейтенант И. ФЕТИСОВ

Граждане Эстонской ССР:

Железнодорожник Я. ХИЕПУ

Крестьянин М. ЭЙГЕ

Е. КЮНГЕР

Свидетели, бывшие заключенные лагеря:

Бывший заключенный № 225 юрист Л. ОЛЕЙСКИЙ

Бывший заключенный № 818 бухгалтер Н. АНОЛИК

Бывший заключенный № 2 инженер [...]

Бывшая заключенная № 0566 медсестра Г. ОЛЬКЕНИЦКАЯ

Бывшая заключенная № 0556 портниха Л. ДЕРЧИН

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 17а. Л. 3-11.

Копия. Машинопись.

№ 9
Заключение заместителя прокурора Эстонской ССР по материалам расследования о массовом расстреле и сожжении заключенных в концлагере Клоога (уезд Харью)

12 октября 1944 г.

гор. Таллин

Зам. прокурора Эстонской ССР государственный советник юстиции 3-го класса УДРАС, рассмотрев материалы расследования, произведенного по поручению Государственной комиссии Эстонской ССР по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на временно оккупированной территории Эстонской ССР, о массовом расстреле и сожжении заключенных в концентрационном лагере Клоога в волости Кейла, уезде Харью,

НАШЕЛ:

После временной оккупации немецко-фашистскими войсками территории Эстонской ССР немецко-фашистские оккупационные власти покрыли захваченную ими территорию Эстонии густой сетью концентрационных лагерей, куда они заключали неугодное им гражданское население.

Согласно ежемесячному отчету главного врача лагерей оберштурмфюрера СС фон БОДМАНА, если на 1 октября 1943 г. было 10 лагерей, то на 1 февраля 1944 г. их было уже более 20. Все эти лагеря были предназначены для гражданского населения. В их число не входят лагеря для военнопленных.

С ростом количества лагерей ежемесячно резко возрастало и количество заключенных. Так, например, по данным тех же отчетов главного врача лагерей БОДМАНА, количественный рост заключенных по отдельным лагерям характеризуется следующей таблицей:

Учитывая, что Советская Эстония по своей территории и народонаселению является самой малой республикой среди других братских Прибалтийских советских республик (11 уездов), становится ясным, что немецко-фашистские оккупанты фактически превратили Эстонию в сплошной концентрационный лагерь (в среднем 2 лагеря на уезд), в котором содержались десятки тысяч ни в чем не повинных советских людей.

I. ЛАГЕРЬ КЛООГА

В 44 км южнее гор. Таллин, по пути к морскому порту Пальдийск, в волости Кеела, Харьюского уезда, вблизи железнодорожной станции расположено дачное местечко с названием Клоога-Аэдлин, что означает «Клоога сад-город». До немецко-фашистской оккупации Клоога-Аэдлин была любимым дачным местом для жителей гор. Таллин. В сентябре месяце 1943 г. немецкие оккупанты организовали в Клоога концентрационный рабочий лагерь так называемой организации «Тод». Вокруг лагеря немцы вырубили красивый и живописный сосновый бор, а сам лагерь обнесли колючей проволокой и караульными вышками для охраны. Охрану лагеря несли полицейские части. Перед входами в лагерь были вывешены доски с предупредительными надписями о том, что при приближении постороннего лица к лагерю часовой будет стрелять в него без предупреждения. Это же правило относилось и к заключенным внутри лагеря.

На 26 июня 1944 г в лагере Клоога содержались 2330 чел. арестованного гражданского населения. Среди арестованных были лица разных национальностей: евреи, поляки, литовцы, эстонцы, русские и др. По возрастному составу среди заключенных были 13-летние мальчики и девочки и 70-летние старики. Среди 2330 заключенных были представлены люди 47 профессий, как например: 33 врача, 9 инженеров, 2 агронома, 15 механиков, 6 бухгалтеров, 37 медицинских сестер, 11 аптекарей, 39 парикмахеров, 25 прачек, 147 столяров, 3 ткача, 651 швейник, 441 рабочий и много других профессий.

Однако немцы использовали заключенных в лагере не по их профессиям, а только на тяжелом физическом труде – на лесоразработках, каменоломнях, на бетонных работах, на погрузке тяжелых грузов, на строительстве зданий лагерей.

Работами заключенных руководили немцы-военнослужащие: надсмотрщики, шахтмайстеры и трупфюреры из организации «Тод». Названные должностные лица носили военную форму с особыми отличительными трафаретами на погонах и петлицах и красные повязки на рукаве со знаком свастики на белом фоне. Все эти должностные лица отличались особой грубостью и жестокостью. Они пользовались неограниченной властью над заключенными, подвергая их систематическим избиениям кулаками, ногами, палками и разными другими предметами.

Заключенные в лагере были сведены в положение бесправных рабов, их человеческое достоинство беспрерывно и всячески унижалось. Всем заключенным присвоены номера (на левой стороне груди и на правой стороне выше колена). По фамилии их не называли, а только по присвоенному каждому номеру.

В лагере было официально узаконено наказание заключенных нагайкой, изготовленной из бычьей жилы с пропущенной через нее стальной проволокой. Для наказания была изготовлена руками заключенных специальная скамейка. К ножкам этой скамейки стоя привязывался за ноги ремнями заключенный, который затем ложился животом на скамейку, обхватывая ее руками. Руки также привязывались под скамейкой. Один тодовец садился наказываемому на шею, а второй совершал экзекуцию. Во время порки заключенного заставляли громко подсчитывать удары.

Свидетель РАТНЕР, по профессии инженер, показал:

«В лагере действовала система различных наказаний – лишали пищи до 2 дней, наказывали от 25 до 75 ударов плетью, которая состояла из вытянутой жилы со стальной проволокой посередине, а также расстреливали. Расстреливали за самовольный уход из пределов лагеря. Наказывали по любому поводу: плохо ли работал, сели ли отдохнуть во время работы, и даже за то, что поздно снял шапку перед начальником лагеря. Шапку надо было снимать на определенном расстоянии. Я сам лично был наказан 25 ударами плетью за то, что якобы поздно собрал людей на работу. Делопроизводитель лагеря ШВАРЦЕ дал мне распоряжение собрать 40 чел. Я людей собрал, но ему показалось, что я сделал это несвоевременно. Он меня ударил кулаком два раза по лицу так, что выбил мне зуб, а на следующий день, кроме того, я был наказан 25 ударами. В лагере имелась специальная скамейка-козик для порки. Человек становился к концу этой скамейки, его привязывали ногами к ножкам скамейки, заставляли лечь на нее животом и обхватить скамейку руками, которые также привязывались. Один немец садился на голову, а другой бил, причем наказуемый должен был считать удары. Били плетью до крови. После порки наказанный должен был обязательно идти на работу. Во время наказания требовали, чтобы наказуемый кричал. Если кто не кричал, то его били до тех пор, пока не закричит. В лагере царил полный произвол. Нас били по малейшему поводу и без всяких поводов. Например, руководящий работой трупфюрер ШТЕЙНБЕРГЕР бил не только руками, но и палкой и любым куском железа. Он бил так, что некоторым ломал ребра и их приходилось помещать в больницу. Гаупттрупфюрер Курт ШТАХЕ травил нас собакой».

Свидетель ДУШАНСКИЙ показал:

«Шахтмайстер ЛАУБ из организации „Тод“ избивал людей палкой без всякой причины. Зимой 1944 г. ЛАУБ перебил палкой руку заключенному ПАВЛОВИЧУ без всякой причины».

Рабочий день в лагере формально хотя и был ограничен 12 часами, с 5 утра и до 6 вечера, однако фактически длился значительно больше и доходил до 16–18 часов в сутки. Заключенным давали непосильные нормы работы, невыполнимые в 12-часовой рабочий день.

Свидетель ТРИНАПОЛЬСКИЙ, студент-медик, показал:

«23 сентября 1943 г. немцы принудительно привезли меня в Эстонию и заключили в лагерь Клоога. Здесь я работал на болоте. Работа была тяжелая. Установленных норм в течение 12 часов я не мог выработать, и меня заставляли оставаться на работе до 10–11 часов вечера».

Питание в лагере было крайне плохое. Дневная норма пищи состояла из 350 г хлеба, который, как правило, полностью заключенные не получали, из 25 г испорченного маргарина, 1 л эрзац-кофе и 1 л супа с плавающими в нем крупинками. От такого питания заключенные истощались и опухали. Заключенные жили крайне скученно и в антисанитарных условиях.

В результате невыносимых условий жизни в лагере большие массы заключенных постоянно болели, и была высокая смертность, доходившая, по официальным немецким данным, до 10 % в месяц. Этого не отрицают и сами немцы. Главный врач концентрационного лагеря БОДМАН в своей докладной записке от 25 марта 1944 г., адресованной в Главное управление лагерей, пишет, что «состояние здоровья заключенных плохое. Количество умерших велико. Это обстоятельство обусловлено телесными повреждениями и неудовлетворительными гигиеническими условиями».

По отдельным лагерям заболеваемость и смертность заключенных в конце 1943-го и начале 1944 г. характеризуется следующей таблицей (по отчетам главврача БОДМАНА):

Приведенные в таблице цифры, взятые из немецких отчетов, безусловно не дают полной картины жизни лагерей, так как, во-первых, эти цифры являются преуменьшенными, а во-вторых, не вскрывают подлинных причин, породивших столь высокую заболеваемость и смертность. Следствием установлено, что в лагерную больницу принимали больных с температурой не ниже 40 градусов. Число больных в больнице не могло быть больше 8 человек. При поступлении в больницу новых больных больного, оказавшегося сверх установленной нормы, умерщвляли путем впрыскивания в вену препарата эвипан.

Деторождение в лагере было строго запрещено. В случае рождения ребенка последний санитаром-немцем унтершарфюрером БАРОМ умерщвлялся либо путем удушения, либо путем сожжения живым в топке кочегарки.

По этому поводу свидетель ТРИНАПОЛЬСКИЙ показал:

«В лагере был случай, когда одна женщина-заключенная родила ребенка. Начальник лагеря БОК сообщил об этом в комендатуру, и ребенок был умерщвлен».

Свидетель РАТНЕР показал:

«В феврале месяце 1944 г. в лагере родились двое детей. Оба ребенка были живыми брошены в топку кочегарки и сожжены. Я сам лично видел факт сожжения детей. В мае месяце 1944 г. в лагере родился третий ребенок. Его сразу же задушил унтершарфюрер БАР».

II. МАССОВЫЙ РАССТРЕЛ И СОЖЖЕНИЕ НА КОСТРАХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ

В результате стремительного наступления Красной Армии немцы, отступая, на оставляемой ими территории спешно ликвидировали концентрационные лагеря путем перевода части заключенных в другие лагеря, а большею частью заключенные расстреливались и сжигались. В конце августа месяца с. г. с приближением линии фронта к столице советской Эстонии – Таллину были ликвидированы все лагеря, за исключением лагеря Клоога, куда съехалось и все начальство концлагерей в Эстонии во главе с их начальником гауптштурмфюрером БРЕННАЙЗЕНОМ.

В середине сентября месяца с. г. немцы, подготавливая ликвидацию последнего лагеря в Клооге, распустили провокационный слух среди заключенных о том, что последние будут эвакуированы в Германию, желая таким путем скрыть от заключенных подготавливаемое массовое их уничтожение.

19 сентября 1944 г. в 5 часов утра, как обычно, все заключенные лагеря были выстроены на лагерную площадку для переклички.

На перекличку явился и сам начальник лагеря унтерштурмфюрер ВЕРЛЕ в сопровождении делопроизводителя лагеря унтерштурмфюрера ШВАРЦЕ, начальника канцелярии гауптшарфюрера ДАЛЬМАНА, обершарфюрера ФРУВЕРДТА и унтершарфюрера ГЕНТА.

После переклички ВЕРЛЕ официально объявил заключенным о том, что все должны быть готовыми к эвакуации в Германию. Спустя два часа ШВАРЦЕ и ДАЛЬМАН отобрали среди заключенных 301 чел. физически более сильных и здоровых мужчин под предлогом производства подготовительных работ к эвакуации.

В действительности выделенные 301 чел. заключенных были использованы для переноски дров с территории лагеря на лесную полянку на расстоянии 1 км к северу от лагеря для устройства костра для сжигания заключенных. В помощь выделенным людям были приданы 700 чел. эстонцев, арестованных за уклонение от мобилизации в немецкую армию.

Одна часть заключенных носила на себе дрова. А другая часть под выделенной охраной конвоя строила костры. Костры были построены следующим путем. На землю укладывались несколько бревен, как для фундамента. На эти бревна укладывались жерди, на которые потом сплошным слоем укладывались поленья дров длиной 75 см. Посередине костра были вбиты четырехугольником четыре жерди на расстоянии полметра друг от друга, к которым были прибиты планки, в результате чего образовались как бы вытяжные трубы. Таким образом было построено в одну линию четыре костра площадью 6 х 6,5 м на расстоянии 4 метров друг от друга.

Когда костры были готовы, немцы приступили к массовому расстрелу заключенных. В первую очередь были расстреляны подносчики дров и строители костров. Расстрел происходил так. На подготовленную площадку костра немцы из полицейской команды СД силой оружия заставляли заключенных ложиться лицом книзу и в таком положении расстреливали из пулеметов и пистолетов выстрелами в затылок. Люди укладывались сплошными рядами на всю площадку костра. Когда вся площадка была заполнена расстрелянными, на них укладывался ряд поленьев, в результате чего образовывалась вторая площадка, на которую тоже поодиночке укладывались живые люди и расстреливались тем же путем. После расстрела заключенных, строивших костры, из лагеря приводились к кострам новые группы заключенных по 30–50 чел., которые тоже укладывались в 3–4 ряда слоями на костры и расстреливались. В первую очередь были расстреляны мужчины, а затем женщины. Здесь на кострах были расстреляны все больные, находившиеся в лагерной больнице, вместе с медперсоналом из числа заключенных. Из построенных четырех костров были использованы три. Площадка четвертого костра ввиду стремительного приближения линии фронта осталась немцами не использованной.

Одновременно с расстрелом заключенных на кострах производился расстрел заключенных внутри недостроенного деревянного здания площадью 8 х 18 м, находящегося в 200 м вне черты лагеря. К этому зданию приводили заключенных партиями по 30–50 чел. и в целях предупреждения побегов заставляли ложиться лицом книзу на землю. Отсюда поодиночке немцы вводили людей в барак, где заставляли ложиться на пол и расстреливали выстрелом в затылок.

После окончания расстрела около 10–11 часов вечера трупы на кострах и в здании были облиты нефтью и подожжены.

В то время когда костры и здание с расстрелянными уже горели, в лагерь была доставлена из Таллинской тюрьмы группа заключенных в 73 чел. – эстонцы и русские, которых немцы расстреляли в нижнем этаже лагерного общежития. Вместе с ними были расстреляны и 6 заключенных лагеря Клоога, пытавшихся спастись от расстрела. Всего, таким образом, в общежитии было расстреляно 79 чел., в их числе трехмесячный грудной ребенок вместе с молодой матерью.