Текст книги "Краткая история Золотой Орды и татарских ханств"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Бурная политическая история XIII–XVI вв. отразилась и на этнической ситуации в Волго-Уральском регионе. В советской историографии доминировала так называемая «булгаристская концепция», которая исходила из того, что этнический состав Волго-Уральского региона не претерпел существенных изменений и булгары, как и башкиры (в источниках – баскарды, башкурды), продолжали населять эти земли до конца ордынского владычества. Однако комплексный анализ источников, осуществленный в последние десятилетия, привел историков к совершенно иным выводам. Оказавшие ожесточенное сопротивление булгары и древние башкиры[2]2
  В источниках они обозначены как баскарды или башкурды – население Великой Венгрии. По сообщениям католических миссионеров и по данным археологии и лингвистики, они были кочевыми уграми (восточные венгры).


[Закрыть] в результате монголо-татарского завоевания частично были истреблены, частично бежали на запад или на север, а частично были переселены (депортированы) в разные районы Монгольской империи. При этом на вновь завоеванные территории вместе с монголо-татарами пришли мусульмане из Средней Азии. В результате этническая картина региона сильно изменилась.

В середине XIII часть булгар была переселена в Приуралье, но до конца XIV в. булгарский язык продолжает фиксироваться на мусульманских эпитафиях Среднего Поволжья. Окончательное исчезновение булгар можно связать с эпидемиями, смутами и нашествиями, постигшими Золотую Орду в конце XIV – начале XV века. В этот период запустевшие булгарские земли стали объектом набегов русских ушкуйников (речных пиратов). Для того чтобы укрепить престольный улус (Булгар считался вторым после Сарая престольным городом золотоордынских ханов) при Токтамыше в Среднее Поволжье переселяются татары из Крыма и Астрахани.

Следующая значительная группа татар из южных улусов прибыла в казанские земли при Улуг Мухаммаде. И речь идет не только о 3–4 тысячном войске, пришедшем с ханом в конце 1430-х гг., но и о тех группах, которые переселились позже. Как уже говорилось, на закате своей жизни Улуг Мухаммад вернул власть над Крымом, Москвой и частью степных территорий. Очевидно, что именно в этот период, по словам казанского летописца, «начаша ко царю (Улуг Мухаммаду. – авт.) збиратися много варвар от различныхъ странъ: от Златыя Орды, и от Астрахани, и от Азова, и от Крыма». В конце XV в. в юго-восточную часть Казанского ханства переселяются племена кара-табынцев, которые покинули Зауралье из-за конфликта между Шибанидами. В 1550-е годы вследствие серьезных климатических и политических изменений (один из климатических минимумов Малого ледникового периода, падение Казанского ханства, смута и мор в Ногайской Орде) верхнекамские «башкирцы» начали переселяться в Южное Приуралье. И это далеко не весь список известных науке этнических миграций в Волго-Уральском регионе, о некоторых переселениях сохранились лишь косвенные данные (данные топонимики, исторической этнологии, лингвистики и т. д.), и стоит только догадываться о тех событиях, которые не отразились в дошедших до нашего времени источниках.

Таким образом, рассматриваемый регион, как и остальная часть Великой степи, на протяжении всей истории не имел устойчивого этнического состава: один народ сменялся другим, причем пришельцы вбирали в себя остатки прежнего населения. Впрочем, говоря об этногенезе современных волго-уральских татар, можно выделить следующие основные компоненты: центральноазиатские тюрко-татары, булгары и кыпчаки.

Цивилизация Золотой Орды и татарских ханств

Важной характерной чертой формирования государственности Золотой Орды как средневековой империи было то, что она, объединив различные народы, обладавшие своими культурно-историческими традициями, смогла воссоздать особую золотоордынскую цивилизацию, с которой многие народы современной Евразии связывают свое историческое прошлое.

На территории Золотой Орды, образовавшейся во второй половине XIII в. находились как степные и лесостепные пространства, так и районы традиционной оседлости с развитой городской инфраструктурой. Наряду с функционированием в Золотой Орде устоявшихся административных центров Хорезма, Крыма и Волжской Булгарии, строились и новые города: Сарай, Гулистан, Укек, Хаджи-Тархан и др. Археологи постоянно обновляют данные о количестве золотоордынских городов, на сегодняшний день обнаружено уже около 200 городов. Причем это были крупные для своего времени центры, насчитывавшие до 70–100 тысяч жителей. В то же время это были современные хорошо спроектированные и благоустроенные города, где существовали большие общественные бани, караван-сараи, дворцы и другие сооружения, оборудованные трубной системой водоснабжения и водоотведения.

Тенденция восстановления «старых» и строительства новых городов не препятствовала развитию жизнедеятельности кочевников. Наоборот, сочетание двух хозяйственных типов культуры – кочевнического и оседлого оказало благоприятное влияние на динамичное развитие золотоордынского государства. Кочевники составляли военную основу государства, обеспечивали безопасность торговли и являлись важнейшими производителями скота. Города обеспечивали ремесленными товарами, выступали административными, торговыми, религиозными и образовательными центрами. Сельское оседлое население поставляло продукты земледелия. Историки говорят о том, что в Золотой Орде сложился симбиоз различных хозяйственно-культурных укладов общества.

Особенной была и религиозная ситуация в Золотой Орде, которая отличалась от обстановки в Монгольской империи. Официальный монгольский центр в лице правящего рода, учитывая заветы Чингиз-хана о веротерпимости к любой религии закрепленных в Яссе, стержне монгольских законодательных сборников, всё же, прежде всего, ставили взаимоотношения выше, чем религиозные предпочтения своих подданных. В отличие от этого, в Золотой Орде, все религиозные институты получили равные права и отношения. Это относилось и к католическим, армянским, еврейским, буддистским, и православным церквям, которые присутствовали на территории подвластной Золотой Орде. Самым большим показателем веротерпимости служат татарско-русские отношения, в которых русская православная церковь получила иммунитетные права закрепленные в особых грамотах. Подобные грамоты выдавались разным лицам по торговым и иным поводам, но особо стоит отметить сохранившиеся ярлыки выданные ханами русским митрополитам[3]3
  Их сохранность обеспечена самими иерархами русской православной церкви, предъявлявших их русским правителям как укор и возможно как грамоты обеспечивающие право на территории и льготы, в ситуациях связанных с усилением секуляризационных настроений в XVI–XVIII вв.


[Закрыть]. Их наличие позволило русской церкви усвоить новые доселе невозможные суверенные права, в том числе по отношению к собственным князьям, что позволило митрополитам участвовать в политике с большим весом, играть свою роль и продвигать собственные интересы. В этом отношении особенно интересно открытие в XIV веке около 200 монастырей, объявляемое современной историографией монастырской колонизацией, которая производилась не вне княжеских территорий, а вовнутрь этих владений.

Несмотря на то, что на обширной территории Золотой Орды сосуществовали, взаимодействовали, взаимопроникали и развивались различные народные обычаи и традиции, в немалой степени причина успешного развития Золотой Орды состояла в том, что, цивилизационную окраску процессам формирования государственности придал ислам, который смог интегрировать социокультурные и этнополитические элементы в единую общность.

С возведением ислама в ранг государственной религии, в период правления Узбек хана, мусульманство стало рассматриваться как фактор политической силы и источника культурного вдохновения. Повсеместно в Золотой Орде складывается разветвленная система мусульманских учреждений: мечетей, медресе, мектебе, ханака, завие, обители (текие), мавзолеи (дюрбе, кэшэне). Важную информацию об этом дают сведения путешественника Ибн Баттуты, который посетил Золотую Орду во времена правления хана Узбека. Мечети в городах Золотой Орды являлись центрами духовной жизни, продолжали многовековую традицию культовых построек, существовавших ранее в других городах мусульманского Востока. Однако большинство из них не сохранилось до наших дней. Самой известной является мечеть города Булгара. Начало ее постройки связывают с 30–40 гг. XIII в. Медресе представляли собой опору религии, зачастую способствовали развитию наук: в них располагались библиотеки и здесь совершенствовали свое образование ученые. В Солхате (Старом Крыму) сохранены развалины медресе, основанном супругой правителя Солхата Инджибек хатун. Большой вклад в развитие мусульманской культуры на территории Золотой Орды сыграл также сын хана Узбека – хан Джанибек (1342–1357).

Влияние на народы, населявшие Золотую Орду, оказывали мусульманские ученые из Средней Азии, в частности Бухары, Хорезма, из мамлюкского Египта: Котбетдин ар-Рази, Саадетдин ат-Тафтазани, Хафиз ал-Баззази, Абу Бакр Каландар и др. При этом, отмечая благотворную роль ученых, образованных людей из далеких мусульманских и немусульманских стран в культурной жизни городов Золотой Орды, нужно отметить и большой вклад в ее расцвет выходцев из местного населения (Рабгузи, Кутб, Махмуд ал-Булгари, Хорезми, Сейф Сараи, Хисам Кятиб и др.).

Некоторые из этих работ были посвящены представителям правящей элиты Золотой Орды. Одним из самых ранних является сочинение «Кыйсас ал-анбия» («История пророков») Рабгузи (1310), составленное для местного бека Насир д-Дина Токбуги. Другое произведение, дошедшее до наших дней, сочинение Кутба «Хосров и Ширин, посвященное хану Тенибеку (1341/1342) и его жене Мелике-хатун. «Мухаббат-наме («Книга любви», 1353) Мухаммада Хорезми была посвящена эмиру Мухаммаду Ходжабеку. Известный средневековый поэт Сейф Сараи во времена распада Золотой Орды эмигрировал в мамлюкский Египет и там служил в государственной канцелярии на должности писаря (кятиба). Свои знаменитые произведения «Гулистан бит-тюрки» (1391) и «Сухайль и Гульдурсун» (1394) он написал в Египте и получил там признание и известность.

На постордынском пространстве цивилизационная культура, сформировавшаяся в Золотой Орде, продолжила свои традиции и в культуре тюрко-татарских государств, в частности, в татарских ханствах. Государственный характер ислама в татарских ханствах во многом определил развитие духовной культуры. Представители духовенства играли консолидирующую роль в развитии мусульманского богословия, науки, образования. Значимость стали обретать города-столицы. Так, столица Казанского ханства – Казань в то время являлась одним из основных центров распространения ислама среди народов Поволжья и Приуралья.

Высокого уровня достигла и художественная литература, в произведениях поэтов Казанского ханства – Умми Камала (1475 г.) Мухаммадьяра «Тухваи мардан» («Дар мужей», 1539) и «Нуры содур» («Свет сердец», 1542), Кулшарифа (XVI в.) поднимаются проблемы нравственности, духовности и судьбы.

Традиция золотоордынской духовной культуры, языка, литературы продолжались и в Крымском ханстве. Со времен Крымского ханства сохранилось значительное количество памятников материальной и духовной культуры. До наших дней дошли и широкоизвестны сочинения Сейида Мухаммеда Ризы (ум. в 1756 г.) «Ассеб ас-сейяр» («Семь планет»), Реммал-ходжи (ум. в 1569 г.) «Тарих-и Сахиб гирей хан» («История хана Сахиб-Гирея»), Абдуллы б. Ризвана (Абди) «Таварих-и Дешти-Кыпчак» («Летописи Дешт-и Кыпчака», XVII в.); Ходжи Мухаммада Сенаи «Тарихи Ислам – Гирей хан» («История Ислам-Гирей хана, 1651) и др.

Столица Астраханского ханства – Хаджи-Тархан находилась на пути среднеазиатских паломников в Мекку, сами астраханцы поддерживали духовные и культурные связи с Меккой, астраханское мусульманское духовенство вело активную миссионерскую деятельность. Создавались в городе Хаджи-Тархане и литературные сочинения. Так, уроженцем Астрахани был известный поэт Шериф Хаджитархани, который создал произведение под названием «Зафарнама-и вилаят-и Казан» («Сочинение о победе Казанского государства», 1550).

Архитектура и искусство периода татарских ханств сохранили общеимперские черты золотоордынской культуры с этнорегиональными особенностями. В отличие от Астраханского, Сибирского ханств, Ногайской и Большой Орд, в сфере монументальной культуры и декоративного искусства Казанское ханство выделялось значительным подъемом в культуре, о чем свидетельствуют археологические раскопки в Казанском Кремле и городище Иске-Казан.

В архитектуре Крымского ханства того времени представлены почти все виды строений, известные также в других регионах мусульманского мира. Особое место среди строений занимают различного рода гостиницы и постоялые дворы – ханы (хан Ширин-бея) в городу Карасе, а также Ханский дворец в Бахчисарае, мечеть в Гизлеве (1532), различные мавзолеи, дюрбе. Архитектурные памятники Крымского ханства напоминают традиции малоазийского зодчества, которое со временем было дополнено османскими градостроительными традициями и обогащены культурным наследием народов, проживавших на территории полуострова в ту эпоху.

Яркими образцами искусства каллиграфии и печатной миниатюры являются ярлыки казанских и крымских ханов: ярлык хана Сахиб-Гирея (1523), ярлык казанского хана Ибрагима, ярлык крымского хана Хаджи-Гирея I (1453), ярлык хана Менгли-Гирея (1472, 1507).

Отдельно нужно напомнить о каллиграфии в форме эпиграфических памятников, которые сохранились до наших дней на старинных кладбищах татарских деревень и крупных поселений Заказанья, Астраханской области, Крыма.

Ювелирное искусство Казанского ханства характеризуется высоким уровнем исполнения. Одни из самых известных ханских регалий – бывшая корона татарских ханов «Казанская шапка» и ханский трон. В Крымском ханстве существовали цеха ювелиров-филигранщиков, чеканщиков и литейщиков, которые в основном обслуживали внутренний рынок, и только четвертая часть отправлялась за пределы Крыма.

Искусство татарских ханств впоследствии стало образцом для подражания в творчестве русских мастеров. Доказательством тому являются характерные для XV–XVI вв. мотивы и композиции орнамента, ставшие популярными в убранстве русской архитектуры. Татарское влияние на русскую культуру проявилось не только в языке, в который вошли новые слова и тюркизмы, но и в украшении тканей, ювелирных изделий, в частности предметов обихода царского двора, покроя боярской одежды и обуви.

Список источников и литературы

Источники

1. Армянские источники о монголах. Извлечения из рукописей XIII–XIV вв. Пер., предисл. и примеч. А. Г. Галстяна. М.: Изд-во вост. лит-ры, 1962. –156 с.

2. Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. /Вступ. ст., подг. текста, пер. с итальянского и комм. Е. Ч. Скржинской. Л.: Наука. Лен-е отд-е, 1974. – 274 с.

3. Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб.: Наука, 1997. – Т. 5: XIII век. – 527 с.

4. Дәфтәре Чынгыз-намә. Казан: «Иман», 2000. – 44 б.

5. Идегей: Татарский народный эпос. Казань: Татар. кн. изд-во, 1990. – 256 с.

6. История монголов / Дж. дель Плано Карпини. 3-е издание. – Путешествие в Восточные страны / Г. де Рубрук. 3-е издание. – Книга Марко Поло. 4-е издание / Вступ. ст. комм. М. Б. Горнунга. М.: Мысль, 1997. – 460, (1) с.: ил.

7. Памятники общественной мысли Древней Руси: В 3-х т. Т. 2: Период ордынского владычества / [Сост., автор вступ. ст. и коммент. И. Н. Данилевский]. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. – 720 с.

8. ПСРЛ. Т.1. Лаврентевская и троицкая летописи. Спб.: тип. Э. Праца, 1846. – 271 с.

9. ПСРЛ. Т.2. Ипатевская летопись. Спб.: тип. Э. Праца, 1843. – 381 с.

10. ПСРЛ. Т.3. Новгородския летописи. Спб.: тип. Э. Праца, 1841. – 308 с.

11. ПСРЛ. Т.4. Новгородския и псковския летописи. Спб.: тип. Э. Праца, 1848. – 363 с.

12. ПСРЛ. Т.5. Псковския и софийския летописи. Спб.: тип. Э. Праца, 1851. – 279 с.

13. ПСРЛ. Т.6. Софийския летописи. Спб.: тип. Э. Праца, 1853. – 360 с.

14. ПСРЛ. Т.7. Летопись по воскресенскому списку. Спб.: тип. Э. Праца, 1853. – 360 с.

15. ПСРЛ. Т.8. Продолжение летописи по воскресенскому списку. Спб.: тип. Э. Праца, 1859. –303 с.

16. ПСРЛ. Т.9–10. Летописный сборник, именуемый патриаршею или никоновскую летописью. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит-ры, 1965. – 500 с.

17. ПСРЛ. Т.11–12. Патриаршая или никоновская летопись. М.: Наука. 1965. – 520 с.

18. ПСРЛ. Т.15. Летописный сборник, именуемый тверскою летописью. Спб.: тип. Л. Демиса, 1863. – 504 с.

19. ПСРЛ. Т.16. Летописный сборник, именуемый летописью Авраамки. Спб.: Ф. Алеонского и Кº., 1889 – 389 с.

20. ПСРЛ. Т.18. Симеоновская летопись. Спб.: тип. М. А. Александрова, 1913. – 316 с.

21. ПСРЛ. Т.19. История о казанском царстве. Спб.: тип. И. Н. Скороходова, 1903. – 530 с.

22. ПСРЛ. Т.20. Ч.1. Львовская летопись. Спб.: тип. М. А. Александрова, 1910. – 418 с.

23. ПСРЛ. Т.21. Ч.1. Книга степенная царского родословия. Спб.: тип. М. А. Александрова, 1908. – 342 с.

24. ПСРЛ. Т.22. Русский хронограф. Спб.: тип. М. А. Александрова, 1911. – 570 с.

25. ПСРЛ. Т.23. Ермолинская летопись. Спб.: тип. М. А. Александрова, 1910. – 243 с.

26. ПСРЛ. Т.24. Типографская летопись. Петроградъ: 2-я Гос-я тип-я, 1921. – 272 с.

27. ПСРЛ. Т.25. Московский летописный свод конца XV века. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. – 464 с.

28. ПСРЛ. Т.26. Волгоградско-пермская летопись. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1959. –415 с.

29. ПСРЛ. Т.27. Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV века. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. – 419 с.

30. ПСРЛ. Т.28. Летописный свод 1497 г. Летописный свод 1518 г. (Уваровская летопись). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. – 412 с.

31. ПСРЛ. Т.30. Владимирский летописец. Новгородская вторая (архивская) летопись. М.: Наука, 1965. – 240 с.

32. ПСРЛ. Т.31. Летописцы последней четверти XVII в. М.: Наука, 1968. – 264 с.

33. ПСРЛ. Т.32. Хроники: Литовская и жмойтская, и Быховца. Летописи: Баркулабовская, Аверки и Панцырного. М.: Наука, 1975. – 235 с.

34. ПСРЛ. Т.33. Холмогорская летопись. Двинский летописец. Л.: Наука, 1977. – 252 с.

35. ПСРЛ. Т.34. Постниковский, пискаревский, московский и бельский летописцы. М.: Наука, 1978. – 304 с.

36. ПСРЛ. Т.35. Летописи Белорусско-литовские. М.: Наука, 1980. – 308 с.

37. ПСРЛ. Т.37. Устюжские и вологодские летописи XVI–XVIII вв. Л.: Наука, 1982. – 228 с.

38. Приселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. Петроград: тип-я «Научное Дело», 1916. – 116 с.

39. Путешествия Гилльбера де-Ланноа въ восточныя земли Европы в 1413–1414 и 1421 годах // Университетские известия. № 8. Киев: унив-я тип-я, 1873. С. 1–45.

40. Родословное древо тюрковъ. Сочинение Абдулъ-Гази, Хивинского хана. Перевод и предисл. Г. С. Саблукова, с послесловием и примеч. Н. Ф. Катанова. Казань: типо-литография Имп. ун-та, 1906. – 336 с.

41. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся къ истории Золотой Орды. Извлечения из сочинений арабскихъ. Т. I. Спб.: тип-я ИАН, 1884. –564 с.

42. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся къ истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений собранные В. Т. Тизенгаузеном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941. – 308 с.

Исследования

43. Амин аль-Холи. Связи между Нилом и Волгой в XIII–XIV вв. Сокр. пер. с араб. – М.: Изд-во вост. лит-ры, 1962. – 40 с.

44. Амирханов Р. М. Татарская социально-философская мысль средневековья. (XIII – середина XVI вв.). Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АНТ, 1993. Книга первая. – 125 с.; Книга вторая – 112 с.

45. Горский А. А. Москва и Орда. – М.: Наука, 2001. – 214 с.

46. Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. (на рубеже XIV–XV вв.). – М.: Наука, 1975 – 519 с.

47. Греков И. Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы. XIV–XVI вв… М. Изд-во вост. лит., 1963. – 374 с.

48. Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. – 479 с.

49. Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XII–XV вв.: Чингизидские жалованные грамоты. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. – 136 с.

50. Григорьев А. П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам: Источниковедческий анализ золотоордынских документов. – СПб.: Изд-во СПБГУ, 2004. – 276 с.

51. Егоров В. Л. Золотая Орда: мифы и реальность. М.: Знание, 1990. – 63 с.

52. Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М.: Наука, 1985. – 224 с.

53. Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом XIII–XIV вв. М.: Наука, 1966. – 169 с.

54. Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII–XV вв. М.: Наука, 1983. – 168 с. + 21 таблица.

55. Насонов А. Н. Монголы и Русь. (История татарской политики на Руси). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940 – 178 с.

56. Недашковский Л. Ф. Золотоордынский город Укек и его округа. – М.: Изд-я фирма «Восточная литература». РАН, 2000. – 224 с.: илл.

57. Николов А. Татары в византийских хрониках «Chronica Breviora»: реальность и стереотипы // Золотоордынское обозрение. 2019. Т. 7, № 1. С. 22–36.

58. Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1960. –276 с. + II прилож.

59. Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. – 752 с.

60. Усманов М. А. Жалованные акты Джучиева Улуса XIV–XVI вв. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1979. – 318 с.

61. Фахрутдинов Р. Г. История татарского народа и Татарстана. (Древность и средневековье): Учеб. для сред. общеобразоват. школ, гимназий и лицеев. Казань: Магариф, 2000. – 255 с.: ил., карт.

62. Фахрутдинов Р. Г. Очерки по истории Волжской Булгарии. М.: Наука, 1984. – 216 с.

63. Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды. М.: МГУ, 1973. –180 с.

64. Фәхретдинов Р. Г. Татар тарихы. Казан: Мәгариф, 1999. – 111 бит: рәс. б-н.

65. Хорошкевич А. Л. Русь и Крым: От союза к противостоянию. Конец XV – начало XVI вв. М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 336 с.