Текст книги "Исторический материализм"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 79 страниц)

Единство права и морали в советском обществе.

Во всех эксплуататорских обществах господствующие классы стремились подкрепить правовые нормы нормами морали. Так, нарушение права частной собственности в капиталистическом обществе карается не только законом, но и осуждается кодексом буржуазной морали. Но между моралью угнетенных классов и правом, выражающим волю эксплуататорских классов, существует разрыв, антагонизм.

Только в социалистическом обществе правовые нормы одновременно являются и выражением нравственного сознания всего общества. Принципы советского права совпадают с принципами коммунистической морали. Например, утверждение и охрана социалистической собственности как священной и неприкосновенной основы нашего общества осуществляется не только через посредство советских законов, но и через посредство советской морали. Советское право утверждает социалистический принцип распределения: «От каждого по его способности, каждому – по его труду». Оно определяет права и обязанности граждан СССР, провозглашает труд обязанностью и делом чести каждого трудоспособного гражданина, что вполне совпадает с принципами коммунистической нравственности.

Защита социалистической родины провозглашена Сталинской Конституцией священной обязанностью советского гражданина, что является обязанностью, священным долгом также и с точки зрения коммунистической морали. Измена родине карается социалистическим правосудием как тягчайшее преступление, вместе с тем она осуждается и общественным мнением как самое позорное злодеяние. Сталинская Конституция является вместе с тем и кодексом социалистической морали. Правила социалистического общежития, устанавливаемые советскими законами, совпадают с моральными нормами советских людей.

Буржуазные философы и социологи, занимающиеся проблемами этики, впадают в крайнее затруднение при решении вопроса о взаимоотношении политики и морали, потому что аморальность политики буржуазных государств бросается в глаза. «Политика есть политика»,– цинично заявляют буржуазные деятели, подразумевая под этим, что в политике все дозволено. Многие буржуазные социологи прямо заявляют, что мораль и политика несовместимы.

Только между политикой Советского государства и нормами коммунистической морали нет и не может быть противоречия, а существует полное единство, соответствие. Высший принцип советской политики – благо народа – является высшим принципом коммунистической морали.

Коммунистическая мораль – высшая мораль.

Если мораль, нравственность, исторически – изменяется в зависимости от изменения условии материальной жизни общества и если каждый общественный класс имеет свою классовую мораль, то  можно ли ставить вопрос об  истинной морали? Да, можно и должно.

Коммунистическая мораль—это истинная мораль, ибо она и только она выражает наиболее полно и точно историческую правду, интересы самого передового класса современности – рабочего класса и всех трудящихся, в социалистическом обществе она выражает интересы всего народа. Коммунистическая мораль выражает коренные интересы всего прогрессивного человечества. Она в полной мере отвечает объективному ходу и направлению всего исторического развития человечества к коммунизму и служит ускорению этого развития.

Принципы коммунистической морали вдохновляют миллионы людей на борьбу за мир, за братство между народами, за подлинную, социалистическую демократию, за коммунизм. Один из славных и героических борцов за коммунизм, чешский писатель Юлиус Фучик писал:

«Мы, коммунисты, любим жизнь. И потому, желая проложить путь для жизни действительно свободной, полной и радостной, не задумываясь, жертвуем собой, ибо жизнь на коленях, жизнь в оковах, в порабощении, пресмыкательстве – это даже не жизнь, а недостойное человека прозябание. Мы, коммунисты, любим человека и потому не колеблясь поступаемся своими собственными узко личными интересами во имя того, что получит, наконец, достойное место под солнцем свободный, здоровый, радостный человек. Мы, коммунисты, любим свободу. А потому, ни минуты не задумываясь, подчиняемся строжайшей дисциплине своей партии, высокой дисциплине армии товарища Ленина, чтобы достичь свободу для всего человечества. Мы, коммунисты, любим творческий труд, творческое будущее человечества, а потому не колеблясь разрушаем то, – и только то,– что встает поперек дороги великих творческих сил человека. Мы, коммунисты, любим мир, и потому воюем. Мы воюем со всеми причинами войн, воюем за такое устройство мира, при котором не мог бы появиться преступник, способный послать на смерть миллионы. Мы, коммунисты, любим свой народ. Мы знаем: не может быть свободным человечество, пока хотя бы один народ находится под гнетом другого. И мы не щадим ни сил, ни жизни своей в борьбе за полное освобождение своего народа, с тем, чтобы он, как равный среди равных, свободно жил среди свободных народов мира». (Ю.Фучик. Почему мы любим свой народ. Цит. по газете «Правда», 8 сентября 1948 г.).

В этих словах прекрасно выражены главные принципы коммунистической морали, ее роль в борьбе рабочего класса за мир, за свободу, за коммунизм, против буржуазии и капитализма.

Коммунистическая мораль основана на научном мировоззрении, на принципах марксизма-ленинизма. Как и все на свете, она не стоит на месте, развивается. Она обогащается вместе с развитием социалистического общества, вместе с развитием советских людей. Коммунистической морали принадлежит будущее во всем мире.

6. Религия

Что такое религия?

Религия есть идеологическая форма, представляющая собой фантастическое, иллюзорное, превратное отображение действительности в сознании людей. «...Всякая религия, – пишет Энгельс, – является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни,– отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пестрые олицетворения... Но вскоре, наряду с силами природы, выступают также и общественные силы, – силы, которые противостоят человеку и так же чужды и первоначально так же необъяснимы для него, как и силы природы, и подобно последним господствуют над ним и так же кажущейся естественной необходимостью». (Ф.Энгельс, Анти-Дюринг, 1950, стр. 299).

Религия есть вера в существование сверхъестественных, фантастических, т. е. нереальных, существ (богов, ангелов, чертей и т. п.), созданных воображением людей, беспомощных перед стихийными силами природы или задавленных социальным гнетом. Неотъемлемым элементом всякой религии является также религиозный культ, выражающийся в поклонении этим сверхъестественным силам, в тех или иных обрядах и действиях.

Религия играет реакционную роль. Она возникла еще в первобытном обществе, но ее идеи до сих пор владеют сознанием сотен миллионов людей в капиталистических странах, а также в странах полуфеодальных. Живучесть религии объясняется тем, что она насаждается, поддерживается и используется эксплуататорскими классами как орудие духовного порабощения трудящихся, как  одно из средств укрепления политического господства эксплуататоров, Ленин писал: «Религия есть опиум народа,– это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса. (В.И.Ленин, Соч., т 15, изд. 4, стр. 371-372).

Происхождение религии.

Исторические корни религии уходят в глубокую древность, в первобытные времена. Религия возникла из самых темных, невежественных представлений первобытных людей о природе.

Условия материальной жизни первобытного общества, породившие религию, – это крайне низкий уровень развития производства, при котором внешние силы природы господствовали над людьми. Гром, молния, землетрясения, буря и наводнение, холод и зной, засуха и лесной пожар – все грозные стихийные силы природы, окружавшие первобытного человека, были для него непонятны, загадочно-таинственны. По отношению к могущественным силам природы первобытный человек был почти беспомощен. Не имея возможности подчинить эти силы своей власти, он наделял их сверхъестественными свойствами, обожествлял их. При помощи заклинаний, просьб (молитв), жертвоприношений он пытался умилостивить эти силы, т. е. подчинить их своей власти в фантазии, в воображении. Таким образом, беспомощность перед силами природы и страх перед ними породили веру в сверхъестественные силы, веру в духов, богов и поклонение им.

Многие буржуазные ученые, как и теологи, считают религию явлением вечным, присущим всем людям во все времена. Но религия существовала не всегда. История культуры свидетельствует, что на самой ранней стадии первобытного общества никакой религии и религиозных представлений не существовало. Религия возникла на определенной ступени развития первобытного общества.

Многие атеисты и философы-материалисты прежних времен (например, Гольбах, Гельвеций, Дидро, Фейербах и др.) выводили происхождение религии только из невежества, из неумения, неспособности людей объяснить явления природы. Но одним невежеством объяснять возникновение веры в существование сверхъестественных сил нельзя. Первобытного человека нельзя рассматривать в качестве философа, размышляющего над тайнами бытия или над своей собственной природой. Он больше действовал, чем размышлял.

Вольтеру приписывают утверждение, что религия впервые возникла в результате встречи мошенника с дураком. Указания Вольтера и других буржуазных просветителей на обман как причину религиозных верований дают неправильное, идеалистическое объяснение происхождения религии. Обман, несомненно, играл и играет огромную роль в истории религии, особенно в условиях капитализма. Но наличие обмана еще не объясняет ни происхождения, ни столь длительного существования религии. Превратное, иллюзорное, фантастическое мировоззрение первобытных людей было порождено прежде всего их практической беспомощностью перед силами природы, страхом перед ними, ограниченностью их общественных отношений.

С возникновением эксплуатации человека человеком к силам природы, господствующим над человеком, прибавляются еще социальные силы, которые причиняют трудящимся не меньше, а еще больше несчастий и страданий, чем силы природы. «Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.». (В.И.Ленин, Соч., т. 10, изд. 4, стр. 65).

Выдающиеся материалисты еще до Маркса и Энгельса пришли к мысли о том, что не бог создал человека, а человек создал бога. Но, высказывая эту правильную мысль, старые материалисты не могли объяснить, почему же люди удвоили мир, почему наряду с естественным, материальным миром, природой, они создали в своем воображении фантастический, призрачный мир сверхъестественных существ. «Фейербах исходит из факта религиозного самоотчуждения, – пишет Маркс, – из удвоения мира на религиозный, воображаемый мир и действительный мир. И он занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе. Он не замечает, что после выполнения этой работы главное-то остается еще не сделанным. А именно, то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только само-разорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы. Следовательно, последняя, во-первых, сама должна быть понята в своем противоречии, а затем практически революционизирована путем устранения этого противоречия. Следовательно, после того как, например, в земной семье найдена разгадка тайны святого семейства, земная семья должна сама быть подвергнута теоретической критике и практически революционно преобразована». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избранные произведения, т. II, 1948, стр. 384).

Фантастическое отражение условий материальной жизни людей в религиозных представлениях и взглядах.

Не общественная жизнь есть отражение религиозных верований, религиозных представлений, как утверждают идеалисты, а, наоборот, религиозные верования и представления являются отражением соответствующих условий материальной жизни общества, но отражением в иллюзорной, фантастической форме. Об этом свидетельствует содержание религиозных представлений, характер религиозных культов, молитв и т. п. Так например, у первобытных людей, занимавшихся по преимуществу охотой и рыболовством, образы богов напоминают зверей и рыб. Эти боги, по представлениям первобытных людей, могли быть добрыми и злыми; они либо содействовали успеху охоты и рыбной ловли, либо препятствовали.

С переходом первобытных племен от охоты и собирания дикорастущих плодов к земледелию облик богов, их атрибуты и «функции» изменяются, и это находит свое отражение в мифологии. У народов, живших на побережьях морей, существовало мнение, будто их родовые боги (боги-тотемы рода, племени) изменили свой образ: раньше они имели вид акулы, чайки, а потом приняли образ собаки, голубя, летучей мыши, дикой свиньи. Это перевоплощение богов отражало в превратной форме изменение хозяйственной деятельности народов. Если раньше боги «помогали» в ловле рыбы, в охоте, то с переходом первобытных родовых общин к земледелию они стали «помогать» роду, племени в обеспечении урожая ячменя, риса, кокосового ореха и т. п. Содержание молитв, с которыми обращаются первобытные народы и их жрецы к своим богам-тотемам, богам-предкам, это просьба о дожде, о солнце, о тепле, об урожае, об удачной рыбной ловле, о приплоде скота.

Южноафриканские кафры, принося жертву духам умерших предков, просят у них здоровья, благорасположения и умножения стад буйволов. У карен (Бирма), стоящих на сравнительно высокой ступени развития, распространено представление, что душу («ла») имеют не только люди и животные, но и растения. Плохой рост риса объясняется тем, что их покинула «ла». Чтобы увядающим стеблям риса вернуть их жизнь, карены обращаются с такой молитвой к душе риса: «О, приди, душа риса! Вернись на поле, вернись к рису!.. Приди с запада, приди с востока! Из горла птицы, из рта обезьяны, из хобота слона!.. Из всех хлебных амбаров! О, душа риса, вернись к рису!».

Отношения между людьми и божествами принимают характер сделки: я тебе, боже, приношу жертву, а ты содействуй моему успеху. Характер и ценность жертвоприношений находятся в прямой зависимости от образа жизни людей, от характера их деятельности. Если боги оказываются «неумолимыми», а приносимые жертвы напрасными, то с богами в первобытном обществе нередко обращались весьма непочтительно: их стаскивали с пьедесталов и подвергали публичной порке.

Боги ведут тот же образ жизни, что и люди: они также сражаются и ссорятся друг с другом, проявляют хитрость и коварство, занимаются чревоугодием, любят и ненавидят и даже соблазняют жен человеческих. С возникновением классового общества и государства изменяется и представление людей о божествах. Когда появляются могучие властители государств, то и богов люди начинают представлять себе всемогущими, стоящими высоко над людьми.

Как развитие религиозных верований следовало за социальным развитием, видно на примере превращения родовых богов в племенных, племенных в национальных и, наконец, в единые, «всемогущие» божества мировых монотеистических религий. Первоначально у каждой родовой общины были свои боги. По мере объединения общин в племена, а племен в народы объединились и боги, между которыми устанавливалась иерархия, отражавшая различный удельный вес объединившихся племен. Так, при возникновении древней вавилонской монархии главное божество города Вавилона – бог Мардук стал главным божеством царства, а остальные боги заняли подчиненное положение.

Возникновению царя на земле соответствовало появление царя на небе. «...Единый бог никогда не был бы осуществлен без единого царя... Единство бога, контролирующего многочисленные явления природы, объединяющего противоположные силы природы, есть только копия единого восточного деспота, который видимо или действительно объединяет сталкивающихся в своих интересах людей». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. XXI, стр. 45).

Возникновение и развитие христианства.

Мировыми, т. е. получившими наибольшее распространение среди народов, религиями  явились христианская, магометанская (ислам) и буддийская религии. На примере возникновения и развития христианства можно видеть, как изменяется религия в связи с изменением экономического базиса  общественного строя.

Христианская религия возникла в недрах рабовладельческой Римской империи. Первоначально на территории Римской империи не было единой религии. Боги каждого народа, указывал Энгельс, распространяли свою власть лишь на область, занимаемую данным народом. По ту сторону данной области правили другие боги. Все эти боги жили в представлении людей лишь до тех пор, пока существовал создавший их народ, и падали вместе с его гибелью. Потребность дополнить всемирную Римскую империю всемирной религией первоначально обнаружилась в том, что рабовладельческий Рим пытался ввести у себя поклонение всем сколько-нибудь почитаемым божествам покоренных народов. Властители Рима поместили в Римском Пантеоне изображения богов покоренных народов и хотели посредством императорских декретов создать новую всемирную религию. Однако эта попытка не увенчалась успехом. Новая всемирная религия сложилась иным путем. Она «возникла в тиши из смеси обобщенной восточной, в особенности еврейской, теологии и вульгаризированной греческой, в особенности стоической, философии». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избранные произведения, т.II, стр. 378).

Христианство возникло в эпоху упадка рабовладельческого Рима, в условиях крайнего обострения противоречий между рабами и рабовладельцами, имущими и неимущими. Первоначальное христианство выступило как религия рабов, угнетенных, обездоленных плебеев, в нем были революционные мотивы, ненависть рабов, плебеев, бедноты против богачей, рабовладельцев. Первоначально образ Христа рисовался как образ мессии (спасителя), призванного избавить людей от невыносимого гнета, страданий. Но, как и всякая религия, христианство обещало угнетенным лишь призрачное утешение, утешение на небе. Оно прививало рабам тупую покорность, примирение с рабовладельческим строем.

Суровая, длительная борьба рабов и плебеев против угнетателей терпела поражение за поражением. Отчаявшись достигнуть освобождения от нищеты, невыносимых страданий, мук и лишений, они устремляли свои взоры в неведомое небо, искали помощи сверхъестественных сил, возлагали надежды на бога, на пришествие мессии – спасителя, ждали чуда. Когда христианство получило широкое распространение, римские императоры превратили его в господствующую религию, в религию рабовладельцев.

Тот факт, что примерно через 250 лет после своего возникновения христианство стало государственной религией Римской империи, говорит о том, насколько оно соответствовало обстоятельствам времени. Всеобщий упадок, разложение гибнущего рабовладельческого Рима деморализовало и господствующий класс. Богатые и праздные рабовладельцы, пресытившись оргиями, чревоугодием, развратом, впадали в состояние маразма и мистики. Надвигавшуюся гибель разлагавшейся Римской империи они воспринимали как гибель всего мира, как светопреставление. Восстания рабов и плебеев, нашествия варваров приводили господствующий класс в отчаяние, усиливали мистические настроения, мысль о «потустороннем, загробном мире». Эти настроения гибнущего класса рабовладельцев также нашли свое отражение в раннем христианстве, особенно тогда, когда оно стало государственной, господствующей религией.

Превратившись из религии рабов в религию рабовладельцев, в религию господствующих классов, христианство претерпевало большие изменения в своем содержании. Вытравляя из первоначального христианства бунтарские, антирабовладельческие мотивы, эксплуататорские классы утверждали в нем принципы, выгодные им: смирение, кротость, покорность.

В эпоху феодализма христианство продолжало эволюционировать дальше. Иерархическая система отношений феодального общества получила свое отражение в христианской религии с ее иерархическим сонмом святых, ангелов, архангелов, возглавляемых царем небесным. Христианская религия служила духовной опорой феодализма, а церковь была крупнейшим феодалом, ей принадлежало в Западной Европе около трети всех земель.

Разгоравшаяся классовая борьба крепостных крестьян и городского плебейства против феодалов выливалась в форму религиозных ересей, сект, сторонники которых боролись с господствующей христианской церковью, католической и православной.

Первые буржуазные революции (так называемая реформация и крестьянская война в Германии в XVI в., революция XVI в. в Нидерландах и XVII в. в Англии) проходили под религиозным знаменем. Идеологи подымавшейся буржуазии, крестьянства и городских низов апеллировали к первоначальному христианству, искаженному духовенством, папами и патриархами, или давали свое, новое толкование христианским догматам, противоположное официальной церкви феодального общества.

Французская буржуазия, совершавшая революционный переворот против феодализма при более зрелых условиях, выступила открыто под не религиозным, политическим знаменем. Передовые идеологи французской буржуазии XVIII в. смело нападали на религию вообще, на католическую религию в особенности. Во французских национальных собраниях периода революции (1789—1794 гг.) в значительном числе заседали свободные мыслители: атеисты и деисты.

Но как только буржуазия пришла к власти, «христианство вступило в свою последнюю стадию. Оно уже не способно было впредь поставлять идеологическую одежду для стремлений какого-нибудь прогрессивного класса; оно все более и более становилось исключительным достоянием господствующих классов, пользующихся им просто как средством управления, как уздой для низших классов. При этом каждый из господствующих классов использует свою собственную религию: землевладельцы-дворяне – католический иезуитизм или протестантскую ортодоксию; либеральные и радикальные буржуа – рационализм. Вдобавок на деле оказывается совершенно безразличным, верят или не верят сами эти господа в свои религии». (К.Маркс и Ф.Энгельс, Избранные произведения, т. II, стр. 380).

Российская буржуазия не была революционной. Поэтому она и ее идеологи всегда защищали религию, видя в ней надежную узду для угнетенных классов. Напуганная революцией 1905—1907 гг. российская буржуазия стала особенно богомольной. По ханжеской набожности она уступала разве только английской и американской буржуазии. Реакционнейшая американская буржуазия особенно усердно приспосабливает религиозную проповедь к нуждам своей коммерческой, деятельности.