Текст книги "Матушка Екатерина. 1760-1770-е гг."

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Главная и одна только крепость должна быть Севастополь при гавани того же имени, которой описание и сметы у сего прилагаются.

Есть ли Вашему императорскому величеству угодно сие место укрепить и выстроить сходственно с его знаменитостию, то оно должно быть таковое. Ежели ж выстроить только одно Адмиралтейство без укреплений, в таковом случае сумма потребуется меньшая.

Протчия места Козлов, что ныне Евпатория, где обновить только старый замок с небольшим наружным укреплением, также и у Сербулата построить замок

В Феодосии возобновить строение городское и приморскую сторону оградить батареями.

У пролива Яникальского полагалась прежде крепость, но ныне найдена ненужною для того, что по широте пролива проходу судов неприятельских препятствовать не можно. Ради удержания десантов и верности сообщения с Томаном вделать у Павловской батареи небольшое, но прочное укрепление.

Что же касается до Томана, то по осмотре границы соединяющейся с Кавказскою линиею можно будет сделать положение.

Вашего императорского величества верновсеподданнейший раб князь Потемкин

НОВОРОССИЯ – официальное название Северного Причерноморья со 2-й пол. 18 в. до 1917 г.

В 1900 г. в состав Новороссии входили Херсонская, Таврическая, Екатеринославская, Бессарабская и Ставропольская губернии, а также область Войска Донского.

Новороссия вошла в состав Российской империи в 18 – нач. 19 вв. после русскотурецких войн. Огромный пустынный край был населен лишь в северо-западной его части запорожскими казаками. Императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II пригласили на поселение сербов, немцев, болгар и греков. К 1830-м гг. Новороссия была в основном заселена.

Г. А. Потемкин, наместник Новороссии, создал Контору земледелия и домоводства. Он отдавал предпочтение созданию частных фабрик. У него самого были фабрики: чулочная и шляпная в Кременчуге и фаянсовая в Екате-ринославе (Днепропетровске). Екатерина II высоко оценила труды наместника Новороссии: к своей фамилии он получил приставку Таврический.

Заселение Новороссии связано с именами командующего Черноморским гребным флотом О. М. Дерибаса, основавшего в 1793 г. порт Одессу, новороссийских генерал-губернаторов герцога А.-Э. де Ришелье и графа А. Ф. Ланжерона. Туда переселялись вольные и крепосные крестьяне.

В Новороссии были основаны города Екате-ринослав, Николаев, Херсон, Одесса, Луганск, Мариуполь. К кон. 19 в. они превратились в высокоразвитые центры капиталистического производства. В. С.

ОДЁССА – город-порт на Черном море, крупнейший культурный, торговый и промышленный центр Новороссийского края и всей Российской империи. Уездный город Херсонской губернии (1825 г.).

В 15 в. на месте нынешней Одессы было татарское поселение Качибей, которое затем разрушили турки. Вскоре оно возродилось под именем Хаджибей. После Русско-турецкой войны 1787-1791 гг. Хаджибей вошел в состав

России. В 1794 г. под руководством А. В. Суворова и адмирала Дерибаса в Хаджибее начали строить порт. В 1795 г. Хаджибей переименовали в Одессу. В 1805 г. Одесса стала центром всего Новороссийского края. Во главе генерал-губернаторства стояли А. Э. Ришелье и М. С. Воронцов.

Преемник Ришелье Ланжерон объявил Одессу порто-франко – портом свободной торговли. Одесса быстро превратилась в большой благоустроенный город, административный и торговый центр всего Юга России. В кон. 19 в. Одесса занимала второе место по товарообороту после Санкт-Петербурга.

Развитие торговли сопровождалось подъемом промышленности. В 1900 г. в городе насчитывалось 486 предприятий, на которых работали 16 тыс. человек. В I860-1870-х гг. Одесса стала крупным железнодорожным центром.

В 1897 г. в Одессе насчитывалось 404 тыс. жителей, что сделало ее четвертым городом Российской империи по количеству населения после Петербурга, Москвы и Варшавы.

В 1-й пол. 19 в. Одесса стала значительным культурным центром. В 1817 г. был основан Ришельевский лицей, в 1865 г. преобразованный в Новороссийский университет, в 1825 г. – Историко-архитектурный музей, в 1830 г. – Городская публичная библиотека, которая в кон. 19 в. насчитывала 80 тыс. томов.

В 1836 г., после учреждения ХерсонскоТаврической епархии Русской Православной Церкви Одесса стала местопребыванием архиерея.

Украшенная множеством памятников и зданий, построенных известными мастерами архитектуры, Одесса превратилась в один из самых благоустроенных и красивых русских городов. Из достопримечательностей Одессы наиболее известны Потемкинская лестница (1837-1841 гг., арх. Ф. К. Боффо), памятник Ришелье (1823-1828 гг., скульптор И. П. Мар-тос), Старая биржа (1829-1834 гг., арх. Г. И. Торичелли по проекту Боффо), Воронцовский дворец (1826-1828 гг., арх. Боффо), Театр оперы и балета (1883-1887 гг., арх. Ф. Фельнер и Г. Гельмер). В. С.

ПЕРСИДСКИЙ ПОХОД 1796 г. – военные действия русских войск в Закавказье, направленные на защиту грузинского Картлийско-Кахетинского царства, подвергшегося нападению иранской армии.

12 сентября 1795 г. иранская армия захватила, разграбила и сожгла столицу Картлийско-Кахетинского царства Тифлис. Жители города были убиты или попали в рабство. Согласно условиям Георгиевского трактата 1783 г., по которому Картлийско-Кахетинское царство перешло под протекторат России, правительство Екатерины II направило в Восточную Грузию и закавказские ханства 13-тысячный отряд генерал-поручика В. А. Зубова, брата фаворита императрицы. Ему была придана Каспийская флотилия и вручена власть над всёми русскими гарнизонами, находившимися в Грузии.

18 апреля 1796 г. отряд Зубова выступил в поход, а 10 мая после упорных боев овладел Дербентом. Развивая этот успех русские войска 15 июня заняли крепости Баку и Куба. В декабре отряд достиг места слияния рек Кура и Араке, откуда предполагалось начать вторжение в Иран. Однако после кончины императрицы Екатерины II новый император Павел I направил командирам всех частей и соединений приказ возвратиться в Россию. В. А. Зубова он об этом в известность не поставил. В. В.

ПОТЁМКИН Григорий Александрович (13.09.1739-05.10.1791 гг.) – государственный и военный деятель, генерал-фельдмаршал (1784 г.), светлейший князь Таврический.

Г. А. Потемкин родился в селе Чижово Ду-ховищенскрго уезда Смоленской губернии, в семье отставного офицера. С 1744 г. Потемкин воспитывался в доме Г. М. Кисловского, двоюродного брата отца, президента Камер-коллегии. В 1755 г. он поступил на военную службу, рейтаром конной гвардии. В чине вахмистра Потемкин участвовал в дворцовом перевороте 1762 г., а после воцарения императрицы Екатерины II был произведен в подпоручики и награжден придворным званием камер-юнкера. В числе доверенных офицеров он сопровождал свергнутого Петра III в Ропшу и присутствовал при его кончине.

Во время Русско-турецкой войны 17681774 гг. Потемкин участвовал в сражениях при Фокшанах, Браилове, Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. За храбрость в 1774 г. получил чин генерал-аншефа и назначен вице-президентом Военной коллегии и подполковником Преображенского полка. (Полковником была сама Екатерина И.) Г. А. Потемкин быстро возвысился благодаря близкому знакомству с Екатериной II, оценившей его талант организатора и усердие в службе. Он стал фаворитом императрицы.

В 1766 г. она назначила Г. А. Потемкина генерал-губернатором новороссийским, азовским и астраханским. Находясь на этом посту, он способствовал освоению Северного Причерноморья. По его инициативе были заложены города Екатеринослав, Херсон, Николаев, Севастополь, Одесса, Ростов-на-Дону.

В 1775 г. по инициативе Потемкина была ликвидирована казацкая вольница – Запорожская Сечь. В 1783 г. ему удалось присоединить к России Крым, Тамань и «всю Кубанскую сторону». За это он получил титул светлейшего князя Таврического, а в 1784 г. Екатерина И назначила его президентом Военной коллегии. На этом посту Потемкин провел ряд преобразований. На Черноморском флоте началось строительство новых кораблей. В 1786 г. был принят новый воинский устав, армию начали регулярно снабжать провиантом и одеждой. Прекратилось использование пудры, было отменено ношение косичек и буклей. Вместо неудобных кафтанов солдатам стали выдавать зимой куртки, а летом белые кителя, суконные плащи и каски, более легкие сапоги.

Во время Русско-турецкой войны 17871791 гг. Г. А. Потемкин командовал русской армией и Черноморским флотом. В 1788 г. он руководил осадой и штурмом Хотина и крепости Ачи-Кале (Очаков), имевшей важное стратегическое значение.

Екатерина II осыпала Г. А. Потемкина почестями и наградами, подарила ему Таврический дворец в Петербурге. В июле 1791 г. он в последний раз отправился на юг. В октябре по дороге из Ясс в Николаев он заболел лихорадкой и скончался в степи. В. В.

де f

:н– fkf

Л

Из переписки Екатерины II и Г. А. Потемкина

Екатерина II – Г. А Потемкину [1 марта 1774. С.-Петербург]

Голубчик мой, Гришенька мой дорогой, хотя ты вышел рано, но я хуже всех ночей спала и даже до того я чувствовала волнение крови, что хотела послать по утру по лекаря пустить кровь, но к утру заснула и спокойнее. Не спроси, кто в мыслях: знай одиножды, что ты навсегда. Я говорю навсегда, но со времен[ем] захочешь ли, чтоб всегда осталось и не вычернишь ли сам. Великая моя к тебе ласка меня же стращает. Ну, добро, найду средство, буду для тебя огненная, как ты изволишь говорить, но от тебя же стараться буду закрыть. А чувствовать запретить не можешь. Сего утра по Вашему желанию подпишу заготовленное исполнение-обещанье вчерашнее. Попроси Стрекалова, чтоб ты мог меня благодарить без людей, и тогда тебя пушу в Алмазный, а без того, где скрыть обоюдное в сем случае чувство от любопытных зрителей. Прощай, голубчик.

СЕВАСТОПОЛЬ – город-порт на юго-западе Крымского п-ова, на берегу многочислен

ных бухт Черного моря. Основан как военноморской порт и крепость 3 июня 1783 г., после включения Крыма в состав России.

Вначале город назывался Ахтиар (Белый утес) по имени татарского селения. Указом правительства от 10 февраля 1784 г. город был назван Севастополем, что в переводе с греческого означает «Величественный город», «Город славы» (при Павле I вновь использовалось прежнее название). В строительстве Севастополя принимали активное участие А. В. Суворов, Д. Сенявин, Ф. Ф. Ушаков.

С 1802 г. Севастополь находился на территории Таврической губернии. В 1804 г. объявлен главным военным портом Черного моря.

В дальнейшем строительстве Севастополя и одновременно укреплении боевой мощи Черноморского флота сыграл важную роль адмирал М. П. Лазарев, главный командир Черноморского флота и портов Черного моря в 1833-1851 гг. Хотя оборонительные сооружения в городе строились под наблюдением императора Николая I, к началу Крымской войны в 1853 г. город оказался незащищенным, т. к. были отстроены только приморские укрепления. В 1854 г., после сражения на р. Альме к Севастополю подступили англо-французские войска и началась знаменитая оборона Севастополя. В результате осады город был почти полностью разрушен, практически прекратил свое существование Черноморский флот. Всякое его использование в военных целях было запрещено условиями Парижского мирного договора 1856 г.

После окончания Крымской войны в 1856 г. Севастополь стал отстраиваться и вскоре превратился в крупный промышленный город и торговый порт. В 1863 г. в нем была учреждена таможня. В 1871 г. Россия отказалась признавать статьи Парижского договора 1856 г., запрещавшие ей иметь на Черном море военный флот, и было восстановлено значение Севастополя как главной базы Черноморского флота. К кон. 19 в. были восстановлены военные укрепления. 17 мая 1890 г. Севастополь был причислен к разряду крепостей III класса, а торговый порт перенесли в Феодосию. В 1875 г. железная дорога соединила Севастополь с Симферополем. В кон. 19 в. Севастополь превратился в крупный город с развитой промышленностью. В 1897 г. в нем насчитывалось 54 тыс. жителей.

Среди памятников архитектуры Севастополя – Петропавловский собор (1843 г.), Графская пристань (1846 г.), построенные в стиле классицизма. В 1905 г. открыта панорама «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.» (1902-1904, худ. Ф. А. Рубо). В городе установлено много памятников героям севастопольской обороны: П. С. Нахимову, Э. И. Тотлебену,

А. С. Казарскому и экипажу брига «Меркурий», «Затопленным кораблям», матросу П. М. Кошке и др. В. С.

СЕНЙВИН (Синявин). Алексей Наумович (1716-10.08.1797 гг.) – адмирал (1775 г.).

А. Н. Сенявин происходил из старинного дворянского рода. Он был сыном первого русского вице-адмирала Наума Акимовича Сенявина, сподвижника Петра I. А. Н. Сенявин начал флотскую службу в 1734 г. За заслуги отца он был принят на флот сразу мичманом. В русско-турецкой войне 1735-1739 гг. Сенявин плавал на кораблях Днепровской флотилии, затем служил на Балтийском флоте. Во время Семилетней войны он был уже командиром корабля, но в 1762 г. из-за болезни был уволен в запас капитаном I ранга. В 1766 г. он вернулся на флот. В 1768 г. стал контрадмиралом и командовал кронштадской эскадрой. В 1769 г. в чине вице-адмирала участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. Во время войны А. Н. Сенявин начал создавать Азовскую флотилию и за пять лет он построил 130 судов. В 1771 г. Сенявин со своей флотилией помогал овладеть Крымом. В 1773 г. он занял Керчь и Еникале. В 1774 г., несмотря на неравенство сил, отбил нападение турецкого флота у Керченского пролива и тем самым закрыл туркам вход в Азовское море.

А. Н. Сенявин участвовал в создании Черноморского флота. В 1778 г. он руководил постройкой верфи в Херсоне, на которой начал строить крупные корабли. В 1788 г. ушел со службы по болезни, в 1794 г. был назначен присутствовать в Адмиралтейств-коллегии. В. С.

Польский вопрос

ОТНОШЕНИЕ К ПОЛЬШЕ. В западнорусском или польском вопросе допущено было меньше политических химер, но немало дипломатических иллюзий, самообольщения (недоразумений) и всего больше противоречий. Вопрос состоял в воссоединении Западной Руси с Русским государством; так он стал еще в 15 в. и полтора столетия разрешался в том же направлении; так его понимали и в самой Западной России в половине 18 в.

Из сообщений приехавшего на коронацию в 1762 г. епископа белорусского Георгия Конисского Екатерина могла видеть, что дело не в политических партиях, не в гарантии государственного устройства, а в религиозных и племенных инстинктах, наболевших до междоусобной резни сторон, и никакие договоры, никакие протектораты не в силах мирно распутать этот религиозно-племенной узел; требовалось вооруженное занятие, а не дипломатическое вмешательство. На вопрос Екатерины, какую пользу может извлечь Русское государство из защиты православных в Польше, один тамошний игумен отвечал прямо: Русское государство праведно может отобрать у поляков на 600 верст плодороднейшей земли с бесчисленным православным народом.

юму р

(зав– ш

Екатерина не могла прикинуть такой грубо прямой постановки дела к шаблонам своего политического мышления и повела народнопсихологический вопрос извилистым путем дипломатии. Общий национальнорелигиозный вопрос подменяется тремя частичными задачами, территориальной, покровительственной и полицейской: предположено было продвинуть северо-западную границу до Западной Двины и Днепра с Полоцком и Могилевом, добиться восстановления православных в правах, отнятых у них католиками, и потребовать выдачи многочисленных русских беглецов с прекращением дальнейшей их приемки. Этим и ограничивалась первоначальная программа русской политики.

Диссидентское дело о покровительстве единоверцев и прочих диссидентов, как тогда выражались, об уравнении их в правах с католиками было особенно важно для Екатерины, как наиболее популярное дело, но и особенно трудно, потому что бередило много больных чувств и задорных интересов. Но именно в этом деле политика Екатерины обнаружила особенный недостаток умения соображать образ действий с положением дел.

Диссидентское дело надобно было проводить сильной и властной рукой, а королю Станиславу Августу IV, и без того слабовольному человеку, не дали ни силы, ни власти, обязавшись по договору с Пруссией не допускать никаких реформ в Польше, способных усилить власть короля. Станислав по бессилию оставался, по его выражению, «в совершенном бездействии и небытии», бедствовал без русской субсидии, иногда не имея со своим двором дневного пропитания и перебиваясь мелкими займами.

Своей гарантией поддерживали польскую конституцию, которая была узаконенной анархией, и сами же негодовали, что при такой анархии ни в чем от Польши никакого толку добиться нельзя. Притом Панин дал делу диссидентов очень фальшивую постановку. Уравнение их в правах с католиками, которого требовало русское правительство, могло быть политическое и религиозное. Православные ждали от России прежде всего уравнения религиозного, свободы вероисповедания, возвращения отнятых у них католиками и униатами епархий, монастырей и храмов, права невольным униатам воротиться к вере православных отцов. Политическое уравнение, право участия в законодательстве и управлении было для них не столь желательно и даже опасно.

В Речи Посполитой только шляхта пользовалась политическими правами. Верхние слои православного русского дворянства ополячились и окатоличились; что уцелело, было бедно и необразованно; между право-

ip– Г ли

славными дворянами трудно было отыскать человека, способного быть депутатом на сейме, заседать в Сенате, занимать какую-либо государственную должность, потому что, как писал русский посол в Варшаве своему двору, все православные дворяне сами землю пашут и без всякого воспитания. Даже епископ белорусский Георгий Конисский, глава православных Западной Руси, который по своему сану должен был сидеть в Сенате, не мог иметь там места, не будучи дворянского происхождения. Притом политическое уравнение пугало малосильное православное дворянство еще большим озлоблением господствующей католической шляхты, принужденной делиться господством со своими врагами. Все это сдерживало стремление диссидентов к политическим правам.

Панин, напротив, больше всего хлопотал о политическом уравнении. Выступая во имя свободы совести как министр православной державы, он находил усиление православия, как и протестантизма в Польше, вредным для России. Протестантская религия может вывести поляков из их невежества и повести к опасному для России улучшению их государственного строя. «Относительно наших единоверцев этого неудобства быть не может», т. е. от православия нельзя опасаться ни искоренения невежества, ни улучшения государственного строя, но излишне усиленные нами православные станут от нас независимы. Им надобно дать политические права только для того, чтобы образовать из них надежную политическую партию с законным правом участвовать во всех польских делах, однако не иначе, как под нашим покровительством, «которое мы себе присваиваем на вечные времена». Мечтательный идиллик северной системы здесь – положительный макиавеллист.

Вынужденными конфедерациями, т. е. вооруженными восстаниями, устроенными под давлением русских войск, арестами наиболее упрямых противников вроде епископа краковского Солтыка русское правительство добилось своего, провело на сейме вместе с русской гарантией конституции и свободой вероисповедания для диссидентов и политическое уравнение их с католической шляхтой.

Но Панин ошибся в своих расчетах, а опасения диссидентов сбылись. Диссидентское уравнение зажгло всю Польшу. Едва разошелся сейм, утвердивший договор 13 февраля, как в Баре поднял против него конфедерацию адвокат Пулавский. С его легкой руки начали вспыхивать антидиссидентские конфедерации там и сям по всей Польше. Все бездомное и праздношатающееся из замотавшейся шляхты, из панской дворни, из городов и сел собиралось под знамена этих конфедераций и, рассыпаясь по стране мелкими шайками, грабило во имя веры и отечества кого ни попало; доставалось и своим, но более всего терпели диссиденты и евреи.

По обычному конфедерационному праву всюду, где действовали конфедерации, упразднялись местные власти и водворялось полное безначалие. Это была своего рода польско-шляхетская пугачевщина, нравами и приемами ничуть не лучше русской мужицкой, и трудно сказать, которая из них клала больше позора на государственный строй, ее породивший, хотя причины обоих движений были различны до противоположности: там – разбой угнетателей за право угнетения, здесь – разбой угнетенных за освобождение из-под гнета. Русская императрица, за порядок и законы республики; польское правительство ей и предоставило подавить мятеж, а само оставалось любопытным зрителем событий.

Русского войска было в Польше до 16 тыс. Эта дивизия и воевала с половиной Польши, как тогда говорили. Большая часть войска стояла гарнизонами по городам, и только четверть преследовала конфедератов; но, как доносил русский посол, сколько за сим ветром ни гоняются, догнать не могут и только понапрасну мучатся.

Конфедераты всюду находили поддержку; мелкая и средняя шляхта тайно снабжала их всем нужным. Католический фанатизм был разогрет духовенством до высшей степени;

под его действием разрывались все общественные и нравственные связи. Помянутый епископ Солтык перед арестом вызывался русскому послу склонить католиков на уступки диссидентам, если посол позволит ему по-прежнему вести себя самоотверженным борцом за веру для сохранения кредита в своей партии, т. е. позволит ему быть плутом и провокатором.

Русский кабинет убедился, что ему не справиться с последствиями собственной политики, и поручил русскому послу подговаривать самих диссидентов пожертвовать частью дарованных им прав, чтобы сохранить остальные, и обратиться к императрице с ходатайством о разрешении им такой жертвы.

Екатерина позволила, т. е. вынуждена была отказаться от допущения диссидентов в Сенат и министерство, и только в 1775 г., после первого раздела Польши, за ними утверждено было право быть избираемыми на сейм вместе с доступом ко всем должностям. Одною из причин непрямой постановки диссидентского вопроса были полицейские соображения, к нему прицепленные.

Порядки самодержавно-дворянского русского правления так тяжело ложились на низшие классы, что издавна тысячи народа бежали в безнарядную Польшу, где на землях своевольной шляхты жилось сноснее. Панин потому особенно считал вредным наделение православных в Речи Посполитой слишком широкими правами, что тогда побеги из России еще более усилятся «при свободе веры, соединенной с выгодами свободного во всем народа».

Тем [же] барским взглядом русская политика смотрела и на православное простонародье Речи Посполитой: в нем, как в единоверцах, видели предлог ко вмешательству в польские дела, но не хотели пользоваться им, как материалом для политической агитации против господствующего, сами находясь в положении такого же класса.

Диссидентское дело обострило на Украине давнюю непрерывную борьбу православных с униатами и католиками, столько же ободрило правых, сколько озлобило вторых. Ответом православных на Барскую конфедерацию был гайдамацкий бунт (1768 г.), в котором вместе с гайдамаками, русскими беглецами, ушедшими в степи, поднялись запорожцы с Железняком во главе, оседлые казаки и крепостные крестьяне с сотником Гонтой и другими вождями. Явилась и подложная грамота императрицы Екатерины с призывом подниматься на ляхов за веру. Бунтари по-старому избивали евреев и шляхту, вырезали Умань; фанатизм греческий и холопий, как выразился о восстании король Станислав, боролся огнем и мечом с фанатизмом католическим и шляхетским. Русский бунт погасили русские же войска; повстанцы, избегнувшие кола и виселицы, воротились в прежние состояния.

При такой двусмысленности русской политики православные диссиденты Западной Руси не могли понять, что хочет сделать для них Россия, пришла ли она совсем освободить их от Польши или только уравнять, хочет ли она избавить их от католического ксендза и униатского попа или и от польского пана. В. К-ский

РАЗДЕЛ ПОЛЬШИ. В продолжение шестисеми лет сумятицы, поднявшейся в Польше со смерти короля Августа III (1763 г.), в русской политике незаметно мысли о воссоединении Западной Руси: она затерта вопросами о гарантии, диссидентах, конфедерациях. Забота Панина о присвоении России покровительства диссидентам «на вечные времена » скорее указывает на то, что ему была совсем чужда эта мысль.

Русский кабинет сначала довольствовался (думал только) исправлением границы с польской стороны и каким-нибудь территориальным вознаграждением Фридриха за содействие в Польше. Но русско-турецкая война дала делам более широкое течение. Фридрих сперва испугался этой войны, опасаясь, что Австрия, злобясь на русско-прусский союз, вмешается в нее, станет за Турцию, впутает и

Пруссию. С целью отклонить эту опасность из Берлина с самого начала войны и была пущена в ход мысль о разделе Польши. Эта идея ничья; она сложилась сама собой из всего строя, быта и соседского окружения Речи Поспо-литой и носилась в дипломатических кругах давно, уже с 17 в.

При деде и отце Фридриха II три раза предлагали Петру I раздел Польши и всегда непременно с уступкой прусскому королю западной Пруссии, отделявшей досадным промежутком Бранденбург от восточной Пруссии. Фридриху II принадлежит не самая идея, а ее практическая разработка. Он сам признавался, что, страшась усиления России, он попробовал без войны, без жертв и риска, только ловкостью извлечь пользу из ее успехов. Война России с Турцией дала ему желанный случай, который он, по его выражению, ухватил за волосы. По его плану к союзу России с Пруссией привлекалась враждебная им обеим Австрия для дипломатического – только отнюдь не вооруженного – содействия России в войне с Турцией, и все три державы получали земельное вознаграждение не от Турции, а от Польши, подавшей повод к войне.

После трехлетних переговоров, веденных с «притворной добросовестностью», по выражению Панина, участники, перетасовывая области и населения, как игральные карты, подвели такие итоги игры. Молдавия и Валахия, христианские княжества, отвоеванные у турок русскими войсками, возвращались именно по настоянию Фридриха, союзника, под турецкое иго, освобождение от которого им было торжественно обещано, а взамен этой уступки русский кабинет, обязавшись охранять территориальную целость христианской Польши от хищных соседей, заставил Россию вместе с ними участвовать в ее расхищении.

Вышло так, что одни польские области отходили к России взамен турецких за военные издержки и победы, а другие – к Пруссии и Австрии так, ни за что, или к первой как бы за комиссию и за новую постановку дела, за фасон, а ко второй в виде отступного за вражду к России, вызванную ее союзом с той же Пруссией. Наконец, в 1772 г. (25 июля) последовало соглашение трех держав-долыциц, по которому Австрия получала всю Галицию с округами, захваченными еще до раздела, Пруссия – западную Пруссию с некоторыми другими землями, а Россия – Белоруссию (ныне губернии Витебская и Могилевская).

Доля России, понесшей на себе всю тяжесть турецкой войны и борьбы с польской сумятицей, была не самая крупная: по вычислениям, какие представил Панин, она по населенности занимала среднее место, а по доходности – последнее; самая населенная доля была австрийская, самая доходная – прусская. Однако, когда австрийский посол объявил Фридриху свою долю, король не утерпел, чтоб не воскликнуть, взглянув на карту: «Чорт возьми, Господа! У вас, я вижу, отличный аппетит: ваша доля столь же велика, как моя и русская вместе; поистине у вас отличный аппетит». Но он был доволен разделом больше остальных участников. Удовольствие его доходило до самозабвения, т. е. до желания быть добросовестным: он признавался, что у России много прав поступить так с Польшей, «чего нельзя сказать об нас с Австрией». Он видел, как плохо воспользовалась Россия своими правами и в Турции и в Польше, и чувствовал, как из этих ошибок росла его новая сила.

Это чувствовали и другие. Французский министр злорадно предостерегал русского уполномоченного, что Россия со временем пожалеет об усилении Пруссии, которому она так много содействовала. В России также винили Панина в чрезмерном усилении Пруссии, и он сам сознавался, что зашел дальше, чем желал, а Гр. Орлов считал договор о разделе Польши, так усиливший Пруссию и Австрию, преступлением, заслуживающим смертной казни. Как бы то ни было, редким фактом в европейской истории останется тот случай, когда славяно-русское государство в царствование с национальным направлением помогло немецкому курфюршеству с разрозненной тер-

риторией превратиться в великую державу, сплошной широкой полосой раскинувшуюся по развалинам славянского же государства от Эльбы до Немана.

По вине Фридриха победы 1770 г. принесли России больше славы, чем пользы. Екатерина выходила из первой турецкой войны и из первого раздела Польши с независимыми татарами, с Белоруссией и с большим нравственным поражением, возбудив и не оправдав столько надежд в Польше, в Западной России, в Молдавии и Валахии, в Черногории, в Морее. В. К-ский

ВЙЛЬНО – официальное название города Вильнюса до 1939 г., столица Литвы; расположена на слиянии рек Вилия (Нярис) и Вилей-ки (Вильняле).

Археологические раскопки свидетельствуют, что на территории Вильно люди жили уже в конце палеолита и в эпоху мезолита. В 1323 г. великий князь литовский Гедимин (Гедиминас) перенес сюда свою резиденцию из Трок (Трокая). В 1387 г. в Вильно было введено самоуправление при котором горожане сумели добиться для себя особых прав на торговлю, ремесла, деятельность суда, отношений собственности. Благодаря этому стала более оживленной торговля между польскими городами: Гданьском, Познанью и Вильно и русскими – Москвой, Смоленском и др., а

Ш

также со странами, расположенными на берегах Балтийского моря. До Люблинской унии 1569 г. Вильно был столицей Великого княжества Литовского, затем входил в состав Речи Посполитой.

Во время восстания в Польше в 1794 г. под предводительством Т. Костюшко в Вильно вспыхнуло восстание во главе с Я. Ясинским против русских войск, занявших город. Повстанцы образовали правительство – Верхний совет Литвы, которое позже преобразовано в филиал польского правительства. Вильно до взятия его русскими войсками 11 августа 1794 г. оставался центром восстания в Литве.

С 1795 г., после третьего раздела Польши, Вильно вошел в состав Российской империи и стал центром Виленской (в 1797-1801 гг. – Литовской, в 1801-1840 гг. – Литовско-Виленской) губернии.