Текст книги "Знание–сила, 2003 №02 (908)"

Автор книги: авторов Коллектив

Жанры:

Газеты и журналы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Назад к карточке книги

Как это произошло и что это значит?

Как стать миллионером?

В мае 2001 года в истории «ВымпелКома» произошло событие стратегического значения, которое эксперты окрестили «сделкой года». Одним из элементов этой сделки была почетная, даже триумфальная, отставка Дмитрия Зимина и продажа части его акций на сумму 27 миллионов долларов. На что надо умножить эту величину, чтобы получить личное состояние Зимина, газеты не сообщали, но ясно, что речь идет о многих миллионах.

Эти миллионы Зимин заработал за неполные девять лет руководства «ВымпелКомом». Как? Средний нынешний россиянин уверен, что честным трудом таких денег не заработаешь.

В советские времена средний россиянин в подобном случае сказал бы: «Не артист же он знаменитый или писатель, не Главный Конструктор космических кораблей..!». Явная уникальность достижений снимала вопрос о размере справедливого вознаграждения за него. Почему, скажем, изобретение водородной бомбы заслуживает особой Сталинской премии размером в сорок годовых зарплат врача, а не в тридцать или пятьдесят? Тогда было все ясно: так решил вождь страны или правительство, или ЦК КПСС и Совет Министров.

Что такого особенного сделал Зимин за девять лет? Он сконструировал команду «ВымпелКома», вместе с которой создал не космический корабль или водородную бомбу, а живой работоспособный организм. Организм этот, состоявший из радиотехники и управляющих ею менеджеров и инженеров, работает, приносит пользу людям. Случай особенно ясный для послесоветской России, поскольку весь этот организм вырос в послесоветское время. Если «ВымпелКом» и владеет сейчас зданиями советской постройки, то компания их купила на деньги, заработанные в послесоветское время.

Каков размер справедливого вознаграждения за эту социально-инженерную конструкцию, решал не вождь страны, а ее население: два с лишним миллиона абонентов «Би Лайна». Поскольку они сами выбрали именно эту компанию для доступа к сотовой телефонии, то можно сказать, что справедливость вознаграждения определил глас народа.

Впрочем, это все довольно общие слова. Остается конкретный и жгучий вопрос: как Зимин стал миллионером? Чтобы ответить на него, нам придется проследить за основными вехами на пути «ВымпелКома». При этом кое-что все равно останется необъяснимым, например, как Зимин подбирал новых членов команды и как выбирал следующую веху, он и сам вряд ли сможет объяснить, – это составляющие его предпринимательского таланта. Талант предпринимателя – такая же редкость, как талант балерины, музыканта или физика. Быть может, Зимин процитирует Эйнштейна: «Никакого особого таланта, только собачий нюх и упорство мула». Но именно талант или комбинация указанных двух «нечеловеческих» качеств сделали Зимина миллионером.

В мире свободного предпринимательства известна ехидная фраза: «Я готов вам рассказать о всех моих миллионах. За исключением самого первого». Зимин этого исключения может не делать, его первый миллион появился вместе со вторым и с третьим.

Начнем с того времени, когда миллионами и не пахло, но впервые запахло делом. В начале 1992 года из своей первой поездки в Америку Зимин привез намерение заняться сотовой телефонией. Для этого он своему кооперативу придал надлежащее юридическое лицо: создал компанию, точнее, закрытое акционерное общество – «КБ-Импульс», чтобы легче было вступать в самостоятельные экономические отношения, прежде всего с фирмой Фабелы. Сама акционерная форма узаконилась в России за год до того. Дело не хитрое, в общем – бумажное: собрать учредителей, написать устав и зарегистрировать. Акционерная «закрытость» означает, что учредитель может передать (продать) свои акции кому-то только с согласия других акционеров. При этом начальная величина уставного капитала и, соответственно, стоимость акций могли быть – и были – совсем небольшими, в сущности, символическими.

Учредителями Зимин вписал хорошо ему знакомых людей, прежде всего руководителей РТИ, благожелательное отношение которых к его делу ему хотелось обеспечить. Поскольку от учредителей ничего особенного не требовалось и они прекрасно знали будущего генерального директора и в деле, и в личном общении, то и подписи учредителей собрать было нетрудно. Кооператив Зимина выделялся в лучшую сторону среди других ростков свободного предпринимательства РТИ. Другие «ростки» свою творческую энергию тратили в первую очередь на придумывание благовидных – чисто бумажных – способов утечки государственных конверсионных денег в свои карманы. А у Зимина что-то явно делалось и доводилось до продажи: приемник спутникового телевидения, антирадар.

Поэтому для «КБ-Импульса» предоставили одно из лучших помещений РТИ – бывший кабинет парткома. Тут помогла история страны, по воле которой незадолго до того парторганизации были высланы за пределы предприятий.

Так в самом штабе научного социализма – в масштабах РТИ – появился зародыш капитализма, хотя об этом и трудно было тогда догадаться. Радиоинженеры, которые собирались в бывшем парткоме вокруг Зимина и горячо обсуждали проект сети сотовой связи, выходя в коридор, уже ничем не отличались от других сотрудников РТИ. Отличие появилось к лету, когда Фабела привез первую базовую станцию. Где ее установить, чтобы площадь охвата была наибольшей и поближе к центру города? Решили, что хорошо бы на высотном здании МИДа. А еще надо было обеспечить соединение сотовых телефонов с обычной проводной телефонной сетью. Но кто и как это позволит? Зимин это взял на себя, нашел достаточно высокопоставленного обитателя высотного здания и не последнего человека в городской телефонной сети и предложил им войти в число учредителей-акционеров.

Потом Зимин сожалел, что действовал столь тяжеловесно, можно было просто арендовать маленькое помещение. Да, за аренду надо было платить живыми деньгами, а включить в число учредителей и наделить каким-то числом акций денег не стоило. Не стоило тогда, когда акции воспринимались еще не вполне всерьез. Когда еще многие думали, что вообще весь этот капитализм понарошку. Зимин так не думал, он слишком ясно понимал, что такое была экономика социализма, и удивлялся, как это она могла держаться так долго. Но и для него новые формы организации капиталистического труда со всеми их бумажными обрамлениями были слишком новыми, чтобы к ним с самого начала относиться с полным уважением. Да и не лежала его душа к «крючкотворству».

Поэтому он с облегчением принял в свою команду человека, который предложил взять на себя все бумажное делопроизводство. Это был первый сотрудник не РТИшного происхождения, но и не совсем со стороны. Он работал в администрации «Вымпела» и тяготился своей службой. Тем более что по долгу этой службы знал о команде Зимина. Он пришел к Зимину и прямо сказал: «Я – чиновник. Хороший чиновник. В вашем деле такой тоже потребуется». Зимин, скептически смотревший на эту профессию, тут же предложил ему подготовить назревшую деловую бумагу. Назавтра тот принес готовый текст. Деловитость произвела впечатление на Зимина, и он взял в свою команду нового человека.

Человек этот оказался больше, чем просто хорошим чиновником, он стал правой рукой Зимина и, по Зимину, обеспечил себе место среди шести главных фигур истории «ВымпелКома». Присвоим ему № 4, следуя принятому ранее способу. Дружное руководство командой «ВымпелКома» привело в октябре 1993 года к рождению «Би Лайна». Тем драматичней станет – спустя пять лет – уход Человека Ке 4 из компании. За эти годы компания добьется триумфального успеха, все трое ее руководителей станут богатыми людьми. В устройстве компании почти все изменится, кроме ее торговой марки. И эта всем известная теперь марка «БИ ЛАЙН» с пчелкой для связи между короткими английскими словами – заслуга Человека № 2.

Продолжение следует.

Размышления у книжной полки

Опыт удался

Б, М. Давидович и его паства

Восемь лет назад в знаменитой московской физматшколе № 57 начался очередной необычный эксперимент. Директор школы С.Л. Менделевич и ее главный математик Б.М. Давидович позволили хорошо известному им математику С.Г. Смирнову (постоянному автору журнала «Знание – сила») небольшую реформу курса всемирной истории в старших классах. Речь шла об изменении стандартной программы курса, о расширении программы за счет элементов истории мировой науки. Ведь стыдно физматшкольнику не знать, что Гаусс был современником Наполеона и Кутузова, а Риман – современником канцлеров Бисмарка и Горчакова! Из обычных учебников истории этого не узнаешь. А знать подобные вещи полезно, чтобы почаще задумываться о Человеке, который вслед за Аристотелем сочетает в своем лице Гражданина и Ученого – политическое животное, исследующее весь окружающий его мир. Главным аргументом С.Г. Смирнова была уверенность, что юные ФМШата, пленившись в 8-м классе красотою классической истории Отечества, годом позже столь же увлекутся историей науки, хитро сплетенной политической историей человечества. Если раньше они писали сочинения об Иване Калите и Иване Грозном, то почему бы теперь им не написать сочинение о Леонарде Эйлере и Хамфри Дэви вперемежку с сочинениями о Екатерине II (переманившей Эйлера из Берлина в Петербург) и о Наполеоне, вручающем Дэви премию за лучшее открытие в области электричества?

Опыт пошел – и опыт удался. Сейчас, восемь лет спустя, многие «подопытные» школьники стали аспирантами ведущих исследовательских институтов по самым разным профилям – от чистой математики до физики твердого тела и молекулярной генетики. Интересно, что некоторые полюбили свои будущие специальности еще в 9-10-х классах, когда писали первые сочинения о знаменитых ученых, не подозревая, что этот материал совсем не входит в обязательную школьную программу… Но если некая школа готовит своих питомцев к научной карьере, она должна приучить их к наслаждению поисками Истины на самых благородных примерах. Пастер и Мечников, Резерфорд и Капица, Нильс Бор и Лев Ландау – все они могут и должны войти в круг знакомых смышленого подростка наравне с Дидро и Руссо, Герценом и Менделеевым, Андреем Колмогоровым и Андреем Сахаровым. Несколько математических классов школы № 57 прошли этот путь, почти не располагая печатными учебными пособиями. Но вот год назад С.Г. Смирнов опубликовал первую часть такого пособия: «Задачник по истории мировой науки. От Фалеса до Ньютона». Теперь многие школы России смогут использовать опыт москвичей: благодаря оперативности работников Министерства образования первая половина тиража книги С.Г. Смирнова уже разошлась по нашим городам и весям. Первыми право на рецензии имеют, конечно, ее пользователи и соавторы – ученики и учителя школы № 57, которую когда-то кончала любимая учительница С.Г. Смирнова – Н.Л. Токарь. Теперь эксперимент отражен в сотнях детских сочинений про науку и ее историю.

Мы постараемся напечатать самые удачные и самобытные из этих текстов на страницах нашего журнала.

Вряд ли случайно последний выпускной экзамен по алгебре в 11-м гуманитарном классе 57-й школы прошел всего с тремя тройками. Двоек не было вовсе по тем же причинами, по которым математики этой школы не получили двоек за сочинение. Не зря представители обоих профилей ежедневно общаются в школьных коридорах, учатся у одних и тех же учителей, соревнуются в общих капустниках…

Андрей Прокудин

Впрячь возможно коня и трепетную лань

Прошедшие полтора десятилетия (1987 – 2002) имеют шанс войти в историю отечественного образования как совершенно уникальный период, отчасти подобный только периоду гражданской войны. С совершенно нехарактерным для нашей страны легкомыслием средняя школа, то есть система самого массового образования, была фактически пущена на самотек – в школе начался период безудержного эксперимента…

Как грибы, возникают новые типы учебных заведений и учебных пособий. Появляется огромное разнообразие подходов к процессу обучения и воспитания, и очень много людей, имеющих университетское образование, идут в преподаватели. Эти люди становятся все заметнее в школе.

Поначалу среди «педагогических новаций» можно было обнаружить самые необычные явления. Простейшие из нововведений шли под лозунгом «ставим с головы на ноги». Подразумевалось, что в советское время все в школе было порочно, результат образования ужасающий, а раз так, то давайте возьмем советскую систему и сделаем все наоборот, тогда полученный результат будет блестящим.

Еще один поразивший меня реформатор (не историк) пытался преподавать вместо устаревшего курса отечественной истории творческий курс экспериментальной истории. Дети разрабатывали курсы возможных историй, полностью опровергая постулат о невозможности в истории сослагательного наклонения. К сожалению или к счастью, но этот романтический период закончился под давлением обязательной государственной сертификации, пройти которую очень непросто даже самому стандартному учебному заведению.

В девяностые годы в обществе нарастал вал критики в адрес средней школы, так что постепенно стало признаком хорошего тона проповедовать школьникам уклонение от уроков. Но затем появились и набрали солидные тиражи высококачественные печатные издания для серьезных, думающих подростков. В русском языке появился и даже получил широкое распространение термин «ботан», обозначающий чересчур заинтересованного в знаниях человека.

Круг издательств, работающих на школу, сейчас заметно расширился, появилось много не только новых учебников, но и новые их типы. Один из примеров ответов социума на разгром образования – новая книга Сергея Георгиевича Смирнова «Задачник по истории науки. От Фалеса до Ньютона». Это, с одной стороны, продолжение его оригинальной серии сборников задач по истории, с другой – совершенно новый подход к преподаванию школьного курса истории. Правда, такой курс вряд ли реально, даже в лучшие годы нашего образования, сделать общеобязательным. Для этого надо иметь астрономическое число учителей с двойным высшим образованием. Кроме того, книга предназначена не для любого старшеклассника, а для хорошего, – это учебник для «ботанов». И еще. Для учебника издание имеет крохотный тираж – десять тысяч экземпляров в очень плохом для современного учебника исполнении: мягкая обложка, нет иллюстраций, только тексты, вопросы, ответы, краткие справки. Партизанское издание, одним словом. Но, говоря так, я не имею в виду непрофессионализм этих текстов.

С моей точки зрения, книга принципиально отличается от вышеупомянутого курса «творческой истории». История «по Смирнову» – это не попытка отрицать имеющуюся историческую науку или полностью переписать то, что есть. Это – дополнительное пособие, еще один инструмент, чтобы усвоить материал учащимися, еще одна попытка взглянуть на старый предмет с совершенно неожиданной стороны. Новая книга дает учителю массу дополнительных возможностей. Но, напомню, мы говорим о книге, предназначенной для немногих учеников – тех, кто хочет учиться, и тех учителей, которые не отчаялись кого-то чему-то научить.

Последний десяток лет мне приходится по большей части работать с классами от сильных до отборно сильных. Нам пришлось отказаться от привычной учительской установки «работать на среднего». Ориентация идет в первую очередь на умных и трудолюбивых. При выигрыше мы получаем класс, в котором возникает нечто вроде водоворота, втягивающего в учебу не только «середнячков», но и слабых по стартовым возможностям детей.

В специальных классах чаще всего собираются дети-диссиденты, «ботаны». Для многих из них учеба – важнейшая часть их жизни. Конечно, существует и другой вариант, при котором только родители хотят, чтобы ребенок учился, а сам он хотел бы заниматься чем-то другим, но и это явление становится постепенно редкостью. Однако даже существующее у детей желание учиться вовсе не означает, что им одинаково интересны все предметы. Например, в гуманитарный класс стремятся попасть те, кто хотел бы меньше заниматься математикой, а дети из математического часто с подозрением относятся не только к литературе и истории, но и к биологии. Это умные, серьезные люди; они, конечно, способны выучить неприятные им или не вполне понятные темы, но сейчас ведь есть другие возможности!

Один за другим появляются различные варианты учебников для спецклассов, и эти книги очень нужны: математика или физика для будущих гуманитариев или биологов должна отличаться от канона, видимо, уже на школьном уровне, это многим очевидно. Здесь, разумеется, есть проблемы, которые отнюдь не носят узко специального характера. Один из возможных путей решить их – показать аналогии между гуманитарным и математическим мышлением. Подобные попытки делались неоднократно. Наиболее удачными в средней школе они оказались в шестых-седьмых классах при изучении античной истории и средневековья, но в конечном итоге все же захлебнулись. Для старших классов подход, при котором ученик знакомится с логикой науки через ее историю, более органичен, к этому возрасту накапливается некоторый культурный багаж.

Это одно из возможных применений курса истории науки, создаваемого С. Смирновым, – помочь гуманитариям понять математику, находя аналогии в их любимых дисциплинах. Здесь уместно вспомнить один из важных тезисов С. Смирнова: «Современные университеты (даже лучшие из них, как МГУ) не оправдывают свое древнее название. Они не дают студенту полноценного общенаучного образования, ибо давно распались на отдельные факультеты, согласно стихийному ветвлению наук в последние триста лет. 6 этом отношении школа находится в лучшем положении. В ней необратимое разделение родственных наук (физики и химии, геометрии и алгебры, географии и истории) наступает довольно поздно. Но все же оно происходит. Больше всего от этого страдают самые способные и энергичные дети, которые поступают в профильные классы с углубленным изучением отдельных наук».

Итак, примирить юных гуманитариев с математическим мышлением можно, изучая историю науки. Меня очаровывает математическая строгость идей Смирнова, хотя мой собственный опыт аналогичного изложения биологии гуманитарному классу оказался в свое время недостаточно подготовленным. Имея до этого малый опыт преподавания в специальных классах, я решил, что для этих детей курс теории эволюции интереснее и проще воспринять через вековой спор между дарвинистами и ламаркистами. Однако эта часть истории не была согласована с основным курсом истории, а потому скорее отвлекала детей, чем помогала им.

Проект Смирнова носит совершенно иной характер: думаю, он очень эффективен для гуманитарных классов, хотя сам Сергей Георгиевич пишет, что «включение школьников– гуманитариев в общенаучную культуру оказалось самым сложным делом».

Иначе с гуманитарными дисциплинами для негуманитарных классов. Многие дети, прошедшие через сито селекции в маткдасс, обладают характерным, особым мышлением: формулировки и постулаты гуманитарных дисциплин часто кажутся им нелогичными и недостаточно четкими. Да и по возрасту учащиеся маткласса часто на два, а то и на три года моложе – ведь отбирались они прежде всего по способности искать решения определенных задач! А как трудно с ними обсуждать вопросы литературы! Даже при преподавании биологии здесь можно столкнуться с очень неожиданными выводами или вопросами: «А почему мозг человека устроен так нелогично? Ведь его строение могло бы быть значительно проще, а работа эффективнее!».

История для математиков может представлять не меньшую сложность. С. Смирнов выбрал форму задачника в качестве учебного пособия, видимо, имея в виду прежде всего детей со склонностью к физике и математике. Столкнувшись с привычной формой деятельности – решением задач, таким детям легче примириться с непривычным содержанием.

Для детей, чьим постоянным интересом являются приключения идей, зачастую именно история появления различных, не обязательно только математических представлений и их развитие может послужить той осью, на которую нанизывается затем вся история человечества. Это не совсем привычный взгляд, но он не противоречит преподаванию стандартного курса, а создает мощное подкрепление для его усвоения. Да, с этой точки зрения, не Улугбек – внук Тимура, а Тимур – дед Улугбека; важным кажется не то, что Сципион разрушил Карфаген, а то, что он стал покровителем греческого заложника Полибия, это в свою очередь позволило появиться на свет первой истории Римской державы. Это тоже самая настоящая история! Правда, ее трудно привязать к одной стране или региону: ведь наука развивалась в постоянном, не всегда синхронном диалоге разных цивилизаций и культур. Что-то в таком подходе есть от «Игры в бисер» Г. Гессе. В такой истории, например, Китай и Индия не выглядят дальними и второстепенными провинциями Европы.

Конечно, для преподавания такого курса историку надо много и увлеченно работать, знакомясь не только с привычным кругом литературы и сотрудничая с преподавателями почти всех предметов. А все же мне кажется, что это увлекательная задача! На моих собственных уроках биологии дети давно вынудили меня прибегать к тому же – использовать историю, поэтому приходится постоянно обращаться и к философам, и к историкам. И это еще один шанс, который позволит привлечь на свою сторону умных детей, чтобы они вырастали более образованными и понимающими, чем мы.

Возможно, что в нынешний полупод польный период существования отечественной школы удастся написать и опубликовать курсы, которые адресно созданы для каждого возраста и каждой группы внутри этого возраста. Самым странным образом, задним числом выясняется, что такие книги (учебники, задачники, рабочие тетради и т.д.) оказываются интересными для очень многих.