Текст книги "Химия в бою"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ХИМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ И ПРОТИВОХИМИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА ВОЙСК

_{А. ДМИТРИЕВ, Ю. КОНСТАНТИНОВ}

Стоит ли в эпоху ядерного оружия, ракетной техники и электроники говорить о химическом оружии? Не является ли эго отголоском ужасов, связанных с применением удушливых газов и отравляющих веществ в первую мировую войну? Тот, кто так полагает, впадает в ошибку. Опасность, связанная с использованием средств химического нападения, существует и в современной войне, ибо армии крупнейших империалистических держав располагают отравляющими веществами (ОВ). Это заставляет воинов настойчиво овладевать методами противохимической защиты.

В прошлом и настоящем

В истории войн и развитии вооружения химическое оружие занимает совершенно особое положение. На протяжении веков оно осуждается человечеством как аморальное средство нападения, применение его равносильно проявлению самых низменных чувств у тех, кто первым рискнет к нему прибегнуть. Еще в древние времена актом преступным и несовместимым с правилами ведения войны считалось отравление колодцев, применение отравленных стрел и ядовитого оружия, каким бы оно ни было. Римские юристы говорили: «Войны ведутся оружием, а не ядом». Однако химические средства применялись для уничтожения противника еще в глубокой древности.

В рабовладельческий и феодальный периоды при осаде и обороне городов и крепостей, для поджигания военных кораблей использовались зажигательные средства– сосуды с горящей нефтью, расплавленная смола и горящая сера. Немецкие псы-рыцари использовали ядовитый дым для борьбы с сопротивляющимися им племенами в Прибалтике. В «Хронике Ливонии» историк пишет: «Они обложили подземные пещеры гарконцев, зажгли огонь с дымом при входе в пещеры и, дымя днем и ночью, удушили всех мужчин и женщин».

Как видно, в войнах далекого прошлого химические средства поражения представляли собой обычные природные материалы или вещества, употребляемые главным образом в быту. В войне их применяли лишь тогда, когда они могли произвести сильный и неожиданный для неприятеля эффект. С развитием химической науки возникли новые возможности для применения в войне сильно действующих ядовитых и отравляющих веществ, являющихся искусственными продуктами, изготовляемыми химической промышленностью. Это уже относится к периоду развития капитализма.

В период Крымской кампании 1855–1856 годов в английской армии рассматривалось предложение о применении «удушливых» гранат, сернистого газа против героических защитников Севастополя. Во франко-прусской войне 1870–1871 годов предполагалось применение артиллерийских гранат с вератрином (смесь алкалоидов), обладавшим раздражающим и ядовитым действием.

В период вступления капитализма в стадию империализма, с началом империалистических войн за захват чужих территорий и завоевание мирового господства в военных целях стали применяться все известные средства и способы массового истребления и, в частности, химические средства поражения. При этом были созданы материальные, политические и идеологические предпосылки и возможности для превращения химических средств борьбы в коварное и грозное химическое оружие, ставшее впоследствии одним из основных представителей современного «оружия массового поражения». Боевую основу этого нового оружия составили наиболее ядовитые и сильно действующие отравляющие вещества.

Применение химических средств в войне не ограничивалось отравляющими веществами как боевой основой химического оружия. Химическими средствами войны по-прежнему остались огнеметные и зажигательные средства, а также дымообразующие вещества, но количество и качество их изменилось по сравнению с количеством и качеством подобных средств, использовавшихся в более ранний исторический период.

Следует заметить, что к использованию химических веществ в качестве средств массового поражения всегда охотно прибегали и, вероятно, будут намереваться прибегнуть наиболее агрессивные милитаристские круги.

стремящиеся к достижению решительного результата применением отравляющих веществ непосредственно в начале нападения и добивающиеся коренного перелома в свою пользу хода и исхода боя, операции и в целом всей войны. Директор немецкого физико-химического института Габер так охарактеризовал причину применения отравляющих веществ Германией в первую мировую войну: «…После огромного разочарования, которое в нас после Марнской битвы вызвала окопная война, появилась мысль изыскать средство, посредством которого удалось бы преодолеть сопротивление неприятеля и снова перейти к подвижной войне, которая неминуемо должна была бы привести к победоносному концу».

По предложению того же Габера германские войска впервые применили хлор в качестве первого смертельного ОВ посредством его волнового выпуска из газовых баллонов. Этот способ в последующем получил название «газобаллонной атаки». Впервые он был опробован немцами перед атакой англо-французских войск с целью захвата выступа у города Ипр 22 апреля 1915 года. Несмотря на относительно невысокую токсичность хлора, то есть его способность вызывать поражения, результаты оказались по тому времени ошеломляющими. В составе англо-французских войск на фронте в шесть километров было поражено около 15 тысяч человек. Из них до пяти тысяч получили смертельное отравление. Фронт оказался сразу же опустошенным на глубину до восьми километров.

В первую мировую войну газобаллонные атаки неоднократно применялись как немцами, так и союзными войсками. По существу, первая газобаллонная атака послужила причиной возникновения и развития во всех воюющих странах специальной отрасли военного дела– противогазовой защиты, а позже противохимической защиты.

От применения ОВ войска воюющих сторон несли огромные потери. В отдельных операциях они доходили до 90 процентов от общего количества потерь в живой силе. Но главный результат использования отравляющих веществ в операциях первой мировой войны состоял не столько в массовых людских потерях, сколько в огромном устрашающем эффекте применения ОВ, его воздействии на психику и моральное состояние войск, сопровождавшемся в неподготовленных и необученных войсках массовой паникой, и в результате – увеличением потерь.

Исключительный тактический успех с громадными оперативными последствиями имел один лишь газометный залп из 894 газометов с использованием около восьми тонн фосгена, произведенный немцами в октябре 1917 года по итальянскому батальону на реке Изонцо у Капоретто. По описанию свидетелей, из 600 с лишним человек личного состава батальона в живых не остался ни один. Погибшие лежали с сорванными масками. Трагедия в долине Изонцо позволила германской армии прорвать всю оборону итальянцев и принудить к отходу две итальянские армии.

Общее число непосредственных жертв химического оружия в первой мировой войне составило 1,3 млн. человек. Из них 91 тысяча – со смертельным исходом. Применение химического оружия в то время стало для человечества тем, чем позже стала Хиросима. Оно вызвало негодование и возмущение, а способы ведения войны химическими средствами повсюду были признаны чудовищными, варварскими.

Между тем после первой мировой войны, в которой следом за хлором в качестве ОВ использовались многие токсичные химические вещества – иприт, люизит, фосген, дифосген, синильная кислота и другие, – в химическом оружии капиталистических государств происходили большие изменения. Быстрое развитие химической науки и химической промышленности в конце 30-х – начале 40-х годов привело к созданию нового класса отравляющих веществ нервно-паралитического действия. По уровню токсического действия они в десятки – сотни раз превысили токсичность отравляющих веществ времен первой мировой войны.

Как бы в предвидении этих результатов возникла идея о запрещении использования в войне химических веществ, способных причинить ущерб войскам и населению за счет токсического действия.

Надо сказать, что одним из первых протоколов, касающихся запрещения применения химического оружия в войне, было подписанное в Страсбурге в 1867 году франко-германское соглашение, запрещавшее применение отравленных пуль. Брюссельские декларации 1874 года и Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов запрещали использование яда, отравленного оружия и снарядов с целью распространения удушливых или вредных газов. Но подписанные Германией и Францией и не подписанные Англией и США, Гаагские конвенции были вероломно нарушены Германией, а вслед за ней и другими странами во время первой мировой войны.

Международные переговоры по подписанию аналогичного соглашения в 1921 году закончились безрезультатно. Но уже четыре года спустя, 17 июня 1925 года, по предложению американского правительства в Женеве был составлен протокол о запрещении применения в войне удушливых, ядовитых или подобных им газов, жидкостей, отравленных материалов и бактериологических средств. С Женевским протоколом согласилось подавляющее большинство стран. Лишь четыре государства отказались ратифицировать Женевский протокол, и среди них, как это ни парадоксально, инициатор протокола– Соединенные Штаты Америки[1]1
  Незадолго до 1970 года президент Никсон объявил о решении американского правительства представить сенату «для обсуждения и получения согласия на ратификацию» Женевский протокол 1925 года, запрещающий применение на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. В президентском заявлении содержалось также утверждение, что министерству обороны США «предложено внести предложения, касающиеся уничтожения существующих запасов бактериологического оружия». Однако вскоре после этого последовали «уточнения». Госдепартамент «разъяснил», что, по мнению Вашингтона, Женевский протокол «не запрещает» применения слезоточивых газов, дефолиантов и гербицидов, т. е. всего того варварского арсенала, который широко используется американской военщиной во Вьетнаме. Вслед за этим министр обороны Лэйрд заявил, что армии будет разрешено применять бактерии для производства биологических отравляющих веществ – токсинов.
  Американская печать сообщает еще об одной придуманной в Пентагоне лазейке, которая, если ее не ликвидировать, по словам газеты «Крисчен сайенс монитор», «оставит Соединенные Штаты в том же положении, как и накануне заявления президента Никсона». Лазейка нехитрая. В своих инвентарных описях военное ведомство США решило перевести упомянутые токсины из рубрики бактериологического оружия в разряд оружия химического и вывести тем самым смертельные бактериологические яды из списка оружия, уничтожить запасы которого обещал президент. Все это вызывает серьезную тревогу американской общественности. Как свидетельствуют конгрессмен Ричард Маккарти и журналист Сеймур Херши, в 1969 году Пентагон израсходовал от 600 до 700 млн. долларов на разработку новых «серийных» образцов химического и бактериологического оружия.
  Мировая общественность уделяет сейчас большое внимание позиции и шагам Соединенных Штатов в этой важной области. Лют доброй воли хотели бы верить, что заявления Белого дома не окажутся пустым звуком и что здравомыслящим американцам удастся обуздать апологетов отравленного оружия.


[Закрыть].

45 лет существует международное соглашение о запрещении применения химического оружия. Однако в ряде капиталистических государств все это время не прекращалось развитие и усовершенствование химического оружия и средств его применения. В планах будущей войны, в доктринах и концепциях военно-политических союзов агрессивных империалистических держав, и прежде всего США и основных стран НАТО, химическое оружие рассматривается в качестве одного из основных средств массового поражения наряду с ядерным и бактериологическим оружием.

Нюрнбергский процесс раскрыл тайну разработки фашистской Германией накануне второй мировой войны новых ОВ нервно-паралитического действия. Немецкий химик Шрадер, ныне работающий в ФРГ, разработал в 1937 году в лаборатории концерна «И. Г. Фарбениндустри» табун и «Циклон-Б» – газы, которые в годы войны испытывались на узниках концентрационных лагерей. В 1938 году был разработан зарин, а через пять лет гитлеровские химики создали нервно-паралитическое ОВ кожно-резорбтивного действия – зоман. В 50-х годах в американской армии было принято на вооружение еще более мощное ОВ того же класса под названием «Ви-Икс» («VX»).

Открытие высокотоксичных ОВ нервно-паралитического действия и их принятие на вооружение в качестве боевого средства, во-первых, существенно изменило качество химического оружия в сравнении с ОВ периода первой мировой войны и, во-вторых, значительно усугубило вероятность применения их в будущей войне наряду с ядерным, биологическим оружием и средствами обычного вооружения. Реальная возможность применения этих отравляющих веществ в массовом масштабе определяется прежде всего их чрезвычайно высокой токсичностью и, следовательно, очень высокой эффективностью поражения живой силы на полях сражений.

Вот некоторые факты о производстве отравляющих веществ в капиталистических странах.

В период первой мировой войны воевавшими государствами было изготовлено свыше 180 тысяч тонн ОВ, из которых более 120 тысяч тонн было применено на полях сражений. Фашистская Германия, готовясь к применению химического оружия, к 1943 году довела соответствующую годовую производственную мощность до 180 тысяч тонн – это в четыре раза больше, чем было произведено Германией в период первой мировой войны. Во время второй мировой войны в этой стране было изготовлено около 250 тысяч тонн различных ОВ, что более чем в два раза превышает количество ОВ, использованных всеми воевавшими странами в первой мировой войне.

В печати сообщалось, что в США производится свыше 100 тысяч тонн фосгена в год. Примерно столько же производится и используется в химической промышленности синильной кислоты. Производство окиси этилена в мире превышает 1 млн. тонн в год. Этот продукт – сырье для производства отравляющих веществ типа иприт и азотистый иприт.

В сравнении со старыми ОВ промышленное производство новых считается довольно дорогим. Ориентировочный подсчет в США стоимости цеха по производству зарина на 10 тысяч тонн в год без учета издержек производства показывает, что стоимость его может составить около 150 млн. долларов. Но стоимость, по-видимому, не считается препятствием при массовом производстве высокоэффективных фосфорорганических ОВ. Во всяком случае, как отмечал С. Херш в своей книге «Химическое и биологическое оружие», американская военщина считает, что по способности выводить из строя живую силу современные отравляющие вещества не уступают ядерному оружию, а их производство в десятки раз дешевле ядерных устройств. И это – главное, что принято считать в США большим достоинством химического оружия.

Возможность использования мирной химической промышленности для производства химического оружия в принципе создает возможность тайной подготовки к химической войне и внезапного ее развязывания. Сейчас особую тревогу миролюбивых народов вызывает усиленное наращивание военно-химического потенциала США. Правящие круги страны, которая до сих пор не подписала Женевский протокол о запрещении применения в войне химического и бактериологического оружия, непрерывно увеличивают расходы на производство и усовершенствование этих видов оружия. Особенно сильно они увеличились в связи с разбойничьей войной во Вьетнаме, где американские войска широко применяют ОВ. К 1964 году эти расходы выросли до 300 млн. долларов в год. Дальнейшее увеличение расходов в печати не публиковалось.

Работы по усовершенствованию имеющихся ОВ и изысканию новых проводятся в США на многих военных базах, в десятках университетов, а также на большом количестве частных предприятий. В лабораториях только одного центра по разработке химического оружия, в Кэмп Детрике, например, в 1964 году работало 138 докторов химических наук, 20 докторов медицинских наук, 47 микробиологов.

Готовясь к химической войне, американская военщина всячески пропагандирует химическое оружие, как якобы «более гуманное», а поэтому и более приемлемое, чем, к примеру, огонь артиллерии. Перевод отравляющих веществ в разряд «гуманных» средств ведения войны потребовался, прежде всего, чтобы оправдать использование американцами химических средств в Южном Вьетнаме. При этом преднамеренно замаскировывается возможность эскалации химической войны, начало которой в принципе уже положено американской армией. Ведь известно, что историческая эскалация химических средств войны берет начало от удушливого дыма. Если учесть, что современный арсенал химического оружия практически неисчислим, то невозможно точно оценить и строго соблюсти границы между применением «смертельных» или «безопасных», «гуманных» средств химической войны.

Американские интервенты используют во Вьетнаме пока что сравнительно малотоксичные ОВ: хлорацетофенон, адамсит и новое вещество «Си-Эс» («CS»). Их применяют главным образом для действий против партизан и населения, укрывшихся в тоннелях, земляных сооружениях, в лесах и населенных пунктах. Но особенно широк размах использования дефолиантов, то есть средств для уничтожения растительности в джунглях. Одновременно применяются в больших масштабах гербициды, истребляющие посевы продовольственных сельскохозяйственных культур. Так, в 1965 году американцы уничтожили посевы риса во Вьетнаме на площади в 40 тысяч га, а за период до января 1967 года «обработали» гербицидами 60 тысяч га посевных площадей и извели дефолиантами зеленую растительность на площади около 200 тысяч га.

В агрессивных империалистических кругах интерес к химическим средствам нападения не ослаб даже с появлением ядерного оружия. Полагают, что химическое оружие в безъядерной войне может играть если не решающую, то, во всяком случае, достаточно важную роль. Его планируют применять и в ядерной войне. Наконец, считают, что при одинаковых затратах на применение химического и других видов оружия первым можно вывести из строя гораздо больше живой силы. Исходя из этих соображений, главное внимание в разработке и производстве отравляющих веществ в США сейчас занимают не старые, а новые, высокоэффективные отравляющие вещества.

Так, в начале 50-х годов США стандартизировали производство зарина. Одновременно начата поставка этого ОВ в американские войска, разбросанные по всему земному шару. Позже было стандартизовано ОВ «VX». Его промышленное производство начато в начале 1960 года.

Сейчас на базах США, как заявляет в упомянутой уже книге американский журналист Сеймур Херш, имеется большой запас ОВ типа зарин. Поэтому их производство временно прекращено. Но не прекращается, однако, промышленное производство вещества «VX» на небольшом заводе в Ньюпоре (штат Индиана). Для применения зарина и «VX» стандартизовано 11 различных видов выливных авиационных приборов и химических боеприпасов.

Следует заметить, что американский арсенал средств химического нападения недавно пополнился новым отравляющим веществом «Би-Зед» (BZ), промышленное производство которого налажено в военном арсенале Роки-Маунтин (штат Колорадо). «Би-Зед» – отравляющее вещество принципиально нового типа по характерным признакам поражения. Его воздействие на организм проявляется в серьезном нарушении психического состояния людей: потере ориентировки, появлении галлюцинаций, сонливости, возникновении маниакальных состояний.

Интенсивные изыскания новых отравляющих веществ ведутся и в Западной Германии. Особую известность в этом отношении получила компания «Фарбенфабрикен Байер АГ» – преемница известной «И. Г. Фарбениндустри», в лабораториях которой Шрадер впервые получил ОВ нервно-паралитического действия. И млн. узников гитлеровских лагерей смерти было умерщвлено с помощью «Циклона-Б», произведенного на заводах этой компании. В настоящее время широкие исследования по совершенствованию химического оружия проводятся в специально созданной для этой цели лаборатории института аэробиологии в Графшафте, близ Дортмунда.

О степени воздействия современных ОВ в естественных условиях, на местности можно судить по такому факту. 13 марта 1963 года реактивный самолет военно-воздушных сил США пронесся над намеченным районом Дагуэйского химического полигона в пустыне Грейт-Солт-Лейк, примыкающего к обширным скотоводческим районам, и распылил около 1200 литров отравляющего вещества «VX» из двух выливных авиационных приборов, работающих под высоким давлением. Зона возможного распространения ОВ была заранее рассчитана и определена учеными, работавшими на полигоне. Казалось, что при испытаниях была обеспечена полная безопасность для окружающих районов. Однако внезапно начался таинственный и массовый падеж овец на пастбищах, расположенных в 46 километрах севернее полигона. За три-четыре дня, как писал журнал «Нью-Йорк таймс мэгэзин», погибло 6200 овец.

Этот пример также красноречивое доказательство того, что современные ОВ и средства их применения позволяют нанести внезапный и весьма губительный удар на крупной территории сравнительно немногочисленными силами.

Поражающее действие химического оружия

Каков основной признак, по которому происходит поиск отравляющих веществ среди огромного количества химических соединений? Это высокая токсичность или, другими словами, способность вызывать поражение при введении в организм минимальных доз отравляющего вещества. Токсическое действие отравляющих веществ обусловлено их взаимодействием с ферментами, находящимися в организме человека в очень малых количествах. Каждый фермент выполняет одну, лишь ему присущую функцию, поэтому при воздействии отравляющего вещества на какой-либо из ферментов жизнедеятельность организма нарушается. При тяжелых отравлениях такие нарушения приводят к смерти.

Отравляющие вещества нервно-паралитического действия (табун, зарин, зоман) действуют избирательно на фермент холинэстеразу, который регулирует передачу нервного импульса от одной клетки к другой. Эти отравляющие вещества поражают организм при действии паров через органы дыхания, в случае проникновения паров или капельно-жидких ОВ через кожные покровы, а также при попадании ОВ в желудочно-кишечный тракт.

При легкой степени поражения наблюдаются миоз, то есть сужение зрачка, и ощущение сжатия в груди – так называемый загрудинный эффект. Через день-два, эти явления пропадают. Более яркая картина поражения наблюдается при средней степени поражение. Наряду со стойким миозом и сильным загрудинным эффектом отмечаются головокружение, нарушение координации движения, спазмы кишечника. При этом симптомы поражения проходят не ранее чем через 4–5 дней. Тяжелая степень поражения характеризуется резким расстройством дыхания, посинением лица, потерей сознания и главное – возникновением судорог. Смертельный исход обычно наступает в течение первого часа.

По своей токсичности ОВ нервно-паралитического действия резко различаются. Наименее токсичен из этой группы табун, хотя и он в свою очередь в несколько раз более токсичен, чем такое старое отравляющее вещество, как фосген. Зарин в 10 раз токсичнее табуна, а зоман в 2–3 раза токсичнее зарина. Отравляющие вещества типа «VX» еще более токсичны, чем зоман: стоит на открытую поверхность тела человека попасть капельке такого ОВ размером с булавочную головку и весом в 7–8 миллиграммов, и через некоторое время наступает смерть.

Наряду с отравляющими веществами нервно-паралитического действия в современной войне в принципе не исключается применение и других отравляющих веществ, главным образом из арсенала химического оружия первой мировой войны. К ним относятся ОВ общеядовитого действия (иприт, синильная кислота), кожно-нарывного действия (иприт, люизит), удушающего действия (фосген) и раздражающего действия (хлорацетофенон, адамсит), а также новые – «Си-Эс» («CS») и другие. Из перечисленных старых ОВ наиболее вероятно применение иприта и фосгена.

Поражение ипритом может быть вызвано как при попадании в организм через органы дыхания, так и при проникновении через кожные покровы. Следует добавить, что пары и капли иприта вызывают сильное поражение глаз. Действие этого ОВ проявляется после определенного скрытого периода (2—12 часов). При кожных поражениях спустя 16–30 часов появляются сначала мелкие, а затем слитые пузыри, наполненные серозной жидкостью. В дальнейшем пузыри лопаются и на их месте образуются мокнущие язвы. При поражениях верхних дыхательных путей появляются сухость в горле, «лающий» кашель, хрипота; в тяжелых случаях развивается бронхит и токсический отек легких.

По токсичности иприт значительно уступает ОВ нервно-паралитического действия. По ингаляционному действию он в 20 раз уступает зарину, а по кожно-резорбтивному действию – в 700 раз уступает «VX».

Другое старое отравляющее вещество – фосген поражает живой организм только через органы дыхания. У пребывающего в зараженной атмосфере наблюдаются слабое раздражение верхних дыхательных путей, небольшое слюнотечение, кашель. При выходе из зараженной атмосферы явления раздражения быстро проходят, пострадавший чувствует себя здоровым. После скрытого периода действия, длящегося от 2 до 12 часов, начинается третий период, характеризующийся учащенным дыханием, одышкой, болью в груди, слабостью, ознобом, сильным повышением температуры, кашлем с обильным выделением мокроты (иногда с кровью). В результате поражения возникает отек легких, достигающий максимума к концу первых суток и длящийся в течение 1–2 суток. Если в этот период пораженный не погибает, то с 3–4 суток начинается постепенное выздоровление.

Из раздражающих ОВ остановимся на новом отравляющем веществе слезоточивого и раздражающего действия «Си-Эс», принятом недавно на вооружение в армии США. Оно используется в разбойничьей войне во Вьетнаме. Это вещество вызывает сильное раздражение глаз, сопровождающееся обильным слезотечением, кашлем, выделением слизи из носа, тошнотой. Через 5—10 минут после выхода из зараженной атмосферы эти симптомы проходят. «Си-Эс» отличается, скажем, от хлорацетофенона тем, что вызывает у людей более сильную боязнь повторного поражения.

Психохимические (или психотомиметические) ОВ типа «Би-Зэд» – это соединения, воздействие которых на организм, как уже говорилось, делает поведение личного состава ненормальным. Эго ОВ воздействует на человека в ничтожно малых дозах. Вдыхание зараженного воздуха в течение минуты при концентрации ОВ 0,1 мг в литре приводит к поражению уже через 0,5 часа и продолжается от 2 до 5 суток.

ОВ типа «Би-Зед» относятся к веществам, временно выводящим из строя. Для этого требуется доза в 1000 раз меньшая, чем для смертельного поражения. Между тем у ОВ нервно-паралитического действия различие между смертельной и безопасной дозами весьма невелико. ОВ психохимического действия могут использоваться в целях ослабления воли и стойкости солдат противника.

Общие особенности поражающего действия химического оружия состоят в следующем. В виде аэрозолей, паров, капель ОВ способны проникать внутрь организма через органы дыхания и кожные покровы, а при употреблении зараженной воды и продовольствия – через желудочно-кишечный тракт. При этом ОВ обладают возможностью поражения людей непосредственно в период применения, а также в течение длительного времени после него – от зараженной атмосферы, местности, вооружения, боевой техники, имущества, обмундирования и снаряжения, средств противохимической защиты. Поражение возможно как непосредственно в районах применения ОВ, так и на расстоянии до нескольких десятков километров. Степень поражения лежит в большом диапазоне – в зависимости от вида ОВ и полученных людьми доз. Она зависит главным образом от своевременности применения и надежности защиты от отравляющих веществ.

Средства применения

Для применения и перевода отравляющих веществ в боевое состояние могут использоваться авиационные бомбы, артиллерийские снаряды и мины, химические фугасы, гранаты, шашки ядовитого дыма, боевые части управляемых и неуправляемых реактивных снарядов, а также выливные авиационные приборы, генераторы аэрозолей отравляющих веществ и специальные машины. Перевод ОВ в боевое состояние в приземном слое атмосферы и на местности осуществляется силой взрыва химических боеприпасов, дроблением до состояния мелких капель и аэрозолей силой встречного потока воздуха и принудительным механическим распылением, а также методами возгонки ОВ для превращения их в аэрозоли и туман.

Современные средства применения химического оружия серьезно изменились со времен первой мировой войны. Они получили колоссальное развитие, приобрели новые боевые качества и возможности: увеличилась скорость полета и грузоподъемность самолетов, появилась беспилотная авиация, возросли дальнобойность и скорострельность артиллерии, колоссальной мощностью по применению ОВ обладает реактивная артиллерия, все большее значение как средства применения ОВ приобретают баллистические и крылатые ракеты. Все это, естественно, повлияло на возможные масштабы и внезапность применения ОВ, мощность их поражающего действия.

Авиационные средства – наиболее высокопроизводительные и, следовательно, эффективные средства ОВ. С их помощью можно поражать живую силу на больших площадях и практически на любых расстояниях от линии фронта. Выливные авиационные приборы (ВАП) предназначены для заражения капельно-жидкими ОВ живой силы, боевой техники и местности, а также для создания поражающих концентраций аэрозолей и паров на площади цели. На вооружении ВВС США состоят ВАП типа М10 емкостью 114 л, МЗЗ и другие. Эти приборы предназначены для применения иприта, но могут использоваться и для применения ОВ типа «VX». Самолет с четырьмя приборами М10 или двумя приборами МЗЗ может создать поражающие концентрации иприта на площади размером до 6 га.

Химические авиационные бомбы ВВС США снаряжаются зарином, ипритом и фосгеном. Не исключается их снаряжение и синильной кислотой, хлорцианом. Зарин применяется в 4-, 5-, 230– и 340-килограммовых бомбах. При этом первые используются для снаряжения 445-килограммовых кассет. Для применения иприта предназначены 445– и 52-килограммовые бомбы, а для использования легколетучих отравляющих веществ – калибра 230 и 450 килограммов.

Наиболее эффективным считают применение химических авиационных бомб с зарином. Один бомбардировщик может поднять несколько тонн кассет, каждая из которых содержит более 50 бомб малого калибра. При благоприятных метеорологических условиях такой самолет может нанести поражение живой силе на площади до 250 кв. км.

Много внимания в странах НАТО уделяют разработке химических боевых частей для ракет. В настоящее время имеются химические боевые части для управляемой ракеты «Сержант» и неуправляемой «Онест Джон». Они заполняются несколькими сотнями шарообразных элементов, каждый из которых вмещает 0,5 кг зарина или другого отравляющего вещества. Вскрытие боевых частей может происходить на высоте до 3 км, что обеспечивает рассеивание элементов на площади до 1 кв. км, а облако ОВ с учетом распространения его по ветру может накрыть район площадью до нескольких квадратных километров.

Из средств применения химического оружия сухопутных войск наиболее эффективными считают 45-ствольные пусковые установки М91, снабженные снарядами с зарином и «VX». Площадь поражения при стрельбе одной такой пусковой установки достигает 1 кв. км.

Химические боеприпасы имеют все артиллерийские системы, состоящие на вооружении армии США. Так, 105-мм, 155-мм, 203,2-мм гаубицы, 155-мм и 175-мм пушки имеют химические снаряды с зарином и «VX», а гаубицы и пушки калибра до 155-мм включительно имеют, кроме того, химические снаряды с ипритом.

Следует заметить, что по своему действию химические снаряды с зарином принципиально отличаются от химических снарядов, снаряженных «VX». Снаряды с зарином взрываются при ударе о землю; при этом создается облако ОВ в аэрозольном и парообразном состоянии. Оно, это облако, и представляет главную опасность для незащищенных войск. Для применения же отравляющих веществ типа «VX» используются главным образом боеприпасы с дистанционными взрывателями. Их взрыв осуществляется на высоте до 20 м над поверхностью земли. Образующийся при этом аэрозоль заражает людей, боевую технику и местность на больших площадях.

Отметим, наконец, состоящие на вооружении американской армии химические фугасы. Они могут снаряжаться ипритом и «VX» и предназначаются для заражения дорог, дефиле, переправ и отдельных участков местности.

Принципы и основные способы защиты от ОВ

Защита от отравляющих веществ основана на использовании различных способов и средств предупреждения и ликвидации угрозы поражения личного состава. Она может быть обеспечена путем своевременного применения средств индивидуальной защиты личного состава и совокупностью всех других способов и средств защиты. При этом степень персональной защищенности, которая была достигнута при непосредственном химическом ударе, может при необходимости усиливаться путем дополнительного укрытия личного состава, а также применением ранее не примененных средств защиты, использованием антидотов (противоядий), частичной или полной дегазацией (обеззараживанием) одежды и обуви, вооружения и техники.