Текст книги "Эти странные израильтяне"

Автор книги: Авив Зеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Национализм и самовосприятие

Израиль расположен на стыке трех континентов.

Он поменьше, чем Уэльс, побольше, чем Нью-Джерси, и поместился бы в Египте 50 раз.

Для того чтобы проехать его с севера на юг, понадобится восемь часов, а с востока на запад – примерно три.

 Население Израиля – 6 миллионов.

Сравните с 3 миллионами ливанцев,

5 миллионами иорданцев,

16 миллионами сирийцев,

22 миллионами жителей Саудовской Аравии,

66 миллионами турок,

69 миллионами египтян и

268 миллионами американцев

     НАЦИОНАЛИЗМ И САМОВОСПРИЯТИЕ

      Вместо предисловия

      "Мы – на карте мира!" – заявил Тал Броди, капитан израильской баскетбольной команды, когда она победила в чемпионате на кубок Европы. Если выразить сущность израильского национального мироощущения в одном предложении, то это горячее желание, чтобы мир наконец-то признал существование Израиля на карте.

Это желание может принимать весьма забавные формы. Однажды израильской актрисе удалось получить роль в голливудском фильме (она играла парикмахершу, которую застрелили в самой первой сцене; она успела произнести только одно: "А-а-а-а!"). Ее бурно приветствовали дома в качестве "Охранительницы места Израиля на карте мира". То же самое можно сказать и про израильские футбольные команды, израильских музыкантов, участников песенных телеконкурсов, писателей, публичных ораторов, отставных агентов МОССАДА, которые теперь работают за океаном в качестве инструкторов антитеррористических отрядов, моделей (супер– и начинающих). Хотят они этого или не хотят, но все они ходят под бело-голубым флагом Израиля. Все они – израильтяне, и их любят все остальные жители страны, в молчаливой молитве следящие за их успехами: "Ну пожалуйста, давайте, покажите им всем! Покажите, где мы на карте мира!"

Во многих отношениях Израиль преуспел в этом своем стремлении пробиться наверх и быть в центре внимания. В выпусках новостей этому крошечному государству отводят массу времени, хотя за последние две тысячи лет израильские новости не изменились: война, мир, и – изредка – чудо. Но и это еще не все. Поскольку большинство библейских событий происходило именно там, где теперь находится Израиль, любая христианская церковь в любой части света так или иначе имеет отношение к Израилю. И уж точно большая часть человечества хотя бы слышала о святых местах.

И все же многие до сих пор полагают, что израильтяне ездят на работу на верблюдах и спят в шатрах в пустыне (кстати, они это и в самом деле делают – но только в отпускное время). Такие представления активно культивируются туристическими агентствами. Когда израильтяне сталкиваются с такими вопиющими искажениями действительности, это их ошеломляет, развлекает или задевает. Но если вдруг оказывается, что иностранец об израильтянах достаточно полно осведомлен, те чувствуют себя обязанными ему по гроб жизни. Потому что он выдержал главный жизненный тест. Он знает, кто они такие и где их искать на карте мира.

      Какими они видят себя

      Как ни странно, израильтяне желают видеть себе подобных как можно реже. Когда они путешествуют за рубежом, стремление избежать встречи со своими соотечественниками становится прямо каким-то новым национальным видом спорта. У израильтянина есть способность учуять соотечественника в толпе зрителей, глазеющих на съемки фильма на улицах Лос-Анджелеса. Он его видит и немедленно преисполняется к нему неприязнью, а когда тот, другой, замечает его огненный взгляд (а он его точно заметит), неприязнь становится взаимной. И, тем не менее, в других обстоятельствах, например, когда их загоняют в угол, израильтяне объединяются как никакая другая нация. Иной раз кажется, что они даже втайне желают быть загнанными в угол, чтобы почувствовать единение.

Объяснение этой противоречивости израильской натуры состоит в том, что, хотя они объединены судьбой, историей и просто любовью к родине, израильтяне слишком хорошо видят собственные недостатки. В Святой Земле каждый – критик. Израильтяне совершенно точно знают, что все остальные делают неправильно (о себе они это знают далеко не всегда), и не боятся открыто об этом заявить, а это, как вам скажет любой психолог, – первый шаг к психическому выздоровлению. Они знают, что им не хватает хороших манер; они терпеть не могут никого, кто преуспевает больше, чем они; они тратят кучу времени на то, чтобы обмануть государственную систему, и еще больше времени, чтобы обмануть ближнего; они пререкаются со всеми и по любому поводу.

С другой стороны, они гордятся тем, что в их городах почти нет бездомных, и в качестве доказательства сочувствия ближнему указывают на немедленную реакцию населения, когда собирают деньги, например, на помощь заболевшему ребенку.

В Израиле говорят: "Все израильтяне – братья", что становится очевидным, когда ваш самолет садится в аэропорту Бен-Гурион. На протяжении многих лет этот аэропорт вынужден иметь дело с огромными толпами израильтян, ожидающих возвращения друзей и родственников. На каждого возвращающегося (даже после всего лишь недельного путешествия) израильтянина приходится по крайней мере пятеро ожидающих, и у всех у них на глазах слезы. В конце концов пришлось соорудить особый "зал приема", чтобы размещать все эти толпы встречающих.

Лозунг "Все израильтяне – братья" объясняет и то, что в израильских многоквартирных домах соседи знают буквально о каждом жильце все: каков род его занятий, его хобби, что происходит у него в семье, каковы его проблемы и даже зарплата. Но уж коль скоро израильтяне сравниваются с братьями, они, подобно братьям, могут время от времени устраивать шумные ссоры. Тот факт, что само название "Израиль" означает "ссориться с Богом", дает основание предположить, что склонность к ссорам присуща израильтянам изначально. Об этом говорит и следующий анекдот:

 Группу американских туристов взяли в плен каннибалы. Они хотели съесть пленников сразу же, как им диктовали обычаи и голод, но вождь племени велел держать их в плену три месяца. «Кормите американцев получше. Как только они растолстеют, мы устроим пир», – повелел он. Через неделю та же история произошла с группой британских туристов, которых тоже было велено беречь три месяца. Когда же захватили группу израильских туристов, вождь сказал: «Этих зовут израильтяне, их надо съесть сразу же. Ибо, если мы их оставим одних, они вскоре съедят друг друга».

Диаспора

      Когда римлянам в 70 году н. э. надоели постоянные еврейские восстания на территории, которая тогда была известна как провинция Иудея, они сожгли Иерусалимский храм и отправили большинство евреев в изгнание. Еще через семьдесят лет другое восстание положило конец последним еврейским поселениям в Иудее: римляне выслали тех, кто бунтовал, и изменили название страны на Палестину (по названию небольшой полоски земли на южном побережье). Так начался период изгнания, который, в свою очередь, породил феномен, известный под названием "еврейская диаспора". Этот период длился около двух тысяч лет (плюс-минус пара минут), и за это время сформировались еврейский образ мышления, еврейское поведение, еврейский язык и еврейская культура.

В 1948 году, когда было основано государство Израиль, а название "Палестина" ушло в тень (чтобы через несколько лет возникнуть вновь), произошедшее показалось евреям прекрасным сном. Но в тот же миг, когда мечта о государстве евреев превратилась в реальность, единение евреев дало трещину. Еврей диаспоры вдруг почувствовал себя существом слабым, маленьким, зависимым от окружающего мира, в то время как израильский еврей стал выглядеть молодым первооткрывателем, над которым никто не стоит и который готов защищать свою новую родину. Вот это противоречие между евреем диаспоры и евреем Израиля, этот раскол еврейского единения легли в основу современного еврейского характера и национального самосознания.

Когда израильтяне упоминают Израиль в разговоре между собой, они никогда не называют его Израилем, а говорят "Ха Арец", что значит просто "Страна" (с большой буквы!). Когда кто-либо эмигрирует в Израиль, то, в буквальном переводе с иврита, он "восходит", а когда кто-либо навсегда покидает Израиль, он "нисходит", то есть включается в диаспору.

В наши дни диаспора для многих израильтян – это синоним возможности делать хорошие деньги и легко жить: «Что такое сионист в диаспоре? – Это такой еврей, который уговаривает другого еврея дать деньги на то, чтобы третий еврей мог уехать в Израиль».В то же самое время для евреев диаспоры Израиль – это место, где особенно не разживешься: «Как сделать, в Израиле миллион долларов? – Начните с двух».

Как им хочется выглядеть в глазах других

      Израильтяне никогда не видели себя частью Ближнего Востока. В Израиле бытует анекдот:

Когда Господь спросил Моисея, куда бы тот хотел повести свой народ, Моисей, который сильно заикался, хотел назвать Канаду и ответил: «Ка... Каан... Кааа-ан..» «Ну, Канаан так Канаан», – решил Всемогущий*. 

Это лучше всего объясняет, почему еврейская так называемая Земля Обетованная на самом деле на одну треть бесплодна, в ней нет запасов нефти и рядом нет дружелюбных, всегда готовых помочь соседей. Израильтянам очень хотелось бы быть американцами, ну, на худой конец, европейцами. Поэтому израильтяне желают, чтобы на них смотрели как на американизированных европейских пионеров-первопроходцев, которые покинули страны с пышной растительностью и заснеженными горами ради того, чтобы в дикой пустыне построить современное демократическое государство.

Как, по их мнению, их видят другие

      Израиль напоминает школьницу, которую очень сильно волнует, что о ней думают одноклассники, но которая притворяется, что ей все равно. (Кроме всего прочего, ее еще беспокоят проблемы, как одеться и чем надушиться.)

      * Ханаан (Канаан) – древнее название территории современных Израиля и Палестины.

      "Весь мир против нас", – иногда в шутку, а иногда вполне серьезно говорят израильтяне, когда слышат, как их критикуют иностранцы. Человечество для них разделено на три группы: те, кому они нравятся, те, кто яростно их ненавидит, и те, кому абсолютно все равно, существуют они или нет. Последняя группа явно страдает от недостатка информации, и поэтому ее следует просвещать, чтобы впоследствии она вошла в первую группу.

Вторая группа представляет собой серьезную угрозу, потому что она явно составляет одно целое с врагами. В этом вопросе просматривается болезненная чувствительность израильтян: если израильская гимнастка на чемпионате мира делает сальто прямо в объективы кинокамер, а судьи дают ей меньше, чем 9,9 балла, эти судьи немедленно попадают в разряд антисемитов. Если израильский спортсмен пришел вторым (или, не дай Бог, выступил еще хуже) в любом виде международных соревнований, для разгневанных израильтян это безусловно результат политических игр на Ближнем Востоке. Попробуйте только не пригласить какого-нибудь второстепенного израильского политика в вашу страну, и вас навсегда окрестят проарабом. Основной принцип: "Кто не с нами, тот против нас".

Однако к тем, кому израильтяне нравятся, отношение у последних теплое, дружелюбное и радушное – как к членам своей семьи.

Какими они видят других

      Всего несколько лет тому назад израильтяне планировали зарубежное путешествие три месяца, совершали его за три недели, а потом еще три года разговаривали о нем. Нынче они путешествуют куда только можно. А поскольку каждый израильтянин – прирожденный критикан, то, независимо от того, сталкивался ли он непосредственно с представителями других наций или нет, у него о них обо всех есть свое мнение. Например, французы думают только о себе; британская молодежь – сплошь дикие футбольные фанаты; корейцы едят собак; американцы – народ наивный; швейцарцы живут в местах, похожих на поздравительную открытку, и у них есть все, кроме чувства юмора; китайцы изрекают мудрые мысли, когда стареют; а шведок привлекают смуглые мужчины (это, разумеется, израильтяне).

Отношение к иммигрантам

Израиль – классическая страна иммигрантов, а это означает, что за пятьдесят с лишним лет его существования он был принимал многочисленные потоки переселенцев со всех четырех сторон света, отчего у израильтян не было возможности развить в себе достаточно мощное ощущение "мы" и "они". Скорее уж это "я" и "все остальные".

Иммигранты приземляются в аэропорту имени Бен-Гуриона ежедневно; иногда это тоненький ручеек, а порой мощный поток (в 1990-х годах из одной только России их прибыло 600 тысяч). Проблемы ассимиляции иммигрантов огромны: израильское радио IBA вещает на 17 языках. Правительство организовало специализированные языковые школы (ульпаны), где иммигранты изучают иврит и получают кое-какие сведения о том, как начать жизнь в Израиле и какие могут возникнуть сложности в общении с туземным населением.

Израильтяне пытаются воздержаться от резкой критики новых переселенцев, и все же со временем каждая этническая группа становится объектом бесконечных шуток и анекдотов. Например, все израильтяне знают, что иранские евреи скряги, и отсюда: "Кто прорыл Суэцкий канал? – Какой-то иранец, который в песке потерял шекель". Израильтяне рассказывают анекдоты о румынских евреях, которые слывут ворами, или о марокканских, которые ловко орудуют ножами с лезвиями на пружинах. Существует стойкая уверенность, что польские еврейки фригидны, у грузинских евреек бороды еще гуще, чем у их мужей, а иракские евреи днем ходят в пижамах.

Каждый израильтянин считает себя вправе выдумывать анекдоты о евреях не из той страны, откуда приехал он сам. Это такой вид национального развлечения, отчего никто и не обижается.

Международные отношения

      Израильтяне знают своих друзей (хотя иной раз это не очевидно). Им нравится Америка, потому что Америка приходится Израилю чем-то вроде надежного, всевидящего и заботливого дядюшки (у которого, между прочим, самая большая, самая богатая, самая активная еврейская диаспора на планете). Всем хочется попасть в Америку, пожить в Америке какое-то время, иметь в Америке богатого родственника – практически всем хочется стать американцами.

Тот факт, что Америка оказывает многомиллиардную помощь крошечному Израилю, убедительно показывает, как тесно связаны между собой эти два государства.

Израильтяне рассказывают, что однажды министр сельского хозяйства вошел в кабинет премьер-министра Леей Эшкола и объявил, что надвигается большая засуха. Премьер-министр ужасно разволновался: – Засуха? В этом году? Это ужасно! Где она будет? – Как это где? Здесь, в Израиле, конечно, – ответил министр. – Ох, как ты меня напугал, – ответил Эшкол с видимым облегчением. – Я было подумал, что ты имел в виду Америку. 

Что же касается их непосредственных соседей, то к ним у израильтян совсем другое отношение. Арабская проблема настолько сложна, что сами израильтяне с трудом ее понимают. Еще больше запутывает ситуацию тот факт, что большой процент жителей Израиля – как раз арабы. В одном общем котле смешались политика, религия, история и все то, что составляет материал для последних известий. А сегодня к этому еще добавилась проблема политкорректности, так что даже старые добродушные анекдоты об арабах нынче рассказываются шепотом в кругу хорошо знакомых людей, хотя даже и там к ним не всегда относятся благосклонно. Подлинный мир в мире наступит только тогда, когда такие шутки будут рассказываться во всеуслышание.

ХАРАКТЕР

      Как писал еврейский поэт Ш. Черниховский, "Человек формируется пейзажем родной земли". Так вот, представьте, что вы живете в жарком и пыльном климате, в стране, где средняя температура такова, что вы буквально плавитесь и ваша перегретая нервная система готова в любой момент воспламениться. Вообразите также, что вы находитесь под постоянной угрозой войны, отчего каждый раз, заслышав звук низко летящего реактивного самолета, вы кидаетесь к телефонной будке, чтобы узнать, не началось ли уже наступление предполагаемого противника. Представьте, что вы живете в такой маленькой стране, что в любом городе на любой улице вам обязательно встретится ваш дальний знакомый или родственник этого знакомого, из-за чего вы никогда не будете иметь возможности совершить тайный и неблаговидный поступок.

Если вам приходится все это переносить, не сделаете ли вы все что можно, лишь бы только выжить? Не превратитесь ли вы в вечного нытика просто потому, что вы по природе своей человек тревожный? И не приведет ли вас неизбежно тревога за самого себя и за ближнего к тому, что вы приметесь во все вмешиваться? Тут ничего нельзя поделать. Черниховский был прав.

Борьба за выживание

      Израильтяне знают, что им на протяжении всей их истории приходилось бороться за выживание, и именно это знание лежит в основе их национального характера. Столетиями они учились импровизировать в любой ситуации и принимать действительность такой, какова она есть. Это объясняет такую их черту, как "хуцпа" – дерзкая отвага.

Там, где для завершения инженерного проекта американцы пошлют бригаду из пяти человек, израильтяне пришлют одного, у которого есть опыт в решении некоторых требуемых аспектов проблемы (а об остальных аспектах он что-то такое слышал). Вот это типичный израильтянин, настоящий "колбойник" (мастер на все руки). Продукт его труда скорее всего не будет безупречен, но действовать он будет, и притом он будет сделан на две трети дешевле и в три раза быстрее, чем это сделали бы другие. Только не приставайте к мастеру по поводу деталей, фактов и планов. И вообще зачем что-то планировать, если можно импровизировать? Что нужно для того, чтобы запустить новый бизнес? Голова, способность импровизировать и никаких денег – вот идеальный израильский набор, дающий нужный результат. Многие гигантские компании с многомиллионными доходами, как, например, Lucent или AOL, свидетельствуют о том, что такой подход иногда срабатывает.

Когда подворачивается удобный момент, израильтянин не медлит. Одна группа туристов как-то отправилась в поход по скандинавским странам. Узнав, что сегодня на их пути будет очень мало остановок для пополнения запасов пищи, израильтяне помчались в местный буфет и засунули в рюкзаки все, что было на прилавке. Прочие туристы при виде этого пришли в ужас, но для израильтян это был просто практический урок выживания. Ведь всякий генерал знает, что войска не могут маршировать на пустой желудок.

Именно претворением в жизнь теории выживания объясняется отсутствие у израильтян каких бы то ни было манер и их кажущаяся беззастенчивость. Те, кому постоянно приходится бороться за выживание, не могут себе позволить такую роскошь, как стыд. Подобное поведение хорошо показано в одной комедии, в которой во время Олимпийских игр израильский бегун на 100 метров самым беспардонным образом требует от судьи дать ему фору: "Разве наш народ недостаточно выстрадал? – вопрошает он. – Мы ведь не железные. Ну, будь же человеком и предупреди, когда соберешься выпалить из стартового пистолета!"

Нытики

      В Израиле ноют все. Все время. По любому поводу, будь это погода, политическая ситуация или отношение к вам людей (разумеется, о вашем отношении к другим людям и речи быть не может!). Лозунг нации: "Я ною, значит, я существую". Опытный нытик ("кутер" – от слова "кот" на языке идиш) владеет секретом, как всегда оказываться правым. Прибавьте к вашим словам жалобу на головную боль или легкую хворь, чтобы у вашего нытья появился индивидуальный оттенок, – и дело сразу пойдет лучше. В самом процессе сетования есть что-то очень эмоционально утешающее, поэтому лучшее всего нытье удается в компании, в теплый субботний день, под каким-нибудь навесом, и чтобы на столе перед вами был хороший сыр или большой арбуз.

Выражение неудовлетворенности общим положением дел достигает апогея, когда израильтянин жалуется, что израильтяне слишком много жалуются; никакого тонкого противоречия он здесь не замечает.

В вечной тревоге

      Израильтяне вечно о чем-то тревожатся. Самая расхожая фраза: "Ну? Аз ма ийе?" ("Да-а? Что-то будет?") Израильтянин может одновременно волноваться по поводу политической ситуации, безопасности, спорта, карьеры, семьи, финансового положения, а также того, что делать с тараканами. При таком множестве поводов для беспокойства вопрос о том, что из всего этого важнее, как-то стирается. Вполне возможен такой вот диалог в семье израильтянина:

 -Да-а? И что же теперь будет с забастовкой водителей такси? – Уж и не знаю. Я ночами не сплю, все об этом думаю. – Ну, а что ты думаешь по поводу того, что наша дочь вот-вот с мужем разойдется? – Ну да, я по этому поводу тоже переживаю. 

Израильтяне, конечно, понимают, что оснований переживать по всем этим поводам у них нет, но им ужасно нравится, когда они начинают ожидать худшего, а в конце концов все устраивается, и они получают возможность приятно разочароваться.

Каждой бочке затычка

      Израильтян хлебом не корми, только позволь им помочь ближнему. Нередко их желание помочь принимает форму вмешательства в чужие дела и может быть воспринято как бесцеремонность. Они встрянут в чужой разговор на улице, чтобы от души что-то посоветовать; они будут читать газету в руках пассажира, сидящего с ними рядом в автобусе, и даже попросят его не так быстро переворачивать страницы; они никогда не позволят знакомому самому починить машину, даже несмотря на его протесты.

У них просто нет такого распространенного у других народов правила: не лезть не в свое дело. Даже в крупных городах израильтяне не отвернутся, если кто-то поскользнется и упадет. Они непременно остановятся и вмешаются. В Израиле всем и до всего есть дело. Если израильтяне в интимной ситуации и занавешивают окна, то это только потому, что соседи могут увидеть и станут выкрикивать дружеские советы.

      ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ

      Только не быть фраером

      Израильтяне с детства усваивают лозунг: "Никогда не будь фраером". Фраер – это слабый игрок, неудачник, человек, с которым нельзя иметь дело (по смыслу близко к нашему словечку "лох"). Вот израильтянин выходит из магазина, в котором он торговался битых два часа (в течение этого времени он и продавец обзывались и чуть ли не дрались); в руках у него покупка, а в душе – удовольствие от того, что он выторговал несколько шекелей. Дело не в деньгах, важно, что он вышел оттуда не фраером. Его не удалось перехитрить. Его чувство собственного достоинства не пострадало. (Кстати, продавец тоже не оказался фраером – он с самого начала завысил цену.)

Чувствительность

      Израильтян сравнивают с саброй, их родным фруктом, который снаружи покрыт колючками, а внутри сладкий и мягкий. Музыка еще больше усиливает эту сентиментальность израильтян; когда исполняются любимые старые мелодии, рыдают даже взрослые мужчины. Старые фильмы, вызывающие ностальгию, имеют самый высокий рейтинг.

В израильском национальном гимне "Ха-Тиква" нет грома и пушечных залпов типа: "Мы одолеем всех врагов!", как это бывает во всех других гимнах; главная идея здесь – надежда, и выражается она не маршевым мотивом в исполнении труб, а удивительно мягкой мелодией. Израильтянам достаточно услышать первые аккорды их гимна, чтобы потянуться за пачкой бумажных носовых платков.

Дорогие близкие

      В центре внимания каждого израильтянина находится семья. Ожидается, что дети будут расти в атмосфере почитания родителей, что они будут жить дома хотя бы до призывного возраста, что они станут докторами или адвокатами, что они вступят в достойный брак (не помешает, если жених или невеста еще и богаты), что они будут жить в непосредственной близости от стареющих родителей и примутся рожать внуков, как только кончится свадебная церемония.

Есть довольно жестокий анекдот:

Какая разница между ротвейлером и еврейской мамой? Ответ: ротвейлер в конце концов все-таки выпустит ребенка из пасти. 

Еврейская мама нянчит своих деток в возрасте от нуля до 80-ти и настаивает на своем праве участия в любом аспекте их жизни. С появлением мобильных телефонов положение еще больше усугубилось; теперь мамы звонят своим 19-летним сыновьям в армию, чтобы спросить, есть ли у них что-нибудь теплое из одежды, какие у них отношения с командиром и можно ли им привезти стопку бутербродов.

Вторая по значению ценность в израильской ценностной системе – дружба. Особенно это относится к мужчинам, служившим в армии. Два израильтянина могут провести вместе три года в армии, не общаться лет сорок, а потом случайно встретиться на улице и обняться со слезами на глазах.

Израильский мужчина вполне способен дважды насладиться любовным приключением: один раз, когда он непосредственно его переживает, а второй – когда он услаждает слух своих друзей деталями этого приключения. Пожалуй, удовольствие от восхищения друзей может даже затмить впечатления от физической стороны дела.

Выглядеть богатым

      Очень многие израильтяне придерживаются мнения, что "о вас судят по тому, что у вас есть". Они пустятся во все тяжкие, чтобы усовершенствовать свой автомобиль, заставить его выглядеть как самая последняя модель, и все потому, что их сосед сделал то же самое. Когда правительство обратило внимание, что все больше граждан лишают свои семьи самого необходимого ради того, чтобы купить машину поновее, оно изменило систему выдачи регистрационных номеров, чтобы по ним нельзя было определить год регистрации. В Израиле автомобиль – символ преуспевания. Ничего не может быть хуже, чем ситуация, когда кто-то преуспел больше вас и этим заставил вас ощущать себя форменным фраером.

Когда израильтяне направляются куда-нибудь целой компанией – например, в ресторан или кафе, мужчины, как правило, вынимают бумажник, ключи от машины и мобильник и выкладывают все это на стол. Это служит совершенно определенной цели: продемонстрировать их благосостояние. Все эти предметы явно символизируют: бумажник – богатство, ключи – хорошую машину, а мобильник – важных друзей и связи. Зайдите в израильское кафе, и на каждом столе вы увидите горы бумажников, ключей и телефонов. Когда появляется официант с подносом, требуется некоторое время, чтобы все это отодвинуть в сторону и расставить тарелки.

ПОВЕДЕНИЕ

Гони!

Израильтянина за рулем надо видеть. Он уверен, что на трассе существует несколько особых законов, которые гласят:

1. Трасса – это зона войны, на которой пленных не берут.

2. Если вас обогнали, значит, вы никудышный водитель.

3. Поскольку все водители слегка ненормальны, вы должны гнать как буйный сумасшедший, чтобы все ваши соперники перепугались.

4. Со мной никакого ДТП никогда не случится (эта уверенность иногда формулируется как синдром "Меня хранит сам Господь").

Когда ему укажут на то, что он превышает скорость, израильтянин будет защищаться: "В Израиле, если вы куда-нибудь хотите попасть, вам надо нестись как сумасшедшему".

Но самое страшное на дорогах – это не кровавые аварии, а штрафы. В последнее время штрафы за превышение скорости сильно выросли.

Мнения

      На двух израильтян приходятся по крайней мере три мнения. Израильтяне любят иметь категорические суждения по всем вопросам, и нет ничего приятнее, чем их озвучивать. Любой, кто не имеет своего мнения или производит впечатление колеблющегося, считается слабаком. Настоящий израильтянин говорит с уверенностью и страстностью пророка. Когда ему приходится сталкиваться с фактами, которые полностью противоречат его теориям, он отвечает: "Ну, так это именно то, что я только что говорил! Друг мой, ты меня не слушал".

Нетерпеливость

      Израильтяне очень вспыльчивы. Они взрываются, когда видят перед собой какое-то препятствие. Нетерпеливость – это их нормальное состояние. Если вы хотите в этом убедиться, попытайтесь обогнать кого-нибудь на трассе, сесть в театре на чужое место или пролезть без очереди в кабинет врача. Во всех этих случаях вы встретите взрыв негодования, оскорбления, автомобильные гудки и т. п. На самых первых уроках иврита прибывшие в Израиль иммигранты выучивают слово "Савланут!", что означает "Терпение!", и делается это только для того, чтобы убедиться, что в Израиле это чисто теоретическое понятие.

Главное – казаться

      Для израильтянина нет ничего более приятного, чем вызывать всеобщее восхищение. Любой израильтянин, которого вы встретите, по его словам, провел свои годы службы в армии на самых высоких командных постах (на самом деле он служил поваром на базе в ста метрах от дома). Израильтянин скажет, что он владеет "бутиком интимных вещей" (лавочка, где торгуют нижним бельем), "имеет транспортный бизнес" (водит такси) или "обладает новым автомобилем VIP-класса" ("Вольво" 1979 года, израильтянин его недавно купил, и поэтому для него он новый).Другой израильтянин никогда не примет все за чистую монету. Его натренированное ухо всегда переведет эти заявления на язык истины.

МАНЕРЫ

      В ежедневном сражении за то, чтобы выжить, манеры в Израиле, как правило, отбрасываются. Разумеется, старшие пытаются учить детей хорошим манерам, но, когда молодые по мере созревания начинают оглядываться по сторонам, у них формируется собственное представление о том, как следует себя вести, так что произносить всякие там вежливости в адрес незнакомых людей или часами стоять в очередях в их список обязательных правил не входит. И дело тут в их характере. Они могут вежливо встать в очередь, но очень скоро потеряют терпение. Типично израильский метод пролезать без очереди в банках и других местах – это пробиваться через очередь к окошечку, непрерывно повторяя: "Прошу прощения, мне только задать маленький вопросик..." Такое поведение раздражает всех остальных, ругающих себя за то, что первыми так не поступили.

Израильтянин не знает, что значит стесняться. Он может начать в автобусе разговор с абсолютно незнакомым человеком и даже задавать вопросы вроде "А где вы работаете? А сколько вы зарабатываете? В самом деле? Так почему вы до сих пор не ушли с этой потогонки?"

Израильтяне имеют обыкновение таращиться на любого человека, который возбудил их любопытство. Это не считается дурным тоном. Более того, если вы не разглядываете то, на что смотрят все ваши знакомые, это будет расценено как пижонство.

Когда же израильтяне все-таки сталкиваются с хорошими манерами, это их поражает. Доброе отношение чиновника; мужчина, встающий, когда входит женщина; любое проявление вежливого и компетентного обслуживания заставят воскликнуть: "Ну, это прямо как в Европе! Нет, это Америка!" У израильтян это распространенное заблуждение: поголовно все европейцы и американцы – дескать, народ вежливый, в то время как невежливость в их собственной среде стала притчей во языцех.