Текст книги "Авиация и космонавтика 2012 12"

Автор книги: Авиация и космонавтика Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Щит и меч (Советская оборона против американских баллистических ракет)

Александр Чечин

Запуск ракеты ФАУ-2

В настоящее время по тематике, касающейся истории создания и развития отечественной системы противоракетной обороны написано немало книг и статей. Мы не ставили своей целью повторить уже известные факты. Просто, на наш взгляд, писать историю советской системы противоракетной обороны в отрыве от истории развития американских баллистических ракет, против которых, собственно, и должна действовать система ПРО, было нельзя. Сравнивая между собой системы ракетной защиты и нападения, пришлось проследить за их развитием в единой временной системе координат и разобраться в некоторых аспектах их противостояния, которое, к нашему счастью, не перешло в реальную войну. И это заслуга обеих сторон. США сдерживались советской оборонительной системой, а СССР все время подстраивал свою ПРО под новые угрозы, что лишало его руководство иллюзии безнаказанности. Таким образом, каждый фрагмент этого исторического сражения времен Холодной войны заканчивался вничью. Или, во всяком случае, так думала одна из сторон конфликта. Хочется надеяться, что на новом витке истории развития систем стратегических вооружений все опять закончится таким же результатом…

Пролог

В пятницу 8 сентября 1944 г. в лондонском пригороде Чисуик прозвучал сильный взрыв, несколько домов были полностью разрушены. На месте взрыва образовалась большая воронка. Напуганные жители не слышали ни привычных сигналов воздушной тревоги, ни звука от моторов бомбардировщика. Через некоторое время на другом конце города прозвучал еще один таинственный взрыв.

В отличие от простых горожан, это событие не стало неожиданностью для британского правительства, по данным разведки ему было известно о новом немецком оружии – баллистических ракетах V-2 (А-4). Но даже приблизительные характеристики новых ракет говорили о том, что это абсолютное оружие. Ракета летела со скоростью 5300 км/ч на высоте более 90000 м. Перехватить или, хотя бы, просто обнаружить ее в полете, британская ПВО была не в силах. Единственное, что могли сделать государственные мужи, так это освободить максимальное число мест в госпиталях и больницах столицы и ждать очередного взрыва. Работа телефона и телеграфа была немедленно остановлена, чтобы немецкая агентура не узнала точных координат падения ракет и не корректировала огонь.

Стремительное наступление союзников заставило Германию временно прекратить пуски ракет и напряженность в городе немного спала. Однако, в октябре 1944 г., атаки возобновились. В самые тяжелые дни на город падало около 30 ракет. Дальнейшее сохранение молчания со стороны правительства могло привести к возникновению паники и беспорядков. Премьер министр Уинстон Черчилль принял решение выступить по радио. Его заявление было лаконичным. Черчилль сказал: «В течение последних нескольких недель противник применяет новое оружие – ракеты дальнего действия; несколько таких ракет упало в далеко отстоящих друг от друга пунктах».

Пуски немецких ракет ознаменовали наступление новой ракетной эры, и теперь ни один город мира, какую бы сильную ПВО он не имел, уже не мог ощущать себя в безопасности.

После окончания второй мировой войны в США и СССР началась работа над дальнейшим совершенствованием баллистических ракет.

31 октября 1945 г. технический отдел Американского Воздушного Командования, так назывались тогда ВВС США, запросил ведущие фирмы о предложениях по новым системам оружия, способным поражать цели в глубине территории СССР, с дальностью полета 8000 км.

В первых числах ноября 1945 г. это письмо от военных пришло на фирму «Конвэр» (Consolidated Vultee Aircraft Corporation – сокращенно Convair) в Сан-Диего. Составление предложений поручили техническому директору недавно созданного отдела астронавтики, талантливому инженеру, бельгийцу по происхождению, Карлу Джону Боссарту. За полтора месяца его группа разработала два эскизных проекта беспилотных видов оружия с расчетной дальностью 8000 км: баллистической ракеты и дозвуковой крылатой ракеты с ТРД, и отправила их на рассмотрение заказчика.

С нашей стороны, в 1945 г. руководство Наркомата вооружений и командование ВВС СССР приступило к исследованиям в области борьбы с баллистическими ракетами. Задачи в виде заказных научно-исследовательских работ (НИР) поставили группам ученых под руководством Г.М. Можаровского и А.Я. Брейтбарта.

Первая группа работала в Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского. Ее НИР называлась «Ракета против ракеты при радиолокационном обеспечении».

Брейтбарт из НИИ №20 в Кунцево разрабатывал принципы построения радиолокационной станции обнаружения ракет в работе под шифром «Плутон».

Обе работы в комплексе охватывали задачи по обнаружению и перехвату ракет противника.

Весной 1946 г., в связи с обширной реорганизацией военно-научных учреждений, противоракетные НИР были приостановлены. Огромное количество работ по ракетной тематике, которые стали дополнительной нагрузкой для ученых, работающих в интересах ВВС, заставили командование Министерства обороны (МО) создать специальную сеть чисто ракетных научно-исследовательских организаций. Приказом МО от 13 мая были созданы:

– НИИ-88 в Подлипках, для разработки ракет, под руководством Л Р. Гонора и С.П. Королева;

– НИИ-855 в Монино, для разработки систем наведения и управления, главные конструкторы М.С. Рязанский и Н.А. Пилюгин;

– НИИ-10 (НИИ-944), для разработки гироскопических систем, под руководством В.И. Кузнецова;

– ОКБ-456 в Химках, для разработки двигателей под руководством В.П. Глушко;

– ЦКБ, для создания стартовых комплексов ракет во главе с В.П. Барминым.

Кроме этого на отдаленном острове Гордомля (озеро Селигер) был создан специальный филиал НИИ-88, куда из Германии вывезли всех имевшихся в распоряжении НКВД немецких ученых-ракетчиков. Среди них были 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 простых инженеров и 21 инженер– испытатель.

Темы по противоракетной тематике передали во вновь созданные учреждения, но на бумажную волокиту при передаче ушло несколько лет.

За время этой вынужденной паузы разработка баллистических ракет, как в СССР, так и в США продвинулась вперед.

Подготовка опытной ракеты МХ-774 к запуску

Первые проекты баллистической ракеты

Ознакомившись с предложениями, Боссарта американская армия решила профинансировать его проект. 19 апреля 1946 г. с «Конвэр» заключили контракт на производство десяти опытных ракет под обозначением МХ-774 «Хайрок» (Hiroc – High-Altitude Rocket, с англ. Ракета с большой высотой полета), и выделили для этого 1,8 млн. долл.

Работа над проектом началась в июне. Первым делом инженеры ознакомились со всеми доступным немецкими документами и деталями ракет V-2, вывезенными из Германии. В результате единодушно решили не использовать в проекте немецкую концепцию.

Во-первых, V-2 возвращалась в атмосферу целиком. И если это было возможно для ракеты, имевшей небольшую дальность, то для ракеты с дальностью 8000 км и гораздо большими высотой и скоростью полета это было неприемлемо.

Во-вторых, спирт, который немцы использовали в качестве топлива, не мог обеспечить требуемую дальность и скорость полета.

В-третьих, ракета V-2 управлялась с помощью газовых рулей, а их эффективность подвергалась сомнению, так как они на 17% снижали тягу ЖРД.

В ходе многочисленных обсуждений у конструкторов сформировалось собственное видение реализации МХ-774, которое достигалось в три этапа. Для каждого из них нужно было построить свою ракету.

Первая названная МХ-774А предназначалась для отработки силовой установки. Ее сразу прозвали «Трезвенник» (Teetotaler), поскольку в ней не использовался спирт.

Вторая – МХ-774В, названная «Старомодная» (Old Fashioned), за свое внешнее сходство с V-2, предназначалась для проверки новой конструкции, испытаний бортового оборудования и двигателей.

И, наконец, третья – МХ-774С с именем «Манхэттен» (Manhattan), являлась прототипом будущей боевой ракеты.

Однако планам Боссарта не суждено было сбыться. Когда военные узнали, что для получения первого полноценного летающего образца «Хайрок» потребуется целых шесть лет, они разорвали контракт. Но все же, позволили провести летные испытания уже собранных изделий. Оставшихся средств Боссарту хватило на три «Старомодные» ракеты.

Внешне МХ-774В выглядела как уменьшенная и более обтекаемая V-2. Ее сварные тонкостенные баки не имели силового набора. Они держали свою форму лишь благодаря избыточному давлению внутри. Бак с окислителем (жидкий кислород) держался собственным давлением, а топливный бак с керосином поддавливался азотом. В отделяемой головной части находилось телеметрическое оборудование. Длина ракеты была 9,63 м, диаметр – 0,76 м. В хвостовой части устанавливались трапециевидные стабилизаторы с размахом 2,08 м. Вес пустой ракеты – 545 кг, а снаряженной – 1860 кг. (Под термином «снаряженная» будем понимать полностью заправленную и подготовленную к пуску ракету).

Силовая установка состояла из четырех ЖРД Риэкшн Моторс XLR35-RM-1 с суммарной тягой 3630 кг. Двигатель был модификацией ЖРД стоявшего на экспериментальном самолете Х-1. По расчетам аэродинамиков с ним ракета могла разогнаться до скорости 3200 км/ч.

14 ноября провели огневые испытания двигателя на стенде. Затем начались статические испытания ракет. После их окончания в мае 1948 г. ракеты перевезли на ракетный полигон Уайт Сендз в штате Нью-Мексико.

Для пуска решили использовать стартовый стол от немецкой «Фау». Пробный запуск силовой установки на столе состоялся 26 мая. 13 июля 1948 г. МХ– 774 поднялась в воздух. Через одну минуту полета возникшие неполадки в двигателе привели к взрыву.

Второй пуск состоялся 27 сентября. На этот раз ракета взорвалась уже на высоте 64 км и пуск посчитали удачным, ведь аппаратура успела передать на землю основные параметры полета.

Третья и последняя МХ-774 ушла в небо 2 декабря. На большой высоте произошло самопроизвольно выключение двигателя и полетное задание выполнено не было.

Хотя летные испытания МХ-774 прошли неудачно, результаты работ группы Боссарта можно назвать историческими. Ничего подобного в СССР, на то время не было.

Боссарту удалось создать сверхлегкую уникальную конструкцию ракеты. В первых ракетах Брауна и Королева корпус и баки были двумя разными составляющими. Корпус состоял из стрингеров, шпангоутов и обшивался тонкими металлическими листами, а баки делались отдельно, по той же технологии, и крепились внутри корпуса болтами. В СССР схема с несущими баками также внедрялась, но постепенно, сначала только бак с топливом (ракета Р-2), а затем и с окислителем (ракеты Р-5, Р-7).

Еще одним инновационным решением, примененным на МХ-774В, стал двигатель с поворотным соплом от фирмы «Риэкшн Моторс». Конструкторы установили камеры сгорания в карданный подвес, и двигатель получил способность изменять вектор тяги без каких-либо потерь. Заметим, что первоначальная идея такого двигателя принадлежала Константину Эдуардовичу Циолковскому, он называл это «качанием выхлопного сопла».

Главным итогом программы МХ-774 стало доказательство целесообразности применения тонкостенных топливных баков, отклоняющихся камер сгорания ЖРД и отделяющегося носового конуса.

Когда программа МХ-774 была закрыта, на столе Боссарта лежали чертежи новой двухступенчатой ракеты. Первая ступень состояла из пяти ЖРД с тягой по 9000 кг, а вторая – из одного ЖРД с тягой 9000 кг. Ракета предназначалась для исследований входа в атмосферу при скорости, соответствующей числу М=18.

Установка ракеты комплекса С-25 на пусковой стол

Все силы на ПВО Москвы

Тем временем, противоракетная тема в СССР продолжала свое развитие. В 1948 г., как и проект МХ– 774В, она имела скорее научное значение, чем оборонное. В НИИ– 88 темы Можаровского и Брейтбарта расширились и трансформировались. Под руководством Льва Гонора открылась работа под обозначением И-32 – «Борьба с ракетами и бомбардировщиками дальнего действия». Ракету проектировал Е.В. Синильщиков, систему управления делали в НИИ-885 В.А. Говядинов и Ю.С. Хлебцевич, а над РЛС продолжал работу Брейтбарт.

И-32 трудно назвать полноценным проектом, ибо четких требований со стороны заказчика к противоракетной системе тогда еще не было. Тем не менее, Синильщиков предложил два типа противоракеты с осколочными боевыми частями (БЧ). Одна с радиокомандной системой наведения, а другая – с радиолокационной системой самонаведения.

Осколочная БЧ первой ракеты при подрыве создавала дискообразное, плоское, поле осколков летящее навстречу цели. У самонаводящейся ракеты, как у более точной, при подрыве БЧ создавался поток осколков, направленный в сторону цели.

Общие требования к противоракетной системе удалось сформулировать только в конце 1949 г., когда Можаровский написал новую НИР по тактико-техническим требованиям к так называемой «противоракетной обороне района».

Впрочем, в конце 1940-х гг. приоритеты советского руководства резко изменились. Американцы начали серийное производство реактивного стратегического бомбардировщика В-47. Скоростные и высотные характеристики В-47 делали его практически неуязвимым для зенитной артиллерии и истребителей перехватчиков. Угроза, которую представлял этот самолет, не шла ни в какое сравнение с «мифической» угрозой от каких-то ракет с фугасными БЧ.

Не меньшее беспокойство вызывали и иностранные самолеты-разведчики, которые совершали полеты как вдоль границ, так и с проникновением в воздушное пространство СССР на различную глубину. Отсутствие сплошного радиолокационного поля и единой системы управления в противовоздушной обороне только способствовали успешным действиям самолетов– разведчиков. Число нарушений воздушной границы СССР росло с каждым годом.

Большинство самолетов-разведчиков представляли собой переделанные бомбардировщики, в том числе и модификации В-47, отсюда нетрудно заключить, что небо над Союзом для носителей атомных бомб было практически открытым.

По личному указанию Сталина все незанятые в ядерной программе силы ракетных НИИ были брошены на создание системы ПВО Москвы. А работы по противоракетам остановили, хотя скорее они остановились сами. В СССР начинались гонения на евреев. Например, Льва Гонора, который вел основную тему по ПРО и был членом Президиума еврейского антифашистского комитета, сначала выгнали из НИИ-88, а затем и вовсе арестовали, обвинив в работе на израильскую разведку.

Разработку же зенитного комплекса начал лично курировать лично Л.П. Берия. Приказом Министра вооружения СССР Д.Ф. Устинова от 12 августа 1950 г. разработка аппаратурной части системы ПВО поручалась специальному бюро СБ №1. Начальником бюро становился зам. министра К.М. Герасимов. Этим же приказом назначалось сразу два главных конструктора П.Н. Куксенко и С.Л. Берия (27-летний сын одиозного Лаврентия Павловича). Заместителем главных конструкторов стал А.А. Расплетин (по сути, он и руководил проектом). В КБ направлялись все лучшие ученые, инженеры и специалисты по системам управления. Ракету создавало КБ Лавочкина, который почти охладел к авиации и все более тяготел к ракетной тематике. На все про все конструкторам отводился срок 5 лет.

Несмотря на все эти перипетии, СБ-1 уложилось в заданные сроки и в мае 1955 г. С-25 «Беркут» приняли на вооружение. Ходили слухи, что будущий комплекс ПВО получил название созвучное с первыми слогам фамилий главных конструкторов. Хотя вполне возможно, что последние три буквы «…кут» происходят и от фамилии первого зама Герасимова – Г.Я. Кутепова, полковника НКВД. Конечно же, Кутепов наукой не занимался, а надзирал за поведением конструкторов. Так это или нет сказать трудно, но название «Беркут» очень не понравилось новой команде Хрущева. После расстрела Берии и ареста его сына комплекс стали называть просто С-25, избегая вспоминать старое грозное название. Более того, СБ №1 переименовали в КБ №1. Ведь в «СБ» опять мерещились первые буквы имени и фамилии Серго Берия.

Стационарный комплекс С-25 разворачивался на 56 площадках вокруг Москвы. На каждой из них базировался зенитно-ракетный полк, одна радиолокационная станция Б-200 и 60 ракет В-300. Для увеличения вероятности уничтожения цели, по ней выстреливалось одновременно три ракеты. Сектора обстрелов всех полков двукратно перекрывали друг друга. По своим объемам строительства и капиталовложениям комплекс производил колоссальное впечатление.

Начало разработки «Атласа»

В этот период Боссарт занимался чисто теоретическими изысканиями в ракетной области. В 1949 г. его группа разработала проект, так называемой, полутораступенчатой ракеты.

У нее имелся маршевый двигатель и несколько ЖРД, выполняющих роль стартовых ускорителей. На старте включались все двигатели. При достижении заданной скорости ускорительные ЖРД выключались и сбрасывались, а маршевый двигатель выводил ракету на траекторию полета к цели. Такое решение позволяло оказаться от сложных и ненадежных систем запуска двигателей второй ступени в полете.

Интерес к баллистическим ракетам дальнего действия у американцев вновь возник осенью 1949 г. Толчком к этому послужило испытание ядерной бомбы в СССР. 31 января 1950 г. президент Гарри Трумэн публично объявил, что США начинают разработку водородной бомбы. По оценкам ведущих ученых из Лос-Аламоса вес этого боеприпаса не позволял доставлять его к цели на борту бомбардировщика и единственным средством термоядерного нападения становилась ракета.

ВВС США не забыли о работах Боссарта и в январе 1951 г. выдали фирме «Конвэр» техническое задание на разработку носителя. Программа получила обозначение MX-1593. Ее целью было исследование и разработка технологий, ведущих к созданию МБР. Боссарт назвал будущую ракету «Атлас», в часть греческого титана, который держал небо. Правда, предлагались и другие варианты: «Бокскар» (Boxcar – с англ. Грузовой вагон) или «Хот род» (Hot Rod – англ. слэнг Гоночный автомобиль), но «Атлас» понравился всем, и 21 августа 1951 г. именно это имя утвердили военные.

Требования к ракете казались невыполнимыми. Например, предполагаемый вес криогенной термоядерной боеголовки составлял 65 т.

Через восемь месяцев был закончен проект ракеты Model 7-1. Длина ракеты – 27 м, диаметр – 3,6 м. Поднять такую махину предстояло пяти двигателям, суммарной тягой более 270 т. Для ускорения работы, двигатели хотели взять из проекта крылатой ракеты «Навахо».

В конструкции корпуса-бака ракеты вместо алюминиевого сплава решили применить нержавеющую сталь. Сталь, хотя и увеличивала вес, повышала прочность корпуса на участках траектории, где алюминиевый сплав обладает пониженными характеристиками при высоких температурах.

Фирма «Конвэр» изготовила основные детали ракеты и даже собрала несущий топливный бак, который в течение нескольких лет использовался для исследования вибраций, нагрузок и систем управления.

Большие проблемы возникли при проектировании головной части (ГЧ). Скорость вхождения боеголовки в атмосферу была гиперзвуковой и расчетный приток тепла достигал почти 15 тыс. ккал на метр площади в секунду. Для сравнения можно напомнить, что одна килокалория нагреет 1 литр воды на 1 градус. Проблему посчитали трудной, но разрешимой. Ученые спроектировали носовой конус с абляционным покрытием, которое, испаряясь от высокой температуры, охлаждало боеголовку.

Однако главным событием тех лет стало не начало создания «Атласа», и даже не разработка суперкомплекса С-25, а долгожданное появление водородной бомбы.

31 октября 1952 г. в 19 ч 14 мин по Гринвичу, на острове Элугелаб (Elugelab) раздался чудовищный взрыв, грибовидное облако поднялось на высоту 36 км. Образовавшийся кратер имел диаметр 1900 м и глубину 50 м. Остров исчез с лица Земли. Президенту США доложили, что операция под кодовым названием «Майк» прошла успешно и страна обладает секретом термоядерного оружия.

Мощность взрыва составила 8 мегатонн. Устройство ТХ-5, которое местные острословы прозвали «Колбасой», состояло из цилиндрического термоса заполненного жидкими дейтерием, в центре которого находилась плутониевая бомба, так называемая «свеча зажигания». Термос был окружен урановой оболочкой весом более 5 т. Эта оболочка играла роль зеркала для рентгеновского излучения, сжимающего дейтерий для инициирования реакции ядерного синтеза. Устройство поместили в огромный стальной корпус диаметром 2 м и высотой 6 м, со стенками толщиной 30 см. Поверхность корпуса сначала обшивалась листами свинца, а затем, как колбаса в супермаркете, – полиэтиленом. Все это хозяйство весило 82 т. Для поддержания дейтерия в жидком состоянии требовалась температура – 250° С, поэтому, рядом с устройством пришлось построить небольшой завод, который беспрерывно гнал в термос жидкий гелий.

Радиолокационная станция Б-200 зенитного комплекса С-25

Карл Боссарт – конструктор ракеты «Атлас»

Макет одного из первых вариантов ракеты MX-1593

Американцы понимали, что взрыв этого монстра не имел военного значения. И физики лихорадочно искали способ снижения веса водородной бомбы. Наиболее перспективным путем достижения заданных характеристик был отказ от криогенного пути в пользу, так называемого «сухого», термоядерного горючего, на базе изотопа Литий-6. Но в США отсутствовала производственная база для промышленного производства лития и работы затормозились.

Ракетчики, постоянно подталкиваемые военными, получили небольшой тайм-аут. В этот период группа Боссарта решила вопрос о числе ступеней и расположении двигателей.

Реакция на угрозы

В 1953 г. СССР совершенно неожиданно взорвал свою водородную бомбу, изготовленную на основе «сухого» горючего. И эта бомба, в отличие от американской, была вполне пригодна к установке в ГЧ баллистической ракеты.

Американский ответ не заставил себя долго ждать. Ракетной программе МХ-1593 присвоили титул «Приоритетная Национальная программа №1» и новое название Weapons System– 107А (Система вооружения-107А). Вторым важным событием 1953 г. стало создание комитета по оценке стратегических управляемых ракет ВВС США. Комитет потребовал ускорения работ по «Атласу» и немедленно одобрил все предложения Боссарта.

Руководство МО СССР так же воспользовалось моментом, и буквально сразу обратилось в Президиум ЦК КПСС с запиской, о возобновлении работ по противоракетной тематике.

В записке, подписанной начальником Генерального штаба Маршалом В.Д. Соколовским, напрямую говорилось о том, что в самое ближайшее время у вероятного противника появятся межконтинентальные баллистические ракеты, имея в виду работы Боссарта. «Но средства ПВО, имеющиеся у нас на вооружении и вновь разрабатываемые, не могут бороться с баллистическими ракетами. Просим поручить промышленным министерствам приступить к работам по созданию средств борьбы против баллистических ракет.» – писал Соколовский. Под документом подписались еще шесть маршалов Советского Союза. Никто из них даже не сомневался в том, что первой мишенью «Атласов» будет Москва.

Через месяц состоялось совещание ЦК, на котором приняли положительное решение по данному вопросу. И, как результат, в конце 1953 г. вышло постановление Совета Министров СССР «О разработке методов борьбы с ракетами дальнего действия». Исследования поручалось провести двум организациям: КБ №1 и Радиотехнической лаборатории АН СССР (РА– ЛАН) под руководством академика А.Л. Минца.

Термоядерное взрывное устройство ТХ-5 «Колбаса», мощностью 8 Мт

Главный конструктор советских систем ПРО Григорий Васильевич Кисунько

Проектирование системы «А»

Проблема, поднятая в августовской записке военных, уже обсуждалась учеными на одном из совещаний в Главспецмаше Министерства среднего машиностроения. Мнения ведущих специалистов разделились.

Одни, в их числе были такие столпы ракетной науки как Королев, Келдыш, и Расплетин, считали перехват баллистической ракеты невозможным, и даже называли данную проблему «лженаучной», заявляя: «…это такая же глупость, как стрельба снарядом по снаряду». Другие, наоборот, высказались в поддержку этой идеи. Среди последних был один из ведущих конструкторов С-25 Г.В. Кисунько. Будучи начальником 31-го отдела КБ №1, он занимался волноводами и антеннами. Ему и поручили проработку основных научных вопросов этой системы.

Дабы не мешать развитию различных направлений развития ракетной техники перехвата, КБ-1 разделилось на три СКБ:

СКБ №30 – по разработке системы ПРО, главный конструктор Г.В. Кисунько;

СКБ №31 – разработка зенитных ракет, главный конструктор А.А. Расплетин;

СКБ №41 – разработка авиационных ракет, главный конструктор А.А. Колосов.

Для детальной разработки наиболее сложных элементов системы ПРО решили создать один исследовательский образец, испытать его в полигонных условиях и только после этого перейти к построению настоящей боевой системы. Прототип получил рабочее название «Система А».

Первым делом Кисунько наладил контакт с разработчиками баллистических ракет и лично с С.П. Королевым. По просьбе Кисунько ракетчики стали устанавливать специальные датчики на ГЧ своих ракет, которые позволяли отследить поведение боеголовки после ее отделения от носителя. Вся полученная телеметрия отсылалась для анализа в СКБ №30.

Для обнаружения баллистических ракет требовался специальный радиолокатор. Его начали проектировать В.П. Сосульников и А.И. Берг в НИИ-108.

Кисунько понимал, что существующей аппаратуре не под силу одновременно получать данные от РЛС обнаружения, просчитывать траекторию цели и вырабатывать сигналы наведения для противоракеты. Он решил пойти новым путем и построить комплекс вокруг цифровой ЭВМ, способной решить все эти задачи одновременно и в реальном масштабе времени. Машина разрабатывалась коллективом ученых под руководством академика С.А. Лебедева. Для связи ЭВМ с элементами системы предполагалось создать своеобразную локальную вычислительную сеть.

Разработку противоракеты, при активном участии Д.Ф. Устинова, поручили ОКБ П.Д. Грушина, который ранее работал у Лавочкина и занимался ракетами для комплексов С-25 и С-75. Так как полигонный вариант системы не рассчитывался на перехват цели за пределами атмосферы, то ему поставили задачу разработать обычную зенитную ракету с высокими характеристиками и досягаемостью по высоте не менее 25 км.

Главной изюминкой всей системы «А» стал метод точного определения траектории полета боеголовки, предложенный Кисунько. Он назвал свой метод – методом «Трех дальностей». Его сущность сводилась к следующему. Вокруг защищаемой территории, на равных расстояниях друг от друга (150 км) устанавливались три РЛС. Каждая из них определяла направление на цель и наклонную дальность до цели. По этим данным ЭВМ вычисляла координаты боеголовки в пространстве и направляла на нее противоракету. Ошибка определения координат в этом методе составляла всего несколько метров.

Создание ракет в США

По ту сторону океана работа над «Атласом» также шла с ускорением.

В 1953 г. на фирму «Конвэр» пришел положительный сигнал из Лос– Аламоса – ядерщики сделали «сухую» бомбу весом около 10 т, которую можно было реально поставить в ГЧ «Атласа».

Первый взрыв такой бомбы мощностью 15 Мт прозвучал 28 февраля 1954 г. «Сухая» водородная бомба «Креветка» (Shrimp) неожиданно дала на 9 Мт больше мощности, чем ожидалось. И не удивительно, ведь в нее вложили весь накопленный американский запас Лития-6, обогащенного на 40%. В следующий боеприпас закладывали уже почти природный элемент, обогащенный всего на 7%, и мощность взрыва сильно упала, но «Креветку» запустили в серийное производство.

Боссарт немедленно изменил проект ракеты. В качестве основной была принята полутораступенчатая схема с тремя ЖРД и диаметром корпуса 3 м. Расчетный стартовый вес значительно снизился.

5 апреля 1954 г. новый президент США Дуайт Эйзенхауэр выступил по национальному радио с докладом «О роли водородной бомбы в защите от коммунистической угрозы». Но роль бомбы была ясна и без выступлений, а вот подходящего носителя у американцев пока еще не было. Командование ВВС вышло с инициативным предложением: не дожидаясь окончания разработки «Атласа» быстро сделать ракету средней дальности и разместив ее на базах в Европе, взять на прицел Москву. Подробные требования к такой ракете сформулировали полковник Роберт Трэкс и гражданский специалист из арсенала Рэдстоун доктор Адольф Тиль:

– дальность полета – 2800 км;

– длина не более 20 м, диаметр не более 2,4 м;

– взлетный вес – 50 т;

Требования к габаритам ракеты диктовались размерами грузовой кабины транспортных самолетов С-124 «Глоубмастер», при помощи которых ракеты хотели перебрасывать через океан и развозить по базам.

30 ноября 1955 г. ВВС объявили блицконкурс, в котором участвовали фирмы «Дуглас», «Локхид» и «Норт Америкен». Через неделю определился победитель – фирма «Дуглас» с проектом, получившим название «Тор». Название было дано в честь скандинавского бога грома и бурь, и продолжало мифологическую линию, начатую «Атласом».

ВВС выдали фирме «Дуглас» заказ на разработку ракеты в конце декабря 1955 г. Отделение «Рокетдайн» фирмы «Норт Америкен» взялось делать силовую установку, отделение «Спарк Плаг» фирмы «Дженерал Моторс» – за систему наведения.

Фирма «Конвэр» также старалась не отставать. В мае 1955 г. военных познакомили с полномасштабным макетом «Атласа» и через три месяца ВВС дали добро на первую партию опытных ракет в модификации «А».

Корпус «Атласа» монококовой конструкции был разделен на два бака-отсека: верхний объемом около 71 м? для жидкого кислорода и нижний объемом около 44 м? для керосина. Жесткость конструкции обеспечивалась за счет наддува. К толщине проката, из которого делали баки-отсеки, предъявлялись чрезвычайно высокие требования. Ошибка металлургов на одну тысячную дюйма могла стоить военным 160 км дальности полета.

Необычность конструкции корпуса вызывала у военных большое недоверие и для «страховки» они заказали фирме Мартин еще одну баллистическую ракету – «Титан», с традиционной конструкцией корпуса (подробнее о ракете «Титан» см. в журнале «Авиация и космонавтика» №4/2012 г.).

Отсек разгонных двигателей, сбрасываемый в полете, имел полумонококовую конструкцию со стрингерами и гофрированной обшивкой.

Бортовое оборудование ракеты находилось в обтекателях, размещенных по бокам бака для топлива.

Силовая установка состояла из двух разгонных ЖРД и одного маршевого, с общей тягой при старте на уровне моря 174 т. Разгонные ЖРД вместе с закрывающей их «юбкой» сбрасывались приблизительно через 100 с после запуска.