Текст книги "Диверсант в городе (СИ)"
Автор книги: Августин Ангелов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Стараясь наблюдать за хакером издали, войдя в магазин, я делал вид, что рассматриваю новые модели ноутбуков, а сам украдкой разглядывал парня. На вид он лет двадцати пяти, типичный ботаник в круглых старомодных очках, с худым вытянутым лицом, немного похожим на лошадиную морду. На голове у него реденькие светлые волосы. Одет в белую рубашку без галстука и в бежевые брюки. На груди бейджик с именем. Внешне он улыбчивый, терпеливый и доброжелательный с посетителями. Такой вряд ли вызовет подозрения у кого-нибудь.
И, тем не менее, он наш агент-хакер и есть. Ошибки быть не может. Я даже знаю, что его зовут не Николас Смит, как написано на бейджике, а по-другому. Но, точное имя все-таки не помню. Наконец, этот ненастоящий Смит заканчивает консультировать какого-то пожилого мужчину, желающего купить новый монитор для компьютера, и обращает внимание на меня. Подходит ко мне и говорит:
– Чем могу помочь, сэр?
Я взглянул ему в глаза, и вдруг в моей больной памяти вспыхнуло название: «Детройт-22». Что это? Город-спутник Детройта или что-то другое? Может, запасной пароль? Почему бы и нет? Так и говорю ему тихо, почти шепотом:
– Детройт двадцать два.
Он как-то странно смотрит на меня. Говорит громко:
– К сожалению, сэр, такой модели принтера у нас в магазине сейчас нет. Возможно, вам подойдет другая? Могу предложить одну из этих.
Он берет со стойки рекламный буклет и шариковую ручку. Затем, закрыв спиной поле обзора видеокамеры, висящей в зале, быстро пишет адрес.
– Спасибо, я подумаю, – говорю я, забираю буклет из его рук и быстро выхожу из магазина. Понятно, что он шифруется. Работа у нас такая, диверсионная.
Глава 14
Выйдя из магазина, я прочитал надпись шариковой ручкой на буклете с рекламой принтеров: «Кемпинг-парквэй, Гриффит-стрит 15–27, полночь». Как я понял, мне парень назначил свидание. Что ж, это место я знаю. Те самые пригородные трущобы с трейлер-парками, куда недавно сам отвозил погулять рыжеволосого бомжонка. Неприятный район, но придется туда ехать, да еще и углубляться в самое сердце этих трущоб, судя по адресу.
Тут внезапно вспомнил, что же такое «Детройт-22». Оказывается, я сказал парню пароль для экстренной связи, означающий, что я на грани провала, нахожусь в бегах и нуждаюсь в экстренной помощи с убежищем, чтобы там отлежаться какое-то время, пока мне не подготовят новые документы и пути отхода. Интересная ситуация. Теперь понятно, что парень разволновался. Впрочем, новые документы мне на самом деле очень пригодятся.
Легенда Джима Рассела, хотя я ее и не помню, рассыпалась вместе с моим бегством из больницы. Но и Альфредом Лемавски мне долго оставаться небезопасно. Покойника, разумеется, рано или поздно идентифицируют и введут данные во все базы. Так что чистый идентификационный номер социального страхования и новые водительские права мне совсем не помешают. А ещё очень хотелось бы получить консультацию от хакера по людям с чипами в головах. Интересно, что он скажет о микросхемах, вживленных прямо в мозги?
Хакер, конечно, понервничает несколько часов, но, в сущности, для меня пока все складывалось не так уж плохо. Несмотря на значительные дыры в собственной памяти, я сумел добраться до того, кто поможет мне. Учитывая все эти новые обстоятельства, я скоординировал собственный план атаки на завод по сжижению природного газа. По моим прикидкам, если все пройдет так, как я задумал, то к полуночи ни завода СПГ в порту, ни газохранилища при нем не останется, а на их месте разгорится огромный пожар. И тогда возможность отсидеться в безопасности станет для меня очень актуальной и своевременной.
Воплощая намеченный диверсионный план, я сначала купил себе в ближайшем торговом павильоне, торгующем дешевой одеждой и аксессуарами, большую брезентовую сумку, просторную серую толстовку с капюшоном и простую черную вязаную шапку, которая хорошо растягивалась. Сев в машину, я примерил получившуюся балаклаву, легко натянув вязаную шапочку до подбородка. Глядя сквозь неплотную вязку, я наметил нужные места, прищепнув их пальцами и прорезал маленькими ножницами сначала одно отверстие, а затем – другое. Когда снова примерил, из салонного зеркальца на меня смотрели два глаза на черной голове. Больше ничего в моей внешности наблюдатели не заметят. А если еще капюшон толстовки накину, да надену большие темные очки, то и очертания черепа никто понять толком не сумеет даже при тщательной компьютерной обработке кадров с видеонаблюдения.
Но, пока время не пришло, и я снял шапку-балаклаву, засунув ее в бардачок пикапа. До основного мероприятия мне оставалось провернуть еще одно небольшое, но очень важное дельце. Вот только надо снова замаскироваться. Конечно, это перестраховка на грани паранойи, но лучше, чтобы даже внешность Альфреда Лемавски не попала в камеры того магазина, куда я направлялся. Потому, прежде чем снова выйти из машины, я приклеил достаточно длинную рыжую бороду.
Пройдя пару кварталов, я купил яркую красную куртку и красную бейсболку. Задумка была простой, ведь красный цвет одежды в сочетании с рыжей бородой сразу бросится в глаза, а значит, если того парня, кто сделал покупку, начнут искать, то все свидетели запомнят какого-то бородатого фрика, похожего на одного из участников культовой рок-группы «ZZ Top», одетого в красное. А обломки того предмета, который я собирался приобрести, вполне могут найти уже после взрыва объекта. Тогда уже не копы, а федералы бросятся выяснять, кто же купил такую интересную вещь.
Разнообразие всего, что можно приобрести за деньги, в этой исключительной стране всегда впечатляет. Никакого тебе дефицита, только плати. Когда я шел за покупкой, небо над городом быстро темнело. Повсюду начали зажигаться уличные фонари, оснащенные датчиками освещенности. Вспыхнула яркими световыми переливами и реклама над магазинами. И я шел в ее сторону, словно корабль к маяку.
Пройдя еще квартал, я вошел в большой торговый центр. Меня интересовал отдел разных технических новинок и оборудования для съемок. Я спокойно поднялся на эскалаторе на второй этаж и зашел туда, а усатый продавец из латиносов помог мне выбрать недостающий элемент, необходимый для подготовки диверсии. Беспилотник с камерой, способной давать достаточно четкую картинку ночного пейзажа, обошелся мне довольно дорого. Но вещь, без сомнения, очень полезная, тем более, что имелось управляемое устройство для подъема и сбрасывания небольших грузов, весом до пяти фунтов. А два килограмма взрывчатки, если точно ее сбросить куда надо, будет вполне достаточно для моего замысла.
Но, продавец никак не хочет отставать, навязчиво предлагая сразу же зарегистрировать квадрокоптер. Я отказываюсь, соврав, что покупаю вещь в подарок другу, поэтому регистрировать, мол, будет уже другой человек. Продавец предупреждает, что полеты беспилотных летательных аппаратов без регистрации запрещены, иначе владельцу грозит большой штраф. Видя, что я направляюсь к выходу, он продолжает увещевать меня на прощание:
– Сэр, не забудьте сказать вашему другу, пусть он обязательно зарегистрирует эту вещь прежде, чем начинать полеты. Нужно всего лишь внести данные в электронном виде…
– Обязательно! – отвечаю я, выскакивая с покупкой из магазина.
Иду с большой упаковкой обратно к автомобилю и отъезжаю в промзону. Там нахожу подходящий пустырь, где буду осуществлять пробный запуск. Сейчас уже темно, большинство предприятий работу закончили, кроме тех, которые трудятся круглосуточно. Большинство работяг разъехались по домам, и потому в промышленном районе города немноголюдно.
Распаковываю свою покупку в машине и, используя адаптер, о котором тоже позаботился, сразу закупив все необходимое, ставлю запасной аккумулятор на подзарядку. А тот, который в комплекте, хранит еще часть заряда, достаточную для осуществления пробного полета. Вместо взрывчатки пока подвешиваю к зажиму квадрокоптера обыкновенный пакет, куда тут же набираю камешков с пустыря примерно подходящей массы.
Вокруг никого, да и видеокамеры здесь не висят. Всего-то три тусклых фонаря на бетонных столбах возле пустыря торчат вдоль дороги на приличном расстоянии друг от друга, почти ничего не освещая. Я активирую пульт управления с небольшим экраном, куда транслируется картинка от камеры, и в свете фар пикапа беспилотник взмывает ввысь. Красиво подмигивая разноцветными огоньками, он кружит в темноте почти бесшумно.
Направляю квадрокоптер джойстиком к ближайшему фонарю и произвожу маленький эксперимент, набирая высоту и корректируя положение квадрокоптера. Когда аппарат зависает точно над фонарем, я нажимаю кнопку и произвожу сброс прямо на стеклянный колпак с электрической лампочкой. Два килограмма камней, точно сброшенных с приличной высоты, делают свое дело. Осветительный прибор лопается, и свет на вершине бетонного столба гаснет. То, что надо. Вот только опознавательные огни следует отключить. Возвращаю аппарат на точку старта и после посадки проделываю с ним маленькую операцию с помощью отвертки и кусачек. Теперь следующий полет будет уже без иллюминации.
Когда возвращаюсь в город, мне снова хочется есть. Удовлетворяю свой голод в закусочной быстрого питания, расположенной поближе к объекту. Жую гамбургер, понимая, что после совершения диверсии нормально поесть мне уже не придется по той причине, что пущусь в бега. Потому ловлю момент и стараюсь наесться так, чтобы не возвращаться к заботам о пропитании до самого утра. Пища нездоровая, но сытная. Впрочем, многие местные без гамбургеров и чизбургеров свое существование даже не представляют.
Темнота вокруг сгущается. Южный вечер, плавно переходящий в ночь, в очередной раз берет город в плен. Сидя в закусочной и уминая очередной гамбургер, я терпеливо дожидаюсь, когда закончится вторая смена. После нее завод опустеет, а на его территории останутся только дежурные и охранники. Да и улицы постепенно пустеют. В поздний час в промышленной зоне, прилегающей к порту, обычным горожанам делать нечего. Это, фактически, одна из городских окраин. Там нет ни магазинов, ни красивой набережной с пальмами и подсветкой, где можно прогуливаться или сидеть в уютных кафе с видом на воду, а есть лишь длинный высокий бетонный забор вдоль шоссе, отделяющий от побережья океана полоску суши, на которой построены промышленные сооружения, обслуживающие порт.
Завод по сжижению природного газа (СПГ) представляет собой одно из таких сооружений. Прямо к заводу подходит магистральный газопровод, газ из которого сжижают с помощью технологии, впервые примененной в США еще в 1940-м году, когда фирма «Hope Natural Gas» построила свою опытную установку, а уже на следующий год появились конкуренты из «East Ohio Fuel». Но, то ли конкуренция между двумя фирмами получилась не совсем честной, то ли конструкция не была достаточно продуманной, вот только один из резервуаров компании «East Ohio Fuel» емкостью почти две тысячи тонн взорвался уже через три года, причинив многомиллионный ущерб. И этот факт приостановил выработку СПГ на два десятилетия.
Но, прошло время, и о катастрофе забыли, снова начав развивать отрасль постепенно. А в двадцать первом веке правители исключительной страны задались целью вытеснить русский природный газ с рынка Европы, заменив собственным СПГ, доставляемым через океан на специальных кораблях-газовозах. Вот только не учли они, что слабые места есть у подобных производств. Взрываются они иногда. Циклы сжижения небезопасны. Метан и пропан горючие и очень капризные. Достаточно небольшого взрыва, чтобы весь завод вспыхнул. Откуда я все это знаю? Изучал объект тщательно, готовясь к диверсии? Похоже на то. Вот только не помню, где и когда это было. Но, тем не менее, я подготовился неплохо.
Время приближается к одиннадцати вечера, когда я подгоняю пикап к старой части портовой промзоны, притулившейся непосредственно к заводу СПГ с его резервуарами. Надеюсь, что они не пустые, а заполнены, как следует. Точно проверить я не могу, но достаточное количество газа точно должно иметься внутри, раз завод работает в две смены. Шанс будет всего один. Если взорву не там, где нужно, то и желаемого эффекта не достигну. Не хотелось бы впустую бабахнуть.
Заброшенная часть промзоны отлично подходит для воплощения моих планов. Она огорожена не бетонным забором, а железным, проржавевшим и обветшалым. Накануне с холма в бинокль я приглядел кое-какие интересные детали, например, дыры в этом заборе там, где идет какое-то строительство. Вернее, велось. Потому что стройка выглядит заброшенной. Проникнуть туда не составит труда. Паркую машину поближе. Беру все необходимое, надеваю толстовку и шапочку-балаклаву, накидываю капюшон и с большой брезентовой сумкой на левом плече выхожу из пикапа. Иду по направлению к стройке, потом пролезаю сквозь дыру на территорию.
Осматриваюсь, сжимая правой рукой оружие в кармане на всякий случай. Вокруг никого не видно и не слышно. Прямо напротив меня стоит каркас промышленного здания из железобетонных конструкций. Даже непонятно, что тут предполагали построить. Прохожу мимо поддонов со старым цементом в бумажных мешках, превратившимся в камень. Как диверсант, я обладаю полезным умением чувствовать опасность. Но, здесь ее не ощущаю. В этом месте просто никого нет, даже охрана отсутствует. Бывает такое, что начинает какая-нибудь компания строить сооружение, а потом банкротится. Вот и получаются такие заброшенные объекты, вроде этой стройки.
Камер наблюдения тоже не замечаю, но, возможно, что охрана время от времени все-таки патрулирует место, раз и бомжи здесь почему-то не живут. Впрочем, спрятаться здесь негде. Ни крышу, ни перекрытий строители так и не поставили, а среди голых железобетонных столбов и балок ни от непогоды не спрячешься. Так что и для бомжей ценности заброшка не имеет. А для меня то, что надо. Обстановка подходящая. Отсюда и запущу в полет свой маленький летательный аппарат. Достаю его из большой сумки и привожу в готовность, привешивая к сбрасывателю самодельное взрывное устройство.
Когда квадрокоптер взмывает ввысь, настает решающий момент. Я внутренне концентрируюсь на цели, а мои нервы напрягаются, словно взведенные боевые пружины. Но, тем не менее, я сохраняю спокойствие, хладнокровие и контроль за аппаратом, пристально глядя на маленький экран, куда транслируется картинка с камеры. Внизу вижу сначала самого себя, потом, по мере подъема, моя фигура теряется среди крупных коробчатых каркасных конструкций недостроенного здания. Потом внизу проплывает высокая ограда завода сжиженного газа, обрамленная поверху колючей проволокой и увешанная видеокамерами.
Вот только о противовоздушной обороне владельцы завода СПГ почему-то не подумали. А зря. Мой квадрокоптер точно пикирует на цель, сбрасывая взрывное устройство в нужную точку. Раздается хлопок, следом за ним снизу вырывается пламя, а потом уже происходит вторичная детонация, похожая на землетрясение. Меня отделяют от эпицентра взрыва больше трех сотен метров. Но и этого недостаточно, потому что в мою сторону летит взрывная волна, несущая куски бетонного забора, металлические обломки резервуара и еще каких-то сооружений.
Как же это я не предусмотрел собственное спасение? Впрочем, следуя инстинкту самосохранения, действую интуитивно и успеваю спрятаться за ближайший железобетонный столб недостроенной каркасной конструкции. Обломки и тучи пыли, поднятые ударной волной, летят мимо. Я же выбираюсь из укрытия контуженный, почти ничего не видящий и не слышащий, весь в пыли, в изодранной одежде, но живой. Вот только моя брезентовая сумка унесена взрывом в неизвестном направлении. Искать ее смысла уже не имеет. Надо спасаться самому, не теряя времени.
Об опасности разрастания катастрофы напоминает ярко-оранжевый столб пламени, за секунды поднявшийся над заводом после взрыва. Внезапно вспоминаю, что на территории предприятия может рвануть еще много чего. Вот-вот взлетят на воздух два других резервуара и промышленные установки для газового сжижения. Даже огромный корабль, стоящий под погрузкой у причала газового терминала, может сдетонировать. Из-за ярко вспыхнувшего пожара вокруг быстро становится светло, как днем. А еще и нарастает жар в воздухе. Все это напоминает разверзшийся ад. Надо убираться отсюда немедленно, пока район не успели оцепить.
Пролезать обратно сквозь заборную дыру нет необходимости по той причине, что весь старый железный забор тоже унесло волной взрыва. Это, пожалуй, к лучшему. Бегу к пикапу со всех ног. Успеваю запрыгнуть в машину, завести мотор и рвануть с места до того, как по всему городу начинают выть сирены. Через несколько минут подоспеют полицейские, пожарные и парамедики. Не дожидаясь всех этих профессионалов, выезжаю на пригородное шоссе и жму на газ. Теперь осталось лишь добраться до трейлер-парка. А там уже для меня не составит труда затеряться среди трущоб. Тем более, что там мне назначена встреча с нашим агентом-хакером.
Глава 15
Я гнал машину в сторону трущоб, а сзади над городским портом все разрасталось в ночи оранжево-алое пламя, которое я наблюдал в зеркала заднего вида. Вскоре рванули и остальные резервуары, разрушив взрывными волнами почти половину портовых сооружений. Огонь перекинулся и на огромный корабль-газовоз, который тоже вскоре взорвался, еще больше усугубив ситуацию. Пожар быстро распространялся уже на весь порт. И суда, пришвартованные к дальним пирсам, спешно покидали портовую акваторию в поисках спасения от огненного ада, разверзшегося на берегу.
Повсюду продолжали выть сирены. Вся городская полиция и прочие службы быстрого реагирования спешили к месту катастрофы. По радио в машине я слушал уже прямую трансляцию какого-то ушлого репортера с места событий, оказавшегося там раньше других. Журналист бойко комментировал разворачивающуюся спасательную операцию в прямом эфире. От него я узнал, что, по предварительным данным, на заводе СПГ и прилегающей территории от взрывов пострадали не менее трехсот человек. Но, количество убитых и раненых еще только уточняется. И никто пока не догадывался о причинах столь масштабной аварии. А ведь это я стал автором столь грандиозного фейерверка! Свою работу диверсанта я выполнил четко.
Конечно, чисто по-человечески, мне было в глубине души даже немного жалко тех работяг и охранников, которые погибли на своих рабочих местах по причине взрыва. Но, они стали всего лишь сопутствующими жертвами этой войны, развязанной не мной и не нами, а правителями исключительной страны, которые натравили друг на друга два братских народа, накачивая оружием своих марионеток, чтобы они стреляли в нас и в наших детей, разрушая много лет артиллерией мирные города Донбасса. И потому я не чувствовал никаких угрызений совести. Я просто мстил за своих близких, нанося ущерб врагам на их территории там, куда мог дотянуться.
Глядя на собственноручно устроенный убийственный «фейерверк», лишь волна злорадства переполняла меня, заглушая все остальные чувства. В этот момент я внезапно вспомнил имя своей маленькой дочери, погибшей под обстрелом в Донецке, когда вражеский снаряд залетел прямо в нашу квартиру. Ее звали Леночкой. И моя молодая и красивая жена Полина погибла в тот момент вместе с ней. Их обеих разорвало в кровавый фарш. Я же в то роковое утро находился на службе, потому и спасся. И теперь, когда вся эта картина снова всплыла перед моими глазами, наполнив сердце болью и яростью, никакой пощады врагам от меня ждать точно не стоит.
Путь до трейлер-парка не занял много времени. Промзона городской окраины промелькнула быстро, а дальше налево от шоссе между океаном и дорогой примостился трейлерный городок, а направо, напротив него, находилась свалка. Очертания пейзажа в ночи просматривались благодаря зареву, подсвечивающему небо. Фонарей же здесь было минимальное количество. Но, поскольку я уже проезжал по этой местности в светлое время, то окрестности представлял себе достаточно хорошо.
Теперь настало время избавиться и от пикапа. И я решительно загнал машину в какие-то развалины, притулившиеся возле городской помойки, представляющей собой холм приличных размеров, состоящий из мусора. С противоположной стороны этой «достопримечательности» местного рельефа притулилось кладбище старых машин и заводик по переработке отходов, который работал круглые сутки, посылая горелую вонь в атмосферу ближайших пригородов и отравляя «дыханием» своих труб даже вполне приличные районы. А, поскольку ветер здесь дул постоянно со стороны океана, то обоняние обитателей трущобного городка из вагончиков как раз почти не страдало от близости свалки. И это, пожалуй, был один из немногих плюсов для жителей этого района трейлеров.
Забрав из пикапа все необходимое и сунув это в небольшой рюкзачок, я мысленно прощался с весьма неплохим автомобилем, выручившим меня в трудный момент, поджигая в качестве фитиля тряпку, пропитанную бензином, с таким расчетом, чтобы бензобак рванул не раньше, чем я отойду на безопасное расстояние. За развалинами какого-то предприятия, отделенного высоким забором, с дороги не было видно, что горит автомобиль. Просто раздался хлопок и что-то вспыхнуло сзади заброшенного здания. Но, источник огня оставался скрытым от глаз проезжающих. И вряд ли кто-нибудь мог логически связать этот сравнительно небольшой костер с одиноким путником, неторопливо бредущим по обочине вдоль шоссе.
Вскоре горящий пикап остался достаточно далеко позади. Я специально уничтожил машину не очень близко к району трейлеров, чтобы никто не подумал искать меня там. Обычная профессиональная паранойя. Но, диверсанту всегда лучше перестраховаться, особенно, если он заметает следы. Дальнейший путь мне предстояло пройти пешком в темноте, разбавляемой светом нескольких тусклых фонарей, заревом пожара, повисшим над портом, и светом звезд в вышине черного южного неба. Впрочем, дымка дневного смога, остывающего и опускавшегося к самой земле, постепенно создавала довольно плотный туман, который пока не мог разогнать даже легкий ветерок, дующий с океана.
После автомобиля, оборудованного кондиционером, воздух снаружи казался мне пыльным и душным. Я брел по обочине, а по шоссе мимо меня проносились машины на приличной скорости. Несмотря на позднее время, трафик все еще оставался довольно плотным. Отработав положенное за день и закончив на сегодня дела в городе, люди спешили к своим загородным домам, чтобы, переспав ночь в покое, снова с раннего утра окунуться в привычную повседневную суету. В основном, то были представители среднего класса, спешащие в свои коттеджные поселки, расположенные на природе гораздо дальше от города, нежели убогий трейлер-парк, приютившийся в пригороде сразу же за промзоной и напротив свалки. Но, в этой близости к городу состоял еще один плюс района домиков-вагончиков, ведь его обитатели имели возможность значительно экономить на транспортных расходах.
Многим людям, которые насмотрелись кинопродукции местной «империи грез», кажется, что колесить по стране на трейлерах в поисках лучшей жизни очень романтично. Но, на самом деле, трейлерное существование люди выбирают для себя вовсе не по причине жажды путешествий. В исключительной стране так живут многие миллионы небогатых граждан, пытаясь экономить свой скромный бюджет. Свой дом или даже маленькую квартирку тут могут позволить себе далеко не все. А собственный трейлер все-таки лучше, чем положение бездомного.
И, разумеется, далеко не все обитатели подобных районов потеряли надежду на лучшее. Есть те, кто, живя в подобном временном жилище и экономя на всем, пытаются скопить первоначальный взнос, который потом заплатят за собственное жилье, взяв ипотеку. Обычно, это молодые люди из бедных семей или эмигранты. Многие из них поначалу действительно верят в романтику, в собственную трудоспособность и в удачу. Но, с возрастом иллюзии рассеиваются. Молодежь стареет, заводит семьи, а нужную сумму скопить все никак не получается. И чем больше рождается детей, тем меньше денег удается откладывать. Потому, за исключением отдельных счастливчиков, которым удается пробиться на хорошо оплачиваемые места или преуспеть иными способами, большинство бывших молодых романтиков остаются обитателями трейлеров на долгие годы, а то и на всю жизнь, постепенно спиваясь от безнадеги или подсаживаясь на наркотики.
Конечно, далеко не все жители подобных районов погрязли в алкоголизме или наркомании, но подобных персонажей тут встречается гораздо больше, чем в других местах. Может быть, потому что все здесь на виду. Трейлеры стоят довольно плотными рядами друг перед другом. И вся жизнь людей, населяющих их, открыта для любопытных взглядов. При желании соседи легко могут подслушивать и подсматривать друг за другом. Заборы тут ставить не принято. Да и земля под трейлером не собственная, а лишь арендованная, принадлежащая либо штату, либо просто частнику. И за аренду места надо платить, хотя совсем не так много, как за обычное съемное жилье.
Еще одну категорию жителей подобных мест составляют немолодые люди, выброшенные на обочину жизни стечением трудных жизненных обстоятельств. Встречаются тут те, кто потерял работу по причине возраста. Некоторые попали в неподъемные долговые обязательства, например, взяв кредит на операцию, стоимость которой не покрыла медицинская страховка. Есть и такие, кто банально не смог выплачивать ипотеку, лишившись жилья и попав на проценты. В трейлерах часто ютятся и просто лентяи, предпочитающие жить на пособие и подачки от благотворительных фондов.
Здесь есть разные люди, как и везде, но неудачников в трейлер-парках все-таки побольше, чем в других местах, не считая лишь те заброшенные развалины, где обитают настоящие бомжи. А, поскольку у многих трейлерщиков жизнь не складывается, то и в криминал они уходят. Тут небезопасно, а население отличается хамством. Потому зажиточные обитатели престижных районов презрительно зовут жителей подобных поселений «трейлерным мусором».
Сам трейлер совсем не бесплатный. В зависимости от модели и размера, он может стоить от нескольких тысяч за старый и маленький до сотни тысяч за новый, большой и комфортный. Но, большинство живет в трейлерах средних габаритов, купленных за двадцать-тридцать тысяч. В комплекте уже и вся встроенная мебель. Жить вполне можно. А налог за недвижимость платить не нужно.
После покупки вагончика его пригоняют в выбранное место и подключают к коммуникациям, доступность которых определяется наличием соответствующей инфраструктуры. В некоторых трейлерных парках нет ничего, кроме электричества, а газ в баллонах и воду в канистрах приходится привозить. Здесь же, по причине близости к городу, имелись, вроде бы, все удобства, не только газ, электричество, водопровод и канализация, но даже кабельное телевидение и интернет.
Приближаясь к улице Гриффит-стрит, вдоль которой по обе стороны плотными рядами стоят вагончики, я понимаю, что ходить по вечерам в подобных районах не рекомендуется. Особенно, если ты не местный. Обкуренные дебоширы встречаются тут довольно часто. Но, я не из робких. Да и два автоматических пистолета, рассованные по просторным карманам, всегда готовы к бою. Правда, этим вечером я совсем не настроен вступать в перестрелку. Если только в самом крайнем случае необходимой обороны. Мне же сейчас нельзя палить явку.
Потому стараюсь делать вид пофигиста, когда меня обступают в темноте под фонарем, торчащим возле единственного районного магазинчика, какие-то молодые темнокожие парни наглого вида. Я просто сохраняю спокойствие, смотрю сквозь них, проходя мимо и не вступая в разговоры. Они ругаются мне в след, обзывают, но ничего не предпринимают. Да и что взять с человека в грязной изодранной одежде и с лицом, испачканным копотью?
Понятно, что заработок у этих парней криминальный. Похоже даже, что грабежами они зарабатывать не гнушаются. Но и эти начинающие гангстеры хотят заполучить добычу, стоящую приложенных усилий, а не какого-то нищего бродягу. Что у бродяги ценного? А неприятностей можно огрести не меньше, чем от гораздо более перспективной добычи. Потому я их, конечно, мало интересую. И они меня пропускают, не делая попыток догнать и причинить вред.
Я с трудом высматриваю в темноте номера. К счастью, на некоторых вагончиках они имеются. Откуда-то слышатся звуки домашних скандалов. В одном из трейлеров хозяин орет на жену. В другом – все наоборот. Жена во весь голос кричит на мужа. В третьем вагончике оба родителя ругают ребенка. Вот только собаки нигде не лают, да и кошки не попадаются. По прихоти ни то муниципальных властей, ни то частного владельца всего земельного участка, домашних животных на территории этого трейлер-парка держать запрещено, о чем предупреждают плакаты при входе, грозящие нарушителям немаленьким штрафом. Хорошо еще, что комендантского часа нету.
А то владельцы земли и такое могут придумать. И где же тут та самая свобода для обычных жителей? Кто богаче, тот и навязывает свои условия другим. Вот и все, что нужно знать про свободу и демократию в исключительной стране. Это только для тех дурачков, которые сюда еще не переехали, но мечтают продавать свой труд и талант за зеленые бумажки местным олигархам, транслируется на весь мир бесконечная пропагандистская реклама свободы и демократии, а на деле здесь все решает количество денег, впрочем, как и везде. Демократия – это власть демократов, политиканов, дорвавшихся до власти, а не народа. Да, народ участвует в выборах, но, на этом все полномочия простых людей и заканчиваются. А выбранные «слуги народа» мгновенно превращаются в правящих господ, которым на интересы обычных избирателей наплевать. Все предвыборные обещания – не более, чем шоу для простаков. У кого оно получается зрелищнее, тот и привлекает большее число голосов. Цирк, одним словом, а не демократия.
Фонари на Гриффит-стрит стоят редко. Но, их тусклого света мне достаточно, чтобы разглядеть кучи хлама возле трейлеров, мимо которых я прохожу. Какие-то старые ботинки, зонты, поломанные велосипеды и мопеды, цветочные горшки с увядшими растениями, тазы, кастрюли, сковородки, канистры, коврики и циновки тут буквально на каждом шагу. Жители беззастенчиво располагают снаружи своих скромных жилищ то, что не помещается внутрь. Паркуют между трейлерами и автомобили. В основном, старые развалюхи.
Наконец-то нахожу нужный номер. Вот только этот трейлер заперт. Да и стоит он в конце линии среди таких же запертых вагончиков. Но, ошибки быть не может, о чем свидетельствуют цифры, нарисованные черной краской снаружи и выцветший от времени. К трейлеру, возвышающемуся над землей больше, чем на полметра, приставлено крыльцо из трех ступенек. Не металлическое, а деревянное, самое обыкновенное и грубо сколоченное. Интуиция подсказывает мне пошарить под нижней ступенькой. Там и нахожу ключ.
