Текст книги "Психология подсознания"

Автор книги: Авессалом Подводный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

В свете вышесказанного делается более понятным, какие преимущества дает сознание. Оно позволяет произвести анализ ответа-откровения и гораздо более точно сформулировать следующий вопрос, ответ на который уже существенно ближе к тому, что интересует человека. Отсутствие рационализации приводит к тому, что уточнением вопроса занимается подсознание, которое применяет один из имеющихся у него шаблонов, никак не связанных с сутью дела, или действует методом «случайного тыка».

Ученый тем и отличается от обыкновенного человека, что он склонен задаваться вопросами; способность регистрировать ответы играет куда меньшую роль, и кроме того, она развивается по мере необходимости. Конечно, «задаться вопросом» не обязательно означает задать вопрос, выраженный словами. В действительности необходимо привести себя в состояние готовности получить ответ, предварительно сосредоточив внимание на определенной проблеме; слова же служат вспомогательным средством, помогающим сосредоточиться.

Хотя, откровение не отвечает обычно в точности на заданный вопрос (хотя бы потому, что вопросы как правило некорректны, а человек не владеет языком, на котором можно воспринять адекватный ответ), оно обязательно содержит какую-нибудь дополнительную информацию, касающуюся данного вопроса, то, о чем человек не спрашивал, но что ему сообщается, так сказать, бесплатно как информация к размышлению. Так, ученому приходит в голову не только необходимое преобразование, но и общий принцип, из которого оно вытекает; психотерапевт слышит в своей голове не только следующую фразу, которую нужно сказать пациенту, но и интонацию, с которой она должна быть произнесена; исследователь получает не только ответ на свой вопрос, но и направление дальнейших исследований; влюбленный получает не только информацию о том, как угодить предмету любви, но и предупреждение, когда ему следует остановиться, чтобы тот не избаловался; писателю в голову приходит не только конкретное воплощение данного поворота сюжета, но и план дальнейшего повествования, и т. д. Может быть, эта дополнительная информация, которая всегда выходит за те рамки, которые человек, сознательно или бессознательно, устанавливает для возможного ответа, и является самой ценной. Однако ее правильная интерпретация и использование в дальнейшей деятельности сознания обычно неочевидны, и здесь уже сложно полагаться только на рациональное мышление и сознание.

Не следует думать, что написанное выше относится только к «творческим» личностям и их деятельности. Абсолютно то же самое происходит во время любой деятельности любого человека. Рассмотрим, например, двух хороших знакомых, участвующих в диалоге. Что поддерживает живое течение разговора? Общая установка на «поддержание беседы» как раз и заключается в том, что человек, осознает он это или нет, все время как бы задается вопросами типа: что говорить дальше по этой теме? как ответить на реплику? и т. п. Если у человека есть такая установка и есть способность осознавать ответы, то у него есть то, что именуется способностью к общению, и в этом случае разговор, внешне совершенно бессмысленный, может продолжаться неограниченно долго. Целью разговора является, разумеется, не передача информации, а общение как таковое (соединение биополей), обмен симпатиями и т. п., и оба участника, конечно, это осознают, а внешняя канва разговора им нужна чисто как вспомогательное средство. Однако выбор темы и реплик далеко не безразличен, и у слаженной пары они точно соответствуют истинным целям беседы; другими словами, собеседники творят диалог и общение в истинном смысле этого слова: точная настройка на ситуацию, внимательность к «ответам», возникающим в голове вместе с подходящими интонациями; искусный обход подводных камней (опасные темы); точно выдержанный уровень личностной включенности и многое другое создает истинное произведение искусства (только мало кто может оценить его по достоинству). И собеседники расходятся в приподнятом настроении, совершенно удовлетворенные (как им кажется) друг другом, а на самом деле – созданным ими творением.

Утверждение, что сознание, нужным образом переключив внимание, должно передать управление программе подсознания, означает в переводе на обычный язык довольно тонкую вещь: именно, сознанию отводится скромная роль как бы бокового зрения, что определенным образом регулирует взаимоотношения интуиции и разума. В идеале человек опирается на интуицию, но контролирует и управляет ею сознанием. В частности, обучение идет под эгидой лозунга «Выучить, чтобы забыть», а точнее, погрузить в подсознание. Так человек, выучив грамматику родного языка, благополучно о ней забывает, но остается грамотным. Если же «забывания», вследствие слишком пристального (не бокового) взгляда сознания не происходит, то с человеком может случиться то же, что и с известной глубокомысленной сороконожкой, которая спросила себя: «В какой последовательности переставляю я свои сорок ног?» – и после этого не смогла сделать ни шагу. То, что прямой взгляд сознания убивает чувство, известно хорошо. Но это еще не все. Для полноты следует добавить, что, во-первых, прямой взгляд сознания убивает и мысль: она теряет глубину, тайну, становится плоской, выхолащивается ее энергетическое содержание; а что касается чувств, то здесь боковой присмотр сознания был бы очень полезен. За примерами читателю, скорее всего, далеко ходить не придется.

Обучение

Что делает Кристофер Робин по утрам?

Он учится... он обалдевает знаниями.

А. Милн

Обучение в широком смысле это создание новых программ подсознания. Об этом уже шла речь выше, и здесь автор остановится на специфике обучения контактам с тонким миром. Сначала сделаем несколько предварительных замечаний.

Мнение, что мы думаем и чувствуем «сами», сознательно, является явной иллюзией. Сознание не властно над приходящими к нему мыслями: оно может задавать лишь их общее направление. Это становится понятным, если представить себе человека, решающего какую-либо задачу или пытающегося что-то вспомнить. Когда он задумывается, реально происходит следующее: внимание передается некоторой программе подсознания, которая направляет это внимание в определенное место тонкого мира и считывает имеющуюся там энергетическую информацию (субъективно это может переживаться по-разному: человеку приходит в голову мысль, его охватывает желание, он ощущает импульс и т. д.). Сознание не имеет прямого доступа в тонкий мир, оно обязательно должно воспользоваться какой-либо программой подсознания. Здесь следует подчеркнуть, что мысли суть плоды регистрации человеческим вниманием объективно существующих в тонком мире мыслеформ. Так называемые банальности – это мысли, соответствующие мыслеформам, расположенным в наиболее «низких», общедоступных слоях тонкого мира. Эти мыслеформы более тяжелые и легче регистрируются вниманием, так что соответствующие мысли легче приходят в голову. То же относится и к банальным чувствам и импульсам (гнев, ярость, умиление и др.), которые появляются у человека, когда его внимание регистрирует низшие астросомы.

Обычно внимание передается программам подсознания на такое короткое время, что у человека возникает иллюзия, что он все время сознателен. Состояние, когда внимание надолго отдается подсознанию, что, кстати говоря, вовсе не означает, что блокируется информация от органов чувств, именуется медиумическим, или трансом. Фактически же, как мы видели, человек сознателен, то есть контролирует сознанием свое внимание, очень малую часть времени, а большую часть жизни, тем самым, проводит в трансе.

Как же создавать программы, связывающие нас с тонким миром? Здесь одно из центральных мест принадлежит вере.

Вера для атеиста, материалиста и позитивиста является довольно смутным и в чем-то раздражающим понятием и вызывает ассоциации с религиозным фанатизмом. Он бы хотел, чтобы это слово вообще исчезло из языка. Для него существуют только две ситуации: «Я знаю», то есть располагаю информацией и доказательствами ее истинности, и «Я не знаю», и в этой ситуации возможна позиция «Я допускаю»; места вере как таковой просто не остается. Однако такой подход к действительности, возобладавший над западными умами в результате так называемого Просвещения XVIII века, которое гораздо правильнее было бы называть Затемнением, отличается крайней наивностью, как по отношению к познанию, так и в смысле психологии познающего.

Прежде всего, надежных доказательств нет никогда. Незыблемые, казалось бы, вещи, такие, как плоскостность Земли, геоцентрическая концепция Птолемея, эволюционная теория Дарвина и многое другое, обладавшее неопровержимыми доказательствами, были опровергнуты (не дополнены, не скорректированы, а именно опровергнуты) последующим развитием науки. Более того, современная наука, имея в виду свой плачевный опыт, вообще старается говорить не о законах природы как неких истинах, а о моделях, имеющих ограниченную область применимости, чем фактически полностью признается кантовское деление на «вещь в себе», непознаваемую для человека, и «вещь для нас», о которой мы можем судить. Кант, однако, не читал Вед и не знал, что это учение не оригинально, а идет из глубокой древности.

Однако вера необходима не потому, что достоверное знание невозможно. Вера – это канал связи с тонким миром, по которому оттуда в подсознание поступает энергетическая информация. Если у тебя есть достаточный канал, ты можешь пропустить через себя энергию, нужную для того, чтобы сдвинуть гору. «Ибо истинно говорю вам: если кто скажет горе сей: «поднимись и ввергнись в море», и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет» (Марк 11:23). Противоположное вере понятие это скепсис, закрывающий соответствующий канал связи. Скепсис не убивается доказательствами, так же как и вера не убивается контрпримерами, так как и доказательства и контрпримеры суть явления сознания, вера же и скепсис – подсознания. Иногда, правда, может сработать программа сущностного углубления, подорвав веру или погасив скепсис, но это скорее исключение, чем правило.

Невозможно изучить ничего, не имея соответствующей веры. Иначе информация не придет, не запомнится, не усвоится, вытрется из памяти. Любое обучение является варварством и обречено, если ученик не увлечен, то есть если у него нет веры в предмет. На обычном языке нет адекватного выражения для этого состояния веры, и часто можно слышать следующие рационализации: «Я верю, что предмет нужен (важен,...)» или просто: «Ужасно интересно!»

Сознание может временно закрыть канал, например, сказав: «Я этому не верю». В то же время для того, чтобы канал открыть, сознательного усилия мало; нужно еще создать программу подсознания. Однако и сознательная вера не нужна; вполне достаточна позиция «я допускаю», только она должна быть честной, так как если человек, говоря это, в глубине души все-таки не допускает, то канал все равно блокируется. По мере поступления информации из тонкого мира сознательная вера, то есть то, что человек допускает, может измениться: что-то исчезнет, что-то трансформируется, что-то появится новое – и в конце концов вера заменится знанием.

Что такое знание? Восточная мудрость говорит: знание – это умение. Умение войти в ту или иную часть тонкого мира, воспринять имеющуюся там энергетическую информацию и преобразовать ее к виду, который может хоть как-то воспринять остальное человечество. Последний этап очень важен. Имеется большое количество людей, способных подняться в довольно высокие, труднодоступные слои тонкого мира: поймать свежую идею, получить необычайное ощущение и т. п. Однако этого мало для того, чтобы донести соответствующую информацию до человечества или хоть до кого-нибудь. Предварительно нужно выучить, а часто создать язык, на котором можно это сделать. И только после этого «материализуются» теории, концепции, романы, картины. А если языка нет, получается или банальность, или «темна вода в облацех»; примеров можно не приводить. Однако и такие произведения благодарное человечество читает, смотрит, пытается прозреть в них истину и говорит: «А все же в этом что-то есть!»

* * *

Если сравнивать познания каждого человека с некоторым кругом на плоскости неизвестного, то люди отличаются не только по размерам и местоположению кругов, но также и по тому, включают ли эти круги свои границы или нет. Дураком, по-настоящему, должен бы считаться не тот человек, который мало знает, а скорее тот, который не видит границ своего знания.

Если перейти в область подсознания, то мы увидим, что каждая программа подсознания имеет свои границы применимости; в других ситуациях, будучи вызванной, программа работает плохо и норовит передать управление какой-нибудь другой программе. (Так в стрессовых ситуациях сложные дифференцированные программы часто передают управление древним примитивным программам: впадение в ярость, бегство, обморок и т. п.) К сожалению, создание подобных механизмов переключения у искусственно создаваемых программ в процессе обучения не предусмотрено, по крайней мере в большинстве случаев. Выше уже была проиллюстрирована необходимость позиции «степень применимости» для программы-классификации с жестким форматом ответа. Однако то же относится и к любой программе познания со сколь угодно гибким языком для ответа: всегда возможна ситуация, когда ответный информационно-энергетический поток слишком высок и не выразим средствами данного языка. Зато если программа устроена так, что в ней заранее заложена область ее применимости, то она обладает гораздо меньшим консерватизмом и легче эволюционирует.

Может показаться, что создание таких программ есть Бог весть какая премудрость. Это не так. Каждая программа сама по себе постоянно совершенствуется подсознанием, нужно лишь задавать направление ее изменений. Какими вопросами человек задается, о чем его спрашивают, такие мысли ему в голову и идут, а через некоторое время пробивается канал связи, и человек овладевает умением произвольно перемещать свое внимание по тонкому миру, то есть определять направление приходящих к нему мыслей (сами по себе мысли от него не зависят: они суть отражения реально и независимо от него существующих мыслеформ). В частности, постоянно задаваясь вопросом о применимости данной программы, скажем, классификации, человек в один прекрасный день начинает получать на этот счет отчетливую информацию.

Точно так же происходит овладение языками связи программ подсознания с тонким миром. Скажем, человек хочет выучиться рисовать. Сначала он учится видеть пропорции и характерные изгибы линий и теней. Потом в руке появляется непонятный поначалу импульс: она тянется к листу. Это значит, что начатки языка усвоены и возникло желание его активизировать, то есть начать говорить. Умение рисовать приходит тогда, когда язык линий и теней становится гибким настолько, что может пропустить через себя информационно-энергетический поток, моделирующий реальный поток от изображаемых предметов, который ощущает художник. Истинное умение приходит не тогда, когда он может изобразить что угодно похоже, а тогда, когда в процессе обдумывания картины его мысленный взор привязан к некоторой области в тонком мире и ее энергетика воплощается (моделируется) в энергетике линий, которая как бы сама собой возникает в воображении художника и на листе. Понятно, что способность художника «видеть», то есть ощущать энергетические потоки, играет не меньшую роль, чем техника; однако следует заметить, что в действительности мир связен настолько, что он весь заключен в любом своем проявлении (к ужасу для физики элементарных частиц), так что, рисуя пейзаж, художник изображает по идее весь мир, по крайней мере, он может пропустить через свой холст информационно-энергетический поток любой широты. В порядке иллюстрации вышесказанного автор предлагает читателю взглянуть на полотна Питера Брейгеля-старшего.

* * *

Конечно, не каждый человек может научиться писать картины, как Брейгель. Но научиться мыслить, чувствовать и вести себя нешаблонно, и тем более не по шаблонам общественного подсознания, – эта возможность дана человеку просто потому, что у него есть сознание и он может задавать себе вопросы – а больше ничего и не нужно. Всю черную работу берет на себя подсознание.

Познание

Волк ест пирог и пишет интеграл.

Н. Заболоцкий

Как учит Веданта, каждый человек рождается со вполне определенными задачами, которые он должен решить в течение данной жизни (воплощения), и к числу этих задач относится также и познание определенной части себя и мира. Что именно должен познать человек, существенно зависит от его исходного эволюционного уровня: в соответствии с ним он восприимчив к более или менее тонким (высоким) энергетическим потокам. Правда, эту восприимчивость можно развивать, но в пределах, определяемых опять-таки эволюционным уровнем.

Познание это процесс, может быть, даже более интимный, чем творчество. Тезис свободы творчества утверждается, провозглашается (и попирается, по кармическим причинам) на каждом шагу, что же касается свободы познания, то ее, кажется, не провозгласил еще никто.

«Не мечите бисера перед свиньями», – это указание содержит в себе, в частности, заботу о четвероногих, ибо бисер для них вреден, ядовит, они его не только усвоят, но извергнут, можно себе представить, в каком виде. Именно такова реакция человека на насильственно внедряемую в него информацию, к которой он не подготовлен, то есть идущую на таких потоках, которые не может воспринять его подсознание. В лучшем случае человек ничего не поймет; в худшем – извратит, опустит, надругается и озлобится, и вдобавок получит комплекс неполноценности, то есть (см. ниже) создаст программу, блокирующую восприятие подобных потоков. Ограниченность познания связана, таким образом, с ограничениями нашей способности восприятия, а не с недостатком ума или знаний.

Эзотерическая (тайная) информация различных религий хранилась во все времена в строжайшем секрете, передавалась строго от учителя к ученику, однако она защищена и сама по себе: человек, находящийся на недостаточном эволюционном уровне, ее просто не поймет.

Написанное выше может вызвать у читателя недоумение. Современный философ западного типа искренне считает, что если не создать, то уж понять-то любую философскую систему он может наверняка; вопрос этот даже и не стоит. Здесь, однако, имеется существенная разница между двумя типами познания: ментальным и сущностным. При сущностном познании происходит непосредственное восприятие и человек сущностно меняется; при ментальном познании происходит создание ментальных моделей и меняется лишь ментальная часть тонкого тела, или, на языке этого трактата, происходит создание и трансформация лишь ментальных программ подсознания. Ментальные модели и усилия чрезвычайно важны: они помогают человеку ориентироваться и наводить порядок в аморфной среде интуитивного сознания, но хорошо, когда они знают свое место: отыскивая затерявшуюся в полях любимую девушку, вы, конечно, можете воспользоваться биноклем, но когда, найдя, вы захотите ее обнять, бинокль следует отложить.

Именно поэтому учения древних философов выглядят плоскими и примитивными в современном западном изложении. Они были рассчитаны на сущностное их познание, когда человек начинал видеть их в мире прямо, непосредственно, а не рисовал в голове схемку из двух-трех фраз. В качестве примера можно привести учение древних индийцев о трех гунах (состояниях): саттвы (создания), тамаса (оформления) и раджаса (разрушения). Основной тезис этого учения заключается в том, что любой объект в своем развитии последовательно проходит три фазы: сначала создается, потом принимает отчетливую форму и затвердевает в ней, после чего разрушается. Однако познание этого учения происходит не тогда, когда человек понимает и запоминает соответствующий текст (это – ментальное познание – создание схемы из трех кружочков и трех стрелочек), а тогда, когда он начинает видеть эти процессы в реальном мире вокруг него; скажем, придя на новую работу, через некоторое время видит (в форме откровения), что организация, в которую он попал, находится в конце тамаса и скоро начнется фаза раджаса. Когда концепция трех гун в самом деле усвоена, человек сильно меняется: теперь он обладает программой подсознания, которая имеет доступ в очень важные слои тонкого мира, регулирующие карму всего мира: он все время получает сильные подсказки, чувствуя, как надо себя вести в той или иной ситуации, разговоре и т. д.

Однако строить ментальные модели легче и безопаснее, чем познавать, то есть менять себя сущностно. А кроме того, у человека возникает иллюзия, что он может понять и познать что угодно. Однако любой физик прекрасно знает, что современную физику нельзя понять, не овладев соответствующими разделами высшей математики; о физике можно составить некоторое представление, пользуясь парой близнецов, парой часов и вращением электрона вокруг несуществующей оси, но это все-таки не понимание, а иллюстрация, метафора, а не истина, которая в данном случае представляется, скажем, уравнением Шредингера. Для того, чтобы понять квантовую механику, человек должен сильно изменить себя, создать ментальные программы подсознания, открывающие доступ к тем областям тонкого мира, где содержится информация о соответствующих разделах математики, и научиться воспринимать соответствующие потоки.

В точности такая же ситуация возникает и в любом другом познании. Для того, чтобы получить ответы на определенные вопросы, нужно иметь программу подсознания, которая воспримет эти ответы, а они могут иногда идти на очень высоких потоках! Умение не опустить ответ до своего уровня, а подняться самому – редчайший дар, и его надо постоянно в себе воспитывать. Современному человеку, который неожиданно получает какое-нибудь очевидно важное откровение, редко когда придет в голову мысль: «А достаточно ли я чист для того, чтобы это откровение не опустить?»

Нормальный путь познания идет от интуитивного сущностного восприятия к (всегда грубой) ментальной модели, которая отражает главные элементы структуры и может быть передана другому человеку в качестве указания: куда следует посмотреть, какой язык следует освоить, какими вопросами задаться и т. д. Следуя этим указаниям, ученик может, в зависимости от способностей, что-то усвоить; однако знание этих указаний само по себе в той же мере приближает человека к познанию, сколь приближает современного иудея к Богу вывинчивание по субботам из холодильника электрической лампочки.

* * *

Основные препятствия в познании с точки зрения психологической суть: невнимание к намекам подсознания; неуважение к собственным мыслям и чувствам; уверенность (ложная) в трактовке интуитивных откровений; игнорирование механизмов искажения и подавления (цензуры подсознания).

Невнимание к намекам подсознания ведет к тому, что человек лишает себя, может быть, главного творческого момента – осознания дополнительной информации, получаемой вместе ответом на вопрос, которым человек задался. Именно с помощью этого намека, этой дополнительной информации и строится все новое, создаются языки для программ подсознания, расширяется сознание.

По поводу уважения к собственным мыслям и чувствам и их правильной интерпретации следует сказать, что это центральная проблема человеческой жизни, и она решается тем лучше, чем выше эволюционный уровень человека. На низком уровне эта проблема не осознается, а на среднем человек обязательно тысячу раз ошибется и больно ударится, пока не начнет разбираться в кознях своего подсознания, которое по началу имеет практически полную власть над его мыслями и чувствами, искажая и подавляя их по своему произволу. В особенности это касается сущностного познания, которого подсознание, как личное, так и общественное, боится как огня. И получаются любопытные накладки, когда человек, инстинктивно тянущийся к сущностному религиозному познанию, посвящает свою жизнь атеистической пропаганде и сравнительному изучению истории религий; когда люди, инстинктивно стремящиеся к мистическому опыту, яростно разоблачают экстрасенсов, и т. п. Ментальное познание, необходимое человеку как обладателю сознания, чрезвычайно опасно тогда, когда оно заменяет сущностное, ибо ментальная модель произвольна, и нет ментальных средств определения области ее применимости, так что, если не опираться на интуицию, эта область может разрастись, охватив весь мир, и доступ для прочей информации перекрывается. По идее, ментальное зрение должно быть как бы боковым.

Особо следует сказать о философском познании. Оно призвано быть сущностным. (Это понял С. Кьеркегор, который ввел понятие экзистенциальной, то есть сущностной, философии; к сожалению, ни он, ни его последователи создать ее не смогли, но это уже другой разговор.) Человеку нужно ощущать единство мира. Ему недостаточно, например, утверждения, что мир един, поскольку он материален. Ему нужно чувствовать, что его судьба неслучайна и судьба его народа осмысленна, и что у него есть какое-то свое место в мире, которое он должен занять и что-то сделать, а никто другой этого не сможет. И то же самое относится ко всем прочим областям философии: этике, эстетике, гносеологии, онтологии и др. Беспомощность философии возникает тогда, когда ее создают люди, не имеющие адекватного сущностного опыта и пытающиеся придумать ментальные модели мира, оставаясь на уровне ментальных представлений и ощущений. Естественно, что соответствующие теории и концепции мертвы: их можно ментально изучить, но по ним ничему нельзя научиться.

Теории познания должен учить человек, который в самом деле знает все, то есть имеет прямой контакт с Мировым Разумом; а для этого нужно не одно воплощение провести в глубокой медитации на склонах Гималаев.

Глава 5 Поведение

Магия ситуации

Есть у человечества какое-то неуловимое презрение к проблеме поведения. «Ну, это поведенческие вещи», – говорит психолог, имея в виду, что рассматриваются поверхностные и несущественные для ядра личности моменты. Многие люди считают, что правильное поведение – это, конечно, важно, но главное то, что стоит за ним: мысли, чувства, мотивы.

Однако это не так. С точки зрения эволюции, как личной, так и мировой, реальное поведение человека ничуть не менее важно, чем то, что стоит за ним. Вообще внешнее поведение есть символ внутреннего состояния, и его надо лишь научиться правильно толковать. Эта проблема значительно сложнее, чем обыкновенно кажется.

Реальная ситуация, в которую попадает человек, оказывает на него невидимое (то есть не регистрируемое физическими приборами), но несомненное и очень сильное воздействие. Оно обусловлено характером информационно-энергетических потоков, возникающих в данной ситуации и непосредственно, телепатически, влияющих на человека. В несколько иной терминологии можно сказать, что любая ситуация магична.

Например, можно рассмотреть качество, именуемое обаянием. Обаяние есть способность к магии в чистом виде. Обаятельный человек может быть глупым, нехорошим и некрасивым, и, хотя вы все это знаете и осознаете, тем не менее вам в его присутствии приятно, он словно завораживает одним своим видом и манерой речи, ему трудно отказать и даже противоречить, он с легкостью преодолевает предвзятое отрицательное отношение, и т. д. Обаятельный человек обладает определенной реальной властью над вами и ситуацией в целом. Обычный человек также бывает иногда обаятельным; чаще всего это происходит, когда он хочет кому-нибудь понравиться. Тогда возникает впечатление будто он включает внутреннюю подсветку: глаза оживляются, меняются тембр голоса, ритм движений, через него начинает словно что-то идти. Это что-то и есть энергетический поток определенного рода, от которого окружающим, если они склонны и способны его воспринять, делается хорошо: фактически их даром (энергетически) кормят.

Таким образом, каждая ситуация обладает своим определенным информационно-энергетическим полем, то есть совокупностью, энергетических потоков, ее сопровождающих. Но на человека влияет поле не только непосредственно его окружающих людей и предметов, но и поля более широких ситуаций, в которые он включен. Такие выражения, как всенародный подъем, напряженная обстановка на фронтах, общественное мнение – соответствуют вполне реальным информационно-энергетическим потокам и полям.

Основным моментом, привлекающим внимание подсознания, является именно это поле ситуации и его взаимодействие с человеком. Человек может строить себе в кабинетной тиши сколько угодно иллюзий по поводу того, что он повел себя не так, как он собирался и как следовало бы, потому что он устал, не сосредоточился, ему помешали и т. п. Однако в действительности он находился под полным контролем подсознания, которое вело его мысли, чувства и действия в соответствии с реальным информационно-энергетическим потоком ситуации и своими планами (защиты психики, организма и т. д.). Средства для сознательного контроля за своим поведением человек получает только тогда, когда он открывает канал связи между информационно-энергетическим полем ситуации и своим сознанием, то есть начинает осознавать информационно-энергетический смысл происходящего и его значение для собственной психики. Пока этого не происходит, человек преимущественно, по терминологии Э. Берна, играет в игры, когда внешне на социальном (ментальном) уровне идет адекватное взаимодействие (разговор), а на психологическом уровне – жульничество, например, энергетический вампиризм.

Открытие каналов из поля ситуации в сознание есть вещь чрезвычайно опасная для психики (и самооценки), иногда даже более опасная, чем осознание программ собственного подсознания. Именно поэтому подсознание охраняет сознание, открывая эти каналы чрезвычайно неохотно и только под большим нажимом. Мало ли сколько неприятного можно услышать, оказавшись во враждебной среде! Однако полностью перекрыть эти каналы нельзя, ибо человек, находясь на своем эволюционном уровне, не сможет выжить, получая информацию и энергию только непосредственно из тонкого мира; ему они нужны именно в том виде, в котором они излучаются ситуацией.

Эмоции

Каждый человек имеет определенное излучение, которое меняется в зависимости от ситуации, но в целом всегда имеются чакры более раскрытые, на которых ему легче работать (то есть излучать и воспринимать энергию), и более закрытые. С другой стороны, каждому человеку нужна, вообще говоря, энергия всех видов, но в разных количествах. Каждая ситуация, в которой он оказывается, предоставляет в его распоряжение энергию определенного вида (или нескольких видов), и специальная программа стабилизации энергетики раскрывает и закрывает соответствующие чакры, в зависимости от того, нужна или нет человеку энергия этого вида. Аналогично, если у человека имеется избыток какой-либо энергии, а по ситуации возможно ее передать, то указанная программа раскрывает соответствующую чакру и через нее идет энергия вовне.