Текст книги "Муравейник"

Автор книги: Авессалом Подводный

Романс

 
Мечты, лениво обращаясь
во глубине души моей,
собою мне напоминают
мелодии ушедших дней.
 
 

Порой смешны, порой красивы,
семьей аквариумных рыб
они колышутся, счастливо
бока чешуйками укрыв.
 
 

Их жизни жар не опаляет,
тревоги пламя не сожжет.
Неведом парус корабля им,
что в неизвестность уплывет.
 

* * *

 
Древнееврейский Моисей
на огненном Синае
завет от Бога получил;
а современный мне еврей,
скрижали почитая,
Субботу заслужил, —
хотя от образа тельца
он отошел не до конца.
 

* * *

 
Жизнь, наполненная ожиданием,
лишней радостью не пожалует,
развенчает очарование;
и Божественное мироздание
не надеждой держится малою,
а трудами Его непрестанными.
 

* * *

 
Твой голос делает с моей душой
то же, что рука – с телом:
проникает вовнутрь, законам всем вопреки,
и я замираю, становясь тобой,
взглядом смотрю несмелым,
погружаясь в воды Нирваны-реки.
 

Познавая мир

 
Длинноногость украшает антилопу,
длинношеесть – кроткого жирафа,
крутобедрость – самку бегемота;
сладостность – достоинство сиропа,
углубленность – свойство батискафа,
пылкая влюбленность – идиота.
 

* * *

 
Не смерть судьбе поставлена пределом,
а леность мысли, свойственная человеку,
убожество фантазии и склонность к ритуалам —
пустым, удушливым и смыслом оскуделым.
Не переехать Греке через реку,
пока сидит в ней рак – пусть самый малый.
 

* * *

 
Пленять внимание публики
общеизвестными мыслями
прибыльно и почетно.
Жуя свою дырку от бублика
(хотя далека от мистики),
она жаждет: «Еще, еще нам».
 

* * *

 
Русский человек афористичен,
склонен к сильным, емким выражениям
(в основном из круга туалетного),
к пышной речи вовсе не привычен,
тянет междометия в сомнениях
и не любит чересчур конкретного.
 

Песня

 
Человек интересен тем,
что откуда-то знает.
Человек легковесен тем,
чего вовсе не понимает;
поет песни, которые любит.
 
 

Человек приходит из детства,
которого не забывает,
где получает наследство,
сам того не желая,
и оно его жжет или студит.
 
 

Человек привлекает того,
кому он зачем-то нужен,
в тепле обретает смех,
шубу – на случай стужи,
и живет, не ведая смысла.
 
 

Человек уходит от нас,
когда наступает время,
бьет указанный час,
судьба подает стремя,
а смерть – свое коромысло.
 

* * *

 
В глубинах чистого листа,
в просторах белого холста
твоя таится суть.
Она, что заставляет сметь,
не даст до срока умереть,
и вовремя уснуть.
 

* * *

 
Счастье – совсем не в погоде, но где-то неподалеку.
Иначе зачем обсуждать ее неустанно,
тревожиться о непонятных циклонах,
давлении низком или высоком?
А можно чаинок на дне стакана
исследовать расположенья законы.
 

* * *

 
В ожидании чуда можно прожить целую жизнь,
а потом удивиться тому, что оно не случилось,
хотя, казалось бы, почему? Ведь так его ждали.
Но счастье – не шкура оленя: нельзя положить
на пол его как трофей у ног своей милой,
и даже на мушку его поймаешь едва ли.
 

* * *

 
Вечерами мысли движутся полого
с высей не пикируют отважно,
не стремятся к горним запределам.
День грядущий виден за порогом,
бык судьбы возделывает пашню
шагом осторожным и умелым.
 

* * *

 
Смысла в жизни моей немного,
одиноко мое бытие;
но прощенья прошу у Бога,
когда говорю: мое.
 

* * *

 
Когда Вселенная сходит с ума,
ясная голова достается только тебе,
а Божественная правота закрывается на учет,
в час, когда восходит луна,
становится виден исходный бес,
мир поворачивающий наоборот.
 

* * *

 
Выпавший за ночь снег неизбежно тает к обеду.
Крики мальчишек свидетельствуют о постоянстве
рода людского, повторяющегося в звуке
членораздельной речи. Мы тихо ведем беседу,
так же, как наши деды, волнуемся духом странствий,
кашу варим свою и умываем руки.
 

* * *

 
Девушка в ситцевом платье идет по дороге,
думает о расставанье с любимым,
заранее переживает разлуку,
не чувствуя теплого ветра, уносящего прочь тревоги,
приветственного шелестенья рябины,
волнения старого дуба, ей протянувшего руки.
 

* * *

 
Сюжет исчерпывает тему,
и накрывает с головой,
как крышка гроба.
И я не напишу поэмы
о нас, любимая, с тобой
пока мы – оба.
 

Разговор

 
Разводя слова водичкой междометий,
устной речи соблюдаем форму,
фокусничаем с падежами.
Составляем мненье о предмете,
сыплем разуму питательного корму,
делимся сомненьями и снами.
 

Молитва

 
Сохрани меня, Господи мой,
от пустых и бесплодных надежд,
от отчаянья злого и черного;
не оставь на дороге домой,
не даруй многоцветных одежд,
не реки языками учеными.
 

* * *

 
Сколь бы дитя не плакало,
счастья себе не выплачет,
сухую пеленку разве что.
Судьба говорит знаками,
но если тебе незачем —
не слушай ее, обманчивую.
 

СТИХИ О ПОЭЗИИ

 
Оставляемый в одиночестве,
принуждаемый к творчеству,
я сижу, молчалив и тих;
как причудливое растение,
шевелится во мне впечатление
и ложится строками в стих.
 

* * *

 
Грамматические правила
соблюдать меня заставила
не учительница русского языка,
а пришла ко мне тема вечная,
подарила свое колечко мне
и не сводит очей пока.
 

* * *

 
Скрытые таланты
скромно и галантно
тихо в подсознании сидят;
думают, доколе
ждать, что их откроют,
аккуратно выстроившись в ряд.
 

* * *

 
Бездарность ходит следом за талантом,
тяжеловесно, но неотвратимо,
с лампасами иль аксельбантом.
К ней главное – не повернуть лица.
суметь скользнуть неслышно мимо,
услышав тихий зов Творца.
 

* * *

 
Ноты неопознанных мелодий
плавают в сознании моем,
беспокоят дремлющий мой разум.
И душа, которой нет в природе,
смысла образует окоем,
завершает начатую фразу.
 

* * *

 
… а поэтическая техника
дана совсем не на потеху мне:
то моя муза забавляется,
и рифмы – как испуганные зайцы.
 

Даймону

 
Распространившийся на жизнь
во всех ее обличиях
и гранях колдовства,
ты на меня взираешь вниз
с ухмылкой неприличною
иного естества.
 

* * *

 
Поэт – язычник по призванию,
упорный, легкомысленный и ветреный,
любитель зрелищ и существ невиданных.
От прозы на достойном расстоянии,
он жизни и любви пленяется приметами
и сокрушает им же сотворенных идолов.
 

* * *

 
Выдрав перо у ангела,
его макаю в чернильницу,
гранит скрижалей царапаю.
Мне слава не машет флагами,
но любовь моя не противится,
и капель за окном накрапывает.
 

* * *

 
Слова по сути своей скромны,
а чванятся ими – люди.
Где милее вам осетры —
в море или на блюде?
Самое гордое слово – «я» —
очень демократичное:
вся человеческая семья
с детства к нему привычная!
 

* * *

 
Поэту свойственная благодать
слова споспешествует сочетать
под общим руководством смысла.
Ему совсем не требуется знать,
как ценит их читательская рать,
и частоту критического писка.
 

* * *

 
Стихи нужно писать для тех,
кто их любит, читает и понимает,
почему рифма стоит в самом конце
строки, а не в ее начале. Грех
стихосложения сладок, и строки во тьме сияют,
хотя доля поэта – в терновом стоять венце.
 

* * *

 
Мысль разворачивается в строку,
располагается на листе,
привлекает глаз запятыми и двоеточиями;
а поэт находится где-то сбоку,
сожалея о прекрасной мечте,
оказавшейся несколько худосочною.
 

* * *

 
Многоточие – знак для ленивых…
Точка – для прямолинейных.
Запятая – для вариаций,
восклицательный – для унылых!
Вопросительный – для сомнений?
А тире – чтобы было куда податься —
 

* * *

 
Вдохновенное стихотворение
пленяет поэта зрение,
его очарует слух:
короткое или длинное,
мыслью не уловимое,
как тополиный пух.
 

* * *

 
Идет за тяжким плугом пахарь,
целебны травы растирает знахарь,
поэт молчит под бременем метафор;
от снежных гор к морям река течет,
луна средь звезд свершает оборот,
и вдохновение приносит пышный плод.
 

* * *

 
Долгими и зимними,
средними весенними,
краткими летними вечерами
мыслями покинутый,
разумом растерянный
я сижу, стихи мои, с вами.
 
 

Песни вековечные,
чувства быстротечные
будоражат воображение,
и не знаю, во благо ли,
полетав над бумагою,
превращаются в Сочинение.
 

* * *

 
… а еще мне хочется пару строк
написать о горнем и высшем,
Вдохновителе и Созидателе,
о Том, Которого жизнь – урок,
улыбка – в вине прокисшем,
а радость – во взгляде сознательном.
 

ДЕТСКИЕ СТИХИ

 
Детям складные стихи
я пишу, стараясь.
Тонны всякой чепухи
про слонов и зайцев,
 
 

про шпинат и про морковь,
и про маму тоже,
и немножко про любовь
и денек погожий.
 

* * *

 
Из Владивостока веселая тетя
решила проехаться на бегемоте,
шакале, акуле и тигре разом —
ужасно склонялась она к проказам!
 

* * *

 
Проворный старик из Турищева
гордился своей бородищею:
ею пол подметал
и белье полоскал
плодотворный старик из Турищева
 

* * *

 
Расторопный старик из Донецка
свою старость встречал молодецки:
он однажды на спор
поплыл на Босфор,
и теперь говорит по-турецки.
 

* * *

 
У меня есть кот Мурлыка;
очень я к нему привыкла —
серому, пушистому.
 
 

Если я играю поздно,
смотрит глазом он серьезным:
спать пора ложиться, ну?
 
 

А с утра на подоконнике
наблюдает он, как школьники
в школу направляются.
 
 

Ох, не любит он учиться!
Пьет из блюдечка водицу,
лапкой утирается.
 

* * *

 
У меня есть братик Вовка,
но шагает он неловко,
часто спотыкается.
 
 

А потом опять встает
и немножечко идет,
но не ушибается.
 

* * *

 
Вот тетрадь для рисования,
в ней исполню я задание.
Нарисую загогулину —
бультерьершу тети Юлину.
Круглый маленький квадратик
наверху листа тетради —
это огурцов кадушка
или мамина подушка.
Справа – хилый человечек,
рядом – стадо трех овечек,
и зеленая трава
синим карандашиком,
и еще моя кровать —
чуточку упавшая.
 

* * *

 
Бабу Олю я люблю,
ей идею подарю:
я за бабу чищу зубы,
я ее надену шубу,
я в двенадцатом часу
пищу внуку принесу.
Приготовлю я еду,
на работу я пойду,
все, что надо, сделаю
очень даже смело я.
А за это баба Оля
за меня побудет в школе!
 

* * *

 
Из кубиков мы строим дом,
и в нем приют себе найдем:
отличное жилище,
вот только жаль, без пищи.
 

* * *

 
Очень жарким зимним утром
я отлично загорю,
а под вечер в теплой куртке
встречу летнюю зарю.
 
 

Вместо школы – в зоопарке
буду истину искать,
и от жизни все подарки
уложу с собой в кровать.
 

Созвездия

 
Луна по небесам плыла
и звезды наблюдала,
и мне рассказов, где была,
поведала немало.
 
 

«Стоит Телец, суров на вид,
а рядом с ним – Баран,
и у Тельца во лбу горит
звезда Альдебаран.
 
 

Недалеко – роскошный Лев;
потупив очи – Дева:
поет пленительный напев
созвездий королева.
 
 

Там Рыбы плещут в озерке,
где хочется уснуть,
Стрелец несется вдалеке
и ясен Млечный Путь».
 

Зоопарк

 
Я думаю, что дикобраз
отчасти даже симпатичен,
и чей-то радует он глаз,
хотя для многих непривычен.
 
 

Пускай в иголках вся спина
и длинный, острый нос,
Австралия – его страна,
он там исправно рос,
 
 

и стаи сумчатых волков
нисколько не робел,
и свой игольчатый покров
он вырастить сумел!
 

* * *

 
У гепарда с крокодилом
странный вышел разговор
на скале у реки.
– Зубы – истинная сила!
Прожую я на спор
хоть кого из реки! —
заявил крокодил.
– Счастье в мире – на просторе
и в проворстве длинных ног, —
говорил гепард;
– на равнинах и предгорьях
много вкусных антилоп, —
объяснял гепард.
 
 

Разные ноги – разные вкусы;
а кто-то салат обожает капустный!
Кто?
 

* * *

 
Спросил цыпленка бегемот:
– Скажи, на тонких ножках
клевать по зернышку пшено
рискованно немножко?
Схватить червя исподтишка
наверно, очень трудно,
нет у перьев тебя пока,
и крыльев нет покуда?
 
 

Ответил доблестный птенец:
– С твоею толстой шкурой
как раз плескаться на волне,
плыть наравне с акулой.
А я храню мою мечту:
петь утром на заборе,
и очень скоро подрасту,
и возмужаю вскоре!
 

* * *

 
Гепарду нужно много знаний,
без них не проживешь в саванне,
и как бы скоро ты не бегал,
не попадешь без них к обеду.
 

* * *

 
Говорит корова: «Му!
Я чего-то не пойму,
почему такое вымя
не приносит маме имя?!»
 

* * *

 
На утесе, на скале
одиноко в октябре.
Там одни морские свинки
мерят горные ботинки.
 

* * *

 
Вылез сом из омута,
шевелит усищами:
«Хорошо, мол, дома-то,
много всякой пищи!»
 

* * *

 
Ерш не очень-то пригож,
но знает где водиться:
рядом с ним все рыбы сплошь —
как императрицы!
 

* * *

 
С самого утра
маленького осетра
мучат большие сомнения:
так ли уж рыба-кит
на деле страшна на вид,
как от нее впечатление?
 

* * *

 
Гордый страус важно ходит
по Австралии.
Хорошо ему в природе —
но не далее.
 

* * *

 
Чудо-рыба камбала
очень плоская с утра;
да и к вечеру, признаться,
животу не состояться!
 

* * *

 
Длинный рыжий лисий хвост
меж ногами путался.
Тот не дотянется до звезд,
кому лисица – спутница.
 

* * *

 
Волку зубы – украшенье,
белые да острые,
а овечкам – устрашенье,
сереньким и пестреньким.
 

* * *

 
Полосатый грозный тигр
не любитель шумных игр.
Он живет в глухой тайге,
темной, уссурийской.
С ним на дружеской ноге
только его киска.
 

* * *

 
Змея – холоднокровная,
по линии – неровная,
характером сокрытая
и очень ядовитая.
 

* * *

 
У ежика лукавый нос
и острые иголки.
На них он яблоко унес
и скрылся втихомолку.
 

* * *

 
Дельфины плещутся в воде,
родной для них морской среде,
из живота рождаются
и молоком питаются
большой морской коровы,
для них на все готовой.
 

* * *

 
Мой знакомый бегемот
знает все наперечет:
сколько в море есть воды,
чем мурлыкают коты,
сколько искр в огне бенгальском,
сколько рек в стране китайской, —
только вот одна беда:
мне не скажет никогда!
 

* * *

 
Сказал бегемот корове:
– Мне бы твое здоровье!
Мне бы твое спокойствие,
и жил бы в свое удовольствие!
Ответила грустно корова:
– Это только на вид я здорова,
и для всех мое полное вымя
интереснее даже, чем имя!
 

* * *

 
У меня есть бегемот —
превосходный пешеход.
Ходит он крутыми тропами
и совсем не громко топает
Его обширные бока
всегда видны издалека
а толстенькие ножки
любой пройдут дорожкой.
 

Небылицы

 
Говорят, в лесу акула
ночью глазок не сомкнула:
с ней визжа играли в прятки
озорные акулятки.
 

* * *

 
Плыл по небу толстый кит,
одинешенек на вид;
грозной тучей притворялся,
но никто не испугался.
 

* * *

 
Опустившийся на дно
старый аист
смотрит вечером кино,
развлекаясь.
 

* * *

 
А болотные пиявки,
взявшись за руки,
хоровод ведут на травке,
что комарики.
 

* * *

 
Вышли рыбы из реки
пляжем прогуляться,
а лихие рыбаки
только удивляются.
Сушат утром рыбаки
сети на деревьях.
Рыбы смотрят из реки
и глазам не верят.
 

* * *

 
Говорит ворона: «Карр!
Я летала на базарр,
много не наторговала,
только перья растрепала».
 

* * *

 
Ходит щука на хвосте,
играет на гармонике;
склонна щука к полноте,
но за живот не троньте!
 

* * *

 
Говорят, что рыба-молот
холост, беден и немолод,
и себе, бедняга, в спальню
с горя ставит наковальню.
 

* * *

 
У запруды на реке
пять слоняток налегке
так резвились и плескались,
что немного заигрались…
Вышли утром рыбаки —
ни запруды, ни реки;
только малый ручеек
ласково журчит у ног.
 

* * *

 
Цыплята, поджавши лапы,
в небеса полетели,
а Петя с мамой и папой
молча на них глядели.
Петя учил уроки
за маму и папу вместе.
Клевали его за ноги
цыплята в горячем тесте.
 

* * *

 
Молодая стрекоза
верхом на мотоцикле
отпустила тормоза —
и крылышки поникли.
 

* * *

 
Как-то раз две черепахи
танцевали танго;
их морщины и мордахи
выглядели странно.
Две веселых черепахи
под грозу попали.
Но не умерли от страха —
взяли да сплясали.
 

* * *

 
Уплыл однажды бегемот
вглубь океанских вод,
и там теперь всегда живет,
хотя не кашалот.
 

* * *

 
В Африке, на речке Нил
обитает крокодил
по прозванию Нектар,
очень странный экземпляр:
Целый день он чистит зубы
беленьким песочком,
и по сердцу бы ему бы
чистить их и ночью!
 

* * *

 
Очень круглая луна
висит на небосклоне.
К звездам прыгнула она,
спасаясь от погони.
Семь волков бежит за ней,
четырнадцать оленей,
и огнедышащих коней
никак того не менее.
 

Загадки

 
Две зеленые букашки
ползали по промокашке:
их из баночки чернил
наш Петюша выловил.
 

 

Какого цвета были чернила?
 

* * *

 
Желтый-желтый попугай
оранжевого цвета
испугался невзначай
странного предмета.
Это серый был щенок
с острыми ушами,
мягкий с головы до ног,
с длинными когтями.
 
 

А кто это был на самом деле?