Текст книги "Эзотерическая астрология"

Автор книги: Авессалом Подводный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Человеку творения очень важно понять: то, что идет к нему легко и бесплатно и годится (с его точки зрения) главным образом для игры, должно быть передано другим, которые отнесутся к передаче куда серьезнее; и он должен сам найти этих людей (и ситуации) или, по крайней мере, выделить их среди своего окружения.

Первый соблазн человека творения – целиком погружаться в свои ситуации как игровые и безответственные, полностью забывая о грядущих последствиях. Второй его соблазн противоположен: чувствуя, что фаза творения есть лишь начало цикла существования, он склонен постоянно как бы откладывать свою жизнь на будущее; это позиция: "Я еще не живу, я только жду, когда настоящая жизнь придет и даст мне развернуться".

Глава 6. Осуществление

«Жили-были…»

Сказка

Жизнь – это то, о чем эпосы не слагают. Ткань, плоть бытия настолько прозаична, что в ней можно делать только две вещи: работать и отдыхать, в том и другом случае находясь в достаточно жестких рамках, установленных, кажется, самой природой вещей.

Рассказывают, что собрались однажды три великих индийских мудреца-отшельника и стали решать, кто самый главный йог в Индии. Долго они думали, спорили между собой, но так и не смогли прийти к одному мнению. Наконец, утомившись, решили они спросить об этом великого бога Шиву, покровителя йогов. Шива им сказал: в такой-то глухой деревне живет женщина с таким-то именем; она и есть самый великий йог в Индии. Делать нечего: собрались три мудреца в дорогу и пошли искать эту деревню. Долго странствовали они, многое повидали и пережили, пока наконец с великим трудом не нашли маленькую деревушку, о которой сказал им великий Шива. С трепетом и робостью подошли они к домику, где жила женщина с указанным богом именем, и спросили ее. К ним навстречу вышла самая обыкновенная крестьянка и, улыбаясь, пригласила странников зайти поесть и отдохнуть. Пристально вглядывались в нее мудрецы, стараясь понять, что же особенное в ней заключается, но так ничего и не увидели. Наконец, уже прощаясь, один из них спросил женщину: "Вы, наверное, очень религиозны и много молитесь Богу?" "Увы, мои дети и домашняя работа почти не оставляют на это времени, – ответила хозяйка. – Лишь иногда, когда у меня выпадает свободная минута, я сажусь на скамейку и немного сижу на ней в тишине".

Характерными признаками объекта, находящегося в фазе осуществления, являются его отделенность от окружающего пространства, определенность внешних и внутренних задач и баланс с окружающей средой: сколько он из нее берет, столько же и отдает обратно. Рассмотрим эти моменты более подробно.

Объект, находящийся на фазе творения, отделен от внешней среды лишь частично. Это связано с тем, что она постоянно одаривает его различными благами, так что его ворота во внешний мир должны быть широко раскрыты, подобно рту голодного птенца. В момент перехода в фазу осуществления ситуация "бесплатного" патронирования со стороны окружающей среды кончается; она как бы говорит объекту: "Теперь ты уже большой" – и переводит его на самоокупаемость. Это означает, что объект не только обладает определенной ценностью сам по себе (это было и раньше), но и способен производить ценности для среды, полностью оправдывая свое в ней пребывание. Фаза роста и саморазвития кончилась; началась фаза эксплуатации, которая требует совершенно определенных условий, возможных лишь за высоким забором (читатель, безусловно, замечал, что ограда детских садов существенно отличается от стен, ограждающих серьезные предприятия). Кроме всего прочего, продукция объекта в фазе осуществления достаточно ценна для окружающей среды, чтобы вызвать в ней нездоровый ажиотаж. С этой ситуацией сталкивается любая домохозяйка, выпекающая праздничные пироги для своих детей: если она утратит бдительность, велики шансы на то, что до начала торжественной части ее кулинарные шедевры не доживут. Тот же смысл имеет вооруженная охрана особо ценных членов общества: президентов, банкиров, девушек на выданье.

Для объекта в фазе творения открытой, хотя и не существенной проблемой был смысл его существования: он был слишком неясен и связан с отдаленным будущим. Например, никогда нельзя точно сказать, ради чего человек учится: неизвестно, какие части и аспекты процесса обучения понадобятся ему в дальнейшем. Наоборот, в фазе осуществления смысл жизни объекта совершенно ясен, даже слишком (фаза растворения дает существенно более глубокое и тонкое его понимание). У объекта есть определенная функция, которую он должен исполнять (маляр красит стены, машинистка печатает рукописи, машинист водит поезда), определенные сбалансированные отношения с внешним миром (я – тебе, ты – мне) и весьма устойчивое (иногда колебательное, то есть динамически устойчивое) собственное бытие, стабильность которого он должен поддерживать.

Фаза осуществления отличается от фазы творения большей тонкостью: первоначальные идеи, замыслы, исходные материалы часто плохо состыкованы и грубоваты, и в фазе осуществления они, реализуясь, шлифуются, притираются и подгоняются друг к другу и адаптируются к внешней среде. Трудности, с которыми сталкивается объект в фазе осуществления, часто были не видны в фазе творения, поэтому с позиций следующей фазы она может показаться наивной и неумелой, – но не нужно забывать, что у нее своя мудрость и свое умение, которые (или отсутствие которых) в полной мере становятся видны лишь в фазе растворения.

Рассмотрим теперь особенности человека осуществления, в чьей жизни доминирующую роль играет соответствующий архетип. Для такого человека особую роль и значение имеют понятия адекватности, контроля, устойчивости, эффективности, энергетического, информационного и, если он мыслит в традиционных категориях, материального баланса. Он хорошо понимает, как нелегко все это дается и насколько важно для поддержания нормальной жизни и работы.

Его кредо – пословица "На Бога надейся, а сам не плошай", причем логическое ударение он поставит на второй части. Интересно, что психологически ему легче представить себе Бога как Творца вселенной, Который, сотворив мир, удалился отдыхать, предоставив его самому себе: в роли Бога, поддерживающего существование мира, он видит себя и близких себе по духу (то есть архетипу Осуществления) людей.

Творчество он видит как сопутствующее установившемуся процессу и находящееся в его рамках. Он будет приветствовать рационализаторское предложение, позволяющее повысить эффективность сборочных работ на конвейере, и поможет его внедрить, но идея заменить успешно работающий конвейер на что-то качественно другое вряд ли вызовет его энтузиазм: это сомнительно, сложно, не подготовлено идейно и не проработано технически, материально и организационно.

Человек осуществления не видит в мире ни рогов изобилия, ни черных дыр; слова Экклезиаста о том, что есть время собирать камни (архетип Творения) и есть время разбрасывать (архетип Растворения) не вызовут у него мистического восторга: для него естественно строить из уже кем-то собранных камней дом, который, разумеется, когда-то развалится на составляющие его камни, но перед тем долго простоит и послужит для населяющих его людей приютом, и это главное.

На низком уровне человек осуществления настроен сугубо на результат, причем понимает его весьма приземленно; его позиция: "А что мне это даст?". Проработка дает видение процесса осуществления целиком как определенного "экологического" баланса между объектом и средой: среда выделяет ему жизненное пространство и снабжает сырьем и энергией, которые объект частично тратит на собственные нужды, а частично возвращает среде в виде нужной ей продукции.

Человек осуществления не склонен брать большие и долгосрочные займы, предпочитая обходиться своими силами. Если же на нем повисает долг, то он может предпочесть приспособиться к этому состоянию, и тогда оно оказывается чрезвычайно устойчивым: сорвать где-то крупный куш ему не достает везения, а продать семейные драгоценности не хватает духа.

Типичное порождение архетипа Осуществления – восточное представление о карме как законе причин и следствий; в Евангелии та же идея выражена словами "Что посеешь, то и пожнешь". Ну, все-таки высеиваемые зерна существенно отличаются от пожинаемых колосьев, и наши поступки ведут иной раз к непредсказуемым последствиям, но тем не менее сама идея относительно автономного (от Бога) существования каузального и буддхиального планов, чье бытие регулируется некоторыми постоянными законами, безусловно относится к реальности фазы осуществления. В ее рамках невозможно явление зла беспричинно и ниоткуда ("Здравствуйте, я – зло!"), что характерно для фазы творения, и в равной мере невозможно отпущение грехов (так сказать, кармическая амнистия) без их адекватной отработки, что, однако, есть заурядное явление в фазе растворения.

Типичный человек осуществления умеет работать – если у него есть рабочее место, материал и соответствующие навыки, но найти себе работу и выучиться чему-то новому для него может быть проблемой, и здесь он не сравнится с человеком творения. Человек осуществления хорошо чувствует, что нужно сделать, взявшись за гуж, и он не окажется в положении дамы, которая, переехав из России в Нью-Йорк, через некоторое время в отчаянии воскликнула: "Я знала, что здесь говорят по-английски, но не до такой же степени!"

У человека осуществления, как правило, нет сомнений по поводу смысла его существования в целом. Этот смысл для него заключается в тщательной и последовательной проработке тех ситуаций, в которых человек оказывается, с начала и до конца. При этом эффективен он может быть на всем протяжении процесса, кроме его начала и конца, чего нередко не замечает, не придавая им особого (а тем более принципиального) значения. Организация рабочего места и утилизация отходов, с его точки зрения, не главное, – важен основной процесс и его результат.

По идее, человек творения и человек осуществления вдвоем представляют идеально созданную друг для друга пару (первый создает интересную для другого ситуацию, а второй ее отрабатывает), но они могут этого не осознавать и предъявлять взаимные претензии, в основе которых лежит идентификация партнера с собой, то есть непонимание его специфических талантов и особенностей. Так, человек осуществления склонен считать человека творения легкомысленным и безответственным, не ценящим свалившихся на него даров судьбы, не умеющим ими адекватно распорядиться, а главное – и не стремящимся к этому. Классический пример – отношения банкира (человек осуществления) и удачливого игрока (человек творения). Богатый банкир, с высот своего эгрегора, естественно, пренебрежительно смотрит на игрока, не способного пустить в оборот сваливающиеся ему на голову крупные суммы (выигранные, скажем, на скачках) и тут же спускающего их в кабаке; при этом богач как-то упускает из виду, что капитал, которым он по наследству владеет и который прибыльно и надежно вкладывает, первоначально приобретался совсем иными, достаточно авантюрными методами его прадедом. Прадед же по фундаментальному психотипу был отчетливым человеком творения и скорее бы нашел общий язык с игроком, чем с собственным правнуком.

Послушаем теперь перебранку двух супругов, живущих в разных временных фазах: жена – в фазе творения, муж – в фазе осуществления.

Жена. Какой же ты все-таки зануда!

Муж. Ты хочешь сказать, что я люблю все доводить до конца?

Жена. А особенно, когда это уже всем смертельно надоело!

Муж. По-твоему, лучше бросить дело на полпути?

Жена. Главной ошибкой моей жизни было, что я послушалась Ирэн и пошла вместе с ней на вечеринку к Питеру, где сразу в тебя влюбилась.

Муж. Ну, мне не показалось, что сразу… Я так и вовсе поначалу не обратил на тебя внимания. А потом, конечно, заметил… И немало потрудился, пока удалось довести тебя до венца, так что теперь терпи.

Жена. Ты испортил мне всю мою юность!

Муж. А теперь собираюсь сделать то же со зрелостью и старостью.

Жена. Ах, милый! (Порывисто обнимает.)

Человек осуществления, как видим, победил, хотя поначалу его шансы были невелики. Вообще с ним бывает очень тяжело, особенно на его (психологической) территории, поскольку он слишком хорошо знает, что хорошо и что плохо, каковы цель, средства и критерии эффективности. Аргумент, что все в этом мире приходит от Бога и уходит к Нему обратно, для человека осуществления не окажется сколько-нибудь убедительным и весомым; он считает, что Бог создал его и его работу и эту работу нужно добросовестно исполнить. Кто тут возьмется возражать? А, между тем, возражения вполне даже существуют, но для того, чтобы их услышать, нужно изменить качество времени, перейдя в фазу творения или растворения, а это для человека осуществления чрезвычайно трудно (он и на рождение и умирание будет смотреть как на работу).

В своей эмоциональной жизни человек осуществления эффективен. У него можно научиться искусству проживания эмоций. Чувство, которое им владеет, не покинет его, пока полностью не отыграет и не начнет превращаться во что-то иное (например, в свою противоположность). При этом эмоция может в рамках своего основного содержания постоянно воспроизводиться, варьироваться, выражаться в самых разнообразных видах и формах – умение, необходимое актеру в характерной роли. Правда, исчерпывая свое чувство, человек осуществления рискует исчерпать партнера (а то и все свое социальное окружение), поэтому ему нужно следить за диапазоном и ассортиментом своих чувств, чтобы всегда можно было предложить окружающим хотя бы два-три разных.

Человек осуществления в своих чувствах не стремится к выраженным открытиям и окончаниям: у него что-то есть (откуда-то оно взялось – непонятно, откуда, да и не важно это), и он с ним занимается. Его нелегко (особенно если он этого не хочет) "завести" с пол-оборота, но если чувство им овладеет, ему трудно с ним справиться, пока оно не пройдет свой путь по его психике. Зато он может успешно работать над овладением своими эмоциональными процессами, их конструктивизацией, высветлением и т. д. Единственное, что будет ему плохо удаваться, – это контроль за возникновением эмоций и их окончательным уходом. Вновь появляющиеся чувства будут им чаще всего регистрироваться как вполне созревшие, и овладеть умением идентификации и истребления сорняков, пока они еще только проклюнулись, ему будет сложно. С другой стороны, ему будет сложно отслеживать и завершение своих переживаний, так что негативное чувство, которое, как ему кажется, давно его оставило, может еще долго бродить в несколько измененном виде по его подсознанию, отравляя его. Ему нужно старательно учиться искреннему и полному прощению, прощанию, забыванию, быльем порастанию.

Эмоционально он туговат на подъем: его надо "завести", зарядить – и после этого он будет долго переживать, находить все новые и новые оттенки, трансформировать исходный эмоциональный импульс в иные формы и т. д. Например, поход в театр он может переживать месяц и больше, причем его первичные впечатления будут существенно отличаться от тех чувств, которые сформируются позже. В искусстве (и в любви) он предпочитает достаточно длинные, разработанные сюжеты; например, может, не скучая, годами смотреть полюбившийся ему телесериал, не пропуская ни одной передачи. В то же время оценить по достоинству короткий рассказ, где действие, только начавшись, сразу заканчивается, ему трудно. На низком уровне развития это дает фиксацию, застревание как на отрицательных, так и на положительных переживаниях (реакция восторга типа: "Как я ему дал! Ну как я ему дал! И он тут же усрался! Ну прямо в ту же секунду!.." и т. д. без перерыва в течение целого дня, а то и месяца), на высоком – способность прочувствовать, описать и точно передать эмоциональную динамику – талант истинного человековеда: воспитателя, психолога, духовного наставника, писателя-романиста.

В своей жизни человек осуществления предпочитает сюжеты, обозначенные четкими рамками – при том, что в пределах этих рамок он не лишен творческого начала. Получая задание у начальника, он попросит обозначить все условия: начало и конец своей работы, оплату, режим трудового дня и т. п., и если они его устроят, то он постарается держаться оговоренных условий, так как они будут его существенно дисциплинировать и в целом помогать. Для него психологически очень важно чувствовать баланс между своими усилиями и результатами труда, с одной стороны, и вознаграждением (оплатой) – с другой; дисбаланс в любую сторону будет его травмировать и он постарается его выровнять, пусть не сразу. Для него нормально, придя в гости, принести что-то с собой в дом, и он ждет этого же от своих гостей, даже если это старые, проверенные друзья. Ему трудно начинать новые отношения. Расспросив его самых близких людей, вы чаще всего обнаружите, что они знакомы с ним с детского сада. С другой стороны, быстрое завершение даже очевидно негативных и деструктивных отношений – не его стиль; скорее он будет долго мучиться, продолжать бессмысленные встречи и вести на них разговоры ни о чем, но решительно оборвать связь ему чрезвычайно сложно.

Его детство и юность вряд ли будут яркими, учиться он будет, может быть, и старательно, но без блеска и поражающих учителей способностей. Взрослая жизнь покажется ему гораздо легче, так как работать он (когда захочет) умеет, и здесь, на длинной дистанции, он чаще всего далеко обойдет талантливого, счастливого, но недисциплинированного и зачастую откровенно ленивого человека творения. Климакс, выход в тираж, на пенсию – трагедия для обоих, но разная. Человек творения будет мучиться от того, что ему изменяет счастье, все реже приходит вдохновение, исчезает обаяние, ранее безотказно привлекавшее к нему людей и порабощавшее их волю; человек осуществления будет страдать совсем по другому поводу: он почувствует, что завершаются его основные жизненные сюжеты, поддерживавшие его существование, и он перестанет быть необходимым (человек творения скажет о себе: желанным). Поэтому человек осуществления ближе к пенсии начнет толковать о "мягкой посадке", постарается найти себе работу полегче, на полставки и т. п., но в целом остаться в рамках стабильно функционирующей реальности, играя в ней определенную роль. Если ему это не удастся в конструктивном варианте, то после сильного душевного и физического кризиса он может организовать себе такую реальность, например, в рамках больницы или санатория, где будет образцовым больным, до тонкостей изучившим местные правила и порядки.

Глава 7. Растворение

"Не бойся гостя сидячего,

а бойся гостя стоячего".

Житейская мудрость

Мы переходим к рассмотрению третьей, заключительной и наименее любимой, уважаемой и ценимой в нашей культуре фазы времени, ключевые понятия которой – уход, умирание, разрушение, исчезновение. Общий смысл этой фазы ясен: некогда созданный объект отработал свое, исполнил свою функцию и теперь должен уйти из реальности. Он в его прежнем виде более ей не нужен, а его собственные ресурсы самоподдержания подошли к концу.

Однако включение фазы растворения вовсе не означает простого ослабления функционирования объекта в рамках фазы осуществления: с объектом происходят многочисленные качественные изменения, и его отношения с внешней реальностью также качественно меняются, становясь принципиально отличными от тех, какие сложились в фазе осуществления.

Прежде всего разрушается забор, некогда надежно защищавший объект от окружающей среды (точнее, от ее несанкционированного вмешательства в его жизнь) и обеспечивавший его сбалансированное существование. В фазе творения ограда тоже была не слишком прочной, но и большой нужды в ней не было, так как информационно-энергетический и материальный поток шел в основном из окружающего пространства к объекту. Теперь же возникает противоположная ситуация: в заборе, окружающем объект, постоянно возникают все новые дыры, сквозь которые утекает жизненно необходимая для его нормального (с точки зрения фазы осуществления) функционирования энергия, и залатать эти дыры почему-то не удается, несмотря на все усилия. Однако странным образом человека это не очень тревожит, и он почти или вовсе не реагирует на подобные ситуации, хотя они ощутимо негативно сказываются на его работе и общем состоянии.

Таким образом, объект в фазе растворения становится для окружающей среды чем-то вроде донора (или отравителя, если она не может ассимилировать исходящую от него энергию). Чувствуя это, среда окружает объект различными хищниками. Это хищники с точки зрения самого объекта в фазе осуществления, а с точки зрения окружающей среды это голодающие, остро нуждающиеся в соответствующей энергии, которую сам объект излучает, не будучи в силах ассимилировать и употребить с пользой для себя.

Одновременно ухудшается функционирование объекта как такового и нарушается его баланс с окружающей средой: теперь он складывается так, что объект потребляет из среды больше энергии, чем выдает ей в виде готовой продукции, которой успешно расплачивался раньше. Частично он пытается расплатиться личной энергией, жертвуя собственными частями (так, постепенно разоряясь, банкир в какой-то момент продает свой дом), но и это не помогает: дыры в заборе все увеличиваются, здание ветшает, оборудование устаревает, персонал спивается, а непьющая часть увольняется, переходя на другую работу.

Посторонний наблюдатель отметит еще одну особенность: объект в фазе растворения почему-то не особенно сопротивляется происходящим с ним очевидно деструктивным изменениям, а иногда даже как будто идет им навстречу. Так человек, достигший определенного социального статуса и имеющий проверенных временем помощников и друзей, начинает иногда вести себя непостижимым образом: делает заведомо непопулярные (и несправедливые) высказывания, совершенно без всякого повода рвет отношения и предает одного за другим людей из ближайшего окружения. Общее впечатление при этом возникает такое, что им овладел какой-то злой гений, ведущий его прямо к гибели.

Этот эффект объясняется тем, что наступление фазы растворения сопровождается мощным включением программы саморазрушения, заложенной в объект с самого начала его существования, то есть в фазе творения. Тогда же прошли первые, еще слабые пробные включения этой программы, и несколько раз, уже посильнее, она включалась в фазе осуществления – но на короткое время или же в фоновом режиме, не причиняя объекту существенного вреда. Теперь же она включается на полную мощность и работает до конца, то есть до полного разрушения объекта как такового.

Серьезные исследования фазы растворения и ее специфических законов еще впереди; в современной культуре ее стыдливо обходили (даже в таких "невинных" ее проявлениях, как сворачивание отработавших предприятий), видимо, в связи с неприятием атеистически-материалистическим мышлением понятия смерти в любом ее виде. Однако совершенно ясно, что старение не есть одно лишь постепенное истирание снашивающихся деталей и понижение эффективности аварийных систем объекта, – в нем всегда ощущается отчетливый активный агент, обозначаемый автором этих строк как программа саморазрушения (самоуничтожения), ускоряющий и в то же время во многих отношениях облегчающий распад и разрушение объекта в данной реальности. Известно, например, что в момент смерти организм человека выбрасывает в кровь большое количество эндорфинов – естественно вырабатываемых наркотиков, снимающих физическую боль, выполняющих еще и другие, пока не исследованные функции (вероятно, это перевод точки сборки в высшие тела – буддхиальное, а затем атманическое).

В качестве другого примера работы программы саморазрушения можно привести переживания человека, навсегда уезжающего из своей страны. Для того чтобы эмиграция прошла успешно, в частности, чтобы на чужбине его не мучила ностальгия, он должен разорвать свои связи со всеми людьми и коллективами, с которыми был связан на родине, то есть выйти из большого числа эгрегоров, и каждое такое расставание сопровождается вполне реальными жизненными эпизодами, которые ему устраивает как бы сама судьба. В результате он отчуждается от своих прошлых друзей, любимых, знакомых, сослуживцев, земляков и сограждан, становясь для них (еще не успев уехать!) чем-то вроде бледной тени или некоей плохо понятной сущностью, покрытой непроницаемым колпаком. Для будущего же эмигранта аналогичными бледными тенями, то есть фактически умершими и сохранившимися лишь в воспоминаниях, делаются они сами, что при обычных условиях (в фазе осуществления, в данном случае – при продолжении жизни на родине) переживалось бы им как непереносимая душевная трагедия, и отъезд был бы невозможен по психологическим причинам. Однако включение фазы растворения меняет характер переживаний – видимо, в психике эмигранта вырабатывается особый "отъездной" эндорфин, существенно смягчающий боль разлуки. Окончательное прощание с государственным эгрегором происходит в процессе оформления паспорта, визы и взаимодействия с таможней (последняя – очень выразительная манифестация эгрегора государства), где бывший гражданин получает финальный пинок под зад, энергии которого хватает на перелет через Атлантический океан. Прощание с этническим эгрегором происходит много позже, когда эмигрант начинает думать на языке своей новой родины, и при этом с ним происходят очень глубокие перемены, в результате которых он вспоминает свою жизнь на старой родине, как будто она была в предыдущем воплощении и на другой планете.

Однако смысл фазы растворения заключается не только в распаде объекта. По ходу этой фазы он доделывает то, чего не сделал в фазе осуществления, но что определенно было заложено в программу его воплощения. Преимуществом фазы растворения является то, что она проходит в целом на более низких энергиях, но и в то же время на более высоких вибрациях: мудрость приходит на смену уму, и становится виден весь жизненный путь объекта и его недоработки в фазах творения и осуществления. При этом смысл жизненного цикла объекта может предстать совсем иным, чем он виделся на первой и второй фазах: видение фазы творения покажется наивным, а видение фазы осуществления – прямолинейным и плоским, хотя и то и другое является приближением к истине, открывающейся в фазе растворения.

Таким образом, в фазе растворения решается одновременно несколько задач: окончание работ, которые объект вел в фазе осуществления, его распад, адаптация внешней среды к исчезновению из нее объекта, ассимиляция ею продуктов его распада. Это, так сказать, первый, наиболее отчетливо видимый смысл происходящего. Однако фаза растворения имеет особое тонко-философско-синтезирующее настроение, качественно меняющее пафос происходящего. Творения, осуществления и растворения оказываются едиными; то, что было самым важным в фазе осуществления, теряет значимость – и в первую очередь это относится к эффективности действий и даже целостности объекта, а также поддержанию баланса его отношений со средой. Теперь он отчетливо альтруистичен, медленно реагирует, быстро стареет, изнашивается… но не это его волнует. Теперь в сфере его интересов оказываются тонкости: то, что на предшествующих фазах попадалось на глаза, но как-то не привлекало к себе особого внимания, казалось несущественным, а теперь это можно рассмотреть, оценить и что-то с ним или для него сделать – разумеется, опираясь на опыт фаз творения и осуществления. Если работа объекта в фазе растворения оказывается успешной, то обретается некоторый высший смысл его воплощения, и оно в целом получает оправдание (основание), а данный объект через великий диалектический архетип связывается со всеми остальными объектами всевозможных реальностей проявленной Вселенной.

Рассмотрим теперь особенности человека растворения, в чьей жизни фаза растворения играет основную роль.

Не нужно думать, что в обществе он непременно оказывается презираемым, бездельником, монстром, изгоем и т. д. Прежде всего, треть всякого цикла развития есть старение, и с ним в своей работе так или иначе связан любой человек, а некоторые заняты им полностью, например, изучая механизмы коррозии и усталости металлов, занимаясь сжиганием мусора, утилизацией отходов производства, вскрыванием и опустошением жестянок с пивом или сгущенным молоком… читатель легко продолжит список сам.

Если коснуться религиозной философии, то эсхатология (учение о конце света) занимает в ней почетное место, и пророчества, пышно живописующие закат земного бытия, изучаются весьма основательно во все времена, в том числе и относительно благополучные. Что-то в людской душе сладко замирает, когда бородатый волхв с горящими глазами грозно сулит грешной пастве суровые испытания с вероятным спасением незначительного процента наиболее духовно вооруженных и продвинутых индивидуумов… Видимо, лишь окончание любого действия придает ему глубину и смысл, и потому специалисты-эсхатологи почитались и ценились всегда.

Поэтому типичный человек растворения совсем не обязательно зловещ и мрачен или закомплексован выше всякой меры, – его отличает в первую очередь особый взгляд на мир и специфическая расстановка ценностей. Фазы рождения, развития и успешного функционирования (при всем их блеске) не привлекут его внимания; он равнодушно скользнет по ним взглядом и многозначительно скажет: "Мы еще посмотрим, что со всем этим будет чуть позже". Зато процессы распада, увядания, декаданса будут интересовать его чрезвычайно, и здесь он может стать экспертом, способным, кстати говоря, довольно точно восстановить всю жизненную историю объекта по его виду в совершенном упадке. Он мастер рассуждать и делать выводы "задним числом", то есть по окончании событий, и его анализы могут быть довольно глубокими.

Ему будет трудно учиться, особенно учитывая жизнеутверждающий ключ, в котором по преимуществу написаны современные учебные пособия: "Рано утром бригада девочек сажала розовые кусты. Посадив половину нормы, девочки с устатку полчаса распевали пионерские песни, после чего, чтобы успеть вовремя, увеличили производительность своего труда на 23,7 %…" Гораздо ближе его сердцу была бы задача, начинающаяся в таком стиле: "Поздно ночью темная компания ломала сучья яблони со средней скоростью 2,8 сука в минуту…" Если говорить серьезно, то человеку растворения морально трудно начинать любое дело, а особенно осваивать новые территории, поскольку его с самого начала мучает вопрос: "Ну, потрачу я массу сил, выучусь, отработаю – и что дальше? Зачем все мои старания?" Зачем – станет ясно лишь к концу многочисленных трудов, большая часть которых не будет иметь прямого отношения к истинному смыслу процесса – но все же будет иметь к нему (смыслу) косвенное отношение, и без этих трудов смысл достигнут не будет, – однако принять такое положение вещей человеку растворения очень трудно.