Текст книги "Заводное сердце. Девочка из ниоткуда"

Автор книги: Ася Плошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Мокро же. А вы бегаете. Да еще в этих… – Мальчишка посмотрел на Варины ноги, обутые в атласные танцевальные туфли на тонкой подошве. – Тоже на мост хотите попасть?

Варя кивнула:

– Я не знаю, что там, но… Может быть, пойдем вместе?

– Ну что вы, барышня?! Вы – и со мной?

– А почему нет?

Захар смутился и неуверенно протянул Варе руку. Увидел, что ладонь перепачкана, отдернул ее и тщательно вытер о мешковатые брюки.

– Простите, барышня, – пробормотал он.

– Это всего лишь… Сажа, да? Так она называется? – Варя улыбнулась и сама взяла Захара под руку. – Она ведь не ядовитая?

– Была бы ядовитая, – мальчишка немного повеселел, – половина Цареграда бы перемерла – копоти ведь здесь тьма-тьмущая. Пойдемте скорее, не то разглядеть ничего не сможем.

Вливаясь в пестрый поток горожан, они двинулись по набережной. Захар был на голову выше Вари, шагал широко и порывисто, и если бы девушка не держалась за его локоть, то осталась бы далеко позади. Когда они наконец добрались до Большого каменного моста, перед ними встала почти непроницаемая человеческая стена.

– Ого! – присвистнул Захар. – Давно не видел такой кучи народа. Держитесь, не то задавят.

Покрепче сжав Варину руку, мальчишка ловко ввинтился в разношерстную толпу. Кого здесь только не было: и фабричный люд в серых рабочих комбинезонах, и лавочники в ярких рубахах, и студенты на высоких моноциклах с привязанными к сиденью книгами. Попадались и нарумяненные дамы в шелковых платьях и причудливых шляпках. Одной рукой они придерживали тявкающих механических собачек, а другой прижимали к лицу надушенные носовые платки, не забывая морщить нос и брезгливо поглядывать по сторонам. Шум творился невообразимый – со всех сторон неслись выкрики, причитания и ругань. Захар, худой и верткий, уверенно двигался сквозь эту толчею, увлекая за собой Варю.

Над мостом нависал Оплот – высокая белокаменная башня, похожая на горный пик или наконечник стрелы. Грузное прокопченное небо наваливалось на острый шпиль свинцовым брюхом, так что казалось, не будь Оплота, оно рухнуло бы на Цареград. Толстые стены башни – вспомнила Варя – скрывают Храм Науки и Ложу Хранителей. Над высоким охраняемым входом высечен девиз: «Победа Прогресса неизбежна».

Захар проскользнул сквозь толпу, и вот они с Варей оказались впереди всех, будто заняли лучшие места в партере. Дальше пройти было нельзя – народ оттесняли городовые в синей форме. Четыре тяжелых бронированных цеппелина кружили над мостом, щетинясь многоствольными скорострельными пушками – митральезами.

– Я все думаю, – Захар почесал в затылке, – и как эти махины исхитряются так быстро летать? Может, дело в форме киля? Или они там, в изобретательском Альянсе, все-таки довели до ума газотурбинный двигатель?

Варя удивленно заморгала:

– Если честно, у меня ни одной догадки.

– Вы уж простите, барышня, лишнее болтаю, – спохватился Захар. – Пойду, пожалуй. Ни к чему, чтобы ваши подруги меня видели рядом с вами.

– Они мне… – начала Варя.

Но мальчишка уже юркнул куда-то в сторону и пропал из виду. Толпа за Вариной спиной оживилась и мощной волной хлынула вперед, так что девушка с трудом устояла на ногах.

– Ведут! – закричали со всех сторон. – Поймали! Глядите, вот они!

По мосту со стороны Оплота двигалась дюжина вооруженных мужчин в черных кожаных мундирах. На груди у каждого матовым блеском светились эмблемы Прогресса – три вертикальные линии, объединенные в стрелу, указывающую наверх. Над эмблемой была вырезана буква «Б» – Блюстители. Четверо мундиров под руки тащили к причальной площадке пленников – юношу и девушку. Остальные, держа на изготовку револьверы, полукольцом обступали преступников. Варя поежилась. Ради двух щуплых подростков собрали такой внушительный отряд – что же они натворили?

– Вы уже слышали? – Словно читая мысли, к Варе обратился монументальный господин в сюртуке и цилиндре. – Пробрались прямо в Ложу и пытались заложить бомбу.

– Бомбу?

– И притом весьма мощную, – со знанием дела кивнул господин. – Я полагаю, что это месть. За казнь этого еретика… Как его там? Кручинина.

Варя вздрогнула и, ничего не ответив, впилась взглядом в пленников.

Чуть впереди вели невысокую крепкую девушку. Ее короткие черные волосы торчали во все стороны острыми перьями, а быстрые глаза вглядывались в толпу, скользя с одного лица на другое. Поверх просторной рубашки – кожаный корсет с массивными заклепками, на ногах – шнурованные сапоги, пышная юбка даже не прикрывает колени. Запястья обхватывают тяжеловесные наручи. Позади нее шел юноша – высокий, кареглазый, с медно-рыжими волосами до плеч. Он был одет в потрепанный кожаный бушлат с поднятым воротником и медными пуговицами. На макушке красовались громоздкие окуляры с узорами на стеклах.

– Держите их крепче! – крикнул кто-то. – И в казематы!

– Чего миндальничать? – раздалось с другой стороны. – На лобное место – и дело с концом.

Толпа всколыхнулась и забурлила в знак согласия. Варя огляделась – кажется, она единственная надеялась, что пленники каким-то чудом сумеют спастись. Один из цеппелинов навис над процессией и сбросил швартовочные тросы – гайдропы. Причальная команда не без усилий закрепила их вокруг балясин мостового ограждения. Небольшая шлюпка плавно опустилась на лебедке и чиркнула дном по булыжникам мостовой.

Черноволосую девушку грубо подтолкнули вперед – теперь Варя видела ее совсем близко. Следом к шлюпке подвели юношу, и – странное дело – за спиной у него как будто засеребрились тонкие, почти прозрачные нити. Ветвясь и изгибаясь, они рисовали в воздухе остов огромных крыльев. Варя крепко зажмурилась, а когда снова открыла глаза, видение исчезло.

Перед тем как залезть в шлюпку, пленница задержала взгляд на Барином лице. Уголки ее губ неожиданно вздернулись кверху, и девушка весело подмигнула.

В следующую секунду ее конвоир с криком отшатнулся – из его плеча торчала короткая стрела с синим оперением. Получив свободу, девушка молниеносным движением выхватила из наручей маленькую колбочку и с силой метнула ее себе под ноги. Раздался оглушительный хлопок, и на том месте, где стояли пленники, взорвалось густое облако сине-фиолетового дыма.

– Что это?!

– Помогите!

По мосту пополз едкий лиловый туман – Варя закашлялась, из глаз потекли слезы. Послышались крики и просьбы о помощи, кому-то стало дурно, но разглядеть ничего не получалось. Порыв речного ветра всколыхнул ядовитый воздух, дымка стала рассеиваться, и началась паника.

– Разойдись! Дорогу!

Одни, самые любопытные, работая локтями, прокладывали себе путь вперед. Другие, напротив, спешили обратно на набережную. Городовые принялись было палить по умирающим языкам синего пламени, а Блюстители в черных мундирах заметались по мосту, перекрикиваясь и отдавая приказы. Толпу попытались удержать – вдруг преступники укрылись в этой спасительной сутолоке? Но людской поток уже хлынул на набережную и, разбившись на множество мелких ручейков, бежал по переулкам.

– Глядите! Там, наверху! – заверещала перепуганная дама в розовом платье.

Варя запрокинула голову и увидела, как взметнулись в хмурое небо две маленькие фигурки, окруженные широко распахнутыми крыльями. Еще мгновение – и они исчезли за плотной облачной завесой.

Глава 3
Урок истории

После обеда – еда осталась нетронутой, потому что за столом не смолкали разговоры, – гимназистки поднялись на урок истории. Учитель – монументальный и седовласый, с тонкими подкрученными усиками – расхаживал по классу, заложив руки за спину. Он рассказывал о Новом Времени в истории Гардарики, но расслышать его удавалось с трудом – стучали и щелкали круглые клавиши пишущих машинок.

– Уже устаревшие, – пожаловалась Рина, звякнув кареткой. – Громадные, с места не сдвинешь. И этот ужасный шум! – Она закатила глаза.

– Никак не пойму, почему их нельзя заменить? – поддержала Злата. – Хотя бы на новенькую «Миниатюр» – она легкая и совсем не стучит. К тому же можно выбрать цвет – у меня дома «утренняя роза».

– Барышни, побеседовать вы сможете во время рекреации, – учитель бросил на девушек недовольный взгляд.

– Простите, Аристарх Васильевич, – Злата изобразила на лице виноватое выражение.

– Вернемся к уроку, – учитель прочистил горло и продолжил свое шествие по классу. – Как вы все уже знаете, четверть века назад наша страна вступила в новую эпоху – Эпоху Прогресса…

«Стремительное развитие науки, техники, промышленности. – Варя торопливо стучала по клавишам, записывая слова учителя. – Добыча металла, новые плавильни и фабрики. Тысячи рабочих мест. В Цареградском университете открыт изобретательский факультет. Телеграф, разностная машина, новые локомотивы…»

– Невозможно не упомянуть образование! – Аристарх Васильевич остановился у доски и распечатал коробку мела. – По всей Гардарике открылись и продолжают открываться новые школы, – слово «школы» он написал на доске и подчеркнул размашистой линий. – Училища. Университеты! Какая судьба ждала бы раньше обычного крестьянского мальчика? Тяжелый труд от зари до зари, нищета и голод, бесконечные налоги и подати разжиревшим помещикам. А теперь? Теперь этот же самый мальчик может стать… да хоть главным цареградским инженером! Если, конечно, он достаточно одарен и готов усердно учиться…

– Еще чего! – прыснула Тильда. – Всякую рвань – в Альянс изобретателей!

Варя бросила на нее недоумевающий взгляд и подумала о Захаре – вдруг у него тоже есть какой-нибудь талант, который позволит ему учиться, вместо того чтобы всю жизнь топить печи и чистить трубы?

– Но, увы, не все рады переменам, – учитель помрачнел. – Кое-кто хотел бы отбросить Гардарику назад, в темные времена, в невежество, техническую отсталость и военную немощь. Группа опаснейших преступников, мракобесов и еретиков. – Аристарх Васильевич сделал несколько глотков из стакана с водой. – Они устроили чудовищный взрыв в Манеже во время Политехнической выставки. Две сотни человек погибли! Две сотни! Они отравили Государя вместе с его старшим сыном и едва не совершили переворот. Я до сих пор помню этот день… – Учитель промокнул глаза платком и помолчал немного, прежде чем заговорить снова:

– Мастера – так они себя называют – говорят, что у них есть дар. Что они – особенные. Всемогущие. И даже, будто бы… Чародеи, – это слово Аристарх Васильевич выплюнул с отвращением.

По Вариному лбу пробежала тонкая морщинка. Изменники? Преступники? Убийцы? Девушка вспомнила о пленниках на мосту – меньше всего они были похожи на коварных злодеев и террористов. Что, если учитель не прав? Что, если Мастеров обвиняют по ошибке? Папа был как-то связан с Мастерами, а он бы не стал иметь дел с убийцами.

– Мастера ведут подрывную деятельность! Склоняют народ к восстанию! – На щеках учителя вспыхнули красные пятна. – Сегодня двое еретиков пытались заложить бомбу! В Оплот! Им удалось уйти, но я не сомневаюсь, что Блюстители Прогресса найдут их и подвергнут справедливому наказанию – казни.

– А правда, – одна из девушек осторожно подняла руку, – что раньше один из этих… Мастеров… даже был министром?

– Светозар Пламенев, – учитель поморщился. – Печальная страница нашей истории. Мракобесы просочились в научные круги, в Кабинет министров, в Императорский дворец! Они говорят, что с помощью своего дара смогли выйти за грань науки! Чушь! – Аристарх Васильевич брезгливо поморщился.

– Как же им удалось исчезнуть, улететь… На крыльях! – шепнули за Вариной спиной.

– Осторожнее с вопросами, сударыня, – отрезал учитель. – Только простолюдины верят этим дешевым ярмарочным фокусам. Они до сих пор выдумывают себе богов и пересказывают всякие бредни о волшебстве и чудесах.

– Невежды, – пожала плечами Злата, и в классе раздались смешки.

Варя погрузилась в свои мысли и очнулась, только когда речь зашла о войне с Османией. Аристарх Васильевич говорил о вероломстве, артиллерийских орудиях, броненосцах и заводах, работающих день и ночь.

– Мой кузен, Глеб Владыкин, – Злата раздулась от гордости, – закончил училище и принял присягу. Скоро он присоединится к Черноморской воздушной эскадре. Мы так гордимся!

Громкое шипение заставило Варю поднять глаза. По стеклянной трубке – она тянулась под самым потолком и одним концом уходила в стену – летел красный цилиндр. Пройдя над классной доской, труба делала плавный изгиб и спускалась прямо к учительскому столу. Цилиндр выскочил из трубы в специальный лоток, раздался звон колокольчика.

– Момент! – Аристарх Васильевич раскрыл капсулу и пробежал глазами лежавшую в ней записку. – Господин инспектор желает меня видеть по важному делу. Дочитайте до конца параграф, а после – сотрите с доски и спускайтесь в рекреацию. Доброго дня!

Гимназистки поднялись со своих мест и легким поклоном попрощались с учителем. Сверху к классной доске крепилась длинная суставчатая лапа с «клешней» на конце. Дежурная – крошечная Алиса Веснянская – просеменила к доске. Вставила в «клешню» влажную губку, опустила латунный рычаг на вделанной в стену панели и несколько раз провернула по часовой стрелке большой ключ. Лапа немедленно ожила и, сгибаясь по очереди во всех суставах, принялась стирать с доски сумбурные учительские записи. Она опускала губку вниз, а потом возвращалась наверх и по полозьям переезжала к следующему участку. «Бесполезное устройство, – решила Варя, – куда проще вытереть с доски самостоятельно».

– И почему пневмопочту не проведут в наши спальни? – Рина, поправив бант на вьющихся волосах, кивнула в сторону стеклянной трубы. – Разве справедливо, что письма мы должны забирать у этой мямли Амелии?

– Это чтобы вы вместо учебы не начали без конца и края отправлять глупые записки, – через плечо бросила стоявшая у доски Алиса.

В классе наступила тишина. Девушки оторвались от своих дел и выжидающе посмотрели на Злату и ее фрейлин – чем же они ответят маленькой выскочке?

– А ты почему так переживаешь, Букашечка? – Злата чарующе улыбнулась, но в глазах ее вспыхнули недобрые искорки. – Завидуешь?

Рина, Матильда и еще несколько девушек подобострастно захихикали.

С горящими щеками Алиса выскочила из-за кафедры. Даже бант на русой макушке угрожающе качнулся.

– У меня. Есть. Имя.

– Я знаю, – ухмыльнулась Злата. – Но буду называть тебя так, как мне вздумается. Букашка.

– Обидно, наверное, быть никому не нужной, – Алиса склонила голову набок. – Если не считать влюбленных кадетов. Но ты ведь не от них ждешь письма, так?

– Ты… – Злата побледнела. – Ты, кажется, забыла, кто ты и кто я. Ты сама если кому и нужна, то только своему папочке из Тмутаракани.

– Не смей! – зашипела Алиса. Она нависла над обидчицей и едва не дышала ей в лицо.

Злата приподняла бровь:

– А кто мне запретит?

Пронзительно-голубые глаза Алисы расширились от гнева. Костяшки пальцев побелели, а губы превратились в тонкую ниточку. Варя поняла, что еще чуть-чуть – и девушка бросится на Злату с кулаками. Та смотрела на Алису с вызовом, растянув губы в наглой самодовольной улыбке.

– Барышни! – Все головы повернулись к двери. На пороге стояла Амелия Никитична – выронив из рук дисциплинарный журнал, она в ужасе смотрела, как Алиса и Злата буравят друг друга ненавидящими взглядами. – Неужто вы собрались драться? Как можно! Вы же не какие-нибудь дикарки!

– Прошу заметить, – Злата скрестила руки на груди, – что я здесь вообще ни при чем. Подумаешь, немного пошутила.

Алиса задохнулась от возмущения, но сказать ничего не успела – классная дама замахала на нее руками:

– Все! Слышать ничего не хочу! Я очень, очень разочарована. Я не буду, конечно, рассказывать об этом инциденте господину инспектору и госпоже начальнице… – Было видно, что Амелия Никитична колеблется. – И надеюсь, что ничего подобного больше не повторится. Ведь правда?

Алиса сама начала перепалку, но что-то подсказывало Варе, что это скорее оборона, чем нападение.

– Я, между прочим, ни с кем и не ссорилась. Но все равно готова забыть наши разногласия. А ты? – Злата одарила Алису насмешливой полуулыбкой.

– Ну уж нет! – прошипела та и, развернувшись на каблуках, зашагала вон из класса. За ней потянулись Кира и Фани.

– Я попыталась, – развела руками Злата.

Варя облегченно выдохнула – Алисе наверняка было обидно до слез, но ее хотя бы не наказали.

– Все это так меня расстраивает, – запричитала Амелия Никитична. – А я ведь пришла сказать, что урок окончен и до четырех часов у вас свободное время. Можете позаниматься в библиотеке или отдохнуть в своих комнатах. Главное – не выходите за ворота гимназии! То, как вы поступили утром, – полное безрассудство, об этом я с вами еще непременно побеседую самым строгим образом…

Но ее уже никто не слушал – гимназистки толпились в дверях, хихикая и поторапливая друг друга.

– Ох, милая, – Амелия Никитична, увидев, что в классе осталась одна Варя, сокрушенно вздохнула. – Никак с ними не справлюсь. Прошу, передайте – пусть ведут себя потише. И хотя бы постараются обойтись без драк.

– Варя, пойдем с нами! – воскликнула Тильда после ужина. – Злате прислали «Кудряшку», новую модель. Подключается к портативному котлу, нагревается почти мгновенно и вращается со скоростью сто оборотов в минуту! – Девушка словно зачитывала рекламный буклет. – Локоны должны получиться просто невероятные! Хочешь, и тебе накрутим?

– Спасибо, – Варя поднялась из-за стола. – Но я бы, пожалуй, немного прогулялась.

– В такую погоду? – Злата вскинула брови. – Снова будет дождь. К тому же нам запретили выходить на улицу.

– Дождь мне очень нравится. И я не собираюсь никуда убегать – просто поброжу по саду.

– Как знаешь, – Злата пожала плечами.

Варя прошла через холл, накинула на плечи теплую пелерину и, обменявшись парой слов со старым швейцаром, шагнула на улицу. Было довольно холодно для середины сентября – девушка поежилась, сошла вниз по ступенькам и остановилась у ограды. Пустой переулок тонул в неприветливых сумерках, два газовых фонаря бросали на мостовую круги бледного света.

Варя обернулась, чтобы посмотреть на школу. Трехэтажное готическое здание из красного кирпича должно было получиться строгим, если бы не широкие арочные окна и круглый витраж под острой двускатной крышей. Днем Варе нравилось смотреть, как свет льется сквозь разноцветное стекло и ложится на парадную лестницу яркими пятнами.

Только вот обитатели школы ей совсем не нравились. Вместо серьезных знаний Варе подсунули рецепты бальзамов для лица, вместо дружбы – интриги и разговоры о балах. Девушка начинала бояться, что настоящая дружба существует только на страницах папиных книг.

Но больше всего Варю пугала неизвестность. Кто знает, что ее ждет? Может быть, она проведет в гимназии год или закончит ее вместе с остальными девушками. А дальше? Скрываться, вздрагивать от каждого шороха? Что может быть хуже, чем жизнь, которая тебе не принадлежит?

Варя задрала голову, надеясь разглядеть луну и звезды, но в цареградском небе не было ничего, кроме плотной завесы прокопченных облаков. Через улицу на крыше дома вспыхнул голубым светом прямоугольник размером с простыню. На полотне возник орел с двумя головами – герб Гардарики. В одной лапе он сжимал книгу, а в другой – гаечный ключ. Символы знаний и труда, науки и технологий. Этот экран – визиохолст – показывал особенно важные новости. Изображения для него печатали на специальных слайдах, которые заряжали в большие проекторы на крышах и фасадах домов. Орел исчез, и вместо него появилась надпись: «Внимание! Срочное сообщение! На свободе опасные преступники». Кадр вновь сменился, на экране показали портреты пленников, сбежавших днем с Большого моста. Изображения были довольно точными – опознать по ним беглецов не составило бы труда. «Ксандра Синецкая и Дарий Крылатов» – значилось под портретами. Новый кадр: «Обвиняются в измене и терроризме!» И еще один: «В случае обнаружения немедленно сообщите Блюстителям!» Снова возник герб, за ним – символ Прогресса, и наконец экран погас.

Варя нахмурилась – если эти объявления вспыхивают сейчас по всему городу, беглецам не укрыться. Оставалось надеяться, что Ксандра и Дарий успели покинуть Цареград.

Девушка услышала скрип колес и равномерное постукивание. Через несколько домов над переулками вздыбилась воздушная эстакада – она тянулась к набережной, чтобы дальше пересечь Царь-реку. Рельсы лежали на высоченных сваях, и в темноте казалось, что железная дорога парит в воздухе. Варя ожидала увидеть городской паровай с ярко освещенными окнами и бархатными сиденьями, но по эстакаде с трудом взбиралась ручная дрезина. Она тащила за собой вагонетку, в которой теснились человек десять заводских рабочих. Мужчины, женщины и даже несколько мальчишек, едва ли не младше самой Вари, покачивались в такт вращению колес. Девушка сощурилась, вглядываясь в усталые, перепачканные копотью лица.

Словно в ответ на множество вопросов, теснившихся в Вариной голове, порыв ветра бросил ей под ноги измятый бумажный квадратик. «Одним – каторжный труд, другим – механическую оперу. Справедливо?» – вопрошала листовка. Девушка повертела бумагу, разглядывая рисунок, изображающий мускулистого рабочего с решительным лицом и тяжелым молотом в руке. «Они склоняют народ к восстанию!..» – зазвучал у нее в голове голос учителя.

– Немедленно бросьте эту мерзость! – Рядом возникла Амелия Никитична. – Уважающая себя барышня даже в руки это не возьмет! – Классная дама выхватила у Вари листовку и, разорвав ее на мелкие кусочки, бросила на землю.

– Но что это? Кто их печатает?

– Даже в голову не берите! Все это лживые бредни, и только. Вам уже пора быть в спальне, пойдемте скорее!

Классная дама заторопилась обратно к лестнице, освещенной приветливым желтым светом. Варя вздохнула и нехотя пошла следом.