Текст книги "Требуется помощница. Неприятности гарантированы (СИ)"

Автор книги: Ася Оболенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Да и надежда на то, что пункт контракта, запрещающий насилие, все же есть, не умирает. Ну должен же он быть!

В общем, ложусь на свое место, натягиваю одеяло до ушей и закрываю глаза, готовясь к бессонной ночи, однако практически сразу вырубаюсь.

Просыпаюсь с утра и, что самое прекрасное, в одиночестве. Босса обнаруживаю в гостиной. Сидит на адском диване и что-то печатает на телефоне.

– Доброе утро! – здороваюсь первой.

– Ага. – кивает Сергей Дмитриевич, не отрываясь от экрана.

Понятно, фаза перемирия, можно выдыхать.

Выдыхаю я в течение всего дня. И когда мы гуляем по городу, и когда обедаем. Шеф даже дает мне возможность насладиться лицезрением парома, который невозможно огромен. Его размеры реально впечатляют, несколько минут стою и тупо смотрю через стекло на эту плавучую многоэтажку, жду какого-нибудь интересного рассказа от Валерии, но она молчит.

Причину ее молчаливости я узнаю уже в каюте, которую я, конечно же делю с боссом. Каюта, кстати, тоже вызывает целый фонтан эмоций. Кажется, у нас даже есть собственный балкон!

– Игорь звонил, а Валерии температура поднялась, они пропустят ужин. – сообщает босс, который уже успел надеть безупречно белую рубашку.

Я, к слову, тоже времени даром не теряла. Мой наряд и укладка – если не шедевр, то где-то рядом. Час, убитый у зеркала, не прошел зря.

– Понятно. – выходит с легким разочарованием.

– Так что ты можешь остаться в каюте, а я, пожалуй, все-таки поужинаю, столик ведь заказан. – Сергей Дмитриевич делает небольшую паузу, а затем хитро добавляет. – Или же можешь составить мне компанию.

Понятно. Началось…

Уж лучше тут посижу, хотя…

Хотя с чего это?! Это после часа издевательств над собой перед зеркалом, впихивания в платье и туфли я должна так просто отказаться от ужина в крутом ресторане чисто из-за того, что мой босс ужасен?!

Ну уж нет!

Улыбаюсь и беру с полки сумочку.

– Что ты! Остаться в номере и упустить шанс провести вечер в чудесном месте?! Ни за что! Может, ты мне еще и экскурсию по судну устроишь по пути?

– То есть ты идешь? – уточняет шеф, который, кажется, немного удивлен моим решением.

– Конечно. – фыркаю, как будто иного варианта я и не рассматривала.

– Ну и отлично, тогда пойдем.

Сергей Дмитриевич протягивает мне руку, которую я без всяких там мук совести игнорирую, прохожу мимо мужчины и выхожу из каюты в коридор. Я на таких каблуках, конечно, стометровку вряд ли пробегу с хорошим результатом, но ровно ходить вполне в состоянии, так что услуг лжеджентльмена можно воздержаться.

Глава 9

Вера

Сбежать от Сергея Дмитриевича мне, конечно, не удается. Приходится идти рядом, ведь из нас двоих лишь он знает, куда надо идти, да и столик забронирован совсем не на мое имя. В общем, иду рядом и помалкиваю, продолжая наслаждаться происходящим вокруг. Жизнь кипит, по-другому не скажешь.

Ресторан с огромными окнами, создающими ощущение, что пространство вокруг безгранично, впечатляет меня, пожалуй, сильнее всего. Я даже фразу босса о том, что с таким восхищением я обычно смотрю на него, оставляю без ответа.

Наверное, даже к лучшему, что меня сейчас Валерия и Игорь не видят. Точно бы решили, что меня впервые из родного ела вывезли.

Беру себя в руки, улыбаюсь метрдотелю, который уже во всю общается с шефом, и даже не пытаюсь влезть в беседу. Молча следую за мужчинами и останавливаюсь у, пожалуй, самого лучшего столика здесь. Естественно, у окна.

– Нравится? – спрашивает мужчина, как будто ему необходимо услышать устное подтверждение очевидного.

– Да. – не выделываюсь, отвечаю честно, после чего отворачиваюсь к окну, где помимо собственного отражения могу рассмотреть водную гладь и огоньки где-то вдалеке.

– Раз уж мы здесь, то ты просто обязана попробовать местные морепродукты. Они прекрасны. – вновь подает голос босс, и я вновь не спорю, киваю. – И, конечно же, вина. Винная карта тут также хороша.

Думаю в очередной раз кивнуть, но сигнал опасности в мозгу срабатывает как раз вовремя. Поворачиваюсь к Сергею Дмитриевичу и решительно отвечаю.

– Ну уж нет!

Хочу добавить что-нибудь о том, что отлично помню, как все кончилось в прошлый раз, но сдерживаюсь по двум причинам. Во-первых, лишний раз акцентировать внимание на той ночи – сама по себе отвратительная идея. Во-вторых, проблема в том, что я как раз-таки не помню, чем именно все кончилось.

Шеф несколько секунд молчит, а потом вскидывает бровь и с усмешкой спрашивает:

– В трезвенницы записалась? Или просто боишься?

Провоцирует. Опять.

– Ни то, ни другое. – вру на ходу.

Не стану же я чистосердечно признаваться, что на самом деле побаиваюсь за последствия.

– А что же тогда? – босс, походу, пристал как банный лист. Присосался, подобно пиявке, и теперь так просто меня в покое не оставит.

– Переживаю, как бы морская болезнь из-за алкоголя не разыгралась.

Если честно, понятия не имею, связано ли каким-либо боком одно с другим, но вру уверенно, надеясь, что принцип экзамена, где уверенный вид – половина успеха, сработает.

Вновь пауза, и с каждой следующей секундой надежда на то, что мужчина ответит что-то типа «Ну, ок!» и перейдет к обсуждению погоды, все стремительней тает.

– А мне все-таки кажется, что боишься. – рушит последние иллюзии Сергей Дмитриевич.

И что мне остается? Признать свое поражения?

Принять его правила игры и попробовать выйти победительницей там, где я совершенно не уверена в собственных силах?

Кто кого во взаимных провокациях, которые однозначно ни к чему хорошему не приведут?

Здравый смысл во всю глотку орет о том, что стоит отказаться от вина. Ну, максимум посмеется. А я в свою очередь растягиваю губы в улыбке и с удовольствием в голосе сообщаю:

– Знаешь, а черт с ней, с этой вероятностью морской болезни. Когда я еще такое вино попробую. В общем, полностью доверяюсь твоему вкусу.

Босс довольно кивает, а затем подзывает официанта.

Что ж, кажется, новый раунд игры начат.

Плюсы того, что я согласилась выпить, начинаю ощущать уже через двадцать минут, когда нам подают ассорти из морских гадов. Выглядит внушительно, почти как в кино. Опознать могу лишь половину. Нереальных размеров креветки, устрицы, лобстер. Или это омар? Как вообще отличить лобстера от омара?! Хрень в ракушках, еще одна хрень в ракушках. Что-то похожее на креветки, но креветки уж были, значит, это не они. Крабы? Это ведь крабы?

Мне бы сейчас безлимитный доступ к «Гуглу»…

Медленно выдыхаю и смотрю в окно, точнее в отражение в нем.

Проблема в том, что я не имею ни малейшего понятия о том, как правильно есть большую часть из принесенных даров моря, поэтому теперь остается лишь прибегнуть к помощи зала. Зала, который, как назло, сегодня от поедания таких же ассорти решил воздержаться.

Это заговор? А, может, сегодня всемирный день отказа от употребления морепродуктов? Нужно срочно это уточнить и в случае, если догадки окажутся правдой, сообщить шефу и спасти себя от неминуемого позора. Заказать что-нибудь, с чем можно расправиться при помощи родных вилки и ножа…

Ладно, буду максимально откладывать момент тесного знакомства с морскими гадами. Сидеть ровно, улыбаться, лобстером (или омаром) по столу не стучать, креветкам головы зубами не отрывать. План – проще простого.

– Ну что, с чего начнем? – уже знакомый лисий тон.

Не-е-е-е, сегодня эти методы не сработают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Улыбаюсь, начиная получать удовольствие от происходящего.

– Я уже говорила, что сегодня полностью полагаюсь на твой вкус.

А что, повторить действия Сергея Дмитриевича я вполне в состоянии. Главное – не злоупотреблять с вином.

– Тогда еще бокальчик белого. Теперь перейдем к Франции. Тебе нравится Франция?

Вместо ответа лишь киваю.

И что я там говорила про вино?

Делаю глоток, пробуя новое вино, и поспешно отставляю бокал.

Я согласилась играть по правилам босса, и в этот раз я намерена выйти победителем!

Смотрю на мужчину, который легко кивает, а затем берет устрицу в раковине.

Так, Вера, внимание, тут не должно быть ничего сложного!

Где-то в глубине души я немного побаиваюсь. А вдруг шеф раскусил мою стратегию и теперь будет пороть какую-нибудь чушь. Например, поливать бедного помирающего гада вареньем. Его ведь не надо поливать вареньем? Здесь вообще есть варенье?

Наблюдаю за тем, как Сергей Дмитриевич берет раковину в левую руку, а ножик в правую. Секунда, и он аккуратным движением подрезает что-то в глубине раковины. Еще секунда, и вот в его руке уже небольшая вилочка. Еще несколько секунд, и с устрицей покончено.

Признаться честно, это выглядело так, как будто в то время, когда все щелкали семечки, босс щелкал эти странные дары моря.

Ну вот, теперь меня пугают уже два факта. Во-первых, я не уверена, что это вообще можно есть. Во-вторых, что-то подсказывает мне, что повторить действия шефа мне удастся с малой долей вероятности.

Но я все равно беру раковину в левую руку и вооружаюсь ножом. Ну, была не была.

Вставляю нож между панцирем и устрицей, стараясь не кривиться. Если есть нож, значит, нужно что-то отрезать, осталось найти, что именно.

Провожу по раковине, пока не натыкаюсь на препятствие, срезаю его, чем бы оно не было, и испытываю триумф. Главное – не улыбаться слишком широко, а то ощущение, что я не с устрицей совладала, а одного из древнегреческих чудовищ только что голыми руками завалила.

Ну, теперь совсем не страшно, осталось всего лишь проглотить. Вилочку в руку и смотрю страху, а точнее устрице, в глаза (если у нее вообще есть глаза).

Все под контролем. Если что, у меня есть вино.

Раз, два, три.

Делаю над собой усилие, чтобы не зажмуриться, и кладу моллюск в рот. Ну, пока не страшно. А если я ее проглочу, не разжевывая, это будет слишком странно?

Ну нет. Не хватало еще и подавиться. И задохнуться. И умереть. А что на гробовой доске писать?

«Жизнь Веры была славной и насыщенной до того рокового дня, пока хищна устрица не забрала ее в мир иной».

Бр-р-р-р-р. Не звучит. Придется жевать.

Жую аккуратно. На удивление, не кривлюсь, потому что вкус… Вкус очень напоминает рыбную молоку. Простите, товарищи аристократы, но я, кажется, не из ваших.

– Ну как тебе? – интересуется уж слишком сахарным голосом босс. Издевается, не иначе.

Но ничего, сегодня я не намерена трястись над каждой фразой и рассчитываю получить удовольствие.

– Отлично, милый. – несмотря на то, что мы вдвоем, я добавляю это ужасное обращение, зная, как его не любит шеф, и жду следующего шага.

Сдавайся! Я настроена решительно!

– Тогда перейдем к следующему блюду, дорогая?

– Конечно.

И мы переходим. Пробуем морепродукты один за другим. Я сдаюсь лишь на фалангах краба, сообщаю «милому», что наелась, хотя на самом деле понимаю, что в схватке со щипцами, которыми вооружился Сергей Дмитриевич, мне точно не выйти победителем.

Шеф, пожимает плечами, но не настаивает, и я просто наблюдаю за тем, как он, естественно, легко и ловко извлекает мясо.

Накалывает кусочек и задумчиво крутит вилку в ладони, а затем смотрит на меня.

– Все самое сложное я уже сделал. Не откажешься теперь попробовать?

И протягивает вилку с кусочком мяса мне. Протягивает, не давая возможности забрать.

– Так что? – торопит, заставляет быстрей решиться или, наоборот, не решиться.

Ломаюсь секунду, но выбираю первый вариант. Потом анализировать буду, спишем все на большое желание попробовать краба. О том, что меня с вилочки только что кормил босс, не думаю.

А о том, как это смотрелось со стороны, тем более.

Мясо, кстати, гораздо вкуснее устриц, но аристократ из меня по-прежнему так себе.

– Ну как, милая?

– Супер, дорогой.

Наверное, это и был как раз тот самый момент, когда я окончательно втянулась в игру, когда перестала себя сдерживать, отключила тормоза и стала провоцировать босса ничуть не меньше, чем он меня, совершенно не задумываясь о том, к чему это приведет.

Я соглашаюсь не возвращаться в номер после ужина.

– Может прогуляемся, дорогая?

– Конечно, милый.

Я не сопротивляюсь, когда он, стараясь вновь выбросить меня из равновесия, берет за руку.

– Не против, милая?

– Не против, дорогой.

Я подыгрываю ему в коридоре, когда мы устраиваем практически баталию за право впустить друг друга в номер.

– Позволь поухаживать за тобой, милая. – и бесцеремонно выдергивает ключ-карту от каюты из моих ладоней.

– Что ты, милый, для меня честь – открыть тебе дверь. – тянусь, но забрать ее назад не могу.

– Девушек нужно пропускать, дорогая.

– Не надо меня никуда пропускать, дорогой!

Битва за ключ-карту продолжается. Это ведь так важно – кто откроет дверь в каюту. Это ведь игра. Игра, в которую я, кажется, ввязалась совсем не сегодня.

Вновь тянусь к вытянутой руке Сергея Дмитриевича, который смеется, но не достаю. Оступаюсь на каблуках (так и знала, что в конце концов получу подлянку с их стороны), едва не падаю и лечу в противоположную стену коридора, но вовремя ловлю равновесие.

А вот босс, который вновь решил поиграть в благородного рыцаря, на такое окончание маневра явно не рассчитывает. Понимает, что я могу устоять и без его помощи, но уже ведь тянется. Впечатывается руками в стену, и тут-то я пользуюсь моментом. Выхватываю зажатую между пальцев карточку и, смеясь, бегу к двери.

Смотри в спину и понимай, что я могу выигрывать и по твоим правилам.

Я знаю, что он меня поймает. Рано или поздно, но поймает. Не анализирую – зачем, вновь отдаюсь игре.

Прикладываю ключ-карту к замку, вваливаюсь в номер, а затем оказываюсь прижатой к стене.

Все происходит словно за мгновение. Быстро, стремительно.

И вот я вновь вижу глаза шефа в нескольких сантиметрах от своих, вновь он нависает надо мной. Все так похоже, что я просто не могу сдержаться и спрашиваю:

– И что дальше, дорогой?

Тишина. Очень глубокая тишина, которую на этот раз не нарушает звонок мобильника.

Я смотрю на него, не отрываясь, да и он не сводит с меня глаз. Ждет чего-то, рассуждает, возможно.

Я тоже пытаюсь рассуждать, но мысли путаются, не могут уцепиться друг за друга, разбегаются.

Шеф наклоняется еще чуть ниже, а я все так же не шевелюсь. Несу мысленно что-то про то, что нужно выдержать и не проиграть, но даже в голове эти слова кажутся полным бредом.

Не шевелюсь, когда взгляд уже совсем не фокусируется. Когда он смазано касается своими губами моих и тут же отстраняется.

И мне бы отстраниться, включить, наконец, здравый смысл, но вот уже я тянусь к нему.

Отвечаю тем же, чуть касаясь губами целую и практически сразу вновь прижимаюсь к стене.

Эти взаимные провокации не могут продолжаться вечно. В конечном итоге что-то должно произойти.

Должно, и происходит. Когда тормоза окончательно отказывают. Когда шеф в очередной раз меня дразнит, но срывается. Хватает буквально одного лишнего мгновения, одного удара сердца, и он уже не отрывается.

И вот уже я не могу оторваться. Отвечаю, целую жадно, отрываюсь лишь тогда, когда становится совсем нечем дышать.

Запускаю пальцы в его волосы, а в ответ босс легко, но абсолютно крышесносяще прикусывает мою губу. Он отстраняется и тихо шепчет:

– У тебя по-прежнему на меня аллергия? – и вновь целует.

Проходит, наверное, несколько минут, пока я могу ответить:

– Еще какая, обострение. А ты по-прежнему не спишь с подчиненными?

Он покрывает поцелуями мою шею, а я перемещаю руки на его спину, исследую ее сантиметр за сантиметром.

– Разумеется. – сбивчиво отвечает он и возвращаясь к губам, меняя темп, целуя теперь мучительно медленно, но я не мешаю. Даже в этом есть какое-то немного болезненное удовольствие.

А затем он просто отстраняется, делает шаг назад, заставляя отпустить себя.

– Тогда, думаю, пора спать. – совершенно ровно заявляет шеф, заставляя меня вспомнить, как же часто мне хочется его прибить.

Я несколько секунд, стараясь, чтобы моего дыхания не слышал весь паром, изучаю мужчину, а затем все-таки позволяю себе улыбку.

Внешне он – само спокойствия. Но эти глаза со зрачками почти во всю радужку выдают.

Значит, я все-таки могу перестать считать себя проигравшей.

– Да, ты прав. – тоже изображаю беззаботность.

– Тогда в душ я иду первым, чтобы в случае чего, успеть разобрать твои баррикады.

– В случае чего, ты всегда можешь переночевать на диване.

– Как и ты. – парирует босс.

– Ну уж нет… – начинаю я, но прерываюсь раньше, чем добавляю «милый».

На сегодня точно хватит.

Босс лишь пожимает плечами, а затем идет в ванную.

Я же, оставшись в одиночестве, плюхаюсь на кресло в гостиной и смотрю в темноту за окном.

Хороших новостей у меня целых две. Во-первых, алкоголь не дает мне испытывать стыд. Во-вторых, адреналин мешает анализировать.

Жаль, но плохие новости тоже есть.

Что-то мне подсказывает, что завтра закончится как действие первого, так и второго.

А я совершенно не имею понятия, как объяснить произошедшее и что делать дальше.

Глава 10

Сергей

Выйдя из ванной, Вера направляется прямиком к кровати. Наличие в этой кровати меня ее совершенно не смущает, или же она просто очень хорошо изображает равнодушие.

Мне бы сейчас оно, кстати, тоже совсем не помешало.

Провожаю ее взглядом до самой постели. Благо, нахожусь в том положении, чтобы иметь почти законное право так делать. Хотя, не спорю, какая-то доля извращения в этом однозначно есть.

Извращения и, пожалуй, мазохизма.

Оказавшись в постели, Вера даже не думает повернуться ко мне лицом. Выключает ночник со своей стороны и кутается в плед.

– Может, уже пора начать спать под одним одеялом? – не удерживаюсь от реплики, но в ответ получаю лишь тишину.

Даже ожидаемого посыла куда-нибудь в места не столь отдаленные не следует. На диван, к примеру.

Вздыхаю и признаю маленькое поражение. Заканчивать сегодняшний день вот так не хочется совершенно, но достойных альтернатив, увы, нет. Поэтому только и остается, что отвернуться в другую сторону, в ходе маневра, естественно, едва коснувшись Веры ладонью, и закрыть глаза.

Закрыть, чтобы уже через секунду вновь открыть – уж слишком свежи картинки из воспоминаний. И уж как-то слишком жарко становится под одеялом.

Смотрю в стену и понимаю, что сейчас, пожалуй, самое время уходить на диван. В целях Вериной безопасности и ради того, чтобы не запороть собственный план.

Я слишком привык добиваться целей, поэтому максимально тихо выдыхаю, чтобы себя не выдать, а затем стараюсь заставить себя перестать думать о Вере.

О ее мягких губах, о ее сбивающемся дыхании, о том, как она смотрит, когда теряет над собой контроль.

Тихо выругиваюсь. Нужно было позволить ей построить между нами какую-нибудь очередную идиотскую стену.

К счастью, у меня есть телефон, которому совершенно пофигу, в какое время звонить. Обычно я его ненавижу, но сейчас готов расцеловать, потому что именно он спасает меня от того, чтобы не наброситься на собственную помощницу.

Смотрю на экран, сбрасываю вызов и от греха подальше иду перезванивать в холл, на ходу прихватывая с собой бутылку воды. Изначально я не планирую оборачиваться, но у самого выхода все-таки останавливаюсь и смотрю в сторону кровати.

Не знаю, чего конкретно, но чего-то точно жду. И вот оно – вознаграждение. Вера, которая больше не прикидывается спящей, приподнимается на локтях и осматривает сперва опустевшую кровать, а затем и комнату. И я бы не сказал, что в этот момент на ее лице выражение триумфа из-за моего отсутствия.

Ловлю ее взгляд и триумфально улыбаюсь.

– Не переживай, я скоро вернусь. – для наглядности демонстрирую мобильник, звонок которого она, конечно же, слышала.

– А я уж понадеялась. – фыркает девушка и практически тут же возвращается в «спящее» положение.

Мне же остается только выйти, надеясь, что хотя бы рабочие вопросы помогут немного отвлечься.

Сажусь на диван и снимаю блокировку с телефона, жму по последнему из входящих и прикладываю мобильник к уху.

Несколько минут уходит на то, чтобы начать понимать, какие именно данные по дальневосточному филиалу понадобились мне в срочном порядке. Но в конечном итоге хотя бы отчасти мне удается добиться цели – въехать в суть диалога и привести себя в чувства.

Закончив разговор, добираюсь до воды, хотя понимаю, что бутылкой минералки тут не отделаешься. Да тут даже холодный душ вряд ли поможет.

Может, действительно стоит остаться на диване?

Ладно, пожалуй, стоит признаться честно – Вера мне нравится. Вера, которая не прячется под толстым панцирем, которая не загоняет себя в какие-то рамки. Она нравится мне воодушевленной, с горящими глазами.

Да у меня крышу от нее сносит, если быть уж совсем честным.

Боги, какая она, когда по-настоящему чем-то заинтересована, увлечена, когда не пытается себя сдерживать, когда показывает себя настоящую – уверенную, смелую, иногда дерзкую, но неизбежно милую.

К моей беде, я не являюсь гением в вопросе человеческих отношений, поэтому единственный способ отключить Верины тормоза, который пришел мне в голову, наверное, сложно назвать гениальным. Но согласитесь, раз за разом вытряхивая ее из зоны комфорта, мне удалось добиться некоторых результатов.

И да, согласен, гораздо проще и логичней было бы просто ей во всем признаться, но, когда тебя вдруг осеняет, что стоящая в твоей спальне в одном белье девушка, которая вообще-то не должна тут стоять, и черт знает, как вообще в моей квартире оказалась, тебе нравится, тут уж как-то не до признаний.

Конечно, всегда существует вероятность того, что из-за выбранной модели поведения она меня пошлет, но, как я уже говорил, я привык добиваться своих целей.

Тем более, что уже давно пришло время заканчивать этот детский сад.

Я возвращаюсь в спальню минут через пятнадцать. Как мне казалось, абсолютно спокойный. Как оказалось на самом деле – нихрена не спокойный. Одного взгляда на Веру хватило для того, чтобы понять – насчет склонности к мазохизму я не ошибся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌На этот раз она на самом деле спала. Уверен, если бы не отсутствие контроля над собственным телом, она бы ни за что не повернулась лицом к моей стороне кровати.

Ложусь рядом и не сразу могу отвернуться, еще несколько минут наблюдаю за спящей девушкой, убеждаясь в том, что помимо наличия мазохистских наклонностей я действительно еще и местами извращенец.

Когда нахожу в себе силы и отворачиваюсь, долго не могу уснуть. Еще раз пятнадцать вспоминаю о диване и лишь потом вырубаюсь, чтобы абсолютно не выспавшись, услышать очередную трель мобильника. На этот раз мне уже хочется убить звонящего, однако желание пропадает, едва удается разлепить глаза и сфокусироваться на экране.

– Да, Игорь?

– Доброе утро, Сережа.

– Доброе.

– Не буду ходить вокруг да около, Лера заболела, за ночь лучше не стало. Ты знаешь, как у нее это бывает.

– Угу. – соглашаюсь, параллельно обдумывая сказанное мужчиной.

Слышал я эти истории про то, как Валерия, простыв, может по паре недель лежать с температурой и слабостью.

– В общем, сам понимаешь, товарищи для развлечений мы сейчас так себе, так что решили улететь сегодня.

Дальше Игорь сообщает о том, что в аэропорт они поедут прямо с парома, я желаю Валерии скорейшего выздоровления, а мой собеседник в ответ передает привет Вере и заверяет, что это точно не последняя наша поездка.

Сбросив вызов, перевожу взгляд на Веру, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, болеть, в принципе, паршиво. Болеть на отдыхе – паршиво вдвойне. Жену Игоря, конечно, жаль.

Но с другой стороны…

Растягиваю губы в улыбке и смотрю на лежащую рядом девушку, которая недавно открыла глаза и теперь с неким непониманием смотрит на меня:

– Доброе утро, Вера.

Вера

– Доброе утро. – отвечаю шефу и не спешу отворачиваться.

Точно ведь что-то сказать хочет, по взгляду понятно. И это что-то мне явно не понравится, понимаю по все тому же взгляду.

– Как спалось?

– Отлично! – вру с улыбкой и тут же начинаю бояться, что ответила слишком поспешно.

Сергею Дмитриевичу совершенно нежелательно знать, что большую часть ночи я пялилась в потолок, занимаясь самокопанием.

– Вот и славно. – мужчина кивает, а затем возвращает внимание к телефону. Несколько секунд молчит и лишь затем добавляет. – Валерии не полегчало за ночь, наоборот, лишь сильнее заболела. Они с Игорем улетают домой ближайшим рейсом.

– Как жаль. – говорю искренне. Мне действительно жаль жену верховного партнера, даже позвонить ей хочется, пожелать скорейшего выздоровления.

– Да. – соглашается Сергей Дмитриевич и выдерживает очередную паузу, чтобы через некоторое время вновь заговорить. – В связи с этим обстоятельством я предлагаю тебе право выбора.

Голос шефа без тени издевки, и это, если честно, заставляет немного теряться.

– Выбора чего? – уточняю.

– Что делать дальше. Улететь домой вечерним рейсом, чтобы не пересечься с Игорем, или провести остаток поездки так, как и планировалось изначально, но вдвоем.

И вновь ни грамма сарказма в тоне.

А еще по ушам очень бьет слово «вдвоем».

Нет, меня такая версия босса совершенно не устраивает. Сергей Дмитриевич образца вчерашнего дня уже бы раза три воспользовался ситуацией.

Во-первых, он бы обязательно прокомментировал наше пробуждение в одной кровати.

Во-вторых, напомнил бы о вчерашнем.

В-третьих, отпустил бы несколько шуточек про остаток отдыха в его компании.

К такому развитию событий я была готова. Я знала, что отвечать. Знала, как себя вести.

Да блин, я всю ночь к этим вопросам готовилась! Представляла в голове именно такое развитие событий.

А сейчас… Сейчас я только и могу судорожно соображать, что ответить, но не находить достойных вариантов.

– Улететь домой или провести остаток выходных, как планировалось? – повторяю я.

Браво! Из всех тупых вариантов ответа я выбрала самый тупой. Блестяще!

Однако даже это не смущает мужчину, он совершенно ровно говорит:

– Именно. И еще, Вера, если ты все-таки решишь остаться, я предлагаю ненадолго зарыть топор нашей очень странной войны и просто отдохнуть.

– Просто отдохнуть?

Все, кажется, это был контрольный в голову. Меня даже собственная заторможенная реакция после такого поворота перестает раздражать и как-либо смущать.

– Ага.

– А в чем подвох?

– Ни в чем. – шеф пожимает плечами и поднимает на меня глаза, во взгляде которых без труда читается ожидание моего ответа.

Ответа, которого я по-прежнему не знаю.

Но, раз уж босс сказал, что подвоха нет, спрашиваю честно:

– Я могу сходить в душ, а потом ответить?

На самом деле подсознательно я жду его смеха и ответа в стиле: «А не слишком ли ты много выделываешься, Вера?», но ни того, ни другого не следует. Сергей Дмитриевич кивает, и я скрываюсь за дверью ванной комнаты.

Сказать, что я в полном непонимании – это ничего не сказать. Всю ночь я спала какими-то урывками: старалась провалиться в дрему, чтобы не анализировать то, что произошло вечером, но раз за разом возвращалась в реальность, чтобы подумать о том, как быть дальше.

И да, если быть предельно честной, мне было бы куда проще, если бы босс продолжил вести себя так, как раньше – провоцировать меня, в каких-то местах выходя далеко за рамки деловых отношений.

Потому что так я понимала, как себя вести. Потому что так мне было проще. Я играла в ту игру, к правилам которой я хотя бы немного успела привыкнуть.

Потому что мне совершенно не хотелось верить в то, что у человека, которого мне гораздо легче считать ужасным, есть и нормальная сторона, если это, конечно, не очередная попытка вывести меня из себя.

И потому что, в конце концов, я окончательно запуталась. И еще мне, кажется, понравилось целоваться с шефом. Но в этом я даже самой себе признаваться боюсь.

В конечном итоге ни о каком принятии душа речи не идет. Я включаю воду, сажусь на пол и закрываю лицо ладонями, стараясь отключиться от внешнего мира, понять, что ответить на элементарный вопрос, который сейчас отчего-то кажется чертовски сложным.

Когда я выхожу из ванной, босс по-прежнему сидит на кровати и изучает что-то в телефоне, правда переключает внимание на меня, стоит показаться в поле зрения. Надежда на то, что шеф о предоставленном мне выборе забыл, тает, едва наши взгляды встречаются.

Вновь взвешиваю все за и против, вспоминаю плюсы и минусы, путаюсь в них и забываю, чего в конечном итоге оказалось больше, а затем просто отключаю мозги, поддаюсь порыву и отвечаю так, как хочется в данный момент.

Была ни была…

– Я согласна.

И на долю секунды мне даже кажется, что я вижу на лице босса удовлетворение от моего ответа, правда практически сразу оно прячется под равнодушием. Настолько быстро, что я не успеваю понять – на самом ли деле он чуть улыбнулся, или мне этого просто хотелось.

– Отлично. Дай мне несколько минут. Умоюсь и пойдем на завтрак.

В этот момент я даже начинаю хотеть, чтобы шеф как-то подколол меня или отпустил дурацкую шуточку.

Но он действительно просто встает с кровати и идет в ванную. А через несколько минут действительно выходит, и мы действительно идем на завтрак.

Сергей

По моей задумке сохранять спокойствие и вести себя с Верой так, как будто я всего лишь хочу мира и добра, было очень просто.

На деле все оказалось иначе.

Когда она с потерянным видом стоит напротив и хлопает глазами, так и хочется повести себя иначе, но вместо того, чтобы предложить девушке остаться в каюте и никуда не вылезать до самого прибытия, поднимаюсь на ноги и ухожу в ванную, понимая, что сегодняшний день будет куда сложнее, чем я полагал.

Холодная вода понемногу приводит в чувства, по крайней мере мысли перестают скакать в голове, как сумасшедшие. Жить можно.

Мы завтракаем, возвращаемся в каюту, собираем те немногочисленные вещи, которые пригодились на пароме, некоторое время гуляем по палубам, при всем при этом делая вид, что именно так мы и общались с самого момента знакомства.

Не знаю, как с желаниями у Веры, но лично я за последние пять минут уже трижды хотел ударить себя по рукам. Когда девушка, которая идет совсем рядом, взмахивает копной волос – желание поправить выбившиеся пряди, которые то и дело падают на лицо, практически непреодолимо.

Но нельзя, тем более, что Вера отлично справляется со своими волосами и без моей помощи. В конечном итоге она и вовсе собирает их в хвост. Правильное решение, и почему нельзя было сделать так с самого начала?!

В порту нас встречает автомобиль, который кажется неприлично огромным для двух пассажиров, даже тишина в салоне тут какая-то особенно гулкая, поэтому я решил взять на себя роль совсем не профессионального экскурсовода.

Чрезвычайно непрофессионального, потому что хватает меня минут на десять, однако на помощь приходит Вера с весьма резонным вопросом:

– А какие у нас планы? – судя по зажатой в руках сумке, она по-прежнему нервничает.