Текст книги "Требуется помощница. Неприятности гарантированы (СИ)"

Автор книги: Ася Оболенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

В следующую секунду замирают все. Женщина, видимо, оценивает, что натворила, Сергей Дмитриевич офигивает, а я вообще боюсь пошевелиться.

У Полины Константиновны выход из ступора происходит быстрее, чем у остальных. Видимо, срабатывает инстинкт самосохранения. Соседка быстро бросает нечто типа «еще раз что-то подобное увижу – засужу», после чего стремительно, практически бегом, скрывается за дверью своей квартиры. Секунда, и я уже слышу звук многочисленных закрываемых замков.

И вот мы остаемся на площадке вдвоем.

Смотрю на большого босса, на пиджаке и брюках которого теперь имеются украшения из луковой шелухи, а к ногам пала россыпь картофельных очистков, и с трудом сдерживаю смех. Нет, в бар он теперь точно не поедет.

С минуту борюсь с желанием выдать что-нибудь остроумное про то, что с недавних пор верю в карму, но в итоге сдерживаюсь, прочищаю горло и максимально серьезно спрашиваю:

– Зайдете или так поедете?

Сергей Дмитриевич заходит в квартиру молча, я прикрываю за ним дверь и уже в следующую секунду понимаю, что одной шелухой дело не обошлось.

Принюхиваюсь и пытаюсь вспомнить, в чем дело.

До меня доходит не сразу, а когда я все-таки въезжаю, то разрываюсь сразу между двумя желаниями: новым – зажать нос и ставшим уже привычным – рассмеяться.

Сегодня совершенно точно не день большого босса, потому что вместо стандартного для него запаха дорогого парфюма, мужчина воняет креветками. Не совсем свежими креветками. Вчерашними, если быть точной.

В завязанном мусорном пакете они как-то более мирными казались, но после страйка, выбитого Полиной Константиновной, ситуация изменилась.

С максимально серьезным лицом осматриваю мужчину и прихожу к выводу, что в ходе креветочной атаки пострадали и брюки, и рубашка, и пиджак. Да, однозначно страйк.

Так, не ржать! Спасать положение, срочно спасать, а то точно без работы оставит!

– Ванная справа по коридору, первая дверь. Чистое полотенце на стиральной машинке, а про одежду вы не беспокойтесь! – заявляю уверенно и бегу на кухню, где достаю из шкафчика пару пустых мусорных пакетов. – Вот!

Ловлю разгневанный взгляд большого босса и поясняю:

– Одежду сюда грязную положите, а я вам, пока в душе будете, чистую найду.

А то, мало ли, подумает еще, что это я его самого в пакеты обернуть предлагаю, чтобы не благоухал тут, обстановку не портил.

Немая сцена продолжается еще пару секунд, но затем Сергей Дмитриевич, о чем бы он там не думал, все-таки принимает протягиваемые мной пакеты и удаляется в ванную.

Я же остаюсь одна и начинаю размышлять по поводу одежды. Быстрая реакция – нужная вещь в моей профессии, а планирование действий наперед – еще более нужная. И вот как раз с этим у меня сейчас есть проблемка.

Пообещав большому боссу одежду, я как-то не особо заморочилась, как ее наиболее выгодно представить.

Дело в том, что предметы мужского гардероба в моем доме заканчиваются на папиных вещах. Не на самых парадных вещах, если быть точной.

Понимаете, раз в месяц отец приезжает ко мне с дежурным визитом. Ну, краны там подкрутить, трубы проверить, гвоздик забить… И делает он это далеко не во фраке. Нет, его одежда, бесспорно, чистая, но…

Иду в спальню и открываю шкаф. Достаю с нужной полки вещи и раскладываю их на кровати. Итак, мы имеем растянутую тельняшку образца тысяча девятьсот дремучих годов и не менее впечатляющие темно-синие треники. Собственно, на этом богатый выбор нарядов заканчивается.

Так, ла-а-а-адно… По крайней мере, они пахнут свежестью альпийских лугов, или что-там обещает мой стиральный порошок.

Теперь дело за малым – всего лишь вручить дары большому боссу.

Иду к ванной, останавливаюсь перед дверью, медленно выдыхаю и лишь затем стучу.

– Сергей Дмитриевич, я вам тут одежду принесла!

Спустя несколько секунд в ванной слышится шорох, дверь приоткрывается и из-за нее вытягивается рука, в которую я тут же кладу папины вещи.

Отлично, так даже проще, пусть там сам без моего участия их изучает.

Я жду минут десять. Ругательств из ванной не слышится, и это напрягает. Там вообще подозрительно тихо. Не хватало еще, чтобы Сергей Дмитриевич с горя решил на папиных трениках повесится.

Я уже даже решаю подойти поближе к двери и прислушаться, все ли в порядке. Встаю со стула именно в тот момент, когда появляется он! В это мгновение лучшие глянцевые журналы загибаются от ощущения собственной ничтожности, практически все женщины мира начинают пищать от такого космической концентрации сексуальности, а я…

Я тихо давлюсь от смеха, прикрывая лицо чашкой с чаем.

В папиной тельняшке и штанах, приправленных собственными классическими ботинками, держащий два синих мусорных пакета мужчина выглядит просто сногсшибательно!

Я стараюсь, я правда очень стараюсь держаться, но в итоге срываюсь и смеюсь. Достаточно громко для того, чтобы Сергей Дмитриевич заметил и одарил меня испепеляющим взглядом.

– Простите! – пищу, борясь с очередным приступом хохота.

– Просто замолчите. – отвечает мужчина, разворачивается и идет к выходу.

Я же наблюдаю за этим процессом, обращая внимание на то, что вид сзади ничем не уступает виду спереди. Чего стоят одни лишь болтающиеся штаны.

Сергей Дмитриевич выходит из квартиры, а я еще какое-то время смотрю на прикрытую дверь и лишь затем иду закрывать замок.

Потом возвращаюсь на кухню, беру в руки чашку с уже остывшим чаем и подхожу к окну, чтобы с улыбкой на лице пронаблюдать, как большой босс в столь респектабельном наряде бежит к своей неприлично дорогой машине. Безумно гармоничное сочетание образа и автомобиля.

Смотрю, как он садится в салон, борясь с желанием написать ему сообщение о том, что вещи неплохо бы было завтра вернуть, но потом решаю, что это уже слишком.

Еще несколько минут стою возле окна, а затем иду мыть посуду, размышляя над тем, что в карму все-таки стоит верить.

Точно же существует!

Закончив на кухне, вооружаюсь веником и совком и плетусь на лестничную площадку убирать последствия очисточно-упаковочного фейерверка. К счастью, обходится без приключений и второго пришествия Полины Константиновны. Кажется, вселенная решила, что одной встречи с этой прекрасной женщиной для сегодняшнего дня будет достаточно с головой.

Остаток суток также спокоен. Классический вариант – приготовление еды, долгий разговор с мамой по телефону, просмотр сериала и, наконец, очередной часовой марафон по сайтам с вакансиями. Последнее я делаю скорее по привычке, потому что прямо сейчас работа мне, кажется, не нужна, хотя быть уверенной в этом на сто процентов невозможно.

Когда дело касается Сергея Дмитриевича, вообще нельзя быть ни в чем уверенной. Совершенно не удивлюсь, если наша завтрашняя встреча закончится моим совсем не триумфальным возвращением на биржу труда.

Сплю я плохо. Снятся какие-то хищные креветки, которые жаждут меня догнать и сожрать. А я все убегаю и убегаю… Бр-р-р-р!

В общем, просыпаюсь я далеко не в самом лучшем расположении духа, и это напрягает. Моментально появляется предчувствие чего-то нехорошего. Может, лучше воздержаться от встречи с большим боссом?

Я сомневаюсь, серьезно сомневаюсь, но в итоге прихожу к выводу, что, не попробовав, я не узнаю, как будет на самом деле. В крайнем случае, прямо из офиса поеду получать работу мечты в кол-центре.

После разговора с собой и принятия окончательного решения я достаточно быстро собираюсь и выхожу из квартиры, чтобы уже в следующую секунду попасть в пробку на лестничной площадке.

Тут происходит какое-то представление. В главной роли, естественно, неподражаемая звезда из восемнадцатой квартиры, блистательная Полина Константиновна. В любой другой ситуации я, радуясь тому, что скандал не касается меня, прошла бы мимо, однако на этот раз вопли соседки заставляют прислушиваться. Да и двое мужчин в странной одежде, напоминающей форму охотников за приведениями, которые явно не являются жильцами нашего подъезда, очень уж привлекают внимание.

Я надеюсь, что не являются, потому как в противном случае моя жизнь станет еще менее томной. Регулярные битвы не на жизнь, а на смерть в непосредственной близости от моей квартиры я вряд ли смогу воспринимать спокойно.

А в том, что битва носила именно такой характер, я не сомневалась. Полина Константиновна вопила что-то про блох и тараканов, а мужчины, не уступая ей в громкости вещали что-то про постановление санстанции. И, кажется, лидерство сейчас явно было не на стороне склочной соседки.

Когда я, не переставая прислушиваться, чтобы понять суть, прохожу мимо этой колоритной компании, не сдерживаюсь, оборачиваюсь и тут же ловлю взгляд соседки. Странный такой взгляд, с какой-то мольбой. Я даже моргаю, чтобы убедиться, что не начались глюки.

Не начались.

Чудеса какие-то…

Несмотря на то, что я впервые вижу женщину в таком состоянии, прохожу к лестнице. Мне и своих проблем хватает. Хотя интересно, блин.

До царства Сергея Дмитриевича добираюсь по пробкам и с трудом успеваю вовремя. Поднимаюсь в уже знакомую приемную и здороваюсь с Ритой, попутно рассуждая над тем, что можно было и не бежать, все равно еще ждать придется.

Однако я ошибаюсь. Едва заметив меня, девушка натягивает на лицо улыбку, ту самую, от которой у меня точно сведет челюсть (лучше даже не пробовать, а то до конца жизни перекошенной ходить придется) и сообщает о том, что Сергей Дмитриевич уже готов меня принять.

От такого неожиданного поворота я теряюсь на несколько секунд, кажется, даже переспрашиваю, уверена ли она. Я-то уже приготовилась к часовому ожиданию злобного начальника, включающего в себя сидение на диване и размышление о смысле жизни.

В ответ на мой вопрос, Рита кивает, мол уверена. Ла-адно.

Улыбаюсь гораздо скромнее, чем секретарша и иду к кабинету Сергея Дмитриевича. Перед самой дверью останавливаюсь, поправляю блузку и смело вхожу внутрь.

Большой босс – прямо киношное совершенство. Серьезно, таких обычно в фильмах показывают. Крутой начальник в идеальном костюме, который в одной руке держит небольшую кружечку с кофе, а второй листает бумаги.

Так и хочется испортить эту идиллию, сказать о том, что в папиной тельняшке он бы смотрелся тут куда более эффектно, но, как вы понимаете, я оставляю эту мысль при себе.

– Здравствуйте.

– Добрый день, Вера. – в тоне Сергея Дмитриевича полное безразличие, даже встряхнуть его как-то хочется, снова про вещи вспоминаю и грешным делом подумываю спросить, где пакет с ними, потому что в кабинете я его не вижу. А папа, между прочим, через неделю обещал заехать! – Присаживайтесь, изучайте бумаги.

Я смотрю на то место, где уже сидела, и замечаю лежащие на столе папки. Понятно, документов там снова столько, что Ленин со своим полным собранием сочинений нервно курит в сторонке, но и эту мысль я не озвучиваю. Я вообще прихожу к выводу, что «меньше слов, больше дела» – идеальная стратегия в моем случае.

Серьезные имиджмейкеры не смеются над своими клиентами в растянутых тельняшках. Да они их даже не наряжают в эти тельняшки, если, конечно, не стоит задача сделать человека ближе к народу. А у меня такой задачи точно нет.

Киваю и сажусь, готовясь вникать в суть договора, однако, едва я открываю первую папку, телефон, лежащий в кармане пиджака, начинает вибрировать. Блин, как же я забыла его отключить?

Стараясь не привлекать внимания большого босса, которому свой мобильник пока куда интересней моего, достаю аппарат из кармана именно в тот момент, когда он начинает вибрировать во второй раз.

С перепугу непроизвольно шиплю, перехватываю телефон в ладони и едва не роняю его на пол, в последний момент успев усилить хватку.

Телефон теперь, конечно, в безопасности, а вот я – не очень. Сергей Дмитриевич смотрит прямо на меня. Вот черт!

Пытаясь выкрутиться, делаю то, что первым приходит на ум – еще раз показательно шиплю.

Хрен его на самом деле поймет, как в мою голову пришла такая идея, тем более, что получившийся звук на сочетание озадаченности и злости совсем не похож. Больше напоминает чайник, начинающий закипать.

Вообще-то по плану я потом хотела выдать что-то типа «как много документов!», однако после того, как выяснилось, что пародист из меня так себе, просто опускаю взгляд и начинаю читать.

Ну, не знаю, пусть думает, что я время от времени непроизвольно изображаю чайник. Не самая плохая из вредных привычек, кстати. Хотя… Сложно сказать, что будет, если я решу показать стадию кипения со свистом.

Читаю я, правда, недолго. Телефон вновь протяжно вибрирует. Нет, так дело не пойдет.

Понимая, что терять уже нечего, беру телефон с колен, снимаю блокировку и уже хочу выключить аппарат, когда вместе с очередным сигналом на экране высвечивается начало свеже пришедшего сообщения:

«Верунчик, не смог до тебя дозвониться. Тут такое дело…»

Еще не зная, какое там дело, чувствую, как настроение резко падает ниже нуля. Я даже причины такой перемены перечислить могу.

Во-первых, Верунчиком меня называет один единственный человек на планете.

Во-вторых, он абсолютно, совершенно точно, железобетонно не должен был мне писать, потому что любое внимание с его стороны не предвещает ничего хорошего.

И, в-третьих, это недовольный голос Сергея Дмитриевича:

– Я вам не мешаю?

– Не мешаете. – отвечаю на вопрос, на который, наверное, не должна была отвечать, по крайней мере так.

Однако большой босс на мою реплику никак не реагирует, и я вновь возвращаюсь к бумагам.

Мне не предлагают работу имиджмейкера, вместо этого в договоре моя потенциальная должность зовется личным помощником руководителя. Перечень обязанностей, конечно же, имеется, как и пометка о том, что в мои обязанности не входит предоставление услуг интимного характера.

Серьезно?! Интимного характера?!

За домогательства даже штраф имеется. Причем за домогательства с моей стороны – тоже.

От нелепости прочитанного даже фыркаю, однако большой босс воспринимает этот звук по-своему:

– Если вас не устраивают условия, мы всегда можем найти альтернативное решение. Не столь, конечно, выгодное, если верить специалистам, но можем. – серьезно говорит он.

– Ясно. – киваю, пытаясь сосредоточиться и выкинуть из головы мысли о домогательствах, но они не дают покоя.

– Убрать вас как-нибудь из этой истории. – продолжает Сергей Викторович, и это отрезвляет.

– Убрать?

– Ну… Фигурально выражаясь.

– Не надо меня фигурально убирать! Я, конечно, понимаю, что на моих воображаемых похоронах гроб может быть и пустым, но мне как-то даже от мысли не по себе.

Большой босс несколько секунд глупо пялится на меня, а потом смеется. Даже не пытаясь скрыть эмоции.

– Мы вообще-то думали о расставании и переезде в другой город. Вашем переезде. – мужчина делает паузу, а потом серьезно добавляет. – Но ваш вариант куда более драматичен. Я всерьез задумался его рассмотреть.

От бесчувственности этого человека мое раздражение бьет фонтаном, я даже сразу не могу придумать достойный ответ, а когда все-таки решаюсь открыть рот, ловлю взгляд, замечаю в глазах босса озорные искорки и понимаю – издевается. Совершенно бессовестно издевается!

– Очень смешно. – фыркаю в ответ.

Понимая, что обсуждать дальше тему моей роли и наших воображаемых отношений я не имею никакого желания, переворачиваю страницу и смотрю на следующий лист, где напечатан перечень неустоек и различных штрафов, который по своим размерам превышает объем основной части контракта.

Пробегаюсь глазами по списку и понимаю, что для экономии бумаги и пальцев печатавшего проще было написать коротко и ясно: «Шаг влево или вправо карается расстрелом». А, ну и продажей почки для расчета с долгами.

В принципе, ничего удивительного. На что-то подобное я и рассчитывала, хотя слабая надежда на то, что мои профессиональные таланты были оценены по достоинству, все-таки, признаюсь, теплилась. Но, раз нет, значит, нет. Будем изображать любовь всей жизни.

Стараясь не думать о моральной стороне вопроса и телефоне, который вновь вибрирует, подписываю все бумаги, надеясь, что нигде не пропустила пункта о продаже Сергею Дмитриевичу собственной души. Было бы очень не кстати.

Расстаемся мы достаточно сухо. Я получаю свои экземпляры бумаг и уведомление о том, что завтра к девяти часам должна быть в офисе, после чего прощаюсь с теперь уже моим боссом и выхожу из кабинета. Сил и желания вспоминать про тельняшку и треники нет. Надеюсь, Сергей Дмитриевич сам поймет, насколько они мне дороги, и в лучшем виде вернет их хотя бы по почте. Совсем не хочется папу расстраивать.

Пока иду на парковку, зачем-то представляю, как именно в тот момент, когда приехавший в гости отец начинает расследование по делу о пропавших штанах, на пороге квартиры появляется мой злобный начальник собственной персоной и со словами искренней благодарности протягивает подарочную коробку с папиными вещами.

Думаю, я бы прослезилась от умиления.

Из грез меня выдергивает очередное «бзз-з-з-з-з» телефона. Вот черт, а я на пару минут о нем даже позабыть умудрилась, настолько воображение разыгралось.

Достаю мобильник и смотрю на экран. Начинаю читать сообщения с первого за сегодня:

«Верунчик, не смог до тебя дозвониться. В общем, тут такое дело… я в городе»

«Та-дааааам!»

«Ты ведь скучала по мне, да?»

«И ты же не против, что я перекантуюсь у тебя пару недель»

«Скажи хоть что-нибудь. Например, что ты очень рада!

«Короче, я у тебя!»

«Верунчик, ты что, обиделась?»

«Нуууууууууу…»

Вздыхаю, сворачиваю сообщения и открываю список звонков.

Рома. Три не принятых.

От нежелания осознавать факт того, что все происходит на самом деле, решаю ущипнуть себя за руку. Больно, блин! Значит, все-таки не сон.

Сажусь в машину с какой-то обреченностью. Неужели родители не могли запретить ему сделать дубликат ключей от моей квартиры? Неужели сам Рома не мог выбрать себе в качестве любимого укрытия какое-нибудь иное место? На другой планете желательно.

Ну почему именно я? И почему именно сейчас?!

И что, черт возьми, у него все-таки стряслось?

Этими вопросами я мучаюсь до самого дома. Забываю о них, лишь оказавшись в подъезде.

Едва поднявшись на свой этаж, понимаю – накал страстей перед квартирой Полины Константиновны не стихает. Наоборот, на площадке появились новые действующие лица в виде сына моей драгоценной соседки и еще одного «охотника за приведениями».

Судя по виду Аркаши, кажется, именно так зовут наследника соседки, дела для него обстоят совсем фигово. Сейчас выражение его лица ровно на сто восемьдесят градусов отличается от того, с каким он заселял свою маму сюда.

Если в тот момент мужчина светился безграничной радостью, то теперь сплошная скорбь и тоска.

– Какие еще две недели?! – вопит Аркаша. – Как пожить в другом месте?!

– Это время понадобится на санитарную обработку. Вот акты, постановления. – спокойно отвечает один из «охотников».

– Никуда она не поедет! – еще громче орет сын Полины Константиновны.

Еще бы, если я правильно понимаю, ему тут угрожают двумя неделями в компании родительницы, а они и пяти минут без скандала вместе провести не могут.

– Все очень серьезно. Если сейчас вы не выполните наши указания по-хорошему, мне придется вызвать полицию.

Упоминание защитников правопорядка немого остужает пыл Аркаши, он поворачивается к Полине Константиновне и начинает что-то бормотать.

Я же, пользуясь случаем, подхожу к новоприбывшему мужчине и интересуюсь:

– А эти тараканы, или кто у нее там, не могут перебраться, скажем, в мою квартиру? – все-таки от упоминания насекомых стало как-то не по себе.

«Охотник за приведениями» поднимает на меня взгляд и, клянусь, я вижу в нем смех.

– Не переживайте, девушка. Это очень большие, очень усатые, очень шипящие, но кра-а-а-айне ленивые тараканы.

Мужчина делает такой акцент на последних словах, что я невольно хмурюсь:

– Ленивые, значит?

– Чертовски. – кивает мой собеседник, уже даже не пытаясь сдержать улыбку. – Вам не о чем беспокоиться.

– Даже не сомневаюсь. – киваю и иду дальше к своей двери, думая над тем, что, кажется, я даже породу этих тараканов знаю. «Сергеиус Дмитричеус Обыкновениус» называется.

Ни соседке, ни ее сыну об этом я, конечно же, не сообщаю. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, я не самоубийца. А, в-третьих, может, свежий воздух и общество родной кровинушки все-таки пойдут ей на пользу. Ну, если они, конечно, не убьют друг друга.

А вообще, это совсем не мое дело. Меня собственное шапито в квартире ждет.

Открываю дверь и вздыхаю. Свет горит практически везде. Конечно, это нормально, у меня ведь собственная электростанция. Крути киловатты, пока ничего не треснет.

Вешаю пальто, стягиваю сапоги и уже тянусь к выключателю, когда на выходе из комнаты появляется Рома в футболке и шортах. Обжился уже, засранец.

– Сюрприз! – радостно заявляет парень и салютует мне ложкой.

Я еще раз осматриваю этого счастливого индивидуума и замечаю во второй руке ведерко моего любимого мороженного из стратегических запасов. Тех самых, которые истребляются исключительно под пледом в компании сопливой мелодрамы.

– Систер, ну что ты смотришь на меня так, как будто не рада совсем?! – изображает вселенскую обиду Рома.

– Ты сожрал мое мороженное. – констатирую факт, глядя на то, как парень небрежно ставит пустое ведерко на тумбочку.

– С каких это пор тебе жалко какое-то там мороженное для своего родного братика?

Он неисправим. Распахивает объятия и ожидающе смотрит на меня огромными глазищами.

Будь на моем месте практически любая другая представительница женского пола от четырнадцати до того возраста, пока ноги еще шевелятся, точно бы кинулась этому балбесу на шею. Когда среди детей в нашей семье распределяли красоту, она вся без остатка досталась братцу. Мне же в качестве компенсации вручили… э-э-эм… что-то мне стопудово вручили, в общем, только я пока не поняла, что же это за обалденный талант такой.

– С тех самых пор, как этот братик стал появляться в моем доме исключительно тогда, когда в его жизни приключается очередная задница. – бормочу недовольно, но все-таки плетусь к Ромке, который, делая вид, что и не услышал моей последней фразы вовсе, крепко обнимает меня.