Текст книги "В Бюллербю всегда весело"

Автор книги: Астрид Линдгрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Как мы вырывали Улле зуб

Однажды учительница спросила Улле:

– Почему ты всё время держишь палец во рту?

Улле смутился.

– У меня зуб качается.

– Так выдерни его, когда придёшь домой, – сказала учительница. – Сейчас мы будем заниматься арифметикой, а завтра Улле покажет нам вместо зуба дырку.

Улле испугался. Он боится вырывать зубы, как бы сильно они ни качались. Я тоже боюсь, но всё-таки меньше, чем Улле.

– Чепуха! Вырвать молочный зуб ни капельки не больно, – говорит мой папа.

Может быть, и не больно, но страшно. Мы получаем по десять эре за каждый зуб, который папа нам вырывает. Конечно, он вырывает только молочные зубы, но этого вполне достаточно. По-моему, у человека всегда есть зубы, которые качаются. А вот Боссе совсем не боится вырывать зубы. Он привязывает к зубу шелковинку – раз, два, три! – и зуба как не бывало. Поэтому я считаю, что ему не следует платить по десять эре за зуб. Однако папа всё равно платит ему – за храбрость.

Но Улле боится выдёргивать молочные зубы ещё больше, чем я. По дороге домой он дал нам потрогать свой зуб. Зуб сильно качался.

– Хочешь, я тебе его выбью и ты даже не заметишь? – предложил Боссе.

– Не хочу! – ответил Улле.

Он шёл мрачный и ни с кем не разговаривал.

– Подумаешь, так раскиснуть из-за какого-то молочного зуба! – сказала я. Когда зуб нужно вырвать другому, а не тебе, страшно не бывает.

– Я знаю, что нужно сделать! – сказал Лассе. – Дома мы привяжем тебе к зубу нитку, а другой её конец привяжем к изгороди. Потом я раскалю железный прут и суну тебе в нос. Ты отпрыгнешь, и зуб вылетит.

– Так я и согласился, – мрачно сказал Улле.

Ему это предложение совсем не понравилось. Но всё-таки дома он привязал к зубу шёлковую нитку и стал за неё дергать, чтобы зуб закачался ещё сильнее. Ведь всё равно он должен был его вырвать и завтра в школе показать всем дырку. Если он этого не сделает, учительница поймёт, что он струсил. А этого Улле боялся ещё больше.

Анне захотелось утешить Улле, и она сказала:

– Вот увидишь, завтра учительница и не вспомнит про твой зуб!

Но все мы прекрасно знали, что учительница никогда ничего не забывает.

– У неё железная память, – часто говорит Лассе.

Вечером мы, по обыкновению, играли на дороге в лапту. Изо рта Улле болталась длинная чёрная нитка. Так смешно: бежит, а за ним нитка тянется. Когда Улле забывал про зуб, он начинал весело смеяться, потом вдруг мрачнел, испуганно дёргал за нитку и вздыхал.

– Смотри, уже семь часов, а твой зуб всё ещё на месте, – сказал Лассе. – Давай раскалим прут!

Боссе заглянул Улле в рот и сказал:

– Да он у тебя еле держится!

Улле вздрогнул – еле не еле, а всё равно страшно.

Когда мы устали играть в лапту, мы отправились к дедушке и рассказали ему, что у Улле качается зуб.

– Он должен его выдернуть сегодня вечером, – сказал Лассе. – И завтра утром показать учительнице дырку вместо зуба.

Улле чуть не заплакал, услышав эти слова.

– О-хо-хо! – сказал дедушка. – О-хо-хо, эти зубы! Когда я был мальчишкой…

И дедушка начал нам рассказывать, как жили люди в его детстве. Однажды у него заболел зуб и болел целый месяц. В конце концов дедушке пришлось пойти к кузнецу, чтобы тот вырвал ему зуб. Зубных врачей в то время в их приходе не существовало. Кузнец взял большие щипцы для конских копыт и выдернул дедушке зуб. Это было ужасно больно. А когда дедушка вернулся домой, у него снова заболел зуб, потому что кузнец перепутал и выдернул ему здоровый зуб. Дедушка боялся снова идти к кузнецу и мучился от зубной боли ещё целый месяц. Ведь это очень больно, когда коренной зуб вырывают щипцами для конских копыт! В конце концов он всё-таки не выдержал боли и пошёл к кузнецу. На этот раз кузнец не ошибся и выдернул дедушке больной зуб. Но он погнул ручку своих щипцов, сказал дедушка, потому что у зуба были очень крепкие корни.

– Бедный дедушка, – сказал Улле, но, наверно, он думал, что его зуб вытащить будет ещё труднее, хотя у него вообще не было корней.

– Подумать только дедушка, и ты тоже был когда-то маленьким и тоже боялся вырывать зубы, – сказала Анна.

– О-хо-хо, это было очень давно, – сказал дедушка. – Теперь-то у меня осталось всего три зуба, а они, того и гляди, не сегодня завтра выпадут сами собой.

– И ты сможешь уже не бояться зубных врачей! – с удовлетворением сказала Анна.

– Да, дружочек, я уже больше ничего не боюсь, – сказал дедушка.

Потом он подошёл к угловому шкафчику и угостил нас всех леденцами. При этом он сказал:

– Не ешьте леденцы! От них у вас будут болеть зубы! О-хо-хо!

Вскоре мы попрощались с дедушкой и ушли от него.

– Ну, а что же будет с твоим зубом, Улле? – спросил Лассе. – Так он и будет сидеть у тебя во рту, пока ты не станешь таким же старым, как дедушка?

Улле рассердился, и это не удивительно.

– Ну что вы ко мне пристали? – закричал он. – Это мой зуб, а не ваш! Чем он вам помешал?

– Конечно, твой. Вот и скажи, когда ты его выдернешь? – вмешалась Бритта.

Улле подёргал за нитку и ответил:

– Может быть, завтра утром! – и побежал, бедняга, домой.

– Мне его жалко, – сказал Лассе. – Но я знаю, как ему помочь. Когда он уснёт, я влезу к нему и выдерну ему этот зуб!

– Ничего у тебя не выйдет! – сказали мы.

– Ещё как выйдет! Зубной врач Ларе Эрикссон удаляет зубы под наркозом, – ответил он с важным видом.

Тогда мы решили, что полезем вместе с ним и посмотрим, как он будет удалять зуб под наркозом.

Наш дом стоит рядом с домом Улле, их отделяет друг от друга всего несколько метров. А между ними растёт липа, и Лассе, Боссе и Улле перелезают друг к другу по этой липе. Мы побежали в комнату к Лассе и Боссе и стали ждать. Нам было слышно всё, что делает Улле. Наконец Лассе крикнул:

– Улле, почему ты не ложишься?

– Ложись сам, если хочешь! – ответил Улле.

– А я уже лежу! – крикнул Лассе, и мы засмеялись, потому что он лежал на полу и даже не думал раздеваться.

– Улле, ты спишь? – крикнул Боссе через несколько минут.

– С вами уснёшь, вы же всё время со мной разговариваете! – ответил Улле.

Значит, он уже в постели!

– Улле, погаси свет! – крикнул Лассе.

– Сам погаси свет! – крикнул Улле.

Лассе так и сделал. Теперь мы ждали в темноте. Вскоре Улле тоже погасил свет.

– Кажется, я сама сейчас усну! – сказала Анна и зевнула.

Вдруг мы услыхали, как Улле лезет по липе. Анна, Бритта и я спрятались в шкаф, а Лассе и Боссе легли, не раздеваясь, в постели и натянули одеяла до самого подбородка.

– Боссе, ты спишь? – Улле просунул голову в окно. – Слушай, я, может, завтра заболею и не пойду в школу. Вы меня не ждите.

– С чего это ты вдруг заболеешь? – спросил Лассе. – Ложись вовремя спать, и тебя никакая хворь не возьмёт!

– У меня живот болит, – сказал Улле и полез обратно.

Я уверена, что живот у него заболел от страха.

Мы ждали долго-долго и чуть не уснули сами.

– Ну, теперь-то он уже наверняка спит, – сказал Лассе и полез по липе.

– Улле, ты спишь? – спросил он шёпотом.

– Сплю, – ответил Улле.

Мы подождали ещё немного. В конце концов Лассе заявил, что если Улле так и не уснул, значит, он по-настоящему болен и надо бежать за доктором. Мы тихонько полезли вслед за Лассе. У него был с собой фонарик. Он зажёг его, и мы увидели, что Улле спит, а изо рта у него висит нитка. Мне стало так жутко, точно зуб собирались выдернуть у меня. А вдруг Улле закричит от боли? И что он скажет, когда увидит нас?

Лассе взялся за нитку и сказал:

 
Раз, два, три —
Курок возводи!
Четыре, пять —
Пора стрелять!
 

При слове «стрелять» Лассе дёрнул нитку, и мы увидели, что на ней болтается зуб. Улле даже не проснулся. Он только пробормотал во сне:

– Ой, как у меня болит живот!

Боссе хотел разбудить его, но не смог. Лассе сказал, что так даже лучше: пусть Улле думает, будто зуб ему вырвало привидение. А нитку с зубом он привязал к лампе.

Утром Улле был здоровёхонек. Он стоял возле своей калитки и, как обычно, ждал нас. И улыбался во весь рот, чтобы мы сразу увидели у него во рту дырку.

– Это ты сделал? – спросил он у Лассе.

И мы рассказали Улле, как Лассе ночью вырвал ему зуб. Улле ужасно смеялся, когда узнал, что он во сне разговаривал. Всю дорогу он весело подпрыгивал и поддавал ногой камешки, которые попадались ему на пути.

– Оказывается, вырывать зубы совсем не больно! – сказал он.

– Конечно, если под наркозом! – сказал Лассе.

И мы решили теперь всегда вырывать друг другу зубы во сне. Разумеется, только молочные.

В школе Улле подошёл к учительнице и сказал:

– Смотрите, я вырвал зуб!

– И вовсе не ты, а я! – проворчал Лассе, но учительница этого не слыхала.

А мы и сами не знаем, что делаем

У нас с Анной есть одно местечко за прачечной, где распускаются самые первые фиалки. И ещё у нас есть местечко, где цветёт первый гусиный лук. А подснежников всюду столько, что даже в глазах рябит. Мы собираем букеты из подснежников, гусиного лука и фиалок. Стоит поднести такой букет к носу – и сразу станет ясно, что наступила весна, даже если у тебя закрыты глаза и ты ничего не видишь.

У нас с Анной много любимых местечек, где весной особенно хорошо. Одно из них в глубоком овраге. Мы даже притащили туда два деревянных ящика из-под сахара, чтобы сидеть на них. На дне оврага журчит ручей, но там, где мы играем, почти сухо. Кругом растёт густая черемуха, и нам кажется, будто мы сидим в зелёном зале. А вот Бритта этого не понимает. Однажды, когда мы с Анной сидели в овраге, к нам пришла Бритта. Она просунула голову в кусты и спросила нас:

– Что вы тут делаете?

Мы с Анной переглянулись.

– А мы и сами не знаем, что мы делаем, – сказала я.

Потому, что мы действительно этого не знали. Бритта сказала, что раз люди не знают, что они делают, значит, они не делают ничего и будет лучше, если они найдут себе какое-нибудь занятие. Но мы с Анной всё равно остались в овраге, хотя и не знали, что делаем.

Вокруг нас рос златоцвет. И я вдруг сказала Анне, что меня зовут принцесса Златоцветка.

– А меня зовут принцесса Первоцветка, – сказала Анна.

– Это мой Зелёный дворец! – сказала я.

– Нет, это мой дворец! – возразила Анна.

Мы чуть не поссорились из-за дворца, но потом придумали, что принцессы Златоцветка и Первоцветка – близнецы и живут в одном дворце.

– О, мой Зелёный дворец! О, мой журчащий ручей! – сказала Анна таким голосом, каким она всегда говорит, когда мы с ней в кого-нибудь играем.

Я тоже сказала:

– О, мой Зелёный дворец! О, мой журчащий ручей!

Потом я воткнула себе в волосы ветку черёмухи. Анна тоже воткнула себе в волосы ветку черёмухи.

– О, мои белые-белые цветы! – сказала я и ждала, что Анна повторит мои слова.

Но она их не повторила, она сказала:

– О, мои белые-белые… кролики!

– Какие кролики? – удивилась я.

– Заколдованные, – ответила Анна. Она сказала, что у неё в Зелёном дворце в золотой клетке живут два заколдованных белых кролика.

– Ха-ха-ха! – засмеялась я. – Нет у тебя никакой клетки с кроликами!

В ту же минуту я увидела лягушку и сказала:

– О, моя маленькая заколдованная лягушка!

И быстро схватила её. Ведь каждый знает, что большинство лягушек – это заколдованные принцы. Во всяком случае, так говорится в сказках. Анна, конечно, знала об этом, и ей стало завидно, что у меня есть лягушка, а у неё – нет.

– Дай мне её подержать! – попросила она.

– Держи своих белых кроликов! – ответила я.

Но Анна так пристала ко мне, что я уступила и отдала ей лягушку.

– А что, если это и вправду заколдованный принц? – спросила Анна.

– По-моему, ты одурела от черёмухи, – сказала я и задумалась.

Наверно, я тоже одурела от черёмухи, потому что я думала так: «Кто знает, а может, это и правда заколдованный принц? Может, в прежние времена его приняли за простую лягушку, и ни одна принцесса не догадалась поцеловать его. О нём забыли, и он навсегда остался лягушкой. И с тех пор живёт в этом овраге». Я поведала об этом Анне, и представьте себе, оказалось, что она думала о том же!

– Ну ладно! – сказала я. – Раз так, придётся поцеловать его, чтобы разрушить чары.

– Фу, гадость! – скривилась Анна.

Но я сказала, что если бы в прежние времена все принцессы были такие же дуры, как она, то и теперь бы в наших канавах водились заколдованные принцы.

– Но ведь мы не настоящие принцессы, – попыталась оправдаться Анна.

– Подумаешь, всё равно надо попробовать, – сказала я. – Может, вдвоём мы и сможем его расколдовать.

– Чур, ты первая! – воскликнула Анна и протянула мне заколдованного принца.

Я взяла лягушку и посмотрела на неё. При мысли, что мне надо её поцеловать, меня слегка затошнило. Но тут мне кое-что пришло в голову.

– Послушай Анна, – сказала я. – Если это действительно заколдованный принц, не забудь, что поймала его я.

– Ну и что? – спросила Анна.

– А то, что принц женится на принцессе и получит в приданое полкоролевства!

Анна рассердилась:

– Раз ты хочешь, чтобы я тоже целовала эту лягушку, значит, она общая! Пусть принц сам выбирает, кто из нас ему больше нравится.

И мы решили, что принц сам выберет себе принцессу.

Я сказала:

 
Раз, два, три —
Курок возводи!
Четыре, пять —
Пора стрелять! —
 

а потом зажмурилась и поцеловала лягушку.

– Наверно, этот принц очень сильно заколдован, – сказала Анна, когда лягушка так и осталась лягушкой. – Наверно, мне даже не стоит её целовать.

– Это нечестно! – возмутилась я. – Пожалуйста, принцесса Первоцветка, ваша очередь!

Анна взяла лягушку и быстро-быстро поцеловала.

Но она так спешила, что выронила её, и лягушка ускакала прочь.

– Растяпа! – сказала я. – Упустила заколдованного принца!

– Знаешь что, всё-таки нужно быть настоящей принцессой, чтобы расколдовать такого урода! – сказала Анна.

И тут в кустах раздался хохот. Там стояли Лассе, Боссе, Улле и Бритта. Они все видели и слышали.

– Эти девочки и в самом деле не знают, что они делают! – сказала Бритта.

А Лассе закатил глаза и воскликнул:

– О, мой журчащий дворец! О, мой белый ручей! О, мои белые-белые цветы!

– О, мои белые-белые кролики! – подхватил Боссе.

– И лягушке досталось королевство и полпринцессы в придачу! – пропищал Улле и от смеха повалился на траву.

Тогда Анна взяла пустую банку, зачерпнула воды и плеснула в Улле.

– С ума сошла! – завопил Улле. – Что ты делаешь!

– А я и сама не знаю, что я делаю! – ответила Анна.

Я тоже захватила горстью воды из канавы и плеснула Лассе в ухо.

– Вот так. Ведь мы с Анной и сами не знаем, что делаем, – сказала я.

Шкатулка мудрецов

Улле так дорожил своим зубом, который ему выдернул Лассе, точно это был золотой зуб, а не молочный. Он носил его в спичечном коробке и всё время на него любовался.

Потом раскачался зуб у Боссе. Раньше он сразу вырвал бы его, но теперь потребовал, чтобы Лассе и ему вырвал зуб во сне. Перед сном он привязал к зубу длинную нитку, а конец этой нитки прикрепил к двери. Утром Агда пришла будить мальчиков, отворила дверь и выдернула Боссе зуб. Боссе тут же проснулся, его даже будить не пришлось.

– А мы и не знали, как надо вырывать зубы! – сказал он по дороге в школу. Он тоже положил зуб в коробок, и они с Улле без конца сравнивали свои зубы и хвалились ими. Лассе стало завидно, и тогда он вспомнил, что у него где-то спрятан коренной зуб, который ему в прошлом году вырвал зубной врач.

Вечером Лассе перерыл весь комод и нашёл множество своих ценных вещей, которые считал пропавшими навсегда. В коробке из-под сигар лежали несколько каштанов, стреляные гильзы от охотничьего ружья, сломанная свистулька, пять сломанных оловянных солдатиков, сломанное вечное перо, сломанные часы, сломанный карманный фонарик и его коренной зуб! Зуб тоже был сломан, иначе бы Лассе его не вырвали. Лассе посмотрел на свои сломанные сокровища и сказал, что он все их починит, когда у него будет время. Кроме зуба, конечно. Зуб он положил отдельно в спичечный коробок.

Весь вечер Лассе, Боссе и Улле гремели своими спичечными коробками и так заважничали, что даже не захотели играть с нами в лапту. Мы с Анной и Бриттой прыгали в классики и не обращали на них никакого внимания.

– Они мне уже надоели со своими зубами, – сказала Бритта. – Подумаешь сокровище, как будто у нас нет зубов!

Мальчишки подошли к нам. Они успели посекретничать в комнате Лассе и Боссе и выглядели как заговорщики.

– Только девчонкам не говорите, что у нас есть! – предложил Лассе.

– Этого ещё не хватало! – возмутился Боссе.

– Ни за что в жизни! – сказал Улле.

Мы чуть не лопнули от любопытства, но сделали вид, что нам это ни капельки не интересно.

– Анна, твоя очередь, – сказала я, и мы продолжали прыгать в классики.

Лассе, Боссе и Улле сидели на обочине и посматривали в нашу сторону.

– Ты её надёжно спрятал? – спросил Боссе.

– Можешь не сомневаться, – ответил Лассе. – Шкатулку Мудрецов прячут только в надёжное место.

– Само собой, а то девчонки найдут, и тогда всё пропало, – сказал Улле.

Лассе изобразил на лице ужас.

– Ты меня не пугай! – сказал он Улле. – Если девчонки доберутся…

– Лиза, твоя очередь! – крикнула Бритта.

Мы прыгали и притворялись, будто ничего не слышим. Мальчишки посидели-посидели и ушли. Анна показала на них пальцем и засмеялась:

– Вон идут три мудреца, ха-ха-ха!

Мы с Бриттой тоже засмеялись. Лассе обернулся и сказал:

– Смейтесь, смейтесь! Но я бы на вашем месте плакал, а не смеялся!

Тогда мы решили отыскать Шкатулку Мудрецов, хотя и понимали, что это всего-навсего очередная выдумка Лассе.

Мальчишки пошли на луг кататься на Шведке, а мы побежали в комнату к Лассе и Боссе искать таинственную шкатулку. Мы всё перерыли, но не так-то просто найти Шкатулку Мудрецов, если даже не знаешь, как она выглядит. Мы обшарили комод и полки в шкафу, заглядывали под кровати и в печку, обыскали весь чердак, но ничего не нашли.

В самый разгар поисков мы услыхали, что наверх поднимаются мальчишки, И быстро спрятались за старые пальто, которые висели на чердаке.

– Давайте достанем её, – предложил Боссе.

– Сперва надо проверить, где девчонки, – сказал Лассе. – Небось у Лизы играют со своими дурацкими куклами.

– Нет, – сказал Улле. – Если бы они были у Лизы, мы бы их слышали. Они, наверно, ушли к Бритте с Анной. Доставай шкатулку!

Мы не смели шелохнуться. Я ужасно боялась чихнуть или рассмеяться. Лассе шёл прямо на меня. Но вдруг он остановился, присел на корточки и что-то вытащил из-под половицы, а вот что именно, я разглядеть не успела. Анна толкнула меня в бок, а я толкнула её.

– Мудрецы, клянитесь, что никогда не выдадите наш тайник! – торжественно сказал Лассе.

– А как надо клясться? – спросил Боссе.

Он соображает гораздо медленнее, чем мы с Лассе. Но Улле сказал:

– Клянёмся, что никогда не выдадим наш тайник!

– Клянитесь, что никогда не отдадите неверным Шкатулку Мудрецов! – сказал Лассе.

Неверными были, конечно, мы – Бритта, Анна и я. Я снова толкнула Анну в бок. Боссе и Улле поклялись никогда не отдавать шкатулку неверным.

– Ибо если неверные прикоснутся к ней, она потеряет свою чудодейственную силу! – сказал Лассе.

Мне страсть как хотелось увидеть эту шкатулку, но мальчишки заслоняли её со всех сторон. Наконец Лассе спрятал её обратно в тайник, и они с грохотом скатились с лестницы.

Как только дверь на чердак захлопнулась-, мы принялись за дело. Найти половицу было просто. Мы приподняли её и увидели Шкатулку Мудрецов. Это была старая сигарная коробка, в которой Лассе хранил свои сокровища. На крышке большими буквами было написано «ШКАТУЛКА МУДРЕЦОВ» и нарисован череп со скрещенными костями.

– Открывай скорее, Бритта! – попросила Анна. – Давайте посмотрим, что в ней лежит!

Бритта открыла шкатулку. Мы с Анной вытянули шеи, чтобы лучше видеть, но увидели только три белых зуба. Два маленьких и один побольше. И это всё, больше в шкатулке ничего не было.

– По-моему, мальчишки сошли с ума, – сказала Бритта.

А я предложила их проучить и придумала, как это сделать.

У нас на чердаке стоит старый комод, в котором Агда хранит свои вещи. Мама не разрешает нам даже прикасаться к этому комоду. Но добрая Агда сама часто показывает мне всё, что там лежит: хорошенькая подушечка для иголок с кружевной каёмочкой, открытки с цветами, бутылочка из-под духов, которая очень хорошо пахнет, ручные часы, похожие на золотые и много всего другого, я даже не помню.

В прошлом году в Большую деревню приезжал зубной врач. Он сделал Агде новую вставную челюсть. «У красивой женщины должны быть красивые зубы!» – сказал врач. Но старую челюсть Агда не выбросила: ведь кормить поросят и доить коров можно и со старой челюстью. Старую она решила носить по будням, особенно в плохую погоду, а новую – оставить на воскресные дни. Однако скоро ей надоели старые зубы. Она была влюблена в Оскара, и ей хотелось быть красивой даже в будни.

Теперь старая челюсть Агды хранилась в верхнем ящике комода, и я знала, где она лежит.

– Давайте спрячем в Шкатулку Мудрецов старую челюсть Агды! – предложила я. – Наверно, в целой челюсти больше чудодейственной силы, чем в каких-то молочных зубах!

Анна и Бритта даже запрыгали от радости. Бритта сказала, что это гораздо лучше, чем просто стащить шкатулку. Пусть не думают, что мы верим любой их глупости!

Мы положили вставную челюсть в Шкатулку Мудрецов и спрятали шкатулку обратно в тайник. А потом пошли посмотреть, что делают мальчики. Они играли в шарики. Мы уселись рядом и стали смотреть, как они играют.

– Какие же вы мудрецы, если играете в простые шарики? – сказала Бритта.

Они промолчали. Руки у Лассе были заняты шариками.

– По-моему, эти шарики следует спрятать в Шкатулку Мудрецов! – сказала я.

Они опять промолчали. Только Лассе тяжело вздохнул. По его вздоху мы поняли, что сегодня неверные кажутся ему ещё глупее, чем обычно.

– А что это за шкатулка? – спросила Анна и толкнула Лассе в бок.

Лассе ответил, что с девчонками о таких вещах не говорят. Шкатулка Мудрецов обладает тайной силой и может творить чудеса. Она хранится в надёжном месте, сказал он и добавил, что мы никогда-никогда не узнаем, в каком. Только тайное братство, которому принадлежит шкатулка, знает это место. Шкатулка лишится своей силы, если её увидят посторонние.

– А тайное братство – это ты, Боссе и Улле? – спросила Бритта.

Лассе замолчал, вид у него был неприступный. Мы громко засмеялись.

– Что, завидно, что не знаете, где лежит наша короб… наша Шкатулка Мудрецов? – спросил Боссе.

– А мы знаем, она у вас в шкафу! – ответила Бритта.

– Вот и неправда! – засмеялся Боссе.

– Ну, значит, она на чердаке под половицей, – сказала Анна.

– Ничего подобного! – сказали Лассе, Боссе и Улле в один голос, но очень встревожились и даже бросили играть в шарики.

– Боссе, пойдём посмотрим твою коллекцию! – предложил Лассе.

Словно мы такие дурочки и сразу поверим, что ему и вправду захотелось посмотреть птичьи яйца, которые собрал Боссе! Конечно, мы догадались, что он хочет проверить, где шкатулка. Но ведь Боссе не такой сообразительный, как мы. Он сказал:

– Вот ещё, да вы её сто раз видели!.. – Лассе так взглянул на него, что Боссе мгновенно всё понял. – Ладно уж, идём, покажу, если тебе так хочется, – буркнул он.

И они медленно пошли к дому, чтобы мы чего-нибудь не заподозрили. Когда они скрылись из виду, мы побежали к тёте Лизе и сказали, что нам очень нужно взять одну вещь в комнате Улле. Она, конечно, разрешила.

Из комнаты Улле мы по липе перелезли к Лассе и Боссе, вышли на наш чердак и опять – спрятались за пальто. И тут же на лестнице послышались голоса мальчишек.

– Как вы думаете, почему Анна говорила про чердак? Неужели они что-то пронюхали? – спросил Боссе.

– Чепуха! – ответил Лассе. – Ничего они не пронюхали. Просто она брякнула первое, что пришло в голову. Но шкатулку мы всё-таки перепрячем.

Он поднял половицу. Нам были видны только их спины.

– Открой, я хочу посмотреть на свой зуб! – сказал Улле.

– И я тоже! – сказал Боссе.

– Мудрецы, помните, неверные не должны видеть содержимое шкатулки! – торжественно сказал Лассе. – На него можно смотреть только нам!

Наступила тишина. Мы поняли, что Лассе открывает шкатулку. А потом раздался вопль – это они увидели челюсть Агды. Тогда мы со смехом выскочили из своего укрытия, и я сказала:

– Ну вот, теперь вам на целый год хватит волшебной силы!

Лассе швырнул челюсть на пол и сказал, что девчонки всегда всё портят.

– Милый Лассе, пусть ваша шкатулка покажет нам хоть маленькое-премаленькое чудо! – попросила Анна.

– Смотри, ты у меня допросишься! – пригрозил Лассе.

Но в конце концов мальчишки выбросили свои зубы, и мы все вместе побежали играть в лапту.