Текст книги "Дочь ночи"

Автор книги: Асия Аслаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Я отвлеклась? Кто у нас на очереди? Шин.

Полное имя, как он успел мне поведать, Артур Шин Зигнель Леенкдегор Дернокклег. Язык сломаешь, да и челюсть заодно. Именно поэтому все величают этого сорокалетнего мага просто Шином. Так проще. Раза в три.

Насколько я поняла, у Шина специализация узконаправленная, то ли на некромантов, о ли на мертвяков, это надо разбираться. Но, что я точно знаю, так это то, что костры на привалах всегда разжигал он. Огненный маг, что с него взять?

Выглядит он весьма невзрачненько, небольшого роста, худой, как палка, с темной, козлиной бородкой, резкими скулами и очень живыми серыми глазами. Взгляд неприятный, колючий, видно имел дела с многочисленными некромантами. Опыт у нас приветствуется, именно поэтому он с нами в отряде.

Райнен. Непонятно кто. Маг, это факт. Вроде на одном уровне с Аиллой. Вечно чем-то недоволен, часто ворчит себе под нос: не ворчал бы, такой лапочка был бы. Ан нет, брюзжит, ладно бы, раз в час, нет, каждые пять минут выражает свое бурное недовольство чем-то. Непонятно чем. Делаем выводы – жуткий зануда.

Как только мы устроились на перевал, я завалилась на живот, попросив Кейлана полечить спину.

А Кейлан показал, что в целительстве он мастер. Высший уровень. Такого аккуратного обращения с жизненными потоками я никогда не видела. Даже в ЗельЛане, когда на тренировках часто случались какие-нибудь травмы, никто не лечил так аккуратно. Кейлан же осторожно перебирал потоки, изредка направляя свою силу по моим каналам, он распутывал оставшиеся после ранения узлы, распрямлял их. Он делал то, что я не могла сделать самостоятельно, причем так, что к окончанию лечения я чуть не уснула. Нет, после одного такого пробного лечения я не стала великим магом, просто во мне, оживленные Кейланом, шевельнулись силы. Тоненькие цепочки прежних постоянных заклинаний и блоков восстановились. Сила тоненьким, веселым ручейком пробежала по мне.

Помоги…

Я резко вскочила с живота, оглянулась. Никого. Только Кейлан шарахнулся от меня.

– Спасибо. – Быстро буркнула я, нагибаясь за рубашкой.

– Да не за что. – Отмахнулся он, но видно, как он обрадовался похвале.

– Ну, ты виртуоз. – Восхищенно присвистнула я.

Помоги… Не уходи…

Я рванула. В темноте я видела вполне удовлетворительно, но я не знала где ее искать. Я шарилась по лесу, в колючках небольших кустов, под громоздкими ветвями деревьях, на траве, в поблизостях поляны. Я искала. Искала ее, и просила, чтобы она простила меня.

Прости солнышко, прости меня. Пожалуйста.

Помоги.

Я сволочь, эгоистка, дрянь наглая… Прости, пожалуйста.

Да…

Я нашла ее под кустом.

Не умирай. Прости.

Я сжимала эту птицу-хищника и просто отдавала ей только что полученные силы. Для того, чтобы она выжила я готова отдать не только силы. Она выживет. Выживет, должна выжить. Я вопросительно смотрела в вертикальные зрачки нейки.

Прости, сестра, я не должна была оставлять тебя там.

Да.

Нейка не возражает, я поступила подло, я не должна была… Я не оправдываюсь тем, что не могла слышать ее, тем, что не могла прочесть ее. Я не смогла, но я должна была догадаться. Почему я оказалась такой идиоткой?

Подхватив нейку на руки, прижимая к себе, я брела обратно. Физический и мысленный контакт я отдавала ей все силы, и наблюдала, как ее разодранное стрелой крыло на глазах заживает. Но, с тем, как утекала моя и без того слабая сила, я переставала слышать ее. Мне нужно, чтобы она была со мной.

Не уходи. Забери свою силу. Она мне не нужна. Не уходи. Не оставляй меня.

Нейка не хотела терять контакта. А контакт потихоньку слабел.

Не уйду. Сейчас. Птица птицу чувствует определенно лучше.

Опустив на землю нейку, я начала превращаться. Крылья. Представить крылья призрачной массой за спиной. Нематериальные крылья начали наливаться плотью. Вот они, мои крылья. Лопатки пронзила боль, не такая как всегда, эта была скручивающая, протыкающая насквозь. Задохнувшись на мгновение, я собрала волю в кулак и продолжила превращение. Боль. Много боли.

Обычно превращение занимает у меня около трех-пяти секунд. Ничтожно мало по сравнению с тем, что потратила я сейчас. Ногти на пальцах уплотнились и удлинились, зубы заострели, уши колыхнулись, улавливая легкий ветерок, зрачки сменились, давая лучший обзор.

Сейчас не время сосредотачиваться на боли. Установить контакт.

Кто ты?

Нейка на земле шелохнулась, узнавая родную душу. Я глянула на нее вертикальными зрачками: темно-синие глаза, которые никак не могут быть у птицы.

Ну, сестра, привет. Прости меня. Я уничтожила вашу стаю.

Да.

…

Я молчу. Контакт установлен, только за кого она меня теперь принимает, за предателя?

Да.

Нет. Я не предатель. Никогда им не была. Никогда им не буду. Я Лангор. Я защищалась. Я оправдываюсь. Я признаю свою вину перед твоей стаей. Признала.

Ты виновата. Ты защищалась. Да.

Нейка укоризненно смотрит на меня.

Там был мой брат. Моя стая. Мы не виноваты. Мы слабы перед магами. У нас нет силы воли. Мы не могли сопротивляться заклинаниям.

Склоняю голову в знак уважения этой особи нейки. Я ухожу. Извини. Нам не по пути.

Возьми меня.

Нейка на мгновение закрывает свои дивные карие глаза. Потом распахивает их вновь и смотрит на меня с укором.

Мы напали, вы защищались, все случайно. Выбора не было. Не виновны. Не виновны. Не виновны.

Нейка кивает и слегка приоткрывает клюв.

Я склоняю перед тобой голову, Лангор, возьми с собой.

Нейка прощает меня. Прощает. Камень с души.

Юноран.

Я представляюсь в знак того, что беру ее в спутницы. Она соглашается. Благодарит.

Тии.

Добро пожаловать.

Я судорожно втягиваю воздух. Крылья. Болят. Тише, тише, считаю какую-то детскую считалку стараясь не сбиться со счета, усилием воли запихиваю боль в уголок сознания. Назад, назад в тело человека.

Я свалилась на землю, не успев даже сгруппироваться, колени тут де отзываются болью на падение. Боль в спине, рвущая лопатки потихоньку отступает. Заставляю тело подняться на ноги. Подхватываю мою спутницу-хищницу.

Мы идем в лагерь. В нашем отряде невидимое прибавление. Тии.

Глава 5. Гуляем… Не по делу

Мы орали. Все сразу.

– Пойдем! – Райнен капризно отвернулся.

– Для этого надо сворачивать с дороги! – Орал в ответ Артий.

– Никуда не пойду!!! – Поддакивал Кошак.

– Ну… – Мы резко развернулись и злобно посмотрели на Аиллу. – Ну… Реб-реб-б-бята… – Начала была заикаться она. – Может на самом деле? – С надеждой спросила она. – А?

– Нет!!! – Упирались Гарилл и Керем.

– Ну пожалуйста… – начал канючить Шин.

Что за народ эти маги… Кто бы говорил… Хе-хе…

Фишка в том, что для того, чтобы выполнить задуманное магами, нам надо свернуть с дороги. Странно, но почему-то именно мы понимали то, что надо добраться до некромантов побыстрее. До наших великих магов это почему-то в упор не доходило. Исключение составлял Энэй, который скромно сидел на пеньке.

– Юна, уговори этих ослов… – Захныкал, было Кейлан.

Главная трудность дня: лил проливной дождь. Второй день подряд. Спать на земле не хотелось уже никому. Все хотели теплых постелей, горячей пищи и сухой обуви. Но мы, самые упорные и упрямые, взялись выстоять против этих соблазнов. А тут еще маги поддакивают, пойдемте, типа.

А насчет ослов… Это он кого ослами назвал? Ямика, что ли? Ларинааля? Если я попробую уговорить их, а еще и ослами обзову. Ой… Страшно подумать даже. Ямик меня из-за осла в порошок сотрет, по ветру развеет, и даже слезинки не прольет. Вон уже замахивается невесть как очутившимся в его руке кинжалом на моего незадачливого братца. Ларинааль же стрел не пожалеет, сделает ежика, как ни как редкое животное, а я буду довольно интересным экземпляром. Поэтому я скромно промолчала. Пошла, чуток подпихнула Энея, прося поделиться местом на пеньке. Он чуть сдвинулся, не пожадничал. Я села, сложив руки на коленях, и внимательно уставилась на кучку злых как собак, путников.

– Холодно, голодно, морозно… – Начала перечислять Аилла, слегка осмелев.

– Спину ломит. – Не в тему заявил Шин. Эй, это моя проблема, нечего себе перенимать…

– Не колдуется в плохую погоду. – Выпятил грудь Райнен.

– Так никто и не просит. – Проворчал Ямик, рискуя влезть в перепалку.

– Не нужно колдовство. Без надобности. – Керем грозно сводил брови, по-очереди буравя магов.

– С дороги свернем. Потом надо будет возвращаться. – В один голос, пытаясь перекричать друг друга, орали Артий и Кошак.

– Это займет дня три-четыре.

– А еще дождь переждать захочется, плюсуй неделю. – Привел очередной довод Ямик.

Маги резко глянули на него, будто надеясь, что главный наш козырь в лице неумолимого Ямика согласиться свернуть с дороги.

Ямик резко пожал плечами, уже желая выразить, все, что он думает о великих и могучих и…больных.

– … далее шло длинное предложение, насыщенное ненормативной лексикой. Приличными из нее были лишь многочисленные предлоги и запятые. Н-да. Ларинааль с Кейланом прикинувшись грозными отцами, выпучили глаза, зыркнув на Аиллу (меня за малолетку не приняли), посчитав сие выражение не для ее ушей, и дружно начали высказывать Ямику все, что о нем думают.

Ноль реакции. Ямик лишь тихонько хихикнул, и направился на скамейку выбывших из игры. То бишь, к нашему с Энеем пеньку. А места на нем, проще говоря, не осталось. Я отчаянно затрясла головой, показывая, что я сроднилась с пеньком, и уступать его ни в коем случае не намерена никому. Ямик задумчиво застыл на секунду, затем решительно подошел ко мне и попытался стащить меня с пенька. Нууу… Дайте посидеть…

– Ямик! – Заорала я. Ямик тянул меня с пенька, я же решила покрасоваться своим знание ненормативной лексики, повторив сказанное им раньше, изредка добавляя от себя что-то новенькое. – … Все изумленно застыли, глядя, как я, матерясь, изо всех сил пытаюсь не встать с пенька, когда с одной стороны меня тащит Ямик, а с другой, в намерении вытолкнуть нас обоих со своего пенька, Эней, выставил магический пресс и толкает нас куда подальше. Ларинааль и Кейлан тем временем вернулись к своему излюбленному делу, т. е. оберегать уши несовершеннолетних.

– Леший. – Резко сказал Кошак. Послышался какой-то булькающий звук, издали напоминающий конвульсии смеха.

Ямик, внезапно выпустил меня, я, потеряв равновесие, попыталась не упасть ему в ноги, но это не удалось, извернуться я не успела, и попросту плюхнулась на пятую точку в непосредственной близости от него.

– Так чего мы решили-то? – внезапно спросил Ямик, не обратив на меня, сидящую на заднице, у него в ногах, никакого внимания. Бурные споры продолжились. Я между тем, коварно начала подгребать близлежащую грязь к его сапогам. Очухался он только тогда, когда понял, что сижу я уже там предостаточно, и, собственно, сообразив, что погребен в грязи по щиколотку. Я мстительно хохотнула в грязный кулак.

Выругавшись, он начал оттряхивать ботинки от старательно наложенной мною грязи, между делом злобно поглядывая на меня. Я же в ответ улыбнулась во все, имеющиеся у меня зубы, не буду уточнять их количество, и искренне пожалела о том, что я не в другой ипостаси. Уж там-то это выглядело бы внушительнее в несколько раз.

– Что решили-то? – Грозно переспросил Ямик, пытаясь прекратить это тихое ржание в рукава (да и в кулаки). Я опять начала потихоньку хихикать, изредка хлюпая носом, пытаясь не начать икать. Стоит ли упоминать о том, что встать с земли, то бишь, грязи, я так и не соизволила. Ямик украдкой показал мне кулак, прося уже заткнуться, и придать лицу соответствующее обстановке лицо. Лицо серьезное, злобное, расстроенное, проще говоря, никакое. Картина: выдаю замуж за пьяницу единственную дочь. В роли отца, князя и просто богатого человека выступаю, естественно, я. Изо всех сил пытаюсь сделать именно такое лицо. Не получается. Почему-то. Начинаю опять хохотать. Смешно мне, понимаете ли?

– Чего решили? – Пытаясь перестать хохотать, уже в какой раз спросил Ямик.

– Ладно. – Кошак с чувством обиженного достоинства отвернулся от нас. – Я согласен свернуть с дороги. Там, через десять верст, будет развилка, а после большая деревня. Свернем, погреемся, через два дня выдвинемся.

Все, даже Ямик, встретил это недовольное бурчание с воплем радости. Все-таки плестись под дождем на тайное собрание некромантов, да еще раньше задуманного… Кому это надо-то?

Стоит ли говорить о том, что эти десять верст мы преодолели с завидной скоростью, травя по пути различные глупые байки, и хохоча, как кучка психически больных, сбежавшихся на тракт из сельской лечебницы.

…В деревню мы прибыли ближе к вечеру, потихоньку начинало темнеть. Деревенька была не просто большая, она была огромная. Не понимаю, какой идиот додумался поместить на дороге указатель «деревня Китленки». Нет бы, сразу сообщить, перед вами, господа, небольшой город, обнесенный изгородью, из-за которого на вас злобно пялиться стража, и не думая впускать и втайне надеясь, что вы не упыри, пришедшие пообедать городским людом. Хорошо хоть с вилами на нас никто не прыгнул. А то мало ли какие ассоциации возникают у народа при виде грязных, мокрых, «оборванных», но при этом весело орущих людей. Сказать то, что по пути мы орали на весь могучий лес, при этом, распугав половину его обитателей, значит не сказать ничего. Нас не мог услышать только глухой с рождения человек, да и у него, наверняка бы, слух прорезался. Тии, до этого времени скрывающаяся в лесу, начала было пускать возмутительные мысли, типа, если не станете потише, я вам… Я просто пропускала угрозы нейки мимо ушей, точнее мимо мыслей, изредка извиняясь за свое недостойное поведение.

Но ничего, после долгих уговоров нас даже впустили в деревню. Правда, близлежащие улицы перед этим неожиданным образом опустели, а на вопрос, где постоялый двор, ответа пришлось ждать довольно долго. Добились мы – и то, после долгих уговоров – лишь неопределенного взмаха рукой, в неопределенную сторону. Пришлось искать самим.

– Больно надо! – Пробурчал Кошак, и замахал на нас рукой, созывая в кучку, дабы никто не потерялся, – Я здесь бывал пять лет назад. Найду.

Нашел. Перед этим плутал целый час, в недоумении, куда же потерялась заветная улочка. Там, где мы проходили, появлялись, в проемах косяков, озабочено высовывая на улицу нос, люди. Недовольно так смотрели, с интересом и мрачновато, и в то же время испуганно.

Двор, и по соседству корчма. «Золотой Рог» гласило название на корчме. «Золотой Уют», вторило название на постоялом доме. Не ново… Таких золотых, как и серебряных, на каждой улице, только где гарантия, что не отравят первым же блюдом, или не подложат блох на скамью?..

Привязав лошадей в близлежащей конюшни, которая после совместных усилий отыскалась возле постоялого двора, мы в нерешительности остановились перед мощной дверью в долгожданную корчму.

В общем, пару раз поплевав на счастье через плечо, попробовав постучать о макушку Кейлана костяшками пальцев, отчего получила моментальный пинок в голень, я решительно вошла в корчму. За мной завалились все остальные, во главе с Кейланом, который с энтузиазмом пытался достать меня ногой во второй раз. Как всегда, орущая, наглая и чумазая компания, на мгновение вызвала столбняк.

У сидящего ближе всех гнома, с глухим звуком, с ложки свалился кусок мяса. Кто-то зашелся приступом кашля, явно пытаясь направить еду в правильное горло. Кто-то нервно хихикнул, затем уткнулся носом в тарелку с супом, но не сдержав хихиканье, расплескал суп по физиономии. Корчмарь недовольно покосился на нас, после чего шмыгнул в неизвестном направлении.

Правильно сделал.

Мы, яростно сражаясь за места на скамье и свободные стулья, пытались устроиться за небольшим столом, который явно не рассчитан на дикую компанию помеси магов и воинов. В зале началось бурное шевеление, некоторые люди, гномы и даже малочисленные тролли, начали сворачивать свои трапезы. Торопливо ложа на стол монетки они вскакивали и спешили домой, к женам, или кто их там ждал?

Тии? Ты устроилась?

Да, Юноран. На чердаке. Здесь сухо. И тепло. Как будем уезжать, позовешь.

С едой нет проблем?

Нет, тут много мышей.

Итак, Тии устроилась, можно не беспокоиться за нейку.

А мы тем временем, завершив пихаться локтями, с целью добыть себе место, уселись и стали ждать корчмаря, который смылся от греха подальше. Ждать пришлось довольно долго, за этот период мы вполне успешно поругались на прежнюю тему (какие вы сволочи и лентяи все-таки, теряете время, когда можно было идти дальше), и с тем же успехом помирились.

– О! – обрадовался, обычно молчащий Энэй.

– Корчмарь идет. – Не оборачиваясь и не видя идущего сказал Ямик. Никто внимания не обратил, все слишком устали, я же подметила, и отнесла столь ценную информацию в свою небольшую копилку. Какой же должен быть слух, что бы расслышать шаги, и какая должна быть память, что бы запомнить их еще тогда, при входе. Нет, шаги я слышала тоже. Но распознать их не смогла.

– Что есть? – Взял в свои руки инициативу Шин.

– Картошка, рыба, мясо вчерашнее, но еще свежее. – Немного боязливо отвечал корчмарь, отчаянно кося левым глазом в сторону. – из напитков…

– Картошку, квас, мясо… – Перебил его Шин, толком не дослушав. Голодный, кажись…

– Рыбу и квас. – Аилла нахмурилась, уставившись на грязный фартук корчмаря.

– Пиво. – Буркнул Райнен. – Мясо, прожаренное. Хлеб.

– Мясо. – Ямик, грозно сдвинул брови. – Прожаренное и свежее.

– Салат. Свежий. – Практически одновременно сказали Кейлан и Ларинааль.

– Мясо, рыбу. И пива. Много. – Керем и Гарилл не выбирали.

– Мясо. И рыбу. – Повторил, вслед за Артием, Кошак.

– Молоко. – Мрачно сказала я. – И салат, и мясо.

Ели много, пытаясь насытиться на несколько дней вперед, а пили еще больше, небольшая пьянка грозила перейти в бурный праздник, по поводу нашего возвращения в людское селение, после чего народ потихоньку зачастил на улицу, в одно известное место. Точнее не зачастил, а, медленно переставляя нижние конечности, и шарахаясь во все стороны, пополз по стенке. Оставив на столе просто неприличную сумму, мы переместились на постоялый двор, где, оставив на прилавке еще большую сумму, попытались поудобнее разместиться на лавках, стараясь, чтобы при первом неудачном повороте не свалиться на жесткий пол.

Пол казался неестественно близким: каждый раз, когда я пыталась устроиться на жесткой лавке, я грозила тюкнуться носом в пол. Дабы этого не произошло, я полежала в одном положении, пытаясь выветрить из головы хмель. Спать не хотелось, а головушка проясняться не хотела… Удавалось это весьма плачевно, то есть не удавалось вообще, поэтому я сползла со скамьи и буквально на четвереньках начала преодолевать расстояние от второго этажа до первого. По пути пришлось один раз кувыркнуться, после чего я стала гораздо осмотрительнее, и даже ухватилась за стенку выросшими когтями.

На улицу я вывалилась в весьма плачевном состоянии, приглядевшись, я заметила, что перед тем, как упасть на лавку, успела раздеться, и теперь стою под дождем, по-щиколотку в грязи, ноги голые, длинная рубашка едва прикрывает бедра. Я подозревала, что я единственный человек в отряде, который в состоянии стоять. А это значит, что пьянка удалась, а это, в свою очередь, означает похмелье, которое грозит затянуться. Я поплелась к заветной будочке в углу двора.

Сбоку мелькнула непонятная тень, я машинально потянулась к оружию, которого у меня не было. Тень остановилась, я свела глаза в одну точку, получив вместо двух изображений одно, единственное, и начала увлеченно разглядывать его.

– Ты кто? – спросила я, не осознав до конца тот факт, что у него есть два крылья за спиной.

– Лангор.

– И на кой… ты, пардон, вы, сюда приперлись? – Не поняла я.

– Дочь Ночи, надо полагать… – зыркнул он на меня из-под капюшона.

– Каааакая официальность… – Я, не удержавшись, прислонилась к сортиру. – За что меня так? – я явно переоценила свои силы и начала медленно съезжать по деревянной стенке.

– Ээээ… ну… Это же…ваше имя. – Замялся Лангор, смотря, как я сползаю к нему в ноги.

– Не надо…не надо называть меня… именем матери. – Я булькнула. – Вы к кому вообще?

– Да без разницы… – Замешкался Лангор.

– А как вас величать? А? Милейший? – Я недовольно сощурилась, чувствуя себя дамой на приеме, которой не соизволили представить понравившегося господина. Только лицо какое-то у него незнакомое, невиданное ранее.

– Да никак.

– Никак? – Тупо соображала я. – Это что ж за имя… Нехорошо… – Задумчиво протянула я.

– Так я пойду? – с надеждой спросил Лангор, отступая на шаг от меня. Бежит… от меня, безвредной и пьяной…

А я, вспомнив, где собственно сижу, неуверенно спросила.

– Вы в сортир? Очередь? Так я уступлю… – Я попыталась подвинуться, чтобы дверь, к которой я прислонялась, смогла открыться, и, уступить ему место, не удалось, я начала заваливаться на бок.

Лангор моментально подхватил меня и прислонил к стенке. От его резкого движения у меня срабатывают боевые рефлексы, от чего я даже принимаю более прямое положение, но тут же, не удержав равновесия, скатываюсь обратно.

– Ну, че вы тут мелькаете?… Летите себе домой… нечего к малолетним девушкам приставать… – Я замахала на него рукой, как на назойливого комара, намереваясь прогнать подальше.

Он поклонился, нагло махнул ручкой, и при одном мощном взмахе крыльев оторвался от земли, стремительно отдаляясь от меня.

Так че мы имеем? Не состоявшийся ночной посетитель сортира в лице Лангора? Фу, как не пристойно…

Я, еле как, справившись с делами на сортире, опустилась на четвереньки и побрела, а точнее поползла, обратно в дом, на свою лавку.

Пробуждение было ужасным, да и не только у меня одной, у всего отряда явно побаливала голова. Ямик, почему-то бодрый, отхаживал нас все по-очереди, начиная с Аиллы, как самой непривычной к питью. До меня очередь дошла чуть ли не под конец, все-таки вела я себя довольно прилично, не охала, не стонала, не просилась на тот свет, не орала, чтобы мне принесли вожделенную бутылку… Скромненько попросив водички, я удосужилась внимательного взгляда Ямика. Тот нагло осмотрел мое полуголое тело, усадил обратно начавшего было орать по поводу моей не совсем одетости Кейлана, который так не кстати начал защищать мою честь, и хмуро покачал головой.

– Почему в грязи?

– А я того… Я сортир ходила… – Я смущенно покраснела, – точнее ползала. – И тут же поправилась. – Нет, гоню, воздухом подышать ходила, то бишь ползала.

Керем медленно начал переходит от стадии приличный хохот во стадию неприличное лошадиное ржание вперемешку с икотой. Кошак начал было его поддерживать, мерзко хихикнув, но тут же схватился за голову. Перестарался. Вот люди, совсем не жалеют. Меня, в смысле, а не Кошака.

– Пошли мыться. – Ямик попытался поднять меня за локоток, при этом я покорно встала, но стоило ему отвернуться, в намерении найти то, чем можно меня прикрыть, я шлепнулась на пол. На этот раз Ямик не стал пытаться выполнить невыполнимое, он просто завернул меня в простыню и вынес на улицу под дождь. Не долго думая он отпустил меня в бочку, с дождевой водой. Придерживая за макушку он пару раз окунул меня, отчего добился пару очень не хороших словечек в свой адрес.

Как ни странно, когда он меня вытащил из бочки, мне стало гораздо лучше. Хмель как будто улетучился, мозги промылись, и наконец-то я смогла разлепить глаза.

В помещение идти не хотелось, и я, завернувшись в простыню, села крыльцо, где было более менее чисто. Ямик вопросительно уставился на меня, но я покачала головой:

– Не хочу. Я здесь посижу.

Он ушел. А я решила заняться изучением самой себя, т. е. магией. С похмелья это делается гораздо веселее.

Все эти дни мы с Кейланом старательно восстанавливали разрушенные потоки, точнее, он восстанавливал, я же проверяла, перепроверяла, и укладывала их в привычную для себя схему. После недели активного поиска в моей запутанной системе силы, я потихоньку начала восстанавливать свои умения.

Умение номер один, в принципе, ни кому не нужное, но самое простое, именно поэтому начать следует с него. Видение ауры, следов магии, восприятие; внутреннее зрение, проще говоря. С него я и начала.

Вон идет человек к сортиру. Быстро идет, бежит, то ли боится не успеть, то ли промокнуть. Я представила его потоки, в смысле энергетические. Тоненькие, раздраженные ручейки, чем-то недовольные. А представить их окрас… Перед глазами, на фоне сортира, начала всплывать сухая, серо-голубая аура раздраженности. Так, а если потянуть за ауру? Медленно, выпуская свои мысли, я потянулась к ауре. Не вломилась, а аккуратно погладила по внешней оболочке, примериваясь к мыслям человека. Вот он, здесь. Я до него достаю, ауру вижу.

А что насчет магов? С магами работать на много сложнее, у них многоступенчатая аура, первая оболочка же обычно маскировочная. Вообще-то это относиться к лангорам ЗельЛана, там никто не любил, когда лезут в мысли. А здесь, маскировочка была хиленькая, опытный маг бы пролез сквозь нее за считанные секунды, никто бы и не заметил. Я бы тоже пролезла, будь чуть посильнее. Сейчас я, просто сосредоточившись на стену дома, а конкретнее на второй этаж, попыталась представить нашу компанию. Так, вот Аилла, яркая, светлая, самая молодая аура. Легкая защита от телепатии, по ней я скользнула, даже не прикасаясь, но считывая все, что надо. О… А защита-то стандартная, обыкновенная, пробить ее можно тем же стандартом, только… Ой. Сколько силы в нее вбухали. Я в возмущении покачала головой, не одобряя такого. На ее месте, я бы просто построила свою собственную схему защиты, поставила на контратаку, накачала силой, не в таком огромном количестве, от прежнего резерва одной десятой бы хватило, и работала бы она как миленькая. Ан нет, Аилле все-таки опыта не хватает.

Райнена я глянула мельком, уловив темно красную, бурую, вперемешку с фиолетовым ауру, защиты как таковой не было вообще, и я просто обошла его стороной. Энея просмотрела с некой настороженностью, увидев незнакомую схему, я не трогая ничего, внимательно просмотрела строения защиты. Шин тоже оказался владельцем весьма простой, но тоже накачанной защиты. Его я ощупала со всех сторон, перечитала все мысли и идеи по поводу, как же плохо страдать похмельем, и отступила подальше, пока не засекли.

Определят ауры по характеру, не видя человека, я умела всегда, и сейчас не исключение, я спокойно угадывала владельца той или иной ауры. Сейчас же я просто села в грязь, в переносном смысле. Я не смогла определить, кому из наших принадлежит колючая, резкая аура, стальная, светло серых тонов. Я просто не успела. Едва я потянулась к ней, она свернулась тугим клубочком и…исчезла. Но это же… Нельзя так, нельзя убрать полностью свою ауру, а это значит на меня поставлен мощнейший блок, который я не то что пробить не могу, даже не вижу. Он не свернул ауру, это не возможно, он просто скрылся от меня. А я даже не смогла определить кто это, зато он, в свою очередь, наверняка узнал меня, с такой скоростью реакции-то.

Я обиженно свернула сознание, начала выстраивать собственную защиту. Защиту я настраивала на наших магов, но присутствие среди нас одного неизвестного мага, меня настораживало сильнее, чем все они вместе взятые. Решив не мудрить, я взяла старую схему защиты, в которую вписывалось любой прикосновение к моей ауре. Магическим и немагическим путем, любой, кто попытается пролезть сквозь защиту, будет мгновенно терять меня. Я мусолила свою старую схему, пытаясь поменять ее на ту, предложенную неизвестным магом. Получилось нечто относительное, сопоставлять это с его защитой даже и не стоит… Однако защитные рефлексы отработала до предела, перестраивая заново и заново. Получилось. Осталось только силенок добавить. Я дала на защиту практически все силы, которые у меня были. Болезненно поморщившись, я недовольно осмотрела полученный результат. Вроде, ничего, на какое-то время сгодиться, а потом, будет силы побольше, сделаю что-нибудь более приличное. Сяду основательно, с карандашом в руке, сделаю все расчеты и даже формулу выведу… А сейчас…

Повздыхав немного, я встала с крылечка, неуверенно пошаталась пару раз, отметила, что сидела довольно долго, около двух часов, и пошла назад, на второй этаж.

Зрелище было не из приятных, народ все еще стонал и ахал, занимая при этом довольно обширную часть лавок. Но все оказалось не так уж и плохо, они даже очухались, и осмысленно созерцали комнату. Решив, что смотреть на это выше моих сил, я начала одеваться. Мокрую рубашку, которая была на мне, я стянула, одев вместо нее корсет, и облачилась, наконец-то в штаны. Ботинки пожалела, что добро портить, все равно на улицу иду. Нагнувшись, закатала штанины до колена и, подхватив клинки, вышла на улицу.

Боевая стойка, переход в нападение, вращение клинков… Я аккуратно, не сбиваясь, повторяла программу боевых искусств. Воображаемый противник был начерчен у меня в голове, по этому я двигалась с закрытыми глазами, предварительно запомнив схему двора, дабы не налететь носом на какое-нибудь дерево. Очередной взмах правого клинка встретил лязг метала. Глаза я открывать не стала, узнала, так звенят наши клинки, Ямика и мои.

Сосредотачиваясь на шевелениях воздуха и звука вокруг меня, я делала аккуратные выпады, каждый раз встречая чужой меч. Уловив, движения Ямика, я поняла, что сейчас последует нападение. Так, раз… Двуручный тяжелый меч с характерным свистом рассекает воздух, машинально поднимаю левый клинок, встречаю меч, сама приседаю, и ныряю ему под руку, все еще пытаясь удержать его меч. Не получается: возмущение воздуха, и он вновь передо мной. Так, делаю шаг назад, остерегаясь очередного удара, но получаю его, меч идет снизу вверх, я отскакиваю еще дальше, чтобы иметь пространство для маневра, и встречаю его меч левым клинком. Тяжелый лязг, оружие едва не вылетает из моей руки. Решив сделать маневр, я преднамеренно выпускаю клинок из руки, он со свистом взмывает вверх, отвлекая на себя внимание Ямика. Я на высокой скорости начинаю серию атаки, бодро размахивая клинком во все стороны, Ямик, угадывая удары, блокирует, либо уходит от них, я же стремлюсь к предполагаемой точке падения моего левого клинка. Поймала я его практически на земле, но рукоять привычно легла в левую руку, и тут же переместилась вбок, в намерении встретить удар Ямика. Встретила, но его меч моментально ушел куда-то вбок, я не успевала за ним. Присев, надеясь пропустить удар, я наоборот схлопотала его. Меч легонько коснулся плеча, я сообразив в чем фишка, отшатнулась до того, как он угрожающе пронесся в близи от руки. Я распахнула глаза, поняв, если бы я не убралась от туда, то вместо легкой царапины получила бы отрезанную по плечо руку.

Ямик открыл глаза. Черт… Он же тоже, как и я вел бой с закрытыми глазами. И чья это ошибка? Моя или его?