Текст книги "Опаленные страстью"
Автор книги: Аси Кубер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Весьма утешительно. – Эдгар не преминул ехидно улыбнуться. – Интересно, почему своей жертвой вы выбрали именно меня? Разве у вас мало других поклонников, которые, надо сказать, с радостью согласились бы на все ваши условия.
– Немало, к вашему сведению. Но никто из них не устраивает меня.
– Так-к… – процедил он, – А я, значит, подхожу вам по всем критериям.
Судя по его серьезному лицу, герцог и не думал смеяться над ней. В этот момент Олимпия, скорее всего, не пережила бы его насмешки. Загнанная в угол оставшимся коротким сроком светского сезона, в течение которого ей необходимо было сделать выбор жениха, она шла напролом, не боясь вызвать к себе отвращение. В конце концов Олимпия выпалила:
– Безусловно, вы подходите мне. И я не отступлю от своего намерения.
– Рад был бы и при иных обстоятельствах вашему откровенному признанию, леди Делфорд. Но не думаю, что это важный повод для вступления в брак. Ведь мы почти не знаем друг друга.
– Думаю, это не имеет особого значения. Зачастую браки так и заключаются, поэтому не начинайте все сначала, ваша светлость. Мне осточертело вас уговаривать. И решайте быстрее: да или нет? – ее глаза опасно сверкнули.
Видя мятежные искорки во взгляде молодой особы, Эдгар, разрываясь между желанием и нарочитым сопротивлением, иронически процедил:
– Похоже, мне и в самом деле грозит насильственное венчание. Разве можно быть такой навязчивой, миледи?
– Каждый по-своему идет к цели, – парировала она, чувствуя, что ее рука совсем одеревенела. Ну и тяжелый же этот пистолет, черт побери!
– Если – нет, что тогда? – вдруг поинтересовался он.
– Я отправлю вас к праотцам без всякого сожаления, – донеслось до него.
– Чертовски смело, – улыбнулся герцог. – В таком случае…
В этот миг дверь кабинета распахнулась, и появившийся на пороге дворецкий застыл от удивления. Он не верил своим глазам, видя перед собой невероятную картину: прелестная леди, упросившая аудиенцию, держала под прицелом его хозяина.
– Боже милостивый, что здесь происходит? – спросил Брингл минутой позже, когда к нему вернулся дар речи.
Разочарованная прерванным ответом отшельника, Олимпия резко обернулась и, увидев дворецкого, растерянно опустила пистолет.
– Ничего особенного, Брингл. Просто леди решила взять у меня несколько уроков стрельбы.
– В самом деле, миледи? – поинтересовался дворецкий, чтобы исключить всякие сомнения.
– Да, – Олимпия смущенно улыбнулась. – И, кажется, первый урок удался на славу. Правда, следующее занятие будет только в конце сезона. Верно, ваша светлость?
– Как вам угодно, леди Делфорд, – в его глазах стоял откровенный вызов.
Она метнула на герцога взгляд с не меньшим вызовом, великолепно повторяя блеск его выразительных глаз, и направилась к двери.
После встречи с герцогом Ормондом Олимпия долго колесила по улицам Лондона, замучив извозчика. Когда кеб в очередной раз проезжал мимо собора Святого Павла, она крикнула ему, чтобы он поворачивал к особняку графини Доз Клейторн-Холл на Беркли-сквер. Сидя в одиночестве, Олимпия равнодушно смотрела в окно экипажа, не замечая очарования летнего дня. Даже солнце, ласкавшее своими жгучими лучами, вовсе не согревало, ибо в душе ее царил мрак. А осознание проигранной битвы тяжелым камнем лежало на сердце.
Боже мой, какой она была дурой, что кинулась к нему с открытой душой! Хотя романтическая встреча в оранжерее вселила уверенность, что он – ее судьба, но какое досадное разочарование! Сгорая от стыда, ей пришлось ему заявить, что она хочет выйти за него замуж. А он даже не хотел ее! И в течение долгой беседы он всеми силами сопротивлялся бракосочетанию, отмахиваясь от нее пустословием. Ну, не забавно ли это? Какие только возражения он ей ни приводил, чтобы только отклонить «заманчивое» предложение!
Теперь она очень сожалела, что первой сделала решающий шаг. Ей следовало дождаться их очередной встречи, а уж потом действовать. Вполне очевидно, что герцог отныне станет появляться в обществе, раз он покончил со своим затворничеством и решил жениться. Она же умудрилась все испортить бесповоротно.
Конечно, она должна возненавидеть его всеми фибрами души. Однако в сердце ее не было ненависти, лишь непереносимая боль. Неужели она навсегда потеряла его? Своим легкомысленным поступком она сумела сокрушить то немногое, что могло выйти из их первой встречи. И вдруг она ясно осознала, что слабая ниточка, протянувшаяся между ними вчера в оранжерее, разорвалась по ее глупости, даже не успев их связать. Олимпия с тяжелым вздохом откинулась на сиденье. Глаза ее невидяще уставились на черную обивку экипажа.
Черт побери, не может быть, чтобы Эдгар всерьез увлекся леди Брент! Ведь она всего лишь серая мышка по сравнению с ней. А она более видная на ярмарке невест и, по правде говоря, более сексуальная, если только это и интересует мужчин. Поэтому у нее еще должен быть шанс завоевать его до конца сезона. Но нужно ли это ей на самом деле после такой неудачи? Быть может, ей лучше отступиться от него? Забыть его поцелуй, огнем обжегший ее, вычеркнуть из памяти янтарные глаза, чей невероятный блеск так очаровывал.
Внезапно у нее нестерпимо заныло сердце при одной лишь мысли, что она, должно быть, уже лишилась такого завидного жениха. И права тетя Элизабет: такой редкий мужчина – лучшая находка для умной женщины. Видно, ей не суждено свить с ним уютное гнездышко, о чем она, правда, будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.
Мысленно прокручивая свой визит к герцогу, Олимпия неожиданно для себя сделала утешительное заключение, что его ответ на ее доводы имел иногда двойной смысл. Это несколько воодушевило молодую особу, и вмиг краски летнего дня засияли перед ее взором. Теперь ей не виделось все в мрачном цвете. Она надеялась найти верный способ, чтобы женить герцога на себе. Она не собирается без борьбы уступать его ни юной графине, никому бы то ни было.
Приняв твердое решение, Олимпия сразу же успокоилась, а утреннее событие уже казалось ей таким далеким. Правда, ее мучила неизвестность, так как ответ Эдгара остался недосказанным. Интересно, что он хотел сказать ей напоследок, когда она заявила, что убьет его, если он не женится на ней?
Услышав шум на улице, Олимпия прильнула к маленькому окну. Два кучера, чьи экипажи налетели друг на друга, безбожно ругались, пытаясь освободить дорогу следовавшим за ними фаэтонам и коляскам. Однако это было почти невозможно, так как у одной кареты, на дверце которой красовался графский герб Пемброков, отвалилось колесо, а другой экипаж был вообще перевернут. Возле него бегал растерянный слуга. Прохожие с любопытством останавливались. Причиной всей этой суеты был босоногий мальчишка, должно быть, переходивший улицу. Он с испуганным видом стоял на тротуаре, едва сдерживая слезы.
Вскоре толпа зевак, загородив проезд, отрезала путь кебу, где сидела Олимпия. Злясь из-за вынужденной остановки, она не заметила, как проехавший мимо всадник поклонился ей. Только когда он отъехал, она узнала мистера Далтона. Он подъехал к карете с гербом. В мгновение ока он спрыгнул с белой лошади и, открыв дверцу, помог графине Пемброк выйти из кареты.
Когда пожилая дама с трудом спустилась на землю, издав при этом отчаянный крик, Олимпия мгновенно догадалась, что она повредила себе ногу при столкновении экипажей, а на лбу у нее красовалась огромная шишка. Внезапно молодая особа со злорадством отметила про себя, что ничего не имела бы против, если бы на месте графини Пемброк оказалась ее дочь. Тогда леди Брент, по всей вероятности, до конца сезона не появилась бы в обществе, где она могла встретить герцога Ормонда. Таким образом, она сама была бы избавлена от опасной соперницы, если вспомнить, что на вчерашнем балу Эдгар не сводил с нее глаз.
Неожиданно Олимпия улыбнулась, представив миниатюрную леди, корчившуюся от боли, с припарками на лице. У нее вмиг поднялось настроение, несмотря на то, что день с утра был испорчен. И она, с быстротой молнии выпрыгнув из кеба, пересекла мостовую и подошла к мальчику.
Улыбаясь, Олимпия осведомилась:
– Как зовут тебя?
– Джим Кребс, мэм.
– Ну и озорник же ты! Видишь, что произошло по твоей вине?
– Да, мэм. Но я не виноват, – вдруг захныкал он.
– Не плачь, Джим. Я вовсе не ругать тебя пришла.
– А зачем же? – с недоверием в глазах спросил Джим Кребс.
– Только поблагодарить, ты доставил мне развлечение.
– Не понимаю вас, мэм! – мальчик с изумлением смотрел на изысканную даму.
– Да тебе и не надо ничего понимать, – рассмеялась Олимпия. – Лучше скажи: где ты живешь?
– Где придется, мэм.
– Как это? – в свою очередь удивилась она.
– У меня нет своего дома, – Джим Кребс опустил глаза. – И родителей тоже нет.
– Значит ты – бездомный, – констатировала Олимпия, с жалостью глядя на мальчика.
– Совершенно верно, мэм.
Она порылась в своем ридикюле и, достав несколько монет, протянула их Джиму Кребсу.
– Возьми, Джим. Этого тебе должно хватить на неделю.
Взяв монеты, мальчик быстро зажал их в руке и, с благодарностью глядя на Олимпию, произнес:
– Спасибо, мэм. Я никогда не забуду вашу доброту.
– Я тебя тоже, Джим, – улыбнулась она и, повернувшись, пошла прочь.
Вернувшись к экипажу, Олимпия в мгновение ока взобралась в него, не обратив никакого внимания на извозчика, с удивлением следившего за ней. Когда любопытная толпа, столпившаяся на мостовой, чуть поредела, кеб тронулся. Извозчик нещадно погонял вороного, желая наверстать упущенное. К тому же капризная пассажирка вконец изучила и его, и бедного коня.
В особняк Клейторн-Холл Олимпия вернулась только во второй половине дня, как раз было время модного променада. Джеффри дома не оказалось, а в гостиной ее дожидалась тетя Элизабет с лордом Хиллом. Увидев Чарльза, она с улыбкой приветствовала его реверансом. Он же, поднявшись с мягкого дивана, любезно поклонился ей. Тетя Элизабет, сдвинув брови, сообщила ей, что с утра два знатных кавалера нанесли визит и, не застав ее дома, уехали. Лорд Хилл ждет ее, чтобы сопровождать на променад в Гайд-парк, так как сама она чувствует себя довольно скверно и не может ехать с ней, а Джеффри весь день не будет дома. Он уехал на рассвете в родовое поместье и неизвестно, когда вернется. Но Джеффри позаботился о ней, попросив своего друга быть ее сопровождающим во всех светских выездах, пока его не будет в городе.
«Прекрасно, – подумала Олимпия, – хоть раз кузен своей заботой порадовал ее».
Улыбнувшись Чарльзу и сказав, что она не заставит себя долго ждать, Олимпия поднялась наверх, чтобы переодеться для прогулки по парку. После своего фиаско ей необходим был свежий воздух и компания лучших друзей.
Графиня Доз, извившись перед другом сына, что оставляет его ненадолго, неспеша последовала за своей племянницей. Она хотела поговорить с ней, прежде чем Олимпия снова исчезнет из дома. Ведь сегодня утром она не застала её в спальне. Вчера по возвращении с бала они обе чувствовали себя неважно, поэтому им не удалось побеседовать. А ей надо было многое выяснить у нее.
Когда графиня Доз зашла в уютную спальню, меблированную по вкусу племянницы, Олимпия почти завершала свой туалет, стоя у зеркала. Тетя Элизабет окинула придирчивым взглядом девушку и осталась довольной.
– Ты неплохо выглядишь, Олимпия. Надеюсь, сегодня ты не упустишь свой шанс. В Гайд-парке будет весь высший лондонский свет. А до конца сезона остались считанные дни.
– Я помню об этом, тетя Элизабет, – проговорила Олимпия, продолжая смотреться в зеркало.
– Вот и хорошо, – промолвила та, тяжело выдохнув. – Но что вчера герцог хотел от тебя? Мне кажется, что ваше знакомство состоялось еще до того, как герцогиня Кендал представила вас друг другу. И боюсь, что другие это тоже заметили.
Не оборачиваясь, девушка усмехнулась. Можно только позавидовать такой проницательности! Однако ей не хотелось в этом признаваться, считая, что еще рано посвящать тетю в свои дела.
– В самом деле? – повернувшись, она критически приподняла бровь.
– Ну, конечно, дорогая моя! Ведь его светлость недвусмысленно заявил, что твой язык ранит, как нож. Значит, ты уже успела показать себя и, боюсь, с не с самой лучшей стороны.
– Вы ошибаетесь, тетя, до официального представления мы с ним не были знакомы, – только и сказала Олимпия, не найдя ничего убедительного.
Однако графиню Доз нелегко было провести, а уж тем более, когда Олимпия не приложила к этому никакого старания. Поэтому она спокойно проронила:
– Не знаю, по какой причине ты скрываешь вашу первую встречу, но советую быть всегда в поле зрения герцога, чтобы он смог достойно оценить твою красоту.
– Хорошенькое дельце, нечего сказать, – Олимпия недовольно поджала губы. – Но как, тетя? Если сегодня я не увижу его.
– Заблуждаешься, дорогая моя! Вполне очевидно, что там будет и герцог Ормонд, и ты его непременно увидишь.
Неужели это правда? А он и словом не обмолвился, что будет в парке. Наверное, это оттого, что она не дала ему и рта раскрыть!
– Сомневаюсь, – ехидно улыбнулась она, думая про себя: «После утренней встречи это вряд ли возможно. Надо полагать, я надолго выбила его из колеи».
– Напрасно сомневаешься, Олимпия. Его светлость действительно будет в Гайд-парке. И не один, к сожалению…
– Естественно, со своей многочисленной свитой, – съязвила девушка.
– Нет, милая, в компании леди Брент.
– Что?! – вскричала Олимпия, не веря тете. – Что вы сказали?
– Не делай больших глаз, Олимпия! Уверяю, герцог Ормонд пригласил юную графиню прокатиться с ним по парку.
– Откуда вам это известно, тетя? – ее голос необычайно дрожал, правда, не то от волнения, не то от ярости. Леди Элизабет терялась в догадках.
– Сорока на хвосте принесла, – усмехнулась она.
– Уж не Чарльз ли эта сорока?
– Да, в некоторой степени.
– Как вас понимать?
– Утром лорд Хилл нанес визит графу Пемброку, чтобы пригласить леди Каролину на променад. Она ответила, что весьма сожалеет, но не может пойти с ним, так как вчера уже получила такое же приглашение от герцога Ормонда.
Сообщение тети буквально потрясло молодую особу. Она растерянно смотрела на нее, с трудом переваривая услышанное. Вдруг радуга красок засияла на лице Олимпии, предательски выдав ее с головой. Графиня Доз сразу же поняла, что она неравнодушна к герцогу.
«Ах, вот оно что! – злилась Олимпия. – Теперь ясно, отчего герцог так сопротивлялся. Выходит, он на самом деле соблазнился прелестями юной графини. Поэтому и сравнил ее с распускающейся розой, чье очарование покорило его».
Безумная ревность охватила Олимпию, и все краски сошли с ее лица. Если бы это не тетя стояла рядом, а леди Каролина, то ей в полной мере пришлось бы изведать ревность «тигрицы». Ревность так снедала девушку, что она едва не теряла рассудок. Но она вовремя опомнилась, увидев пытливые глаза своей тети. В следующее мгновение Олимпия лучезарно улыбнулась:
– Хорошо, что вы меня предупредили, тетя.
– Зная твою эксцентричность, я не могла об этом не сказать.
– Несомненно, вы сделали доброе дело.
Судя по ее голосу, она полностью овладела собой. Стало быть, уже можно не опасаться, что она совершит безрассудный поступок. Графиня Доз с облегчением вздохнула.
– Лорд Хилл наверняка заждался тебя, дорогая моя.
– Действительно! – спохватилась Олимпия. – Ну, я пойду, тетя Элизабет.
Спускаясь по лестнице, она сумела удержать улыбку на лице, хотя мозг ее лихорадочно работал. Черт побери, если бы вчера она знала, что герцог Ормонд пригласил леди Брент на прогулку, то ни за что не поехала бы к нему сегодня утром. Боже мой, какой стыд! И надо же было ей так опозориться. Должно быть, он в душе смеялся, слушая ее.
С той же улыбкой Олимпия встретила и Чарльза, когда наконец оказалась в гостиной. Заскучавший кавалер при виде неожиданно выросшей перед ним ослепительной красавицы открыл рот от изумления. Но минутой позже выдавил из себя:
– Вы просто чаровница, леди Олимпия! Я рад, что мне выпала честь сопровождать вас на променад. Думаю, в Гайд-парке не найдется более счастливого кавалера, ведь рядом такая спутница!
Ослепительно улыбаясь, Олимпия молча взяла предложенную руку и, спустя некоторое время, они уже были на пути к Гайд-парку.
Глава 4
Стоявший солнечный день собрал в Гайд-парке весь высший лондонский свет. Все широкие аллеи были буквально наводнены экипажами разных видов, всадниками и пешеходами. Поэтому легкая коляска Чарльза медленно продвигалась по парку, где было так много людей, что, казалось, яблоку негде упасть.
Лорд Хилл, уроженец Лондона, только и делал, что раскланивался и шептался со своими многочисленными друзьями и знакомыми. Олимпия, хотя и обосновалась здесь совсем недавно, едва успевала расточать направо и налево приветливые улыбки. Девушке не удалось на сей раз напустить на себя нарочито скучающий вид, ибо этикет требовал быть любезной, когда к ним подъезжали общие знакомые, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Улыбаясь вслед только что отъехавшей карете, она и не заметила, как с их коляской поравнялся всадник на белом коне. Он приподнял свой цилиндр, приветствуя их. В щегольски одетом всаднике Олимпия узнала вездесущего коммерсанта мистера Далтона, который с улыбкой проговорил:
– Какое столпотворение, не так ли?! Даже в начале сезона здесь не было так многолюдно, как сейчас.
– Должно быть, конец сезона – этому объяснение, – проговорил лорд Хилл, раскланиваясь с ним.
– Без сомнения! – рассмеялся мистер Далтон. – И нынешний праздничный выезд экипажей свидетельствует, что светский сезон неизбежно подходит к концу.
– Но, надо признать, мистер Далтон, что выезд сегодня особенно великолепен! – Олимпия непринужденно встряла в разговор.
– И вправду впечатляющее зрелище, леди Делфорд! – мистер Далтон любезно улыбался. – Более того, просто невероятное, если сулить по некоторым экипажам. Вне всякого сомнения, сегодня высшая знать решила соперничать друг с другом в блеске своих экипажей.
– И в самом деле, – буркнул Чарльз, оглядываясь.
Олимпия только тут взглянула другими глазами на окружающее. Экипажи, один шикарнее другого, следовали гуськом. Они не шли ни в какое сравнение с двухместной коляской Чарльза, хотя впряженная пара вороных с серебряной упряжью впечатляла.
– Ваша упряжка, Чарльз, ничем не хуже других, – улыбнулась Олимпия. – Когда вы купили таких славных лошадей?
Лорд Хилл с самодовольным видом охотно пояснил:
– Я купил их на прошлой неделе на аукционе, где продавали лошадей, и уже смог оценить вороных по достоинству. Я не зря выложил за них кругленькую сумму.
Мистер Далтон взглянул с любопытством на его упряжку и снисходительным тоном заметил:
– Надо сказать, вороные и впрямь хороши, милорд. Однако они вряд ли сравнятся с племенными жеребцами герцога Ормонда. Вот уж у него прямо потрясающая упряжка!
– А где вы видите его экипаж? – Чарльз недоуменно посмотрел по сторонам.
Олимпия, затаив дыхание, ждала ответа мистера Далтона. Она сгорала от любопытства и желания увидеть собственными глазами этого Иуду в компании леди Брент. Девушке очень хотелось взглянуть в бесстыжие глаза герцога, янтарный блеск которых не давал ей покоя с той минуты, когда она впервые увидела его в оранжерее.
Вскоре до нее донеслось:
– Карета его светлости стоит возле статуи Ахилла, где собрались самые сливки общества. Я их там видел полчаса назад, когда беседовал лордом… Впрочем, это неважно. Ведь я провел здесь уже достаточно времени и успел увидеть почти всех своих знакомых.
– А мы только что прибыли, мистер Далтон, – ответил лорд Хилл. – И тоже уже встретили немало друзей.
– Да, парк на самом деле самое верное место встреч, – согласился мистер Далтон. – Здесь можно увидеть всех старых друзей. Даже тех, кого не видел много лет.
– Действительно, это идеальное место, мистер Далтон, – добавила Олимпия, – если хочешь произвести сенсацию.
Ее так и подмывало спросить у него про леди Брент, но она сдержала себя. Тут он сам заговорил о ней.
– Вы знаете, кого я видел в обществе герцога Ормонда? Попробуйте угадать, леди Делфорд!
– Надо полагать, юную графиню, мистер Далтон, – мрачно буркнул Чарльз вместо Олимпии, а она не проронила ни слова.
– И правда! – несколько удивился тот. – Но откуда вы это знаете, милорд? Кажется, вы недавно прибыли сюда и еще не видели герцога.
– Все только об этом и говорят, – неохотно отозвался лорд Хилл, все еще сожалея, что его утренний визит к графу Пемброку потерпел фиаско.
Мистер Далтон рассмеялся:
– Боюсь, я выпустил из виду небольшую деталь, что сплетни в свете распространяются с быстротой молнии. Но, как видно, я запоздал со своей новостью.
– Именно, – сухо бросил Чарльз, внезапно раздражаясь.
Он и сам не мог понять, что вызвало у него такое недовольство. Утренний отказ леди Брент или же уже поползшие слухи? А мистер Далтон все не унимался:
– Думаю, вчера на балу никто из нашей компании и не подозревал, что герцог Ормонд обратит свое внимание на юную графиню. Не так ли, милорд?
– Да, – едва слышно подтвердил он, вспомнив, как Каролина смотрела на героя бала.
Должно быть, мистер Далтон не расслышал его ответ, так как с пристрастием продолжал развивать свою мысль.
– Я скорее отдал бы руку на отсечение, чем поверил в то, что он вообще заметит ее, когда рядом стояла такая восхитительная Диана, как леди Делфорд. Конечно, я склонен был думать, что его светлость – истинный знаток женщин. И потому сегодня я был нимало удивлен, увидев их вместе на прогулке. Хотя я и знал, что карета графа Пемброка, где сидела пожилая графиня, утром претерпела повреждения, столкнувшись с другим экипажем.
– Да неужели?! – с изумлением воскликнул Чарльз, а Олимпия, видевшая все собственными глазами, промолчала.
Мистер Далтон принялся описывать утреннее событие, сгущая краски. Лорд Хилл с особым вниманием слушал его. Заинтересованная собственными проблемами, Олимпия не распознала истинного интереса своего спутника к облетевшей всех новости.
Если бы она меньше занималась собой, то уж наверняка поняла бы, отчего было пасмурным лицо Чарльза.
Завершая свой рассказ, мистер Далтон с улыбкой добавил:
– Вне всякого сомнения, это всего лишь небольшая услуга, оказанная герцогом леди Брент, а не то, что подумали многие.
– Вряд ли, мистер Далтон, – хмуро возразил лорд Хилл. – Надо полагать, завтра утром в газете мы, наверняка, найдём объявление об их помолвке.
– Не думаю, что его светлость позарится на такую пигалицу, – рассмеялся мистер Далтон. – Ясное дело, такому исполину только ваша спутница под стать. А вы так не считаете, милорд?
– Действительно, – проговорил тот, ошеломленный открытием. – Но герцог Ормонд, должно быть, иного мнения. Иначе на месте леди Брент сейчас была бы моя спутница.
Слова Чарльза острым ножом впились в ревнивое сердце Олимпии. Она была вне себя от ярости. Интересно, как удалось этой серой мышке то, чего не удалось ей? Нет, она не может смириться с поражением. Ведь затронута ее гордость. Она должна добиться его любым путем! Тем более сейчас, когда Каролина грозится увести у нее герцога. Ей надо что-то предпринять. Правда, она еще не знает, что конкретно. Но ей необходимо вмешаться в эту беседу и испортить их отношения.
Черт возьми, она должна как-то завоевать его сердце, чтобы он не держал в голове и мысли о других, кроме нее! Иначе она просто сойдет с ума от ревности. Теперь он для нее – весь мир.
Когда мистер Далтон в конце концов отъехал от них, Олимпия попросила лорда Хилла свернуть в сторону, вернее, к статуе Ахилла. Чарльз не возражал. Должно быть, его желание совпадало с ее стремлением.
– День и на самом деле прекрасен, леди Брент, – дразняще улыбнулся герцог Ормонд, бросив взгляд на миниатюрную фигурку рядом.
Они сидели в его элегантной карете, стоявшей чуть в стороне от статуи Ахилла, где столпилось множество экипажей. Весь парк так и глазел на них, явно сплетничая, что весьма забавляло Эдгара.
– Кажется, такой погоды не было с самого начала сезона, – проговорила леди Брент, заливаясь краской.
– Неужели? – в его янтарных глазах сверкнули лукавые искорки. – Чем же предыдущие дни отличаются от этого?
– Тем, конечно, что вас тогда не было, – выпалила она, опустив глаза.
– Ценю вашу откровенность. Но, сдается мне, все леди, к удивлению, стали чересчур экстравагантны.
– Вам уже сделали признание, ваша светлость? – по-детски наивные глаза так и впились в него взглядом.
– Вроде того, – отмахнулся герцог, держа в поле зрения широкую аллею, где сновали разодетые прохожие.
– Вчера на балу я даже не смела и мечтать, что вы пригласите меня на прогулку, – вдруг призналась юная графиня, озадачив его.
«Должно быть, я допустил непоправимую ошибку, – молнией пронеслось у него в голове. – Но надеюсь, еще можно исправить эту глупость, пока она, как и та сумасбродка, не загнала меня в угол».
– Разве я мог не заметить серебро этих глаз? – чувственные губы герцога снова растянулись в подобии улыбки.
– У вас своеобразная манера делать комплименты, ваша светлость. Но это мне нравится! Продолжайте.
– Что?
– Говорить мне приятные вещи.
Какое-то проклятие! Определенно, в Лондоне все девицы тронулись умом. Или только он нарывается на таких?
– Леди Брент, вы много получали комплиментов от мужчин?
– Достаточно, чтобы оценить ваш, – улыбнулась она.
Эдгар остался доволен, обнаружив у нее живой ум. Хотя ему и не нравилась в ней чрезмерная импульсивность в проявлении чувств, приличной леди не пристало говорить подобные вещи. Но это он объяснил себе ее юным возрастом. Вне всякого сомнения, тетя Аврора права – о лучшей жене и мечтать нельзя.
И не отрывая взгляда от ее волос он выпалил:
– Затрудняюсь сказать, что может сравниться с золотом ваших волос, мимо которых не пройдёт равнодушным ни один мужчина.
– Благодарю вас, ваша светлость, – рассмеялась юная графиня. – Это самый лучший комплимент из тех, что мне довелось услышать в свой первый сезон в лондонском свете.
– Вы чаруете меня своей непосредственностью, – в очередной раз улыбнулся герцог Ормонд после минутной паузы.
Если он и дальше будет сыпать комплиментами, то не успеет опомниться, как брачные цепи сами по себе окажутся на его шее. Правда, он вовсе не против этого. Ему на самом деле уже пора обзавестись семьей, чего так жаждет его многочисленная родня.
– А вы меня – своей неотразимостью, – наконец донеслось до него.
«Долго же она искала ответ, – мысленно усмехнулся Эдгар. – Хотя, надо отдать ей должное, это чистейшая правда».
Он знал о своей привлекательности, которой часто пользовался в свете, когда хотел заполучить ту или иную смазливую дамочку.
– Рад, что я вам нравлюсь, – промолвил он, улыбаясь. Определенно, сегодня ему только и суждено расточать улыбки. – Хотя в свете найдутся и такие, которые так не считают.
– Неправда, ваша светлость, – с жаром возразила Каролина, покраснев. – Вы самый красивый и благородный джентльмен во всем Лондоне!
– Уверяю, вы заблуждаетесь, леди Брент, – попробовал он разуверить ее. – Я вовсе не такой, каким вы меня представляете.
– Не поверю, ваша светлость, – запротестовала она. – Вы просто наговариваете на себя.
Судя по ее виду, она действительно не верила ему.
– В таком случае мне больше нечего добавить, – герцог вздохнул столь тяжко, что снискал бы сочувствие у кого угодно.
Леди Брент залилась смехом. Его серебристый звон колокольчиком отдался по парку. Не замечая направленные на них взгляды высшей знати, она смеялась от души. При этом Каролина совершенно не заботилась о том, как будет воспринято её поведение светом.
– И не спорьте со мной, ваша светлость! – сквозь смех выговорила юная особа. – Я лишь защищаю ваше доброе имя, которое отчего-то вам вздумалось порочить.
– Ради Бога, Каролина, перестаньте смеяться, – попросил он и сам не заметил того, что обратился к ней по имени, перейдя на фамильярный тон. – На нас уже смотрят.
– Ну и что же? – она пожала плечами. – Мне так весело с вами! Знайте, до сих пор ни один мой кавалер не мог меня рассмешить.
– Маловероятно, – процедил Эдгар, не сводя с нее глаз. – Не ожидал, что вы столь строгих правил. Более того, вы вовсе не походите на степенную особу.
– Правда?
Получив в ответ лишь кивок, Каролина добавила:
– Я и не хочу быть такой.
– Судя по тому, с каким нетерпением вы раскрываете свой непостижимого рисунка зонтик, вы отчаянно хотите размять свои ноги. Правда, в такую погоду просто грешно оставаться в карете. Вам так не кажется, Каролина?
– Поистине верно, ваша светлость, – с радостью в голосе выпалила она. – Мне чертовски неловко, но у меня буквально онемела задница. Вам это знакомо?
Услышав такие слова, Эдгар так и покатился со смежу. Непостижимо, ну и благовоспитанная леди! Вне всякого сомнения, она пытается разыгрывать из себя весьма экстравагантную особу, пользующуюся большей свободой, нежели истинные леди.
– Надо признать, вы неподражаемы, леди Брент! – со смехом заметил он и, вмиг соскочив с кареты, помог ей сойти на землю.
Сразу же почувствовав легкость в теле, Каролина с облегчением вздохнула и расправила свой зонтик, защищаясь от ярких лучей солнца. В этом году лето выдалось на редкость теплым, ни ветерка не было в парке. Радостная, она улыбнулась и молча взяла предложенную руку. Обходительный кавалер, конечно же, не мог видеть ее довольной улыбки.
Шагая по аллее в обществе герцога, леди Брент мысленно торжествовала. Она отлично справилась с поручением родителей. Они будут ею очень довольны. Ведь сегодняшняя встреча обязательно сделает свое дело. И, надо полагать, скоро последует предложение руки и сердца, чего она теперь так страстно желала. Иначе и быть не может! Он еще никого не приглашал сюда на прогулку, кроме нее, хотя вчера на балу и танцевал с другими девицами.
Да, если Эдгар сделает ей предложение, то она выйдет за него замуж назло лорду Хиллу.
С утра он заявился к ней, чтобы пригласить на променад. Правда, он слишком поздно опомнился. Она уже выплакала все глаза из-за его равнодушия.
Герцог Ормонд приподнял цилиндр, приветствуя графиню Денби с сыном, когда их фаэтон поравнялся с ними. Роджер хотел было проехать мимо них, но элегантно одетая дама средних лет велела ему остановиться.
– Добрый день, ваша светлость! – улыбнулась она, во все глаза глядя на Эдгара. – Мне особенно приятно снова видеть вас после вашего долгого затворничества.
– Мне тоже, мадам, – он наклонился, чтобы поцеловать протянутую пухлую ручку, обтянутую белой перчаткой.
– Я вижу, что вы уже нашли себе компанию, едва выйдя в свет, – проговорила графиня и, приставив лорнет к глазам, воззрилась на его спутницу. Граф Денби тоже покосился на нее, правда, без особого интереса.
– Мое почтение ваша светлость, – улыбнулась Каролина, до невозможности смущаясь под пристальным взглядом знатной дамы.
