Текст книги "Человек, объявленный в розыск (СИ)"

Автор книги: Артур Уитакер,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Наконец наступил день прибытия "Королевы-Императрицы" в Нью-Йорк, и я не мог не заметить на обычно бесстрастном лице Холмса признаки плохо скрываемого нетерпения, с которым он накинулся на вечернюю газету. Но триумф правосудия откладывался. В газете была только коротенькая заметка, сообщавшая, что "Королева-Императрица" пришвартовалась на Лонг-Айленде в 6 часов утра после успешного трансатлантического перехода. Однако, на борту зафиксирован случай холеры, поэтому власти Нью-Йорка вынуждены ввести на судне карантинный режим, и никому из пассажиров или членов экипажа не будет позволено сойти на берег в течение 12 дней.

Два дня спустя в газетах была уже целая колонка, утверждавшая, что присутствие мистера Бута на борту "Королевы-Императрицы" доподлинно установлено. Он был опознан, и с ним разговаривал один из санитарных инспекторов, посещавших корабль. За Бутом установлено строгое наблюдение и у него нет никаких шансов покинуть судно. Мистер Лестрейд из Скотланд-Ярда, так мастерски вычисливший маршрут побега мистера Бута, заказал билеты на "Океанию", которая прибывает в Нью-Йорк десятого. Он намерен лично арестовать мистера Бута, как только тому будет позволено сойти на берег.

Никогда еще до этого, да и потом, я не видел моего друга Шерлока Холмса в таком изумлении, чем после прочтения этой заметки. Я видел, что он глубоко озадачен, хотя причины этого все еще оставались для меня загадкой. Весь день он провел, откинувшись на спинку мягкого кресла, с полузакрытыми глазами, над которыми тяжело нависали нахмуренные брови. Он хранил молчание, только попыхивал своей старой вересковой трубкой.

– Уотсон, – сказал он наконец, бросив на меня косой взгляд, – пожалуй, к лучшему, что меня попросили бросить расследование шеффилдского дела. При таком повороте событий, я должен признаться, что чуть было не выставил себя дураком.

– Почему? – спросил я.

– Потому что я с самого начала предполагал, что кое-кто дураком-то как раз и не является, но кажется именно в этом я и ошибся.

Следующие несколько дней Холмс выглядел немного подавленным, поскольку ничто не раздражало его больше, чем мысль, что он допустил ошибку в своих выводах или пошел по неверному пути в расследовании.

Наконец наступило фатальное десятое сентября: день, когда должен был быть произведен арест Бута. Мы проштудировали вечерние газеты от корки до корки, но впустую. Утром одиннадцатого сентября об аресте также не сообщили, но в вечерних газетах появилась небольшая заметка, намекающая, что преступнику, похоже, опять удалось скрыться.

Следующие несколько дней газеты были полны противоречивых слухов и предположений о том, что же в действительности произошло, но все они сходились на том, что мистер Лестрейд отправился домой и прибудет в Ливерпуль семнадцатого или восемнадцатого сентября.

Вечером восемнадцатого, когда мы с Холмсом наслаждались послеобеденными сигарами в его квартире на Бейкер-стрит, мальчик-посыльный объявил, что внизу ожидает инспектор Лестрейд, который просит уделить ему пять минут для разговора.

– Пусть войдет, – сказал Холмс, потирая руки в волнении, обычно столь несвойственном для него.

Лестрейд вошел в комнату и с весьма удрученным видом уселся на придвинутый ему Холмсом стул.

– Я нечасто ошибаюсь, мистер Холмс, – начал он, – но в этом шеффилдском деле я вытянул пустышку.

– Не может быть, – участливо произнес Холмс. – Вы же не хотите сказать, что вы еще не поймали этого вашего Бута?

– Именно это я и хочу сказать, – ответил Лестрейд. – Более того, я не думаю, что он вообще когда-нибудь будет пойман.

– Ну, не отчаивайтесь так сразу, – сказал Холмс ободряющим тоном. – После того, как вы расскажете нам, что уже произошло, вполне возможно я смогу помочь вам, высказав несколько предположений.

Приободренный таким образом, Лестрейд начал свою странную историю. Мы слушали его, затаив дыхание.

– Думаю, мне не стоит останавливаться на подробностях, которые вам уже известны, – сказал он. – Вы знаете о моей находке в Шеффилде, которая естественно убедила меня, что разыскиваемый отплыл в Нью-Йорк на борту "Королевы-Императрицы". Я с нетерпением ждал его ареста, и когда услышал, что корабль, на котором он плыл, поставлен в карантин, я бросился туда, чтобы схватить его собственными руками. Никогда пять дней не тянулись для меня так долго.

Мы прибыли в Нью-Йорк вечером девятого, и я сразу же поспешил к начальнику нью-йоркской полиции. От него я узнал, что нет никаких сомнений в том, что мистер Джабез Бут действительно находится на борту "Королевы-Императрицы". Один из санитарных инспекторов, посещавших корабль, не только видел его, но даже говорил с ним! Тот человек полностью отвечал опубликованному в газетах описанию Бута. На борт был послан один из нью-йоркских детективов, чтобы опросить свидетелей и предупредить капитана о готовящемся аресте. Он обнаружил, что мистер Джабез Бут действительно имел наглость заказать билеты заранее и путешествовал под своим настоящим именем, даже не попытавшись каким-нибудь образом изменить свою внешность. Он занимал отдельную каюту первого класса, и старший стюард заявил, что у него с самого начала возникли подозрения на его счет. Бут почти все время просидел, запершись в каюте, выдавая себя то ли за инвалида, то ли просто за эксцентричного человека, которого нельзя беспокоить ни по какому поводу. Еду, в основном, ему должны были доставлять в ту же каюту. Несколько раз его, правда, видели на палубе, но это случалось редко, и с другими пассажирами он не встречался даже за обедом. Было очевидно, что он старается укрыться от чужих глаз и не привлекать к себе внимания, насколько это возможно. Стюарды и некоторые пассажиры, которых опросили позже, все сошлись на том, что дело обстояло именно так.

Было решено, пока судно стоит в карантине, ничего не говорить Буту, чтобы не вызвать его подозрений, но старший стюард, его подчиненные и капитан, кто единственный был посвящен в тайну, должны были держать его под наблюдением до десятого числа, когда пассажирам позволят покинуть судно. И тогда же мистер Бут будет арестован.

Здесь нас прервал мальчик-посыльный, вошедший с телеграммой в руках. Холмс просмотрел ее, улыбаясь кончиками губ.

– Ответа не будет, – сказал он, опуская телеграмму в жилетный карман. – Пожалуйста, Лестрейд, продолжайте ваш чрезвычайно интересный рассказ.

– Ну, вот, днем десятого сентября в сопровождении главного инспектора сыскной полиции Нью-Йорка Форсайта, – продолжил Лестрейд, – я поднялся на борт "Королевы-Императрицы". До подхода к пристани и начала высадки пассажиров оставалось полчаса.

Старший стюард сообщил нам, что он разговаривал с мистером Бутом на палубе за пятнадцать минут до нашего появления. Затем тот направился в свою каюту. Старший стюард под каким-то предлогом также спустился вниз и ясно видел, как Бут в нее зашел. Все это время стюард оставался у межпалубного трапа, чтобы быть уверенным, что Бут не поднимется на палубу снова.

"Наконец-то", – пробормотал я себе под нос, мы спустились вниз и, ведомые старшим стюардом, направились прямиком к каюте Бута. Мы постучались и, не получив ответа, попробовали открыть дверь. Она оказалась запертой. Стюард заверил нас, что в этом нет ничего необычного: мистер Бут постоянно держал дверь каюты закрытой, и даже его еда порой оставлялась на подносе снаружи. Мы провели короткое совещание, и, поскольку время поджимало, решили взломать дверь. Два удара тяжелым молотом сорвали ее с петель, и мы ворвались внутрь. Вы можете представить себе наше изумление, когда мы обнаружили, что каюта пуста! Мы тщательно ее обыскали, но Бута там не было.

– Один момент, – прервал его Холмс. – В замке изнутри был ключ?

– На виду его точно не было, – ответил Лестрейд. – Я был в отчаянии. Я уже ощущал вибрацию двигателей и слышал, как начал вращаться винт11, что означало, что корабль уже начал свое движение к пристани.

Мы были в замешательстве. Мистер Бут, очевидно, спрятался где-то на борту, но у нас не было времени на поиски, так как уже через несколько минут пассажиры начали бы покидать корабль. В конце концов капитан пообещал нам, что ввиду сложившихся обстоятельств, сходный трап будет только один. Я в компании старшего стюарда и его подчиненных смогу встать возле трапа со списком пассажиров и отмечать тех, кто уже сошел на берег. В этом случае Буту не удастся ускользнуть, даже если он загримируется, поскольку ни один пассажир не сможет сойти по трапу, не будучи опознанным одним из стюардов.

Предложение мне понравилось, оно не оставляло Буту ни единого шанса удрать от нас.

Один за одним пассажиры спускались по трапу на пристань, каждого из них опознавали, и соответствующее имя вычеркивалось из моего списка. На борту "Королевы-Императрицы" было 193 пассажира первого класса, включая Бута, и, когда 192 из них сошли на берег, осталось только одно имя!

– Вы не можете себе представить, в каком лихорадочном нетерпении я тогда находился, – сказал Лестрейд, потирая бровь, чтобы отогнать мучительные воспоминания. – Как нескончаемо тянулось время, пока мы медленно и тщательно сверили со списком триста двадцать четыре пассажира второго класса, потом триста десять пассажиров третьего... Все, кроме мистера Бута, сошли на берег. Но он точно этого не делал! В этом не было никаких сомнений.

Значит, он все еще на корабле, решили мы. Я уже начал немного паниковать и подумал, что он мог каким-то образом спрятаться в багаже, который в данный момент огромные краны переносили на пирс.

Я поделился своими страхами с Форсайтом, и он сразу же организовал вскрытие и проверку сотрудниками таможни всех чемоданов и ящиков, в которых только мог поместиться человек.

Это была громадная работа, но они проделали ее на совесть и через два часа смогли нас заверить, что сбежать с корабля этим путем у Бута не было никакой возможности.

Из этого следовал единственный вывод: он все еще прячется где-то на корабле. За кораблем уже тщательно наблюдали с того момента, как он подошел к пристани, а теперь суперинтендант полиции выделил нам двадцать человек, и мы с помощью капитана, стюардов и команды обыскали "Королеву-Императрицу" от носа до кормы и обратно. Ни одно укрытие не осталось не осмотренным, даже те, где и кошке-то не спрятаться, но пропавшего пассажира не было нигде. В этом я убежден. Вот, вкратце, и все, мистер Холмс. Мистер Бут определенно присутствовал на борту "Королевы-Императрицы" до одиннадцати часов утра десятого сентября, и, хотя у него не было никакой возможности покинуть корабль, мы оказались перед фактом, что в пять часов вечера его там уже не было.

На лице Лестрейда, завершившего свою любопытную и загадочную историю, было выражение такой безнадежной растерянности, какого я никогда на нем не видел. Надо сказать, что я ощущал схожие чувства, но Холмс, упав обратно в мягкое кресло и вытянув свои длинные худые ноги, сотрясался от беззвучного смеха.

– И какие выводы вы из этого сделали? – спросил он, еле совладав с собой. – Какие шаги вы планируете предпринять?

– Ни имею ни малейшего понятия. Не знаю, что делать. Это невозможное дело. Абсолютно невозможное! Неразрешимая загадка! Я пришел повидаться с вами, надеясь, что вы возможно предложите какое-нибудь свежее направление, чтобы я смог продолжить расследование.

– Хорошо, – сказал Холмс, и глаза его озорно блеснули. – Если я дам вам адрес теперешнего места проживания Бута, это вам поможет?

– Его что? – воскликнул Лестрейд.

– Его адрес в настоящее время, – спокойно повторил Холмс. – Но перед тем, как я сделаю это, дорогой Лестрейд, у меня есть одно условие. Мистер Джервис в этом деле поступил со мной некрасиво, и я не желаю, чтобы мое имя ассоциировалось с этим расследованием в дальнейшем. Чтобы вы не предприняли, вы не должны раскрывать источник, откуда поступила информация, которую я вам дам. Обещаете?

– Да... – пробормотал все еще не пришедший в себя Лестрейд.

Холмс вырвал листок из записной книжки и написал быстрым небрежным почерком: "Мистер А. Уинтер, обращаться к миссис Тэкерей по адресу: Глоссоп-роуд, Брумхилл, Шеффилд.

– Здесь вы найдете новые имя и адрес человека, которого вы разыскиваете, – сказал он, передавая Лестрейду сложенный пополам листок. – Настоятельно советую вам, не теряя времени, задержать его, поскольку в телеграмме, той самой, что прервала ваш захватывающий рассказ, говорилось, что мистер Уинтер только что вернулся домой после непродолжительного отсутствия и, вполне вероятно, снова собирается в поездку. Не могу сказать, насколько скоро это случится. Думаю, через пару дней.

Лестрейд поднялся со стула.

– Мистер Холмс, вы – лучший из людей, – видно было, что говорит он от всего сердца. – Вы спасли мою репутацию. В этом деле я вел себя, как полнейший идиот, а теперь вы отдаете мне все лавры, хоть я этого не заслуживаю. Что до того, как вы до этого докопались, для меня это – полнейшая загадка, как, впрочем, и само исчезновение Бута.

– Будет вам, – отмахнулся Холмс. – Надо сказать, я не уверен, располагаю ли я всеми фактами, поскольку я не занимался расследованием в полной мере. Но и те, что у меня есть, выстраиваются во вполне стройную картину. Если представится возможность, я буду счастлив поделиться с вами своей версией касательно поездки Бута в Нью-Йорк, как только у вас найдется свободная минутка.

– Кстати, – окликнул Холмс уже собравшегося выходить Лестрейда, – я не удивлюсь, если вы обнаружите, что мистер Джабез Бут, точнее мистер Арчибальд Уинтер, немного вам знаком. Он был вашим попутчиком на пути из Америки. Он прибыл в Шеффилд за несколько часов до вашего прибытия в Лондон, а поскольку он, как и вы, плыл из Нью-Йорка, очевидно, что вы возвращались на одном корабле. Он должен был носить дымчатые очки и густые темные усы.

– Да! – воскликнул Лестрейд, – На борту был пассажир по фамилии Уинтер, который полностью отвечает вашему описанию. Полагаю, это он, поэтому не будем терять времени.

Лестрейд поспешил к выходу.

– Ну, Уотсон, вижу, вы в такой же растерянности, как и наш друг Лестрейд, – сказал Холмс, глядя на меня с улыбкой. Он раскурил свою старую вересковую трубку и откинулся на спинку кресла.

– Должен признать, что из всех наших прошлых загадок исчезновение Бута с "Королевы-Императрицы" – самая необъяснимая, – сознался я.

– Здесь-то как раз все ясно, – хмыкнул Холмс. – Лучше я расскажу вам, каким образом я нашел решение этой задачи. Вижу, вы готовы слушать?

Первое, что нужно сделать в любом расследовании – это оценить ум и изворотливость преступника. Мистер Бут был без сомнения умным человеком. Если вы помните, мистер Джервис это подтвердил. Факт, что Бут открывал банковские счета, готовясь к преступлению за 12 месяцев до его совершения, доказывал, что он предусмотрителен и способен к долгосрочному планированию. Таким образом, я приступил к расследованию, зная, что разыскивать придется умного человека, у которого в запасе было 12 месяцев, чтобы спланировать свой побег.

– Ключи к разгадке мне дала миссис Пурнель, – продолжил Холмс. – Самым важным было ее упоминание про аудиторскую работу мистера Бута, бывшую причиной его многодневных, часто неожиданных, отлучек. Я сразу же предположил, и в ходе дальнейшего расследования это подтвердилось, что у мистера Бута вообще не было никакой дополнительной работы. Почему же он лгал, объясняя причины своих отлучек хозяйке квартиры? Скорей всего, потому, что его разъезды были связаны или с преступлением, или с планами побега после его совершения. Было маловероятно, что такая бурная выездная деятельность может быть напрямую связана с банковскими махинациями, и я заключил, что мистер Бут готовил путь к отступлению.

Ко мне сразу же пришла мысль, что он живет двойной жизнью, его намерение несомненно было отказаться от одной из личин после совершения преступления и превратиться в другого человека. Это гораздо более безопасная и не столь неуклюжая уловка, чем грим и смена внешности, когда от тебя именно этого и ждут, и ведут поиски, учитывая эту возможность.

Особый интерес представляла информация о картине и книгах. Я попытался поставить себя на его место. Он явно дорожил ими, они не тяжелые и вполне транспортабельны, следовательно, нет никаких причин с ними расставаться. Без сомнения, он мало-помалу вынес их из дома и поместил куда-то, откуда он легко мог забрать их впоследствии. Если бы я мог вычислить это место, я мог быть уверен, что поймаю преступника, когда он попытается забрать свое добро.

Картина должна была находиться где-то поблизости, так как он забрал ее в тот самый день, когда и совершил преступление... Ну, не буду обременять вас лишними подробностями. Всего за два часа расспросов я нашел дом, который он заранее снял, и в котором он оставил картину и все остальное. Это и был дом миссис Тэкерей по Глоссоп-роуд.

Под невинным предлогом я позвонил в дверь, и обнаружил, что миссис Т. – просто находка для человека, желающего получить информацию. Менее чем через полчаса я узнал, что у нее есть жилец по имени Уинтер, он коммивояжер, и большую часть времени отсутствует. Его внешность полностью отвечала внешности Бута, за исключением усов и очков.

Как я уже не раз говорил вам, Уотсон, нет ничего важнее мелочей, и мне доставило искреннее удовольствие упоминание о том, что мистер Уинтер требует, чтобы ему каждое утро приносили в постель чашку горячего шоколада. А еще какой-то джентльмен приходил утром в среду и оставил пакет, сказав, что в нем картина для мистера Уинтера, и попросил миссис Тэкерей передать пакет мистеру Уинтеру, когда тот вернется. Мистер Уинтер снял комнаты в прошлом декабре. У него очень много книг, которые он приносил домой время от времени. Все эти факты, соединенные в единое целое, утвердили меня в мысли, что я на правильном пути. Уинтер и Бут были одним и тем же лицом, и как только Бут собьет со следа всех своих преследователей, он вернется уже как Уинтер и вступит во владение своими сокровищами.

Недавно сделанное фото и промокательная бумага с хорошо различимым текстом – все это без сомнения должно было заставить полицию кинуться "по следам" Бута. Я сразу понял, что промокательная бумага была подделкой. Она и не могла быть ничем иным, поскольку если воспользоваться ей несколько раз обычным способом, ее центр станет нечитаемым, в то время как письмо и адрес читались вполне ясно, а все остальные отпечатки располагались исключительно по краям.

Я пришел к выводу, что Бут, он же Уинтер, в действительности и не собирался подниматься на борт "Королевы-Императрицы", но вот тут я недооценил его изобретательность. По видимости, он заказал два билета: один на настоящее, другой – на вымышленное имя, и во время путешествия ухитрился успешно сыграть обе роли, появляясь сначала под одной личиной, затем – под другой. Большую часть пути он был Уинтером, поэтому Бут превратился в эксцентричного инвалида, почти никогда не покидающего своей каюты. Это полностью отвечало его целям: подобная эксцентричность не могла не привлечь внимание к его присутствию на борту, и, таким образом, сделать его известной личностью среди пассажиров, хотя толком его никто не видел.

Я попросил миссис Тэкерей известить меня телеграммой о возвращении мистера Уинтера. Когда Бут привел своих преследователей в Нью-Йорк, где они потеряли его след, ему не оставалось ничего другого, как вернуться в Англию на первом же пароходе. Обстоятельства сложились так, что это оказался тот самый корабль, на котором возвращался наш друг Лестрейд.

Телеграмма от миссис Тэкерей, отправленная ею в полном соответствии с нашей договоренностью, догнала инспектора уже в Лондоне, и, согласитесь, в самый подходящий момент.

Комментарии переводчика:

1Этот рассказ, найденный в архивах Артура Конан Дойла, был опубликован в 1948 году в журнале COSMOPOLITAN сыном писателя Адрианом, который искренне верил, что рассказ принадлежит перу его отца. На деле же оказалось, что автором является некий Артур Уитакер, непрофессиональный писатель, приславший данную рукопись Дойлу в 1911 году с предложением опубликовать ее как совместную работу. Дойл отказался, но рассказ купил. Сюжет так и остался неиспользованным, но шерлокианцы до сих пор спорят, приложил ли Дойл руку мастера к редактированию текста. Сторонники частичного авторства Дойла считают, что вступительная сцена явно принадлежит Дойлу, поэтому рассказ следует считать совместной работой.

2Варианты названия: "The Man Who Was Wanted" и "The Case of the Man Who Was Wanted". Альтернативное название – "The Adventure of the Sheffield Banker", под которым рассказ публиковался в сборнике "The Further Adventures of Sherlock Holmes", под ред. Р. Л. Грина. Издавался на русском в переводе Г. Панченко под названием "Разыскиваемый" (изд. "Клуб семейного досуга", Харьков-Белгород, 2011).

3Явное несоответствие Канону. Когда Холмс вернулся в Лондон после трехлетнего отсутствия, Уотсон уже был вдовцом: "Каким-то образом Холмс успел узнать о смерти моей жены, но его сочувствие проявилось скорее в тоне, нежели в словах" ("Пустой дом", время действия – 1894 год). Насколько известно, в 1895 году Уотсон еще не успел жениться снова, к тому же, судя по упоминанию в тексте "Человека с рассеченной губой", речь идет именно о Мэри Уотсон (в девичестве – Морстен), с которой Уотсон познакомился в сентябре 1888 года. Соответственно, данное расследование проходило до "гибели" Холмса. Учитывая упоминание "поздней осени", 1888, 1899 и 1891 года исключаются. В 1888 и 1889 миссис Уотсон была еще вполне здорова. События "Последнего дела" разворачиваются в мае 1891. Значит, описанное здесь расследование нужно датировать 1890, а не 1895 годом.

4ежемесячный справочник расписания движения пассажирских поездов в Великобритании.

5Кроссированный чек – это чек, на лицевой стороне которого проведены две параллельные линии по диагонали. Такой чек не может быть непосредственно обменян на наличные деньги, его оплата производится только через кредитное учреждение. При этом владелец чека предъявляет его в банк, а банк производит списание средств со счёта лица или организации, выписавшей чек, и зачисляет денежные средства на счёт предъявителя чека.

6Сэм Уэллер – персонаж романа Ч. Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба". Оригинальная цитата: "– А если кто-нибудь скажет или сказал, что это не так, – вмешался мистер Уэллер, выступая вперед, – тот говорит неправду, которая на правду нисколько не похожа, а наоборот, совсем не похожа" (гл. XVI, пер. Е. Ланна и А. Кривцовой).

7Филеас Фогг – персонаж романа Ж. Верна "Вокруг света в восемьдесят дней". Цитата в переводе Н. Габинского.

8Эти же два абзаца слово в слово (в переводе я попытался, насколько возможно, этого избежать) присутствуют в рассказе Р. А. Каттера "Шерлок Холмс и Дело высокого человека", где также описывается поездка в Шеффилд на том же экспрессе. Данный рассказ и набросок, положенный Каттером в основу своего пастиша, были обнаружены в архиве А. К. Дойла одновременно в 1942 году, отрывки из "неизвестного приключения Шерлока Холмса" печатались в "Стренде" в 1943, и полный текст в 1947 году (дата публикации рассказа Каттера) был уже известен. В наброске, по мотивам которого писал Каттер, этих абзацев нет. Похоже, Каттер просто использовал куски из спорного рассказа. Литературный прием это или плагиат, я судить не берусь. Могу предположить, что, так как члены сообщества The Baker Street Irregulars, к коим принадлежал и Каттер, были уверены в авторстве Дойла, а публикация полного текста на то время не планировалась, отрывки могли быть введены в рассказ Каттером для придания пастишу большей аутентичности и атмосферности.

9Бут никак не мог сбежать на борту "Королевы-Императрицы" ни в 1895, ни в 1890 году (если верно предположение об ошибке в датировке). В действительности, пароход, получивший свое название в честь бриллиантового юбилея королевы Виктории, был спущен на воду в 1897 и сел на мель у берегов Франции в 1916, где через год был окончательно разрушен приливными волнами.

10Имеется в виду расположенный на южном побережье ирландский городок Ков (в пер. "бухта"), носивший название Куинстаун в 1849-1922 гг. 11 апреля 1912 года на рейде Куинстауна совершил свою последнюю остановку отправляющийся в роковой рейс "Титаник". На вспомогательных судах на него были доставлены последние пассажиры. Именно в Куинстаун 7 мая 1915 г. доставили спасенных и часть погибших пассажиров "Лузитании". Более ста жертв этой катастрофы похоронены на городском кладбище. В память о событии в городе воздвигнут мемориал.

11Еще одна неточность, допущенная автором: "Королева-Императрица" была колесным пароходом, поэтому Лестрейд должен был услышать не звук вращающихся винтов, а шлепанье лопастей.