Текст книги "Вектор Чернобыля"

Автор книги: Артур Сатаркулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4. И пришел сталкер…

Двое сталкеров о чем-то горячо совещались в углу транспортного отсека бывшего вертолета, зарывшегося носом в землю, поминутно глядя в сторону третьего, сидевшего у костра.

– Как ты думаешь, он уже готов?

– Скорее всего. У бакланов не такой взгляд. Помнишь, каким он был при первой нашей встрече?

– Ага. Тогда по нему было видно, что Зона его еще не терла. По-настоящему не терла.

– Ты прав. И кенгу понятно, что его проняло. Ты старый сталкер, Молчун, ты научил меня многому. Скажи, ты помнишь ту байку про откровение Зоны?

– Сам ты байка, Сиплый! Эта легенда реальна. Со мной такое уже было. Задолго до того, как я наткнулся на вас с Варнавой в «лягушатнике». Как будто ты что-то вдруг вспоминаешь, но воспоминание это о будущем, вроде как ты уже это знал, но позабыл.

– Точно! У меня же тоже такое было. После этого ты сказал, что я готов стать настоящим сталкером. А еще ты сказал, что вид у меня стал другой. Я тогда не придал этому значения, думал, что это байка, что просто это типа «дежа-вю».

– Сколько тебе раз говорить, что это не байка! Немногим Зона давала услышать свое откровение. Тем более, баклану.

– Во всяком случае, его можно будет потом взять с собой в настоящую ходку? Ты помнишь, что нам нужно добыть «свинцовое сердце», которое мы так и не смогли тогда вытащить?

– Ты хочешь опять переться к Могильнику?

– Ну да. А что?

– Ты самоубийца! Лучше иди и запрыгни прямо в «мясорубку», шансов выбраться из нее целым и невредимым у тебя будет намного больше, чем вернуться с артефактом из Могильника живым! Тем более, Вахтанг сейчас еле дышит, а баклан еще совсем зеленый. Ты думаешь, что вдвоем мы дойдем до туда, не о говоря уже о том, чтобы вернуться?

– Не, ты послушай! Я же не говорю, чтобы топать туда прямо сейчас. Выждем еще пару выбросов, поднатаскаем Медведя, да и Вахтанг подлечится. Скопим тугриков, обновим снарягу, запасемся патронами и прочим. Карта у нас уже есть.

– А тугрики ты где предлагаешь взять?

– Будто ты сам не знаешь, где? Сейчас у нас на руках та штука, которая нас всех чуть не угробила. Ее можно яйцеголовым сбагрить, которые сейчас у Агропрома лагерем стоят. Дадут, конечно, меньше, чем в лагере на Янтаре, зато меньше риска. Сам знаешь, что на Янтаре сейчас псевдогиганты резвятся, да еще какая-то шваль из подземелий повылезала. Ну, а потом можно будет еще хабара натаскать, точки еще есть. Да еще можно будет в один схрон наведаться, хозяева не обидятся.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты свой КПК давно включал?

– Давно, а что?

– Шустрый со своими отмычками попал в кислотный туман. Половина загнулась, а сам Шустрый потом попал на обед к кровососу. Только не говори мне, что мы будем плохо поступать, что не по чести это и прочее…

– Да знаю, что ты имеешь в виду, Сиплый. Мне Шустрый был должен кругленькую сумму за один памятный случай. Он тогда при свидетелях сказал, что хабаром отплатит.

– То есть, пойдем забирать долги?

– Ну да. Сам посуди: Шустрый, пусть ему хорошо лежится, мертв, хабар этот ему уже не понадобился бы, а если бы и понадобился, то ему бы все равно пришлось мне его отдавать.

– Заметано.

* * *

Я сидел у костра и дожевывал последнюю галету из своего запаса. Смотрел на пламя, вспоминая свою жизнь там, за Периметром. Воспоминания мои иногда прерывались какой-то горькой убежденностью, что жить мне оставалось немного. «Ерунда, просто сегодня был тяжелый день», – успокаивал я себя. «Не пытайся себя обмануть. Скоро тебя не станет. Вместо тебя станет другой. Ты уже никогда не вернешься. Никогда. Смирись». «Нет, нет, нет, НЕТ! Это не правда, я вернусь!». «Ты знаешь, что это невозможно». «И все-таки, я вернусь!»

К реальности меня вернул Молчун, трясший меня за плечо.

– Медведь, мы тут с Сиплым посовещались и решили, что ты достоин того, чтобы стать сталкером. Настоящим сталкером. Вот тебе своеобразный «Кодекс Сталкера». Прочти и запомни. Неизвестно, кем, где и когда он написан. Но написан он правильно. Это – библия сталкера. Немногие верят в то, что она настоящая. Но она есть, и сталкеры живут по ее законам, иногда сами того не зная.

– Откуда он у тебя?

– Нашел в одной хибаре, когда укрывался от выброса. Лет пять назад. Но я думаю, что это одна из нескольких копий – еще пару экземпляров я видел в разных барах, где над ними пекутся, как над реликвиями какими-нибудь. Из-за ее содержания. Среди сталкеров существует легенда, что «Кодекс» переходит от одного сталкера к другому, так сказать, из поколения в поколение. Не каждому дано его найти, но каждый может и должен его прочитать. Примета такая.

Я был потрясен. Еще вчера я был бакланом, выражаясь сталкерским языком, а теперь, здесь, на периферии Зоны, меня готовят к тому, чтобы я «вступил» в сталкеры, аки пионер в комсомольцы. И все же… Я всегда чувствовал зов Зоны. А сегодня даже говорил с ней. Я мысленно усмехнулся – говорил с Зоной… Черт, я, похоже, схожу с ума…

Я осторожно взял в руки листы в потрепанной красной папочке, набранные, скорее всего, на печатной машинке. Листы были желтыми, мятыми, кое-где порванными и забрызганными, без сомнения, кровью. Углубился в чтение.

В мире всегда существовали и будут существовать места, настолько необычные, что люди не всегда могут объяснить их природу. Одни будут прославлять их, одни бояться, другие пытаться уничтожить, третьи примут их, как должное и начнут адаптироваться к их условиям. Места эти будут называть аномальными зонами, а «третьих» людей – сталкерами. Кто такой сталкер?

Сталкер – это человек, который идет в Зону, не взирая на ее странности, опасности и специфику. Сталкер идет туда, пусть даже и преследуя некие личные цели, по Зову Зоны, идет потому, что не может не идти. Сталкер – это тот человек, который в силах понять самую суть Зоны, человек, способный привыкнуть к ее условиям, правилам и законам. Зоны бывают разные, соответственно, и сталкеры также бывают разные. Но сталкеров всех калибров и мастей объединяет не только Зона, но и своеобразный свод неписанных правил:

– сталкер в любой ситуации остается человеком во всех смыслах этого слова

– сталкер текуч и гибок: только такой сталкер выживет в текучей и непостоянной Зоне

– сталкер уважает Зону: такой сталкер имеет больше всего шансов на успех

– сталкер не бросает своих, если ситуация не вынуждает его сделать обратное

– сталкер спокоен и холоден: спокойный сталкер менее всего подвержен «фокусам» Зоны

– сталкеру привычна мысль о собственной смерти: такой сталкер не боится смерти, а ждет ее, ибо смерть является логическим продолжением жизни.

– сталкер чувствует Зону, так или иначе

– сталкер суеверен: суеверный сталкер обезопасит себя от силы Зоны, называемой простыми людьми «законом подлости»

Сталкер верит в приметы, ибо как уже было сказано, так сталкер обходит «закон подлости»:

– сталкер, отправляясь в ходку, никогда не прощается: простившись, сталкер делает свою ходку последней, тем самым призывая смерть от руки Зоны

– сталкер должен знать ровно столько, сколько ему необходимо знать: сталкер, который слишком много знает, как правило, долго не живет.

– сталкер не задает лишних вопросов: лишние вопросы вызывают раздражение, раздражение вызывает агрессию, агрессия ведет к разрушению, разрушение ведет к смерти.

– сталкер не должен желать зла, ибо зло обратно, а обратно возвращаясь, зло многократно усиливается

– сталкер не полагается во всем на удачу: сталкеру, рассчитывающему только на себя и собственные силы, будет сопутствовать удача

– сталкер не делит хабар, который еще не добыл: сталкер, заранее делящий недобытый хабар не только рискует остаться без хабара, но и погибнуть в наказание за чрезмерную уверенность.

– сталкер не шутит по поводу собственной смерти – Зона сделает так, что шутка его станет реальностью, причем в мельчайших подробностях и с невероятной изобретательностью.

– сталкер не хвастается своими успехами: хвастливого сталкера Зона не любит и наказывает жестоко.

– сталкер всегда осторожен: в текучей Зоне нет безопасных маршрутов.

– сталкер никогда не возвращается обратной дорогой: обратный путь расценивается Зоной, как последний, как отступление, как трусость.

– сталкер, прощаясь с погибшими, не скорбит по ним, а желает, чтобы им лежать было легко.

– сталкер не бросается словами: каждое слово Зона припомнит

– сталкер не благодарит заранее

Настоящий сталкер придерживается некоторых правил:

– Никогда не бери больше, чем нужно, никогда не бери меньше, чем нужно. Бери только то, что необходимо.

– Болт всегда летит вперед. Прежде чем сделать шаг, проверь дорогу болтом.

– Можешь помочь – помоги. Потом также помогут тебе.

– Не гонись за хабаром. Будь благодарен за то, что добыл.

– Лезть не в свое дело – не всегда лучшая стратегия.

– Назвался сталкером – полезай в Зону. Залез в Зону – сам и выбирайся. Выбрался – не радуйся, что жив. Жив – будь благодарен. Мертв – не сожалей. Калека – не отчаивайся. Беден – не сокрушайся. Богат – не зазнавайся.

– Идиота в Зоне Зона исправит.

– Сталкер, забывший о смерти – беспечный сталкер. Беспечный сталкер – мертвый сталкер.

– В Зоне немаловажно найти правило, установить закономерность. И текучая Зона подчиняется определенным законам.

– Всегда проверяй окружающую обстановку на предмет нестыковок и неточностей: именно они помогут избежать ловушки и выбрать наиболее безопасный маршрут.

– Чувства проверяй интуицией, интуицию проверяй чувствами.

– Не доверяй никому до конца.

– Ночью не все артефакты серы.

– Зона зовет – иди. Но не дай Зоне возможности Призвать.

Последний лист был оборван. Я сидел, держал в руках ветхие листы. Завыл где-то в ночи чернобылец, сверкнула вспышка, прокатился грохот. Началась гроза. Тугие капли забарабанили по ржавому фюзеляжу транспортного вертолета, служившего нам укрытием. А я все сидел. Сидел и переваривал информацию. Вроде бы ее немного, а смысл-то огромный.

Взгляд сидевшего у костра потускнел. И вот же миг в нем появилось что-то новое… Сознание того, что сейчас с ним произошло.

– Парень проникся, – просипел Сиплый.

– Ну вот, в Зону пришел новый сталкер. Здравствуй, сталкер, – обратился ко мне Молчун.

– Здравствуй, брат, – откликнулся я. – Здравствуй и ты, Зона.

* * *

Каждый попадает в Зону по-разному. Одни идут сюда в поисках легких денег, другие – за острыми ощущениями, третьи – потому что устали от серости и несправедливости Большого Мира, четвертые – по ЕЕ ЗОВУ. Попав в Зону, человек либо сам выбирает свой дальнейший путь, либо его указывает Зона. И сталкерами люди становятся по-разному: кто поднимается от новичка из «лягушатника» до матерого ветерана, кто примыкает к кланам, кто постигает все в одиночку, а кто «попадает на воспитание» к тертым сталкерам…

Этой ночью, в грозу, под раскаты грома и трещины молний, одним сталкером в Зоне стало больше. Пусть он еще и не знает всех сталкерских премудростей, пусть у него нет достаточного опыта… Пусть. Главное, что в душе он стал сталкером, что он услышал и почувствовал Зону. Теперь он готов…

Готов… Не только к сталкерским будням. Не только. В уголке его сердца видно, есть что-то, что никогда не нравилось Зоне. Любовь и желание вернуться… Эти чувства сохранят в нем человека. И Зона этого не видит. Странно, но не необычно. Многим сталкерам такое свойственно. Со временем это выветривается… Но Зона не видит еще и того, что скрыто в контейнере для артефактов этого сталкера. Этот предмет необычен даже для артефакта. В нем заключена такая сила, такая мощь, что многие ради этого убивали вновь и вновь не задумываясь… Этот артефакт, которому Болотный Доктор, исследовав его останки, даст название «ядро электры», хранит своего хозяина от всяческих напастей, будь то пули, мутанты или даже просто чьи-то нечистые помыслы. Артефакт дает своему хозяину силу и выносливость. «Ядро электры» даже позволяет услышать голос Зоны. Но этот артефакт никогда не позволит своему хозяину покинуть границы Зоны. Это условие – дань за все то, что дарует артефакт своему хозяину. Только никто из людей не знает о свойствах «ядра электры»… Даже сам владелец этого чуда, а может, проклятья, не знает о них. Да он и вообще забыл о том, что покоится в контейнере на поясе. А Зона редко прощает забывчивость… И в его случае забывчивость обернется кое-чем худшим, чем просто смерть. Зона сделает свое дело. Но в этот раз во вред себе. Она превратит этого сталкера в монстра, которого будут почитать контролеры и обходить стороной химеры… Зона пресытилась грубой силой и хочет чего-то нового, тонкого… Зона не знает, что ее создание пойдет против нее… И ничего она поделать не сможет…

В один прекрасный день в самый разгар выброса придет ОН. Он будет обязан своей жизнью владельцу «ядра электры». Его мощь будет настолько велика, а способности настолько необычны, что в его существование откажутся верить. Те, кто будут верить в его существование, назовут его суперконтролером. Этот мутант в душе останется человеком. Он пойдет за Периметр. Но он вернется обратно. Он встанет во главе войска контролеров. Он подчинит себе один из сталкерских кланов. И тогда он пойдет мстить. Мстить тем, кто сделал его таким. Мстить Зоне. Мстить ее Хозяевам. Против него окажутся бессильны Радар и Монолит. Против него будет бессилен даже он сам. Он сокрушит Хозяев. Но ему придется заплатить за свою мощь. За свою победу. И цена этому – его жизнь…

Часть Четвертая. Пора…

Глава 1. Полтора года

Вот уже год и пять месяцев я топчу Зону. Почти полтора года… Если подумать, то Зона забрала шесть лет моей жизни: пять лет я изучал ее, полтора года я ее топчу… А ей все мало. С тех пор, как ученый по прозвищу Профессор ушел в свою последнюю экспедицию, или ходку, Зона не желает отпускать меня, того, в кого превратился бывший светила науки, сталкера по кличке Медведь. Сколько попыток я предпринял за это время! Сколько раз я пытался прорвать Периметр и вернуться! А все без толку… Я то нарывался на мутантов, то меня чуть не раскромсала «карусель», из которой я чудом выбрался и после которой две недели валялся в нашем лежбище на попечении Вахтанга, то по мне стреляли из пулеметов вояки, но пули словно облетали меня стороной… Зона не хочет отпустить меня. Что ей еще от меня нужно? Наверное, только Юрка Семецкий знает… Ну и Зона с ним…

За эти почти полтора года я практически успел забыть свою жизнь там, за Периметром. Вся «наука» выветрилась у меня из головы, уступив место более важным знаниям: о курсе цен на артефакты, о местах обитания всякой мутировавшей живности и даже о происхождении некоторых видов, о стрелковом оружии, о тактике боя, о сталкерских хитростях, о Зоне и прочее и прочее и прочее… В общем, о том, без чего в Зоне не выжить… Да и сам я изменился: тело покрыли шрамы, волосы, как я узнал от Сиплого, чуть тронула седина, руки кое-где покрыли пятна из-за постоянного воздействия радиации, голос стал хриплым из-за перенесенной «агропромовской ангины»… Странно, за эти полтора года я ни разу не видел себя в зеркале… а вот снаряга моя осталась практически прежней: тот же армированный научный полускафандр, который я берег теперь, как мог, убедившись, как ценна в Зоне хорошая броня и надежная защита, и к которому добавил просторную, усиленную кевларовыми пластинами, сталкерскую куртку с капюшоном, прекрасно защищавшим от местных дождей, и множеством кармашков для запасных обойм к автомату и пистолету, для ножа, гранат, детекторов, КПК, антирада и прочей нужной мелочевки; противогаз, который мне достался от мертвого сталкера сто лет назад, все так же болтался на застежке у левого плеча. Осталось прежним и оружие: «АК-104МП» с тем же оптическим прицелом, но расширенными почти до неприличия рожками на пятьдесят патронов; тот же «сильверболлер» с магазином на пятнадцать патронов и прочным шнурком, чтобы не потерять в пылу боя. За эти полтора года я приобрел не так много вещей: обычный перезаряжаемый кислородный баллон вместо разбитого регенерационного старого; детектор жизненных форм, ставшей практически незаменимой штукой после КПК и детектора аномалий, который я уже не раз чинил…

В общем, в Зоне я обжился. Привык. Привык к постоянной опасности, к радиации, аномалиям, мутантам, серому небу над головой, выбросам, разрушенным зданиям, пустынным улицам Мертвого города, разбитым дорогам, ржавым машинам, трупам, смерти, стрелянным гильзам, крикам, вою, грозам, мелким стычкам и большим разборкам, голоду, холоду, ранам, выстрелам, крови, пороховой гари… Зона… Проклятие человечества… Ты притягательна, таинственна, соблазнительна и смертельна… Ты многое отнимаешь, но немало даешь. Кто знает, насколько далеко вперед человечество могут продвинуть твои дары? Кто знает, сколько нового ты сможешь ему дать? А сколько отнять? Зона, скажи мне?

* * *

– В общем, суть моего заказа вам ясна: Приходите, забираете документы, уходите и доставляете их мне. Никаких лишних расспросов. Никому ни слова, куда идете и чем занимаетесь. За ваше молчание будете вознаграждены. Ясно?

– Ясно. Дополнительная инфа будет? Скажем, как туда-то попасть?

– Просто. Вам нужно будет спуститься в подвал бывшего колхозного клуба. Или дома председателя. Один шут их почти не различить теперь. В подвале найдете бюст Ленина. Надавите ему на глаз. Тогда вы сможете сдвинуть статую с места. Под ней будет дверь с кодовым замком. Код прилагаю. Откроете дверь, спуститесь вниз. План помещений я тоже вам дам. Найдете кабинет номер восемь, вскроете несгораемый шкаф, заберете из него папку с документами и тем же путем, что пришли, назад. Будет условие – постарайтесь ничего не трогать и не тащить оттуда, что под руку попадет. Пришли, забрали что нужно, ушли.

– Хорошо. Каков наш гонорар?

Клиент назвал сумму с таким количеством нулей, что дух захватывало. Недурно.

Мы выбрались из ветхой избушки, стоявшей на самом краю «лягушатника», лагеря сталкеров, куда попадало 80 % новичков, идущих в Зону контролер знает за чем. Интересный заказ, однако. Каждый день такими не швыряются. Повезло, что мы завернули сегодня к Сидоровичу. Ага, сейчас! Да тут же гнильем за версту несет! Этому шибзику, Зона его забери, понадобились секреты, без сомнения, вояк. Вот он и наткнулся на нашу группу, сразу смекнув, что мы сталкеры тертые, во всяких заварушках бывавшие и с правилами здешних игрушек знакомые. Еще бы! В лягушатнике, как сказал Вахтанг, потихоньку подслушавший, о чем трут бакланы, про группу Сиплого, то есть про нас, легенды ходят. Один баклан, типа, самый опытный в «лягушатнике», заливал, как Сиплый, Вахтанг, Молчун и Медведь ходили на Могильник за «свинцовым сердцем». Да, душевная была ходка!

Глава 2. «Свинцовое сердце»

Пока дошли до подступов к Могильнику, патронов перестреляли… На ту сумму, что мы выстреляли, можно было бы две «души» купить, и «медузу» в придачу. А про аномалии вообще лучше промолчать. Детектор мой вообще взбесился, у КПК скоропостижно сдохла батарейка; болты кончились уже давно.

– Что делать будем? – задал риторический вопрос Сиплый, выключая свой сошедший с ума прибор.

– Сидеть посреди аномалии, – мрачно предложил Молчун, детектор которого сообщал, что мы находимся прямо в центре гигантского «штопора». В действительности «штопор» был метров на пять дальше нас и совсем небольшой – примерно полтора метра в диаметре.

– Электронику вырубать надо – сейчас от нее никакого толку. Того гляди и накроется от таких перегрузок. На обратном пути она нам еще понадобится, особенно если через лесополосу продираться будем, – заметил я, убирая свой «балдеющий» детектор во внутренний карман разгрузки.

– А с какой такой радости мы попремся через лесополосу? – поинтересовался Сиплый.

– С такой – зверья там будет поменьше, радиации – умеренно, да и аномалии потише будут – скоро выброс. А сейчас предлагаю топать по старинке, с болтиками…

– Умник! – съязвил Молчун – Откуда ты их возьмешь? Или у тебя в рюкзаке целый слесарный цех упакован?

– Гильзы, – спокойно ответил ему Вахтанг.

– Во-во! – обрадовался Сиплый. – Значит так – инициативная группа обеспечивает нас маркерами и мы двигаемся дальше! Сиплый многозначительно посмотрел на нас с Вахтангом. – У трупа кровососа солидная куча стрелянных гильз…

– Ух, и живучая же была скотина! – ввернул Молчун, вспомнив, наверное, как он мастерски отстрелил кровососу ротовое щупальце.

– … так необходимых сейчас нам, – закончил Сиплый.

Чтоб вас бюрер обгадил!

Пришлось мне с Вахтангом, поправ золотое сталкерское правило «В Зоне назад не ходят», возвращаться и собирать стреляные гильзы. Между прочим, гильзы ничуть не хуже традиционных болтов. А «пластмасски» от дробовика из-за своих размеров и вовсе превосходны…

Таким вот «оригинальным» способом прокидали тропу к Могильнику, попутно упокоив еще одного кровососа, трех снорков и излома.

Когда я взобрался на пригорок, с которого весь Могильник был как на ладони, я в сотый (а может, и в тысячный) раз пожалел, что вообще сунулся сюда. Могильник, который я бы с полным на то правом мог назвать большим братом Свалки, явил моему взору бескрайние ряды проржавевшей техники, свезенной сюда после ликвидации последствий взрыва четвертого реактора в 1986 году, множество разнообразных частей от башенных кранов, сваленных тут после экстренного ремонта Саркофага в 2003, и котлованы, вырытые специально для дезактивации поврежденных фрагментов верхнего слоя Саркофага, кучи полусгнившей спецовки; штабеля ржавых, прохудившихся труб, по которым в 2005 подавали охладитель под взбунтовавшийся в своем «панцире» четвертый реактор. Посреди всей этой радиоактивной, тусклой, серо-оранжевой от ржавчины массы неестественно блестели лопастями два грузовых американских вертолета «Чинук». Рассмотрев один геликоптер в бинокль, я бы с уверенностью мог сказать, что он буквально вчера сошел с конвейера – плексиглас прозрачен, как слеза, на светло-зеленом, как будто бы свежевыкрашенном фюзеляже чернеет надпись “United States Air Force”. Ближе к носовой части пестреет нарисованный орел, несущий в когтях две осколочных гранаты.

– А «реставратор» здесь неплохо поработал, – небрежно заметил Сиплый, натягивая противогаз, – вертушки блестят, как новенькие, хоть сейчас в полет.

«Реставратор». Пожалуй, самая непостижимая аномалия Зоны. Под ее воздействием предметы, пусть даже «убитые» в хлам, через некоторое время приобретают свой первоначальный вид. Я помню, как в свое время над ее загадкой билась не одна исследовательская группа. Спорили, спорили, спорили… Несколько лет спорили. Гипотез выдвинули аж тридцать штук. Вплоть до абсурдных теорий о «пространственно-временных перемещениях». Лично мне наиболее вероятной показалась версия о восстановлении в аномалии молекулярных связей по остаточным следам. То есть, аномалия по «молекулярной памяти» предмета восстанавливала первичную «схему» строения молекул и молекулярных соединений. Например, брали обыкновенное оконное стекло, били его и осколки помещали в аномалию. Через некоторое время извлекали из «реставратора» абсолютно целое стекло, без единой царапины. Был еще и эксперимент по восстановлению в аномалии нескольких античных ваз, кончившийся весьма забавно – вместо ваз из аномалии «вышли»… ночные горшки.

… пробираться по Могильнику было трудно. Путь то и дело преграждали завалы, радиационный фон местами зашкаливал. Антирад расходовали экономно, выручали и несколько экземпляров «вытяжки», довольно неплохо «экранировавших» небольшие дозы ионизирующего излучения. Дышать воздухом Могильника не рекомендовалось – попадут мельчайшие частички радиоактивной пыли в организм, осядут в легких, и никакой антирад тебе уже не поможет. Разъест изнутри радиация. Вот и тащилась наша братия среди радиоактивных хребтов, сопя в противогазы, замкнутые на кислородные баллоны. Во всем этом «великолепии» был только один плюс – детекторы аномалий стали худо-бедно работать.

– Слушай, а как вы раскопали, что «свинцовое сердце» искать стоит именно здесь? – спросил я Молчуна, тщетно пытавшегося бороться с конденсатом внутри маски противогаза.

– Яйцеголовый один проболтался, – ответил вместо Молчуна Сиплый, – мол, собирают они экспедицию в одно «курортное» местечко за одной интересной побрякушкой. Большую такую экспедицию… Ну, ты знаешь, там и мозги до Выжигателя доведут, там водочка, там хабарчик, чтобы люди посговорчивее стали. Так и раскопали.

– Нагреть вас на этом деле могли?

– Могли, но не стали бы этого делать. Репутация в Зоне дорого стоит, а портить ее себе этим людям ни к чему.

Равномерно трещавший счетчик Гейгера затих. Сломался, что ли? Я вытащил прибор и взглянул на исцарапанный дисплей. И не поверил свои глазам – прибор показывал нули.

– Близенько, хлопец, близенько «серденько», – прокомментировал показания счетчика Вахтанг.

Детектор аномалий у меня в кармане запищал – обнаружено неопознанное аномальное образование.

– У моего детектора окончательно мозги закипели, – мрачно заметил я, уворачиваясь от «подарка» местных ворон, чуть было не заляпавшего мою куртку, – на «неопзавалки» его тянет.

– Тогда что ты скажешь про это? – спросил меня Сиплый, показывая свой детектор, отображавший то же, что и мой.

– Это «сердце». Курс на аномалию, – внес ясность в ситуацию Молчун.

Через десять минут борьбы с радиоактивными завалами, мы «вылезли» на «поляну», посреди которой блестело на покореженной свинцовой пластине, до 2003 года защищавшей от внешнего мира останки четвертого энергоблока, «свинцовое сердце». Зона знает, как этот артефакт образовался, но мое ученое прошлое настойчиво нудело о колониях экстремофильных бактерий в недрах модифицированного свинца или еще какого-то металла, поглощавшего гамма-лучи. Артефакт источал слизь, характерную для экстремофильных колоний, солидно весил и блестел, будто хромированный.

– Медведь, ты у нас спец по хабару. Пихай его в контейнер и уносим отсюда ноги – выброс через пару часов, – сказал Сиплый, выставляя на КПК таймер, – кровь из носу, за это время надо быть на Милитари.

– Тебе что, Выжигатель мозги спалил? За два-три часа быть на Милитари? – раздраженно спросил я, с трудом отдирая «сердце» от пластины.

– С этой штуковиной пройдем прямо через Пустоши, напрямки – радиация нас не возьмет.

– Ты сумасшедший, Сиплый! – заявил я, наконец-то отделив артефакт от пластины.

– Есть другие варианты? Я слушаю, – съязвил сталкер. На его лице читалась решимость.

Других вариантов у меня не было. Придется положиться на «сердце». Ох, и рисковое же это предприятие! Однако сталкеры в таких случаях говорят: «кто не рискует, тот без хабара».

* * *

В общем, только благодаря «свинцовому сердцу» мы из Могильника и выбрались – артефакт надежно поглощал смертельные дозы радиации, а после того, как мы пережидали выброс в БТРе на Милитари, никакая радиация не могла пристать к нам еще дня два. А еще я заметил, что после выброса артефакт стал много тяжелее. Тогда я предложил «отпилить» от него кусочек на «вырост». И не зря. Пилили мы его обыкновенной ножовкой по металлу, но зато теперь можно экономить на антираде и лечиться от всяких лучевых поражений прямо в нашем лежбище, где общий фон теперь не превышает 5 мкРгн/ч. Само же «сердце» мы загнали Сидоровичу за асторономическую, даже по меркам Зоны, сумму, которой с лихвой хватило на покупку четырех новых защитных комплектов, набора аптечек на все случаи жизни, трехнедельного запаса продуктов на четверых, патронов и гранат чуть ли не для небольшого арсенала и снайперской винтовки «СВУ», которой был так рад Молчун. После этой сделки Сидорович не открывал свой подвальчик целую неделю, а как открыл, ассортимент всяких «товаров» у него стал значительно богаче, плюс, как поговаривали в баре «Сто рентген», он нанял себе группу хорошо экипированных сталкеров, чтобы те в случае чего прикрывали доставку особо ценных «товаров» и, тоже по случаю, перехватывали чужие «вкусные» заказы. Мы же после того рейда еще два выброса не вылезали из своего вертолета: отлеживались после ходки и приводили свое убежище в порядок. Собственно, мы с Сиплым наладили механизм закрытия створок транспортного отсека. Молчун с Вахтангом где-то раздобыли сварочный аппарат и Вахтанг, который раньше работал сварщиком в автомастерской, заварил иллюминаторы и фонарь пилотской кабины листами железа, которые Молчун с Сиплым привезли на жутко выглядевшем грузовике. (сам грузовик сталкеры откопали в заброшенном АТП). Внутри вертолета мы тоже сделали множество важных изменений: приварили подвесные койки, собранные из сидений транспортного отсека, приделали замки к бортовым люкам, вытащили кресла из пилотской кабины, поставив их на освободившиеся места десантных сидений, а в самой кабине соорудили нечто вроде кухни с буржуйкой, чтобы подогревать себе консервы и чай. Потом я притащил с пяток «красных шаров», чтобы не было холодно и темно по ночам. Кусок «свинцового сердца» мы с Вахтангом закрепили на потолке вместе с одним «красным шаром» и получилась настоящая люстра, дававшая приятный красный свет. К одному борту приварили полки для патронов и гранат и крюки для оружия, а к другому – ящик с пустыми контейнерами для артефактов, чтобы удобнее было хабар складывать после ходок. Еще я довольно удачно «соорудил» второй прототип «генератора», только поменьше, чтобы хватало на зарядку КПК и питание четырех небольших лампочек над койками. Пока мы с Вахтангом занимались внутренним «декором», Молчун с Сиплым поставили на подходах к нашему лежбищу растяжки – чтобы всякие там твари (в том числе двуногие) и прочая нечисть не особо в эти места наведывались. В общем, обустроились с комфортом. Ну, по Зоновским меркам. Однако не все было гладко. Вообще, зависть – одно из самых паскудных человеческих качеств. Урал со своими отмычками решил показать, кто в Зоне хозяин. Придурок. Он никогда не был нормальным сталкером. Злой он был, подлый, трусливый. Шкурник, темный сталкер его побери! Зона его наказала. Обломился ему наш хабар. Положили мы Урала вместе со всей его «бригадой». Отмычек только жалко – совсем молодые ребята, может, вышло бы из них чего со временем. А может и нет…