Текст книги "Первое ружье, первая любовь"

Автор книги: Артур Пилтакян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4
Неожиданное предложение

Однако, планы наши изменились. Отец неважно играл в шахматы, не лучшим шахматистом был и его партнёр – сосед, живший с женой в квартире над нами. У него было гордое имя – Арсен, но жена называла его Ася, так называли его и мы. Он приходил к нам почти каждый вечер, отец поспешно доставал шахматы и они, расположившись на веранде, погружались в игру. Обычно я подсаживался к ним и когда отец собирался сделать неудачный, на мой взгляд, ход осторожно толкал его под столом ногой. Таким образом отец всегда одолевал противника. Но потом Ася догадался, как он всё время выигрывает и потребовал чтоб я во время игры не сидел рядом с отцом. После этого шансы игроков уровнялись. Как-то, пока расставлялись фигуры, Ася поинтересовался, где мы собираемся провести лето, скоро у детей каникулы (он посмотрел на нас с Кариной). Но тут началась игра, вопрос повис в воздухе. Два азартных шахматиста сразу увлеклись, мы уже привыкли к их эмоциональному соревнованию, к выкрикам: ах, чёрт., нет уж, извольте… взялся за фигуру двигай её..и так далее. Можно было, не глядя догадаться, кто выиграл – победитель радостно смеялся. Закончив игру, Ася снова поинтересовался, как собираемся провести лето, что планируем. Отец ответил, что хотелось бы на машине съездить в Москву, но пока не решили. Ася пожал плечами: – «По-моему с гораздо большими удобствами можно поехать на поезде».

«Вот-вот, и мы так считаем!» – обрадованные неожиданной поддержкой в один голос воскликнули мать и Карина. Отец начал было спорить – они даже прекратили игру – но Ася привёл веские доводы против такого автопутешествия а потом спросил: – «Почему бы вам не побывать в Зангезуре, красивейшие места, это же армянская Швейцария!», потом добавил: – «Там долгие годы пустует дом моего дяди в небольшой деревушке между Горисом и Кафаном, места малолюдные, нетронутые. Мы с женой туда не ездим, всегда проводим время у дочки с внуками в Сухуми, дядя тем более, живёт с семей постоянно в Ленинграде, когда-то думал продать дом, потом отдал нам, и многие годы он пустует, вы вполне могли б там пожить, уверен понравится. Без машины туда добраться сложно, а вам, с вашей Эмкой будет проще, для пейзажиста там идеальные места (он посмотрел на отца), а для охотника (кивок в мою сторону) – рай!». «А для нас с Кариной?» – засмеялась мать. – «Будете на месте – найдётся дело». Отец оглядел нас: – «Как?». Помолчали, потом мать нерешительно сказала: – «Насколько это удобно, может Катя (жена Аси)…», Ася досадливо поморщился: – «Говорю же я вам, что всё время проводим у дочки. Вы даже, можно сказать, выручили бы нас, придав дому жилой вид, там есть сарай с какими – то нужными вещами, например, с инструментами, строительными материалами, хотя не убеждён, что это сохранилось за столько лет. В доме две большие комнаты, большая веранда, кухня, есть чердак, чего нет в деревенских домах, еще раз скажу, вы там отлично отдохнёте. Чистейший горный воздух, родниковая вода. Вот с электричеством плохо, не знаю, правда, как теперь..».

Ася поднялся и сказал, что принесёт фотографии. Отец собрал шахматы и посмотрел на нас: – « Вроде бы заманчиво». Вернулся Ася с двумя слегка пожелтевшими фотографиями: – «Вот посмотрите сами». Разглядеть дом, обвитый ползучими растениями, похожими на виноград, было трудно и только двускатная, черепичная крыша, куда они не дотянулись, выделялась на фотографии. Казалось бы, мы объездили все Закавказье, но в деревнях никогда не видели черепичных крыш! Это отметил и отец, сказав Асе: – «Должно быть ваш дядя предпочитал европейскую архитектуру». Типичный деревенский дом с плоской крышей виднелся на заднем плане. Ася сказал, что в нем живут старожилы тех мест дядя Гарегин и его жена тётя Анна, обычные сельские жители, «Хорошие люди!» – охарактеризовал он их. На второй фотографии тот же дом был показан издалека. – « Ну, что убедил я вас? Повторю, что мы с Катей просто были бы благодарны вам, дом обрёл бы жилой вид, а вы могли бы почувствовать себя полноправными хозяевами. Так согласны?» – закончил он. Я чувствовал, что отца путешествие в Москву уже не привлекает, но всё же так просто отказаться от этого ему не хотелось. Однако, мать уже приняла решение: – «Конечно, спасибо вам, Ася, если это удобно..». Ася не дал её договорить: – «Удобно, удобно – сейчас принесу карту, как туда проехать». Отец остановил его, спросив сколько километров до места. Ася не мог сказать точно: – «Порядка 250–300, если рано утром выедете – к вечеру будете там». Опасаясь, как бы это нас не отпугнуло, он поспешил за картой. Но мы, наоборот, были даже рады уехать подальше, в «глухие» места. «Долго же Асе пришлось нас уговаривать, но ведь он добился своего – смеясь сказал отец – отдых в горах отличный вариант!».

Мы согласились с ним. Вернулся Ася с развёрнутым тетрадным листком: – « Не мог найти карту. Но я вам изображу на бумаге как ехать». О сел за стол, справа и слева – отец и мать, а мы с Кариной, наклонившись над столом смотрели как он «изображает». Обычное дело: на листке не хватило места, Карина принесла большего формата лист бумаги из альбома для рисования. На нём Ася, не спеша, иногда останавливаясь в раздумье, прочерчивал нам путь, попутно объясняя мимо каких населённых пунктов будем проезжать. Кончив «изображать» он ещё раз внимательно просмотрел свою рукописную карту и отдал её отцу: – «Вот держитесь её, никуда не сворачивайте, дороги там вообще-то..», «Что дороги?» – насторожилась мать. Я увидел как отец незаметно ткнул локтем Асю, после чего тот с подъёмом закончил: – «Вообще-то дороги там ничего, неплохие». Мать недоверчиво посмотрела на него. Ася поспешил переменить тему: – «Должен предупредить, что, к сожалению туда надо везти с собой почти все: посуду, керосинку или примус, матрацы, одеяла ну, словом всё что нужно. В доме, насколько я помню, ничего нет». – «Неважно – сказал отец и посмотрел на мать – у нас есть хороший прицеп». Мать промолчала. Ася еще раз сходил к себе и вернулся с ключами. Отдавая их отцу, пояснил какие куда и сказал, что заодно напишет письмо дяде Гарегину, чтоб тот был «в курсе».

Когда он ушел, мы – каждый в отдельности – уселись записывать, что не забыть взять с собой. Проще всего было мне: ружьё, патроны, ягдташ, патронташ и недавно купленный охотничий нож в футляре из жесткой кожи, закрепляемый на поясе. Чуть не забыл охотничий билет. Одежду для меня, так уж повелось отбирала мать, тогда как у Карины это превращалось в целую проблему, она лично выбирала из своего «гардероба» нужные вещи. Потом мы сопоставляли списки вещей, чтоб не упустить чего либо важного.

Позже я стал звонить друзьям, узнать, как они намерены провести лето, а заодно рассказать о наших планах. Юра с матерью поедут в Кисловодск на все каникулы. Володя ещё не знал, но когда я ему сказал куда едем мы, он дико захохотал. Я был ошеломлён. И даже обижен; – «Извини, но что значит твой идиотский смех, что тут смешного?». Продолжая смеяться, он объяснил: – «Название развеселило!». Деревушка, где мы собирались жить, называлось скромно «Сари», или в переводе «Горный». – «По моему, ты немного того, ладно, приходи завтра, поможешь нам собираться» Причину его неожиданного веселья я понял позже. Вечером принёс письмо Ася, и немного смущенно спросил, не могли бы мы прихватить для Гарегина с женой два аргентинских пледа.

Эти изделия из шерсти лам в ту пору в большом количестве поступали в СССР из Аргентины, с которой наша страна торговала. Конечно, мы были рады взять с собой Асин подарок для наших будущих соседей, а места в прицепе хватало. Два пледа были стянуты веревкой в один узел. Ася попросил у отца свою рукописную карту, чтоб сделать некоторые уточнения, показать ориентиры. Надо сказать, что эти ориентиры вроде «спуск, подъем» мы и так смогли бы обнаружить, придерживаясь дороги, обозначенной на карте, но всё равно, отец поблагодарил Асю. На следующее утро, встав пораньше, мы с отцом спустились к прицепу. Но теперь, блестевший черным лаком, он имел отличный вид, им вполне можно было гордится ! Жора уже возился в своей мастерской. Отец рассказал ему о нашем предстоящем путешествии и попросил проверить насколько надёжен стыковочный узел, поскольку собираемся загрузить прицеп полностью.

Не забыв отрицательную реакцию матери, когда мы выставили нашу конструкцию на всеобщее обозрение, Жора спросил: – «А Софья Степановна (моя мать) то же поедет?». Когда отец, засмеявшись сказал, что поедет, Жора важно поднял палец, мол, то-то! Потом они занялись проверкой узлов прицепа и, самое главное, стыковочного узла. К этому времени появился Володя, я взял брезент, к нему нужно было пришить десять тесёмок, чтоб привязывать его к бортам прицепа. Иначе при движении брезент могло бы сдуть ветром. Когда мы поднялись к себе, сборы там были в самом разгаре. И мать и особенно Карина обрадовались, увидев нас с Володей. Я ужаснулся, глядя на гору вещей, которой надо было заполнить прицеп. Мне стало стыдно, что не помог матери с Кариной собирать всё это. Зато теперь мы с Володей энергично взялись за дело (правда, под руководством матери), и к обеду у нас сформировался багаж из нескольких крупных узлов. Отец тем временем заправил бензином машину и три купленных бидона, ёмкостью по 20 литров. Рассчитывать, на то что по дороге попадутся бензоколонки не следовало. В то время, знакомых теперь всем канистр, не существовало, их заменяли упомянутые бидоны с резиновыми пробками, не обеспечивающими герметичность. Частенько при жаркой погоде, пробки самопроизвольно выскакивали из бидонов. Приходилось накрывать их, например, куском клеенки и обвязывать её проволокой у горловины бидона. Когда отец вошел в квартиру, она тотчас наполнилась густым запахом бензина.

Может показаться странным, но всем нам, казалось бы стопроцентным автомобилистам, очень не нравился этот запах. После обеда мы с отцом и Володей почти до вечера загружали прицеп. Ничто не было забыто. Прикрыли вещи брезентом, надёжно привезав его тесёмками (их пришили Карина с Володей) к прицепу и после этого смогли, наконец, вздохнуть свободно. Жора, присутствовавший при погрузке, высказался в том смысле, что разумнее было бы в первую поездку взять только самое необходимое, а за остальными вещами приехать позже: – «Слишком уж большая нагрузка на автомобиль». Он был прав, но разгружать прицеп, решать что нужно взять в первую очередь, отцу уже не хотелось тратить на это силы: – «Как-нибудь доберёмся». Жора с сомнением покачал головой. Володя пошел попрощаться с Кариной и матерью, вернувшись пожелал нам счастливого пути и ушел. Отец подогнал машину к прицепу, задействовал стыковочный узел и несколько метров проехал по двору. – «Ничего страшного – сказал отец Жоре – если с места тронуться было не трудно, то дальше проблем возникнуть не должно». – «А если дорога пойдет в гору?», – «Там посмотрим». Жора не стал спорить: – «Ну, пожелаю вам удачной поездки. Когда собираетесь выезжать?». – «Завтра на рассвете, чтоб засветло добраться до места, а это порядка 200–300 км. Пораньше ляжем спать». Жора пожал нам руки и мы разошлись.

Было около 9 вечера. Отец поднялся попрощаться с Асей и его женой, Свой патронташ с 30-ю патронами я не положил с остальными вещами в прицеп, а решил использовать вместо пояса. Пятью патронами заправил магазин своего карабина и был готов к завтрашнему дню. Отец недолго пробыл у Аси.

Глава 5
По неизведанному маршруту

Ранним утром, солнце ещё не вставало, мы уже ехали по Советашенскому шоссе, в нужном нам направлении. Я сидел рядом с отцом. Переднее сидение мы называли мужским, а заднее – женским. Там уютно устроившись уже давно и крепко спали мать с Кариной. Их не могли разбудить ни тряска, временами сильная, когда попадался не асфальтированный участок дороги, ни сигналы изредка обгонявших нас машин. Чувствовалось, что наша Эмка не рассчитана для использования в качестве грузовика: наиболее высокую скорость она развивала на спуске. Чтоб преодолеть даже не большой подъём, отец включал низшую передачу. Теперь можно было убедиться в правоте Жоры, а ехать предстояло ещё долго по неизвестно каким дорогам. Полностью нагруженный, тяжелый прицеп уже не «подпрыгивал» на каждом камушке, но плавного движения всё равно не получалось. Постоянная тряска не только была неприятна, она могла отразиться на сцепном узле и повредить машине. За три часа мы проехали всего около 100 километров! Нужно было остановиться, осмотреть состояние прицепного устройства, других узлов и, наконец отдохнуть. Увидев удобное место для стоянки – зеленную лужайку под деревьями, отец свернул туда и выключил мотор. Мы выбрались из машины и повалились на траву слегка оглушенные. Было удивительно тихо, и несмотря на сравнительно ранний час, жарко. Чириканье птиц и стрекотанье кузнечиков становилось слышнее. Отец посмотрел на меня и сказал: – «Мы сделали две ошибки, надо было сначала нам одним разведать дорогу и, во-вторых не брать за один раз столько груза, Жора был прав. Но не возвращаться же обратно!». Как всегда решение получилось единогласным: – «Конечно, ехать дальше!». Откуда-то появилась крупная ящерица, напугавшая мать и обрадовавшая Карину. В отличие от меня, сестра не брезгая могла подержать на ладони извивающегося дождевого червя, взять пальчиками жирную гусеницу или жабу. На этот раз ей не повезло, а повезло ящерице, которая появилась неожиданно и так же исчезла. «Вот вам и первый зверь» – сказал отец.

Потом, поднявшись, взял из машины книгу, которую я раньше не видел – называлась она «Автомобильный и мотоциклетный туризм». Полистав ее, отец нашел одно место в тексте о путешествии по Армении, имеющее отношение к нам и прочитал: – «Маршрут проходит через Зангезур, тяжелый, доступный только опытному водителю, имеется несколько перевалов, три из них через основные горные хребты с крутыми подъёмами и спусками в живописные ущелья, рекомендуется иметь запас воды для доливки в радиатор, большая часть шоссе идёт по берегу реки Воротан. Да, надо было это почитать раньше» – отец почесал шею. Мать, как и мы с Кариной, всегда поддерживавшая отца в любых его начинаниях (не считая истории с изготовлением прицепа) и на этот раз успокоила отца: – «Ты и есть опытный водитель». – «Я-то да, а вот Эмка с тяжёлым прицепом…». Наскоро перекусили, осмотрели сцепку и поехали дальше. Я запомнил показания спидометра, с которыми выехали из Еревана, чтоб узнать точное расстояние от дома до деревушки. Примерно через полтора часа пришлось остановиться: дорога раздваивалась, если до этого она шла по плоскогорью, то теперь, в соответствии с Асиной картой, нам пришлось свернуть на правую, ведущую вниз. Можно было бы по ней поехать быстрее, однако, усиливалась и тряска, не позволявшая увеличивать скорость. Кроме того, она была чуть ли не сплошь усеяна камнями. Отцу всё время приходилось лавировать между ними. – «Странно, можно подумать, что по ней никто не ездит!» – удивлялся он.

Далеко внизу зеленным ковром расстилаясь долина. Мы медленно спускались в ущелье. Дорога пролегала вдоль его левого склона, с правой её стороны была пропасть. Хотя отец отлично водил машину по горным «серпантинам», с крутыми спусками и подъемами и нас это не очень беспокоило, но теперь с тяжело нагруженным прицепом нужно было соблюдать особую осторожность. Чаще приходилось сбавлять скорость и тормозить. Спуск, между тем, становился всё круче. Чтоб не «сжечь» тормозные колодки, отец включил самую низшую передачу, пытаясь снизить скорость. Однако, случилось непредвиденное: подталкиваемую тяжёлым прицепом машину не возможно было остановить, с все возрастающей скоростью мы понеслись вниз. Ветки кустов, растущих по склону хлестали Эмку по левому «борту», спешно подняла стекло задней двери Карина, отец пытался сделать это с передней но не мог оторвать глаз от дороги, а руки – от руля. Я помог отцу, ухватив на короткое время руль. Держать его было трудно из-за сильнейшей вибрации. Казалось, машина взбесилась! Стрелка спидометра подошла к отметке 30 км. – недопустимой скорости движения на низшей передаче, угрожающе «ревел» мотор! Чтоб не повредить его, отец перевёл рычаг переключения передач в нейтральное положение, «рёв» мотора прекратился, но мы понеслись ещё быстрее! Машину бросало из стороны в сторону, отец судорожно вцепившись в руль пытался хоть как-то держаться ближе к склону, но при этом прицеп задевал его бортом, слышался скрежет, машину подбрасывало. Между колен у меня было ружьё, обеими руками я непроизвольно сжимал ствол, а ногами с силой упирался в пол. По камням, по ухабам, молча, затаив дыханье, мы неслись вниз. Невозможно сказать сколько времени продолжалась бешенная гонка, но спуск закончился. По инерции мы проехали ещё метров 50 и остановились.

Мать и Карина тотчас выскочили из машины. Мы с отцом пришли в себя чуть позже. Божественная тишина! Чириканье, посвистывание, стрекотание, шелест крыльев носившихся вокруг птиц, не нарушали её – эти звуки были голосами тишины! Закинув головы, смотрели мы наверх, туда откуда начинался спуск. – «Как высоко!» – сказала мать испуганно и посмотрела на отца: – «Ну, папа (так она иногда называла его) ты просто герой!». Но отец категорически не согласился с ней: – «Никак нет – не я управлял машиной, а она мной, жаль только с нами не было Аси. Впрочем, если б не прицеп…, словом, Асю упрекать не за что, давай-ка посмотрим в каком состоянии наши механизмы» – обратился он ко мне. Нужно было осмотреть всё. Начав с прицепного устройства, мы обнаружили неприятную вещь: длинный, специально подобранный Жорой, болт, стягивающий в одно целое два узла – на машине и на прицепе – на две трети длины вышел из отверстия, а гайка навинчивающаяся на него пропала, очевидно, отвернулась при тряске. Ещё немного и прицеп отделился бы от автомобиля. Другой гайки у нас не было. Оставалось надеяться что её ещё можно найти. Я позвал Карину и вместе мы медленно, вглядываясь в землю поднялись по дороге почти до самой верхней её части, когда услышали весёлый голос отца: – «Следопыты! Спускайтесь, я нашел гайку!». С хохотом, держась за руки мы побежали вниз, оказывается, отец, походив около прицепа обнаружил её в траве! Нам, конечно, повезло: найти упавшую в траву мелкую деталь очень трудно. Я таких случаях пользовался магнитом, шаря им по земле. Пока мы искали гайку, отец обследовал днище, камни на дороге сделали своё дело – оно было кое где деформировано, но цело, а защитное покрытие содрано. На кузове с левой стороны были царапины, левый борт прицепа слегка помят. Утешились тем, что могло быть хуже.

Однако, время шло. После пережитого мы несколько расслабились и не очень торопились ехать дальше. Но отец проявил твёрдость: поесть и то пришлось, трясясь в машине. Камни на пути не слишком мешали движению, объезжая большие, мы могли увеличить скорость, уже не обращая внимания на тряску и шум от езды по неровной грунтовой дороге. Но чем дальше мы ехали, тем сильнее он становился. Скорее это был нарастающий гул. Опасаясь, что с машиной что-то происходит, отец выключил мотор. Гул не прекратился, а донесся откуда-то справа. Всё стало ясно, когда вспомнили описание маршрута на Зангезур: большая часть пути идёт по берегу реки Воротан, (не зря это слово переводится, как «Гремящий»). Успокоенные мы поехали дальше и вскоре её увидели вблизи. Я где-то читал, что исток этой реки находится на более чем трёхкилометровой высоте: грязно – коричневатый, бурлящий поток стремительно нёссья дальше с шумом, заглушавщим наши голоса и долго сопровождавщим нас. Но на Асиной карте был отмечен не Воротан , а его приток, вдоль которого и должна проходить наша дорога. Мы были в пути уже больше шести часов, проехали около 180 километров, средняя скорость не превышала 30 километров в час.

Было сомнительно, что до вечера доберёмся до места. Вслед за отцом, мать повторила, что лучше было бы сначала проехать со мной «налегке», то есть без прицепа, проверить «трассу». Если Карина находила себе дело, разглядывая фотографии минералов в книге Ферсмана, то матери приходилось скучать, одно её успокаивало: – «Всё же это лучше, чем многодневная поездка в Москву в автомобиле, как ты думаешь?» – обратилась она к отцу. – «Пожалуй, ты права», – согласился он. Видимо, мы отдалились от Воротана, шум до нас уже не доносился. Но нужно было проехать ещё около 60 километров, чтоб увидеть его приток. Здесь ущелье суживалось. В отличие от гремящего Воротана, приток оказался тихой, не глубокой и прозрачной речкой, медленно текущей по каменистому дну. Дорога шла по её узкому берегу, местами мокрому от набегавшей воды. – «Не поверью, чтоб кто-то здесь проезжал!» – убеждённо сказал отец. Если б появился встречный автомобиль разъехаться на ней, заметно сузившейся, было бы невозможно. – «У Аси, кажется, нарисовано, что с этой дороги и начинается подъем к деревушке, проверь, пожалуйста, по его карте» – попросил он меня. Действительно, если верить ей где-то впереди должен быть путь наверх, мы уже радовались, что скоро выберемся из ущелья и увидим «свой» дом. Отец увеличил скорость, насколько было можно, и примерно через час мы остановились у своеобразного перекрёстка.

Здесь ущелье расширялось, наша дорога, идущая вдоль реки, странным образом уходила впереди под воду, но другая, отходившая влево круто подымалась по склону. – «Вот, наконец, и подъем, – сказал отец неуверенным голосом – только как его осилить». Мы выбрались из машины. Было ясно, что столь крутой подъём с нагруженным прицепом не преодолеть. Оставалось одно, разгрузить его, оставив в нём немного вещей, с ними подняться наверх, вернуться и так постепенно поднять остальное. Не мало времени потребовалось, чтоб облегчить прицеп. Отец сел за руль и тронулся с места. Мать и Карина остались у разложенных на дороге вещей. Взяв в руки ружьё, я пошёл рядом с медленно взбирающейся вверх машиной. Даже не большой груз, оставленный в прицепе она тянула с надрывом, яростно ревел мотор. Выбравшись на менее крутой участок, машина пошла быстрее, я прибавил шаг. И всё же пришлось остановиться: дорогу перегородила груда камней. Некоторых из них нам с отцом удалось сбросить вниз, но самые крупные сдвинуть с места мы не смогли. Отец взял из прицепа сачёк, (Карина собиралась ловить бабочек ) и попытался использовать его как лом.

Неожиданно из-за камня выскользнула змея и устремилась к отцу, держа высоко над землёй голову. Отец отбросил её от себя палкой сачка но она снова кинулась к нему. Только тут я вспомнил о ружье, прислонённом к крылу автомобиля! И когда змея в третий раз бросилась на отца, я выстрелил в неё, целясь в голову. Пуля попала в шею у основания головы, змея замерла, отец мгновенно сбросил её вниз и поспешил сесть в машину: – «Ноги не держат» – сказал он и виновато улыбнулся. То же чуствовал я, усаживаясь рядом. – «Мы потеряли бдительность, не подумали что в груде камней могут быть змеи, хорошо ещё так обошлось» – отец не упрекнул меня, не сразу прореагировавшего на стуацию, но я не мог не почуствовать себя виноватым перед ним, и признался в этом. – «Не переживай, уж слишком неожиданно она появилась». Я с ужасом думал что бы мы могли сделать если б змея ужалила отца! А ведь это была гюрза: чернильного цвета туловище, приплюснутая голова с выступающими над глазами бугорками! Укушенный человек, если ему не ввести сразу же противозмеиную сыворотку, погибает в течении нескольких часов! У нас же с собой небыло никаких лекарств, даже от укусов комаров! Страшная картина стояла передо мной! – «Папа, как ты отбивался от неё» – только и мог я сказать. На звук выстрела прибежала Карина. «Сейчас же беги обратно – заволновался отец – здесь змеи! Мы пока не можем проехать дальше, мешают камни, посмотрим, что делать». Как-то неохотно она послушалась и ушла. Уверен, ей бы захотелость потрогать змею. – «Ну, что отошли у нас ноги – отец вопросительно посмотрел на меня – давай пройдем наверх, может увидим Асин дом и решим как дальше..».

Мы вышли из машины. Подобрав сачёк, он потряс им – «Моё оружие – но чтоб не обидеть меня, добавил конечно, если б не ты с ружьм..». Мы обнялись. Из патронташа, заменявшего мне пояс я вынул патрон, вместо израсходованного заправил в магазин и щелкнул затвором – «Теперь уж нас не застанут врасплох» – сказал я. Отец утвердительно кивнул и мы пошли, более внимательно, чем обычно поглядывая под ноги и вокруг. Идти пришлось не долго. Добравшись до гребня горы, мы замерли, потрясенные: перед нами было озеро!

Молча смотрели мы на него. Окружённой пологими зеленными холмами, водной гладью можно было бы любоваться, но не в нашей ситуации. С противоположного холма к озеру спускалось стадо. И уже несся к нам на огненно-рыжем коне всадник с восторженной улыбкой, явно обрадованный нашим появлением. Рядом с ним бежали две овчарки, видимо не довольные этим. На всякий случай я взял ружьё на изготовку.

Доскакав до нас, всадник – молодой человек с красивым лицом – соскочил с коня, что-то сказал собакам, те побежали обратно, и после этого, всё с тем же выражением радости, он подошел к нам протянув руки: – «Как вы сюда попали, кого-то ищете?». Когда отец сказал, что у нас машина с нагруженным прицецепом и что нам надо как-то добраться до деревушки, которая называется Сари, Давид, так звали нашего нового знакомого покачал головой – «Вам надо было продолжать ехать по той дороге, не сворачивая» – «Куда? Та ушла под воду» – «Ничего страшного, река с началом лета мелеет и дорогу покрывает не больше, чем на 10–15 сантиметров, по ней и надо ехать дальше. Через 2–3 километра выберитись на сухую, а до Сари отсюда около ста километров. На пути попадётся только один поворот налево к больнице – не сворачивая надо ехать дальше, перед деревней не большой подъём. Мы с моим Джалали – услышав своё имя, конь повернул голову и внимательно посмотрел на Давида – мы с ним объездили все места в радиусе 100–150 километров, знаем их как свои пять пальцев».

Отец не выдержал – «Чёрт знает, что! Неужели нет другой, нормальной дороги к этой (он запнулся), к этой деревне?» – « Есть,конечно, на 70 километров длиннее но не сравнить с той, по которой ехали вы, по ней никто лет 20 и не ездит. Новая, если можно так сказать, идёт по плоскогорью, там на всём пути до Еревана имеются бензоколонки ». Всё стало ясно. О себе Давид сказал, что учится на третьем курсе университета, в эти места приезжает каждое лето к родственникам, устраивается на работу пастухом в колхозе, где получает зарплату, а пользуется дядиным конём. Он с любовью посмотрел на Джалали (кстати, и Давид и Джалали – имена из эпоса «Давид Сасунский»). Мы были рады короткому общению с этим приятным человеком и поблагодарили его за участливое к нам отношение. До нас донёсся лай собак. Давид, увидев что стадо уходит от озера, извинился и вскочив на коня, помчался за ним, помахав нам.

Мы пошли к машине, попрежнему опасаясь змей. Я уже не выпускал из рук ружьё. Предстояла неприятная процедура: съехать вниз задним ходом по узкой горной дороге, да ещё с громоздким прицепом. Отец завёл машину и медленно двинулся с места, Подстраховывая его, я пошёл рядом. В конце концов мы выбрались на ровный участок дороги. Мать с Кариной, уставшие ожидая нас, расположились на вещах. Логичным был вопрос матери: – «Что же вы так долго..». Отец подробно рассказал обо всём, но когда описал «сражение» с змеёй, мать побледнела, а Карина вполне к месту сказала: – «Посмотрите, что я нашла» – и показала белый шарик, раза в два меньше куринного яйца. Она чуть сдавила его, он легко промялся но не треснул. – «Сейчас же брось его куда-нибудь подальше – чуть не крикнул отец – это же змеиное яичко! Где ты его подобрала?». Карина ответила, что на подъёме около машины и с сожалением размахнувшись, поступила, как сказал отец. – «Что будем делать?» – спросила мать. – «Погрузим всё обратно – ответил отец – и поедем дальше».

Может показаться странным, как мы после короткого разговора с Асей, ни о чём не думая, столь быстро собрались и поехали в неведомые места. А дело в том, что и отец и мать, были из тех, о ком говорят: «легки на подъём». С появлением автомобиля нам стали не страшны никакие расстояния. Сотня, другая километров пути, уже не настораживала, наоборот, мы с удовольствием тряслись по новым для нас дорогам. Думаю, это чуство знакомо заядлым автомобилистам, а родители мои были ими. Причём, отец любил маршруты по-труднее: – «Это и есть борьба с природой!» – говорил он. Мать, Карина и я разделяли убеждения отца. Вот теперь подвернулся случай побороться. Но впервые мы были связаны с прицепом, что несколько мешало «честной борьбе». Уже становилось ясно, что придётся заночевать в пути. Решили проехать залитый водой участок пока светло, подобрать место для ночлега и там, наконец, утолить разыгравшийся аппетит. Поверив Давиду, отец медленно повёл машину по затопленной дороге. Открыв дверь, я наклонившись следил за уровнем воды. Можно было прибавить скорость, о чём я сказал отцу. Мы поехали быстрее, кое-где подымая брызги, и довольно скоро выбрались на сухую дорогу.