Текст книги "Посадочная полоса 08 (На грани катастрофы) (др.перевод)"

Автор книги: Артур Хейли

Соавторы: Джон Кастл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

ГЛАВА II

Командир обошел уже почти всех пассажиров и теперь мог позволить себе задержаться, чтобы поболтать с одним из них, забавным человечком, которого он запомнил по предыдущему полету.

– Наверное, с ними я выгляжу, как заправский вояка из ВВС, – сказал Дан, поддев свои густые усы. И как бы в оправдание пояснил: – Но я к ним так уже привык, что расстаться теперь то же, что и потерять друга.

– Спорю, что все девушки от них без ума, – отозвался его маленький собеседник. – Как же они вас прозвали, не Моржом ли?

– Не совсем, – ответил Дан, пряча в усах улыбку. – У нас на авиалинии народ образованный. Чаще они зовут меня Дансинейн.

– Как? – переспросил его собеседник.

– Дансинейн, – проговорил капитан раздельно. – Вы-то должны знать! Неужели забыли нашего «Макбета»!

– Забыл Макбета? – повторил он обескураженно. – Эй, да о чем это вы?

Командир пояснил. Пока он говорил, его глаза неотрывно следили за стюардессой, которая стояла несколько поодаль, склонившись над креслом какого-то пассажира. Когда он подошел, то увидел, что там скорее лежала, чем сидела женщина, все ее тело тяжело вдавилось в подушки кресла, лицо время от времени искажалось судорожной гримасой. Глаза суживались, как бывает от сильной боли. Командир тронул за плечо стюардессу.

– Что-нибудь случилось, мисс Бенсон? – спросил он.

Джанет выпрямилась.

– Мадам немного не по себе, командир, – сказала она совершенно спокойно. – Я дам ей аспирин. Сейчас вернусь.

Дан занял ее место и, наклонившись, обратился к женщине и ее спутнику.

– А что вас беспокоит? – спросил он сочувственно.

Женщина с трудом подняла на него глаза.

– Я… я не знаю, – сказала она слабым голосом. – Вдруг стало так плохо. Всего несколько минут назад я почувствовала тошноту и головокружение, и еще такая страшная боль вот здесь. – И она показала на живот. – Извините, что доставляю вам хлопоты, но… я…

– Ну, ну, дорогая, – пробормотал человек рядом с ней. – Лежи спокойно. Скоро тебе станет легче. – Он взглянул на капитана. – Наверное, просто приступ воздушной болезни.

– Я тоже так думаю, сэр, – ответил Дан и озабоченно взглянул на женщину: капельки пота начали проступать на ее мертвенно-бледном лбу, волосы были спутаны, костяшки пальцев побелели, так напряженно она держалась одной рукой за подлокотник кресла, а другой за мужа. – Мне очень жаль, что вам стало нехорошо, – сказал он мягко, – но я уверен, что наша стюардесса сможет вам помочь. Постарайтесь как можно больше расслабиться. Может быть, вам станет немного легче, если я вам сообщу, что дальнейший полет, по всей видимости, будет спокойный. – Командир отступил на шаг, чтобы дать дорогу Джанет.

– Ну вот и я, – сказала стюардесса, отдавая таблетки. – Примите вот это. – Поддерживая голову женщины, она помогла ей отпить несколько глотков воды. – Вот и хорошо. А теперь позвольте мне поудобнее вас устроить.

Джанет подоткнула плед со всех сторон вокруг больной.

– Ну как? – Женщина благодарно кивнула. – Через несколько минут я вернусь вас проведать. Не стесняйтесь и берите бумажные пакеты, сколько вам нужно. Если я срочно понадоблюсь, нажмите кнопку у окна.

– Спасибо, мисс, – поблагодарил мужчина. – Я уверен, скоро все пройдет. – Он взглянул на жену с такой растерянной улыбкой, будто ему самому не очень в это верилось. – Попытайся заснуть, – сказал он ей. – Тогда все быстро пройдет.

– Да, вот это верно, – сказал Дан. – Я понимаю ваше состояние сейчас, мадам. Но надеюсь, что скоро вам будет гораздо легче, и вы оба еще успеете отдохнуть за эту ночь.

Он вышел из салона и подождал за дверью Джанет.

– Дай мне сразу же знать, если ей станет хуже, – приказал он подошедшей стюардессе. – Тогда я свяжусь с землей. Как ее зовут?

– Миссис Чилдер. Не понимаю: пятнадцать минут назад все было в порядке. Что это?

– Не знаю. Но мне не нравится ее вид. Возможно, конечно, что воздушная болезнь или приступ печени. Но ее прихватило довольно здорово. – Командир выглядел несколько озабоченным, его пальцы отбивали нервную дробь на металлическом поручне. – Есть ли у нас в списке пассажиров доктор?

– Нет, во всяком случае, никто не назвался доктором, – ответила Джанет. – Но я спрошу.

Дан покачал головой:

– Не надо их сейчас беспокоить. Большинство из них уже спит. Примерно через полчаса дай мне знать, как она. Самое главное то, – тихо добавил он, уже поворачиваясь, чтобы уйти, – что до берега нам лететь еще целых четыре часа.

Направляясь в кабину экипажа, он приостановился около больной женщины и ободряюще ей улыбнулся. Она попыталась улыбнуться в ответ, но внезапный приступ боли заставил ее закрыть глаза, и она конвульсивно выгнулась на спинке сиденья. Дан задержал на ней пристальный взгляд, а затем двинулся дальше. Войдя в свою кабину, он плотно закрыл за собой дверь и, не отодвигая кресла, проскользнул в него и сел. Сняв форменную фуражку, он надел наушники и микрофон. Пит пилотировал самолет вручную. То и дело отдельные клубы облаков на мгновение заволакивали лобовое стекло и затем растворялись где-то в темноте.

– Дождевые облака собираются, – отметил помощник.

– Идем на непогоду? – откликнулся Дан.

– Похоже.

– Ничего, выберемся. Лучше всего попробовать подняться выше. Запроси насчет высоты 20 тысяч.

– Хорошо. – Пит включил связь на передачу. – 714-й запрашивает Регину, – позвал он в микрофон.

– Вас поняли. Перехожу на прием, – затрещал голос из наушников.

– Впереди непогода. Мы бы хотели подняться на 20 тысяч.

– 714-й, вас понял. Я справлюсь в Управлении воздушным движением.

Командир напряженно вглядывался в клубящиеся впереди облака.

– Не мешало бы включить табло «Пристегнуть ремни», Пит, – сказал он, корректируя положение самолета, готового вот-вот попасть в воздушную яму.

– Сейчас включу, – отозвался Пит, протягивая руку к кнопке.

Самолет немного тряхнуло, когда он вышел из одного облака, но тут же он попал в другое.

– 714-й, – раздался голос по радио. – Управление дает разрешение на 20 тысяч. Конец.

– Говорит 714-й, – дал подтверждение Пит. – Спасибо. Конец.

Шум двигателей перешел в более напряженный и низкий гул, и пол в кабине начал уходить вверх. Ожившая на мерцающей панели стрелка высотомера начала отмечать ежеминутный подъем на 400 метров.

– Ох, много бы я отдал, только поскорее пройти эту дрянь, – высказался второй пилот.

Дан ничего не ответил, его глаза напряженно следили за показаниями приборов. Никто из пилотов не заметил, как вошла стюардесса.

– Командир, – настойчиво позвала она, стараясь в то же время не выдать голосом свое волнение. – Я по поводу той женщины. Ей все хуже. Кроме того, стало плохо еще одному из пассажиров – из той четверки…

Дан не обернулся. Он протянул руку и включил посадочные фары. Яркие лучи выхватили из тьмы беспорядочное движение дождя и снега. Выключив их, он занялся системой противообледенения.

– Я не могу сейчас прийти, Джанет, – ответил он, не прекращая работы. – А ты лучше пойди и попытайся найти доктора, как мы с тобой договаривались. Проверь, чтобы все надели привязные ремни. Возможно, будет здорово болтать. Я приду, как только смогу.

– Хорошо, командир.

Войдя в салон, Джанет обратилась к пассажирам в меру громким и ровным голосом:

– Застегните привязные ремни, пожалуйста. Возможна небольшая болтанка. – Затем она нагнулась к пассажирам, сидящим в первом ряду справа. Они взглянули на нее полусонными глазами. – Простите, – сказала она, улыбаясь, – нет ли среди вас доктора?

Мужчина с краю покачал головой и ворчливо ответил:

– Нет, к сожалению, а в чем дело?

– Нет, ничего особенного.

Громкий стон заставил ее тут же выпрямиться, и она заспешила к миссис Чилдер. Та лежала, скрючившись, на руках мужа. Джанет опустилась около нее на колени и отерла со лба крупные капли пота.

– Что же нам делать? – спросил Чилдер. – Что это, как вы думаете?

– Постарайтесь согреть ее, – посоветовала Джанет. – А я пойду пока узнаю, нет ли среди пассажиров доктора.

– О боже, я только на это надеюсь. А если его нет?

– Не беспокойтесь, сэр. Через минуту я снова буду около вас.

Джанет поднялась на ноги и, еще раз взглянув на страдающую женщину, пошла по проходу, тихо обращаясь к пассажирам с одним и тем же вопросом.

– Кому-нибудь плохо? – спрашивали ее.

– Ничего страшного. Небольшое недомогание. Такое иногда случается во время полета. Извините, что потревожила вас.

Чья-то рука схватила ее за запястье. Это оказался один из той четверки, которую недавно утихомиривал командир. Лицо его было желтым и блестело ст нота.

– Извините, мисс, что я снова вас беспокою, но мне чертовски нехорошо. Я бы вас очень просил принести мне стакан воды.

– Да, да, сейчас принесу.

– Так плохо мне еще никогда не было. – Мужчина откинулся назад, тяжело отдуваясь. Один из спутников зашевелился и открыл глаза.

– Что с тобой? – пробурчал он.

– Все внутренности выворачивает, – проговорил заболевший и тут же, почувствовав очередной приступ боли, схватился за живот.

Джанет мягко потрепала Спенсера за плечо. Тот с трудом разлепил глаза. – Извините, что разбудила вас, – обратилась она к нему. – Нет ли доктора среди вас?

Спенсер попытался стряхнуть с себя сон.

– Доктора? Нет. Вроде бы нет. – Джанет кивнула и двинулась было дальше, но он остановил ее. – Хотя, минутку. Сейчас припоминаю. Ну, конечно же, он доктор. Вот этот джентльмен рядом со мной – доктор.

– О! Слава богу! – с облегчением выдохнула стюардесса. – Вы не могли бы его разбудить?

– Конечно. – Он принялся расталкивать спавшего мертвым сном соседа. – Кто-нибудь болен?

– Да, немного.

– Ну, давайте, доктор, просыпайтесь! – в сердцах прикрикнул Спенсер. Доктор замотал головой, проворчал что-то и затем очнулся:

– Да?

– Похоже, что вам не обойтись в эту ночь без вызова.

– Вы доктор, сэр? – спросила в нетерпеливом волнении Джанет.

– Да. Я доктор Байард. А что случилось?

– Двое пассажиров плохо себя чувствуют. Не могли бы вы взглянуть на них?

– Безусловно! Я готов. Где они? – спросил он, протирая глаза.

– Сначала, я думаю, лучше осмотреть женщину, – ведя доктора по проходу, прошептала Джанет, одновременно мягко приказывая то одному, то другому пассажиру пристегнуть ремни.

Миссис Чилдер полулежала, разметавшись в кресле. Боль спазмами скручивала ее тело. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Волосы, намокшие от пота, прилипли к осунувшимся щекам больной. Байард окинул женщину пристальным взглядом и, присев около нее, взял за запястье.

– Этот джентльмен – доктор, – сказала Джанет.

– О, я так рад, что вы здесь оказались, – с жаром откликнулся Чилдер.

Женщина открыла глаза. «Доктор…» – Она попыталась что-то сказать, но губы дрожали и не слушались.

– Самое главное сейчас – расслабиться, – сказал Байард, не отрывая глаз от циферблата ручных часов. Затем он отпустил ее руку, пошарил по карманам и вынул ручной фонарик. – Раскройте пошире глаза, – мягко приказал он и проверил реакцию глаз на свет. – Так. Сильные боли? – Женщина кивнула. – Где? Здесь? Или здесь? – Когда он нажал на живот, она вдруг оцепенела на мгновение, а затем крик боли свел ей гортань. Байард спросил Чилдера: – Жаловалась ли ваша жена на что-нибудь еще, кроме болей в животе?

– Тошнота. Ее всю вывернуло наружу.

– Когда это началось?

– Да вот совсем недавно. – Чилдер бросил беспомощный взгляд на Джанет. – Совершенно неожиданно.

Байард кивнул ему в ответ и, взяв Джанет под руку, отвел в сторону и очень тихо, так, чтобы его не услышали сидевшие рядом пассажиры, уже настороженно поглядывавшие в их сторону, спросил: – Вы давали ей что-нибудь?

– Только аспирин и воду, – ответила Джанет. – О, совсем забыла. Я же обещала принести воду другому пассажиру, ему тоже плохо.

– Стойте, – жестко остановил ее Байард. Его сонливость совершенно исчезла. Он уже был готов действовать быстро и решительно. – Где вы обучались первой помощи?

Джанет покраснела от его тона.

– В школе для стюардесс, но…

– Хорошо, это уже неважно. Запомните: аспирин ничего, кроме вреда, не принесет человеку, которого тошнит. Только воду, одну воду.

– Я… извините, доктор, – пробормотала Джанет.

– Думаю, что лучше всего вам сейчас пойти к командиру, – сказал Байард, – и сказать, что мы должны срочно идти на посадку. Эту женщину необходимо доставить в госпиталь. Машина «Скорой помощи» должна ждать на аэродроме.

– А что с ней, как вы думаете?

– В этих условиях я не могу поставить точный диагноз. Но это достаточно серьезно, чтобы приземлиться в ближайшем городе, где есть больница. Можете так и передать командиру.

– Хорошо, доктор. Вы не осмотрите другого пассажира, пока я буду у командира? Он жалуется на такие же боли и тошноту.

Байард пронзительно взглянул на нее.

– Такие же боли? Где он?

Джанет подвела его к креслу больного. Тот вздрагивал всем телом от приступов тошноты. Его товарищ поддерживал несчастного за плечи. Байард нагнулся, пытаясь взглянуть на лицо больного.

– Я врач. Не могли бы вы откинуть голову назад?

Он быстро осмотрел больного и затем спросил его:

– Что вы ели за последние 24 часа?

– Ничего особенного, – прошептал тот: казалось, вся былая сила, былой задор навсегда оставили его. – На завтрак яйцо с ветчиной. Салат на обед. Бутерброд в аэропорту… Потом ужин здесь.

Струйка слюны бесстыдно сбежала по его подбородку.

– Боже, эта боль, доктор! И глаза…

– А что с вашими глазами? – быстро спросил Байард.

– Все как-то не в фокусе, все двоится.

Его соседу показалось это забавным.

– Это виски иногда так ударит по мозгам, что ого-го! – воскликнул он.

– Потише, – сказал Байард, выпрямляясь. За его спиной уже стояли Джанет и командир.

– Его надо держать в тепле. Накиньте на него еще одеял, – приказал он Джанет.

Командир жестом пригласил его пройти с ним. Когда они оказались одни, Байард спросил:

– Через сколько мы сможем сесть?

– В том-то и дело, что сесть мы не можем, – коротко ответил Дан.

Байард оторопело посмотрел на него.

– Как?

– Из-за погоды. Я только что справлялся по радио. Над прериями сейчас низкие облака и туман. Калгари закрыт. Мы сможем сесть только по ту сторону гор. На побережье.

Байард на мгновение задумался.

– А если повернуть назад? – спросил он.

Дан покачал головой.

– Это тоже исключено. Виннипег закрыли из-за тумана вскоре после нашего вылета. Будет быстрее, если лететь вперед.

Байард поморщился.

– Когда же вы сможете посадить самолет?

– Примерно в пять утра по тихоокеанскому времени.

Дан непроизвольно взглянул на ручные часы доктора и добавил:

– Через три с половиной часа. Чартерные самолеты не самые быстрые в мире.

Байард понял, что теперь остается действовать только ему.

– Пока мы не приземлимся в Ванкувере, я постараюсь помочь этим людям, чем могу. Мне нужна моя сумка. Как вы думаете, до нее можно добраться? Я ее сдал в Торонто.

– Попытаемся, – сказал командир. – Я надеюсь, она не на самом дне. Дайте мне ваши багажные талоны.

Длинные пальцы Байарда скользнули в боковой карман брюк и извлекли бумажник. Он вынул оттуда талоны и отдал их Дану.

– Там две сумки, командир. Мне нужна та, которая поменьше. В ней не так много медикаментов – всего несколько самых необходимых вещей, которые я всегда вожу с собой. Но они могут пригодиться.

Не успел он договорить, как самолет вдруг сильно качнуло, и они оба отлетели к противоположной стене. Раздался громкий непрерывный сигнал. Командир первый вскочил на ноги и бросился к внутреннему телефону.

– Это командир! – резко выкрикнул он. – В чем дело, Пит?

Отозвавшийся голос звучал слабо:

– Мне плохо… Идите скорей…

– Прошу вас со мной, – обратился Дан к доктору, и они быстро вышли из буфета.

В салоне их встретили вопросительные и встревоженные взгляды пассажиров.

– Воздушная яма. Ничего не поделаешь. Извините, – спокойно пояснил Дан.

Как только они вошли в кабину пилотов, им тут же стало ясно, что второму пилоту очень плохо. Пот покрывал все лицо. Тяжело откинувшись на спинку кресла, он из последних сил сжимал штурвал.

– Надо вынуть его из кресла, – приказал Дан.

Байард и Джанет, которая вошла следом за мужчинами, подхватили Пита и подняли его на руки. Дан уже сел в свое кресло, штурвал был в его руках.

– Там сзади есть кресло радиста, – сказал Дан. – Отнесите его туда.

Когда они уложили Пита, Байард расстегнул ему воротник и постарался устроить его как можно удобнее. Больного трясло, каждые несколько секунд все тело сводили судороги рвоты.

– Доктор, – обратился к Байарду командир, голос его был напряжен. – Что это? Что происходит?

– Не могу сказать с уверенностью, – ответил тот мрачно, – но у всех этих случаев должен быть общий знаменатель. Скорее всего пища. Что было на обед?

– Горячее блюдо на выбор: мясо или рыба, – сказала Джанет. – Вот вы, доктор, вы брали…

– Мясо! – отрезал Байард. – Это было… Так… два-три часа назад. Что он брал? – Доктор показал на второго пилота.

На лице Джанет появилась тревога.

– Рыбу, – почти шепотом выговорила она.

– А что брали те двое пассажиров, вы помните?

– Нет. Но мне кажется…

– Пойдите, пожалуйста, и быстро проверьте.

Стюардесса поспешно вышла.

Байард наклонился к второму пилоту. Глаза больного были закрыты.

– Постарайтесь расслабиться, – попросил он мягко. – Через несколько минут я дам вам лекарство, которое снимет боль.

Пит приоткрыл глаза и облизал запекшиеся губы.

– Вы доктор? – спросил он.

Байард кивнул. С полуобморочным подобием улыбки Пит выговорил:

– Извините за эту суматоху. Я думал, что отдаю концы.

– Не разговаривайте. Вам надо беречь силы.

Вернулась Джанет.

– Доктор, – произнесла она тихо, запинаясь от волнения. – Я проверила. Оба эти пассажира ели рыбу. Теперь еще трое жалуются на боли. Пройдемте туда, пожалуйста.

– Конечно. Но мне все-таки нужна моя сумка.

Дан обернулся к нему.

– Послушайте, доктор, я не могу сейчас выйти, но вам поможет Джанет. Вот ваши талоны. Джанет, попроси кого-нибудь из пассажиров помочь тебе и отыщи доктору его сумку, хорошо?

Джанет взяла талоны.

– Я хочу связаться с Ванкувером, – продолжил Дан. – Надо сообщить им, что происходит. Передать что-нибудь от вас, доктор?

– Прежде всего, – сказал Байард, – сообщите, что у нас три серьезных случая предполагаемого отравления пищей. По-видимому, будут и другие. Вы можете также сказать, что хотя мы не полностью уверены, но отравление могло быть вызвано рыбой, которую подали в самолете. Хорошо, если вы попросите их наложить запрет на все продукты, которые получены из того же источника, что и наши. По крайней мере до тех пор, пока мы точно не установим причину отравления.

– Я сейчас припоминаю, – воскликнул Дан, – из-за опоздания нашим агентам пришлось получить продукты не от постоянных поставщиков, а от кого-то еще.

– Обязательно передайте им это, командир, – сказал Байард. – Они должны знать.

– Доктор, пожалуйста, – умоляюще позвала его Джанет. – Надо срочно посмотреть миссис Чилдер. Она уже без сознания.

Байард направился к двери. Лицо его осунулось, но выражение глаз было спокойным и решительным.

– Позаботьтесь, чтобы среди пассажиров не поднялась паника, – наставлял он по дороге стюардессу. – Многое зависит от вас. Теперь, если вы хорошо поищете и найдете, наконец, мою сумку, я смогу что-то сделать для миссис Чилдер. – Он распахнул перед ней дверь, затем внезапно остановился, как будто какая-то мысль пригвоздила его к месту. – Кстати, а что вы ели?

– Я – мясо, – ответила стюардесса.

– Тогда слава богу.

Джанет улыбнулась и хотела было идти, но доктор вдруг сильно сжал ее руку.

– Я надеюсь, что командир тоже ел мясо? – выговорил он.

Стюардесса посмотрела на него таким растерянным и тревожным взглядом, будто пыталась одновременно и вспомнить и понять, что стоит за этим вопросом. И когда до нее дошел смысл слов Байарда, глаза ее расширились от ужаса, и она, покачнувшись, едва не упала ему на руки.

ГЛАВА III

– Срочно найдите мою сумку, – сказал Байард, когда стюардесса пришла в себя. – А мне пока надо сказать несколько слов командиру.

И он вернулся в кабину пилотов.

Силуэт командира вырисовывался на фоне холодной сверкающей картины лунной ночи, раскинувшейся среди бесконечных снежных перевалов облаков, причудливые очертания которых могут привидеться разве только во сне.

– Командир, – позвал его доктор.

Дан обернулся. Лицо его было обесцвечено и искажено лунным сиянием.

– Мне нужно быстро кое-что с вами выяснить. Меня ждут в салоне. Там еще несколько таких же случаев заболевания.

– Я вас слушаю, доктор.

– Вы, наверное, ели последним, после второго пилота?

– Да.

– Насколько позднее, чем он?

– Около получаса, я думаю. А может быть, больше, но ненамного. – И тут до него дошел смысл вопроса. Он резко выпрямился и ударил ладонью по рукоятке штурвала.

– Черт те что! Я ведь тоже ел рыбу!

– А как вы себя чувствуете?

– Пока все в порядке. Нормально.

– Так! – В голосе Байарда почувствовалось облегчение. – Как только мне достанут мою сумку, я тут же дам вам рвотное.

– И это поможет?

– Зависит от того, сколько вы уже успели усвоить. Вопреки всякой логике вполне возможно, что не все, кто съел рыбу, заболеют. Может быть, вы один из них.

– Хорошо бы, – пробормотал Дан, уставившись в залитое лунным сиянием пространство.

– Теперь вот еще, – сказал Байард. – Можно как-нибудь перевести самолет на автоматическое управление?

– Конечно, – ответил Дан. – Для этого есть автопилот. Но с его помощью нельзя посадить самолет.

– Я бы вам советовал переключить управление на автопилот. На всякий случай. Если вдруг вам станет плохо, срочно вызовите меня. Правда, не думаю, чтобы в моих силах было многое. Но если вы все-таки отравились, то симптомы появятся очень скоро.

Дан сжал штурвал так, что костяшки пальцев побелели.

– Ну ладно, – проговорил он спокойно. – А как насчет мисс Бенсон, стюардессы?

– Все в порядке. Она ела мясо.

– Ну, тогда еще ничего. Послушайте, принесите, ради бога, скорее это свое рвотное.

– Бенсон ищет вовсю. Так, если не ошибаюсь, уже по крайней мере два человека находятся в глубоком шоке. И еще одно, – сказал Байард, глядя прямо в глаза командиру. – Вы абсолютно уверены, что нет другого, более короткого пути?

– Конечно, – ответил Дан. – Я уже несколько раз проверял. Сплошная облачность и наземный туман везде, вплоть до той стороны гор. Калгари, Эдмонтон, Летбридис – все закрыто. Это естественно, ведь наземная видимость равна нулю. В обычных условиях это бы нас нисколько не беспокоило.

– Но сейчас беспокоит, и даже очень.

Доктор был уже на пороге, когда Дан вдруг спросил его:

– Постойте. За этот полет отвечаю я, и потому я могу требовать прямого ответа. Говорите без обиняков: какие у меня шансы выбраться?

Байард сердито покачал головой. Самообладание на мгновение покинуло его.

– Этого я знать не могу, – сказал он резко. – В таких случаях не может быть никакой гарантии.

Когда он уже собирался выйти, его снова остановил голос Дана:

– Ох, доктор!

– В чем дело?

– Хорошо, что вы тут оказались.

Байард вышел, ничего не сказав. Дан тяжело перевел дыхание. Нужно было решать, как действовать дальше.

В критических ситуациях, угрожавших пассажирам и самолету, Дан оказывался и раньше. Но на этот раз его обычную в таких случаях уверенность разъедало леденящее предчувствие катастрофы. И как это могло произойти, чтобы самолет после какого-то получаса нормального обычного полета, с веселой оравой болельщиков на борту, стал чем-то вроде кошмарного призрака, возникшего в четырех милях над землей, призрака, о котором в скором времени появятся кричащие заголовки газет.

Дану стало вдруг самому противно от этих мыслей, и он с презрением их отбросил.

Он щелкнул переключателем ка панели автопилота, взглянул на указатель курса и затем снял руки со штурвала. Оставалось только еще раз тщательно проверить работу всех приборов. Теперь кабина пилотов могла бы показаться неопытному глазу чем-то фантастическим. Два одинаковых штурвала двигались то слегка вперед, то назад, то снова вперед, будто два невидимых человека сидели за каждым из них. По всему обширному пространству приборной панели десятки стрелок вели регистрацию только им ведомых процессов.

Закончив проверку, Дан подтянул ко рту микрофон, державшийся на пружинном шнуре у затылка, и натянул наушники. Головка микрофона, качнувшись на пружине, больно врезалась острым краем в щеку Дана. Он зло выругался. «Ну, ну, – приказал он себе, – спокойнее».

Дан начал говорить неторопливо и ровно:

– Алло, диспетчерский пункт Ванкувер? Говорит 714-й компании «Мэпл Лиф». Примите срочное сообщение. Примите срочное сообщение.

В наушниках Дана тотчас раздался далекий голос:

– 714-й, вас понял. Говорите.

– Диспетчерский пункт Ванкувер. Говорит 714-й. Передаю особо важное сообщение. У нас на борту три серьезных случая предполагаемого отравления. Среди пострадавших – второй пилот. Возможны также новые случаи. Когда мы приземлимся, нам потребуется немедленная врачебная помощь и санитарные машины. Сообщите об этом в близлежащие больницы. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, но нам кажется, что отравление вызвано рыбой, которую подавали в самолете на ужин. Из-за нашего позднего прибытия в Виннипег продукты пришлось получить не от постоянных поставщиков авиалиний. Было бы целесообразно наложить запрет на все продукты, которые поступили из того же источника, хотя бы до тех пор, пока причина отравления не будет выяснена окончательно. Пожалуйста, проверьте.

Диспетчерский пункт в Ванкувере отвечал с той же бесстрастностью и краткостью, как и всегда, но Дан догадывался, какой взрыв произвели его слова на далеком западном побережье и какая активная деятельность начнется после них. Совершенно обессиленный, он закончил передачу и откинулся на спинку кресла. И тут он почувствовал, как холодный пот выступил на лбу и все тело вдруг свело внезапной спазматической болью. Это было предательством: в такой критической ситуации организм подвел его. Ярость охватила Дана. Он собрал последние силы и еще раз все проверил: уточнил курс самолета, время прибытия, определил направление встречных ветров по ту сторону хребта, изучил план посадочных полос в Ванкувере. Затем он достал бортжурнал, открыл его и проверил время по своим ручным часам. Его одурманенный мозг с болезненной медлительностью пытался разрешить, казалось, в тот момент чудовищно трудную задачу: разметить по часам события этой ночи.

В это время доктор Байард был в салоне около миссис Чилдер. Она так и не приходила в себя.

Чилдер схватил доктора за руку и слегка притянул к себе:

– Скажите, ради бога, что происходит? – Его голос дрожал. – Ей ведь совсем плохо.

Байард взглянул на женщину. Ее дыхание было учащенным и неглубоким.

– Да, совсем плохо, – ответил он.

– Неужели мы ничем не можем помочь? Дайте ей что-нибудь.

Байард покачал головой:

– У нас нет необходимых лекарств. Ей нужны антибиотики. Единственное, что мы можем, – это держать ее в тепле.

– Может быть, дать ей воды?

– Ни в коем случае. Ей станет еще хуже. Ваша жена почти без сознания. Но не тревожьтесь, она придет в себя. А ваша задача – присматривать за ней и держать в тепле. Ее даже в бессознательном состоянии может тошнить. Я скоро к вам подойду.

Байард прошел к следующему ряду кресел. Вдавившись всем телом в сиденье, там громко стонал мужчина средних лет. Воротничок его был расстегнут, лицо блестело от пота. Он водил головой из стороны в сторону, и его губы растягивались при каждом приступе боли. Взглянув на доктора, он пробормотал:

– Это убийство. Так плохо мне никогда не было.

Байард вынул карандаш из кармана пиджака и поднес его к лицу больного.

– Пожалуйста, – сказал он. – Попробуйте взять этот карандаш.

Мужчина с трудом приподнял руку. Его пальцы неловко попытались схватить карандаш, но проскользнули мимо. Байард нахмурился. Он приподнял больного и, усадив поудобнее, подоткнул вокруг него одеяло.

– Я не могу контролировать свои движения, – проговорил мужчина. – И у меня такое ощущение, что голову зажали в тиски.

В это время пришла Джанет. В руках у нее была кожаная сумка.

– Вот умница! – сказал Байард, беря сумку. – Та самая. Правда, от нее не так уж много толка… – Он задумался. – Затем громко спросил: – Где внутренняя связь?

– Я покажу вам. – Стюардесса провела доктора в буфет и показала на маленький микрофон.

– Как там миссис Чилдер? – спросила она.

Байард сурово поджал губы и проговорил:

– Не будем играть в прятки – она очень плоха. Но думаю, не ошибусь, если скажу, что скоро и другие могут оказаться в таком же состоянии.

– Вы все еще считаете, что это отравление рыбой?

– Скорей всего. Стафилококки. Хотя по некоторым симптомам можно предположить и нечто худшее. Но кто же может сказать наверняка без надлежащих анализов!

– Вы хотите дать всем рвотное?

– Да. Конечно, за исключением тех, кому уже очень плохо. Вот и все, что я могу сделать. Нам бы сейчас помогли антибиотики, но что толку говорить, если их нет.

Подняв микрофон, Байард вдруг приостановился на секунду.

– Да, как только вы сможете, – сказал он стюардессе, – постарайтесь, организовать уборку салона. Разбрызгайте везде дезинфекцию, если, конечно, она у вас есть.

Байард нажал на включатель микрофона.

– Леди и джентльмены! Прошу внимания. – Он услышал неясный гул голосов в салоне, сливавшийся с ровным гудением двигателей. – Прежде всего я хочу вам представиться. Я доктор Байард. Думаю, всех вас интересует, что за недомогание случилось с некоторыми вашими попутчиками. Я хочу вас об этом проинформировать. Насколько в моих силах судить при данных обстоятельствах, у нас на борту несколько случаев отравления пищей. Предположительно причиной его является рыба, которую некоторые заказали себе на ужин.

За перегородкой раздались встревоженные голоса.

– Выслушайте меня, пожалуйста, – продолжил Байард, – нет причин для тревоги. Повторяю, тревожиться незачем. Те пассажиры, которые почувствовали недомогание, получили соответствующую помощь от стюардессы и от меня. Командир сообщил по радио в Ванкувер, чтобы в аэропорту по прибытии им немедленно оказали медицинскую помощь. Если вы ели рыбу, то это еще не значит, что вы заболеете. Бывают исключения. Может оказаться, что вы невосприимчивы к отравляющим бациллам. Однако мы собираемся принять некоторые меры предосторожности. Мы со стюардессой обойдем всех пассажиров, и вы должны нам сообщить, что ели на ужин. Тем, кто заказывал рыбу, мы расскажем, как они могут себе помочь.

Байард снял палец с кнопки микрофона и обратился к Джанет.

– Все, что мы можем сейчас сделать, это немедленно оказать первую помощь.

– Таблетки, да?

– Мы можем сделать две вещи. Точно неизвестно, чем было вызвано отравление, но ясно, что чем-то принятым вовнутрь. Поэтому начнем с того, что каждому, кто ел рыбу, дадим выпить несколько стаканов воды. Конечно, тем, кто еще в состоянии пить. Это растворит яд и уменьшит токсикацию. После этого дадим рвотное. Если у меня в сумке не окажется достаточно таблеток, будем давать соль. У вас ее достаточно.