Текст книги "Солнечная буря"

Автор книги: Артур Чарльз Кларк

Соавторы: Стивен М. Бакстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

22
Перелом

Лейтенант британской армии Бисеза Датт ожидала Шиобэн в приемной Королевского общества в лондонском Сити. Она пила кофе и смотрела на дисплей своего мобильного телефона.

Пересекая комнату, Шиобэн обратила внимание на необычную тень. Взглянув в окно, она заметила поднимающиеся над крышами Лондона сетчатые конструкции. Это был каркас будущего лондонского купола – сооружения, воздвигаемого в попытке защитить город от солнечной бури. Строительство уже стало самым значительным проектом за всю немалую историю Лондона, но, конечно, лондонский купол габаритами должен был уступить еще более мощным куполам, водружаемым над Нью-Йорком, Далласом и Лос-Анджелесом.

С самого начала все понимали, что щит, как прямо сказала Альварес, не спасет Землю от ярости Солнца на все сто процентов, даже если будет сооружен, как задумано. И все же щит давал людям возможность побороться за свое спасение, и этой возможностью следовало воспользоваться. Беда была в том, что никто не знал, какой удар придется принять на себя всей планете, в том числе и таким крупным городам, как Лондон.

Купол был просто наиболее заметным на фоне всех прочих перемен в городе. По всему Лондону правительство начало осуществлять программу закладки запасов непортящихся продуктов, топлива, медикаментов и тому подобных вещей. Цены на стратегические товары быстро росли. Даже плата за воду подскочила, поскольку власти закачивали ее в огромные подземные цистерны, заложенные под городскими парками.

«Будто к войне готовимся», – подумала Шиобэн.

Однако необходимость всего этого была действительно очевидна.

Безусловно, строительство купола, материальный знак грядущей угрозы, наконец заставляло людей по-настоящему поверить в то, что солнечная буря – не выдумка. Повсюду в городе ощущалась тревога, врачи сообщали об учащении случаев психологического стресса. Однако чувствовалось и радостное волнение, и даже, порой, ожидание.

Шиобэн в последнее время много ездила по миру и знала, что обстановка везде примерно одинаковая.

На ее взгляд, наибольшую решимость и единство демонстрировали Соединенные Штаты. Америке, как всегда, пришлось взять на себя непропорционально большую часть груза стараний всего мира. По всей стране, даже в тех местах, где строительство куполов было признано неправомерным, люди готовились к катастрофе по-соседски. Служащие национальной гвардии, скауты и сотни представителей всевозможных добровольных движений занимались рытьем убежищ на задних дворах у себя и у своих соседей, заполняли дождевой водой врытые в землю цистерны, собирали алюминиевые банки, которые затем использовались в производстве упаковок для аварийных пайков. Одновременно шла и другая, не такая заметная, но необыкновенно работа – архивирование максимально возможного объема знаний в цифровом и печатном виде. Архивированные материалы закладывались на хранение в глубокие шахты, колодцы, бункеры времен золотой лихорадки и даже переправлялись на Луну. В конце концов, именно знания являлись подлинной сокровищницей страны и всего человечества, но эта программа вызывала массу нареканий со стороны тех, кто призывал прежде всего спасать людей. Президент Альварес вновь показала себя уникальным лидером, умевшим поднять национальный дух: она задумала программу мероприятий, посвященных столетию Второй мировой войны – в том числе и событиям тысяча девятьсот сорок первого года в Перл-Харборе. Альварес полагала, что это напомнит ее согражданам о тяжелейших испытаниях, с которыми им довелось сталкиваться прежде и которые они преодолели.

В мире царили разные настроения. Помимо существования множества различных мнений по поводу того, как именно надо реагировать на грядущий катаклизм, находилось еще и множество фанатиков, утверждавших, что все это – наказание Божье за те или иные грехи. Были и другие, которые роптали на Бога за то, что Он позволил такому случиться, и третьи – радикальные «зеленые», искренне верившие в то, что человечество должно смириться со своей судьбой. Дескать, эта катастрофа – нечто вроде кармического наказания за то, что мы сотворили с планетой; так пусть же Земля очистится и все начнется снова.

«Очень было бы славно, – мрачно размышляла Шиобэн, – если бы знать, что после бури останется хоть что-то, с чего можно было бы начать».

Но все равно у происходящего был какой-то налет нереальности. Над Лондоном ярко светило солнце, и купол казался нелепым, неуместным, как рождественская елка в июле. Большая часть горожан продолжала жить своей обычной жизнью – даже те, которые считали, что все это профанация, затеянная строительными компаниями.

А посреди всего этого были лейтенант Бисеза Датт и ее тайна.

Шиобэн подошла к столику Бисезы, села и попросила официанта принести ей кофе.

– Спасибо, что согласились принять меня, – начала Бисеза. – Я знаю, как сильно вы заняты.

– Вряд ли вы это знаете, – невесело отозвалась Шиобэн.

– И все же, – сдержанно продолжала Бисеза, – я так думаю, что именно вы должны услышать мой рассказ.

Шиобэн сделала маленький глоток кофе. Она пыталась понять, что собой представляет Бисеза. Должность королевского астронома всегда вынуждала Шиобэн встречаться и общаться с людьми – и порой этих людей бывали тысячи, когда она читала публичные лекции. Но с тех пор как Мириам Грек поручила ей невероятно ответственную работу генерального куратора проекта строительства щита, Шиобэн постоянно осаждали толпы репортеров, и она считала, что уже успела приобрести способность распознавать людей с первого взгляда: чем быстрее ты понимал, что за человек перед тобой, тем легче шел разговор.

И вот теперь напротив нее сидела Бисеза Датт, армейский офицер, без формы, далеко от места службы. По происхождению – индианка. Правильные черты лица, длинный нос, взгляд сильной, но встревоженной женщины. Рост – выше среднего, уверенная, военная осанка.

«Вот только чересчур худая, – отметила Шиобэн. – Будто когда-то голодала».

Шиобэн сказала:

– Объясните, почему я должна вас выслушать.

– Я знаю дату солнечной бури. Точную дату.

В связи с тем, что власти, прислушиваясь к настоятельным рекомендациям бригад психологов, старались предотвратить панику, эта информация по-прежнему являлась строго секретной.

– Бисеза, если произошла утечка секретной информации, ваш долг – сообщить мне об этом.

Бисеза покачала головой.

– Никаких утечек. Можете проверить. – Она оторвала от пола ногу и постучала по подошве туфли кончиком ногтя. – Я помечена. Командование не спускает с меня глаз с тех пор, как я явилась с рапортом.

– Вы позволили себе самовольную отлучку?

– Нет, – терпеливо ответила Бисеза. – Это они так считают. Сейчас мне предоставили «щадящий отпуск», как они это называют. Но за мной все равно наблюдают.

– И дата, по вашему мнению…

– Вы имеете в виду двадцатое апреля две тысячи сорок второго года?

Шиобэн пристально посмотрела на собеседницу.

– Ладно, хорошо. Уговорили. Откуда вам это известно?

– В этот день произойдет солнечное затмение.

Шиобэн вздернула брови.

– Аристотель?

– Она права, Шиобэн, – прошептал ей на ухо Аристотель.

– Ладно. Ну и что? Затмение – это всего-навсего день, когда Солнце, Луна и Земля выстраиваются в одну линию. Это не имеет никакого отношения к солнечной буре.

– Имеет, – покачала головой Бисеза. – Когда я возвращалась домой, мне было показано затмение.

– Когда вы возвращались, – кивнула Шиобэн.

Она успела лишь мельком просмотреть досье Бисезы. Встретиться с ней она решила, повинуясь душевному порыву. Уж очень хотелось хоть на время уйти с телепереговоров. Но она уже начинала сожалеть о своем решении.

– Кое-что из вашей истории мне известно. У вас было какое-то видение…

– Не видение. Я не хочу тратить ваше и свое время и объяснять. У вас есть все необходимые файлы, можете проверить потом, если пожелаете. А сейчас выслушайте меня. С того самого дня, как я вернулась, я знала, что с Землей должно случиться что-то ужасное. Показав мне затмение, они пытались дать мне понять, что это как-то связано с Солнцем.

– Они?

Бисеза помрачнела. Она словно бы и сама не до конца верила в это и хотела, чтобы все было иначе. И все же она продолжала:

– Профессор Макгоррэн, я считаю, что солнечная буря – не случайность. Я считаю, что она станет результатом преднамеренного желания чужеродной силы причинить нам зло.

Шиобэн выразительно посмотрела на часы.

– О какой чужеродной силе речь?

– О Первенцах. Мы их так называли.

– Мы? Впрочем, это все равно. Насколько я понимаю, никаких доказательств у вас нет.

– Нет. И я понимаю, что вы думаете. У таких, как я, никогда нет никаких доказательств.

Шиобэн позволила себе улыбнуться, потому что она подумала именно это.

– Но представители командования обнаружили кое-какие отклонения в моем физическом состоянии, которые они не могут объяснить. Вот почему они предостави ли мне отпуск. В каком-то смысле, это доказательство. А еще есть принцип заурядности.

– Заурядности? – озадаченно переспросила Шиобэн.

– Я не ученый, но разве у вас это не так называется? Принцип Коперника. В отдельно взятой точке пространства и времени не должно быть ничего особенного. А если отыщется логическая цепочка, которая укажет, что что-то в данном моменте особенное есть…

– Никогда нельзя доверять совпадениям, – прервала ее Шиобэн.

Бисеза наклонилась к столу и заговорила быстро и напряженно:

– А вас не удивляет то, что солнечная буря, которая должна произойти сейчас, является самым грандиозным из совпадений всех времен? Задумайтесь. Человечеству всего сто тысяч лет. Земля и Солнце в сорок тысяч раз старше. Если бы все было совершенно естественно, наверняка солнечная буря могла бы случиться в любое время на протяжении истории Земли. Почему же у Солнца, образно выражаясь, сносит крышу именно сейчас, как раз в то самое время, когда на планете только-только начал царствовать разум.

В первый раз за время их разговора Шиобэн стало немного не по себе. В конце концов, она и сама, бывало, размышляла примерно в этом духе.

– Вы хотите сказать, что это не случайно.

– Я хочу сказать, что солнечная буря производится намеренно. Я хочу сказать, что мы – под прицелом.

Последние слова Бисезы повисли в воздухе. Она смотрела так пристально, что Шиобэн не выдержала и отвела взгляд.

– Но это всего лишь рассуждения. Подлинных доказательств у вас нет.

Бисеза решительно проговорила:

– А я так думаю, что если вы поищете доказательства, вы их найдете. Об этом я вас и прошу. У вас есть контакт с учеными, которые изучают Солнце. Вы сумеете. Может быть, это жизненно важно?

– Вот как?

– Для будущего человечества. Потому что если мы не понимаем, с чем имеем дело, как мы можем одержать победу?

Шиобэн изучающе смотрела на свою настойчивую собеседницу. Что-то в ней было странное – она словно бы была не отсюда, из иного мира. Но говорила она по-военному четко и убежденно.

«Возможно, она ошибается в своих суждениях, – подумала Шиобэн, – но вряд ли она сумасшедшая».

Не особенно задумываясь, она сунула руку в карман куртки и вынула кусочек материала.

– Позвольте, я покажу вам, над чем мы работаем в данный момент, чтобы вы поняли, с какими проблемами я сражаюсь. Вы о смарт-скине что-нибудь слышали?

Это был пробный образец материала, который в один прекрасный день (если все остальное пойдет хорошо) должны были натянуть на каркас щита, изготовленный из лунного стекла. Материал представлял собой паутинку из стекловолокна, отличался большой сложностью, его наполняли всевозможные компоненты, выполненные в виде мельчайших, еле видимых невооруженным взглядом чешуек.

– Этот материал содержит сверхпроводящие волокна для переноса энергии и обеспечения связи. Есть еще алмазные волокна, они не видны, но обеспечивают структурную целостность. Датчики, усилители, компьютерные чипы и даже парочка крошечных ракетных двигателей. Вот они, видите?

Лоскуток размером с носовой платок почти ничего не весил; а микроскопические ракетные моторчики были похожи на булавочные головки.

– Вот это да! – вырвалось у Бисезы. – А я думала, что щит будет похож на громадное скучное зеркало.

Шиобэн невесело покачала головой.

– Это было бы слишком легко, правда? Не обязательно весь щит изготавливать из «умного» материала, но примерно один процент его поверхности должен быть таким. Получится нечто вроде громадного взаимодействующего организма.

Бисеза уважительно прикоснулась к лоскутку.

– А в чем же проблема?

– В производстве смарт-скина. Беда в том, что этот материал должен быть нанотехнологичным…

Нанотехнологии пока пребывали в зачаточном состоянии. Но такой материал, сложность которого измерялась субмолекулярным уровнем, можно было произвести только с помощью нанотехнологии – то есть атом за атомом.

Бисеза улыбнулась.

– Можно, я расскажу об этом моей дочке? Она такой современный ребенок. Просто обожает нанотехнические сказки.

Шиобэн вздохнула.

– В том-то и беда. В сказках достаточно бросить щепотку волшебной пыли – и наноустройства построят все, что твоей душе угодно – так ведь? Что ж, наноустройства действительно могут построить что угодно, но нужно ведь что-то, из чего строить, а еще нужна энергия, с помощью которой это будет делаться. Наноустройства, в каком-то смысле, имеют большее отношение к биологии. Подобно растениям, они впитывают энергию и материалы из окружающей среды, используют их как топливо для собственного метаболизма и строят себя.

– Вместо листьев и стволов – космические щиты.

– Да. В природе обменные процессы протекают медленно. Однажды я видела, как у меня на глазах вырастал росток бамбука. Рост наноустройств имеет направленный характер и протекает быстрее. Но не намного быстрее.

Бисеза погладила лоскуток смарт-скина.

– Значит, эта ткань растет медленно.

– Слишком медленно. На планете недостаточно заводов для производства нужного нам объема смарт-скина. Мы в тупике.

– Так попросите помощи.

Шиобэн озадаченно переспросила:

– Помощи?

– Знаете, люди обычно мыслят в гигантских масштабах – что для меня может сделать правительство, как бы добиться, чтобы промышленность произвела то, что мне нужно? А я за время службы в войсках ООН обнаружила, что чаще всего что-то хорошее в мире получается тогда, когда самые обычные люди помогают друг другу и самим себе.

– И что вы предлагаете?

Бисеза осторожно взяла в руки лоскуток смарт-скина.

– Вы говорите, что эта ткань растет, как растение. Ну а я смогла бы растить ее?

– Что-что?

– Я серьезно. Допустим, могла бы я поместить эту штуку в горшок на окне, подкармливать, поливать, держать на солнце…

Шиобэн открыла рот и тут же закрыла.

– Не знаю. Обычный цветочный горшок точно не годится, в этом я уверена. Но возможно, какое-то сравнительно несложное приспособление могло бы подойти. Вероятно, конструкцию можно было бы приспособить к местным источникам питательных веществ…

– Что это значит?

– Я имею в виду почву. А может быть, даже домашние бытовые отходы.

– А начинать с чего?

Шиобэн немного подумала.

– Наверное, нужно что-то вроде зерна. Частица смарт-скина, вмещающая достаточный объем кодированной информации о конструкции и механизм запуска макроскопического роста.

– Но если мой сосед сумеет вырастить немного смарт-скина, он может передать мне «семена». А я смогу передать «семена» от моего… «растения» кому-то еще.

– А потом понадобится какая-то система сбора готового смарт-скина на централизованных пунктах… Но погодите-ка, – проговорила Шиобэн, лихорадочно соображая. – Общая площадь щита – около ста тысяч миллиардов квадратных метров. Один процент от этого… а население Земли – около десяти миллиардов человек… Получается, что каждый мужчина, женщина и ребенок на планете должны будут вырастить… скажем так… одеяло размером десять на двадцать метров. Каждый человек.

Бисеза усмехнулась.

– Ну, все-таки поменьше, если заводы будут исправно делать свою работу. Получится не так много. У нас есть еще три года. Вы просто не представляете, на что способны бойскауты и герлгайды, когда они твердо решили чего-то добиться.

Шиобэн покачала головой.

– Надо подумать. Но если окажется, что это возможно, я буду у вас в неоплатном долгу.

Бисеза искренне удивилась.

– Но ведь это так очевидно. Если бы не я это придумала, вы бы додумались сами – или еще кто-то.

– Может быть. – Шиобэн улыбнулась. – Вас бы надо с моей дочерью познакомить. «Спасение мира – это просто из ужастиков девяностых годов! Теперь уже никто не верит в героев, мам…» А тут получится, похоже, что все станут героями. Может быть, даже у моей Пердиты разыграется воображение.

Бисеза спросила:

– А почему вы мне показали этот материал?

Шиобэн вздохнула.

– Потому что он реален. Это продукт инженерной мысли и техники. Это то, что мы делаем, производим в данное время. Я подумала: вот вы увидите это и…

– И откажусь от своих фантазий, – подсказала ей Бисеза.

– Ну да, что-то в этом духе, наверное.

– Понимаете, только из-за того, что нечто слишком велико и недоступно человеческому пониманию, оно не перестает быть менее реальным, – серьезно проговорила Бисеза. – И не имеет меньшее отношение к делу. Как бы то ни было, я вам уже говорила: вы не обязаны мне верить. Просто поищите доказательства.

Шиобэн встала.

– Мне действительно нужно вернуться на совещание. – И все же она растерялась. – Знаете, я достаточно широко мыслящий человек и могу согласиться с возможностью существования внеземной цивилизации. Но то, что описываете вы, лишено смысла с точки зрения психологии. Зачем этим гипотетическим Первенцам пытаться уничтожить нас? И даже если бы это было так, зачем им тогда понадобилось снабжать вас всеми этими намеками и показами? Зачем им кого-то из нас предупреждать – и почему они предупредили именно вас?

Но уже произнося эти слова, Шиобэн размышляла над тем, каков может быть ответ на ее возражения.

Потому что эти Первенцы не едины, потому что среди них есть какие-то группировки. Они не более единодушны в своих мнениях, чем представители человечества, – с какой стати более высокая цивилизация должна быть однородной? Потому что среди них есть хотя бы некоторые, полагающие, что так делать нельзя.

«Какая-то часть этих Первенцев, – думала Шиобэн, – через эту женщину, Бисезу, пытается нас предупредить».

«Но эта женщина, вероятно, не в своем уме», – тут же приходило ей в голову.

Даже после встречи с ней она лишь на девяносто процентов была уверена в том, что это правда. И все же в ее истории был определенный смысл.

«А вдруг она права? Вдруг удастся провести расследование и окажется, что ее утверждения истинны? Что тогда?»

Бисеза смотрела на Шиобэн так, будто читала ее мысли. Шиобэн не решилась заговорить с ней снова и поспешила удалиться.

Когда она вошла в кабинет для совещаний, «говорящие головы» на дисплеях, до того оживленно болтавшие, притихли. Шиобэн остановилась на середине комнаты и обвела экраны взглядом.

– Вы ведете себя так, будто вам есть чего стыдиться.

Бад ответил:

– Наверное, есть, Шиобэн. Похоже, все не так беспросветно, как нам казалось. Вопрос о давлении солнечного света и позиционировании щита… Один из нас предложил решение. И мы думаем над этим предложением.

– Кто? – Шиобэн пристально посмотрела на Роуз. – Роуз. Уж конечно, не вы.

Роуз искренне смутилась.

– Да ведь мы об этом уже раньше говорили. Вспомните – когда я что-то сказала насчет отсутствия проблем, если бы можно было пропустить солнечный свет прямо через щит. Это заставило меня задуматься. Есть, есть способ, как сделать наш щит прозрачным. Мы не будем отражать солнечный свет. Мы будем его отклонять.

Поступило предложение сделать щит прозрачным, но одну его сторону покрыть параллельными рядами маленьких стеклянных призм.

– Ага, – задумчиво произнесла Шиобэн. – И тогда каждый солнечный лучик будет отклонен в сторону. Мы будем сооружать не зеркало, а линзу. Огромную линзу Френеля*.[17]17
  Френель, Огюстен Жан (Fresnel, Augustin-Jean) (1788–1827), французский физик, один из создателей волновой теории света, автор работы по физической оптике. Изобрел ряд интерференционных приборов (зеркала Френеля, биопризма Френеля, линза Френеля). (Прим. ред.)


[Закрыть]

Громадная, абсолютно прозрачная линза, способная совсем немного отклонить лучи Солнца – всего на градус, а то и меньше. Но этого хватит, чтобы спасти Землю от удара солнечной бури. А линза при этом примет на себя лишь крошечную долю того фотонного давления, которое пришлось бы на абсолютно отражающую поверхность зеркала.

Роуз сказала:

– Отметим, что в данном случае нагрузка на промышленность не более серьезная, чем в случае с предыдущей конструкцией. А вот общая масса может оказаться намного меньше.

– Следовательно, мы вернулись в область осуществимых конструкторских решений? – уточнила Шиобэн.

– Угу, – просиял Бад. – Здорово!

Шиобэн снова обвела взглядом лица своих соратников. Теперь в их глазах она видела нетерпение и, пожалуй, даже жажду деятельности. Им всем нестерпимо хотелось возвратиться к своим сотрудникам и начать опробовать эту новую идею.

«Отличная команда, – с гордостью подумала Шиобэн. – Самая лучшая, какая только может быть».

Им можно было доверить новую идею, а потом останется только с волнением ждать, пока все научные выкладки будут полностью интегрированы в конструкцию и программу строительства… А к этому времени запросто может появиться какое-то новое препятствие, и тогда они снова соберутся здесь.

– Прежде чем мы разойдемся, – сказала Шиобэн, – я хочу сообщить вам еще одну приятную новость. Вполне возможно, что у меня есть решение проблемы производства нанотехники.

Все, как по команде, широко раскрыли глаза. Она улыбнулась.

– С этим повременим немного. Как только идея станет чуть более весомой, я сообщу вам подробности электронной почтой. Всем спасибо. Совещание окончено.

Дисплеи, один за другим, мигнули и погасли.

– Ну, вы даете, – ухмыльнулся Тоби.

– Надо обязательно их недокармливать.

– А насчет смарт-скина – это вы серьезно?

– Нужно будет еще хорошенько проработать эту идею, но, думаю, да – серьезно.

– Знаете, – сказал Тоби, – в математическом смысле «эль один» – это поворотная точка. Точка, где кривизна изменяет направление снизу доверху. Вот почему она является точкой равновесия.

– Я это знаю… А, поняла. Вы намекаете, что сегодня мы миновали поворотную точку в деле осуществления проекта?

– А вы как думаете?

– Я думаю, что заголовки надо оставить газетчикам. Ладно. Что там у нас дальше по плану?