Текст книги "Поле боя"

Автор книги: Артем Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Эмадине нужны были изианские алмазы, и она играла по-крупному, рискуя в случае поражения потерять все. Экономика этого мира теперь целиком работала на войну. Потеря Изианы будет означать полное банкротство планеты с непредсказуемыми политическими последствиями.

Стремления Транспортной Лиги были не менее очевидны. Толстосумы готовились пойти ва-банк и преподать противнику хороший урок в ущерб даже своей репутации. В новейшей истории Галактики еще ни одно коммерческое объединение не объявляло войну суверенному миру. Все взоры теперь были обращены на поле боя. Несметное количество существ в разных уголках космоса следило за развитием событий. Делались ставки, заключали пари. Народ готовился к грандиозному шоу, которое должно было транслироваться в прямом эфире. Джнахин не удивился, когда узнал, что все крупные телекомпании успели заключить с воюющими сторонами договор о сотрудничестве. Даже Лига не отказалась от денег, предложенных телевизионщиками. Это были немалые суммы. Теперь шустрые и пронырливые корреспонденты шныряли по лагерю и заглядывали во все щели, выискивая интересный материал.

Фаррел считал это неудачной идеей, его тошнило от мысли, что какие-то придурки будут наблюдать войну в прямом эфире. Видеть, как сражаются и гибнут его соплеменники, и пить пиво, сидя на диване. Мог ли Джнахин как-то помешать этому? Нет. В контракте особо оговаривался пункт, согласно которому наниматель оставляет за собой право одностороннего приятия решений, если будет видеть, что это сыграет на пользу дела. Хитрая уловка, позволяющая большим шишкам извлекать дополнительную выгоду. В данном случае, они продали права на трансляцию самым жирным медийным котам, не заботясь о мнении наемников.

Впрочем, это не скажется на качестве работы хибо. Все пойдет по накатанной колее. Наниматель отправит их в какую-нибудь дыру, где его бойцы будут ползать, прятаться, бить исподтишка и уклоняться от прямого столкновения. Специализацией «Секир» была диверсионная деятельность, а не героизм на передовой, хотя никто не мог упрекнуть Фаррела в неумении драться «по-настоящему», лицом к лицу с врагом. Но для «ночных специалистов», как шутливо называли диверсионный спецназ заказчики, нужно быть не просто хорошим солдатом, а очень хорошим, поэтому людей, подобных Джнахину, было мало и их команды были самыми малочисленными. В нынешней армии хибо нашлось всего пять групп, чей уровень квалификации позволял отнести их к элите спецподразделений. Эмадинцы платили им отдельной статьей. Данные были секретными, Фаррел никому не мог рассказать, каков размер его гонорара. И он не жадничал. Капитан, взвинчивающий цену на свои услуги, рискует заработать репутацию сквалыги и уменьшит свои шансы на хороший контракт в будущем. Всегда найдет тот, кто не станет набивать себе цену. Фаррел согласился с предложением эмадинцев с одним условием: тридцатипроцентный аванс. Как только он получил подтверждение, что средства переведены – в тот же день, – сразу занялся делом.

Вот с тех пор новые обязанности и захватили его с головой. Ел он мало, не отдыхал даже ночью, продолжая работать и в глубине души ругаясь на свою опрометчивость. Конечно, ему всего лишь предложили, но он желал быть полезным. Собравшись вместе, хибо образовали одну большую общину, а каждый ее член стремится что-то сделать для общего блага. Джнахин полагал, что это естественно. Возможно, ему больше никогда не увидеть столько соплеменников сразу, объединенных одним делом и целью.

Может быть, сейчас его последний шанс. А потом… вероятно, если он останется жив после Изианы, придется решать, что делать дальше. Когда говорят, что наемник умирает на задании или в бою, это почти всегда правда. В том смысле, что у хибо всегда есть выбор. Он может просто остаться дома – и никто не осудит его за это. Но был и другой вариант. Солдат просто уходит и не возвращается, подобно хищнику, который понимает, что пришел его час. Ему лучше исчезнуть, не привлекая к себе внимания и не рискуя остаться в памяти других старым и беспомощным.

Фаррел не знал, какой выбор лучше. Не правильнее, с точки зрения традиции, а именно лучше. Можно искать и найти смерть настолько почетную, что все назовут тебя героем. Это хорошо для хибо. Но можно просто насладиться обеспеченной старостью где-нибудь так далеко, где слыхом ни слыхивали о проблемах войны и мира. Такие места в Галактике есть – райские уголочки, Джнахин точно это знал. И иной раз искушение было слишком велико.

Если он просто уйдет на покой, передав свое дело в надежные руки, будет ли это предательством всего, чем он жил и во что верил? Лет двадцать назад Фаррел, конечно, не стал бы забивать себе голову, но сейчас все поменялось. Двадцать лет назад он находился в самом расцвете, у него не было нужды решать экзистенциальные проблемы.

Тогда капитан просто мог не спать пять ночей кряду и чувствовал себя отлично.

Работая с данными, Джнахин заметил, что его рука дрожит. И снова подумал о стимуляторе. За ним придется идти на «базу».

Фаррел отключил коммуникатор. В целом работа над описью завершена, оставались мелкие штрихи. Теперь у него было время на отдых, поэтому капитан мог позволить себе сходить на «базу» и своими глазами увидеть, как там дела. Испал Шейо исправно снабжал его отчетами, особенно подробно живописуя отношения между новенькой и ветеранами группы.

Сержант сообщал, что Асура без проблем влилась в коллектив и проявляет хорошие организаторские способности. Похоже, Джнахин не ошибся. Да, охотница ему нравилась, он чувствовал в ней большой потенциал, и тем более радостно было слышать о ее успехах. Поначалу он опасался, что ветераны оттолкнут новенькую, решив, что она не соответствует их уровню ожиданий, но вроде обошлось.

Тем не менее, капитан просил Шейо приглядывать за Ирганом. Фогуа был его другом, и Джнахин боялся, что штурмовик начнет показывать норов. По натуре Таг максималист, а по характеру реакций напоминает подростка, не способного в общении с окружающими замечать полутона и идти на компромиссы. Появление человека, призванного заменить Дирка, могло спровоцировать Тага даже на явное нарушение дисциплины.

Капитан встал и отправился к выходу из столовой. Его мышцы были словно из плотной, плохо растягивающейся резины. Суставы поскрипывали – или это лишь казалось?

Едва Фаррел добрался до лестницы центрального входа, как справа, словно ждал за углом, выскочил Саво Кабил. Короткие тонкие белые волосы ерошил ветер.

– Хорошо! Так и думал, что ты здесь! – Наемник встал перед капитаном.

– И что у нас плохого? – спросил Фаррел, подбираясь. Нельзя, чтобы кто-то заметил, насколько он устал и вымотался.

– Информация не для посторонних ушей. – Кабил немного поиграл в шпиона, оглядываясь по сторонам. При этом больше всего он походил на мелкого воришку, решившего стянуть что-то в супермаркете. – Тебя требуют в штаб. Только тебя. Речь идет о задании.

– А ты? – спросил Джнахин.

– Я получил инструктаж двадцать минут назад.

Ну вот, началось…

– И?

– Общее наступление назначено на послезавтра. Сегодня в полдень будет введен Код желтый. – Альбинос чуть не лопался от гордости, словно во всем этом была его личная заслуга.

Код желтый, как нетрудно было догадаться, означал полную готовность.

Хибо будут рады. Особенно те, кто часами тренируется на плоскогорье к востоку от лагеря. Боевым псам из ударных подразделений не терпится опробовать свои клыки.

– Иду.

– Торопись, – сказал Саво ему в спину.

Капитан поднажал, держа в поле зрения пирамидальный силуэт штаба, возвышающийся над лагерем. Только когда Фаррел миновал половину пути, на его коммуникатор пришел официальный вызов с пометкой «совершенно секретно». Хибраниец отправил уведомление о прочтении, а потом убрал запись. Правила есть правила. Прежде чем пройти через пост охраны возле штаба, – вахту там несли эмадинцы в новенькой броне, – Фаррел предупредил Шейо, что в ближайшее время его на связи не будет. После этого выключил коммуникатор.

Он знал, как все работает, и вынужден был соблюдать меры предосторожности. Эмадинцы предупредили о высоком риске шпионажа в пользу Лиги. Якобы их армейской разведке удалось перехватить нескольких субъектов, занимавшихся в лагере сбором информации. Они рядились под хибо, но хибо не были. Или, как заметил представитель командования на недавнем инструктаже, работали на две стороны.

Случалось и такое. Есть немало наемников, которым все равно, кому служить и чем заниматься, лишь бы платили больше. Хибранийцы не являлись исключением. Фаррел вполне допускал, что некоторые его соплеменники пытались вести двойную игру, поэтому следовало держать ухо востро. Информация о готовящихся операциях подпадала под высший уровень секретности.

Фаррел прошел через пост охраны. По совету сержанта-эмадинца он подождал сопровождающего офицера и вместе с ним отправился в глубину «пирамиды». Сегодня это было так – с соблюдением всех «шпионских» формальностей. Вчера, например, капитан входил свободно, пользуясь своим статусом члена командования армии хибо. Офицер не носил каких-то особых знаков отличия на легкой броне, однако Джнахин нюхом чуял, что это разведчик.

Они не пошли обычным маршрутом, а свернули в малоприметный коридор, заканчивающийся серой, такой же невзрачной дверью без надписей. Возле нее стоял боевой андроид с оружием. Фаррел и эмадинец остановились, дав машине просканировать себя. Только после этого дверь отошла в сторону, явив взгляду капитана комнату для инструктажа. Офицер сделал приглашающий жест, а сам развернулся и ушел, так и не издав ни звука.

Джнахин спрятал улыбку. Во все времена и на всех планетах особисты одинаковы.

Фаррел ждал целой толпы уполномоченных офицеров, но здесь их было только двое, одна из них женщина. Эмадинцы носили обычную полевую форму, знаки отличия указывали, что они оба в звании майора.

– Добрый день, капитан, – перешел сразу к делу мужчина.

Он быстро обогнул стол, стоявший посреди комнаты, пожал хибранийцу руку, потом шагнул к двери убедиться, что она надежно заперта. Джнахин подумал, что комната экранирована от прослушки и заряжена скрытыми девайсами для усиления безопасности.

– Меня зовут Лайдан Батта, – сказал высокий. – А это – Канни Офир. Мы представляем Отдел специальных операций Войсковой разведки Вооруженных сил Эмадины.

Женщина не двинулась с места, разглядывая наемника острыми черными глазками. У нее был смешной вздернутый нос, усеянный веснушками, короткая прическа и совсем не смешное выражение лица.

– Капитан, на этом этапе кампании «Секиры» передаются в наше ведение, – добавил разведчик, огибая стол в обратном направлении. – Вам, полагаю, это не в новинку.

– Нет.

Лайдан сделал жест, настаивая, чтобы капитан сел. Тот опустился на стул, положив локти на столешницу.

– Таким образом, – сказал Батта, – с этой минуты мы ваши кураторы. Работаете только с нами до особого распоряжения командования. – Фаррел беспристрастно разглядывал его тощее, гладко выбритое лицо. – Вопросы?

По манерам и деловитости майор, пожалуй, дал бы любому банкиру сто очков вперед. И его совершенно не волновало, кто перед ним. Батта не собирался ни втаптывать собеседника в грязь, намереваясь показать свое превосходство, ни заискивать перед ним.

Фаррелу это нравилось.

– Нет вопросов. Пока.

– Хорошо.

В центре стола лежал голопроектор. Лайдан включил его быстрым касанием указательного пальца. Луч света развернулся в изображение трехмерной карты местности. Это был не Орбитон.

– Послезавтра Эмадина начинает активные боевые действия против Лиги на Изиане. Основной удар наших сил будет направлен на орбитальную группировку противника с целью нанесения ему максимального ущерба и отвлечения сил. – Батта стоял перед голограммой, сцепив руки за спиной. – Мы предпримем попытку прорыва и высадим на поверхность десантные подразделения. Не стану уточнять, какие именно пункты готовятся к захвату, – это не существенно. Наша с вами задача несколько иного рода. Ваши бойцы, капитан, будут заброшены на территорию противника с целью ликвидации станции мультисвязи. Она чрезвычайно важна транспортникам и, следовательно, нам. В данный момент ее строительство почти завершено. Если станция начнет работу, Лига получит дополнительный козырь. Ее планетарные силы смогут организовать бесперебойную связь со всеми своими частями в южном полушарии, не прибегая к помощи кораблей на орбите. В данный момент связь осуществляется силами флота.

– Ясно.

Канни Офир до сих пор не отвела взгляда от капитана и, кажется, ни разу не моргнула.

Фаррел начал думать, что она здесь в качестве «оценщика», в чью задачу входит по результатам собственных наблюдений дать заключение о его благонадежности.

Джнахин ничуть этим не смущался. Когда работаешь на разведку, подобные вещи нормальны.

Откуда им, собственно, знать, что он не шпион?

На голограмме появилась модель объекта, спрятанного в лесистых холмах к югу от какой-то реки.

– Разумеется, это секретно, но нашей агентуре удалось узнать о ней кое-что…

– Зачем она Лиге, если у нее есть передатчики на любом корабле? – спросил Фаррел, прервав майора.

Эмадинец поднял бровь.

– Выгоды очевидны, капитан: уверенная связь на Изиане и возможность передавать сообщения на сто световых лет. Этого достаточно для координации всех сил транспортников из внешнего центра управления. Станция невелика, но довольно мощная, запитывается от энергии двух стандартных корабельных генераторов. Местный охват в радиусе двух тысяч километров. По нашим прикидкам, СМ введут в строй в ближайшие трое суток. Противник соблюдает секретность, но они не учитывают туземцев. Среди колонистов-фермеров есть сочувствующие Эмадине. Они нам помогают. Плюс внедренная агентура. Благодаря ей мы знаем то, что знаем.

– Я понял, – поднял руки Джнахин. – Моя группа должна уничтожить станцию.

Разведка осторожничала, и это значило, что многое его бойцам придется узнавать уже на месте. От Батты, откровенно говоря, капитан ждал большего.

Наемник взглянул на голограмму. Его память медленно и тщательно фиксировала подробности.

– Верно, – произнес Лайдан. – Итак. – Он приблизил зону вокруг объекта. Фаррел увидел, что рядом с ним раскиданы разноцветные отметки. – Двухсотметровая зона вокруг СМ является запретной. Метки обозначают датчики слежения, спрятанные в лесу. А вот эти, синие, стационарные посты охраны. Их пять. С них солдаты имеют возможность отслеживать любые перемещения в пределах зоны ответственности.

– Численность охраны? Состав? Вооружение?

– Точное количество неизвестно – часть приходит, часть уходит, но на объекте всегда не меньше пятидесяти бойцов. Состав разный, однако в основном люди. Есть брайши, дженары. Вооружение состоит из стрелкового оружия, одного миномета, двух плазмометов, гранат и двух автоматических турелей. Они установлены непосредственно возле СМ и постоянно сканируют территорию. Работают по системе «свой – чужой».

– Мины-растяжки?

– Неизвестно.

– Количество рабочих и персонала?

– Пока из всего персонала на объекте замечены только трое. Нам удалось выяснить, кто эти люди.

– Жду сенсации, – прокомментировал Фаррел.

Так он пытался привлечь внимание Офир и привлек. Майор оторвала тяжелый взгляд от своих ухоженных ногтей и снова возложила его на хибранийца.

Лайдан был профессионалом до мозга костей, он и глазом не моргнул, хотя и уловил сарказм в голосе Джнахина.

– Все трое – представители компании, у которой Лига, собственно, и взяла в аренду нужную аппаратуру. Гражданские специалисты. Они неопасны. Количество же наемных рабочих колеблется от пяти до пятнадцати. Их привозят и увозят каждую смену, работы идут круглосуточно.

– Дайте угадаю: в этом небольшом стаде есть и ваша овечка?

– Есть. Часть информации мы получили именно этим путем. Однако со вчерашнего дня наш агент выведен с объекта.

– Почему?

– Основные работы завершены. Остались лишь эти трое специалистов, которые занимаются наведением лоска и настройкой оборудования.

Фаррел сосредоточил взгляд на медленно вращающейся карте.

– Мне нужны все видеозаписи и снимки местности, какие есть.

– Вы их получите. Кроме того, у вас будет проводник, из местных, который знает все тропинки в этой зоне. – Майор Батта воззрился на Фаррела, словно собирался сообщить неприятную новость. И сообщил: – А еще с вашей группой пойдет майор Офир.

Джнахин не позволил ни одному мускулу дернуться на лице.

– Вы высадитесь в точке «Ледник», это в десяти километрах от СМ. Дальше пойдете пешком. – Голограмма высветила схематическое изображение маршрута. – Тут вас встретит проводник. С ним вы доберетесь до объекта.

Хибо чувствовал на себе взгляд Канни, почти ловил ее мысли: возрази, возрази, дай мне повод!

Но он молчал.

– Задача вашей группы уничтожить станцию без возможности быстрого восстановления. Рабочий или военный персонал противника может быть ликвидирован. Решать вам, капитан. В условленное время вас будут ждать в той же точке «Ледник». Если опоздаете, шаттл уйдет. Тогда вам придется добираться до расположения наших сил своим ходом.

Джнахин не ждал, что где-то его будут встречать с оркестром. С другой стороны, странно.

– Пилоты будут ваши?

– Да.

– Предлагаю другой вариант. Пилот наш. Он высадит, а потом заберет нас в условленном месте, – сказал капитан. – Вам не придется рисковать, а именно этого вы и боитесь.

– Вы имеете в виду Лафану Дабх? – спросил эмадинец, на висках которого выступила краснота.

– Ее и «Вдовушку».

– Ваша группа работала с ней?

– Неоднократно, – ответил хибраниец. – И эффективно.

– Хорошо, – отозвался майор. – Так даже лучше. Но под вашу ответственность.

– Само собой. Можно вопрос?

– Конечно.

– Проводник нам необходим, я не возражаю. Но для чего нам майор?

– Я проверю, насколько ваша группа лояльна. – Голос у Канни оказался чуть хриплым и довольно низким. Фаррел ни капли не сомневался, что она опасный человек, а сейчас, взглянув ей в глаза снова, убедился окончательно.

– Есть основания для подозрений?

– Есть, – кашлянув, отозвался Батта. Он выглядел несколько виноватым. Впервые оболочка профессионала дала серьезную трещину. Наверное, эмадинец надеялся, что до этого не дойдет, и Джнахин и Офир ограничатся гляделками, после чего мирно разойдутся. – Есть подозрения, что некоторые из спецгрупп, ставших под наши знамена, завербованы Лигой. Какие – неизвестно.

– Довольно неубедительно.

– Данные верны, – сказала Офир. – Но не слишком точны, короче говоря. Мы работаем над этим.

– Кроты… – пробормотал капитан. – Значит, я и мои люди под колпаком?

– Как все остальные, – кивнула Канни.

– Ладно. И вы будете присматривать за нами во время задания? Дышать в затылок? Проверять наши радиопереговоры?

Эмадинка положила ногу на ногу. Офир кого угодно могла заставить чувствовать себя на допросе, но Джнахина она не пугала, хотя он и отдавал ей должное. У Канни была железная хватка.

– Если понадобится. Идет война, капитан. Я не вижу повода иронизировать.

– Я тоже. Меня не предупреждали. И вы сказали мне только после того, как я спросил!

– Я сделала вам одолжение, – сказала Офир, холодно улыбнувшись. – Зато теперь вы точно знаете, кто я и для чего иду с вами. И у вас нет права отказаться. Или же… мы найдем другую группу, которая сделает эту работу. Но ваш контракт будет разорван, и вам придется платить неустойку.

Джнахин подумал, как далеко Канни могла бы зайти, если бы не вмешался Батта. Майор поднял обе руки и подался вперед.

– Господа, давайте оставим эмоции. У нас впереди важная работа. Конфликты нам только помешают, – заговорил он торопливо. – Вспомним, что мы профессионалы…

– Превосходно, – прервал его наемник. – Прежде всего, это означает, что меня не должны держать здесь за какого-то второсортного уличного головореза.

– Мы не… – попытался продолжить майор.

Фаррел бросил на него ледяной взгляд.

– Тогда прекратите этот цирк. Для чего она здесь?

– Я объяснил.

– Значит, мы обсуждаем мою лояльность, а не операцию?

– Вы забываетесь, – бросила Канни с угрозой. – Я могу находиться в этом лагере где угодно и когда угодно.

– Ваше право.

Фаррел тоже умел заставить собеседника бледнеть. Офир слегка подалась назад, уловив тон, каким это было сказано; со стороны могло почудиться, что она пыталась увернуться от плевка.

На миг их взгляды скрестились – и уже через секунду твердолобая уверенность Канни рассеялась. Перед ней сидел жестокий беспринципный убийца, настоящий мясник, способный убить любое живое существо сотней способов. И ему не было абсолютно никакого дела до ее звания и умения устанавливать власть над людьми. Фаррелу она представлялась мелкой досадной помехой, действующей на нервы. Вроде кровососущего насекомого. Офир поняла, что сделала ошибку, раскрыв разом все карты. Наемник отшвырнул ее одним щелчком; очевидно, он мог сделать это с первой минуты, но решил немного поиграть, чтобы проверить, как далеко Канни способна зайти. И как только она перешла черту, то попала в ловушку.

Лайдан Батта заметил, что происходит. На пару мгновений в комнате стало так тихо, что еле слышный гул проектора мог показаться настоящим грохотом.

– Ваше право, майор, – повторил хибраниец, ни на йоту не повысив тона. – И вы можете уйти отсюда прямо сейчас – и находиться в любом другом месте лагеря.

– Господа, не время и…

Фаррел приподнял руку.

– Я не стану говорить дальше, если она продолжит тратить мое время.

Батта решил отстоять честь коллеги.

– Простите, но, капитан, вы забываетесь. Вы не можете устанавливать здесь правила и тем более…

Джнахин поднялся.

– Вызовите меня, когда обсудите положение, – сказал он спокойно. – А у меня еще много дел.

Лайдан нагнал его у двери. Выражение лица у него было словно у подростка, получившего выволочку.

– Капитан… не уходите.

– Либо у нас серьезный разговор, либо мы играем в королей и холопов. А времени на игры у меня нет.

– Постойте! – Майор все понял. Уже через секунду он был возле стола и, нависая над Канни, что-то ей втолковывал шепотом.

Офир не заставила себя долго ждать. Проходя мимо наемника, подпирающего плечом стену, она процедила сквозь зубы:

– Мы еще поговорим.

Фаррел улыбнулся. Браво, она не сдавалась.

– Я буду ждать, майор.

Наконец, Джнахин и Батта остались одни. Хибраниец вернулся на свое место.

– Поймите, Офир не привыкла к такому обращению.

– Я тоже.

Лайдан сцепил руки за спиной и напрягся.

– Капитан, ее присутствие необходимо.

– Не здесь. Мы обсуждаем план операции, – напомнил Фаррел. – Если у майора Офир возникнет потом желание поговорить со мной более предметно, я готов. Но это потом.

– Ясно.

– Или, если не доверяете мне и моим бойцам, поручите уничтожение СМ кому-нибудь другому.

– Нельзя. Все группы распределены по заданиям, – покраснел эмадинец. – Ну ладно… Но Офир все равно пойдет с вами.

– Пусть. Однако, если она отстанет в дороге, я не буду тащить ее на закорках, а если начнет во время задания путаться под ногами, то получит пулю лично от меня. Без обид, майор.

– Офир – профессиональный оперативник. Поверьте, она знает, что такое бой.

– Честь и хвала ей, – кивнул Фаррел. – Тогда сработаемся. Не возражаю, если она пристрелит пару-тройку врагов.

Батта снова покраснел, пытаясь настроиться на деловой лад. Хибраниец играючи выбил его из колеи.

– Итак, – решил помочь ему Джнахин. – Расскажите мне о ваших домашних заготовках.

Лайдан некоторое время пялился на голограмму.

– Открытый штурм, полагаю, привлечет лишнее внимание, – сказал он. – Охрана успеет предупредить центр.

– Сколько понадобится транспортникам, чтобы перебросить к объекту подкрепление?

– Ближайшая база Лиги, по нашим данным, в ста километрах от СМ. ПШК развивают скорость до двухсот километров в час. Считайте сами.

– Негусто.

– Поэтому ваша основная задача выиграть как можно больше времени на установку взрывчатки. Будет лишь одна попытка. Оборудование должно быть уничтожено подчистую.

Капитан произвел в уме кое-какие расчеты.

– Расписание смен патрулей есть?

– Да. Лучший вариант – обойти их.

– А датчики? Отключать?

– Слишком долго, – покачал головой Батта. – Лучше проскользнуть мимо.

– Что они собой представляют?

– Это модель ЭО-02. Устаревшие морально и технически, радиус сканирования не превышает пятнадцати метров. Видите, охрана даже не смогла установить их так, чтобы они перекрывали все пространство.

– Я заметил слепые пятна.

– Понимаете, капитан, это почти то же самое, что оставить открытую дверь в доме, где все ломится от золота.

– Ну, если прибегать к метафорам, то да, – ответил Джнахин, изучая голокарту, пестрящую красными точками.

Кто бы ни ставил датчики, у него явно не хватало опыта. Или мозгов. Или того и другого.

– Как много в лесу животных? – спросил он.

– Животных?

– ЭО-02 не умеют различать движущиеся цели. Им все равно, кто попадает в их поле ответственности – пакон или что покрупнее. И даже человек в броне вызовет ту же реакцию.

Лайдан и его разведка, очевидно, не подумали о таких вещах. СМ находится посреди леса, где может быть много живности, а если так, то эта самая живность наверняка уже не раз попадала под сканер. Фаррел прикидывал, нельзя ли воспользоваться этим обстоятельством.

Майор почесал безукоризненно подровненный висок.

– У нас нет таких данных.

Фаррел пропустил это почти извинение мимо ушей. Теперь он понимал, что от куратора многого не добьешься.

Увы.

– Ладно… Мне приходилось заниматься такой работой и не раз. Иногда месяцами сидишь в какой-нибудь дыре, следя за сохранностью периметра. Развлекаешь себя чем можешь, пока начальство не видит. Пытаешься не рехнуться от безделья. Сначала ты начеку, потом начинаешь уставать и злиться, что ничего не происходит, потом заставляешь себя честно выполнять свою работу, но делать это все сложнее. С каждым днем твоя мотивация тает. В конце концов ты плюешь на бдительность и ждешь, когда окончится твой контракт или смена. – Фаррел поднял глаза, чтобы посмотреть на эмадинца. – Понимаете, о чем я, майор?

– Кажется, – облизнув пересохшие губы, ответил тот.

– Вы работали в поле?

– Да. Не на войне, увы, но имею опыт.

– Занимались наружкой?

– Бывало.

– Тогда вы понимаете, о чем я, – сказал наемник. – Сколько времени охрана на объекте?

– По нашим данным, не меньше четырех недель.

– Сменялись?

– Костяк группы нет.

Вокруг глаз Джнахина резче обозначились морщинки-лучики.

– Отлично. Именно сейчас эти парни находятся на стадии «да-пошло-оно-все». Их бдительность уже притуплена, вероятно, группу подтачивают дрязги. Если у них хороший командир, он сумеет остановить разложение коллектива, но если так себе, дисциплина будет падать. Особенно если отряд набран из тех, кто друг с другом раньше не работал. Что-нибудь известно об этом?

– Нет. Но мы знаем, кто командир. – Лайдан Батта вывел на голограмму изображение человека. Фаррел вгляделся в его лицо, хорошо видное из-под отодвинутого забрала. Броня наемника не была новой, но крепкой и функциональной.

– Мне он неизвестен. – Джнахин испытал некоторую досаду. – Во всяком случае, он не хибо.

– Да. Наш агент определил, что, возможно, он с Мэйди, хотя выговор может быть поддельным.

– Каков он?

– Жесткий, мрачный, неразговорчивый. Не лезет не в свое дело.

– В смысле?

– Наш агент никогда не видел, чтобы он понукал рабочих или качал права, разговаривая со специалистами, которые занимаются оборудованием. Его вотчина – охрана объекта. Остальное он игнорирует.

– Он профессионал. Имя?

– Выяснить не удалось. Подчиненные зовут его капитан или, между собой, Жженый.

Фаррел пытался вспомнить, мог ли он слышать это прозвище. Оказалось, мог, но наемники, которым оно принадлежало, были совсем другими, некоторые даже нелюдьми, а некоторые уже мертвыми. Джнахин всмотрелся в лицо капитана. Так или иначе, а этот Жженый обещал быть крепким орешком.

Эмадинец ждал от Фаррела развернутой оценки.

– Так что нам, по-вашему, ждать? – наконец спросил Батта.

– А что ваши данные говорят об отношениях между солдатами?

– Ничего. У нас не было времени это выяснить, наш агент с риском для жизни вылавливал сведения о объекте. Дважды он едва не провалился. Теперь мы и вовсе ничего не знаем.

– Данные воздушной разведки?

– Она дает только общую картинку.

Джнахин потер лоб.

– Если действовать отрыто, моя группа столкнется с вооруженным сопротивлением полусотни бойцов. Это слишком много. Я не могу с уверенностью сказать, что одержу победу. Даже если исходить из оптимистических оценок, бой затянется на несколько часов. Но их у нас нет. Противник вызовет подкрепление, которое выбьет из нас дух. Бежать по земле будет некуда, быстро эвакуироваться не сумеем. Следовательно – этот вариант отпадает.

– Остается скрытое проникновение. – Майор, наконец, уселся за стол напротив Фаррела. – Наш план предполагал быстрое устранение патрулей, проход через безопасную зону. Тут ваша группа воспользуется «окнами». Дальше вы оказываетесь на объекте, закладываете взрывчатку и быстро уходите тем же путем. Как только ваши бойцы покидают зону поражения, вы активируете заряды.

Фаррел покачал головой.

– Нет. Тогда мы не можем устранять патруль. Это очень быстро заметят.

– Резонно.

– Я буду действовать по обстоятельствам, – сказал капитан, подумав. – Если мне позволена такая свобода.

Лайдан Батта ответил не сразу. Взвешивал «за» и «против», пытаясь просчитать последствия. Вероятно, у него оставались сомнения насчет лояльности «Секир», и он честно пробовал разрешить их для себя. И еще майор не мог сбросить со счетов Канни Офир.

– Думаю, можно положиться на ваш опыт. Под мою ответственность.

Хибраниец улыбнулся.

– Похоже, подобная работа вам в новинку.

– В некотором роде. Всего вторая военная кампания и первая, где меня наделили такими полномочиями.

– Большой шаг, да?

– Еще какой. Руководить спецоперациями такого уровня – это, прежде всего, большое доверие.

– Тогда не слишком ли смело? Брать на себя ответственность? Я могу оказаться жуликом, предателем. Или моя группа провалит задание.

– Провал профессионалов совсем не то же, что дилетантов, – ответил эмадинец.

– Логично.

А этот особист был неплохим малым и смотрел на вещи трезво. Недостаток опыта он компенсировал здравым смыслом.

Фаррел заставил себя переключиться на задание. У него уже созрел план – почти созрел, надо было еще уточнить кое-какие детали. Если данные разведки верны, то больших сложностей возникнуть не должно, однако Джнахин думал о командире наемников. Это большая фигура, которой нельзя пренебрегать.

– Есть какие-нибудь мысли? – спросил Батта, сцепляя и расцепляя пальцы в замке.

– Я работаю в старом стиле, майор. Пришел, сделал дело, ушел. Гора трупов не всегда признак профессионализма, и с годами мне все больше претит грязная работа. Так что постараюсь обойтись без нее.