Текст книги "Позывной Леон (СИ)"

Автор книги: Артем Стрелец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6

Ощущение было непередаваемо: я словно перенёсся домой, к родному столу, где объелся до отвала, и теперь валялся на диване, прикрыв веки. Но безмятежность не задержалась надолго.

– Нам пора, вставай! – вновь зазвучал ворчливый голос Ира, не давая полностью погрузиться в дремоту.

Мне пришлось нехотя открыть глаза и осмотреться. Солнце уже опускалось к самому горизонту. Мы и впрямь должны были что-то предпринять – если не понять куда идти, то хотя бы место для ночлега. Бросать себя на милость здешней ночной фауны – идея так себе, особенно после встречи с чёртовым «корнеплодом», оказавшимся вовсе не безобидным растением. Лучше всего, конечно, найти пещеру, это был бы идеальный вариант.

– И не найдёшь тут ее, – пробормотал Ир, будто прочтя мои мысли насчёт пещеры. – А ночевать под открытым небом в этом лесу – путь в никуда.

Я кивнул, потому что уже и сам понял – встретил за день двух тварей, и обе оказались весьма опасны. Подземный червь Краг, напавший на наш лагерь, и этот зубастый гибрид, названный Ирoм «Корозубом», показывали, что здешние существа могут быть агрессивными и голодными.

– Корозубы – паразиты, – поучительно добавил Ир, поддерживая моё невольное размышление. – Они грызут поверхностные корни Леса, выпивая соки. Тебе повезло, что ты один съел его, а не наоборот. Лес благодаря тебе избавился хотя бы от одного такого.

Я хмыкнул. «Значит, я съел паразита?» – от этой мысли стало чуточку неприятно. Но вспомнив божественный вкус мякоти, я почему-то лишь улыбнулся. Будто съел курицу-гриль или ещё чего-то превосходного, для голодного человека.

– Похоже, нам всё же нужен ночлег, – произнёс я, всматриваясь в оранжевое небо. Солнце уже почти касалось макушек деревьев. Мерещилось, что я пролежал под этим стволом куда дольше, чем надо.

– Вопрос только – куда идти? – встрял Ир. – Народ Леса не примет тебя, как ни доказывай, что ты «Слушатель». А эти письмена на твоём запястье всё равно не скрыть.

Я неуверенно взглянул на правую руку, где серебрились переплетённые кольца-руны. Провёл ладонью по ним: красивое, почти завораживающее зрелище, но от него пока мало пользы.

– Может, к твоим «железным» – да вот куда… неведомо, – протянул Ир. – Можем, конечно, попробовать подсветить путь, но боюсь за твоё состояние: вдруг опять вырубишься?

– Свети, – упрямо ответил я.

– Свети, свети… – проворчал он. – Прямо прожектор какой-то. Говорю же, ты такой же гибрид, как Корозуб, только тот урод – плод тысячелетней войны, а ты… «поступивший», который и сам не знает, что в нём скрыто. Начинать приходится с чистого листа, словно в те стародавние…

Ир умолк. Я прислушался: лишь легкий шелест листвы и вечерние голоса леса. Когда солнце коснётся горизонта, здесь точно станет темно, и вряд ли всё живое будет мирно спать.

– Ладно, – неожиданно решил Ир, – пойдём. Делать хоть что-то лучше, чем бездействовать.

– Куда? – спросил я, вскидывая бровь.

– Развернись и иди наверх по пригорку, к наивысшей точке. Оттуда начнём.

Я обернулся, упёрся плечом в ствол дерева и отшатнулся на шаг назад. «Нужно взять себя в руки», – мысленно подстегнул я себя. Не следовало тупо выполнять все приказы Ира, но в этой ситуации у меня не было никаких иных вариантов. «Леон, соберись!» – подумал я. Тут же поймал себя на мысли, что именую себя тем именем, а не прежним, – будто в момент «синтеза» с Иром моя суть незаметно сместилась.

Отмахнувшись от тяжелых дум, я обошел ствол и двинулся по пригорку вверх. При ближайшем рассмотрении «пригорок» был широкой земляной грядой, на которой росли гигантские деревья, а под их кронами практически не было подлеска – слишком тёмно, слишком тесно. Зато идти было проще: не приходилось продираться сквозь заросли.

«Спасибо Корозубу», – мелькнуло в голове, когда я почувствовал, что не задыхаюсь в пути. Спустя пару минут я уже достиг самой вершины.

– Залезь на дерево, – снова раздался недовольный голос Ира, – да аккуратнее, не повреди ничего живого.

«Очередной манёвр любителя Леса», – хмыкнул я, но спорить не стал. Дерево на вершине возвышенности очень походило на нашу родную сосну: голый узловатый ствол и колючие ветки, торчащие во все стороны. Осторожно хватаясь за сучья, я полез вверх, а в голове всё бродила мысль: «Лишь бы не сорваться».

Оказавшись почти у верхушки, я застыл. Передо мной открылся головокружительный вид: багровый диск солнца садился в море изумрудной листвы. Я завороженно разглядывал пейзаж, пока привычный ворчливый голос вновь не вернул меня в реальность.

– Привяжись чем-нибудь, а то не ровён час – грохнешься вниз, – поторопил Ир. Его тон делался всё скрипучее, будто с каждой минутой он старел.

Я порылся в остатках формы. В итоге удалось отыскать лишь длинный лоскут от рукава кителя, который уже использовал вместо ремня для меча. Нехватка снаряжения угнетала, тем более, что Ир, похоже, не хотел подсвечивать путь, пока я не застрахуюсь. Ведь взаимодействие с ним могло снова выбить меня из колеи, и если свалюсь с такой высоты – всё, конец.

Сунув меч подмышку, я осмотрел массивные сучья над собой. Переплетённые под разными углами ветви могли послужить надёжным упором для металла, если я не хочу снова злить Ира, вгоняя клинок в живую кору. Оставалось лишь придумать, как зафиксировать «меч» между веток так, чтобы не поранить дерево и не упасть самому.

Я аккуратно снял самодельную перевязь с плеча, спрятал её в остатки рубахи у груди. Затем, пробираясь сквозь густые колючие ветви, застопорил клинок так, чтобы пара толстых сучьев зажала его, не давая соскользнуть.

– Отлично, – буркнул я, слегка раскачивая меч из стороны в сторону, проверяя надёжность.

Вернувшись на чуть более удобную развилку, я обвязал себя лоскутком материи, приматывая к стволу так, чтобы в случае потери сознания не рухнуть вниз. Проверил натяжение: когда я чуть наклонился, ткань угрожающе заскрипела, но вроде держалась.

– Я готов, – сказал я, глядя на оранжевый свет солнца, почти коснувшийся кромки деревьев внизу. Удивительно красивое зрелище, хотя и тревожное. Сутки здесь короче, или я просто потерял счёт времени? Надо будет выяснить, если добуду какие-то часы.

Но Ир молчал. Это было непривычно. Его колкие замечания сопровождали меня с тех пор, как я его «поглотил», а сейчас, в самую напряжённую минуту, он вдруг примолк. «Странно, – подумал я, – может, готовится к чему-то?» Но пусть так. В глубине души я тоже готовился. Потому что предчувствие подсказывало: сейчас начнётся нечто, что окончательно перевернёт моё представление об этом мире.

Время шло, солнце почти скрылось за горизонтом, а Ир всё не подавал признаков жизни. Мне становилось тревожно и одиноко. За короткий отрезок времени я настолько привык к ворчливому спутнику в своей голове, что остаться без него в этом странном мире вдруг казалось невыносимой обузой.

– Ир… – тихо окликнул я вслух, но в ответ внутри меня царила немая пустота. – Ир! – повторил уже громче, и на миг показалось, что вдалеке послышался слабый отклик или шорох, но то ли ветром принесло, то ли мне померещилось. Снова лишь шелест листвы и лёгкий ветерок.

– И без старого Ира никуда? – вдруг раздался знакомый скрипучий голос, заставив меня подскочить на месте.

– Ну да, – вздохнул я с облегчением. – Я уже начал волноваться.

– Пришлось подождать сумерки, балда, – проворчал Ир. – А ты же ничего не понимаешь, всё-таки «поступивший». Да и духам, знаешь ли, тоже нужен отдых – мы ведь не «железные»… Тьфу! – кажется, он сплюнул мысленно. – Вот ещё: нахватался твоих словечек. Теперь сам путаюсь!

Я мысленно улыбнулся, поняв, что Ир действительно «вернулся». Вероятно, ему тоже нужна своя передышка, время, чтобы восстановить силы. «Интересно, где он их берёт? Не вытягивает же из меня, как Корозуб?» – мелькнуло в голове.

– Нет, конечно, не так, – пробормотал Ир, снова прочитав мои мысли, – да и не ломай голову: всё равно пока не поймёшь. Тебе нужно просто знать, что я тоже могу уставать. – Он осёкся на миг, потом усмехнулся: – Ты действительно почти ничего не знаешь об этом мире.

– Возможно, – согласился я. – Но придётся узнать, иначе не выживу.

– Согласен. Ну что ж, ты привязался?

– Да.

– Для надёжности ещё за ветки подержись, на всякий случай, – посоветовал он.

Я покрутил головой, отыскивая опору, и ухватился за два сучка, торчащих по обе стороны от меня. Спиной я плотно прислонился к стволу, а примотанный к ветке лоскут рукава не давал мне пошевелиться слишком уж вольготно.

«Теперь посмотрим, что он задумал», – подумал я, затаив дыхание, наблюдая, как сумерки окончательно окунают лес в глубокие тени и пробуждают в нём неведомые ночные силы.

Я крепче сжал сук левой рукой и почувствовал, как лоскут перевязи слегка царапает шею. «Ну же, Ир», – мысленно поторопил я своего ворчливого спутника. Только теперь понял, что он и вправду готовится к чему-то особому.

– Слушай меня, – раздался в голове приглушённый голос Ира. – Сейчас я попробую использовать твою силу… или скорее твою связь с мной… с этим миром. Но руна на твоём запястье будет сопротивляться – она заблокирует часть потока, пропуская его через твоё тело.

Внутри у меня всё похолодело:

– И что это значит?

– Что будет больно, – без обиняков ответил Ир. – Но если мы хотим хоть как-то определить, куда делся твой отряд, придётся рискнуть.

Я глубоко вздохнул, ощущая, как ветерок развевает верхние иглоподобные ветви вокруг меня. Снизу донёсся какой-то ночной крик неизвестного зверя, и вся моя храбрость снова пошатнулась. Но отступать уже поздно.

– Давай, – прошептал я наконец, успокаивая колотящееся сердце.

Словно услышав сигнал, руна на правом запястье засветилась лёгким бирюзовым сиянием. Я невольно вздрогнул: в такт свету по моей коже стали «просыпаться» тонкие голубоватые нити, тянущиеся вдоль вен и пересекающиеся где-то в районе сердца. Казалось, будто они выросли прямо из символа руны.

– Терпи, – прошелестел Ир, и тут меня накрыло волной боли.

С каждой секундой всё больше нитей выползало из руны и втягивалось в меня, а откуда-то из глубин моего тела в ответ тянулся встречный поток, словно туго натянутые раскалённые струны. Я попытался задержать дыхание, но каждый вдох отдавался жжением в груди. Меня ломало и выкручивало изнутри, а мозг захлёбывался в треске и искрах. Я понимал, что это Ир плетёт какую-то «магическую» ткань, используя меня как «фильтр» или «шлюз».

Шатаясь, я упёрся ногами и спиной в ветви, стараясь не свалиться с дерева. Пальцы на руках занемели, я сжимал сучья так, что казалось, кости проступают через кожу. Время будто застывало в одном бесконечном скачке агонии. Но надо было держаться.

«Не упасть, – билось у меня в голове. – Не… упасть…»

Наконец боль начала утихать, но вместо неё меня захлестнул свист в ушах. Густой голубоватый свет проступал у меня перед глазами, мигал точками. Затем, сквозь мерцающую пелену, я различил, как от моих рук тянутся тонкие светящиеся нити и скользят по окружающим ветвям, сливаясь с ними где-то наверху. Но ещё более впечатляющей была картина вдалеке, над зелёной гладью леса: голубые «канаты» протянулись над кронами, образуя своего рода сетчатое сплетение. Казалось, что нити искрятся в нескольких местах, а затем сходятся в одну чёткую бирюзовую линию, уходящую куда-то за горизонт.

– Всё, почти готово, – прошептал Ир. Я ощутил, как меня снова прошивает колкая боль, будто туго натянутые провода рвут мою плоть изнутри.

Внезапно всё кончилось. Я чуть не обмяк, руки болезненно соскользнули по коре, но перевязь на груди удержала меня. Перед глазами стояла рябь, а зубы выбивали непроизвольную дробь. Я с трудом сфокусировался и понял, что больше не вижу тех множества нитей – лишь одна линия оставалась, и она шла куда-то в сторону дальней чащи, поблёскивая ровным бирюзовым светом.

– Смотри, – произнёс Ир приглушённо. – Это и есть наш новый путь. Туда они пошли, если память твоя не врёт.

Я еле разлепил глаза и увидел, что внизу, в отдалении, между стволами деревьев медленно пульсирует эта самая нить, будто тропинка из света.

– Понял… – попытался ответить я, но в голосе не было твёрдости. Меня колотило, перед глазами всё расплывалось. – Неплохой… ориентир…

Слова застревали в горле, силы стремительно уходили. Я успел лишь подумать: «Вот оно – результат наших усилий», и провалился во тьму, теряя связь с реальностью, словно кто-то выключил тумблер сознания.

Последнее, что запомнил, – бескрайняя тьма ночного неба и яркая бирюзовая линия, от которой веяло необъяснимым, но манящим зовом.

Проснулся я, а точнее, очнулся – уже неважно, как это назвать. По ощущениям, меня не было в сознании до самого утра нового дня. С первой же секунды осознал, что положение моё слегка унизительно: руки плотно перехвачены между ветками а тело закреплено остатками ткани, если можно так выразиться, за ствол дерева. Наверное, я сам так привязался, чтобы не свалиться на землю во сне (или Ир заставил меня это сделать, когда мы чуть не рухнули без чувств ночью).

Память стала понемногу возвращаться, сминая остатки приятной дремоты. Она накатила волной и принесла с собой жгучие образы: вечер, сумерки, колкие слова Ира, а потом – острая боль, боль и ещё раз боль. Словно кто-то прожигал меня изнутри раскалёнными нитями. Но было и что-то ещё: да, я помню бирюзовую линию, «путь», который мы вчера вызывали, чтобы найти моих – мой отряд, если точнее. Это решил Ир – показать мне дорогу, используя какие-то ритуалы. Вспомнив нашу ночную акцию, я непроизвольно вздрогнул, что чуть не дёрнул связку ветвей, к которым был пристёгнут.

С трудом освободившись, я покрутил головой и огляделся. Лес вокруг пестрел зеленью – утреннее солнце освещало верхушки деревьев, уходящих в бескрайнее «зелёное море». Скользнул взглядом по небу. Рассвет уже разгорался над лесом: лучи утра падали косо, высвечивая влажную листву где-то внизу. Ветви вокруг меня были влажными от росы, я невольно вздрогнул от прохлады. Но никакой линии или видимого знака в небе, разумеется, не было.

– Балда, – вдруг раздался хрипловатый, знакомый голос Ира в моей голове. – Я же говорил, только сумерки и ночь позволят тебе разглядеть ту линию. «Око» открывается лишь тогда, когда в небе… – он запнулся, видимо, подбирая слова. – Когда в небе «луна», пусть будет так, по-вашему. Название нашей настоящей покровительницы слишком сложное и слишком священное, чтобы произносить его на твоём языке. Так что просто «луна»… А пока ты слеп, как детёныш Шерха.

Неожиданно я уловил знакомый оттенок – в его голосе звучал то ли смешок, то ли скрипучий хохот, напоминающий ворчание старика, который изредка хихикает над чем-то ему одному понятным.

«Час от часу не легче», – подумал я с кривой ухмылкой, затем потёр уставшие руки, разминая затёкшие запястья. Получается, все наши манипуляции – карабканье по дереву, боль, плетение тех голубых нитей, – всё это ради того, чтобы к утру я снова оказался почти без подсказки? Ведь при свете дня эта «линия» не видна, а значит, придётся ждать ещё одну ночь. Но у меня острое чувство, что мой отряд (где Кряж, Ром, и особенно командир Карвел) мог уйти уже очень далеко. Ведь они – опытные солдаты, вряд ли будут сидеть на месте.

– Не очень-то они далеко уйдут, – сварливо пробормотал Ир, будто прочтя мои мысли. – Лес тебе не прогулка по вашим «каменным» джунглям. Здесь так просто не продвинешься, а тем более не выберешься наружу. А твой командир… ему сейчас непозавидовать. Он ведь отдал меня полностью той «железке» в лагере, через которую ты меня и поглотил. Сил у него осталось с гулькин нос, хорошо, если дня на два-три. Без серьёзной подпитки ему не выжить.

Меня прошиб холод. Выходит, Карвел пожертвовал собой, спасая нас? А я тут, на дереве, словно «тарзан», вцепился в хрупкие ветви, вместо того чтобы искать и помогать. Даже несмотря на то, что у меня на голове «старческий голос» Ира, это не отменяет моей ответственности.

– Хватит, – сказал я себе решительно. Без лишних слов начал снимать перевязь, аккуратно достал свою импровизированную «меч-ладу» (ту самую лапу от «крабопаука») из-за спины. Затем я проверил, всё ли в порядке: лоскут кителя пока жив, меч за спиной держится крепко. После этого начал медленно, но настойчиво сползать вниз по стволу дерева, стараясь не свалиться и не нарваться на выступающие, полусухие сучья.

– И как ты найдёшь путь? – ехидно спросил Ир. Голос звучал в голове, но я чувствовал, как он подначивает меня, точно испытывая.

У меня были совсем другие мысли – об отряде, о Карвеле, об этой дурацкой ситуации. Я спускался всё ниже, царапая ладони о кору, и пытался вспомнить, куда вчера указывала бирюзовая линия. Но в памяти всплывали лишь острая боль да темнота. Ни точных ориентиров, ни направления. Ничего.

Когда я достиг последних ветвей, Ир уже спросил почти без насмешки:

– Куда ты собрался, Леон?

– К своему отряду, – стиснул зубы я, спрыгнув на твёрдую почву. – Моему командиру нужна помощь.

– Ты знаешь их всего пару часов. И ради незнакомых людей готов голову положить?

– Да, – коротко ответил я, застёгивая на груди обломки кителя, чтобы не мешали.

– «Железные», – тяжело вздохнул Ир. – Ну и каким образом ты собираешься их отыскать?

– Буду идти по вчерашнему ориентиру. – Я оправил лямку меча за спиной. – Кажется, я кое-что помню. Вчера вечером, сидя на вершине, я поглядел в сторону… – Вскочив на небольшую корягу, я попробовал посмотреть туда же, куда смотрел ночью. Но теперь перед глазами лишь плотная стена листвы, видимость нулевая. Посмотрел на солнце, прикинул направление, потом повернулся к небу с другой стороны, и подумал: «Да, судя по тому, как вчера солнце садилось, линия уходила примерно туда, к пологому склону…».

Сделав нерешительно пару шагов по склону вниз, я ощутил резкую боль в правой руке и скривился. Осмотрев запястье, заметил, что кольца на нём коротко блеснули и потускнели.

– Ладно, я буду тебя направлять, – спокойно произнёс Ир. – Это будет немного больно, но потерпишь. Другого выхода нет.

– И как это будет работать? – пробормотал я, пытаясь заглянуть «внутрь» своей руки, будто отыскивая там Ира. Мне показалось, что в глубине сознания что-то дрогнуло.

– Ты не увидишь её, а я вижу, балда – ответил он, называя меня «балда» уже беззлобно. – Я не могу показать тебе бирюзовую лини днём, ведь Око закрылось. Но легким уколом буду давать понять, что ты сбиваешься с пути. Пойдёшь не туда – кольнёт. Чем сильнее кольнёт, тем дальше отклонился. Понял?

– Понял, спасибо, – тихо сказал я.

– Спасибо, – передразнил он меня и затих, будто обиженно.

Я сделал шаг вперёд, почувствовал, что никакой боли в руке нет, значит, направление принято верным. Поправил меч за спиной и двинулся дальше с надеждой и трепетом. Отряд, наверное, уже далеко, но я обязан хотя бы попытаться их догнать – особенно если командиру, спасшему меня, грозит гибель.

Делая очередной осторожный шаг, я выглянул из-за ствола обломанного дерева, оглядел вниз по склону. Лес предстал как громадный волнообразный покров зелени, уходящий к горизонту. Где-то наверху пели невидимые птицы, в лицо дул лёгкий ветер. При каждом шаге я мысленно ждал боли в запястье, но, к счастью, она не приходила. Это означало, что иду верно.

Теперь мне оставалось лишь молиться, чтобы сил хватило, да и чтобы мой отряд не погиб раньше, чем я до них доберусь. В голове всплывали смутные образы того вечера: кровавый закат, сумрачная линия над кронами… и лицо Карвела, когда он бросил последний взгляд на меня (а может, мне это почудилось?). Странно, как быстро можно привыкнуть к людям, даже если ты знаком с ними считанные часы. В том новом мире всё ощущалось иначе – дружба, долг, жизнь и смерть.

«Ну что ж, шаг за шагом», – сказал я себе и направился вниз по склону, стараясь не терять осторожности. Запястье молчало – значит, Иру моё направление не претит. И хоть я не видел бирюзовой линии, я чувствовал внутреннюю уверенность: может, это и есть то «счастливое стечение», которое поможет мне вернуть долги перед Карвелом? Или, на худой конец, не бросить людей в беде.

Я шёл и шёл, каждый раз поглядывая на руку. «Нет боли – значит, всё нормально», – напоминал я себе и улыбался про себя, понимая, что на мгновение ощутил благодарность к ворчливому духу-старикану, поселившемуся в моей голове. И пусть мы вдвоём были нелепы – Я, «Поступивший», и он, бывший «дух Материи», – но вместе мы делали шаг навстречу более высоким целям.

В глубине души, правда, оставалась тревога: что, если я всё-таки не успею? Как только этот страх давил сильнее, я ускорял шаг, перескакивал через корни и бурелом, стараясь держаться в тени больших деревьев. Как бы то ни было, теперь у меня была цель. И я намеревался ей следовать, несмотря на всё, что могло ещё выползти из подземелий, корней и тёмных уголков этого враждебного – или просто непонятного – мира.