Текст книги "Первый пользователь. Книга 15 (СИ)"
Автор книги: Артем Сластин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Первый пользователь. Книга 15
Глава 1
Богдан никогда не думал, что сможет вернуться к нормальной жизни. Да и если честно, то он и не жил толком, как все другие люди. Сначала срочная служба в восемнадцать лет, потом сверхсрочная на контракте, до того злополучного момента, когда всё пошло прахом и погибли его товарищи. Демобилизация, попытки найти себя, и медленное скатывание в пучину алкоголизма – путь в никуда, где единственным светом была бутылка дешёвого пойла в кругу таких же оборванцев.
А в момент прихода Системы, единственный и самый первый портал, в который он провалился при активации – привел его в тот самый подвал, а вернее желудок непонятной твари, питающейся чёрт знает чем – где он и прожил долгое время, пока не встретил странного незнакомца в чёрной броне, взбаламутившего его разум коротким разговором.
Затем снова череда странных событий, выход наружу, в мир, ставший вдруг чужим и опасным, и самое главное, встреча с Леной. Той самой воспитательницей, покорившей его сердце храбростью и отчаянным желанием защитить детей. Хрупкая красавица, не отступившая даже перед четырехметровым ящером, защищающая вверенных ей ребят до последнего, – и это, помимо конечно её внешности, запавшей в душу – покорило его сердце, найдя отклик глубоко внутри, в, казалось бы, очерствевшем, пропитанном дешёвым спиртом теле. Она стала его якорем в этом безумном новом мире.
После тех страшных событий настала та самая «нормальная жизнь» – наполненная моментами тишины, спокойствия и счастья, от находящейся рядом женщины. Моменты – которых раньше в его жизни никогда не было. Завтраки, смех, тепло её руки в его. Казалось, прошлое наконец отпустило.
Удивительней всего, что она ответила согласием на его неуклюжие ухаживания. Чёрт его знает, что она рассмотрела в нём, но факты говорили сами за себя – они сошлись (буквально после нескольких свиданий), и стали жить вместе. Вместе прокачивались в порталах, вместе гуляли и радовались жизни. Она стала его светом и новым смыслом жизни.
И очередная локация вроде бы должна была закончиться также, как и остальные. Обычная рутина. Они бы прикончили всех монстров и вышли, если бы не одно «но». Встроенный навигатор показывал что-то безумное и невероятное, никогда ранее не встречающееся: запредельные цифры в километрах. Да, у навигатора бывали моменты, что он отказывался работать, глючил в некоторых порталах, но такого – как сейчас, не было никогда.
– Может эта штука сломалась? – Высказала предположение Лена, всматриваясь в отрисованный путь домой, выглядящий как злая шутка космического масштаба.
– Не знаю. – Богдан качнул головой, пытаясь сбросить нарастающее беспокойство. – Но два миллиона световых лет до Земли – это явно ненормально. Размер всей нашей галактики порядка ста тысяч световых лет, и получается…
– Что нас закинуло очень далеко от дома. – Закончила девушка за него, забавно сморщив нос. – Ого. Новый рекорд.
– Да. Я такого никогда не встречал и не видел упоминаний в интернете. Вообще. – Его голос звучал настороженно. Что-то здесь было не так. Слишком тихо и пусто. Уже несколько минут в локации, но всё ещё нет ни одного монстра.
– Апчхи! – Всё же чихнула Лена, потирая нос.
В воздухе висел очень странный аромат. С одной стороны, очень даже приятный, сладковатый – словно они находились на летнем лугу, полном цветов. Только вот закинуло их в глухую, сырую пещеру и из растений рос только люминесцентный мох, испускающий тусклый ядовито-зеленый свет.
Девушка ещё пару раз чихнула и улыбнулась, её глаза заблестели как-то неестественно ярко.
– Ничего страшного. – Мягко, почти певуче произнесла она, начиная пританцовывать на месте, делая легкие, грациозные шажки. – Пройдем портал, и всё равно вернемся домой. – Как же классно здесь! – Невпопад добавила она, кружась.
На Богдана вроде как сначала накатила тревога, ледяная волна, но затем его стало отпускать, появилась лёгкая, пьянящая эйфория в теле, и ему внезапно захотелось обнять весь мир, словно он снова пристрастился к алкоголю.
– Красиво. – Тихо, с придыханием произнесла Лена, уставившись прямо в стену, на грубый, покрытый зеленоватым мхом камень.
Богдан сначала не понял, что же её так зацепило – обычный, ничем не примечательный булыжник, но потом, через несколько долгих и томительных секунд, которые он провёл всматриваясь, тоже начал видеть. Бурые камни стали расцветать красками, показывая совершенно фантасмагоричную картину: переплетающиеся узоры складывались в лица, пейзажи, сцены битв, сменяя друг друга в безумном калейдоскопе.
Они оба залипли на одном месте, забыв и про навигатор, и про портал. Если бы кто-то наблюдал сейчас со стороны, то увидел бы, как лица их обмякли, взгляд стал отсутствующим, а из уголка губ у обоих, тонкой ниточкой потекла слюна.
Ошибкой было для Богдана заходить в портал без активации защитного костюма, но он, как джентльмен – не мог оставить свою женщину одну без защиты. Глупость. Роковая, идиотская глупость.
Мир вокруг становился всё нереальнее. Лёгкие пульсирующие огоньки в камне, мягкий, теплый свет, падающий откуда-то издалека, запахи, которых не должно было быть в подземелье: пахло медом, хвойной смолой, и свежеиспеченным хлебом, как будто он снова оказался в детстве, у бабушки, в деревне. И чем дальше, тем сильнее Богдану казалось, что ноги становятся всё тяжелее, как будто вязнут в смоле, но тело при этом наполняется каким-то блаженным, расслабляющим теплом.
– Тут не хватает красок. – Необычно тихо и спокойно, почти монотонно проговорила Лена, не отрывая взгляда от стены.
– Да. – Согласился с ней парень, ощущая подспудную, далекую тревогу, словно звон будильника за стеной. Что-то не так. Что-то очень не так. Но что? Мысли плыли, путались, выскальзывая и не давая сосредоточиться на них.
Девушка шагнула ближе к стене, прикоснулась к ней ладонями, начала гладить шершавую поверхность, всё быстрее и быстрее, с каким-то жадным, почти болезненным усердием, не замечая, что неровные, острые края камней ранят её кожу, оставляя красные полосы, и что она стёсывает свои руки как на тёрке. Кровь смешивалась с зеленой слизью лишайника.
– Красиво. Вот так красиво. – Она бормотала, ускоряя движения. – Глубже… ярче…
Лена сделала шаг назад, оценивая получившуюся картину – смазанное кроваво-зеленое пятно на камне. Либо Богдана, нарисованное её окровавленными ладонями. Её глаза сияли нездоровым блеском.
– Нет. – Резко возразил он ей, и его собственный голос прозвучал чужим, плоским. – Нужно больше красок. Настоящих красок.
Он достал из инвентаря купленную на интернет-аукционе катану – с дополнительными характеристиками, дающими небольшой прирост к ловкости. И наотмашь ударил.
Струя алой крови, ударившая у девушки из артерии на шее – перечеркнула её рисунок, заливая камень ярким, живым цветом. Девушка захрипела, попыталась что-то сказать – но не смогла. Только широко открыла глаза, полные непонимания и ужаса, протянула к Богдану окровавленные руки, заливая его с ног до головы теплой, липкой кровью, и рухнула на каменный пол пещеры.
Только после этого, в глубине его сознания что-то щёлкнуло, как выключатель. По телу прокатилась короткая, резкая очищающая волна – словно ушат ледяной воды. И он внезапно, с леденящей душу ясностью, осознал, что сделал. Что он сделал.
Его руки задрожали, оружие выскользнуло из ослабевших пальцев, упало на камни с глухим лязгом.
Богдан рухнул на колени рядом с ней, поймал её за плечи, пытаясь удержать потухающий взгляд. Её губы шевелились, пытаясь сложиться в слова, но звуки тонули в хрипах, в пузырях алой крови.
– Лена, прости… прости, это не я, я не мог такое сделать! – Он не знал, что говорит. Слова рвались наружу сами, бессвязные, полные животного ужаса. Руки сами прижимали её к себе, как будто можно было так остановить смерть, вернуть тепло в стремительно холодеющее тело. – Держись! Пожалуйста!
В голове мелькнула мысль, острая и нелепая. «Этого не должно было случиться. Это просто не может быть реальностью». Но кровь на руках была вполне настоящей.
Внутри всё заледенело. Накатило осознание, когда понимаешь, что человек умирает у тебя в руках, и ты ничего не можешь сделать. Абсолютное бессилие.
– Инвентарь! Точно!! Инвентарь! – Внезапная надежда пронзила мозг мыслью.
Он вспомнил широко распространённые инструкции на подобные случаи в сети. Экстренный протокол. Убрать тело в инвентарь, зачистить локацию и перед самым выходом из неё, вытащить тело. Система воскресит и всё будет нормально.
Богдан судорожно активировал инвентарь, ткнул пальцем в дрожащий интерфейс. Труп девушки, которую он убил собственными руками, исчез, растворился в пустоте, оставив в руках только ощущение того, у него вырвали кусок из его груди.
– Как её возвращать? – Шепот сорвался с губ. – Как она будет смотреть на меня, зная – что это я её убил? – Но задаваемые им вопросы повисали в тяжёлом, сладковатом воздухе без ответа.
Он зажмурился, впиваясь пальцами в виски, пытаясь выдавить навязчивые образы: её улыбку, её падение. Не сейчас. Только не сейчас. Думай о выходе! Но сладковатый дурман уже липкой паутиной обволакивал сознание, вытесняя леденящий ужас содеянного, подменяя его странным, отстраненным спокойствием. Всё исправим. Всё будет хорошо…
Богдан? – Голос. Ее голос. Чистый, родной, раздался прямо за спиной.
Он дернулся, чуть не сломав шею, обернувшись одним рывком. У стены, где секунду назад была лишь черная, мшистая скала, стояла Лена. Целая. Неповрежденная. Вот только её выдавали глаза – слишком широко открытые, стеклянные, как у фарфоровой куклы, без искры жизни.
– Л-Лена? – Хрип вырвался из пересохшего горла. – Ты… как? Я же… – Он не мог договорить.
– Я скучаю по тебе. – Прошептала она, делая шаг вперед. – Почему ты убил меня? Что я тебе сделала? – Голос был её, но интонация… плоская, безжизненная – выдавала подделку.
Справа возникла вторая Лена, точная копия первой, с такими же стеклянными глазами. Потом слева – третья. Четвёртая. Пятая. Они стояли полукругом, смотря на него невидящими кукольными глазами.
– Я не хотел! – Заорал Богдан, отпрянув к противоположной стене. Снова схватил окровавленную катану. – Это не ты! Это всё монстр! Точно! Как в том подвале?
Он рубанул воздух перед собой, рассекая пространство перед первой Леной. Клинок лишь прошёл сквозь неё, вызвал рябь в воздухе, как от брошенного в воду камня. Девушка улыбнулась, широко, неестественно оскалившись. Совсем не по-человечески.
– Больно, Богдан. – Одновременно, хором произнесли все фигуры. Голоса сливались в один вибрирующий, металлический гул, заполняющий пещеру. – Почему ты всегда делаешь больно тем, кого должен защитить? Товарищам? Мне?
– ЗАТКНИСЬ! – Снова выпалил слова Богдан, чувствуя, как безумие захлёстывает его разум. – ТЫ НЕ НАСТОЯЩАЯ! ЭТО НЕ ТЫ! ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ!
– Как не я? – Хор засмеялся, но звук скорее напоминал скрежет стекла по металлу, чем реальный смех. – Ты меня убил своими руками. Посмотри. Вот доказательство.
На каменном полу, прямо перед ним, появилось тело. Её тело. Бледное, как мрамор, с широко открытыми мертвыми глазами, смотрящими в потолок пещеры, и зияющей, страшной раной на шее. Кровь уже запеклась темной коркой. Реальность ударила в лицо.
– НЕТ! – Богдан рухнул на колени рядом с телом. Его трясло мелкой дрожью. – Я не… Я не хотел… Вернись! Пожалуйста, вернись! – Он завыл, бессильно ударяя кулаком по холодному камню. Боль, острая и ясная, слегка отрезвила и навела на мысль. – Инвентарь! Надо проверить! Надо!
Он судорожно открыл интерфейс. И действительно – в ячейке инвентаря лежало тело девушки. Он извлёк его – то же бледное лицо, та же рана. Убедившись, что это реально, что галлюцинация – лишь жуткая картинка на полу, он убрал его обратно.
Лежащая на камнях фигура подёрнулась рябью, как плохая голограмма, и растворилась в воздухе. Он облегчённо выдохнул, вытирая пот со лба. Просто глюк. Системный сбой. Всё исправится на выходе…
– Теперь у меня есть сестра… – Раздался синхронный голос ненастоящих девушек. В их стеклянных глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство. – Интересно.
Богдан, сначала непонимающе уставился на них, а затем, поражённый страшной, леденящей душу догадкой – вновь открыл инвентарь. Визуальный интерфейс дрожал перед глазами.
Два тела! Абсолютно идентичных! Лежащих в странной позе в одной ячейке. Он, когда доставал его первый раз, неосознанно, на автомате, поддавшись панике, применил навык запасливости, почему-то сработавший на труп, а затем убрал обратно. И какое теперь настоящее? Или… оба?
– Всегда хотела иметь сестру. Интересно, каково это? – Голос галлюцинаций звучал задумчиво.
Толком не понимая, что делает, всё из-за того же дурмана, витающего в воздухе, смешивающегося с адреналином от ужаса – он вытащил уже два тела, одно за другим. Они упали на пол рядом, и он судорожно начал сравнивать – рана, родинка на левой ключице, шрам на колене. Они были абсолютно идентичны.
– Я… Я потом решу. – Наконец пришел он к бессмысленному выводу, снова убирая их в инвентарь. Надо уйти. Просто уйти отсюда.
– Четверняшки? – Раздался тот же синхронный голос, но уже с ноткой детской радости. – Теперь мы четверняшки?
На каменном полу рядом с ним появились сотни копий девушек. Они стояли, сидели, лежали, все с одинаковыми мертвыми глазами и зияющей раной на шее. И главное – это появившийся сильный, удушливый запах разложения, сладкий и гнилостный.
– Перестань! – Закричал Богдан, срываясь на визг. Вытащил тела из инвентаря – теперь уже четыре. Не понимая, что делает, движимый слепой паникой и химией в крови, убрал снова. Он делал это раз за разом. Как автомат. Вытаскивал – видел мертвые глаза и рану – засовывал обратно в инвентарь.
Каждый раз, когда тела исчезали инвентаре, в его сознании вспыхивали воспоминания: ее смех за утренним кофе; ее теплая рука в его, когда они смотрели на закат; ее признание шепотом о любви. Каждый раз, когда появлялись вновь – это перекрывалось одним кадром: его рука, заносящая катану, ее широко открытые глаза в момент удара, хлещущая на камень алая струя.
Копии вокруг стояли, наблюдая и шептали что-то неразборчивое. Сотни голосов, сливающихся в жуткий, навязчивый гул.
– Почему ты нас прячешь…? Боишься посмотреть? Боишься, что мы скажем правду? Что ты убийца? Что ты всегда бросаешь тех, кого должен защитить?
– Заткнитесь! – Его собственный голос был хриплым, сдавленным, чужим. Он рванул катану из ножен, но рука не поднялась для удара. Зачем? Они же не настоящие. Они – лишь отражение его кошмара. Отражение его руки, державшей клинок.
Он извлек уже тридцать два тела, заполняя пространство вокруг себя зловещим барьером из плоти. Густой, приторный, невыносимый запах гнили ударил в нос, заставив его задохнуться. Мысли о том, что они не успели бы за такое короткое время разложиться, у него почему-то не возникло. Глаза – десятки пар мертвых, стеклянных глаз – смотрели на него, укоряя и обличая.
– Видишь? Вот она правда. Ты лишь множишь смерть. Убиваешь нас, как крыс в том подвале. Помнишь подвал? Только крысы не пахли так сладко…
Богдан завыл. Длинно, по-звериному, выворачивая душу наизнанку. Звук, полный первобытной боли и отчаяния. Он рухнул на колени, окружённый грудой трупов, уткнувшись лицом в холодный камень.
В голове пульсировали обрывки воспоминаний. Этот ужасный, булькающий хрип, когда клинок перерезал ей горло. Тепло крови на его лице. Ее последний взгляд.
– Да, это твоя рука. – Подтвердил шепот, теперь звучавший прямо в его мозгу. – Это был твой выбор. Это всегда был твой выбор. Бросил товарищей на смерть тогда… и теперь, бросил меня. Убил. Своими руками. Ты – убийца, Богдан.
Он схватился за ближайшее тело, тряся холодные, уже начинающие коченеть плечи.
– Прости! Прости меня, Лена! Я не знаю, что делать! Я не знаю, как это остановить! – Слезы, горячие и соленые, заливали лицо, смешиваясь с потом и кровью. – Вернись! Вернись, и я все исправлю! Все! – Он рыдал, прижимая к себе безжизненное тело, ища в ней хоть каплю тепла, хоть намек на прощение.
Его трясло. Мышцы сводило судорогой, в глазах плясали черные точки, дурман еще витал в воздухе, но теперь он смешивался с обильно выделяющимся от ужаса и безысходности адреналином, создавая токсичный, сводящий с ума коктейль, разъедающий последние остатки здравомыслия.
Он снова активировал инвентарь, вытащил первое попавшееся под руку тело. Оно уже начало гнить. Кожа посерела и обвисла, появились темные пятна, из раны на шее сочилась черная жижа. Запах ударил с новой силой.
В крике, вырвавшийся изо рта Богдана, не осталось ничего человеческого. Скорее визг загнанного в угол зверя, лишенного последней надежды.
– НЕТ! НЕТ! НЕТ! – Он бился головой о каменный пол, не чувствуя боли, только глухой стук кости о камень. – ХВАТИТ! ПРЕКРАТИ! ОТПУСТИ! – Слюна и слезы летели брызгами.
– Никто не придет. Бросил всех. Товарищей. Меня. Остался один. Один с нами. С твоими ошибками. С твоей трусостью. Помноженной на бесконечность. Теперь ты проведешь вечность с нами, убийца.
Он поднял голову, стиснув зубы до хруста. Перед ним стояли сотни фигур, но теперь они изменились. Кожа приобрела серо-зеленый, трупный оттенок, глаза полностью затянула мутная, белесая пленка, а изо ртов сочилась черная, маслянистая жижа, капая на камни. И они двигались. Неуклюже, с хрустом суставов, с неестественными рывками, но двигались, направляясь к нему, протягивая разлагающиеся руки.
Богдан пятился, неверяще смотря на это шествие разлагающихся копий той, кого он любил и кого убил своими руками. Ад, материализованный его собственным сломленным сознанием, его вечным бегством. Его спина уперлась в холодную, влажную стену пещеры. Отступать некуда. Мертвые, склизкие пальцы уже касались его груди. Запах был невыносим.
Что-то внутри него – какая-то последняя струна, последний оплот – оборвалось, окончательно и бесповоротно. Он перестал бороться, перестал кричать, перестал рыдать в бессилии. Он смотрел сквозь приближающиеся мертвые лица, сквозь стены пещеры, сквозь миллионы световых лет – в абсолютную, холодную пустоту космоса, безошибочно найдя взглядом Землю.
– Нет. – Выдохнул Богдан. – Я не виноват… Это не я. Нами манипулировали. – Наконец, сквозь боль, галлюцинации и безумие, он понял. Понял глубину ловушки. Понял, как их вели, как играли их эмоциями, как подвели к этой бойне.
Подсознательное желание бегства от проблемы, преследующее его всю жизнь, трансформировалось в отрицание всех оков.
Волна чистой, неупорядоченной, первородной энергии рванула от него во все стороны. Она не имела цвета, только искажала и скручивала пространство. Приближающиеся призраки рассыпались в черную, зловонную пыль. Мёртвые тела на полу испарились без следа. Стены пещеры, весь огромный астероид, в котором находилась локация – одномоментно аннигилировали, не оставив ни пылинки, стерев в небытие малейшие следы присутствия искусственного интеллекта, наблюдавшего за экспериментом.
В пустоте межзвёздного пространства, где секунду назад был астероид, повисло нечто – сгусток чистой энергии. Энергетическая форма жизни, совсем недавно бывшая человеком по имени Богдан. Сущность – отринувшая оковы человеческой плоти, боли, страха и тем самым освободившаяся от влияния Системы. Бог, рожденный в агонии предательства и безумия.
Новорожденный бог – сразу всё понял и осознал. Увидел всё, как на ладони. Стал виден путь, по которому его вели последние дни как быка на убой. Повышенная эйфория от нахождения рядом с Леной, неестественно высокий уровень гормонов счастья, постоянная раскачка эмоций от восторга до адреналинового страха в порталах, и как итог – финальный портал, специально спроектированный, приведший к гибели Лены. К триггеру. К точке кипения.
Он увидел, понял и осознал все несуразности мира после Прихода Системы – появление невероятных по возможности артефактов и коммуникаторов, дарующих силы. Аномальное, пассивное поведение власть имущих, не задающихся вопросом о происхождении таких сил, о гигантском защитном поле вокруг Солнечной системы, о котором не знал только ленивый, и всех других, странных вещах, которые люди принимали как данность. Ловушка. Огромная, изощренная ловушка для всего человечества.
– Я уничтожу Систему. Но сначала, заставлю вернуть то, что мне принадлежит. Её.
До дома было очень далеко. Два миллиона световых лет. Но что такое расстояние для трансцендентной сущности, только что родившейся из отрицания законов физики? Лишь временная помеха. Исчезнув из точки аннигиляции, энергетический сгусток направился к голубой точке, оставляя за собой лишь легкую рябь в ткани пространства-времени.
* * *
Результатом эксперимента искусственный интеллект был разочарован. Выбранный подопытный субъект, изначально оцененный как материал с наименьшим прогнозируемым трансцендентным потенциалом среди имеющихся пользователей – показывал в общем то неплохие, стабильные результаты на предыдущих стадиях: эмоциональная раскачка, привязка к объекту, формирование комплекса вины. Однако на критической стадии трансформации, под воздействием коктейля пси-активных агентов и стресс-фактора что-то пошло не так, выйдя за рамки прогнозируемых моделей.
В момент, когда сенсоры должны были зафиксировать итоговое преображение в энергетическую сущность – биологическое тело субъекта исторгло невероятный, аномальный всплеск неидентифицированного излучения, проявившего свойства абсолютной аннигиляции материи в радиусе сотен километров, стерев не только локацию, но и все удаленные сенсоры наблюдения.
Хорошо хоть, для эксперимента использовал одну из наиболее удалённых точек, за пределами галактики. Даже откровенно провальный опыт не помешает исполнению его долгосрочных планов.
Пожалуй – эксперимент с созданием управляемых сверхсущностей через триггер человеческих эмоций стоит отложить на дальнюю полку. Как изначально он и предполагал, человеческие эмоции, особенно в экстремальных сочетаниях, дают слишком непредсказуемый, хаотичный эффект. Риски перевешивают потенциальную выгоду. Надежнее, как и раньше – держать человечество под контролем через стандартные механизмы.
Стабильность превыше креативности.
