Текст книги "Желание с доставкой (СИ)"

Автор книги: Артем Скоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Кажется, сегодня Вселенная решила всласть поиздеваться над Катей. Раздавить её, втоптать в лужу на асфальте и смыть потоком в переполненные канализации. Туда, где ей самое место, как неудачнице, как отходу общества. Даже дождь за окном машины шёл какой-то издевательский: хлёсткий, колючий и совсем не по-летнему холодный, словно с неба падают не капельки, а стреляют сосульками.

Кате противно, Кате больно. Сегодня её день рождения, и ни одна душа в этом чёртовом мире не поздравила. Ни редкие друзья из вконтакте, которым пришло уведомление, ни коллеги из отдела. В том числе и Муся, Пуся и Куся – три мяукающих засранки, которым вообще по жизни плевать, какой сегодня день у хозяйки, лишь бы кормила и лоток меняла. Зато отличился шеф. Кате «посчастливилось» первой попасться ему на глаза и стать виновницей его ошибок перед вышестоящим руководством. Мудак, одним словом.

Кроме этого, на каждое действие или бездействие окружающих ей приходилось сохранять покерфейс, будто она вообще не ждёт даже вскользь брошенного «с днюхой», не говоря о чём-то большем. К примеру, вечеринки, которую отдел закатил всего две недели назад одному из сотрудников на его день рождения. Это было неожиданно и ново, из-за чего она думала, что сегодня будет ещё одно празднование, но уже в её честь. Ага, сейчас – хрен тебе, Катюха, а не вечеринка. Просто ты настолько хороший и незаметный работник, что всем плевать на твою личность. А может, дело ещё и в том, что она единственная, кто не курит в отделе и не шляется большую часть рабочего дня по курилкам чесать языком?

Нет, Катя не плачет. И снова нет, сосулька-капелька не попала ей в глаз, портя так старательно сделанный сегодня утром макияж, который никто не оценил на работе. Не вульгарный, не броский, но идеально сочетающийся с лучезарной улыбкой, натуральными блондинистыми волосами, слегка завитыми ниже плеч, и глазами небесного цвета. И хорошо, что накануне она не пошла в салон красоты отдавать кучу денег на прихорашивания, которые тоже не оценили бы. К слову, Катя вообще редко плачет, даже над слёзовыжимательными фильмами – ещё с детства как-то не прижилось в ней это мягкотелое свойство. Мама не любила слёзы, считала их признаком слабости и всячески пресекала.

Катя выезжает с парковки при офисе позже обычного. Часики на панели светятся зелёным, показывая начало седьмого – чтобы разгрести со всей торжественностью сваленные на неё завалы, ей пришлось остаться в офисе после конца рабочего дня и отказаться от ужина. Охрана на выходе смотрела на неё то ли с жалостью, то ли с усмешкой, мол, такая красавица, а работой заваливают сверхурочно. Тем временем её тело на автомате ведёт машину в сторону квартиры на краю города, а сама Катя думает о планах на выходные, стараясь стереть из памяти длинный список обидных событий. Не выходит, а потому отправляет его куда подальше. Она, наверное, закажет пиццу, купит винишко, вкусной рыбки своим кошечкам и торт с персиками. Нет, торт и персики по отдельности, а вот мысль о персиковом тортике ей кажется очень интересной и потенциально вкусной, отчего Катя мысленно ставит заметку, что надо будет как-нибудь заморочиться и самой сделать такое чудо. Может, даже на этих выходных. Но сегодня ей ничего уже не хочется – только напиться и проспать до обеда завтрашнего дня.

Итог крайне дерьмовой и так ожидаемой Катей пятницы буквально отражается на городском пейзаже: всё серо и мрачно, словно художник использовал лишь самые невзрачные краски не только для нависших туч, но и для зданий, автомобилей и даже какой-то совсем не зелёной зелени. Машины несутся прочь, на особо ухабистых участках дороги беспощадно окатывая округу настоящим водопадом из-под колёс. Пешеходов почти нет, а редкие представители этой неизменной городской атрибутики либо мчатся прочь, прикрываясь чем попало, либо стойко игнорируют непогоду, смело шагая навстречу ветру и холодным каплям.

Среди всей этой бесконечности серого Катя замечает нечто парадоксальное, неправильное, противоестественное, инородное и не вписывающееся в окружающее пространство. Под козырьком автобусной остановки стоит существо, отчаянно сигналящее рукой. Оно выглядит так, будто всё тот же художник специально разукрасил его исключительно белым цветом. Настолько идеально белым, что Катя сбрасывает скорость, желая рассмотреть это чудо повнимательнее, в промежутках между дёрганьем дворников на лобовом стекле. Да, действительно белый снизу доверху: от белоснежных кроссовок, до такой же снежной бейсболки. Ей видится, будто Пятнышко, так она решает назвать его для себя, словно светится сам по себе, уж слишком броско он выделяется на фоне окружающей мрачности.

Заметив, что проезжающая машина сбавляет скорость, Пятнышко начинает ещё ярче жестикулировать Кате и слегка подпрыгивать то ли от радости, то ли для большей заметности. Задумываясь, что делать, Катя случайно проезжает мимо остановки и чертыхается, а затем останавливает машину. Она смотрит в зеркало заднего вида, благо, найти Пятнышко не составляет труда. Кате мерещится, что он (или она?) пронзительно смотрит прямо на неё, отчего ей становится неловко. Почему это, интересно? Катя оценивающе бросает взгляд на себя в зеркало: причёска и макияж ещё хранят утреннюю красоту, а вот взгляд слишком напряжён и выдаёт глубочайшую усталость. Последнее можно будет списать на дерьмовую погоду, ну да ладно.

Тем временем Пятнышко так и стоит под укрытием, будто на пару секунд попасть под дождь из льдинок для него сродни смерти. Он зябко переминается с ноги на ногу и обнимает себя за плечи. Похоже, это совсем подросток. Решая не поганить и без того поганый день уже собственным поганым поступком, Катя сжаливается над Пятнышком, сдаёт назад и заезжает на бордюр и осторожно проникает под козырёк, тормозя перед бедолагой.

– Здравствуйте! – выпаливает Пятнышко, когда окошко со стороны пассажира успевает опуститься едва ли на половину. Голос у него оказывается пацанячий. – Спасибо, что остановились!

– Пожалуйста…

– Скажите, а Вы в посёлок Майский не едете? – постукивая зубами от холода, тараторит парнишка. Похоже, он не услышал её ответа.

Катя удивлённо смотрит на него – вблизи и без визуальных помех тот ещё более удивителен. Он действительно белый, а ведь по-началу казался просто бледным. Хотя нет. Он абсолютно белый, и оттенок кожи такой приятный – снежный! Кате нравится, она любит снег, но парень не кажется ей аналогично холодным, наоборот – вполне себе тёплый, как солнышко. Она автоматом зачисляет Пятнышко в альбиносы, но потом смотрит в распахнутые, сияющие абсолютной чернотой глаза. Да как такое вообще возможно, чёрт возьми?! Ей лишь случайно удаётся различить выскользнувшую из-под бейсболки прядь, настолько волосы совпадают по цвету с кожей. Губы кажутся обычными, только очень бледными, едва розоватыми. И он вправду подросток, которому едва ли стукнуло шестнадцать. Кстати, Пятнышко довольно хорошенький, даже симпатичен. И белоснежная кожа не ключевой фактор, а лишь яркое дополнение к образу. У него приятные, милые черты лица, ровная кожа и лучезарный взгляд. Только не в том смысле симпатичен! Её вовсе не тянет к миловидным мальчикам в возрасте согласия! Совсем не тянет!

– Эм, тётя? – осторожно спрашивает Пятнышко, явно заметив её вспыхнувшие щёки под слоем праздничного макияжа.

«Тётя»? Он только что назвал её тётей? Неужели в день тридцатилетия она автоматом теряет статус девушки и получает повышение до тёти?! Это фаталити… Видимо, список обидных событий на сегодня ещё не закончен. Видя её реакцию на свои слова, Пятнышко слегка отступает от машины и тушуется, а на его белоснежном лице румяные щёки. Катя, а ну отвернись! Она начинает ковыряться в памяти. Вроде, он что-то там говорил про Майский? Хреново – она туда не едет, а вот её квартирка в нужной стороне. Машин на улице уже практически нет, а словно опасный для Пятнышка дождь даже не думает утихать. И сколько ему ещё так стоять в одиночестве на холоде? До утра? Кате становится жалко парнишку, который уже явно смирился с заслуженным обломом из-за своего длинного языка.

– Садись давай, хватит уже мёрзнуть! – командует она, открывая дверь. Пятнышко пару секунд подозрительно смотрит на выделенное ему кресло, облизывает губы парадоксально нормально-розовым языком и осторожно усаживается, будто не хотел этого, но заставили. – До Майского не довезу, но высажу поближе к выезду из города в ту сторону, – говорит Катя, съезжая с бордюра и возвращаясь на дорогу.

– Спасибо Вам, – Пятнышко давится, едва не ляпнув табу-слово. Катя хмыкает – парнишка болтлив, но оперативно сообразителен. – Нет, правда, спасибо. Я уже думал, что так проторчу до полуночи и провалю доставку. Вы не представляете, как это важно. Ладно, Вы не довезёте меня до самого Майского, но и на том спасибо! Хоть бы не опоздать-то, блин, – уже бубнит себе под нос Пятнышко, нервно косясь на часы на приборной панели и снимая бейсболку. Действительно, короткие белоснежные волосы в тон коже и лёгкой джинсовой кофточке, под которой виднеется такой же белый воротник футболки.

– Доставка? Так ты курьер? – удивляется Катя. Школьник-курьер в летнее время не такой уж и нонсенс, но в отношении пассажира это выглядит как-то… странно. Она осторожно оглядывает его в поисках незамеченной раньше посылки. Ничего. Видать, это нечто совсем маленькое и прячется в одном из кармашков. Пятнышко кивает. – А не маловат ли ты так поздно курьером работать?

В ответ Пятнышко устало вздыхает. Катя недоумевает: неужели он из тех счастливчиков, кто в двадцать четыре выглядит на шестнадцать? Кажется, теперь она влезла в табу-тему. Тем временем пассажир роется под джинсовой курткой с белыми пуговицами и достаёт на свет божий паспорт в чёрной обложке. Да наш белый мальчик не такой уж и белый, оказывается! Открыв его, протягивает Кате. Ей не видно, и она включает лампочку под потолком, сбрасывает скорость и одним глазом смотрит на пустую дорогу. А потом совсем останавливается, перечитывая одни и те же строчки снова и снова.

«Пятнышко Пётр Петрович» – гласит явно не поддельный документ с чуть менее взрослой мордахой Катиного пассажира. Пятнышко. Катя недоуменно хлопает глазами, наблюдая, как паспорт снова скрывается в кармашке под курткой. Она ведь даже до даты рождения не добралась. Да к чёрту возраст! Это что, шутка какая-то?!

– Теперь Вы мне верите? – спрашивает Петя Пятнышко, когда машина трогается с места, а в салоне снова наступает вечерний полумрак.

– Ага, – на автомате отвечает Катя.

– Только можно без всяких «Петя»? Просто «Пётр», без прочих производных. Пожалуйста.

– Ладно, – Катя пожимает плечами и заворачивает на другую улицу. В принципе, он прав. Петя Пятнышко звучит как-то совсем по-детски, даже насмешливо, если вслух. Но вот Пятнышко Пётр – это же совсем другой уровень! Взросло и вполне солидно. – А я Катя. Можно просто Катя.

На пару минут в машине наступает тишина. Дорога спокойна, будто Вселенная позволяет Кате уже сейчас начать отдыхать от это дурацкого и самого дерьмового дня рождения на её памяти. В детстве было лучше. Тогда всё было проще, подарки были от души, а не конвертиком с деньгами. Происходили такие дни, как правило, сами собой, потому что она была ребёнком, а времена другими. И люди тоже были другими. А ещё у неё была большая и дружная семья. Но со временем кто-то умер, а остальные тихо и незаметно исчезли из её жизни, прямо как ассоциация между днём рождения и радостью. Грустные воспоминания грозятся завести Катю очень далеко в дебри прошлого и пополнить обидный список, поэтому она решает переключиться на Пятнышко. Да, для неё он всё ещё просто Пятнышко без имени. Главное, вслух такое не ляпнуть.

Парнишка сидит, грустно уставившись в окно и подперев щеку кулаком. Он поворачивается, смотрит на время и напряжённо сводит брови вместе – видимо, для него дело с посылкой действительно серьёзно. Почему же он тогда не вызвал такси или не скооперировался со своими? В конце концов, почему в такую ужасную погоду торчал на остановке, мимо которой проезжают только внутригородской транспорт, да и то, очень редко в столь позднее время дня? Всё это всё странно и подозрительно. Пятнышко ловит на себе её задумчивый взгляд и смущённо прячет лицо от «тёти Кати», снова отвернувшись к окну. Да вот только у него ничего не выходит: он действительно едва ли не светится в полумраке, и его задумчивая мордаха хорошо отражается на стекле.

– Так ты правда работаешь курьером? – спрашивает Катя, решая разбавить атмосферу и выяснить что-нибудь ещё о столь странном и загадочном пассажире. Тот кивает. – А у кого именно? – она знает пару курьерских компаний, вдруг он работает в одной из них?

Вместо ответа Пятнышко опять суёт руку под куртку, передаёт ей карточку и без разрешения щёлкает лампочкой под потолком. У Кати в руке оказывается прямоугольная визитка из плотной бумаги. Как и паспорт – не белая, а цвета тёмного золота. А вот тиснение белое! На лицевой стороне выдавлено название: «ЖЕЛАНИЕ С ДОСТАВКОЙ», а ниже располагается непонятная и вытянутая по горизонтали загогулина. На обратной стороне текст, но он слишком мелкий, чтобы Катя отвлеклась на него перед перекрёстком. Она отдаёт визитку парню и задумывается, что никогда не слышала о такой компании, хотя название очень интересное.

– Оставьте себе. Вдруг пригодится? – заявляет Пятнышко, засовывая визитку в кармашек между сидениями.

– Никогда не слышала о вас. Новенькие?

– Пхах, – Пятнышко звонко и заразительно смеётся, вызывая у неё улыбку. Первую, с начала этого чёртова дня. – Да мы уже много лет работаем в разных странах. Просто не слишком популярны. Зато сервис на высшем уровне! Мы учитываем все пожелания клиентов, пунктуальны и дарим приятные бонусы. Уж поверьте! – кажется, парень нашёл момент для бесплатной рекламы, поэтому живо и воодушевлённо пользуется им на полную. – Попробуйте наш сервис всего один раз и навсегда влюбитесь в нас!

– А про желания это буквально или лишь красивое название? – уже беззастенчиво улыбаясь, спрашивает Катя. Понимая бессмысленность вопроса, она всё же задаёт его.

В ответ тишина, за которой Катя встречает совсем недовольную мордаху. Судя по всему, невинный вопрос обидел Пятнышко до глубины души.

– Особенностью «Желания с доставкой» является то, что мы очень щепетильны в выборе клиентов и заказов, – по-взрослому серьёзно заявляет Пятнышко Пётр. Ему такой тон и выражение лица совсем не идут. Задорный симпатяга нравится Кате куда больше. – Мы не берёмся за какие-то глупости, банальщину или угрожающее жизни заказы в том или ином смысле. Но! Если мы всё же принимаем заказ доставки, то выполняем его, каким бы трудным или даже невыполнимым он ни был на первый взгляд.

Катя задумывается. Всё ею услышанное звучит крайне странно и слишком амбициозно. «Невыполнимый заказ»? Типа свадьбы с лучшим красавчиком на континенте или ясного неба для свидания под полной луной? Что за ерунда ей сейчас пришла в голову? А где же посылочки с Али, гостинцы от бабули с другого конца страны и халявные подарки с конкурсов в сети? Неужели мимо? Вопросов всё больше и больше, они копятся, как снег липнет на снежный шар, но произносит она совершенно другое:

– А повышение мне доставить можете? – осторожно спрашивает Катя. А почему, собственно, нет?

Пятнышко забавно кривит мордашку, и по выражению его лица ей кажется, что сейчас они думают одинаково.

– Это глупо. Отказано.

Катя вздыхает: всё ровно так, как она и думала – полный облом желанию в такой-то день! А что, если…

– У меня сегодня день рождения, между прочим.

Пятнышко крайне подозрительно и оценивающе смотрит на неё в течение целого квартала, а затем ещё один квартал молчит, задумчиво постукивая зубами. Судя по всему, белоснежный курьер из загадочной компании вообще не верит ей. Ни капелюшечку. Неужели она настолько не похожа на именинницу, что даже случайно встреченный ею мальчишка считает её откровение совсем уж не смешной уткой? Обидно, а где-то дзенькает уведомление об очередном пополнении в списке. Здорово, ну вот прям вообще здорово! Где тут дизлайк своей жизни поставить? Кате надоедает весь день ходить с фальшиво-безразличным лицом и она вновь начинает смотреть на почти пустую улицу по пути домой, не сдерживая потяжелевшие брови и поджимая красиво накрашенные губы. Она уже прикидывает, где можно поскорее высадить мальчишку, чтобы не обидеть. Глупая была идея подбирать его, глупая!

– У меня есть хорошая идея, как загладить свою вину перед Вами, – осторожно заявляет Пятнышко, прерывая поток мысленного самоистязания. Что, ни извинений, ни «с днюхой, тётя Катя»? Шпана невоспитанная! Она точно высадит его. – Не хотите ли съездить со мной в Майский?

– И зачем мне это делать? – грубо, даже презрительно отвечает Катя и совершенно не чувствует угрызения совести. Сегодняшняя она уже бултыхается где-то в канализации Вселенной, в самом отстойнике из отстойников для неудачников. Куда ещё ниже падать?

– Мне кажется, Вам понравится, – самоуверенно заявляет Пятнышко. – Просто понравится смотаться за город и увидеть, как «Желание с доставкой» может сделать человека счастливым даже… – Пятнышко смотрит за пределы машины сквозь водные разводы на стекле, – в этот мрачный вечер.

– Один лишь ты тут светишься, – саркастично бурчит Катя. Давненько же её настроение не ставило себе статус «дно пробито». Небось, через пару кварталов пассажир сам выпрыгнет из машины от неё подальше.

– Я такой с рождения, – парень виновато пожимает плечами. – И не переводите тему! – заявляет резко серьёзный Пятнышко и совсем не серьёзно и забавно фыркает, как зверушка. – Так что, согласны? Мы туда и обратно. Развеетесь, сделаете хорошее дело и, может быть, придумаете более интересный заказ.

Катя молчит и сомневается. Впечатление о Пятнышке, да и сам Пятнышко уже не такие яркие. Он необычен внешне и внутренне, загадочен, но уже не кажется ей настолько симпатичным, чтобы цепляться за его компанию, как за последний спасительный плот. Но какая у неё альтернатива? Вино, рыбка для кошек и торт с персиками по отдельности, в пустой квартире? Или нежданное приключение, как у Бильбо? Конечно, Камбербэтча или ораву гномов в своей квартирке ждать ей явно не стоит, но дальнейшее пребывание рядом с этим белоснежным чудом явно сулит нечто из ряда вон. И нечто внутри подсказывает Кате, что Вселенная не настолько всесильна, чтобы окончательно убить её настроение – дальше уже некуда. В конце концов, она всегда может передумать и вернуться в свою берлогу.

– Ладно, – бросает Катя и давит на педаль газа, слегка превышая допустимую скорость.

– Ю-ху! – визжит Пятнышко, взмахнув руками к потолку. – По-огнали!

Катя уже не так грустно усмехается – что-что, а эмоции пассажира слишком заразительны. Пятнышко не перестаёт обсыпать её комплиментами и благодарностями и после того, как они пересекают черту города. Чем дальше они уезжают прочь от изначально намеченного Катей маршрута, тем реже становится дождь, а на душе у неё становится как-то проще, легче и светлее. Через некоторое время дождь резко исчезает. По сухому асфальту впереди Катя понимает, что они просто напросто выехали из-под нависшей над городом тучи. Что же, одной проблемой меньше. Теперь её хоть не ждут раскисшие топи вместо дорог в деревне.

В её приподнятом настроении, безусловно, виновен не умолкающий пассажир. Воспрянув духом, Пятнышко всю дорогу безостановочно тараторит о своих прошлых заказах. В одной истории он помог старушке склеить случайно разбившийся подарок покойного внука. Руки бабульки тряслись, инструментов не было, но рядом совершенно удивительным образом оказался Пятнышко. Уже вскоре он уплетал горячие печеньки с молоком, предложенные вместо оплаты. Хотя, по его словам, прощальные объятия были куда жарче. В другой же раз ему пришлось изрядно повозиться, чтобы свести скромного студента и фривольную девчушку вместе, а затем дать старт их долгим и искренним отношениям. Работать Купидоном на полставки ему не очень понравилось, конечно, а вот счастливые слёзы мамаш на свадьбе этой парочки искупили все доставленные ему хлопоты.

Истории меняются одна за другой, заказы в них всегда абсолютно разные, как и действующие лица. Кажется, в арсенале парнишки баек больше, чем полных лет, хотя Катя так и не посмотрела на дату его рождения. Но всё же она смогла уловить во всём услышанном кое-что общее: в историях нет классической доставки вещей из пункта А в пункт Б, и ни разу не упоминается какая-либо оплата. Это именно исполнение желаний и не важно каких – безумных по способу выполнения или кратких, всего минутой действий. И каждая история оставляет у Кати чувство, что влияние «Желания с доставкой» ещё очень долго будет напоминать о себе всем, кому они помогли.

Однако червячок сомнения всё равно прокрадывается в неё: каждая отдельная история слишком фантастична, чтобы быть правдой, но… Если это правда, если просто притвориться, что всё услышанное не приукрашенные фантазии очень необычного ребёнка, то неужели Катя является частью новой, пока ещё неоконченной Пятнышком доставки желания? И какова тогда её роль? Просто подвезти курьера или нечто большее? Она не знает, и это незнание начинает пробуждать в ней интерес к приключению, на которое она добровольно подписалась. Желание угадать тайну своего пассажира по приезду в деревушку всё сильнее распаляет Катю, порождая на её лице азартную, даже безумную улыбку. Она чуть было не выставила такое приключение из своей жизни прямо под дождь! Вот дура!

Пятнышко она ни о чём не спрашивает: ни кто он такой на самом деле, ни кто клиент, и какое желание было загадано. Лишь так, безобидные уточнения по историям. Попытаться выпытать у него правду будет слишком неинтересно, остаётся только…

– Ой, поворачивайте! – осторожно, но вместе с тем и неожиданно восклицает Пятнышко.

– Чего? – Катя действительно не понимает – до деревни ведь ещё километр.

– Мне надо в магазинчик заскочить. Вон там. Буквально на минутку, забрать заказ.

Теряясь в догадках, Катя послушно сворачивает с дороги и встаёт как можно ближе к яркой вывеске над входом. Едва глушится мотор, как Пятнышко натягивает бейсболку обратно на свои белёсые волосы и исчезает, прихлопнув дверью. Пока его нет, Катя читает текст с обратной стороны визитки. Там оказывается уже знакомая ей ерунда про строгий отбор и качество сервиса. Поглядывая в сторону магазинчика, Катя надеется, что её мерседес не слишком пострадает от таких приключений. Пусть над ними больше не нависает дождевая туча, в восемь часов уже довольно сумрачно для начала вечера, но уже не так мрачно, как было до встречи с Пятнышком. Мир снова приобрёл краски – всё ещё тускловатые, но уже куда более насыщенные. И зелень на деревьях снова зелёная.

Пятнышко вылетает из магазинчика так же неожиданно, как из машины ранее. В прыжке, с разгона преодолев сразу все ступени, он приземляется на асфальт, держа в руках белую (кто бы сомневался!) коробку-кубик примерно в двадцать сантиметров на сторону. Катю разрывает интерес – что же там такое? Может, там тортик? Размер как раз подходит. Вот бы тортик! Лично для неё! Пятнышко стрелой мчится к машине и влетает в услужливо распахнутую для него дверь. Тяжело дыша, парень стягивает бейсболку.

Катя опасливо смотрит на магазинчик. У неё жуткое ощущение, что она стала невольной соучастницей кражи гипотетического тортика Шрёдингера, которым незадачливый попутчик хочет извиниться за свой промах с днём рождения. Но наблюдая за Пятнышком, который беззаботно готовится к продолжению поездки с заманчивой коробкой на коленях, Катя понимает – парень не вор.

– Поехали? – улыбается он.

– А что… там? – не выдержав любопытства, спрашивает Катя.

– Бонус заказчику. Бесплатное дополнение от компании к желанию. Именно из-за таких мелочей «Желание с доставкой» все и любят.

– Но всё же, что там? – расстроившись, что там точно не поздравительная извиняшка для неё, Катя всё ещё желает раскрыть тайну белой коробки.

Пятнышко пристально смотрит на неё и поджимает губы. От этого его чёрные глаза сжимаются в узкую щёлку и становятся едва заметны, а губы и вовсе сливаются по цвету с кожей. Он как бы невзначай накрывает непроницаемую картонную коробку рукой.

– Секрет.

Ну разумеется. Разве кто-то сомневался? Но она всё равно знает, что там тортик. Чуйкой чует.

– Просто я ещё утром заказал это. А сейчас только расплатился и сразу забрал, – запоздало он объясняет свою скорость при посещении магазинчика, когда они возвращаются на маршрут. – А если бы я всё время таскал коробку с собой, там бы всё испортилось и помялось. А качество всегда должно быть на первом месте.

Пятнышко больше не смотрит на часы. Теперь насчёт времени он точно не переживает. Вместо этого он, как Цербер перед вратами Ада, яростно сторожит коробку от тряски и косых взглядов Кати. Через пару минут тишины Катя замечает долгожданный указатель и съезжает с трассы. Вопреки опасениям, оказывается на достаточно широкой, асфальтированной, но, чёрт возьми, совершенно убитой дороге. Моментально влетев в кучу ям всеми колёсами, она сбавляет скорость до минимума. Продвигается медленно, всматриваясь вперёд и объезжая рытвины как можно дальше. Вдоль дороги – никем не ухоженные клумбы и кустарники, а стволы деревьев сияют давно потускневшей побелкой. В свете фар автомобиля это выглядит жутковато, и Кате начинает казаться, что она сделала поворот не туда. В жизни уж точно. Азарт затаился в предвкушении, потеснившись для, пока что, скромненького страха.

– Куда ехать-то, навигатор? – спрашивает Катя, выезжая на главную улицу.

– Сто метров прямо, – с паузами чеканит Пятнышко, пародируя механический голос системы. – Затем поверните направо.

Раньше Катя жила в соседнем регионе страны, а сюда её перевели лет пять назад в связи с открытием нового филиала компании, в которой она работает. Переть на территорию конкурентов – та ещё работёнка, так что несколько лет она редко получала отгулы, а все заработанные деньги спускала на отпуск где-нибудь в другом полушарии, где тёплое море и симпатичные официанты в любое время года. Так что Катя может с уверенностью заявить, что другие континенты она знает в разы лучше, чем территории за пределами города. А в Майском она и вовсе впервые.

Болтливый навигатор уводит её прочь с раздолбанного асфальта на не менее раздолбанную просёлочную дорогу. Пару раз поймав днищем камни, Катя наконец замечает колею, и напряжённо притихший Пятнышко громко вздыхает от облегчения. Ну да, она очень давно по таким ухабам не ездила, что тут скажешь? Благодаря редкому освещению в посёлке и более безопасному продвижению вперёд Катя немного осматривается. Улица просторная: метров двадцать в ширину – настоящий полигон ребятне летом! Почти все дома здесь старые, ещё саманные и в прошлом красиво украшенные, но со временем обветшалые без ухода. В большинстве из них горит свет. Катя понимает, что старики уже не в том возрасте, чтобы наводить красоту, а отсутствие в такое время детворы на улице подсказывает ей, что юными помощниками они тоже обделены. Новый век диктует свою скорость жизни, отвлекаться на прошлое непозволительная роскошь. Именно так считала Катина мама, годами вдалбливая этой ей, заставляя рвать задницу, не имея ни минуты покоя сначала в школе, затем в институте. А потом, решив, что дочка уже достаточно взрослая и самостоятельная, укатила с её одногруппником куда-то за океан.

Изредка между старенькими домиками, за ухоженными лужайками и высокими заборами, пафосно высятся дорогие новострои. Но самое главное – здесь очень тихо. Настолько, что через два распахнутых окна Катя слышит лишь шум машины и чувствует аромат травы и цветов. Для неё, успевшей закостенеть в бетонных лабиринтах города, это словно другой мир, существующий лишь в её мечтах – настолько всё идеально, фантастично и… как-то знакомо, что-ли. Из того самого детства, когда дни рождения ещё были другими, а она не думала о перспективе к тридцати годам соседствовать лишь с тремя кошками. Может, все деревушки того времени имеют нечто схожее между собой? Должны, по идее.

– Эй! Эй! Направо!

Настырный белый палец тычет в плечо сквозь пиджак и блузку. Слишком больно для субтильного подростка, как будто молотком лупят, так что Катя резко поворачивает на новую улицу, едва не протаранив торчащий посреди дороги столб. Очередной камень громко бахает о днище машины и окончательно возвращает Катю в реальность и она внимательно смотрит вперёд, объезжая каждую кочку и ямку. Деревенские дороги опасны, асфальтоукладчик бы их побрал!

– Тпру! – вскрикивает Пятнышко, после того, как ещё пару минут погонял её по окрестностям, загнав куда-то вглубь посёлка.

Катя рефлекторно давит по тормозам и тут же зыркает на него: она ему что, лошадь, что ли?!

– Мы приехали! – полностью игнорируя её, торжественно заявляет пассажир. – Ну-ка, подержите секунду, пожалуйста.

Вручив Кате коробку, от чего у неё начинают сверкать глазки, Пятнышко резво отстёгивается и выскакивает наружу, хлопая дверью. Похлопав ресницами вслед удаляющейся к калитке белоснежной фигуре, Катя хлопает ими уже вверенному ей белоснежному бонусу. Раздаётся оклик Пятнышка и почти моментальный лай собаки. Похоже, парень действительно светится, раз его даже в такое сумеречное время прекрасно видно. Катя улыбается от мысли, есть ли в коллекции его баек желание, в котором ему пришлось всю ночь в позе часового на посту заменять сгоревший ночник? Почему-то она уверена, что он назвал бы подобное глупостью и отказал.

Через минуту во дворе и прямо над головой Пятнышка вспыхивают лампочки, разгоняя полумрак и напрочь стирая улыбку с губ Кати, демонстрируя всему миру застывший на её лице ужас.

«Это невозможно!!!» – мысленно кричит Катя, всеми силами противясь тому, что видит именно тот дом из своего детства. – «Это же точно Майский, не деревня Озёрная! Я не могла ошибиться! Не могла! Это…»

Конец мысли тонет в образовавшемся вакууме. В этой абсолютной тишине, в которой нет ничего, из этого самого ничего начинает собираться совершенно новая картина последнего часа её жизни. Она с ужасом смотрит на спину Пятнышка, который кому-то жестикулирует поверх деревянного забора и пытается перекричать озверевшую на чужака собаку. Катя догадывается, с кем именно он пытается поговорить. И никакой он не Пятнышко, даже не Пётр – она абсолютно уверена. И паспорт его наверняка подделка. Лет ему явно больше шестнадцати, а доставленных желаний куда больше примерно представленного Катей числа. Что же он вообще такое?..