355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Артём Помозов » Проклятое место. Лестница в небо » Текст книги (страница 5)
Проклятое место. Лестница в небо
  • Текст добавлен: 27 июля 2021, 15:02

Текст книги "Проклятое место. Лестница в небо"


Автор книги: Артём Помозов


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6
Гарь, застывшая на губах

Скай вернулась на поляну.

– Чего загрустил? – сказала она. – Связь появилась. Попробую связаться с нашими. Только Марго куда-то юркнула. Надо ее поискать. А так – мы почти у цели. Смотри!

Михаил посмотрел туда, куда показывала пальцем Скай. Городские высотки виднелись над кромками деревьев.

– Я знаю. Но я не понимаю, что делать дальше.

– Как это? Найти Марго и идти вперед. Только вперед. – Девушка поправила рюкзак. – Пойдем, чего сидишь?

– Вряд ли желания двоих смогут исполниться. В конце концов, просить должен только один. Тогда у этого будет какой-никакой, а вес.

– Миша, о чем ты?

– Скай, ты хороший человек. Наверное, лучший из всех, кого я тут встречал. То, что будет дальше, не со зла. Прости меня, если сможешь.

Девушка вскрикнула и, схватившись за простреленное бедро, упала на землю. Зашипев от боли, она постаралась встать, но Михаил отправил ее в темноту ударом ноги в подбородок.

* * *

Скай шевельнулась – и мгновенно замерла. Окаменела, словно статуя. Ощутила кожей, обожженной радиацией, слабое покалывание. Осмотрелась – вокруг мерцало. Марево, чтоб его. В висках пульсировало, отдавало чертовой барабанной дробью. Бах-бах-бах – не прекращалось ни на секунду.

Девушка огляделась – мигало и трещало повсюду. Аномалии сомкнулись вокруг нее кольцом, словно у висельника петлей на шее затянулись.

И никакого выхода видно не было.

Прикрыла глаза, чтобы не выело ярким солнечным светом. Воспоминания возвращались долго и обрывочно. Вот Скай вскакивает с бревнышка у костра, вот поправляет рюкзак, собираясь продолжить путешествие, и тут – как отрезало, как кадр на пленке засветило – и никак его уже не восстановишь. Еще вспомнился удар, подлый такой удар, откуда не ждали, как говорят. А ведь она верила своему попутчику. Впервые за долгое время она кому-то поверила. И оказалась обманутой, кинутой истекать кровью на чертовой лесной поляне.

Скай сжала зубы от бессилия. Так глупо и бесславно. Ни за что же подохнет. Идиотка. Доверилась, дура. А ведь Лис еще в их первую встречу, когда они завтракали у костра в Зимовище, учил, что никому и никогда нельзя доверять, даже ему. И поучительно же, что за полчаса до встречи с главарем деревни Скай лично убедилась, что этот тезис вернее некуда.

В тот день Лис спас ее от насильников.

Мысли сменились. А где Марго? Скай совсем забыла о своем зверьке! О многом забываешь, когда вынуждена в спешке покидать жилище человека, убитого твоим компаньоном.

Но вдруг, неожиданно для самой себя, она облегченно выдохнула. Наверное, оно и к лучшему, что крыска осталась в храме. Марго не погибнет тут, вместе с ней. Марго найдет себе новую подругу, умную и рассудительную, а не наивную дурочку, что преисполняется доверием к мерзавцу, стоит тому лишь раз пригласить ее на неуклюжий танец.

И как это аномалии сомкнулись в кольцо? Такое могло произойти только в «Зарядку». Пока валялась без сознания – «Зарядкой» и накрыло? И как ей не выжгло всю нервную систему? Как не оплавило мозг? Или выжгло? Или оплавило? А все, что происходит сейчас, предсмертная галлюцинация?

Тишина. Такая наступает после «Зарядки». Гнетущая, давящая. И в этой тишине едва улавливается какое-то копошение левее. Скай повернула голову. Там, к границам аномалий, словно услышав ее, бежала верная подруга Марго, смешно переставляя лапки.

Так странно, что в этом мире самое близкое тебе существо – крыса. Существо, которое так ненавистно людям за Кордоном. Но только с крысенком Скай и сошлась. Люди часто оказывались лживыми гнидами, а крысы вот… Крысы честнее, что ли. Искреннее.

Девушка ужаснулась. Марго стремительно приближалась к точкам активации аномалий. И даже не думала останавливаться.

– Нет! – вырвалось у Скай. – Уходи! Убирайся! – Она махнула рукой и чуть сама не зацепила смертельную ловушку.

Как это она? Марго всегда чувствовала опасность, за что Скай периодически называла ее Чуйкой. Она всегда огибала подлянки Зоны, помогала искательнице ориентироваться, кусала ее, когда та, по легкомыслию, подходила слишком близко к аномалиям. А сейчас? Куда делось ее шестое чувство?

Анархистка поняла. Накрыло, как волной. После того, как органика попадает в «пресс», аномалии необходима небольшая «перезагрузка». Сразу после схлопывания открывается безопасный проход секунд на десять. Лис рассказывал, как бандиты таким образом губили новичков, прокладывая себе путь к дорогим артефактам.

– Не смей!

Скай бы поклялась, что Марго умеет мыслить, что она умница, мать ее, разумница. Да, эта крыса была умнее многих сталкеров, что состояли в ее группировке. И Марго осознанно шла на жертву. Ради нее.

– Зачем ты?! – выкрикнула Скай. – Зачем?! Не надо! Живи! – Слова застряли в горле.

И она больше ничего не смогла выдавить.

Дернулась.

Аномалия стрельнула, ожгла лицо.

Брызнуло красной смертью.

Совсем рядом.

Марго даже пискнуть не успела.

* * *

Михаил выстрелил ей в ногу, даже дырка в штанах от пули никуда не делась, да запекшаяся кровь на ткани. А вот рана затянулась, рубец один остался.

Такого ведь просто не бывает!

Чуть поодаль нашла свой коммуникатор, сгоревший весь, микросхемами вывернутый наружу, как мертвец кишками.

Она помнила тропу к базе, но за день с окраин Припяти не вернешься. Идти в город пустой, да еще и после ранения, – не лучшая идея. Придется возвращаться к базе, а к вечеру подыскать место для ночлега. Но это потом.

Километра два шла молча.

Устала.

До храма Могильщика было рукой подать. Вон, по железке, да не сворачивая с нее. Но возвращаться в цитадель мертвого психопата ей почему-то совершенно не хотелось. И уж тем более ей не хотелось смотреть на труп настоятеля храма.

Кстати, интересно, Михаил солгал ей? Может, Могильщик и не угрожал Рохле? Может, свихнувшийся сталкер пристрелил Могильщика просто так? Может, взглянул тот косо на него?

Кое-как развела костер. Ладони тряслись, колесико старой зажигалки Лиса не поддавалось. Раз-раз-раз – удалось-таки. Огонь занялся газетенкой, потянулся от нее к щепкам, облизывать их стал.

На дне вещмешка Лиса нашлись сигареты. Интересная, красивая пачка. Логотип красный, довольно стильный. Скай ни разу не пробовала. Но вот решилась. Курят же зачем-то. Может, это дерьмо действительно помогает? Дым выбивает из башки все ненужные мысли, оставляя пустоту. Так ведь говорят? Скай неумело подпалила кончик и затянулась. Миг – закашлялась. Резануло по глотке наждачной бумагой. Ткнула в землю тлеющим концом почти целую сигарету, дальше второй затяжки не пошло. Это Лис курил, это он так с призраками прошлого боролся, а Скай обречена искать иной метод.

Лис.

Выступила слеза. Скай утерла ее. Как жаль, что девушки не было рядом в тот день, как жаль, что их пути разошлись уже очень давно, как жаль, что она так и не смогла попрощаться.

«– А что нам остается? – отдышавшись, Лис вернул пистолет в кобуру.

– Ты что, правда спрашиваешь?

– Мы в тупике. Сколько патронов осталось? Два магазина? У меня один! Считай, у нас нет оружия. Нет поддержки. А до базы еще далеко. Не хочу тебя зря обнадеживать, знаешь ли.

– А не надо меня обнадеживать! Не надо, слышишь?! – И она залепила старому другу смачную пощечину. – На меня смотри! На меня, хлюпик! Я бороться буду! Так или иначе! Я зубами в эту землю вгрызусь, но выживу! Потому что мне не предначертано сдохнуть в этой брошенной деревеньке! И тебе! Ты еще жить будешь! Ты еще людей защищать будешь! Так легко не отделаешься! Слышишь меня?! Нечего мне тут! Ты мужик?! Или кто?!

– Бороться? Ха-ха. Я столько времени борюсь, Скай. Столько лет уже. Извини за такое настроение. И не трогай меня больше. Я ведь и ответить могу. Даже машинально. Я все чаще ловлю себя на мысли… – Секундное молчание. – А на кой хрен я борюсь-то? Ради чего? Глупое упрямство. Нежелание мириться с неизбежностью.

– Упрямство? Нет, это дебилизм, если ты так и не понял.

– Ну, объясни.

– Тебе напомнить, где мы? Мы в Зоне. Мы в смертельно опасной Зоне! Там, где нам множество раз приходилось ходить по самому краю. Там, где у нас было мало шансов дожить до сегодняшнего дня. И все-таки, несмотря ни на что, мы сражались. За жизнь. За то невероятное ощущение, когда ветер треплет твои волосы. За минуты, что мы можем провести вместе. Так что не смей опускать руки! Тебя там, за Кордоном, жена ждет! Ты же ради нее здесь! Ты сам говорил, чтобы она ни в чем себе не отказывала. У тебя отец еще есть! А еще мать… Но ты сам винишь себя! Говоришь, что она умерла из-за тебя! Но разве, спустя столько лет, это имеет значение? Живи! Живи, придурок! Ради отца своего живи! Ради жены! Живи!»

Боже, какой она была дурой! Или не она? То ведь другие люди были, на той крыше, когда прятались от преследовавшего их патруля ренегатов. Что Лис, вечно улыбающийся, шутящий вечно, вечно поддерживающий всех во всем, теряясь лишь иногда… Что Скай, молодая, наивная и храбрая. Она тогда бороться хотела, она энергию излучала, костьми готова была лечь. За справедливость, за лучшую жизнь для других. Как оно обернулось-то? Одного удара судьбы хватило, чтобы обуглиться, чтобы вся энергия вмиг испарилась.

Теперь все выглядело таким бессмысленным. Ее поход в Зону, схватки с бандитами и с «Ударом». Аномалии для нее – больше не смертельные ловушки, рядом с которыми захватывает дух. Нет, всего лишь пустые, пыльные, ненужные картонные декорации. Декорации, функция которых – напоминать о том, что человек смертен. Вот так вот. Внезапно и глупо смертен. Хотя чего там аномалии? Скольких ее товарищей сгубила Зона? Единицы. А скольких сгубили другие люди? Разумные существа, а не бездушные сгустки неведомой силы. Многих. Если не всех. Коммуникатор-то сдох, с базой не свяжешься, не узнаешь, как оно там. Когда шлялась с напарником – думать было некогда. В одиночестве думалось лучше. Скай понимала, что бросила своих, что, возможно, оставила их на смерть. Бежала, как последняя трусиха, поджав хвост.

Она хотела успеть в Припять, чтобы загадать свое желание.

Она не имела морального права умереть.

Она думала, что от ее похода будет зависеть будущее всего человечества.

А вот вдруг желание стало ничем, пустышкой. И так легко, оказывается, отказаться от него, от желания этого, от мечты, от стремления, от сокровенной цели. Мечту можно бычками закидать и залить алкоголем. Как могила получается. Надежно закрывает, саркофаг хренов.

Погрелась и перекусила, прожевала тушенку, безвкусную, резиновую. Суррогат жратвы. Как и все в Зоне – суррогат. Раньше Скай думала, что здесь она, жизнь, на острие. Когда ты лицом к лицу со смертью, когда смотришь в ее бездонные глазницы. Тогда и дышится иначе же. А в Зоне нет жизни. Просто пародия. Жестокая, извращенная пародия.

Захотелось домой. Пускай там – никого. Пускай там – серость, унылость. Пускай. Но там шанс. Тот самый, что она не могла разглядеть тогда. Тот самый, от которого в эту самую Зону и убежала, надеясь найти его здесь. Шанс уехать – за границу, к морю, уйти в горы, встретить любовь. Да что угодно там можно, за колючей проволокой. А здесь? В Зоне? Срубить несколько миллионов вечнозеленых? И с ними что? На тот свет забрать, когда ошметки по окрестностям раскидает? Хоть Скай и не верила ни в рай, ни в ад, но почему-то вспомнилась старая хохма о том, что уж в раю-то точно денег не берут.

Поднялась, швырнула банку в огонь. Костер закидывать землей не стала. Пусть горит, пусть перекинется на сухие ветки, пусть вся Зона выгорит, пусть станет выжженным пятном на теле планеты, но сгинет.

Пусть эта сука сгинет.

Днем ранее в той самой комнате она мечтала загадать, чтобы ее отец в ту ночь не пошел на станцию. А еще – чтобы мама не умирала, чтобы была рядом, чтобы испарилось то детство в интернате, чтобы у нее все как у нормальных людей стало, у которых Зона ничего не отняла, у которых и Зоны-то никакой в биографии вписано не было. А Зона клеймит. Так просто ее из себя не вытравишь. С ней по-другому бороться надо. Ее, суку, извести, под корень ее, как сорняк, вырвать, перекопать всю.

Со злости сплюнула.

Храм Могильщика высился, лез к серому небу, куполами царапал его.

– Нет. Не вернусь. Не туда. Не сейчас.

* * *

Всю дорогу Скай шла молча, размышляла только.

Долго шла, вымоталась.

Под вечер добралась до небольшого села, затерянного среди леса.

Кто тут жил?

Неясно. Домиков семь насчитаешь из тех, что стоят еще.

И домика три, от которых один фундамент остался.

Что-то заревело – далеко или нет – не разберешь. Скай прижалась к стене бревенчатой хаты, слилась с ней, потянулась за оружием.

Вечерние сумерки спустя несколько минут разрезал яркий свет автомобильных фар. Мимо проехал старенький темно-зеленый российский внедорожник. Остановился у дома, за которым девушка и пряталась. Зажглись задние ходовые огни.

«Заметили, что ли?»

Скай, улучив момент, поспешила скрыться в покосившемся сарайчике.

В крайнем случае – даст бой.

Но лучше не доводить до крайностей.

Обошлось. Экипаж просто объезжал аномалию.

Выдохнув, Скай поправила рюкзак и вышла на песчанку.

Пейзаж – унылый и грустный, как и вся Зона. Даже не скажешь, что раньше тут жили люди. Но сейчас – никого больше, всех сгубила катастрофа восемьдесят шестого. И кто после позарился на покой мертвецов – тут же лежал. Вон, на вросшем в грунт кузове «шестерки» – пулевые отверстия и багровые корки, а у боковой двери – кости.

Скай помнила, откуда они тут, несмотря на то что не признала деревушку с первого взгляда. Несколько месяцев назад, когда шла ожесточенная война между группировками, бойцы «Удара» организовали в деревне временный лагерь. «Анархисты», узнав о таком положении вещей, зачистили врагов. Всех положили, выскоблили их, как грязь из-под ногтей выскабливают. А как иначе? Эта точка – самая ближайшая к базе будет. Дали бы «Удару» тут разгуляться – и, возможно, Скай и другие давно бы валялись по канавам с простреленными головами.

Нередко попадались кресты. Простецкие, сколоченные из двух досок. Вспомнился дворик за церковью Могильщика, как вспомнилось и странное хобби настоятеля. И вспомнились старые сталкерские байки о мужике в капюшоне, что хоронил погибших искателей и возводил подобные надгробья. Ему даже прозвище дали – Хранитель душ. Пафосно и вычурно, не в пример банальному «Могильщику». Сталкерам нравится. Пафос и вычурность в их жестокий быт вносят хоть какую-то поэтичность, хоть какой-то смысл.

Выходит, Скай встретилась с персонажем легенды?

Да, Зона, ты умеешь удивлять.

«А что за джип все-таки? – спросила у самой себя. – Не наш же. И не „Удара“ вроде. Откуда тут? Кто?»

Все, вымоталась.

Поспать бы.

Забралась в последний дом, особо не таясь. Знала, что там никого нет. Трупы убитых ударовцев давно сгнили, а их останки растаскали дикие псы.

Так и есть, никого.

Внутри – разруха.

И сыростью пахнет.

Да и было бы, блин, о чем сокрушаться.

Улеглась прямо по центру комнаты, пристроила вещмешок, как подушку. И мгновенно провалилась в сон. Не заморачивалась о личной безопасности, не навязывала банок на проволоку, не обвешивала «погремушками» все вокруг.

Плевать ей было.

Пускай и сожрет какой дикий зверь.

Пускай мародер пристрелит.

Или те, из джипа.

Только, пожалуйста, чтобы без мучений.

Чтобы раз – и нет ее.

Так и провалилась в черноту…

…и снился ее первый день на Территории Проклятых…

Давно не тревожили ее подобные сны, а этой ночью, в свете недавних событий, вернулись.

Во сне она пересекла Периметр, сунулась к автомастерской, а не напрямую к Зимовищу. Не знала тогда еще, как все устроено. Не было у нее проводника, который показал бы, куда следует идти. Сама в Зону полезла, идиотка. И, как ни странно, в автомастерской наткнулась на бандитов. Там, на подходах к мастерской даже. Хибарка была небольшая, в каких егеря живут. Ее еще Лис потом спалил, стоило Скай пожаловаться на ночные кошмары. В этой хибарке она и решила передохнуть, изучить карту и распланировать свой дальнейший маршрут.

Не повезло, что туда захотели заглянуть и бандиты.

* * *

Послышался близкий разговор.

Анна, так ее тогда звали, свернула карту и задержала дыхание.

– Не понравится это Алексу. Ой, мля, как не понравится, – говорил один человек, еще невидимый для прячущейся в тени девушки.

– Да и хрен с ним. Заманал он меня. По калгану бы ему, суке.

– Ты базар фильтруй.

– Да-да. Не мороси, догоним мы бегунка. Куда он уйдет? – Другой, более хриплый голос. – Жду, как лопаты ему отрежу на хрен. Медленно так, ноготочки еще повыдергиваю.

– Да ты садист.

– Ты думаешь, что рот свой на замке держать надо иногда?

– Голова, чтобы думать, а ноги, чтобы ходить, дебил.

– Ой, да пошел ты. Если бы не Алекс, я бы давно тебе башку отрезал. А, хрен с тобой. Давай в хибарку завалимся, у меня нычка там.

– Что Алекс о себе думает, кстати? С мастерской пора лыжи делать. Это место себя давно исчерпало.

– Да, там менжеваться не хочется. А что он думает… Я что, твою мать, прорицатель, чтобы базарить за то, о чем он думает?

Скрипнуло, отворилась дверь. А спрятаться-то негде. Аня передернула затвор пистолета.

– Назад! – крикнула она.

– Оп-па, обосрался прям. Смотри, Кислый, джек-пот.

– Уходите! – Анна безрезультатно пыталась унять дрожь. – Я не хочу убивать вас.

– Слышал, Кислый? Валить она нас собралась! Тише, девочка. – Лысый мужик улыбнулся, сверкнув золотым зубом. – Ты это, опусти-опусти…

Искательница не смогла выстрелить.

Не умела еще.

– Проваливайте к черту!

Незнакомец, метнувшись к молодой девчонке, легко обезоружил ее.

– И что? – Удар в живот. – Сука тупорылая! – Схватил за волосы – она тогда еще коротко не стриглась, Лис не объяснил еще, что длинные волосы – прямой путь на тот свет. – На пол, соска! – И приложил лицом о стену.

Девушка вскрикнула, глаза начала заливать кровь.

– Лежать! Сказал, лежать! – Два удара.

Она обмякла. Бандит пригвоздил ее к полу, навалившись сверху.

– Отцепитесь… – прошипела жертва.

– Да ладно, че ты? Вам же, бабам, шлюхам конченым, так нравится, когда суют. Какая разница кто? Я или еще кто-нибудь? Расслабься и получай удовольствие!

Аня попыталась дотянуться до ножен, но бандит, заметив ее движение, ударил девушку по руке. Она застонала, в глазах потемнело.

– Ща ее тут попользуем, а потом пацанам босяцкий подгон сделаем. Хрен ли, всем достанется.

За спинами насильников мелькнул чей-то силуэт, но Аня подумала, что ей почудилось.

– Ты че, у нас же там ватага целая. Окочурится ведь.

– А тебе не насрать ли? Все равно в Зоне сдохнет. Не припереть к нашим – западло. Алексу первому ее отдадим, а то чего это он все Илье вставляет?! – И заржал.

– Ну, Илье поделом. Петух он, тем более, еще раньше жил в Зимовище. Пусть теперь страдает. А про нее – ты прав, западло. Ладно, давай я после тебя ее… – И забулькал. Забавно так, как рыба, захватал ртом воздух.

– Какого?!

– Встань, быдло! – Из-за рухнувшего на пол подельника Кислого шагнул высокий рыжебородый сталкер. – А не охренел ли ты, Кислый, беспределить на моей территории? Мы о чем добазаривались?!

Рыжебородый направил на Кислого пистолет.

– Лис? Ты, сука…

– Я плачу́ – вы дальше станции не лезете. Правильно?! Мы так добазарились? Правильно?! – И выстрелил.

Кислый завопил, хватаясь за простреленное плечо.

– Отошел от нее! Живо! – Второй выстрел, целенаправленно в оконную раму. – Вы дальше не лезете! Правильно, я спрашиваю?!

– Пра… пра… правильно… – Кислый, все держась за плечо, отошел к камину. – Сук… – Попытался опереться о камин, но упал.

– Твои из мастерской, может, и слышали выстрелы, но сюда не сунутся, не переживай. Никто тебя не спасет. Вы еще и подмять нас хотели. Вообще попутали. Валерьевич и его деньги вас не удержат, но когда-нибудь вы можете вывести меня. Поверь, я срать хотел на эти бабки. Но это наши терки, да? А девчонку-то за что? Молодая же совсем.

– Сам же и хочешь ее отодрать, лицемер гребаный.

– Знаешь, она молодая и симпатичная, а в Зоне с бабами полный аврал. Но я не собираюсь ее трахнуть. Прикинь? Хотя чего я перед тобой распинаюсь? Наши различия, свин ты тупорылый, хотя бы в том, что я не животное.

Он подошел к корчащемуся Кислому, поставил ногу тому на грудь.

– Ты не животное… Ты труп… Да Алекс за меня… А-аааа!

– Иди на хрен. И Алекс твой пусть туда же идет.

Молниеносное движение руки. Громкий хлопок. Во лбу Кислого образовалась аккуратная дырочка, откуда тонкой струйкой потекло алое.

Аня забилась в рыданиях и поползла к стенке, прячась от убийцы.

Убийцы, спасшего ее.

– Красота! – Лис покачал головой. – С моей меткостью мне надо в олимпийскую сборную по стрельбе. Зарыл свой талант в землю.

– Я… я… я… – начала спасенная девушка.

И сразу же заткнулась.

Лис подошел к ней вплотную, все еще держа палец на спусковом крючке.

– А ведь и впрямь красивая. Что правда, то правда. И глаза твои… Никогда не видел таких голубых глаз! Как чистое небо. – Лис, улыбнувшись, спрятал оружие в кобуру. – Вставай, нам нужно убираться, пока не появились его подружки.

– Оставь… оставь меня… пожалуйста… оставь…

– Ой! Бабы. Все вы одинаковые. Мы ради вас – на все, а вы в ответ забиваетесь в угол и просите оставить вас. У тебя нет оснований мне верить, понимаю, но готов поклясться, что я не из таких ублюдков, как этот чертов гондон. У нас тут лагерь недалеко, я в нем главный. Пойдем со мной, а? Там хорошие люди, тебя не тронут. Ну, а если кто разочарует меня… – Лис кивнул в сторону мертвого Кислого.

– Ты… ты же убил его! И просишь меня…

– Девочка, а тут иначе никак. На что ты надеялась? Что такая красотка не привлечет обозленных мудаков? Вставай, говорю, забьют ведь. Или того похуже. Звать-то тебя как?

– Аня.

– Не, не годится. Тебе надо обзавестись кличкой. Тут так принято – давать новичкам клички в зависимости от ассоциаций и их поступков. Поступков я твоих, положим, еще не наблюдал, а что наблюдал – не слишком-то оптимистичные ассоциации вызывает. Но вот цвет твоих глаз… Слушай, а ведь не такой плохой вариант. Как тебе, а, Скай?

Из-за угла показалась крысиная мордочка. Животное выбежало в центр комнатки, принюхалось, покосилось на Лиса, но посеменило не к нему, а к захлебывающейся в слезах Скай.

Крыска бесцеремонно залезла к девушке в рукав, а та и не сопротивлялась.

Так они с Марго и встретились.

* * *

Скай проснулась в холодном поту и со слезами на глазах. Живая. Никому она не нужна. Никто не нарушил ее беспокойный сон. Оно и понятно, пока ты жив – тебя все вокруг сломать пытаются, уничтожить тебя морально, а вот когда ты мертв изнутри – до тебя и дела-то никому нет.

– Маргоша, Маргоша… Не стоило, девочка моя.

Утерла слезы, размазав грязь.

Глянула на часы – ахнула. Время – чуть ли не предрассветное. Больше отсиживаться нельзя, следовало как можно скорее выдвигаться.

Дорога казалось извилистой лентой, приходилось петлять. Еще и аномалии. Детектор в коммуникаторе сгорел, как и сам коммуникатор, так что ловушки приходилось вычислять старым добрым «дедовским» способом – гильзами.

На местности ориентироваться довольно легко, тем более что несколько ходок здесь было, в составе разных отрядов, из которых многих ребят уже нет в живых.

Над скрюченными, уродливыми, без единого листочка деревьями поднимался дым. Скай притормозила, вооружилась, пошла настороженнее.

Хотя ноги уже подкашивались.

Дым поднимался оттуда, где, по ее расчетам, и должны находиться Армейские склады.

– Ты не можешь! – самопроизвольно выкрикнула она в хмурое небо Зоны. – Ты не можешь, сука! Не можешь отнять у меня еще и мой дом!

* * *

Автоматная очередь прострекотала у самых ног, набросав черту-границу, за которую нельзя соваться. Зажглись, ослепляя, налобные фонари. Пять или шесть лучей – не сосчитать, они в один большой луч слились.

– Стоять! – Властный, но до боли знакомый голос.

– Рахман?! Это я, Скай!

– Скай? Отставить! Опустите оружие! Боже, я уже и не думал, что увижу тебя живой!

Они обнялись.

– Как и я тебя. Что тут произошло? Что с базой?

– Глеб, – Рахман повернулся к одному из своих бойцов, – я отведу Скай на базу. Вы прочесывайте лес. Найдите тех, кто смог сбежать. И добейте.

– Что? Сбежать? – недоумевала Скай.

– По пути расскажу, пойдем. – Он взял ее за руку. – Я так переживал за тебя, ты даже не представляешь. Как от твоего КПК сигнал SOS пришел, так сразу наших собрал, чтоб за тобой, а тут «Зарядкой» шандарахнуло, пришлось шхериться по подвалам. Тогда уже и отчаялся, если честно. А потом вот эти…

– Кто?

– Они называют себя «Изоляционными силами». Торговец Малинин был кем-то вроде их лидера. Слышала о наемнике Конноре? Слышала же, точно.

– Да, это тот странный тип, что постоянно таскался с Лисом. Я была сильно удивлена, что он выжил. Он же присоединился к нам незадолго до того, как я ушла. – Скай пыталась говорить спокойно, идти ровным шагом, но в душе мечтала поскорее оказаться на территории базы.

– Ему удалось разоблачить торговца, и мы, объединившись с «Ударом», вынесли этого ублюдка…

– Объединившись с «Ударом»?! – Скай не поверила своим ушам.

– Да. Война плодит самые неожиданные союзы. Накануне «Изоляционные силы» пришли отомстить за то, что мы сделали с Малининым…

Скай открылся удручающий вид на Армейские склады. База лежала в руинах: заборы снесены, все охвачено огнем.

– Хвала всем богам, что ты жива, Скай. Но пока я не могу отпраздновать твое возвращение. Думаю, ты понимаешь почему. А что, кстати, с Мишей, попутчиком твоим?

– Тебя это волнует? Сейчас?!

– Он умер?

– Я расскажу… Но… Я должна…

И девушка, вырвавшись из хватки Рахмана, побежала с горки к базе…

…к своему единственному дому…

* * *

Скай выронила внезапно оказавшийся таким неподъемным автомат. Больше он ей не нужен. Даже защищать нечего. Базы не стало. И так на ладан дышащие сооружения сложились под градом пулеметных очередей и гранатометных выстрелов. Бытовки вспороло свинцовыми пилами, арсенал сгорел дотла.

Заборы, надежно защищавшие анархистов от напастей Зоны, пали.

Уцелел лишь ангар. Но что с него толку-то?

Скай видела смерть.

Часто.

Смерть друзей и смерть врагов. Но так и не убила ни одного человека. В кого она стреляла в Зоне? В диких животных, когда у тех гон перед «Зарядкой»? Это же совсем другое. Да и не было там иного выбора. Либо стой за гашеткой – либо смотри, как эти безмозглые твари сносят ограждения. А тут-то… тут-то люди, существа разумные – и такая бойня…

Ради чего?!

Почему люди оказались тупее мутантов?

Угробить столько народа…

Из-за базы?

Из-за этих бетонных стен?

Из-за мести?

– Как же так? Это потому, что я сбежала с Мишей? Я должна была остаться с ними… Должна… – проговорила Скай.

…Кто-то слабо сцепил пальцы на лодыжке девушки. Скай машинально отдернулась, бросила мимолетный взгляд…

…Обгоревший, без единого клочка волос на голове и лице, запекшийся в собственной экипировке, словно в панировке, сталкер еле-еле тянул к Скай свою черную ладонь…

– По… до… ж… – Палец, с которого свисала горелая плоть, слегка приподнялся, указывая на валяющийся на бетонке охотничий нож. – По… м… о…

Девушка уловила запах, и ее едва не вывернуло. Ничего отвратительнее она в своей жизни не чувствовала.

– Бо… ль… но… – прохрипел мучающийся анархист.

Подавив рвотный позыв, Скай взялась за показавшуюся невероятно тяжелой рукоять.

– Мне так жаль, – совсем уж неуместно пробормотала она.

Приподняв голову боевого товарища, Скай поднесла лезвие к его затылку. Вздохнув и зажмурившись, она пронзила череп умирающего сталкера.

Вырвало, затрясло.

Скай без сил опустилась на холодную дорогу. Сидела так минут десять, все глотая слезы. На нее никто не смотрел. Все были слишком заняты поиском погибших друзей.

– Заболеешь, – потряс ее кто-то за плечо.

Никита.

Наемник, поглаживая обгоревший и обагрившийся бинт, сверлил ее своим неизменно безразличным взглядом. Или нет? Что-то поменялось! В глазах Коннора читалось сочувствие. Дальше случилось то, чего Скай никак не ожидала от этого нелюдимого мужчины. Он помог ей подняться и крепко обнял.

Скай обняла его в ответ.

Так и стояли. Вместе.

– Скоро все кончится, – подбодрил наемник. – Ты, главное, держись. Ладно?

Эти же слова Скай когда-то давно говорила Лису. Что он должен держаться. Что он должен быть храбрым и сильным, что бы ни произошло. Что он вернется к жене, что вернется к прежней жизни, что сможет начать с чистого листа, если сохранит в себе толику человечности. А он отпирался, говорил, что не уйдет, пока не отомстит за смерть друзей в Карьере. Потом Лис запятнался, а еще позже и вовсе умер. Странно, что Лис умер. Неправильно, что он умер…

Ее затрясло еще сильнее, она всхлипывала и рыдала, рыдала и всхлипывала.

– Ну-ну, спокойнее…

– Ты… не… не отпускай меня…

Он и не отпустил.

А Скай все чувствовала гарь.

Гарь, застывшую на губах.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю