Текст книги "Рыцари Сантьяго. Кастилия в огне. Первая часть"

Автор книги: Артем Шунатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Рыцари Сантьяго. Кастилия в огне. Первая часть

Альтернативная история Испанской Революции 1820 года и реставрации Испанской Империи.

Некогда былая могущественная Испанская Колониальная Империя агонизирует. На дворе 1816 год, прошло два года как национальная армия Испании прогнала Наполеона и отвоевала свою независимость.

Война и революция против оккупантов привела к принятию Конституции Испании 1812 года, впоследствии ставшей краеугольным камнем европейского либерализма. Ярмо войны подорвало социальную и экономическую базу Испании и Португалии, открыв эпоху социальных беспорядков, политической нестабильности и экономического застоя, также разрушительные стычки между демократами и реакционерами

Кризис, вызванный потрясениями от вторжения и революции, содействовал обретению независимости американских владений Испании в Америке и бразильскому восстанию от кандалов португальцев.

Конституция 1812 года установила конституционную монархию (законодательная власть принадлежала кортесам и королю, исполнительная – королю) и принцип народного суверенитета. Король приносил присягу конституции и не имел права распускать кортесы, либо отсрочивать время их созыва. Провозглашались всеобщее избирательное право для мужчин, свобода личности, неприкосновенность жилища, свобода печати и свобода предпринимательства. Гражданские права признавались только за теми, кто не имел примеси негритянской крови. Предусматривалась аграрная реформа Декларировались главенство католицизма и власть короны над заокеанскими владениями.

Устанавливалось равное представительство метрополии и колоний в кортесах. Запрещалось сосредотачивать в одних руках гражданскую и военную власть, упразднялись судебные привилегии и специальные суды, такие как суд инквизиции и «хунты безопасности», ведавшие делами о государственной измене, в каждом избирательном округе создавались «провинциальные депутации», аудиенсия лишалась административных функций и преобразовывалась в административный суд.

4 мая 1814 года, шесть недель спустя после возвращения в страну короля Фердинанда VII, конституция была отменена, 10 мая лидеры либеральных фракций были арестованы, и Испания вернулась к абсолютизму…..

3 февраля, 1816 год это дата встретила Фердинанда довольно неприветливо – был подписан Кордовский договор, который завершал войну с мятежным вице-королевством Новой Испанией не в пользу королевской власти.

Хосе Гарсия де Леон и Писсарро, секретарь универсального бюро зачитал эту важную новость лично перед монархом —

Кордовский Договор —

Сей акт завершал войну мексиканского народа за независимость,

подписан 20 января 1816 года, в городе Кордова,

испанским наместником Хуаном Одоноху и лидером мексиканских феодально-клерикальных кругов Агустином Косме Дамианом де Итурбиде-и-Арамбуру.

Также договор подтверждал основу плана Игуалы —

признание суверенитета и независимости Мексиканской и сохранение её престола за Фердинандом VII или другим представителем династии Бурбонов (в случае их отказа право назначения монарха предоставлялось мексиканскому парламенту); гарантия жизни и имущества уроженцев метрополии; назначение временной правительственной хунты с участием О’Доноху для осуществления законодательной власти до созыва конгресса и разработки конституции. До приезда монарха функции исполнительного органа возлагались на регентский совет, назначаемый хунтой.

– У нас нет выбора – тихо сказал секретарь, дочитав депешу.

Фердинанд нахмурил брови и гневно сказал – Чушь! Я не собираюсь плясать и признавать крамольную спесь вчерашних рабов и погонщиков коров! —

– Но мой король! Страна в огне! Техническая отсталость, дефицит продуктов, социальная нестабильность и беспорядки убивают ее! —

– Я наведу порядок! И прекратите паниковать, словно побитая французская шкура! У нас еще этот выскочка О’Хиггинс Бернардо решил тоже побряцать оружием, уж там не будет Кордовского договора 2! – сказал Фердинанд и приказал срочно собирать военный совет….

Тем временем на просторах чилийской Атакамы, южная колониальная армия испанского государства боролась с восстанием О’Хиггинса Бернардо, одного из главарей чилийских бунтовщиков.

Но беда не приходит одна.

Боливар Симон желая поддержать чилийцев и вдохновившись Кордовским договором тоже поднимает восстание, объявляя независимость Венесуэлы.

Против него выходит северная колониальная армия под руководством Хуана Батиста Мукоса, жестокого капитана-карлиста.

11 августа происходит Битва Вин-дель-Мар между южной колониальной армией и чилийскими мятежниками.

Бернардо О’Хигинс возглавлял отдельную дивизию, остальные рассредоточил полумесяцом.

Большинство армии составляли аргентинцы, остальную часть – преимущественно чилийцы.

Вся армия мятежников была в основном пехотой, (до 4 бригад – 12 тысяч).

Силы испанцев насчитывали до 20 тысяч сил (17 тысяч пехоты и 3 тысячи кавалерии) во главе с Рафаэлем Марото, латинским роялистом и рыцарем Сантьяго.

Бернардо планировал внезапным ударом атаковать испанцев и отрезав от кавалерии, разгромить по одиночке. Но Рафаэль для этого оказался хитрее и быстрее.

Хитрый роялист разделил свой отряд на две части – большая часть солдат и кавалеристов должна была быть приманкой, а сам с небольшой свитой (до 500 всадников и 2000 пехоты) зашел в тыл к чилийцам.

Купившись на тактику Рафаэля, Бернардо с двумя бригадами обрушился на испанскую армию, смяв их ряды. Испанская армия отбила первую атаку мятежников, потеряв до триста убитых и пятьсот раненых.

Затем Бернардо пустил все свои силы в лобовую атаку на испанцев….

После этого, Рафаэль внезапно ударил с тыла по мятежникам.

Застигнуты врасплох, Бернардо и его люди оказались зажаты между клещами испанской короны.

Революционеры не смогли противостоять колониальной армии Рафаэля и были наголову разбиты.

Самому Бернардо удалось сбежать с несколькими наиболее верными чилийцами (как окажется в будущем в Ирландию).

А вот помощнику чилийского революционера Хосе Мартину повезло меньше – после разгрома в битве Вин-дель-Мар, остатки Андской Революционной армии вместе с самим Хосе Мартином пытались перейти Анды с целью присоединиться к Симону Боливару, но экстремальные условия одержали верх – большее количество борцов за свободу вместе с самим Мартином погибли в заснеженных перевалах и ущельях великой горной цепи.

Рафаэль был очень доволен этой победой, плененных чилийцев (до 600) приказал доставить в Мадрид как подарок Фердинанду. После этого продолжил свой поход к столице мятежных чилийцев…..

28 ноября 1816 года армия Рафаэля сошлась в жестоком сражении с ополченцами близ города Сантьяго.

Сантьягская битва – последнее крупное сражение за независимость Чили.

Несмотря на переход через Анды, изматывающий форсированный марш и нехватку провианта, боеспособность испанцев составляла около 70 процентов. Преодолев горы на высотах до 4000 метров, армия Рафаэля подошла к силам повстанцев.

Армия чилийцев насчитывала до 10 тысяч пехоты, командовал ими местный революционер Бартоломью Гроу.

Скалистая местность реки Майпу затрудняла мобильность кавалерии, поэтому Рафаэль делал ставку на две бригады линейной пехоты и 1 полка гренадеров. Оставшуюся часть солдат роялист отправил зайти в тыл к мятежникам. Испанские роялисты установили на горной возвышенности несколько пушечных расчетов, дабы заставить мятежников отступить вглубь долины, где можно будет задействовать силу и натиск кавалерии.

Через пару часов обстрела испанскими пушками, мятежники начали отступать в сторону Сантьяго, попутно отбиваясь от гренадерского полка и бригады линейных пехотинцев. Путь к Сантьяго им преградили второй отряд испанской армии. Повторилась история с Вин-дель-Мар.

Осознав всю ситуацию, чилийцы насмерть стали прорываться на юг, в сторону холмов Вальдивии. Сам лидер мятежников Бартоломью Гроу пал сраженный картечью и штыками. Всего полегло до четырех тысяч чилийцев, около тысячи попало в плен к испанцам. Остальные бежали к холмам Вальдивии.

Рафаэль был доволен этой блестящей победе при мизерных потерях (потери испанцев до тысячи убитых).

Второго декабря Рафаэль вступил на улицы Сантьяго, где заняв дом собраний кабильдо и резиденцию местного каудильо, разделил армию на две крупных частей – самые закаленные и боеспособные солдаты продолжали преследовать чилийских мятежников, а другая оставалась в качестве наведения порядка.

Тут же начал составлять срочное послание в Мадрид, в котором изложил рапорт о разгроме Андской Революционной армии и взятии Сантьяго.

Это уничтожило возможность Симона Боливара открыть объединенный революционный фронт.

Колониальные власти роялистов испанской короны отправили на помощь Хуану Батисте 6 тысячный отряд состоящий из карабинеров и местной полиции.

Сам же Боливар, который в это время растянул свои силы в джунглях Гуавире, собирал местных индейцев и освобождал рабов с плантацией, поднимая их бороться с тиранией кастильцев, желтых дьяволов.

Разведчики революционеров доложили доблестному герою Венесуэлы о наступлении Северной Колониальной армии жестокого испанца Хуана Батиста и отряде полицейских. Боливар осознал, что их растянутые силы не смогут быстро перегруппироваться и дать единый отпор испанцам, а по одиночке они станут легкой добычей для штыков и сабель врага, поэтому на срочном совещании была принята следующая стратегия – трехтысячный отряд под командованием Мануэля Карлоса Пиара, одного из генералов Боливара должен был привлечь на себя внимание испанские силы, дав разъединенным отрядам революционеров объединиться.

31 августа 1817 года, трехтысячный отряд Мануэля Карлоса сделал вылазку в лагерь северной колониальной армии. В результате саботажа один обоз провианта был уничтожен. Тем самым цель бунтовщиков была сделана – они привлекли на себе внимание цепных псов Хуана Батисты.

Сам Хуан Батиста пользовался дурной славой среди своих же подчиненных – жестокий прагматик и ярый карлист, половина солдат северной колониальной армии были выходцами из местных племен Южной Америки, поэтому его ненавидели и боялись. Но были и те кто боготворил его – около 20 процента солдат северной армии были выходцами из карлистских гнезд.

Дисциплину в своей армии Батиста поддерживал с помощью физических наказаний и суровых расправ. Эффект же получался обратный – и без того истощенная и забродившая армия стала разлагаться: неуставные отношения между испанцами и аборигенами, самоуправство высших чинов-карлистов, случаи дезертирства и моменты братания с революционерами. К тому моменту, когда испанцы оказались на хвосте отряда Мануэля, северная колониальная армия Хуана Батисты сократилась почти на три бригады (до 7 тысячи умерших и около тысячи дезертиров). Капитан Хуан же закрывал глаза на страдания подчиненных и категорически плевал на потери – он надеялся на поддержку 6 тысячного отряда карабинеров.

И вот в Западной Колумбии, 20 сентября 1817 года произошло Сражение при Тунхе.

Генерал Мануэль Карлос располагая войском в 3400 человек, пересек проход Писба и атаковал трехсот испанских карабинеров. В ходе небольшой перестрелки испанцы отступили до реки Бояка, где сконцентрировались уже подошедшие силы Батисты.

Мануэль располагая силами в 2500 бойцов, 21 сентября атаковал передовой отряд северной колониальной армии, задействовав всю огневую мощь и сталь революционеров. Натиск мятежников решился дуэлью между командиром испанской пехоты и Мануэлем – генерал революции заколол кастильского дьявола и вдохновленные этим, революционеры начали было теснить испанцев, но тут в тыл зашла Мадридская Кавалерия возглавляемая жестоким карлистом и одним махом опрокинула силы революционеров. Больше всех свирепствовал Хуан Батиста – он резал и колол все вокруг, давя и сметая бунтовщиков на своем коне.

Отряд мятежников был наголову разбит – около 2000 убитых, тридцать вместе с Мануэлем попали в плен, где и были вскоре расстреляны.

Несмотря на победу, силы испанских роялистов были истощены и потрепаны. А Боливар, отступивший к Маракайбо, объединил всю революционную армию в один кулак, ожидая наступления сил испанских роялистов….

Тем временем на юге Атакама и Араукании, солдаты Рафаэля полностью разбили остатки андской армии и захватили весь регион.

Рафаэль же находился все это время в Сантьяго, откуда командовал и координировал действия, дабы навести порядок в регионе – бандитизм и мародерство захлестнули чилийские провинции, многие поселения были разорены, головной были горные банды и индейцы, которые грабили продовольственные склады, амбары и обозы.

К Рафаэлю то и дело приходили целыми стопами письма и жалобы на мародерство, дезертирство и насилие со стороны испанской армии. Рыцарь Сантьяго ждал капитуляции чилийцев, ибо только мирное соглашение станет фундаментом порядка в регионе. И это свершилось, в январе 1818 года, когда Рамон Фрейре Серрано, чилийский верховный директор и революционер Андской армии добровольно сдался и отрекся от диктаторских амбиций.

15 января 1818 года его под стражей доставили испанские карабинеры в Сантьяго, на допрос к Рафаэлю.

20 января 1818 года в доме собраний кабильдо был заключен и подписан Сантьягский Договор —

Республика Чили как независимое государство

ликвидируется и остается в составе Испанской Империи.

Сам регион будет преобразован из генерал-капитанства

в вице-королевство.

Незаконные вооруженные банды должны сложить или будут

уничтожены силами правопорядка.

Затем Рамон Фрейре был осужден военным трибуналом и выслан в Мадрид для дальнейшего разбирательства.

Солдаты Рафаэля быстро и ловко спустили флаг революционеров Чили на главной площади города, и подняли знамя Испанской Короны (правда помятое и ободранное). Местные жители испуганно и разочаровано глядели на это зрелище из своих жилищ и домов, тихо вздыхая и что-то бормоча себе под нос.

Только местный гуачо глядя на это зрелище иронично сказал – Ну за-аживем под знаменем потрепанной державы…….. —

Пока испанская армия наводила порядок в колониях и боролась с революцией, в столице тоже шла борьба.

Фердинанд то и дело успевал проводить совещания и военные советы – и все твердили свои предложения о возрождении империи, предлагая невозможные варианты стратегии и управления.

Поэтому король был крайне истощен морально после перепалок с советниками и офицерами.

Выйдя сегодня как раз с военного совета по поводу реформирования армии, Фердинанд, закрывшись в своем кабинете впал в раздумья —

Как всегда, карлисты поцапались с либералами, спасибо умеренным, которые своей рациональной цепью сдержали псов брата, хотя это с каждым днем проблематично, они требуют возврат к политике Габсбургов, консервативные глупцы, это снова вернет эпоху Пиренейских войн! Мало нам сапога лягушатника, топтавшего 10 лет Кастилию! И что в итоге? Закат империи?! Даже Жуан Лиссабонский (король Португалии) уже зарится на наши территории, мечтая дойти до Мадрида! Нет! Я не дам империи сгинуть! – решил Фердинанд и стукнул кулаком по столу.

В этот самый момент в дверь постучали.

Король выдохнул и сказал – Войдите! —

Дверь открылась и в кабинет вошел секретарь Хосе Гарсия.

– А это вы! – вздохнул уставший король, откинувшись на роскошное кресло.

– Так точно, мой король! – сказал Хосе поклонившись.

– Выкладывайте, что у вас? – небрежно бросил Фердинанд, протирая монокль.

– Я пришел обсудить дальнейшие перспективы развития державы! – довольно оптимистично отчеканил Хосе, присаживаясь перед Фердинандом.

– Весь во внимании! – хмуро сказал монарх и приготовился слушать план развития.

В течение часа Хосе объяснял свою стратегию развития и поддержку порядка стране – в первую очередь армейские реформы, снижение налогов для рабочей прослойки, привлечение иностранных инвестиций, модернизацию и индустриализацию флота и инфраструктуры.

– Наши предки делали ставку на ручной труд и рабство, излишний консерватизм, мы должны это побороть и возвыситься еще больше! Начните с инвестиций и модернизации! – закончил Хосе.

Выслушав все это, Фердинанд улыбнулся и тихо сказал – Теперь я знаю что сказать завтра на заседании королевского совета!……

В полдень, на втором этаже резиденции испанской монархии, начался королевский совет – его величество Фердинанд, секретарь Хосе, представитель фракции карлистов Дон Карлос (младший брат Фердинанда), военный деятель и колониальный администратор Франсиско Хавьер Венегас, министр дипломатического корпуса Хуан Хосе Рафаэль, генерал-капитан Франсиско Хавьер Кастаньос, представитель либерального движения Риего Нуньес, министр финансов Бруно Вильярреал, адмирал Бальтазар Грайча, представитель умеренного крыла кастильцев Франсиско Хавьер де Истурис и военный интендант Пабло Серилье.

Оглядев всех, Фердинанд озвучил цели и стратегию развития.

Первое – заручиться иностранными инвестициями.

Второе – провести армейскую реформу.

Третье – модернизация и развитие промышленности.

– Все это помогло бы закончить войну и начать восстанавливать былую славу – закончил секретарь Хосе.

Советники то молчали, то громко переговаривались, некоторые хмурились, другие ухмылялись…..

Первым высказался министр дипломатии Хуан Хосе – Мой король! Я смогу обеспечить капитала в страну! Наши союзники и покровители британцы радостно помогут! Я обещаю! —

Король кивнул. Это очень хорошо для начала.

Далее начали высказываться военные – армия в плохом состоянии, нехватка боеприпасов, дефицит кадровых офицеров, много случаев дезертирства, флот вообще загнулся.

Фердинанд махнув рукой жестко отчеканил – ТИШЕ! Вы рыцари Сантьяго! А не базарные торговки! Все это я вам обеспечу! Я только требую поддержать мой курс правления! —

Генералы и адмирал молча кивнули.

– Откуда взять средства на модернизацию страны? – спросил Бруно Вильярреал, почесывая лысую голову.

– С британских инвестиций! Которыми нас обеспечит господин Хуан Хосе! – сказал секретарь, чиркнув у себя в памятке.

Закивали все кроме Дон Карлоса. Бородатый реакционер хмуро лишь прорычал – Не разочаровывай нас, твоих роялистов! Не забывай, кто настоящая опора испанской короны! —

На этом совет закончился.

Все удалились, оставив Фердинанда с секретарем.

– Завтра начнем возрождать империю! – весело сказал Хосе, дописав памятку.

Фердинанд хмуро промолчал, глядя из окна на главную площадь Мадрида…..

Как и обещал Хуан Хосе, в казну Испании пошли инвестиции британских промышленников и меценатов. Распределив разумно средства, пошел процесс возрождения Кастилии.

Первым делом, Бруно Вильярреал посоветовал проложить несколько веток железной дороги.

– Это повысит и перевозку войск, ускорит рост экономики и торговли – говорил Бруно, показывая черновые варианты чертежей.

Началось грандиозное строительство железных дорог.

Первая ветка прокладывалась по маршруту Мадрид – Вальядолид – Леон – Ла-Корунья.

Король специально выбрал этот маршрут по двум причинам: во-первых там жили главные сторонники испанской короны и власти, это консерваторы и реакционные фракции, во-вторых, это крупные угольные шахты и главный рыбный порт империи Ла-Корунья, вдобавок населяли север рабочие и кустарные прослойки, что делало большую экономическую выгоду. Назвали ветку – Леон-Кастильская Железная Дорога.

Вторую ветку проложили на юг: Мадрид – Толедо – Сьюдад-Реал – Кордова – Севилья – Кадис.

Этот маршрут тоже имел двойное значение как стратегии и экономики.

В кадисском порту находилась морская база испанского флота и торгового, также кадисские кортесы проголосовали за возвращение к монархической форме правления плюс в порту Кадиса впервые бросили якорь российские моряки капитана Ивана Кошелева, ознаменовав собой начало испано-русских отношений.

К тому же сам Фердинанд был награжден орденом Св. Андрея Первозванного в 1815 году (за вклад в борьбу с Наполеоном).

Вторая ветка получила название Ново-Андалуйская Железная дорога.

Эти две ветки соединяли юг и север страны, объединяя попутно центральные сельскохозяйственные регионы и пшеничные угодья. Помимо строительства самих железок, создавались новые перевалочные станции, почтовые отделения и местные административные управления с депо. Все создавалось на манер французской системы.

Король был очень доволен процессом – стройка шла очень быстро, множество добровольцев и вольных людей, выходцев из северных регионов империи, взялись с особым энтузиазмом отстраивать заново свою родину.

Особенно все пришли в восторг, когда Фердинанд лично посещал стройку.

Они проливают пот и кровь, скрепя боль трудятся во благо нашей державы, наши трудолюбивые мужчины и женщины – они лучшие в своем роде, они осознали себя как единое целое и стремятся к общему будущему, это очень кардинально повлияло на всю нашу политику и жизнь.

Этот заголовок вышел в местной газете, королевского правительственного печатного издания LA Correspondencia De Espana, в котором бахвально оценили кардинальные реформы ставленника реакционеров.

День за днем прокладывались рельсы, вызывая наплыв местных крестьян и фермеров.

И тут на фоне всего этого, пришло известие с южноамериканского фронта – срочную депешу прислал Рафаэль Марото, в которой говорилось о разгроме основных сил Андской Революционной Армии и взятии Сантьяго.

Секретарь Хосе с аристократическим выражением зачитал эту новость перед собранием военного генерального штаба. Все радостно зааплодировали, даже хмурый Дон Карлос.

Фердинанд весело поигрывая моноклем сказал – Во как бывает! Самый молодой из всех командиров быстрее победил бунтовщиков! Напомните, откуда он? —

– Рафаэль Марото, 29 лет, выходец из кастильских креолов, член Рыцарей Сантьяго, его семья была уничтожена во время Мадридского восстания 1808 года, довольно хороший тактик и умеренный абсолютист – сказал генерал-капитан Франсиско Хавьер.

– Он явно заслуживает ордена и повышения! —

– И поместья! —

– Тише! Это конечно да! – Фердинанд сам лично читал депешу…..

Спустя пару недель, пришло еще два известия от Рафаэля – 600 пленных революционеров во главе с Рамоном Фрейре Серрано и Сантьягский Договор о капитуляции чилийской революции.

В честь такого события Фердинанд приказал устроить банкет и остановить все строительные работы.

Вечером он обратился к народу на главной площади, объявив о приближении конца войны.

– Интересно, как там ситуация у капитана Батисты? – подумал монарх, спускаясь с трибуны под громкие рукоплескания консерваторов и свист либералов….

1 сентября 1819 года, Рафаэль Марото выступил в поход на помощь капитану Батисте и силам карабинеров, которые пытались измотать армию Боливара. Рафаэлю и его солдатам предстоял тяжелый переход через Анды, несмотря на то, что южная колониальная армия и отдохнула в Сантьяго, все-таки часть солдат была наполнена панической усталостью.

Пока рыцарь Сантьяго вел войска через горы, капитан Батиста и карабинеры стремились запутать Боливара и его сторонников. Разорив и разграбив все деревни и поселения, испанцы сумели ложно загнать революционеров в непроходимые джунгли Гуавиаре и болота Миранды – бесстрашные борцы гибли от болезней, пропадали в зарослях, вступали в стычки с индейскими племенами, застревали навечно в болотах. Некоторые умирали от голода и усталости – все населенные пункты были истреблены солдатами Батисты. Боливар, видя страдания и смерти своих людей, планировал вывести их к сельским угодьям Кахамарки, где находились крупные рабовладельческие плантации и освободив их, пополнить армию людьми и едой.

Но каково же его было удивление, когда при переходе холмистых равнин Лимы, путь ему и его людям преградил Рафаэль с южной колониальной армией. Переход через пустынные и горные перевалы унес до двух тысяч жизней солдат Рафаэля, около ста лошадей и сорока навьюченных мулов. И все же роялисты готовы дать бой Боливару.

Осознав, Боливар понял какую ловушку приготовили испанцы – на юг не пробиться через силы Рафаэля, назад в джунгли это осознало верную смерть, а с востока по пятам движется капитан Батиста и карабинеры.

Путь только был один – на запад через горные джунгли к портовому поселению Пьюра.

15 октября 1819 произошла встреча армии Рафаэля с капитаном Батистой и карабинерами в районе Юнкоса.

Грубо рассмеявшись, Батиста хлопнув по спине Рафаэля прорычал – Ну все! Теперь точно задавим бунтовщиков! —

Рафаэлю сразу не понравился жестокий карлист.

Разбив лагерь, капитаны обсудили стратегию и военные ресурсы.

Рафаэль, разглядывая походную карту предположил, что скорее бунтовщики будут прорываться к побережью Эквадора, дабы захватив суда, уплыть на север Юкатана.

– Или отчаются и пойдут на нас! – хохотнул Батиста, ловко вращая револьвер.

Рафаэль это исключил и добавил – Путь к побережью пролегает через горные джунгли и возвышенности, там никто не живет, а живности почти нет —

– Голодная смерть! – Батисте это очень нравилось.

Далее капитаны рассчитали свои военные силы и ресурсы – Северная колониальная армия состояла в данный момент из 34 старших офицеров, 40 госслужащих, 7890 рядовых солдат (половина которых были чернокожими или мулатами, также индейцами), 4560 горных егерей, 2000 гренадеров, 700-800 кавалеристов, 500 туземных разведчиков, 20 орудий (10 6-дюймовых пушек и 10 горных орудий), 120 обозов и 300 наемных инженеров.

Южная колониальная армия – 6500 линейных пехотинцев, 3400 горных егерей, 1300 гренадеров, 1000 кавалеристов, 5 легких горных пушек, 50 обозов, 40 высших офицеров, 200 рабочей обслуги и 100 туземной конницы.

Отряд колониальных карабинеров – из 6 тысяч осталось около 3-4 тысячи в строю солдат.

Рафаэль предложил объединить силы и разбить наступление на следующие отряды – вперед послать силы туземных роялистов на разведку местностей, затем объединенную пехоту выстроить по группам – первая шеренга пехота по 500 бойцов, вторая гренадеры по 200, по флангам егеря, тыл прикрывает кавалерия.

Хуан кивнул и этим же вечером отправил туземных разведчиков в сторону эквадорского побережья.

На следующее утро сворачивались палатки, скрипели обозы, маршировали испанские линейные пехотинцы – испанцы выходили за головой Боливара……

Усталый, в разорванном генеральском мундире, Боливар из последних сил продолжал идти сквозь горные джунгли на побережье. Его армия каждый день сокращалась – кто-то умер, другой заплутал, третьи сгинули в этих безлюдных дебрях. Бегство революционеров началось еще в провинции Лиме – узнав о еще одном голодном марш-броске, несколько сотен новеньких ополченцев покинуло армию революционеров.

– Прости генерал! Но я не хочу встретить смерть в болоте или в горных ущельях, у меня семья осталась! —

– Не для этого я сражался чтоб умереть с голоду в горных захолустьях! —

– Я против тирании кастильцев, но хочу встретить старость у себя в хижине, в кругу близких! —

Такие причины называли беглецы.

Такая тенденция продолжалась до горных джунглей Эквадора, дальше бежать было некуда – всюду безлюдная местность.

В декабре 1819 года, армия Боливара прошла горный кряж Эквадора и вступила в холмистые равнины Пьюры.

Здесь, бравый генерал устроил привал. Измученные повстанцы наконец-то могли немного отдохнуть.

Армия революционеров очень сильно поредела – еще полгода назад их было около 20-30 тысяч, а сейчас осталось около 7-8 тысяч ополченцев в строю.

Боливар решил здесь остаться до весны, что стало фатальной ошибкой…..

В феврале 1820 года, туземные разведчики капитана Батисты засекли походный лагерь Боливара и стремглав понеслись известить испанскую армию.

Но и Боливар их заметил, приказал укреплять лагерь и готовиться к битве.

2 марта 1820 года, объединенная испанская армия Рафаэля и Батисты вторглась на равнину Пьюры, но Боливар опередил кастильцев – двинулся на север к Гуаякильскому заливу, бросив походный лагерь. Это разозлило карлиста. Рафаэль же невозмутимо предположил, что мятежники будут избегать прямого столкновения, уходя все дальше, в сторону независимой Мексики.

– Мы догоним их! – прорычал капитан Батиста, ловко запрыгивая на коня и отдавая приказы ускорить погоню.

Боливар же шел действительно на север. Там он надеялся получить убежище у революционного правительства Мексики и защиту у британцев. Ведь британцы и проспонсировали эту революцию, устроив хаоса и беспорядки в южноамериканских колониях Испании.

– Если наше дело погибнет, то ничего, кастильцы столкнутся с англосаксами, когда узнают правду – думал Боливар, глядя как понуро идут его бойцы, уставшие и закаленные болью.

Летом испанские роялисты вновь вышли на отряд Боливара, половина отправилась сообщить капитанам о местонахождении, а другие вступили в перестрелку с мятежниками.

Понимая что это отвлекающий манёвр, Симон Боливар приказал нескольким группам отходить, а сам остался вместе с двумя бригадами (около 7 тысяч) сдерживать приход испанцев.

2 августа 1820 года произошла битва при Пьюре —

Армия Симона Боливара (4 тысячи егерей и 3 тысячи ополченцев) против объединенных сил испанцев (23 тысячи пехоты, 2500 кавалерии, 8 тысяч вспомогательных отрядов).

Боливар применил хитрую уловку – с отрядом егерей до 500 бойцов обошел испанцев с южной стороны, в тыл. Основные силы испанцев шли на штурм импровизированного лагеря революционеров.

После небольшой перестрелки, капитан Хуан приказал начать обстреливать позиции мятежников, желая ослабить их укрепления на возвышенности холма.

Рафаэль же начал атаку на левый фланг мятежников, ведя за собой гренадерские подразделения.

Это дало возможность отряду Боливара неожиданно ударить в тыл испанской армии. В результате пять обозов уничтожено, убито до сотни тыловых рабочих, наемников-индейцев, нескольких артиллеристов лично изрубил Боливар. Когда основные силы обратили внимание на атаку с тыла, егеря заложили несколько пачек динамита в пару артиллерийских расчетов испанцев. Взрыв уничтожил до десятка пушек и убил до сорока туземных разведчиков, и столько же погибло карабинеров, которые контратаковали революционеров.

Боливар подал сигнал к отступлению – следуя узкими тропами, он и несколько тысяч егерей прорвались через заслон карабинеров, которые были в замешательстве от взрыва.

Сам лагерь революционеров был захвачен – плохо обученные ополченцы не могли долго противостоять гренадерам Рафаэля. Правда и гренадеры потеряли до десяток убитыми, сам Рафаэль получил легкое ранение в руку.

Батиста же командовал основными силами пехоты и кавалерии, зачищая главные позиции революционеров.

Битва закончилась победой испанцев.

Потери – армия Боливара понесла до 4 тысяч убитых и около ста попало в плен к роялистам.

Остатки вместе с самим генералом бежали в сторону эквадорского Кито.

Испанские потери – до 3 тысяч убитых, тысяча ранено.