Текст книги "Тепловой барьер"

Автор книги: Артем Наменский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9

Внезапно дождь прекратился и снизу ударил ослепительный поток света. Тихомир стоял на выходе из пещеры, а прямо перед ним простиралось залитое светом пространство. Постепенно глаза привыкли, и Тихомир получил возможность рассмотреть источник этого излучения. Светились белые камни в нескольких километрах под ногами. Он активировал линзы и увеличил картинку. Камни размером от нескольких сантиметров до полуметра неравномерным слоем распределены по поверхности. Коричневой ленточкой пространство пересекает железная дорога. По всей видимой части дороги расхаживаются железнодорожники.

В поле зрения показался какой-то обломок, летевший, вероятно, откуда-то сверху. Он пролетел мимо дороги и, достигнув камней, излучающих свет, ослепительно вспыхнул. Тихомир посмотрел вверх и, от неожиданности, шагнул назад. Потолок представлял из себя сплошное переплетение гигантских коричневых стволов и зелёных листьев, повёрнутых к свету.

– Синистра, давай рассмотрим поближе.

– Ты думаешь, они не опасны? – спросила она, – я бы лишний раз не рисковала. Дорога видна. Можно спокойно лететь над ней и не влезать ни в какие неприятности.

– А откуда ты знаешь, сколько нам лететь? Я максимально активировал линзы и конца не увидел. Закончиться твоя энергия, допустим, и не скоро, а вдруг предстоит схватка, и что? От неё останутся крохи. Приземляться потом на эти белые камни? Почему-то я уверен, что от меня даже праха для урны не останется, не говоря уже о том, что никто не сможет этот прах собрать.

– Зачем тебе интересно, что б кто-то твой прах собирал? – ехидно усмехнулась программа.

– Раз при жизни по-человечески существовать не получилось, так хоть поле смерти захотелось.

– После смерти жить? Существовать? – не унималась программа.

– Да не цепляйся ты к словам. Может, мне было бы спокойнее, если б знал, что моя урночка с прахом у кого-нибудь на полочке красоваться будет.

– Не беспокойся, может обелиск в Минске поставят.

– Успокоила. Короче, если нам придётся передохнуть пару часиков в этом лесу, то нам нужно знать, что он из себя представляет. Неприятность лучше изучить сейчас, когда ты полна энергии, а я сил, чем в каком-нибудь полуразрубленном состоянием и с твоей сдохшей батарейкой.

– Да убедил, убедил. Полетели, – наконец согласилась программа.

Когда до леса осталось несколько сот метров, Тихомир почувствовал какие-то изменения. К горлу подкатила тошнота, а все части тела стали какими-то лёгкими, почти невесомыми.

– Синистра, – Тихомир остановился.

– Ну.

– Тебе не кажется, что гравитация пошаливает.

– К твоему сведению мы каким-то образом сейчас находимся в невесомости.

– Но как такое может быть? – удивился он.

– Не знаю, может этот лес генерирует такой эффект, может само место… ну, какие-нибудь залежи в породе.

– Короче, ясно. Догадок много, а подтверждений никаких.

Они подлетели к первому стволу. Он изгибался стометровой дугой и уходил в заросли. Ствол был покрыт маленькими веточками с зелёными листочками. Что-то ещё не так. Но что? Тихомир достал бурдюк с водой и задумался. Хорошо, что бурдюк сделан из кожи, и воду можно было выдавить. Будь у него фляга или бутылка, процесс приёма воды, несомненно, усложнился бы. Ну, конечно! Звуки. Их тысячи. Тихие такие и абсолютно незнакомые. Мягкие скрипы, жужжания и поскрипывания. А вокруг множество мелких существ размером от муравья до воробья.

– Наконец в этом дурдоме мы нарвались на нормальную экосистему, как на поверхности, – осматриваясь по сторонам, произнёс он.

– И ты называешь её нормальной? Всё перевёрнуто вверх ногами и на поверхности невесомость, – не согласилась с ним Синистра.

– Камень, – подал голос Люмбрик.

– Ну и где я тебе его возьму? – Тихомир посмотрел на зверя.

– Ищи, – возмутился тот.

Тихомир подлетел к стволу и выпустил зверя. Быть может, здесь есть что-либо входящее в его рацион. Люмбрик, оказавшись у ствола, брыкнулся ногой и стремительно полетел в сторону. Тихомир в это время о чём-то задумался и к тому времени, когда Синистра его окликнула, увидел уже удаляющиеся полные ужаса глаза зверя.

– Люмбрик, – заорал зверь.

Траектория его полёта шла по крутой наклонной по отношению к полу, из-за чего Тихомир его чуть не потерял. Через несколько десятков метров, он догнал зверя и, как только протянул руку, Люмбрик резко изменил направление движения. Наверное, он вылетел за пределы действия невесомости, и его подхватила гравитация. Тихомир до того изумился исчезнувшим из-под руки зверем, что рассеяно остановился. Потом кинулся вниз. Хуже всего, что они находились прямо над железной дорогой, и когда он поймал дико барахтающегося в воздухе Люмбрика, до неё остался десяток метров. Скорость была слишком высока, и они только чудом смогли разминуться с, прогуливавшимся по ней, железнодорожником. Тот даже шип не успел метнуть.

Как только Тихомир принял горизонтальное положение, как в отдалении послышался громкий визг. Визжало существо, внешне напоминающее длинную десятиметровую трубу с плоскими широкими крыльями по бокам. Крылья плавно приподнимались и опускались, но, как понял Тихомир, не это было основной подъемной силой – в трубе что-то крутилось. Из-за очень высокой скорости невозможно было рассмотреть что именно. Двигалось оно тоже… километров сто в час. Не меньше. Труба, вероятно, решила взять его, так сказать с налёту, но Тихомир с лёгкостью увернулся. Труба затормозила, развернулась и атаковала снова. Да так резво, что он сам не заметил, как поток воздуха начинает втягивать его внутрь этого существа. В последний момент он успел расставить ноги по краям отверстия. Трубу это нисколечко не смутило – она с нарастающей скоростью начала подниматься вверх. Тихомир, преодолевая навалившиеся на него перегрузки, достал меч и рассёк стенку трубы и часть чего-то ещё, крутившегося под ногами. Ускорение сразу прекратилось, так же как и поток воздуха. Внезапно, направление последнего изменилось на прямо противоположное. Тихомира отбросило от существа и с высокой скоростью понесло прямо к одному из стволов уже приближавшегося леса. Он пытался притормозить или изменить направление, но об ствол его ударило так, что сознание начало таять. Колечко закололо и в голове сразу же прояснилось. Труба в это время развернулось другим концом. Как двигаться, передом или задом, ей, видимо, было всё равно. Стремительно набирая скорость, она снова начала приближаться к Тихомиру. Тот в самый последний момент отлетел на пару метров в сторону. Существо врезалось в ствол, отчего из его заднего (на текущий момент) конца полетела густая пыль – видимо, перемолотые ветки, которые с треском успела поглотить передняя часть. Тихомир, пользуясь замешательством трубы, бросился в сторону леса, где ветки начинали плестись гуще. Когда расстояние между стволами достигло метрового расстояния, он обернулся. Труба продолжала преследование. Широкие крылья свернулись по кругу, и теперь труба больше напоминала рулон бумаги. Изгибаясь, существо скользило между стволами на довольно приличной скорости. Она была ещё в пяти метрах от Тихомира, а его уже потянуло к ней потоками воздуха. Зря он остановился, ведь дело решали секунды. Тихомир попытался рвануться в сторону, но сопротивление воздуха преодолеть не смог, и, помня уже применённую тактику, расставил ноги, пытаясь попасть на края трубы. Ему это почти удалось.

– Камень, – проговорил Люмбрик, и метровая часть трубы окаменела.

Оставшиеся девять метров, без каких либо последствий, отделились от окаменевшей части и начали её огибать. Это время Тихомир использовал с максимальной пользой. Кинулся в гущу леса так быстро, как только мог. Летел, не оборачиваясь, увеличивая скорость движения, отталкиваясь от стволов руками и ногами. Прошёл час этой безумной погони и Тихомир, наконец, услышал в голове голос Синистры.

– Оторвались, можешь остановиться.

– А ты говорила – зачем в лес. Сама видишь. Похоже, нам только по лесу и придётся идти, точнее плыть.

– Вообще – да. Открытое пространство хорошо просматривается. Если тут водятся такие вот хищники, то лучше идти через лес, – согласилась программа.

А всё-таки интересно этот пылесос… именно. Пылесос. Так вот, как, все-таки, интересно этот пылесос устроен. И как грамотно он атаковал. Похоже, его внутренности имеют строение авиационных двигателей. Интересное эволюционное решение совместить органы для передвижения с пищеварительными и… средством нападения. А крылья исполняют роль рулей. При такой большой скорости, с которой пылесос передвигается, огромная площадь крыльев играет немалую аэродинамическую роль. Тихомир вспомнил, как лихо пылесос развернулся после первой атаки. И способ атаки интересный – присосал так вот человека и… что дальше? Всё просто, пылесос с Тихомиром «на борту» летел в сторону леса. Долетел бы – раздавил его б о ближайший ствол, всосал бы и переварил. Хотя последнее вряд ли. А внутренние пропеллеры, если там действительно пропеллеры? Они, похоже, могут крутиться то в одну, то в другую сторону. Или лепестки, их составляющие, наклоняются под другим углом и пылесос, не разворачиваясь, может лететь в обратную сторону. После, того, как зверь раскулачил его на метровый участок тела, пылесос спокойно продолжил преследование. Почему-то это наталкивало на мысли, что растут пылесосы не в ширину, а в длину. Ну да. Если организм состоит из одинаковых участков тела, каждый из которых может выполнить все необходимые функции, то потеря одного сегмента не так уж и страшна. Сразу можно предположить способ размножения пылесосов. Деление. Слишком длинные, вероятно, делятся.

– Знаешь, Синистра, – задумчиво сказал Тихомир, – у меня были мысли подлететь к пылесосу, это я его так обозвал, сбоку, и разрубить на две части. Очень хорошо, что это были только мысли.

– Почему?

– Да потому что на нас нападал бы уже не один пылесос, а два.

– А что? Вполне возможно. Надо учесть эту вероятность на будущее.

– Если оно у нас будет. Да и не очень, честно говоря, хочется в будущем встречаться с этими пылесосами. Кстати, там железнодорожники были рядом, напал бы на них. Отличная цель – сидит себе на открытом участке, хватай, ешь.

– Либо они из одной и той же компании, либо они механизмы, и в пищу не годятся, – предположила программа.

– Либо они разработали тактику борьбы с пылесосами. Кстати, заметила, как он перемолол ветки, которые случайно попались ему на пути? Мне кажется, что железный шип стал бы колом в его глотке. Хотя, возможно, он просто замедлил бы скорость вращения своих пропеллеров и выплюнул шип без особых последствий для себя.

– Что, хочешь проверить!? – съязвила она.

– Упаси Господь, Синистра, – возмутился Тихомир, – твои шутки иногда мне совсем не кажутся смешными.

– Что-то я не вспомню, что б ты вообще когда-то с них смеялся.

– Вот-вот. Кстати, как ты думаешь, Люмбрик всю свою энергию на пылесоса выложил или экономил.

Тихомир посмотрел на зверя. Тот был перепуган до смерти. Глаза большие, тельце трясётся будто зверю холодно, а лапки сжимают руку так сильно, что (Тихомир только сейчас это заметил) она посинела.

– Люмбрик, – он погладил зверя, и давление на руку уменьшилось.

– Камень, – тихо, как-то запуганно произнёс зверь.

– Откуда мне знать о степени его жадности, – проговорила Синистра, – может он жмот ещё тот.

– Слушай, а откуда ты слова такие знаешь? – поинтересовался Тихомир.

– А нечего в книгах по программированию листы от конспектов оставлять. Сразу ясно, чем ты на лекциях занимался.

Тихомир достал сигарету и чиркнул зажигалкой.

– Только этого не хватало, – расстроено произнёс он, – зажигалка сломалась. Синистра, ты не знаешь какой-нибудь октавы, что бы добыть огонь?

– Конечно знаю, – ответила программа, – да только толку от этого никакого. Ты бы понял почему, если б хоть когда-нибудь в жизни открыл простейший учебник по физике.

А ведь точно, подумал Тихомир. Без гравитации нарушается движение потоков воздуха вокруг огня, и ему просто не поступает кислорода. Да, ещё одно неприятное обстоятельство. Поэтому, наверное, и в космонавты курящих не берут.

– Ладно, давай, что ли двигаться, – тяжело вздохнул Тихомир и спрятал зажигалку и сигарету в сумку.

Идти, а точнее плыть, было довольно легко – хватаешься за ближайший ствол или ветку и отталкиваешься от неё, а траекторию корректируешь уже в полёте. Тихомиру даже начал получать от этого плавания удовольствие. Животный и растительный мир поражал своими красками и разнообразием. Всяческих существ было огромное множество, но в основном они были мелкими и неопасными. Наверное, неопасными. Их даже можно было кое-как систематизировать. К примеру, один раз встретился маленький пылесосик. Такая же, только маленькая труба, с которой Тихомир уже сталкивался, посередине, но в отличие от большого пылесоса, по бокам не плоскости, а две трубочки поменьше, которые крепились к телу маленькими отростками. Вероятно, для маленьких размеров выгоднее использовать на резких поворотах такие вот двигатели, нежели большие плоскости. Так и хотелось поймать этого пылесосика и рассмотреть поближе, но Тихомир не рисковал – мало ли что можно ожидать от этих безопасных на вид животных.

Любопытство, в конце концов, взяло верх, когда на глаза попался огромный цветок кроваво-алого цвета. Как только Тихомир решил подлететь поближе, что бы его рассмотреть, цветок плюнул в него железным шипом. Шип попал в ногу и отскочил в сторону, а в следующую секунду бутон распахнулся. В самой середине цветка сидел железнодорожник. Было видно, что он и цветок единое целое. Либо взрослые железнодорожники подпитываются чем-то от этих растений, либо они появляются на свет из таких бутонов. Интересно, а как они потом попадают на железную дорогу? Если дорога, дизель, цветки и железнодорожники единая система, то должен быть ещё один посредник, так сказать, между небом и землёй, который доставляет этих существ вниз. Или же дорога с лесом где-нибудь соединяются. Так или иначе, теперь ясно, что от таких цветов здесь следует держаться подальше.

На второй день Тихомир столкнулся с тем, что меньше всего ожидал увидеть в этом странном месте. С человеком. Вначале он услышал шум схватки. За одним из стволов человек отбивался от трёх существ ранее Тихомиру ни разу не встречавшихся. Размером они были примерно с индюка. С расставленными по бокам ластами, они крутились вокруг человека, пытаясь достать его какими-то жгутами. Жгуты выстреливали и потом втягивались обратно. Оборонявшийся пытался поймать жгуты киркой. Во второй руке он держал нож, вероятно для того, что бы в случае чего эти жгуты перерезать. Вокруг места сражения уже плавало несколько мёртвых тел индюков и круглых капель их оранжевой крови. Тихомир, не слушая протестов Синистры, сразу кинулся на выручку.

Индюки не ждали нападения сзади, в результате чего один из них сразу оказался разрубленным. Человек взглянул на Тихомира и в недоумении застыл. И напрасно. Один из жгутов впился ему в руку, а индюк начал кружиться вокруг него, наматывая жгут на тело. Руки моментально оказались связанными, и тот смотрел на Тихомира уже с мольбой о помощи. За это время второй индюк метнул в Тихомира сразу два жгута. Они прилипли к кольчуге, не причинив вреда, но существо начало раскручиваться по кругу, пытаясь его обездвижить. Меч перерубил жгуты и индюк, по инерции, полетел куда-то в гущу леса. Когда Тихомир подлетел к связанному человеку, существо уже сидело на его голове. Улететь оно не успело. Человек во время того, как меч пролетал над его головой, посмотрел вдаль, за плечи Тихомира. Тихомир развернулся и выставил меч перед собой. Последний из нападавших налетел на лезвие, как хорошо промаринованный кусок мяса на шампур. Схватка была окончена.

Тихомир посмотрел на связанного. Не совсем он и человек. Формы, конечно, полностью совпадают, но вот цвет кожи… Как у мертвеца. Мертвенно-синий, с резко выделяющимися по тону, тёмными линиями вен.

– Чёрный ангел? – неожиданно спросил он.

– А мы с тобой популярны, – прошептала в голове Синистра.

– Может быть в каком-то смысле и он, но лучше называй меня Тихомиром. Кто ты и откуда знаешь байки про ангела?

– Я? – человек (мертвец?) смутился, – меня зовут Ясень. Я… Я…

Судя по виду, ему больше подойдёт имя Ясинь, усмехнувшись, подумал Тихомир.

– Как и все в деревне, – продолжал он, – меня привёз червь.

– Стоп, – остановил его Тихомир, – какая, к чертям, деревня, какой, на фиг, червь. Начнём с начала. Ты где родился?

– В Минске.

– Тогда ясно, откуда ты про ангела знаешь. Как попал сюда?

– Тучники меня поймали, занесли в тело червя, а он сюда приехал.

Так, подумал Тихомир, что-то явно не сходиться. После того, как он уничтожил гриб, прошло несколько недель. Без воды этот человек бы вряд ли выжил. Выходит он попал сюда значительно раньше.

– Как давно тебя сюда привёз этот червь?

– Не помню. Очень давно. Может лет девятьсот, может больше.

– Девятьсот!? Что-то мне кажется, что ты мне чего-то не договариваешь. Да без воды здесь человек и недели не проживёт.

– Человек – да, но я посвящённый.

– И чем же люди отличаются от посвящённых?

– Посвященные способны усваивать пищу из этого мира.

– А как ты стал посвящённым.

– Этот обряд выполняет исключительно Ярослава, и никто не помнит его самого.

– И что, жил девятьсот лет?

– Посвящённые не умирают от старости.

– В то время, когда меня разрабатывали, таких технологий даже близко не существовало. Может эта Ярослава сама изобрела какое-то средство, – предположила программа.

– Далеко до твоей деревни? – спросил Тихомир.

– Несколько дней пути.

– А здесь ты что делаешь?

– Собираю алмазы.

– Зачем?

– Мы их используем, что бы пробурить тоннель. Ярослава приказывает нам собирать алмазы. Не меньше десяти штук в месяц. Не собравшего ждёт суровое наказание, – Ясинь, связанные в предплечьях руки которого, доставали до сумки, достал из неё несколько необработанных алмазов и продемонстрировал их Тихомиру.

– И где здесь они могут встречаться, я почвы пока под ногами, точнее, над головой, не видел, – поинтересовался Тихомир.

– В лесу часто встречаются выходы на поверхность горных пород.

Значит, Люмбрик похудеть не успеет.

– И много в деревне проживает людей?

– Около пятисот человек. Но большинство людей заняты бурением тоннеля или сбором алмазов. В самой деревне находятся обычно несколько десятков.

– Пятисот? Что-то мало. Тучники унесли за все эти годы намного большее количество.

– Далеко не все проходят отбор, который устраивает Ярослава.

– Отбор? А это, интересно, зачем? И что, потом вы всей деревней смотрите, как человек умирает от жажды?

– Нет. Не прошедших отбор скидывают вниз. Мгновенная смерть. Они сгорают на белых камнях, – равнодушно ответил Ясинь.

– Видать весьма жестокая у них правительница, – шепнула в голове Синистра.

– Жестокость есть в каждом человеке, – отметил Тихомир, отходя от связанного Ясеня, – нужно лишь хорошо подобрать инструмент, при помощи которого эту жестокость из человека вытянуть. Скорее всего, раньше, это чувство было глубоко спрятано.

А может быть, задумался Тихомир, всё намного сложнее. Жестокость ведь тоже разной бывает. Жестокость не спрятана в сознании, зачем организму держать в бездействии столь энергетически активную эмоцию. Жестокость сложна по структуре. Легче разрезать её на кусочки и употребить. Подмешивая в другие эмоции и комбинируя их. Потом, когда сознание сталкивается с опасностью, которую перебороть можно только лишь при помощи жестокости, оно выдирает кусочки из всех необходимых мест и складывает необходимую, на данный момент, мозаику. Вот почему при этом меняются и остальные эмоции человека. Из них повыдирали составляющие их части. Они изменились. А что, может оно и есть такое, сознание. Тысячи маленьких кусочков, каждый с разными свойствами. Комбинируя их можно добиться какого угодно состояния, от доброго ангелочка до жестокого тирана.

– Что будем делать с этим человеком? – прервала его мысли Синистра, – я думаю, что его следовало бы зарубить.

– Не знаю. Сам по себе он кажется безопасным. Запуганный какой-то, зомбированный что ли. Но он всё равно рано или поздно попадёт в деревню. А там, судя по всему, нам придётся несладко. Видно эта Ярослава устроила там свои, довольно жёсткие, порядки.

– Но мы можем скрыться. Лес, как я поняла, большой, – предложила Синистра.

– Согласен, но думаю, что его нужно получше расспросить.

Тихомир подошёл к Ясеню.

– Зачем Ярослава организовала рытьё этого тоннеля?

– Никто не знает. Она не делиться своими планами с жителями деревни.

– И что, все довольны?

– Мало кто, но у неё есть перчатка. Она сожжёт любого, кто ей хоть в чём-нибудь возразит.

– А какова последняя остановка… червя?

– Около деревни.

– Зачем он таскает людей и что возит к грибу?

– Никто не знает. Там где он останавливается и выпускает людей, в земле есть глубокий колодец с непонятной жидкостью. Обычно он набирает жидкость и уходит. Теперь, правда, все поняли, что с грибом что-то случилось – червь не уходит уже слишком долго и жидкость не набирает. Ярослава очень недовольна. В прошлый раз, когда гриб, по рассказам прибывших позже, был почти уничтожен, приток людей извне прекратился, а те, что были в деревне, начали постепенно заканчиваться.

– Что значит заканчиваться!? – удивился Тихомир.

– Я же говорил, что под перчаткой рука у Ярославы слишком горячая. От неё люди гибнут довольно часто.

– Хорошо. С этим всё ясно. На поверхность вы, как я понял, не попадали. Что за деревней.

– За деревней, километров через пятьдесят, начинается Мгла. Что находиться за ней, никто не знает.

– Хорошо, ты нас поведёшь почти до деревни, а там мы тебя отпустим и пойдём дальше.

– Нас? – удивился Ясень, – с тобой что, ещё кто-то идёт? Я пока никого не видел.

– Меня и моего ручного зверя, – Тихомир показал руку.

– Люмбрик, – незамедлительно отозвался тот.

– Хорошо, – согласился Ясень, с интересом рассматривая зверя – но другого пути, кроме как через деревню, здесь нет. Да и дальше Мгла. Хотя чёрному ангелу… А что ты там ищешь?

– В Москву иду. Что ещё чёрному ангелу делать? Так ты говоришь, что пройти можно только через деревню. А что слева и справа от неё? В конце концов, что сзади нас и есть ли отсюда выход?

– Это просто огромный каменный мешок, и единственный выход, за деревней, захвачен Мглой.

– Нам ничего не остаётся делать, как следовать за ним в деревню, – зашептала в голове программа, – конечная остановка дизеля ясна, и нет там никакого вокзала. Не торчать же нам всю жизнь в этом каменном мешке, будем идти дальше, за Мглу. Может куда и придём.

Тихомир молча перерубил связывающие человека путы и задумался.

– Птицы позовут своего хозяина, нам надо спешить, – нарушил молчание Ясень.

– Птицы? А, эти индюки. Что значит, позовут хозяев? – спросил Тихомир, следуя за, уже оттолкнувшимся от ветки, Ясенем.

– Они только выискивают и обездвиживают жертв. Потом приходит хозяин и их ест. Что-то похожее на большую змею. Только очень большую и очень длинную, – на ходу ответил тот.

– А чем вы здесь питаетесь? – поинтересовался Тихомир.

– Всем. Еды здесь навалом. И растительная, так сказать, пища – фрукты. Они часто встречаются на местных деревьях. А животная… Любое животное, которое можно убить. Но мясо нужно обрабатывать на огне.

– Огонь? – возмутился Тихомир, вспоминая свою неудачную попытку потабачить, – Какой огонь может быть в невесомости?

– В деревне мы сделали механизм для спуска вниз. Белые камни там встречаются значительно реже. Есть несколько маленьких. На них и жарим. Осторожно, слева червовик, из него может вылезти червяк.

Тихомир осмотрелся. Слева, на одном из стволов, красовался большой цветок, с которым он уже имел опыт знакомства.

– Будь мы ближе к деревне, я бы его срезал. Червовик сам по себе несъедобен, но жареные червяки это что-то.

Жареные железнодорожники, подумал Тихомир, звучит интересно.

– Так бы и срезал? – спросил он, – Они ж шипами метаются. У меня остались не самые тёплые впечатления после встречи с ними.

– У них максимум, может быть пять штук этих шипов. Увернуться от них не составляет никаких проблем. А потом подходи и срезай. Если, конечно, червяк недозревший. Если почти созрел, то может вырваться и довольно серьёзно атаковать. Хотя и в этом случае я научился с ними бороться.

– Слушай, а невесомость там, вверху, пропадает? То, что её нет внизу, я уже понял, даже проверил.

– В каком вверху? – спросил Ясень.

– Ну, как я понял, вы бурите тоннель вверх? Что бы через него потом попасть на поверхность.

– Нет, мы бурим тоннель над Мглой, параллельно дороге. Той, которая уже тянется по территории Мглы.

– Ты ж говорил, что дорога заканчивается где-то здесь. Что червь вас выпускал, а потом чем-то заправлялся.

Ясень вдруг резко остановился, схватившись за одну из веток руками, и приложил лоб к ближайшему стволу. На лице его появилась тень беспокойства.

– Ты чего? – спросил Тихомир, безуспешно пытаясь схватиться за ту же самую ветку.

– Я так и знал. Хозяин птиц за нами гонится. Насколько я знаю, он редко отпускает своих жертв, особенно тех, которые смогли перебить его птиц. Придётся спускаться вниз, – Ясень оттолкнулся от ствола, но уже по направлению вниз.

– Почему вниз? И как ты определил, что он приближается, я ничего необычного не почувствовал? – Тихомир, наконец, остановился в метрах десяти от Ясеня, налетев всем телом на какой-то ствол.

– При движении он отталкивается от стволов и веток. Вибрация передается на очень далёкие расстояния, – объяснил Ясень не останавливаясь, – внизу стволов меньше, и от него можно оторваться.

Они летели несколько минут и лес начал редеть. К этому времени даже Тихомир, когда ему приходилось оттолкнуться от какой либо ветки или ствола, начал ощущать вибрацию.

– А может давай примем бой, – предложил Тихомир, – вдвоём мы, вероятно, сможем с ним справиться.

– Нет. Во-первых, около хозяина птицы. Много, несколько десятков. Для таких случаев он созывает их всех. Во-вторых, даже твой меч, как я думаю, против него будет бессилен. На самом деле он сделан будто бы из чего-то желеобразного. Руби его, не руби. Толку никакого. Те редкие счастливчики, которые после встречи с ним остались в живых, спасались от него бегством, – Ясень достал откуда-то кошку с тремя изогнутыми металлическими штырями и повесил её на пояс. Когда летишь в невесомости неизвестно куда, это приспособление может оказаться очень полезной, особенно, если попадаешь в поле действия гравитации.

Они долетели до того уровня, где в глаза бил свет белых камней, а расстояния между стволами измерялись десятками метров. Передвигаться стало легче. Оттолкнешься один раз, и летишь, метров тридцать, до следующего ствола. Спустя пятнадцать минут такого планирования сзади появился первый индюк. Не смотря на все старания Тихомира и Ясеня, двигался он в невесомости значительно быстрее. Не долетая Тихомира нескольких метров, птица метнула в него жгут. Тот, не останавливая полёта, обернулся и выставил меч, повернув его плашмя летящему жгуту. Жгут скользнул по лезвию и полетел куда-то в сторону. За это время к атакующему присоединился ещё один индюк. Бок о бок они резко увеличили скорость и стремительно начали приближаться к Тихомиру. Теперь в его сторону полетел уже не один, а два жгута. Первый он отбил мечём, а второй прилип к сапогу. Птица, плюнувшая его, начала стремительно приближаться. Тихомир выждал момент, когда индюк окажется на расстоянии меча, и сделал стремительный выпад. Меч пронзил пустоту, а существо уже делало первый круг около тела, стремясь его окутать жгутом. Это птице не удалось. Как только индюк приблизился на приемлемое расстояние, Тихомир замахнулся мечём, и разрубленная на две части птица полетела в сторону. За это время второй индюк тоже успел подлететь слишком близко, и сейчас пытался атаковать в голову. После взмаха меча Тихомира перевернуло с вниз головой, и он, от души, ударил птицу ногой. Индюк от такого удара стремительно полетел вниз. Он метнул жгут, вероятно, в надежде за что-то зацепиться, но Тихомир его перерубил, и птица, попав под воздействие гравитации, полетела на белые камни.

Ясень во время всей схватки как-то растерянно стоял и смотрел вдаль. Не один я такой припыленный, подумал тогда ещё Тихомир, хотя, прожив на свете столько лет, смотришь, вероятно, на вещи совершенно по другому. Мир ценностей переворачивается. Если считать, что человек рождается в этом мире (и в том тоже) для развития, то этому бедолаге не повезло. Тысячу лет в среде, которая абсолютно не меняется. Не зря, наверное, человеку не дано бессмертие. Это тупик. Рождается человек с определёнными качествами, и, опираясь на них, развивается. Приходит момент, когда исходя, опять таки, из своих личных характеристик, он осознаёт мир и себя. По крайней мере осваивает основные принципы мироздания и взаимодействия с этим мирозданием. Дальше некуда. Любой полученный опыт слишком ничтожен. Только смерть. Если верить в реинкарнацию, то она и есть лучший вариант продолжить развитие. Всё заново, с новыми, так сказать, характеристиками и, возможно, новыми условиями.

– Пошли, – прервал его размышления Ясень и оттолкнулся ногами от ближайшего ствола.

Тихомир еле поспевал за Ясенем, вероятно тот, за сотни лет жизни в этом безумном мире, хорошо приспособился передвигаться по лесу. Пришлось активировать кольчугу и отталкиваться не только ногами, а ещё и руками. Теперь Тихомир не оглядывался, всё внимание и энергию сосредоточил на передвижении вперёд. В какой-то момент он почувствовал толчок в спину, после которого постепенно появилась какая-то сила, тянувшая его назад.

Тихомир обернулся. Сзади летел индюк, тянувший его за жгут. Взмах меча, и нить перерублена.

– Сюда! – закричал Ясень, нырнув в какую-то дыру в стволе.

Вдалеке показалось десятка два птиц и Тихомир, не колеблясь, последовал за Ясенем.

Диаметр тоннеля, в который он попал, был около метра, и птицы, которые попытались туда сунуться, сразу напоролись на выставленный в него меч. Тоннель, а в данном случае это скорее можно было назвать дуплом, имел в длину около пяти метров. Заколов пару птиц Тихомир с Ясенем забились в тупик и напряжённо ждали развития событий. Через четверть часа вибрация стенок увеличилась, и что-то закрыло отверстие в тоннель, отчего в нём сразу стало темно.

– Хозяин птиц, – затрясся от страха Ясень.

Ему было темно, а вот Тихомир, в силу своего ночного зрения, видел, как нечто желеобразное, зеленоватого цвета, поглотило останки разрубленных птиц и начало потихоньку продвигаться внутрь тоннеля. Он осторожно подполз поближе к этому существу и вонзил в него меч. Никакого эффекта.