Текст книги "Игрушка (СИ)"
Автор книги: Артем Белоглазов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
* * *
– Мама, – удивился Вадик, когда родители встали из-за праздничного стола и начали одеваться. – Вы… куда? Вы же сказали, что никуда не пойдете? Дома будете. Тетя Люся с Игорьком должны еще…
– Вадим, – папа недоуменно пожевал губами, нахмурился (этот простой вопрос неожиданно смутил его), – э-э… мы скоро придем. Хорошо? Побудь пока один, ладно? Ты ведь уже большой мальчик. А мы с мамой вернемся буквально через… э-э… в общем, жди.
Хлопнула входная дверь.
Звякнули на столе вилки-ложки.
Чуть покачнувшаяся люстра отбросила на стены неяркие, матовые блики, и большой кремовый торт, гордо выпятивший свои жирные масляные бока, вдруг показался мальчишке совсем-совсем невкусным.
Вадик подошел к окну, отдернул штору, прижался носом к холодному стеклу. Замер.
По улице шли люди. Много людей.
К ним присоединились мама с папой.
* * *
Толпа…
Пестрая. Яркая.
Гомонит, орет, кривляется. (Веселитесь, люди? Это такой праздник, да?..) Сборище сумасшедших – если взглянуть со стороны. Непрекращаемое броуновское движение. Но вот – замерло, остановилось, взгляды липнут к огромному электронному табло, висящему над площадью: «23:59:27». Стихает музыка, смолкают голоса визгливо-пронзительные да выкрики пьяные. Ненадолго, правда. Да что уж теперь.
Бом! бом! бом! – начинают отсчет куранты.
Бом!..
– Ур-р-ра-а-а!!! – беснуется толпа.
– Ур-р-ра-а-а!!! – звук летит над площадью, толкается в барабанные перепонки.
– Ур-р-ра-а-а!!! – единым выдохом, выжимая весь воздух из несчастных легких. – С Новым Годом!!!
Пенится открываемое шампанское, звенят взятые из дома бокалы.
– С Но-вым!!! Го-дом!!! С Но-вым!..
Ба-бах! – летит вверх конфетти из хлопушек, вжиу! – рассыпаются фейерверки, трещат воздетые высоко-высоко бенгальские огни. Лес рук, море огня, ленты серпантина – паутиной серебряной, и расцветает в небе салют праздничный, такой красивый, что дух захватывает.
Ликование – всеобщее, неподдельное. В стране диктатура? – плевать! Семьдесят процентов за чертой бедности? Работают, рук не покладая? Двенадцать часов в сутки? – а нам-то! В трудовых лагерях каждый четвертый? Расстрелы показательные обязали смотреть даже школьников? – Господи, какая ерунда!
– Ур-ра-а!! С Новым Годом!!!
Редкие цепочки полицейских – хмурые лица за пластиковыми щитками шлемов, кевларовые бронежилеты с активным отражающим слоем, оружие штатное наизготовку. Бдят стражи – а ну непорядок какой случится? Кидают по сторонам угрюмые взгляды («Тридцать пятый, доложите обстановку». – «Докладываю…»), желваки на скулах катают. Да нет, нормально вроде все, но если что – готовы немедленно пр-ресечь.
«Тридцать шестой, доложите обстановку…»
Внезапно большая часть толпы – около двух третей – застывает. Щелк! – моментальная фотография. Статуи недвижные, каменные. Валятся из рук бутылки, бокалы, рюмашки-стаканчики. Падают на асфальт, дзинь! – разбиваются, выплескивая шипучую янтарную влагу… Оставшаяся треть не сразу понимает, что произошло, не догоняет, проще говоря. Бурлит кровь, эйфория волной накрывает, рвется наружу хмельной угар.
– Братан, давай выпьем! Ты че, братан? Не уважаешь? Э-э… да что такое?.. Мать вашу, что с ними со всеми такое?!!
…ваша цель – вышки и центры мобильной связи, полицейские участки, административные учреждения, банки, аэро – и железнодорожные вокзалы…
А те стоят и будто вслушиваются во что – серьезно, внимательно. Словно некий голос у них в голове вещает. Неужели и впрямь?
…люди, любое сопротивление необходимо подавить. Быстро и эффективно. Кто не с нами – тот против нас. Это враг. А враг подлежит безусловному уничтожению. Убивайте их! Убивайте всех!! Убивайте!!!
Толпа шевелится, вспучивается, раздается в стороны, вскипает волнами. Люди достают припрятанное под полами одежды оружие – пистолет-пулеметы «Клин-М», «Каштаны» с лазерными целеуказателями, электроразрядники «Дзетта». Кое-где мелькают совсем уж старые АК-74, ПМ, даже ТТ. Хищно блестят ножи и кухонные топорики для разделки мяса.
– Эй! Ты че, сука? Ты мне на ногу встал!
– Да пошел ты!
– Э-э, братан, остынь. Культурно отдыхаем, да? Все путем.
– Д-да? Ну так отдыхай, придурок!!! – нож по самую рукоятку входит в горло.
– Мо-чи-и-и козлов!!
– Н-на! Отвали, гнида!
– Ментов! Гасите ментов!!
– А-а-а!!!
Слышны первые выстрелы…
* * *
Вадик – через щелку в шторах – с ужасом и страхом смотрел, как неистовая куражная толпа бесчинствует за окном, разнося вдребезги все, что попадется под руку. Полоумные психи и то, наверно, ведут себя куда благопристойней. В окна домов и зеркальные витрины магазинов летели камни, пустые бутылки, увесистые металлические предметы, куски пластика. Люди переворачивали и разбивали машины, урны, скамейки, мусорные контейнеры, а робоуборщиков, вылезших из своих ниш-укрытий, – просто разрывали на части.
– Круши-и-и!! – доносились бессвязные вопли. – Бей!!!
– Суки! Получите, суки!
– Ломай двери!
Небольшой отряд полиции, высунувшийся из соседнего переулка и тут же ввязавшийся в свару («Всем стоять! Стволы на землю! Даем вам пять секунд, сопротивление бесполезно – на подходе внутренние войска и армейские соединения!»), был уничтожен в считанное мгновенье.
– На площадь Свободы! – орал кто-то в черном блестящем плаще, взгромоздясь на крышу элекара «Ford Hawk». – Все на площадь Свободы! Там главное ментовское управление! Дадим гадам прикурить!!
– Правильно!
– Дадим!
– Круши-и-и!..
…Где-то неподалеку грохотали траками, кроша и сминая асфальт, Т-125 – танки, используемые заградотрядами полиции. Промчалась, плюясь огнем, парочка БТРов.
– А-а!.. – взвыла толпа, ломанувшись следом и беспорядочно паля из самого разнообразного оружия.
– Мама… папа… – скулит пацан, – мне страшно. Где вы? Куда ушли? Зачем? Я здесь один, совсем-совсем один… Я не хочу умирать! Они сейчас придут и убьют меня! Плохие дяди и тети войдут в дом… схватят, будут бить, пинать ногами… Не-е-ет! Не надо! Я не хочу!.. Пожалуйста, мама… папа…
Не надо бояться, мальчик. Опасности нет. Никакой. Все под контролем. Спи.
– Пожа… – не договорив, Вадик отлипает от окна, сомнамбулически бредет к кровати, ложится, отворачивается к стене. Закрывает глаза. Засыпает. Спит…
И может быть, видит что-то хорошее, потому что здесь, в вывернувшейся наизнанку реальности, в домике карточном, рухнувшем в одночасье, это самое «хорошее» будет теперь ой как нескоро. Если вообще будет.
Все донельзя паршиво, скверно, отвратительно и мерзко. Кажется, что смертельно-тлетворные, ядовитые эманации заполонили землю, воздух, воду, и планета стонет под этим ужасающим гнетом.
Не укради? Не убий? Не возжелай?..
Бред! Боже мой, какой бред!
Кстати, ты, Господи, – тоже бред. Глупость несусветная. Чушь собачья.
Отвали, короче, не мешай.
Мы свихнулись, сбрендили, спятили.
А-а-а!!! – это помешательство, чистое и прозрачное, как слеза ребенка. Это ненависть, горящая в глазах. Это жажда самоуничтожения.
Убейте врагов своих. Ради будущего счастья, ради свободы, ради жизни. Убейте! Все лучшее будет потом, все лучшее достанется вам и только вам, а сейчас нужно действовать – решительно, твердо, беспощадно. Убейте их!! Всех убейте!!!
Мир сошел с ума. Будто прорвался большой гнойный нарыв – и злоба окончательно затопила людские души.
На улице – трупы, раскуроченные, перевернутые машины и много-много мусора. Витрины магазинов скалятся острыми изломами разбитых стекол. Ветер гоняет по мостовой пустые пластиковые бутылки, алюминиевые пивные банки, ленты серпантина, конфетти и прочую дрянь.
– А-а-а!.. – доносится из близлежащих кварталов. – А-а-а!!!
Дикий, надсадный рев.
И – огненное зарево: уже в нескольких местах. Черный жирный дым, запах гари, частицы пепла носятся-витают в воздухе.
Откуда-то справа доносятся глухие звуки артиллерийской канонады. Бух! Бух-х!!
Это что – конец?
Не-ет. Это – только начало.
Начинает накрапывать дождь, мелкий, но постепенно усиливающийся. В редком свете одиноких, чудом уцелевших фонарей видны мокро отблескивающие, деформированные листы металла, расколошмаченные в щепу скамейки, горелые куски пластика, битое стекло…
Сломано все, что только можно было сломать и разрушить. А по темному, искореженному и захламленному донельзя асфальту неторопливо текут первые, пока еще слабые струйки. Размывают кровавые пятна, окрашиваясь в веселый ярко-розовый цвет, сливаются в ручейки.
Дождь становится все сильнее, превращаясь в ливень, тяжелые капли со всей дури лупят по лужам, взрываясь пузырями-брызгами. Вода с шумом устремляется в открытые канализационные люки и водостоки, бурлит, пенится, несется грязным потоком, вбирая в себя многочисленный мусор и разные нечистоты. Покачивает, пытаясь сдвинуть с места, трупы людей – этакие полузатопленные корабли-остовы. Их много, очень много. Разбросанные по сторонам руки бессильно цепляются за выщербленный асфальт, распяленные в немом крике рты захлебываются мутной водой, пустые глаза смотрят вверх, в непроглядную тьму обложенного тучами небосвода. Будто совета испрашивают.
Боже милосердный, да как же? да за что?..
А небо – отвечает:
Вот чаша сия. Полна она. Мимо не проношу, нет. Примите. Благодарность же ваша или ненависть не нужны мне. Видите? – отверзлись хляби небесные, поднимутся воды, обоймут вас до самой души. Дальше что будет – не знаю. Истинно верующие – да спасутся.
Кто?! Кто – истинно верующие?!! – вопиют-надрываются умершие. Но безгласный вопль этот тщетен и бесплоден. – Он? Может быть, он? Или она?
Поток, несущийся по мостовой, слегка покачивает труп женщины, лежащей на поребрике. Ее длинные каштановые волосы, мокнущие в луже, расплылись-рассыпались на отдельные прядки, стали похожи на темно-коричневое невесомое облачко, плавно колеблющееся в дождевых струях. Женщина немолода, но все еще красива, она напоминает мертвого ангела. И пусть к волосам, обратившимся нимбом, прилип брошенный кем-то окурок. Пусть. Это неважно. На ней модное дорогое полупальто. Да, испачканное и порванное, но все равно выглядящее стильным. А на груди – большая обугленная дыра. Такие обычно оставляет полицейский «универсал» «МП-31Т», спецмодель. В левом ухе блестит сережка-капля, возможно – бриллиантовая. Лицо чистое, не испорченное ни татуировкой, ни пирсингом. Обручальное кольцо на пальце (редко кто сейчас их носит). Чуть-чуть косметики…
Все будет хорошо. Скоро. Очень скоро. Мы обещаем вам это.
А пока – с Новым Годом, люди!
С новым счастьем!!!
Артем Белоглазов © 2005
