Текст книги "Гук, Гиви и другие"

Автор книги: Артем Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Часа в два ночи он пошел в «хижину». Этот деревянный однокомнатный домишко, выстроенный на берегу у вольеров лет двенадцать назад, в последние годы заселялся редко. Гиви зажег свечу на столе, разыскал старое солдатское одеяло и лег на продавленный кожаный диван, стоявший когда-то в директорском кабинете. Долго не мог согреться. Лежал и смотрел на дрожащий язычок свечи. Потом от этого живого огонька, от запаха деревянных стен и грубой теплой шерсти, от негромкого мерного шума моря стало ему спокойно. Он думал о чем-то смутно, словно засыпая. Но сон не шел. Потрескивала свеча, негромко било в берег море. «Что с нами станет, – вдруг четко всплыло в мозгу Гиви, – если друзей мы превратим во врагов? Что будет, если китообразные, объединившись, станут вытеснять людей из Мирового океана? Пока не найдется средства для полного уничтожения животных (противоестественная тотальная война!), захиреют рыболовство, морекультуры, разразится голод в районах и странах, зависящих от моря – в Японии, Индонезии, Океании, Скандинавии, Исландии, во множестве других островных и прибрежных стран…»

А может быть, все это действительно бред? Много лет, очень много, он шел, и шел твердо, уверенно, все было ясно и просто. И вдруг стало зыбко, расплывчато. Этот последний месяц, расстрел у Тетешимы… Два года без отпуска. Напряженная подготовка к эксперименту. Возможно, все от этого? Безвыходность ситуации, расходившиеся нервы…

Под утро он все же заснул. Проснулся поздно. Сквозь пыльное окно в «хижину» заглядывал безоблачный день. Свеча превратилась в застывшее на блюдце озерцо стеарина. Гиви сбежал к морю и искупался. Проплывая мимо вольера, он тщательно подвязал калитку к верхнему тросу. И понял, что надеется на возвращение дельфинов. Они эмоциональны. Они ближе всех стоит по разуму к людям. У них хорошая память. Может быть, не все еще потеряно. Если люди в ближайшее время не совершат очередного преступления по отношению к дельфинам, очередной «ответной акции»… Вот выход: сказать о случившемся, кричать о случившемся! Предостеречь, И ждать. Ах, как необходимо, чтобы люди поняли, что они вышли в своих отношениях с природой на критическую грань!

Гиви уже оделся, когда пришла бортовая машина из дельфинария с размороженной рыбой. Стали разгружаться у «хижины».

– Не разгружайтесь! – крикнул им Гиви.

Все недоуменно уставились на него.

– Привет, Гиви, – сказал лаборант. – У нас мало времени. Давай без загадок.

– Дельфины ушли, – сказал Гиви, подходя к машине. – Так что поехали.

– Как ушли?..

– Очень просто. Поехали, поехали… – Он полез в кузов.

– Да как ушли?! – кричали все разом.

Директору он рассказал все. Пожилой человек с дежурной улыбкой был неспешен. Не стал кричать, Правда, уже без улыбки, но спокойно выслушал он Гиви, весь его короткий рассказ, начиная с поступления в дельфинарий «дикарей», кончая гипотезой противостояния дельфинов человеку и освобождением Пирата и Эльмы. Он долго и грустно смотрел на Гиви, и в тишину кабинета стали просачиваться голоса из приемной. Директор поиграл пальцами на столе и произнес:

– Вы просто больны.

– Да нет же!.. – Гиви стал убеждать его, приводить какие-то доводы. Директор молча слушал.

– Ладно. Оставим это. – Доводы его не убедили. Он твердо, как и Николай Гук, знал, что дельфины просто звери, а этот человек отличный работник, но, к сожалению, психопат и два года без отпуска. Среди замкнутых, внешне спокойных людей психопатов больше, чем среди явно эмоциональных… – Запомните, Гиви, вы никого не выпускали. Животные ушли по вашей халатности, за которую вы получите строгий выговор с предупреждением. Нигде никаких разговоров…

– Нужно…

– Можете писать о своей гипотезе статьи, письма, не знаю что еще. Но это ваше действие должно остаться между нами. Иначе вы подведете меня, и не только меня… Считаю, что и Гуку вы не должны… – Директор, опустив голову, постучал пальцами по столу. – У вас, по-моему, не использован отпуск за прошлый год?

– Я не хотел бы… – неожиданно горячо возразил Гиви. – Я не теряю надежды на то, что в ближайшие недели дельфины вернутся к вольеру. Понимаете, мне необходимо…

– Ладно. Возьмите одного из «дикарей» и работайте с ним в вольере на поднятом дне. Я скажу Гуку: для подготовки замены Пирату и Эльме. Только не вздумайте и его выпустить!.. – Директор встал. – Кстати, напишите докладную о случившемся и укажите в ней, что запланированный эксперимент в открытом море состояться не может. – И неожиданно он улыбнулся, возможно, ободряя Гиви, но тот вдруг подумал, что исчезновение Пирата и Эльмы для директора лучше, чем возможный срыв их в эксперименте.

Дома никого не было. Гиви завалился на диван, как был – в своих старых любимых джинсах и темной рубахе, – и сразу заснул, Разбудил его Николай.

– Ты почему не доложил мне?

– Я не нашел тебя.

– Ты и не искал. Ты их выпустил, Гиви!

– Откуда ты взял?..

– Я знаю. Я тебя знаю! – Не в силах больше сдерживать себя, Николай схватил Гиви за руки, – Ты их выпустил, ненормальный романтик! Из-за каких-то своих бредней сорвал эксперимент! Я буду требовать, чтобы тебя отчислили. Или ты, или я! Все!..

Гиви не отчислили. Или Николай так и не потребовал этого, или директор не захотел скандала. Ограничились выговором.

Гиви же вскоре перебрался в «хижину» и занялся молодым дельфином. Гиви нередко отпускал ночных лаборантов, которых и без вольерных работ не хватало, и оставался ночевать. Погода установилась отличная, море прогрелось совсем по-летнему.

Вечерами Гиви сидел на теплом галечнике и смотрел в море.

Через неделю у сетевого вольера появились Пират и Эльма. Гиви ждал их. На этот раз они еще вернулись, Он кормил их размороженной ставридой днем, потом вечером, затем утром. Он плавал с ними в открытом море. Они не уходили от него надолго. В середине второго дня он позвонил в дельфинарий и попросил освободить вольер.

Гиви жил в «хижине» рядом с Пиратом и Эльмой две недели. Дельфины вели себя с ним так, будто ничего между ними не произошло, Снова стали готовиться к эксперименту. Страсти улеглись. Однако Гиви остался при мнении, что происходившее с дельфинами все же было связано с расстрелом у острова Тетешима. Письма дельфинологам отправить, правда, он не успел и был теперь даже рад проявленной медлительности.

3

Гиви видел сон. В светлом зеленоватом море, непроницаемо загустевавшем где-то вдали, медленно плыл дельфин. Потом сквозь густоту проступили стройные колонны. Излучавшая тепло подводная колоннада!.. Потом кто-то схватил его за плечо, он испуганно повернул голову и увидел обнаженного темного человека. В мочках его ушей светились белые раковины, из густых курчавых волос торчали иглы украшений. Человек улыбался, кивал ему, но при этом крепко держал за плечо и встряхивал.

– Гиви, вставай!..

Он ошалело открыл глаза, увидел над собой лицо Вахтанга Михайловича и понял, что это был сон.

– …Вставай! Бора… Сети затягивает под винт! – Вахтанг кричал, по Гиви едва слышал его от страшного гула и воя, заполнивших каюту. Первая же мысль связала бора и дельфинов. Как искра, в сознании Гиви промелькнуло воспоминание о шторме, во время которого погибли все дельфины в вольерах, за исключением одного. Погибли потому, что их охватила паника. В следующее мгновение Гиви уже натягивал гидрокостюм.

Ветер едва не сбросил его вниз, назад в лабораторию. Цепляясь за поручни рубки, Гиви двинулся, волоча ласты по палубе, к правому борту. Шквал отдирал его от поручней. Стояла кромешная тьма, наполненная бешено несущимися мельчайшими брызгами и воем. Выл и свистел каждый предмет, сопротивлявшийся ветру, каждая снасть. Свет прожекторов пробивался на несколько метров. За углом рубки ветер был значительно меньше. У борта, под защитой корабельных надстроек, стояло несколько человек.

– Запаникуют – всё!.. – заорал Гиви.

Море у борта было белесым, словно вскипевшее молоко. Внизу едва угадывался край плавучей клети, но иногда он стремительно подходил к самому судну, а затем исчезал. В какую-то секунду за этим краем Гиви увидел сквозь пену голову дельфина и, перевалившись через борт, прыгнул в воду. Его сразу же оглушил град мельчайших камней. Откуда?.. Они били по лицу, по рукам, которыми он пытался защититься. Гиви занырнул, и только когда снова вынырнул, понял, что это вовсе не камни, а брызги, несшиеся на громадной скорости над поверхностью воды. Ураганный ветер, падавший с гор на море, словно бритвой срезал волну, дробил ее на мельчайшие части, превращая в брызги, пену, и все это гнал по бухте с северо-востока на юго-запад.

Но где же дельфины? Он хлопнул ладонью по воде, как делал это обычно в бассейне, подзывая животных, и сам не услышал хлопка. Глупость… Но в следующую секунду он почувствовал у своего правого бока тело дельфина, Такое привычное, прекрасное ощущение! Еще мгновение и слева от него стоял второй дельфин. Они пришли четко, как на тренировке, стали по бокам, готовые к работе. Пират – справа, Эльма – слева. Он похлопал животных по спинам и прошептал счастливый, стискивая зубы:

– Молодцы, ребята…

А потом уверенно взялся за спинные плавники, и они понесли его по периметру клети. Они буксировали его по всем правилам преподанного им искусства, легко, стремительно, как на тренировке в бассейне.

Где-то на земле с корнем выворачивало и ломало деревья, срывало с домов крыши, выбрасывало на берег корабли, а два дельфина весело несли избиваемого камнями-брызгами Гиви по кругу в загородке шесть на шесть метров. И он орал что-то, захлебываясь холодной пеной, будто шампанским. Он словно сошел с ума.

«Поиск» разворачивало и несло на берег, якоря не удерживали его. Сети плавучей клети оказались у кормы. В этой отчаянной обстановке Вахтанг Михайлович принял решение рубить канаты, крепившие клеть.

Машина работала на «полный вперед», выбрали якоря, и судно медленно стало отходить от мелководья, с трудом преодолевая ветер.

Гиви видел, как меркнут в несущейся водной пелене корабельные огни.

Нижняя рама клети била уже о дно. Доску настила, одну из четырех, сорвало и унесло. Вторая прыгала на растянутых завязках. Крепления понтонов заметно разболтались. Даже сквозь шум бури до Гиви временами доносился скрежет болтов, соединявших сварные уголки рамы. Клеть кидало вверх-вниз, швыряло из стороны в сторону, скручивало. Боковины сетей, оторванные во многих местах от нижней рамы, и высвободившаяся часть сетевого дна захлестывались внутрь клети, Гиви со страхом думал, что станет с дельфином, который запутается в них.

Животные вели себя спокойно. Возможно, потому, что он был рядом? Гиви старался постоянно держаться в центре клети и периодически хлопал ладонью по воде, подзывая их. Дельфины выставлялись вертикально из воды, все внимание их было устремлено на него, они ждали команд. Но Гиви боялся теперь из-за сетей плыть с ними по клети и просто гладил их, ласкал, успокаивал.

Сколько он находится в воде, Гиви не знал даже примерно. Вода и воздух, смешавшиеся в неистовом потоке, из холодных превратились в ледяные. Они жгли сквозь гидрокостюм, сковывали стужей мышцы, сводили судорогой. Как долго это еще может продлиться?.. Гиви вдруг охватила тоска. Не страх, а именно тоска – неторопливое, щемящее чувство, чуждое панике и наполнившее его сразу всего, до краев! Уставшее тело делало привычные движения, державшие его на плаву, рот хватал влажный воздух, выплевывал горькую воду, легкие с хрипом выталкивали облачка пара, которые моментально смахивало с губ, а мозг тяжелел, наливался ленью, давил, смежая веки. Вдруг Гиви очнулся. Металлическая рама неслась на него, ласты уже лежали на вздувшейся горбом сети. Гиви, закинув руки, упал на спину, сильно, как мог, оттолкнулся ногами, ушел под воду. Когда он вынырнул в середине клети, первое, что он увидел, был Пират. Дельфин стоял рядом с ним в вертикальной позе, чуть боком и смотрел на него круглым, широко открытым глазом. Пена перехлестывала через Пирата, окутывая белым густым облаком. «Без паники…» Гиви остервенело заработал руками, согреваясь. Сил у него хватит, вот немного бы тепла…

Оторвало и унесло понтон. Верхняя рама давала теперь крен. На одной из ее сторон образовался угрожающий горб – толстые трубы изогнуло, словно бамбук над огнем.

«Поиск» удерживался на сравнительно безопасном расстоянии от мелководья, непрерывно маневрируя, чтобы не оказаться бортом к ветру. С судна видели плавучую клеть в нескольких сотнях метров за кормой, но подойти к ней было невозможно. Корабельный ял быстро заполнялся водой и идея спустить его на веревке к клети была сразу же отвергнута. Оставалось одно – завести на клеть конец вплавь. Не раздумывая, Николай Гук спустился в лабораторию и натянул гидрокостюм.

Холод сразу захлестнул его. Уже через несколько минут все тело набухло стужей. Мелкая бухта быстро охлаждалась студеным ветром, который стремительно нес Гука к плавучей клети. На судне едва успевали стравливать веревку.

Гиви заметил Николая только когда его голова поднялась на волне над самым краем рамы.

Николай был хорошим пловцом, работал в вольерах с дельфинами, имел, как все профессиональные дрессировщики, специальную водолазную подготовку. Он верно оценил сложную обстановку у плавучей клети и, выждав момент поспокойнее, ринулся к понтону, уцепился за него и снова стал ждать, когда море даст ему мгновение, чтобы забраться в клеть. Конец капроновой веревки с петлей он намотал на ладонь и крепко сжимал в кулаке. Сколько сил и старания прилагала стихия, чтобы оторвать его от понтона! Оказавшись в клети, Николай подплыл к Гиви и крикнул:

– Как вы тут?..

Оглушающий шум бури не пропускал посторонних звуков, но Гиви понял. Волна пены накрыла их, а когда прошла, он, отплевываясь, прокричал в ухо Николаю:

– Они работают, Коля! Как ни в чем не бывало!..

– Что? Что?

– Им плевать на все эти штормы! – И Гиви хлопнул ладонью по воде, подзывая дельфинов, стал показывать Николаю, как четко животные исполняют команды.

– Э-это… ч-чудо… – дрожа от холода и нервного напряжения, орал Гук.

– И без всяких подкреплений! – в восторге орал ему в ответ Гиви. В эти минуты не было, наверное, на свете людей более близких друг другу, чем они.

Потом они стали привязывать капроновую веревку к раме. Сеть, временами вздуваясь, отталкивала их от края клети, буруны разбивавшихся о трубы волн и яростный ветер вырывали из рук веревку. Казалось бы, что сложного – завязать крепкий узел?.. Уцепившись одной рукой за трубу, захлебываясь, Николай пытался завести под нее конец веревки, а Гиви, тоже держась одеревенелыми негнущимися пальцами за раму, старался подхватить ее снизу. Наконец это удалось ему, он дернул веревку на себя, Гук отпустил ее, но в следующее мгновение произошло непоправимое: конец выскользнул из непослушных рук Гиви, юркнул, как змейка в траве, и исчез.

Они держались посреди клети, тяжело дыша. Их поднимало и опускало, белое неистовое месиво неслось над ними, накрывало с головой, они, похоже, ничего уже не замечали. Словно понимая, что у людей произошло несчастье, Пират и Эльма стояли рядом, выставившись вертикально из воды. Николая била дрожь, ноги немели.

– Против ветра… не выплыть… – прошептал он. Гиви понял его, потому что думал о том же. И неожиданно решил: «Надо попробовать, пока еще есть силы!..»

– Оставайся! – крикнул он Гуку. – Я сейчас…

На «Поиске» поняли, что случилось, и судно снова опасно близко спускалось по ветру к мелководью, на котором било клеть. В мутном свете утра Гиви время от времени видел корабль отчетливо. Отсюда, из воды, расстояние до него казалось катастрофически большим. Он изо всех сил работал ластами, но этот кусок бушующего моря, отделявший его от борта, сокращался мучительно медленно. Теперь Гиви старался не смотреть в ту сторону, чтобы окончательно не потерять надежду.

Последняя настильная доска, оторвавшись от рамы, ударила Николая по голове и унеслась, словно бора, играя, щелкнул его своим твердым пальцем. В глазах потемнело, тело обмякло, ласты гирями потянули вниз. Николай, бессмысленно и слабо двигая руками, пошел ко дну…

Он пришел в себя на поверхности, вдохнул, закашлялся и почувствовал под спиной что-то твердое и округлое. Его выталкивал дельфин.

Превозмогая слабость и боль в груди – надышался водицей, – Николай добрался до понтона и повис на нем. Здесь бросало и било волной больше, но зато можно было отдохнуть, не двигаясь, вцепившись руками в понтон. «Долго мне не протянуть», – неожиданно отрешенно подумал он.

Гиви увидел лодку на туго натянувшемся толстом канате и человека в ней. С прихлынувшими неведомо откуда силами заработал деревянными ногами…

Намотав на руку переданный конец, Гиви отдался во власть ветра и волн, и те снова понесли его к клети.

На этот раз они привязали капроновую веревку к раме. Наполовину оторвало второй понтон, и клеть теперь заваливало набок, невообразимо перекручивало, она превращалась в нечто опасно бесформенное. Неожиданно в ней вздулся большой сетевой мешок, заполнив половину. Эльма оказалась под этим упругим мешком, дно клети не давало ей уйти оттуда. Гиви и Николай смотрели, как бьется под сетью животное, но ничем не могли помочь ему. И тут Пират, выпрыгнув из воды, упал громадным двухсоткилограммовым телом на вздувшийся мешок, промял его, и в тот же миг Эльма выскользнула из-под сети.

А ураган и море совершенно обезумели: бушевали водовороты, буруны, горы пены, В тот момент, когда мешок опал и дельфины отплыли в середину клети, и Николаю, и Гиви показалось, что наступил штиль – самое страшное кончилось. Едва держась в воде от усталости, Гиви хлопнул ладонью, подзывая дельфинов, и те вскоре появились рядом, спокойно выставились из воды. Однако ветер опять усилился и волны ускорились, опять вздулся мешок, а когда он снова опал, Гиви увидел, что Николай показывает ему рукой вниз. Нижняя рама, почти оторвавшаяся от растяжек и сети, косо висела в воде. Дна не было. Гиви понял, что их сняли с мели и подтаскивают к «Поиску». Так вот откуда эти «мешки»! На корабле теперь видели, наверное, что у них здесь происходит, От одной этой мысли стало легче.

4

Их долго растирали, поили крепким чаем. Николай еще много часов безучастно лежал под горой одеял и стеганок. Гиви же согрелся и пришел в себя довольно скоро. Около девяти Гиви был уже на палубе и с горечью и страхом наблюдал, как безжалостно стихия разрушает плавучую клеть. Со вздымающимися горбами погнутых труб, с захлестывающимися и вздувающимися сетями, клеть выглядела настоящей западней для двух дельфинов. Все на судне думали сейчас об одном, почти молились: хоть бы они вышли из нее!

Высокая бетонная стенка причала, надежная защита, находилась всего в нескольких десятках метров. Гиви, отдавший этим двум животным так много из своих последних лет жизни, вцепившись в поручни фальшборта, клял себя за то, что не прихватил, уходя в воду, нож (он, опытный подводник!) и тем был лишен возможности выпустить дельфинов перед уходом из клети.

Дельфины вели себя превосходно. Они старались держаться в середине изувеченной клети, разумно и спокойно помогали друг другу освобождаться от сетей. Они казались уверенными в том, что их не оставят в беде. В их спокойствии Гиви виделась вера в людей, и от этого делалось невыносимо тяжело.

Совсем рассвело. Наступил серый день урагана. Гиви иногда смутно различал животных, но когда из клети через образовавшуюся в сетях дыру вышел Пират, он не заметил.

– Один дельфин вне клети! – крикнул в мегафон Вахтанг Михайлович.

Пират не уходил далеко от дыры, через которую вышел, словно приглашая Эльму последовать его примеру. И Эльма заволновалась, Она ринулась вперед, но в этот момент сеть вздулась кошелем, дыра ушла кверху и Эльма оказалась в мешке. Она тщетно билась в капроновых сетях. Гиви закрыл глаза. Только теперь он ощутил, как устал.

Судно и клеть взлетали и падали на волне, время от времени из поля зрения людей исчезала картина битвы животного с сетью. Развернуться в мешке двухметровая Эльма не могла, уйти оттуда задом – тоже. Но Пират не сдавался, спасал свою Эльму. Он стремительно разгонялся на коротком отрезке и боком, мощно ударяя о бок Эльмы, выбивал ее из мешка. И с третьей или четвертой попытки это удалось ему. Еще через секунду Эльма, проскользнув в дыру между рамой и сетью, тоже была на свободе.

Ветер гнал через «Поиск» тучи мельчайших брызг. Вахтанг Михайлович почти совсем перестал видеть. Подавшись всем телом вперед, протирая закоченевшей ладонью глаза, он вдруг понял, что плачет.

Пират и Эльма, два вольных дельфина, едва вырвавшиеся из западни, еще минут десять не уходили от клети, от людей. Только когда судно уже швартовалось у причала, животные исчезли в водах бухты.

Ураган продолжался. Видимость в бухте была очень слабой, но Гиви, а позже и Николай вели непрерывное наблюдение. Они были уверены, что дельфины далеко не ушли. Эта уверенность передалась всей команде. Вскоре наблюдение вели уже со всех стоящих в бухте судов. К десяти часам утра ветер резко сдал.

После полудня с маяка на мысе Толстый сообщили, что в море у входа в бухту заметили дельфинов. Через час пришел пограничный быстроходный катер, на котором Николай и Гиви до шести вечера обследовали прибрежную зону до мыса Идокопас. Им встретилось небольшое стадо морских свиней. Возможно, именно их и видели с маяка. Из-за высокой волны наблюдать поверхность воды было очень трудно.

Весь следующий день, несмотря на ослабление ветра и солнечную погоду, шли большие, с барашками, волны – море никак не могло забыть урагана. «Поиск» упорно рыскал с утра до позднего вечера по неспокойному Черному морю, и все свободные от корабельных работ торчали у бортов, до ряби в глазах вглядываясь в проклятые катящиеся и катящиеся волны.

Наконец на третий день море успокоилось. Около одиннадцати часов в районе поселка Дивноморск Гиви заметил дельфинов-афалин. Их было шесть-восемь голов, не больше, в миле-полутора от «Поиска». Судно шло к ним полным ходом. Сердце Гиви готово было выпрыгнуть из груди, во рту пересохло. Он почему-то сразу поверил, что Пират и Эльма там.

Но дельфины, подпустив судно на несколько кабельтовых, стремительно ушли в открытое море.

– Их испугал шум машины, – сказал Вахтанг Михайлович.

– Пират и Эльма не ушли бы… – хмуро заметил Гиви.

Вечером из института пришла телеграмма, приказывающая экспедиции немедленно сворачивать розыскные работы и возвращаться на базу.

– Этого нельзя делать! Пират и Эльма где-то рядом, – убеждал Гиви. – Четыре-пять дней – не время для того, чтобы встретиться в такой акватории. Ведь мы просто не можем встретиться… – Каким он мог быть красноречивым, этот молчун Гиви!

Приказ есть приказ. Николай все же решил пренебречь им и еще денек поискать.

Утро пришло ясное, безоблачное и безветренное. Вода в бухте, казалось, стояла недвижимо, как в лесном омуте, И была такая же мутная. По ней плыли белесые и голубые медузы, У выхода из Геленджикской бухты сразу же наскочили на стадо дельфинов. Но это были азовки, голов двадцать.

С мостика и от фальшбортов смотрели во все глаза и во все имевшиеся на судне бинокли. Николай и Гиви стояли рядом.

– Не встретим сегодня – уйдем? – тихо спросил Гиви.

– Не раскисай, Гиви. Просто в этот раз нам не повезло. Будем готовить новых животных. Конечно, год, а то и два, потеряли…

Гиви вдруг подумал, что Николай, входя в воду во время урагана, больше беспокоился о своей, как начальника экспедиции, ответственности за возможные последствия его, Гиви, действий. И устыдился этих мыслей. Николай решительный и отважный человек, так думать о нем просто подлость…

Гук опустил бинокль, потер уставшие глаза и неожиданно сказал:

– А ведь твои дельфины, Гиви, спасли мне жизнь. Может быть, они приняли меня за тебя?

Гиви усмехнулся.

– Эти дельфины спасли бы любого человека.

– Пожалуй, – буркнул Гук и снова уставился в окуляры. – Да, я вот что хотел сказать тебе. – Николай не отнимал бинокля от глаз. – Все это… в ураган… было по плану. Я один несу ответственность за все.

Гиви удивленно повернул к нему лицо.

– Ты меня понял, Гиви? Это я послал тебя в клеть.

Они смотрели теперь друг другу в глаза. И Гиви пожал плечами.

– Как хочешь, Коля.

– Так будет правильно.

– А ты послал бы?

– Не знаю.

Около двух пополудни на траверсе мыса Идокопас заметили двух дельфинов-афалин, спокойно плававших невдалеке от берега.

– Посмотри, – Николай протянул Гиви бинокль.

Тот смотрел долго.

– Похожи, а?

Гиви как-то затравленно глянул на него и глухо произнес:

– Я пойду к ним.

Гук кивнул.

Близко к дельфинам подходить не стали, чтобы не вспугнуть. Гиви в гидрокостюме прыгнул за борт. И в это время Николай увидел чуть в стороне еще пять дельфинов, а мористее – большое стадо, голов пятьдесят.

Море было довольно спокойным, и Гиви быстро приближался к дельфинам. Вскоре он тоже заметил еще несколько животных невдалеке. Дельфины, играя, отходили в море, и Гиви все плыл и плыл за ними. Конечно, Пират и Эльма не стали бы уходить от него. Но там, дальше, он увидел много животных и продолжал плыть к ним. В большом стаде Пират и Эльма могли сразу и не заметить его. Дельфины плавали вокруг метрах в десяти-пятнадцати. Он различал их круглые любопытствующие глаза. Гиви останавливался, хлопал ладонью по воде, снова плыл, опять останавливался и звал.

Солнце садилось на море, слепило своей яркостью, но тело прохватывал холод. С «Поиска» все повторяли через радиотрансляцию: «Гиви! Их там нет, возвращайся!» А он все плыл и звал. Это была последняя надежда. И она рушилась. Да, конечно, их здесь не было. Но ведь они были где-то рядом, в другом стаде, может быть, в нескольких километрах от него! Они, наверное, тоскуют сейчас…

Суметь стать выше, сильнее обстоятельств – вот истинно человеческая задача!

Гиви не терял надежды.