Текст книги "Abyssus abyssum invocat (СИ)"
Автор книги: Артем Петров
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Раз в месяц... кажется, – с трудом припомнил племянник.
– Недопустимо! Она твоя мать.
– Вы, свою мать, дядя, вообще не навещаете.
Вот язва! Но он прав. Стоило бы это сделать. Хоть раз за год... как бы ни было тяжело.
– Моя мать уже бесполезна для нас, а моя дорогая сестрица – нет. Я не могу писать ей напрямую, Сфорца что-нибудь заподозрят, особенно этот подлец-епископ... – кроме как цедить название его сана Франц просто не мог.
– То есть я вам нужен, дядя, как почтовый голубь? Писать то, что думаете вы?
– А ты не согласен с моими суждениями? – кивнув на его вопрос, Франц тут же задал следующий, желая, чтобы мальчик запутался в своих рассуждениях.
Это тоже бывает полезно. Одно лишь плохо и хорошо одновременно, что он обычно переставал возражать, уступая чужому опыту и авторитету.
– Не со всеми, – несмотря на холодную сдержанность, доставшуюся от отца, Жан-младший не мог скрыть, что чувствовал себя рядом с дядей не в своей тарелке.
– Что ж, я обещаю с тобой советоваться. Иногда. Никаких писем под диктовку, просто ты внесешь пару вещей, не больше... – тут Франц взял яблоко с маленького столика неподалеку и кинул его прямо в бойца с алебардой.
К сожалению, голова Медведя не пострадала, только помятый доспех.
– Фарс! Прекратить!
Гладиаторы тут же выпрямились и замерли как вкопанные, наблюдая как их сайор перемахивает через перила трибуны и прыгает с двухметровой высоты прямо в грязь, ничуть не жалея дорогих сапог.
– Вы будете сражаться на славных аренах в Столице! В Столице, а не здесь! Как вы поедете?! Четверть ваших поединков будут насмерть. Дай сюда!
Жан-внук в такие моменты терял угрюмый вид и с любопытством смотрел за тем, как дядя Франц не только раздает советы, но и принимает участие в тренировке. При этом он смотрел на него со странной смесью восхищения и опасения, а то и откровенной боязни... Отец, Антуан, не выстоял бы и одного боя против дяди.
Взяв щит и меч, Франц выгнал гладиатора прочь и сам вышел против Медведя.
– Нападай!
Оружие было затуплено, но сокрушительные удары запросто ломали незащищенные кости. В прошлый раз Франц ушел с такой тренировки хромым, но сегодня он словно не замечал опухшую правую ногу.
Зная про увечье сайора, Медведь медлил. И не поддавался на провокации, когда его противник пытался отбить алебарду в сторону..
– Ну же!
В конце концов, молчаливый гладиатор решился и атаковал. Алебарда скользнула по щиту, Франц воспользовался этим и, прижав щитом древко алебарды к земле, вырвался вперед. Но соперник успел отойти назад и в сторону, сохранив статус-кво.
Круги по грязи продолжались с минуту, пока Медведь не допустил роковую ошибку. Рывок, и меч Франца со всего размаху ударил по латной перчатке. Алебарда тут же выпала из правой руки гладиатора. Сильный толчок. Шлем без забрала сорван и лежит в грязи. Через мгновение там же оказался и его хозяин.
Жан уже собирался крикнуть второму гладиатору, чтобы он остановил дядю, ибо тот почувствовал кураж и начал беззаботно молотить кулаками по лицу противника, сидя у того на груди. Но Франц всегда умел останавливаться сам, и в конце попросту вцепился в глотку Медведя.
– Все?! Сдался?! Разве так сражаются истинные гладиаторы?! Бей меня! Кусай! Рви на части! Повалили тебя, спихни врага с себя!
Но гладиатор слишком ослаб, чтобы сопротивляться. А после и вовсе потерял сознание. Устало плюнув рядом с его головой, Франц разочарованно отклонился назад.
– Жан, с завтрашнего дня ты начнешь заниматься с мечом. Давно пора...
Он понимал, что никакого энтузиазма у тихого и угрюмого племянника эта затея не вызовет. Но кто его спрашивает? Он будет делать то, что ему говорят, пока не докажет, что способен самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность...
Столица
II . Неизвестные события уничтожили столицу Республики. Возможно, это сделал Марк Антоний, желавший построить новый город, что станет его наследием. Его архитектурные сооружения приводили потомков в недоумение. К всеобщему прискорбию, Столица была разграблена во времена первого нашествия варваров, после чего город изменился до неузнаваемости.
– «О городах Империи», XIII век, Век Праведности.
Сегодня Жан Младший получил долгожданную возможность отлучиться из дворца Цезаря. В такие моменты он всегда снимал свои тяжелые красные доспехи и облачался в дешевую кожаную куртку. Теперь разве что меч, к которому не повезло привязаться, мог выдать в нем цезариона.
Бедные районы, где кипела жизнь... вот куда тянуло неспокойную душу. Хладнокровный и собранный в тронном зале и при правителе, Жан превращался в собственную тень, стоило покинуть высший свет.
Будь его воля, он бы ушел еще дальше, в города на нейтральных землях, где есть настоящая бедность и нищета.
А свои невзгоды жители Столицы придумали сами. Каждый из них, так или иначе, был богаче любого крестьянина вне высоких толстых стен. Бедных же пускали, разве что, на рынки и приказывали выметаться с наступлением темноты. Хороший способ для Цезарей и их придворных не замечать, насколько на самом деле беден народ...
Внешний лоск на этом не заканчивался. Главные улицы содержались в чистоте, за любой мусор можно получить месяц работ на благо города. Но вот стоило зайти в любой переулок, как хотелось зажать нос.
Вместе с тем были и окраины, в которые боялась заходить стража. Каждый большой город нуждается в хранилище для отребья. Полезного отребья, иначе бы никто не позволил им существовать.
И Жана Младшего здесь хорошо знали. Больше нигде в Столице по-настоящему не привечали Вентури. Добиться этого было достаточно просто. Главное понять, что здесь изначально все равны, а кто хочет доказать обратное, тому лучше привести с собой армию, а не пару тупых охранников. А еще крайне важна репутация...
"Палач Золотого переулка", "Пленник из Ла-Рошель", "Убийца Винчи". Под такими именами знали Жана Вентури Младшего в темных переулках и за их пределами. Он заставил всех запомнить себя за последний десяток лет. И ничуть не боялся последствий.
Ведь как только умер Антоний Восьмой Жестокий, слабые Цезари полностью развязали руки. Что до братьев по оружию, то они смотрели на визиты сюда с презрением, но ничего поделать не могли. Легат лишь ограничился символическим предупреждением и больше не вмешивался в дела Жана.
Поэтому единственной проблемой были не дававшие прохода местные.
– Сайор Защитник, разделите с нами выпивку! – звали его в трактире несколько выпивох-пустословов.
– Как договаривались, груз не отправится на моем корабле, – положив руку на плечо, один капитан-контрабандист прошел с Жаном несколько шагов и, сообщив важную новость, тут же удалился.
– Нам нужно поговорить, – вскоре подошел хозяин трактира по кличке Пий.
Скупщик слухов и краденого, продавец запрещенных в Столице товаров, все это он.
– У меня нет настроения. Я пришел к ней... – устало покачал головой Жан.
– Об этом я и хочу поговорить... она умерла.
Любой другой на месте Жана рвал и метал. Схватил бы Пия за горла и душил, требуя признать, что это ложь. Прорвался бы в глубины трактира, выкрикивая ее имя...
Но нельзя сломать то, что уже сломано.
– Кто? – холодный голос звучал еле слышно.
– Один дворянский сынок... имени не назвал, но я выясню. Я знаю, как она была тебе дорога, а ее отец был моим другом... – Пий говорил тихо, но с достоинством.
Жан знал, что последние слова ложь, но ему было все равно.
– Хватит, не будем больше о ней. Не говори о ней со мной никогда. Просто в один прекрасный момент ты придешь ко мне и назовешь имя. И не будешь вмешиваться.
Повторять не требовалось, трактирщик был понятливым малым. Жан уже почти ушел, но после вновь вернулся посмотреть в глаза Пия. Тому вновь стало не по себе, несмотря на большой опыт общения с безжалостными убийцами.
– Сколько он заплатил?
– Что?
– Сколько он ей заплатил, прежде чем сделал это? – с нажимом уточнил Жан Младший.
– Двадцать сестерциев... – с неохотой признался Пий.
Справедливая цена, даже очень. Но Пий и правда не знал, чем все могло закончиться. Иначе уже был бы мертв.
Закончив, Жан вышел на улицы города. Еще до входа в трактир начался дождь. Боги вновь подали знак, но он никогда в них не верил, чтобы прислушиваться. И раз за разом страдал...
Тут же мимо, закрываясь от дождя тонкой деревяшкой, бежала одна из работниц борделя неподалеку. Не хотела испортить свой вид, торопясь к клиенту.
Жан резко схватил ее за руку и притянул к себе. Короткий крик, и защита от дождя упала на грязную брусчатку.
– Ты умеешь петь? – в отчаянии спросил он.
– Ч-что? – проститутка оторопела.
Дождь мигом промочил поношенное платье и размыл дешевую косметику на ее некрасивом личике.
– Петь?! Умеешь?! – Жан забыл, что разговаривает с необразованной девкой, которая только и умеет, что ублажать по десять мужчин за день.
– Убери руки! Артур убьет тебя!
– Да Артур живет только благодаря мне, да еще покупает тебе боевую раскраску!
Этого было достаточно. Отвратительный голос, грязная не только снаружи, но и внутри. Оттолкнув проститутку, Жан быстрым шагом пошел прочь по улицам, совершенно не беспокоясь о ее судьбе.
Но и сквозь бурю эмоций опытный цезарион понял, что следом кто-то идет. Как раз вовремя. Это-то и сейчас нужно. Но бой будет на условиях Жана. Там, где он сам решит...
Никто из здравомыслящих не помышлял остановить разъяренного воина с мечом и кинжалом, даже если он нагло вламывался в чей-то дом или заведение. Жан вел своего преследователя в ловушку. Пройти через пару домов, потом перекресток переулков, а там ему уже никуда не деться! Но незнакомец оказался не промах и перехитрил Жана, подкараулив на том самом перекрестке.
Стрела маленького арбалета на запястье была нацелена в бок, а острие кинжала почти касалось горла. Убийца появился из ниоткуда. Вместо честной драки, где можно выместить всю ярость, Боги вновь послали унижение.
– Эхехехе... и все... – этот нервный голос ни с чем не спутаешь, – и пойман великий цезарион... эхехехе...
Всегда найдется тот, кто знает улочки города еще лучше. Тот, для кого убийства из тени – это дорогой хлеб.
– Неужели меня приказал убить сам Цезарь? Или же это тот, кто смеет говорить от его имени? – Жан сохранял хладнокровие.
Но он не хотел умирать. Не здесь. Не так...
– О, нет... эхехехе... никто убивать тебя не хочет... эхехехе... ты очень удобный цезарион.
Убийца нисколько не боялся стоять на перекрестке двух мрачных переулков. Впрочем, ни один разумный человек не станет вмешиваться здесь в разборки вооруженных людей.
– Ты хочешь сказать, что фрументарий хочет убить цезариона по личным мотивами? – Жан уже давно прикинул свои шансы.
От кинжала он отклонится, отделается новым шрамом, но арбалетный болт не даст далеко уйти.
– Эхехехе... – очередной нервный смешок, и арбалет с кинжалом исчезли. – Не оборачивайся, просто поговорим... эхехехе...
Фрументарии были тенью Цезаря. Убийцы, разведчики, шпионы, да и просто авантюристы – они заслужили за века свою репутацию. Еще ни один враг, по легендам, от них не ушел.
Кто сейчас ими управляет, неизвестно. Возможно, уже никто. Даже легат Цезаря не имеет на них влияния. А Цицерон для фрументариев пустое место.
– О чем? Только не говори, что о моем брате...
– О, эхехехе... нет, нам нравится Франц... – собеседник безошибочно уловил, о чем идет речь, – даже очень... эхехехе... пусть он и почти перешел нам дорогу...
К несчастью, не в первый раз им приходится встречаться. Прошлая встреча Жана с фрументарием прошла во дворце, два года назад. Тайный разговор в ночи, нервный убийца прятался где-то за стеной. И вот теперь снова. Неужели теперь он накрепко присосался как пиявка?
– Тогда к делу. У меня нет времени..
– Не сомневаюсь, эхехехе... так вот, слушай, цезарион. Епископ Сфорца мутит воду... эхехехе... твоя сестра может быть в опасности... эхехехе... Орсини... эхе... Молодой Гюстав ведет игру, твой отец в опасности... и... эхехех... твой брат Франц... он нажил себе врагов везде... эхехехе...
– Скажи мне то, чего я не знаю, или расстанемся, – Жан хотел порвать глотку этому хохотунчику.
– Ты не сможешь спасти их всех. А они, неизвестно, спасут ли себя сами, – неожиданно голос убийцы стал совсем чистым.
В этот момент Жану показалось, что сбоку от него стоят двое.
– А вы, значит, можете?
– Мы можем постараться. И в знак доброй воли мы скажем тебе, кто убил твою девочку. Но позже, мы должны все проверить. А теперь иди вперед и не оборачивайся, пока не выйдешь на большую улицу.
Жан повиновался. Он знал, что фрументариям доверять нельзя, но какой у него выбор? В Столице каждый живет, пока удобен кому-то. Стоит покровительству исчезнуть, как все рушится.
Если есть хоть какой-то способ помочь семье, Жан решил им воспользоваться. Ибо спасать самого себя не имеет никакого смысла...
Земли Орсини
Предвкушение от скорого прибытия в родные земли сменилось тихой злостью, которую Жан Старший не мог спрятать, да и не хотел.
Деревянный мост через одно из ответвлений Белой реки обрушился совсем недавно, будто нарочно. А ведь граница между владениями кланов пролегала всего в нескольких милях на юге, и это злило еще больше.
Рядом реку вброд с телегой не перейдешь, разве что только сделав огромный крюк. Оставалось только искать ночлег в ближайшей деревушке, что стояла на развилке двух рек, куда Вентури прибыли поздней ночью. Приняли их еще неласковее, чем ожидалось.
Местный трухлявый староста что-то пробубнил, но разрешил Жану Старшему и Вейлру переночевать в свободных комнатах своего большого дома, пусть и после щедрого подарка в виде тяжелого кошелька с монетами. Эскорту же пришлось довольствоваться лагерем на окраине, и хуже всего было тем, кто караулил телегу с телом Рафаэля, вонь от которого быстро разнеслась по округе.
Вейлр, служа еще и личный телохранителем принца клана, разместился с Жаном в одной комнате с двумя кроватями, сменив доспехи на кожаную куртку. И его вид до полусмерти напугал крестьянку, которую староста назначил прислуживать за господами. Когда-то лицо капитана стражи познакомилось с шипастой палицей. Правый глаз чудом уцелел, но правая скула превратилась в один уродливый нарост, оттягивающий губы в сторону. Говорил-то он членораздельно, но растягивая звуки...
И еще Вейлр умел засыпать мгновенно, а Жан так и не научился этому за годы походов. Слишком много мыслей вертелось в голове. В первую очередь, о клане и его будущем. Потом о детях и внуках. Но сегодня кое-что еще не давало покоя, а именно тайная игра Гюстава.
