Текст книги "В конце вечности"

Автор книги: Артем Белянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Глава 1. Узники леса

Утреннее солнце, отыскав брешь в кроне векового дуба, коснулось грубого лица спящего под ним мужчины. Приоткрыв глаза, он тяжело выдохнул и потянулся, расправив крепкую спину. Рядом спал худощавый старик, с головой зарывшись в потертую волчью шкуру. Где то неподалеку раздавались мерзкие карканья растревоженных ворон. Мужчина, разминая шею, взглянул на сопящего рядом седого старика, затем перевел свой колючий взгляд на остывающие угли костра. Огонь, оберегавший их от хищников всю минувшую ночь, зачах, и уже не только не защищал, но и не грел. Сквозь зубы, выругавшись, мужчина приподнялся, и стал всматриваться в чащу, откуда доносилось карканье. Где то совсем рядом, раздался треск сухой ветки, сломавшейся под чьей– то неосторожной ногой. Мужчина вскочил на ноги и выпрямившись во весь свой не дюжий рост, ловко достал из набедренных ножен широкий нож.

– Остап, это я!– послышался голос из зарослей, сквозь которые показалась фигура плечистого, тучного здоровяка, размахивающего тушкой зайца. – Проверял силки у нор. У нас нынче мясной день! Скалясь глупой улыбкой, в которой не хватало зубов, радостно протянул он.

–Какого черта, ты ушел Фома?! Мы вроде договорились, двое спят, один сторожит. И за костром следит! – Недовольно раздувая ноздри, и пихая башмаком погасший уголь, заметил Остап.

–А чего, потух что ли? – обеспокоенно спросил здоровяк, и бросив на траву обмякшего зайца, поспешил к кострищу. – Вот ведь дела, только что дрова подбрасывал. – Раздувая угли, виновато оправдывался Фома.

–Ты так жрать захотел, что бросил все и пошел за дичью?

–Дык, я быстро же. Ну, отошел по нужде, заодно дай думаю, проверю силочки.

–А если б нас зверь задрал? Горевать, небось, не стал бы? – Прищурившись, бросил толстяку Остап. – На радостях сожрал бы зайца и довольный двинулся в деревню, рассказывать как героически уцелел в бою с волками… – Зло добавил Остап.

–Тьфу, на тебя. Желчный ты человек.– С обидой произнес Фома.

–А ты раздолбай!! – Недовольно вскипел охотник. – В следующий раз как буду в дозоре, вымажу тебя диким медом, пусть на тебя взгромоздится медведь, и как следует….. вылижет.

–Остап, полно тебе брюзжать.– Раздался сонный, скрипучий голос, из-под собачьей шкуры.

–Доброе утро Степаныч! – повернувшись к старику, сказал раздувающий угли Фома.– Остуди ты этого скрипушника. Всю плешь мне проел своими ворчаниями.

–Ты еще жаловаться вздумал?!– Сведя недовольно свои черные брови, буркнул Остап. – Иди вон освежуй зайца. Я сам костром займусь. Дуешь, дуешь тут, вся башка в пепле уже, а огня так и не развел.

Здоровяк цыкнул языком, кинул палку, которой ковырялся в углях, и тряся пузом, недовольно направился к зайцу.

Остап отодвинул неуклюже сложенные Фомой ветки, собрал угли в кучу, набросал поверх угольков сухого мха, и раздул огонек. Через пару минут, по всей округе стали раздаваться приятные потрескивания горящих дубовых веток.

Остап заворожено смотрел на огонь, неторопливо поглаживая закопченной ладонью жесткую черную бороду. Я зыки пламени, отражаясь в его угольно черных глазах, отплясывали свой магический танец, увлекая его все глубже в лабиринты размышлений.

–О чем задумался Остапушка? – подсаживаясь к костру, по-отечески ласково спросил старик.

– Да все о том же Степаныч. Никак покоя не дает вопрос, почему наши бабы вдруг нести перестали. Ведь в ваше время все было иначе. И вдруг перестали… Будто проклял кто. За тридцать лет ни одного дитя не народилось.

–Да. Не народилось.– Угрюмо согласился старик.

–Если так дело пойдет, поселение наше опустеет. Наверное, зря мы тут в лесах хоронимся. Может там за хребтом не так все и плохо. – Кивнув в сторону горной гряды, сказал Остап.

–Да неужто ты думаешь, что мы старики, прихоти ради вас молодых за хребет, да за болота не пущаем? Еще наши деды в те места хаживали. Кто за болота ходил, возвращались больными, и умирали. И еда, и вода там отравленная. И животные уродливые и деревья. А за тем горным хребтом, так вовсе нелюди живут. Отец мой с мужиками снаряжались туда. Ушли через тропу промеж скал. Трое их было. Вдалеке дым заприметили, решили разведать, кто костры жжет. Да не дошли. На полпути, догнали их люди, сидя верхом на быстроногих животных. Вроде как лошадами они их зовут. У нас в чаще, такие не водятся. Ну и давай хлестать кнутами наших дураков-путешественников. Двоих в первый же день запороли до смерти. Пытали кто такие? откуда? А у всех жены, дети, остались. Да неужто этим извергам их отдать на поругание? Так не сознались, упокой господи их душу. А отец мой дюже крепкий мужик был. Его особо пытать не стали, а продали какому– то местному владыке. Так оказался он в каменоломне. Несколько лет на износ надрывался там, пока однажды не сбежал. Когда пришел домой, мы с матерью его насилу узнали. Одна тень осталось от него. Вот он и рассказал истории о людях за тем хребтом. Не по человечьим законам они там живут. Одна погибель там, рвут друг друга, продают как скот. Проведали бы где наше селение, разграбили бы, сожгли а людей в рабство угнали. Поэтому и настрого запретили мы ходить туда кому либо. И дозор этот перед ущельем установили. Чтобы никто, вдруг не туда не от туда не проскользнул.

–А где та тропа, по которой за хребет мужики ходили?– участливо вмешался в разговор Фома, кряхтя насаживающий зайца на острую ветку.

–А тебе– то почто она сдалась? Забудьте вы об этой тропе. Уж лучше сгинуть мирно и тихо, в этой глуши, чем там, под плетями выродков!

Фома вздохнул, почесал свою лысину, пробивающуюся сквозь свалявшиеся длинные кудри, и поджав губы, молча, завертел зайца на костре.

–Слушай Степаныч. Ты ведь с нашим старостой давний приятель. Я вот спросить хотел, правда ли, что в тереме, возле нашей церкви, хранят сокровища. Круглые сутки ведь стерегут его.– Правя о камень нож, спросил Остап.

–Что за вздор ты такой несешь? Какое еще сокровище? Кто тебе эту чепуху набрехал Остап?– Удивленно глядя на него. Спросил Степаныч. Нет там никаких сокровищ. А что там охраняют, то вам знать не надо. Помню на моем веку один дурак из тех что терем сторожил, подсмотреть решил. Не побоялся ведь, что по закону, изгонят на болота. Ну и подсмотрел.

–И чего? На болота его прогнали? – Любопытно вклинился в разговор Фома.

–Нет не прогнали… Спятил он. С ножом на других сторожей кидаться начал. Полосонул нескольких, а скрутить его вчетвером они не сумели, силен стал, словно дьявол. Так и закололи его.

– Что еще за брехня?! Че он там увидать такого мог?! Хлопнув себя по коленке, возмутился Фома.

– Чего он там увидал, тебе знать не обязательно. Живите по закону, и не суйте нос куда не следует.

Фома, отрывая жареному кролику ногу, недовольно покосился на старика.

–Ладно тебе Степаныч, чего завелся? Господь с ним, с тем домом. Надо, значит пусть стерегут. Я вот смотрю солнце уже высоко, почему нас не меняют? – Взглянув на небо, недовольно буркнул Остап.

–Дело говоришь. Заерзав на месте, согласился Степаныч.

–Да ешьте а вы! Хорошо, что опаздывают, сейчас ведь придут и все мясо пожрут. – Набив полный рот зайчатины прочавкал Фома.

–Ну-ка тихо!– Подняв вверх руку, вдруг рявкнул Остап и насторожился.

Фома, с трудом проглотив кусок, замолчал и выпучив глаза, уставился на Остапа, затем медленно перевел взгляд в сторону чащи, откуда доносился странный нарастающий гул.

Полу-глухой Степаныч, тщетно вслушался в таинственный шум, настороживший молодежь. Однако вскоре, звук стал настолько отчетливым, что старик взволновано нащупал свой посох и поднялся с земли.

Треск ломающихся веток, топот, рык и фырканье, наполнили округу. Из чащи вдруг вырвались кабаны, олени.

Завидя обезумевшее бегство диких зверей Остап, Фома и Степаныч спинами вжались в дерево. Звериный поток, столь стремительно вырвавшийся из глухой чащи, не менее стремительно, скрылся с противоположенной стороны поляны.

– Это что было?! – взволновано глядя на мужиков, спросил Фома.

–Пожар видать!– Глубоко втянув носом воздух, ответил Степаныч.

–Не должно! Гарью не пахнет совсем. А ветер с той стороны как раз! Тут что– то другое. – Хмуро вглядываясь в помятый бурелом, сказал Остап.

– Зверье пришло, со стороны нашего поселка. И смену нам до сих пор не прислали. Чую неладное что то. Возвращаться нам надо сынки. Да поживее! –Скручивая собачью шкуру, сказал старик. Остап, поджав губы, угрюмо кивнул. Фома суетливо затолкал остатки жареной дичи в холщевый мешок, и уже через несколько минут, все трое торопливо зашагали по направлению к деревне.

Глава 2. Царство неизбежное

Путь был не близкий. Шли, молча, лишь только Фома неуклюже спотыкаясь о коряги, изредка чертыхался на них. Когда в дали, замаячила опушка, со знакомым частоколом, Остап, шедший впереди, вдруг остановился и поднял руку. Спепаныч и Фома замерли. Остапу показалось странным, что со стороны деревни не доносилось привычных звуков. Не были слышны ни удары молота из кузни, ни криков местных баб и домашней живности. Однако нельзя было сказать, что тишина была мертвой. Из-за частокола доносились странное шарканье, фырчанье и мерзкое чавканье.

–Я схожу, гляну.– Сказал Остап. – Затем мгновение, поразмыслив, добавил,– Посидите пока вон в том кустарнике.

–Пфф.– возмущенно зашипел Фома. – Я с тобой иду.

–Нет не идешь.– Недовольно шикнул на толстяка Остап.

– Пусть один проведает. Ты шибко громкий. Не перечь Фома, идем со мной в чащу. – Отцовским тоном произнес Степаныч и похлопал того по спине. Фома недовольно покачал головой и поджав губы, шагнул с тропы в густой подлесок.

Пригнувшись, Остап короткими перебежками беззвучно достиг ограды. Прижавшись спиной к запертым воротам он, немного отдышавшись, заглянул во двор. Мурашки пробежали по телу, отчего волосы на руках приподнялись. Вся улица, проходящая через деревню, была залита кровью. Там и тут были разбросаны изуродованные тела, а среди домов, скакали вымазанные глиной, толи люди, толи звери. Передвигались они на четвереньках, быстро, и почти бесшумно. Лица их были выпачканы кровью, запекшейся вокруг рта. Одна из этих тварей, подскочив к трупу, запустила руку в его распоротый живот, и нащупав там что то, вытянуло и стало есть. Трупы людей были почти обнаженными, что свидетельствовало, что напали на них ночью, застав врасплох.

От увиденного Остапа стошнило. Услышав странный звук, одна из тварей замерла и втянула ноздрями воздух. Затем взволнованно заметалась по кругу, после чего скачками направилась к воротам, за которыми находился Остап. Заметив приближение твари, разведчик поспешил скрыться в растущих неподалеку кустах полыни. Существо, несмотря на свой звериный вид, проявляло явные признаки разумности, так как само сумело открыть засов ворот изнутри, после чего те со скипом распахнулись. Выскочив наружу, тварь обнюхало место где только что стоял Остап, и нервно взвизгнуло. На зов, сразу же примчалась вторая особь. Тщательно обнюхав забор, и покружив на месте, они направились по следу, ведущему в сторону кустов скрывающих Остапа.

Попавший в затруднительное положение Остап, уже жалел, что не взял с собой Фому. А звать на помощь, сейчас было бы безумием. На крик сбегутся не только Фома и Степаныч, но и все орудующие в деревни твари. И уж тогда всех троих, ждет неминуемая гибель. Рука крепко сжимала нож, сердце зашлось в безумном танце, будто отчаянно пыталось сломать ребра.

Когда существа приблизились, Остап уже не сомневался, что это были не звери, а люди. Хотя людьми их назвать язык не поворачивался. Дикие, обросшие и уподобившиеся животным, они обрели все их повадки и внешний вид. Мышцы их были хорошо развиты, тела с головы до ног обнажены и растерты глиной, отчего они походили на ожившие каменные изваяния. На руках и ногах были острые когти. Зубы были необычно кривые и длинные, острыми крючьями, выступавшими наружу, из– под тонких губ с запекшейся на них кровью.

Поравнявшись с зарослями, в которых скрывался враг, людоеды стали обходить его с разных сторон. Медлить было нельзя, и бить нужно было первым. Стиснув зубы, Остап бросился на одного из выродков. Людоед молниеносно отреагировал и отпрянул в сторону, но бывалый охотник уже успел засадить лезвие своего ножа тому в глотку по самую рукоять. Захлебываясь и хрипя, тварь грохнулась в траву. Второй Людоед напал со спины, и размашистым ударом расцарапал Остапу голову. Кровь брызнула и мгновенно залила лицо. Глаза, залитые кровью, предательски слипались. Остап пытался наотмашь отбиться от врага полосующего его тело своими когтями, но не мог попасть. Удар камня в висок, свалил истекающего кровью богатыря прямо на тело недавно убитого им людоеда. Еще один удар, выбил из его руки нож. Предплечье парализовало, нестерпимой болью. Остапу хотелось кричать, но стиснув зубы, он лишь глухо замычал. Наскоро продрав от крови глаза, он попытался нащупать в траве свой нож, но камень, снова опустившийся ему на голову, погрузил его в зыбкую тьму беспамятства.

Невнятные звуки, и отдалявшаяся картина происходящего, заставила Остапа поймать себя на мысли, что он вовсе не потерял сознание, а словно воспарил над собой и этим дикарём. Наблюдая за тем, как это дьявольское отродье снова и снова заносит над его телом булыжник, он все выше и выше поднимался над этой неприятной картиной. Краски исчезавшего внизу мира, постепенно меркли, медленно растворяясь в унылых черно-белых тонах. Последнее что он смог различить, был знакомый силуэт Фомы, неожиданно появившийся из кустов, и пригвоздивший людоеда к земле, ударом тяжелой дубины. Теперь он видел лишь светлый пятачок света, тусклым пятном мерцающим где-то далеко внизу. Вскоре исчез и он, а Остап погрузился в кромешную темноту.

–Я умер. – Это лаконичная мысль пришла в его голову и больше уже не покидала. Было немного страшно, от непонимания, что же дальше, и почему вокруг такая непроглядная тьма. Однако совсем скоро, к его удивлению, он увидел самый обыкновенный восход солнца. Первые лучи утренней звезды заставили его зажмуриться. Он почувствовал как что– то, державшее его в воздухе, ослабило хватку, и он упал на холодный песок. Сейчас у него было вполне привычное ощущение пробуждения, однако сном теперь, казалась вся его прошлая земная жизнь.

Солнце всходило стремительно, и вскоре Остап уже с удивлением созерцал окружавший его новый мир. Стоит заметить, что особым многообразием он не отличался.

Остап находился посреди глубокого и чрезвычайно протяженного ущелья, напоминавшего собой две отвесные каменные стены, устремленные в горизонт. Где то далеко впереди, ровно между скал восходило солнце, освещая этот мрачный каменный коридор своими длинными золотыми лучами. На каменных стенах по обеим сторонам ущелья, невероятно красочно и живописно были изображены люди. Изображения поражали необычайным реализмом и наполняли Остапа глубоким восхищением и почтением к волшебству кисти неведомого художника. Во многих местах, вместо рисунков из скал выступали каменные изваяния. Они вытягивали свои холодные руки, будто пытаясь коснуться таких же статуй с противоположной стороны ущелья.

Заворожено всматриваясь в каменные лица, Остап не заметил, как рядом с ним вытянулась чья– то длинная узловатая тень. Позади, раздалось негромкое фырканье. Остап испуганно вздрогнул и обернулся. Позади он увидел фигуру облаченного в ветхое рубище человека, восседавшего на черном коне. На голове всадника был глубокий капюшон, скрывающий его лицо. Всадник, молча, наблюдал за Остапом из– под нависающей со лба ткани, и лишь только его конь изредка нарушал царившее вокруг молчание громким фырканьем. Остап сделал шаг навстречу незнакомцу и коснулся рукой, невиданного им доселе животного. Но лишь кончики его пальцев коснулись ноздрей лошади, как страшный оглушительный гул, словно вырвавшийся из огромной трубы разразил округу, заставив его пригнуться и отдернуть руку. За всадником вдруг распахнулись черные крылья и ясный день вмиг обернулся кроваво-красными сумерками.

Остап невольно упал на колени. Первобытный страх и растерянность наполнили его до краев. Спустя мгновение, вокруг снова стало светло. Черные крылья Ангела смерти, скрылись за его спиной.

Стоя на коленях, Остап теперь смиренно ждал каких либо действий со стороны незнакомца.

–Будь кроток, делай что я говорю, и тогда твой переход будет безболезненным и скорым.– Угрюмо и рутинно произнес всадник.

–Остап кивнул, и бросил исподлобья колючий взгляд на таинственного поводыря.

–Ступай за мной. – Сказал всадник, и направил коня в сторону заходящего за горизонт солнца. Как же быстро здесь наступает закат.– Подумал Остап, шагая за вслед за лошадью. Длинный каньон, сперва показавшийся бесконечным, весьма неожиданно оборвался, представив взору пустынную прерию.

По обеим сторонам дороги, стали пробиваться причудливые тонкие ростки. В бурном неистовстве, поросль стала превращаться в кустистые деревья. Спустя несколько мгновений, только что полные жизни деревянные исполины обернулись сухими обезвоженными корягами. Пустыня вокруг превратилась в дремучую чащобу, сквозь которую пролегала их извилистая тропа. Мертвый лес, возникший в одночасье из неоткуда, будто таил в себе нечто. Он был явно обитаем. Остап чувствовал, что из непролазной глуши этой мертвой чащи, за ним наблюдают чьи– то неприятные пытливые взгляды.

Где то в глуши этого мертвого леса, то и дело щелкали сухие ветки. Кто то или что– то следовало за ними. Это сравнительно недолгое шествие в неизвестность уже порядком встревожило Остапа, и он даже несколько раз попытался заговорить с всадником, в надежде получить ответ куда они держат путь. Однако Ангел смерти продолжал упрямо хранить молчание, степенно направляя своего коня, вперед, по холодной и пыльной дороге.

Когда всадник остановился, Остап увидел впереди пологий склон уходящий глубоко вниз. Картина представляла собой дорогу на дно пересохшего озера, со всех сторон окруженного дремучим лесом. На дне этой песчаной воронки высились массивные ворота, прикрепленные к широким колоннам. Створки ворот были плотно закрыты, однако из небольших щелей, наружу пробивались лучики света, в то время как вокруг уже царил густой полумрак. Было в этих странных воротах, что– то зовущее, завораживающее и Остап даже на мгновение позабыл о своем проводнике, и двинулся им на встречу. И лишь сухое – Прощай. – Брошенное ему в спину Ангелом смерти, заставило его обернуться и растерянно махнуть рукой вслед удаляющейся фигуре.

Затем Остап снова посмотрел на ворота, так пленительно манящие его. Ему не терпелось как можно скорее их коснуться. На одном дыхании он сбежал вниз и поравнявшись с ними, всем телом прижался к одной из створок. Теплый металл, ласково отозвался на озябшей коже легкими мурашками. Прижимая ухо к воротам, он услышал струящуюся с обратной стороны музыку. Это были звуки истинного счастья, льющегося из самой колыбели человечества. Там за этими тяжелыми вратами, был истинный финал, единение с абсолютным, тот смысл ради которого и был создан человек.

Непреодолимое желание попасть внутрь захлестнуло Остапа с головой. Он с силой надавил на одну из створок, та поддалась, и яркий свет, вырвавшийся наружу, ослепил его, заставив заслонить глаза рукой. В памяти вдруг заметались картины прожитой жизни, ее события и лица. А в это время, из леса, стали появляться на свет странные темные фигуры. Ими были те самые неуловимые попутчики, что следовали за Остапом всю дорогу. Силуэты стремительно приближались и окружали его. К своему удивлению в каждом из незваных гостей он узнал самого себя. Двойники вдруг все разом заговорили, с ним, стали качать головами, навзрыд плакать и причитать. Остап пытался сосредоточиться то на одном то на другом, и вдруг понял, что это его собственная исповедь. Двойники каялись ему в его же грехах.

Как оказалось, о многих бессовестных и постыдных поступках он давно позабыл, и лишь сейчас, они выползали из потаенных уголков его памяти. Остап осознавал сейчас, что прожил жизнь, не так достойно как мог бы. Он лгал, порою брал чужое, и не всегда возвращал долги, обижал кого то и с позиции силы доказывал свою правду. А еще порою был безразличен к людям, ищущим его участия.

Все эти нюансы темной своей стороны, он искусно прятал, насаждая ими тот самый дремучий лес своей памяти. Однако обитатели этого леса никуда не делись. Вот они, все разом вышли на свет и заявили о себе. А позади тем временем раздался скрежет, и распахнутые им ворота вдруг стали закрываться. Остапа охватила паника. Он стал протискиваться сквозь стоящих на его пути двойников, но они вовсе не горели желанием его отпускать, и падая ему под ноги, вцеплялись в него мертвой хваткой. Остап кричал, бил их и рвал их одежду, толкал и тащил на себе, но ворота неумолимо закрывались. Перед самым его лицом они захлопнулись, металл их деформировался, в мановение ока покрылся ржавчиной и рассыпался в труху, утонув песке вместе с колоннами.

В черном унынии Остап рухнул на колени и по– волчьи завыл. С этим воем, исчезли проклятые двойники, словно отпущенные этим немыслимым горем грехи его жизни. Все было кончено.

Где-то позади, послышался глухой топот приближающегося коня. В зареве рассвета показалась знакомая фигура Ангела смерти. Приблизившись к Остапу, он спустился с коня.

–Очередная неудача. – Подытожил Ангел.

Остап, пересыпая из руки в руку холодный песок, взглянул на своего недавнего провожатого. Сейчас он почему то уже не казался ему таким уж важным, опасным и загадочным. Словно только, что пережитое величайшее разочарование, притупило в нем всякий страх и наделило безразличием ко всему.

–Ты кажется, попрощался?– Холодно произнес он.

–Верно. Ты ведь вполне мог оказаться хорошим человеком, и мы бы никогда не увиделись. Но к счастью ты видимо подлец и мерзавец.

–К счастью? Что еще за вздор?! – возмутился Остап.

–К моему счастью, и к моей удаче. Ты тут не причем. Но ближе к делу. Я, возможно, огорчу тебя, но больше подобного шанса эти ворота, тебе не предоставят. И скажу больше, у тебя было предостаточно попыток. Ты их не помнишь, но их помню я. Раньше, я бы отправил тебя обратно, туда откуда ты пришел. Но, увы, больше я этого сделать не могу.

–Почему же?– Оживился Остап.

–Потому, что закончилось ваше время. Разве ты не заметил, что женщины больше не рожают детей? Там на земле сейчас последние поколения. Больше туда никто не придет. Будут лишь уходить.… Всему когда – то приходит конец.

–Здорово! И что теперь? Я остаюсь тут? С тобой и твоей лошадью? Отряхнув руки от песка, спросил Остап.

–Нет, я привык к одиночеству, и признаюсь не горю желанием менять своих устоявшихся предпочтений. Ты отправишься в лимб. И останешься там с такими же как ты, не праведниками и не подонками. Скучно не будет. Вечность в обществе единомышленников…. Почти рай, не так ли? Но у меня есть для тебя предложение.

–Я весь во внимании. – Поднявшись и уперев руки в бока, произнес Остап.

–Я могу вернуть тебя обратно. Там у тебя будет еще один шанс себя проявить, и эти ворота появятся вновь, когда ты вернешься. Однако есть одно условие. Ты должен спасти оного человека. Это женщина, ее зовут Эльза. Она находится в вашей деревне.

–Постой, ты видимо ошибся, я всех знаю в деревне. Нет у нас Эльзы. Да и вообще больше никого нет. Какие – то лешие перебили всех и сожрали…

–Знаю. – Оборвал Ангел рассказ Остапа. Это теперь ты их зовешь лешими и людоедами. А когда то они были, вполне себе обычными людьми. Их передки управляли твоими предками. Хотя справедливее было бы сказать, что они на них паразитировали. А потом передрались как псы, отравили своими войнами землю, сделали ее непригодной для жизни и скрылись в своих подземных убежищах. Спустя столетия, они стали вырождаться, дичать, питаться друг другом и плодиться от своих матерей. Человеческой души, в них больше нет, теперь все они, лишь животные.

–Плевать на них. Причем здесь девчонка? Оборвал затянувшийся рассказ Остап.

–Притом что девчонка еще живая, а там не осталось никого, кроме твоего глупого друга и старца. Они, спасаясь от диких, уйдут, и не станут входить в деревню. Эльзу сейчас сторожит, кстати, твой волк, но это ненадолго. Если им не помочь, то дикие люди скоро разорвут их на части.

–Я все еще не понимаю, какая Эльза? Я знал всех…

–Уймись, ты не всех знал. В том доме, возле церкви, который так усердно охраняли, не было никаких сокровищ. В нем жила Эльза. Это не просто женщина. Это даже не человек.

–Это уже интересно. И кто же она?– почесывая бороду, спросил Остап.

–Это Ангел. Не знаю для чего именно, но перед тем как стереть вас с лица земли, к вам отправили трех Ангелов. Она одна из этих посланников. Она должна жить.

–Да чтоб тебя! Чего ты тянул столько времени?! Возвращай меня туда пока не поздно!

–Не гони лошадей Орбодиан! Все под контролем. Ты вернешься в тот же момент, когда покинул тело. Здесь время течет иначе. Но я ценю твое рвение.

–Что еще за Орбодиан?– Вскинув бровь, спросил Остап.

–Здесь тебя так зовут. Твое бессмертное имя. Хотя называй себя как хочешь, мне до этого нет дела.

–Почему же я его не помню? – нахмурившись, спросил Остап.

–Вспомнил бы, если за ворота впустили. Не благодари за этот подарок, будет тебе авансом. Я верю, что ты справишься, и в следующий раз ворота окажутся более сговорчивыми.

Ангел несколько раз громко хлопнул в ладоши, и на опушке леса показался еще один конь, который рысцой приблизился к Остапу.

–Влезай в седло, мы отправляемся обратно. – Буркнул Ангел, и неспешно направил лошадь вверх по дороге.

Остап неуклюже вставил ногу в стремя и кряхтя, взобрался на животное. Волнительно выдохнув, он покачался в седле, и его рыжий конь, направился вслед за своим черным собратом.

Спустя некоторое время всадники въехали в уже знакомое ущелье, где по обеим сторонам выступали из камня холодные статуи. Ангел смерти соскочил с коня, и припав на колено, возле кучки белого песка, набрал его в руку.

– Дивись Орбодиан! Это все, что осталось от Ангела,– отправленного для спасения человеческого рода.

–Почему он обратился в песок? – коснувшись песчинок, спросил Остап.

–Песком здесь становятся в крайне редко… Мы существа бессмертные. Но бессмертие лишь условность. Каждый из нас может обратиться в этот песок. – Печально произнес Ангел смерти.– Разрушать нас имеет право лишь та сила, что создала.

–Выходит какая – то бессмыслица. Зачем Творцу, посылать Ангела с поручением, а потом просто стирать в порошок?

–Что ты Орбодиан?! Это сделал не Бог.– Отряхивая руки, ответил Ангел.

–Тогда кто же?

–Возможно тот, кто познал его тайны, и уже однажды был за это наказан.

–О ком ты? Вопросительно вглядываясь под темный капюшон «смерти» спросил Остап

–О Дьяволе. – Переведя взгляд на темное изображение на камне, сказал Ангел.

Взглянув на изображение, Остап вздрогнул и поежился, оценив всю мощь пугающей энергетики.

–Это наш враг.– Со вздохом произнес Ангел смерти.

–И весьма опасный. – Отведя взгляд от пугающего изображения, подытожил Остап.

– Люди скоро покинут планету, и он это знает. Сейчас идет борьба за каждую душу. Но поднять руку на Ангела это дерзкое преступление, даже для него. Видимо он в отчаянии. Но мы еще поборемся Орбодиан. Пока жива Эльза, жив и замысел Творца. – Переведя взгляд на белоснежную скульптуру, сказал Ангел.

–Она прекрасна!– Коснувшись белой мраморной кисти, восхищенно отметил Остап.

–Не играй с огнем Орбодиан. Слушай внимательно! Этот Ангел, был сосредоточием большой силы. Он был олицетворение праведного гнева. Однако его могущества не хватило, чтобы противостоять силе его сокрушившей. У нашего врага есть все. Там на земле он силен и возможности его не знают границ. Я не возлагаю на тебя особых надежд. Просто постарайся.

–Да понял я! Жизни жалеть, мне больше нет нужды. Я сделаю что смогу. А для чего ее туда послали? Чем она может помочь людям?– Окинув взглядом, прекрасный каменный облик спросил Остап.

–Замысел мне не открыт. Но сила у нее тоже невероятная. Не вздумай увидеть ее лицо. От этого и рассудок потерять не долго.

Это Ангел любви Орбодиан! Человек, взглянувший в ее лицо, уже никогда не будет прежним. Чувства, вызываемые ей, не проходят. Она наполняет силой, но забирает волю.

–Задачу ты мне ставишь, конечно! Как я ее спасать то должен если и смотреть на нее нельзя?! – С негодованием спросил Остап.

–Не переживай, Эльза тебе лица не откроет. Она прекрасно знает, чем это оборачивается. Я даже не представляю, кому ее сила, может принести пользу…

–А что с этим теперь делать? – глядя на белый песок под ногами, спросил Остап.

–С этим уже ничего не поделаешь, он мертв. А ты, если выживешь, отведи девчонку в каменную крепость. Она за горной расщелиной к северу от вашей деревни. Старик объяснит, как туда попасть. Крепостью владеют хорошие люди. Их предводитель Демид, справедливый и благородный правитель. Попроси его сберечь Эльзу, он поможет. А еще, что не менее важно, проникни в подземелье крепости. Там ты найдешь плоский, черный камень, вмурованный в стену. Пройдешь сквозь него в древний подземный город. Отыщи его жителей, расскажи обо всем. Они испокон веков служат свету, и поддерживают баланс, не давая злу взять верх.

– Как мне сдвинуть камень закрывающий вход? Озадаченно взглянув на Ангела смерти, спросил Остап.

–Дай мне руку.– Сказал Ангел.

Остап протянул развернутую кверху ладонь. Ангел взял ее, и крепко сжал. Острая резкая боль, словно укус пчелы, пронзила руку, и растеклась от кисти до самого плеча. Остап сжал зубы но не закричал. Когда Ангел отпустил ладонь, он увидел на ней замысловатый символ, черными чернилами пробивающийся из– под кожи.

–Это твой пропуск, туда, куда другим вход закрыт. Это моя печать. Ей не смеют противиться даже самые упрямые заклятия. Приложишь руку к камню и он подчинится.

–Не плохо. – Сказал Остап, потряхивая кистью.

–А теперь иди и сделай, что я тебе велел. Успеха тебе Орбодиан! – Печально сказал Ангел, и толкнул его. Остап, потеряв равновесие, облокотился заклейменной рукой о каменную стену, и мгновенно провалился сквозь нее в ледяную холодную пропасть. Размахивая руками в кромешной тьме, он зажмурился, ожидая своего падения, но вдруг замер, почувствовав прилив спокойствия и пульсирующей боли в голове. Открыв один глаз, Остап увидел лицо Фомы, на котором застыла нелепая гримаса, причудливо сочетая отчаяние, удивление и радость.

–Он живой!! – Заорал Фома, после чего, Степаныч зажал ему рот своей костлявой ладонью.

–Ты что орешь дурак? Погубить нас хочешь? – Зашипел на него старик.

–Смотри Степаныч, живой он. Говорил я тебе, подорожник ему поможет. – Сбиваясь на шепот, залепетал толстяк, и поправил на голове Остапа, ворох зеленой ботвы.