Текст книги "Побратим (СИ)"

Автор книги: Артем Левадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

***

Николай был зол. Шел семидесятый день войны. Позади были горечь потерь, отступления, крушение веры во все, во что привык свято верить. Ну как же так? Получается, что Рабоче-Крестьянская Красная Армия совсем не так сильна, как о том говорилось со всех сторон. Где выступление германского пролетариата в случае начала войны? Где обещанная война на чужой территории и малой кровью? Получается, что им всем врали? Врали все и обо всем?

Николай Васильевич Соколов родился в 1918 году в Курской области. В 1939 году окончил Качинскую Краснознаменную военную авиационную школу им. А. Ф. Мясникова и по распределению попал служить в 163 ИАП, вооруженный истребителями И-16.

И-16 отличный истребитель, разработанный в 1934 году, но уже к 1939 году, к советско-финской войне подрастерявший свои преимущества… Но делать нечего, что дали, на том и будем Родину защищать.

Пролетело два года, наступил 1941 год. Служба протекала как обычно, но ближе к лету участились нарушения воздушных границ, причем нарушители залетали далеко, но трогать их почему-то было запрещено. Как же, ведь Пакт о ненападении подписан…

Николай готовился убыть в очередной отпуск, назначенный на 20 июня, но совершенно неожиданно для всех Георгий Нефедович Захаров, командующий 43 ИАД, в которую входил и их авиаполк, отменил все отпуска и увольнительные, вызвал всех отпускников и увеличил количество дежурных звеньев и эскадрилий. Только благодаря этому, когда 22 июня на рассвете прилетели немецкие бомбардировщики, их достойно встретили. Потом бои над Минском, отступление, потери друзей, самолетов. Уже 1 июля полк вывели на переформирование, так как из 56 И-16, остался хорошо если десяток. И это было неплохим результатом, так как многие другие полки потеряли свою технику в первые часы войны прямо на земле, так как самолеты были выстроены как на парад: крыло к крылу, под линеечку, места стоянок расчерчены белыми линиями, отлично видными сверху и помогающими целиться сверху. А были и другие случаи, как например с соседним, 162 ИАП, который после двух дней боев, в которых не потерял ни одной машины, после многочисленных бомбежек была настолько повреждена взлетная полоса, что пришлось уничтожать самолеты и уходить пешком.

На переформировании им дали прийти в себя, отдохнуть, пополнили людьми и пересадили на новые истребители Як-1 и после отработки слетанности уже 31 июля они опять вернулись на фронт.

И вот сегодня, 30 августа 1941 года их полк вылетел на штурмовку аэродрома Сощенское, Смоленской области. Штурмовка была жаркая, их ждали. Зенитки, мессеры. Николай чудом вывернулся из этого ада, а много его товарищей осталось там навсегда. Возвращался он один. В баках топлива только вернуться, в оружейных системах с четверть боезапаса – мало ли что по дороге обратно. Похоже все-таки накаркал. Немного в стороне, над дорогой, восьмерка “штук” вела бомбардировку. На Николая накатила такая ненависть к этим гадам, пришедшим на их землю, что, позабыв про осторожность и наплевав на все, он довернул штурвал и с набором высоты направил свой ястребок в сторону увлекшихся немцев.

Когда Николай вышел на боевой курс со стороны солнца, его все-таки заметили и борт-стрелок жертвы даже постарался развернуть пулемет в его сторону. Не успел. Николай нажал на гашетку раньше и от “штуки” полетели куски в разные стороны. Отлично, пушка плюс два пулемета это гораздо лучше, чем два пулемета на его “ишачке”. Там приходилось потрудиться, пока кого завалишь. И тем не менее, пять сбитых за первую неделю войны это тоже результат.

Ладно, что-то я отвлекся. Штуки перестроились в круг и их борт-стрелки выпускали очередь за очередью, старались меня если не сбить, то как минимум отогнать в сторону. Ну уж нет, жрите землю полной пастью. Никто вас сюда не звал, сами напросились. Господи, где ж мы хоронить их всех будем? Еще один есть.

О, а вот и по мою душу “сто девятые” прилетели. Двое? Не дождетесь, суки. А если я так? Небольшой фокус показанный сослуживцем еще на “ишачке” помогла скользнуть в сторону от очереди. Сослуживец был еще старой, испанской закалки. В небе Испании приходилось встречаться ему с мессерами. Он и научил в свое время, как скользнуть вбок от очереди, как ненавязчиво вильнуть и потерять скорость так, чтобы оказать позади замешкавшегося противника. Вот и сейчас фокус получился и сто девятого вынесло как раз в рамку прицела. Небольшая очередь и клюнув носом еще один любитель нашего чернозема полетел набрать его за обе щеки.

Блин, как больно! Второй, сволочь, пока я с первым развлекался подобрался сзади и всадил в меня очередь! Надо хоть в сторону оттянуть, чтобы на людей не свалиться. Темнеет в глазах, надо сманеврировать. Мимо. Скользнуть вправо, Опять мимо, только консоль крыла зацепил немного. Потерпи, ястребок, мне тоже плохо. Силы вместе с кровью выходят и руки перестают слушаться. Надо еще немного протянуть, еще чуть-чуть. А что это за облако странное? Его же не было. Или это уже конец? Не хочу! Я жить хочу, хочу.. Все плывет…

Сознание милосердно покинуло израненное тело и Николай не увидел, как самолет его противника рассыпался в пыль и пилот полетел навстречу земле с высоты около километра. Не видел он и того, как его вместе с израненным ястребком втянули силовым лучом в широко открытые ворота и, аккуратно уложив ястребок на пол, поспешили вытащить его из кабины и, быстро срезав остатки пропитанного кровью комбинезона, уложили в медкапсулу.

***

Оми наблюдала, как силовой луч захватил израненный летательный аппарат и аккуратно потащил к открытому проему десантного люка. Поначалу были опасения по поводу работающего двигателя, крутящего пропеллер, но, перед тем, как аппарат завели в челнок, двигатель, чихнув напоследок пару раз, заглох – кончились последние капли горючего. Закрыв люк, Оми передала управление искину и, приказав зависнуть на высоте двадцать километров, поспешила в медотсек. Когда она туда вбежала, раздетого пилота как раз укладывали в медкапсулу. Оми поразилась – его тело представляло собой сплошную рану, целой оказалась только голова.

– Как он, держится?

– Как ни странно, да. Кровепотеря просто огромная. Все, успели. – сказал Рини, наблюдая как пробудившаяся к жизни медкапсула мигает различными символами на панели. – Смотри. Началось переливание крови, в кровезаменитель сразу анестетики и поддерживающие препараты добавлены. Теперь все будет хорошо. Судя по прогнозу капсулы, через девять часов пилот станет на ноги. Правда, потом лучше пройти обследование в диагносте.

– А зачем?

– Эта капсула только раны лечит и на ноги ставит. На наличие злокачественных клеток она не обращает внимания. А после такой ускоренной регенерации он вполне могут образовываться. Конечно, сразу никакой угрозы не будет, но лет через десять-пятнадцать может привести к проблемам. Это ж военные делали, а там главное чтобы боец был в строю быстро, а что будет даже через год… Его еще прожить надо.

– Понятно. А откуда ты все это знаешь, Рини?

– Так я пятнадцать лет во Флоте прослужил. Майор мобильной пехоты Рини Пакс. Списан в отставку по медицинским показаниям. Я, как и этот парень, защищал свою страну и много раз побывал в таком же ящике. А потом мне сказали, что я хорошо служил, но еще пары ранений я не переживу – восстановительные ресурсы организма закончились, поэтому мой контракт досрочно разрывают и, так как я был много раз ранен во время службы, то финансовых претензий ко мне не имеют. Выдали выходное пособие и доставили на планету. Хорошо, что я встретил Кэпа, и он пригласил меня к себе. Вот уже пять лет служу с ним. А ты как здесь оказалась?

– А я в восемнадцать лет подписала контракт с корпорацией и десять лет на них отработала за небольшую зарплату, только чтобы летать. Так что к увольнению у меня осталась пилотская нейросеть “Пилот-5” и изученные базы на малый и средний корабль по четвертый уровень. Теперь можно было и о зарплате задуматься… Вот так я и оказалась здесь – подписала контракт. Тройной оклад из-за работы в дальнем космосе. Повелась на повышенную плату, а теперь даже не знаю, вернемся ли домой…

– Ничего, прорвемся. Если у местных много таких бойцов, как этот пилот, то мы быстро сможем вернуться домой. Ладно. Все равно теперь только ждать, пока его подлатают, давай посмотрим его аппарат, оценим уровень местных технологий.

– Давай. – сказала Оми и они направились к израненному летательному аппарату.

***

Через двадцать минут недоумевающая Оми спрыгнула с плоскости аппарата:

– Я не понимаю, как на этом можно было вообще летать и тем более вести бой… Управляющего искина нет, системы наведения нет, сканера нет. ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕТ… Как же он вычислял упреждение при стрельбе и векторы уклонения от снарядов противника? Может у него специализированные импланты установлены? Искин, протокол обследования пилота: что у него установлено?

– Ответ отрицательный. Мозг пилота не подвергался никакому воздействию, импланты и нейросети не установлены.

– Ничего не понимаю. Получается, что он сам контролировал все? Такого не бывает. Искин, какой у него индекс интеллекта?

– Данная модель медицинской капсулы не поддерживает определение индекса интеллекта, но, судя по данным моделирования, полученным на основе действий пилота, индекс интеллекта должен быть на уровне не ниже ста пятидесяти единиц с погрешностью плюс 15, минус 5 единиц. Более точные данные могут быть получены только сканированием в специализированной медицинской капсуле. Для проведения такого сканирования рекомендую обратиться…

– Да знаю я, куда обратиться. – прервала искина Оми. – Ничего себе. У меня индекс 110 плюс еще пятьдесят добавила имплантами… А у него… Теперь понятно, почему тут работорговцы ошиваются… Если это не единичный случай, представляешь, сколько стоят рабы из местных?

– Представляю. Ладно. Что дальше делать будем?

– Я думаю, нам надо обсудить ситуацию с Кэпом. Тем более, что все равно его языка мы не знаем, а коммуникационный обруч не даст полной картины при общении. Нужно оборудование для создания языковой модели. Вряд ли разумно их обучать нашему языку. Мне кажется что проще выучить их.

– Согласен. А с аппаратом что будем делать? Скинуть где-нибудь в укромном месте на планету?

– Я думаю, нет, я просто уверена, что Кэпу и профессору просто нужно на него посмотреть. В конце концов, скинуть мы его и в космосе сможем.

– Точно. Тогда на крейсер?

***

Капитан Нэш Тон сидел в рубке и думал. С момента отправки челнока прошло уже десять часов. В принципе, волноваться было еще рано – одной только дороги до третьей планеты и обратно было часов на десять, а сколько времени понадобится для наблюдения и установки контакта? Так что раньше, чем часа через три капитан новостей и не ждал, но все равно время тянулось долго и очень медленно.

И каково было его удивление, когда через полчаса он получил пакет входящей информации: “Возвращаемся, есть информация, подробности на при встрече на месте”.

– Что это может значить? Искин, местонахождение и время прибытия челнока?

– Ориентировочное время подлета один час двадцать восемь минут.

– Как получен информационный пакет? Вероятность его пеленгации?

– Пакет получен по направленному лучу, вероятность его пеленгации 0 целых 24 сотых процента.

Наконец челнок скользнул в ангар и легко приземлился. Капитан поспешил к открывающемуся люку и недоуменно замер перед входом: на полу трюма раскинулся какой-то неизвестный механизм, скорее всего летательный аппарат, но в каком виде! Весь в пробоинах, в подтеках технических жидкостей, в районе разбитой кабины обшивка залита похоже кровью… Да, явно в непростой переделке он побывал…

– Здравствуйте, кэп, – к капитану подошел Рини. – Давайте пройдем в рубку, нам есть что обсудить.

– Что это такое? У Вас какое было задание? Тихо войти, все разузнать, тихо вернуться, а ЭТО что такое?

– Идемте в рубку, кэп. Вам надо кое-что посмотреть. Там и обсудим.

Пройдя вслед за Рини в рубку, капитан сел в предложенное кресло и буркнул:

– Показывайте.

– Искин, выведи на визор протокол с момента подлета к третьей планете.

Экран засветился и капитан замер, рассматривая вид на ночную планету. Потом вид стал менять и он увидел вначале грубый шрам войны, пересекающий континент, потом картинка приблизилась и вскоре он стал свидетелем происходящих событий. Когда запись закончилась, капитан, немного посидел, а потом повернулся к Оми и Рини и сказал:

– И Вы его притащили сюда. Я так понял, он в медкапчсуле?Ну что ж, насколько я понял, он все равно погиб бы через пару минут. Я так понимаю, время подумать у вас было. К каким выводам Вы пришли?

– Вы правы, капитан. Время у нас было и по дороге обратно мы детально осмотрели аппарат и вот что у нас получилось:

Достаточно высокий уровень цивилизации и производства, о чем говорит использование летательных аппаратов и транспорта. В качестве движителей используют скорее всего двигатели внутреннего сгорания, сжигают углеродное жидкое топливо. Оружие кинетическое, основано на принципе использования сгоревших газов – чувствуете этот специфический запах? Причем, похоже часть зарядов оснащена взрывателями – судя по характеру повреждений и данным записи. Да, диагностика пилота не обнаружила никаких признаков модификации мозга, а сам аппарат не оснащен никакими искинами или их аналогами. Согласно предварительным расчетам искина, для управления аппаратом и ведения боя на таком уровне, индекс интеллекта должен составлять ориентировочно от 145 до 165 единиц. Это предварительные выводы. Сами понимаете, почему мы решили вернуться.

– Понятно. Ну что ж, с вашими выводами я пожалуй соглашусь. Надо будет подключить профессора к обследованию аппарата – может и он что интересное заметит. Пилот когда из капсулы выходит?

– Через три часа. Прошло уже шесть часов с момента погружения его в капсулу.

– Хорошо. Пока отдыхайте, а я тут с профессором поговорю.

***

– Профессор, не могли бы вы подойти в ангар?

– Что-то случилось, капитан? Я сейчас несколько занят, Вашим заказом, кстати. Пытаюсь рабский модуль отключить…

– И что, есть успехи?

– Пока нет. Так что случилось?

– А Вы подойдите, здесь и поговорим.

– Хорошо, скоро буду. – профессор отключился от разговора.

Капитан только вздохнул. Он был вынужден терпеть профессора, так как согласился на этот контракт, а ученые предлагали хорошие деньги. Правда, чтобы их получить надо еще вернуться обратно. Но, у капитана почему-то складывалось впечатление, что, договорившись с местными бойцами, у них все получится. Действительно, очень необычна и эффективна была тактика воздушного боя. И это все без нейросети и имплантов! И гравикомпенсаторов на аппарате нет! И искинов! Одни только тросики и металлические тяги от ручки управления к рулям управления. Просто невообразимо!

Нэш задумался. Он такого никогда не видел, и это он, который отдал Флоту тридцать пять лет своей жизни и вышедший в отставку с звании адмирала только потому, что при всех высказал свое мнение против командующего Флотом, а у того оказалась хорошая память… Уникальные бойцы. Недаром аварцы здесь обосновались. Что-что, а нюх на уникальных рабов у аварцев был, что называется, в крови. Этого у них было не отнять. Они рыскали по дальнему космосу и выискивали заселенные системы, в которых можно было поживиться. Они не брезговали ничем. Главное условие – раб должен быть здоровым, а остальное можно добиться при помощи рабского ошейника или нейросети.

– Капитан, Вы где? – послышался раздраженный голос профессора. – Я должен еще Вас искать?

– Я здесь, профессор. Поднимайтесь в челнок.

– Что я там забы..

– Вот именно этот аппарат я и хотел Вам показать.

– Интересно, интересно. Откуда он?

– С третьей планеты наши разведчики привезли. И пилота, который им управлял. Сейчас пилот в медицинской капсуле находится, а потом нам надо будет наладить с ним общение. Что Вы можете порекомендовать?

– Я так понимаю, нейросети у него нет? Значит вариант один: мы заливаем ему нашу мнемобазу. Голова конечно немного бо-бо, но понимать нас будет. Ахаха, – профессор рассмеялся собственным словам.

– Понятно. А что можете сказать по поводу этого аппарата?

– А что говорить? Примитив. Даже время на его изучение тратить не хочу, да и грязный он. Если очень надо – могу прислать пару лаборантов, пусть покопаются, а меня более важные дела ждут. Это все?

– Да, профессор. Тогда присылайте своих лаборантов. Когда они подойдут?

– Да через минут десять и будут, – сказал профессор, отправив соответствующее распоряжение на нейросети лаборантов..– До связи. будет что-то существенное – зовите.

***

Тихий шипящий звук привел его в себя. Николай открыл глаза и увидел, как с легким шипением над ним поднимается какая-то крышка. Все это было очень странным: последнее, что он помнил перед тем, как потерять сознание, это адскую боль, разрывающую его на части, свист воздуха в пробоинах кабины, врезавшиеся в память показания альтиметра – 1275 метров, бензина – ноль, сзади мессер…

Судя по всему он должен был погибнуть, а он почему-то живой, прекрасно себя чувствует, но лежит почему-то в ящике. Явная нестыковка его воспоминаний, ощущений , яркий свет и незнакомые запахи мобилизировали его и он решил осмотреться, где же он собственно оказался. Когда он поднял голову, то увидел, что лежит совсем голый, а возле ящика, в котором он лежит, стоит невысокая красивая девушка в обтягивающем все нужные места комбинезоне и, улыбаясь, смотрит на него. Видя смущение Николая, она протянула ему сверток с одеждой и сказала что-то мелодичным голосом на неизвестном Николаю языке. Расценив это как предложение одеться, Николай сел, перекинув ноги через низкий бортик, и жестами попросил девушку отвернуться. Улыбнувшись, девушка все-таки отвернулась, а Николай развернул сверток. Перед ним оказался комбинезон необычного покроя – обувь была сделана почему-то заодно со штанинами и вместо пуговиц по обеим сторонам была просто полоса отличного от ткани материала. Николай одел комбинезон и немного задумавшись над застежкой приложил обе полоски друг к другу. К его удивлению, начиная от места контакта в обе стороны как бы побежала волна и стык по всей длине соединился, образовав прочное, малозаметное соединение. После этого мешковато сидевший комбинезон подтянулся и подстроился под размеры Николая. Удивленно хмыкнув, Николая спросил:

– И что дальше?

На звуки его голоса девушка обернулась, внимательно его осмотрела и, удовлетворенная осмотром, кивнула, приглашая следовать за собой. Когда Николай вышел из помещения вслед за ней, они оказались в коридоре и пройдя буквально метров десять вышли в большое помещение, в которм на полу лежал… его “ястребок”, по которому лазили два человека в белых халатах. На “яшку” было больно смотреть… Весь в пробоинах, висят лохмотья обшивки, прошитая кабина, залитая кровью плоскость… Постойте… Это же моя кровь! Причем свежая, насмотрелся за последние два месяца. Как это может быть? Николай посмотрел на самолет, на себя и в недоумении на сопровождавшую его девушку. Видимо понял, какая мысль его посетила, девушка улыбнулась и подвела его к стоящему неподалеку человеку, выправка которого выдавала профессионального военного, причем явно в немалом чине. Навскидку, лет ему было сорок-сорок пять и одет он был в какой-то незнакомый вид военной формы.

Повернувшись к Николаю, военный протянул ему тонкий металлический обруч и предложил одеть его на голову. Поколебавшись буквально мгновение, Николай одел обруч на голову и посмотрел на военного, который что-то сказал на непонятном языке.

– Здравствуйте, – раздался в голове Николая голос. – Не пугайтесь, это такой прибор для общения, пока вы или мы не выучим язык собеседника придется его использовать. Он ищет соответствия понятий нашего и вашего языков и формирует наиболее близкую цепочку образов. Это не самый точный вариант, но это лучше, чем ничего. Вы понимаете меня?

– Да, понимаю. – сказал Николай. – Просто это как-то неожиданно. Насколько я понимаю, я должен был погибнуть. И если бы не мой самолет здесь, я мог бы подумать, что я или уже погиб или же мне это все снится… Но то что я вижу…

– Я прекрасно Вас понимаю. На самом деле Вы не погибли. Мои люди в самый последний момент успели Вас спасти и вытащить вместе с Вашим летательным аппаратом. Вы же были настолько изранены, что они сразу поместили Вас в медицинскую капсулу. Кстати, Вы уже видели Оми – именно благодаря ее мастерству Вы до сих пор живы.

– Не преувеличивайте, капитан, – включилась в разговор девушка. – Вы очень храбро и умело сражались, правда. Вы ринулись в драку один против многих сволочей, которые уничтожали безоружных людей, поэтому я посчитала своим долгом помочь Вам.

– Спасибо огромное, – сказал несколько подрастерявшийся Николай. – А как давно это было? Если судить по крови на самолету, то я бы сказал что ей еще и суток нет. Если судить по моему самочувствию, то я совершенно цел, хотя я помню, что меня ранило и в руки и в ноги. Может, я все-таки сплю и мне все это снится?

– Нет, Вы не спите и действительно дрались совсем недавно, еще и десяти часов не прошло.

– Но как это может быть? Я ведь прекрасно помню, что был ранен и вроде как серьезно, да и следы крови это подтверждает… Но чувствую я себя отлично, и никаких следов ран на мне нет.

– Мы Вам все объясним, но давайте вначале решим вопрос с изучением языка. Тогда нам будет гораздо проще изъясняться.

– Хорошо. Что для этого нужно делать и сколько времени это займет? Мне вернуться надо, там война, люди гибнут. Каждый пилот на счету…

– Ну, по времени это займет часа два, а вот остальное давайте обсудим после этого.

– Хорошо. Что надо делать? – Идите за мной, – сказала девушка и, легко повернувшись, отправилась в коридор из которого они пришли. Подойдя к одной из дверей, девушка приложила свою руку к выделявшейся на стене пластине и дверь сама открылась. Показав Николаю, чтобы он заходил, она подошла к креслу с шлемом, прикрепленным к подголовнику, и попросила его туда присесть. После того, как Николай уселся в кресло, положив руки на удобные подлокотники, девушка опустила ему на голову шлем и отдала какую-то команду. Кресло под Николаем само приняло полулежащую форму и наступила темнота. ***

Шлем поднялся вверх и Николай открыл глаза. Голова немного побаливала, но ничего критичного не было.

– Как вы себя чувствуете? – услышал Николай

– Нормально, – ответил Николай и только потом понял, что и вопрос и ответ прозвучали на неизвестном ему до этого языке. Видимо это отразилось на его лице, так как он услышал тихий мелодичный смешок.

Повернув голову, Николай увидел все ту же девушку, хорошо хоть в этот раз он был одет, а то уже стало доброй традицией, приходить в себя в ее присутствии.

– Давайте хоть познакомимся, раз друг друга уже понимаем? Меня зовут Николай Соколов, можно просто Коля. Я летчик-истребитель, мой самолет, точнее, то, что от него осталось, Вы уже видели. А Вас как зовут?

– А меня зовут Оми, Оми Тари, я тоже пилот. А об остальном лучше Вам капитан расскажет. Тем более, что он уже сюда идет.

–Ну что, теперь гораздо лучше? – спросил капитан, входя в помещение. – Давайте мы сейчас пройдем в более подходящее помещение и спокойно поговорим, обсудим все вопросы. Вас это устраивает?

– Да, конечно.

– Вот и отлично. Идите тогда за мной, – капитан вышел и пройдя совсем немного они вошли в средних размеров уютное помещение, в котором посередине стоял большой стол со стульями, вдоль стены стояло пару диванов и находилось какое-то неизвестное оборудование. Вообще Николай ловил себя на мысли, что половину увиденных здесь вещей он никогда раньше не видел и даже не предполагает об их назначении.

Указав Николаю на кресло, капитан прошел к какому-то аппарату, встроенному в стену, и нажал несколько кнопок. Через некоторое время аппарат тихонько звякнул и капитан, открыв дверцу, достал из нее поднос с парой тарелок с чем-то вкусно пахнущим и парочкой стаканов. Поставив поднос на стол, он поставил тарелку со стаканом перед Николаем и сказал:

– Вы должны быть просто зверски голодны. Я по себе помню: ускоренная регенерация, как в этих медицинских капсулах, вызывает ужасный голод. Нам нужно было покормить Вас еще до сеанса гипнообучения языку.

– Ничего страшного. Расскажите, все-таки, где я нахожусь и что это за место такое, что практически смертельные раны (а я все-таки представляю какие у меня были раны) заживают меньше чем за десять часов. И что Вы планируете со мной дальше делать.

– Хорошо. Николай, я расскажу все, но давайте Вы сначала все выслушаете, как бы ни сказочно все звучало, а потом я отвечу на Ваши вопросы.

– Хорошо, сказки я с детства люблю.

– Вот и договорились. Меня зовут Нэш Тон, адмирал 7го Флота Империи Аратан в отставке. Так уж получилось, что сидеть на месте я не привык и поэтому, собрав свою команду, мы нанялись сопровождать научную экспедицию в дальний космос, за пределы империи. На месте назначения на нас напали пираты-работорговцы и, в результате боя и последовавшего за ним непредвиденного катаклизма, нас выкинуло в этой звездной системе. Так как наш двигатель, при помощи которого мы могли вернуться обратно домой был поврежден, мы уже думали, что останемся здесь навсегда. Но, после сканирования системы, мы засекли передачу работорговцев, типа таких, с какими мы воевали. Продолжая исследование системы дальше, мы заметили, что на спутнике вашей планеты работорговцы устроили свою базу, с которой устраивают налеты на Вашу планету и воруют людей. Набрав достаточное их количество, он ина большом транспортном корабле выводят их в Аварскую империю, в которой рабство официально разрешено.

Здесь я должен немного рассказать о нас и нашем мире. Наш мир состоит из нескольких государств, каждое которое состоит из населенных планет. Так вот, нашими соседями является как раз Аварская империя. Беспокойные соседи, кстати говоря. Они воруют людей не только на неизвестных планетах, но и к нам забираются, чего прощать мы, естественно, не собираемся. У нас рабство официально запрещено и мы с ними несколько раз уже воевали как раз из-за работорговли.

Так вот. У меня мало людей, чтобы захватить их базу с транспортом, а второй попытки уже не будет. Нам нужна Ваша помощь, человек триста-четыреста должно хватить, но это должны должны быть добровольцы. Как это организовать – я не знаю. Как Вы убедились, мы можем вылечить людей, обучить их воевать нашим оружием. Есть только одно условие: если кто-нибудь захочет улететь с нами, заберем с радостью, но если кто-нибудь захочет остаться, то мы будем вынуждены стереть память об этих событиях. Поймите правильно, ваша планета и ваши правительства еще не готовы для знаний о нас и наших возможностях.

– Интересно звучит. А чем Вы можете доказать, что мне это, например, не снится?

– Да пожалуйста. Искин, выведи на визор окружающую обстановку.

Большая стена напротив Николая засветилась бархатисто черным цветом, на фоне которого появилось изображение огромное планеты с окружающими ее дисковыми кольцами.

– Вот у этой планеты мы сейчас и находимся.

– Сатурн. – тихо прошептал Николай. Сколько раз в своей жизни мечтал, что когда-нибудь, наверное уже после победы коммунизма, полетит к звездам. Как раз мечта о звездах и подвигла его стать летчиком-истребителем, чтобы быть к ним поближе. И вдруг ТАКОЕ, он волей случая оказался посередине своей мечты…

Но картинка на месте не стояла, и сместившийся немного в сторону Сатурн открыл вид на Юпитер, Марс, Землю… Качество картинки было таким, что казалось что можно протянуть руку и дотронуться до планет. Капитан сидел молча, давая Николаю возможность собраться с мыслями и прийти в себя. Наконец, видя что ему это удалось, капитан продолжил:

– Николай, Вы можете присоединиться к нам и путешествовать среди звезд. Поймите, люди расселились на множестве планет и ваша совсем не единственная. Но нам нужна помощь.

– Вы поможете нам на нашей войне?

– Это исключено. Мы вообще нарушили кучу законов, когда спасли Вас. Правда такую же кучу нарушили и работорговцы, но они никогда законы не соблюдают, кроме законов своей империи.

– И вы просите помощи у нас, не собираясь оказать помощь в ответ?

– Николай, как бы Вам объяснить. Представьте, дерутся два маленьких мальчика и один приходит к Вам, огромному взрослому и говорит – побей другого мальчика. Если Вы встанете и побьете его, это будет как? По-взрослом? А то, что Вы, даже случайно, его можете прихлопнуть не рассчитав свою силу?

– Кажется я понимаю ход Ваших рассуждений. Но все-таки, у нас там каждую секунду гибнут люди: дети, женщины, старики, а я, взрослый человек, которого Родина учила их защищать сижу в безопасности?

– Ну, во-первых, Вы там для всех погибли. Нравится Вам это или нет, но это правда. То, что вы получили второй шанс, так сказать, это просто стечение обстоятельств. Во-вторых, никто не говорил, что мы никак Вам не поможем. Просто мы не можем выступить на вашей стороне открыто, но нам вполне по силам вылечить какое-то количество ваших бойцов и вернуть их в строй. Мы можем помочь, в конце концов и уничтожить парочку объектов, которые не могут достать Ваши летательные аппараты. Главное – договориться о взаимной помощи, но, повторюсь, чуда ждать не стоит, вашу войну должны выиграть ВЫ сами.

Николай задумавшись посидел пару минут , потом подныл голову и сказал:

– Хорошо, скорее всего Вы правы. Давайте обсудим, что именно и как мы можем сделать друг для друга.

– Вот это другой разговор. Сейчас Вы с Оми пройдете в медицинскую секцию на крейсере и там мы произведем некоторые исследования: нам надо определить Ваш уровень интеллекта. У нас совсем другие методы управления техникой. Она управляется при помощи нейросетей, это такое устройство, которое вживляется прямо в мозг и помогает управлять техникой, выполнять вычисления и имеет еще много других различных функций. Так вот, возможность установки то или иной нейросети зависит от изначального уровня интеллекта.

– А это обязательно, ковыряться в моих мозгах?

– А как тогда Вы сможете управлять нашей техникой? Как мы зальем Вам базы по управлению, например, истребителем?

– Что такое базы?

– Это как бы сказать, знания и опыт управления уже в готовом виде. Вы заливаете базу на нейросеть, другими словами сразу в мозг и Вам остается ее только просмотреть, прочувствовать, и все, Вы уже усвоили эти знания. Дальше только тренировки, нарабатывание мышечной памяти. А у Вас как проходит обучение?

– Ну как, мы изучаем теорию, потом тренируемся на земле, потом полет с инструктором и, когда студент уже умеет управлять самолетом сам, его выпускают в самостоятельный полет.