Текст книги "В поисках Рая (СИ)"

Автор книги: Арси Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Часть 3

Наконец группа вышла из болота.

– Привал, – с выдохом сказал Боцман и тут же уселся на твёрдую почву.

Остальные тут же уселись, кто, где стоял. Снимали мокрую обувь, чтобы дать ей хоть немного просохнуть. Шрам практически выдохся. У него уже начинало темнеть в глазах от усталости. Но то что хрупкая Ива идёт впереди и не стонет, да ещё так же, как и все тащит свой рюкзак, заставило его найти в себе силы. Стыдно было спасовать перед девушкой.

– До Багдада осталось всего ни чего, – сказал Кок.

– О, это очень радует, – улыбнулся Проныра и растянулся на земле, – жрать хочется, горячего. Продрог весь.

Боцман прервал Проныру. Он резко поднял руку вверх. Это означало, всем замереть. Потом показал два пальца Глыбе и направление, то есть, двое там. Глыба приготовил пулемёт, чтобы открыть огонь.

– Осторожно, Глыба. Ещё подстрелишь ненароком, – Раздался голос Ворчуна из кустов. Глыба медленно опустил пулемёт. Из кустов вышли Ворчун и Якут.

– Ворчун! – обрадовался Глыба, – ты что, у Проныры научился бегать. Быстрее нас прибыл.

– Да нет, это вон ему спасибо, – Ворчун указал на своего попутчика, – если бы не он меня уже в живых не было. Вытащил из–под минометного обстрела. Это тот самый следопыт Бурого. Зовут Якут.

– Я Боцман, старший здесь.

Увидел браслет на руке Якута, он насторожился.

– Это то, что я подул, – спросил он хмурясь.

– Маяк. Не работать, – улыбнулся Якут и указал на красный мигающий огонёк, – Бурый плохой, его люди тоже плохой. Якут убегать от Бурого.

– Ладно, возьмём тебя до Багдада, там видно будет, – решил Боцман.

– Табоцер быть здесь, – следопыт указал на болото, – теперь нет. Он уходить.

– А Табоцер, мифическая Элита, которую ни разу, ни кто не видел? – протянул Кок

– Я не видеть, Бурый не видеть, только слышать. Далеко быть. Все люди Бурого тогда умирать. Табоцер всех убить. А мы убежать.

– И куда же делся, этот Табоцер? – спросил Боцман.

Но следопыт только пожал плечами:

– Этого не знать. Он следов не оставлять. Хитрый зверь. Опасный зверь. Сильный зверь. Это смерть.

– Да ладно не пугай сверх меры, – подошёл Глыба.

– Так он и не пугает, – вмешался в разговор Ворчун, – ты когда–нибудь видел, как выглядят два скрученных прута арматуры?

– Сто раз улыбнулся Глыба.

– А теперь представь, два скрученных в такой узел калаша. А ещё представь развороченный БТР, вскрытый как консервную банку. А ещё представь половину колеса от КАМАЗа, а вторую половину кто–то откусил, пожевал и выплюнул.

– Чего ты жути то нагоняешь, – еле выговорил побледневший Проныра.

– Жути? Да я сам в тихом шоке был, когда всё это увидел. Якут показал, где люди Бурого нарвались. В километре отсюда. Хочешь, сходим.

– Не горю желанием.

– Ну за то, я вон что там нашёл, – Ворчун ушёл в кусты и скоро вернулся.

– РПГ! – обрадовался Глыба, так же как ребёнок радуется долгожданной игрушке. (РПГ – ручной противотанковый гранатомёт)

– Правда, в комплекте ещё оторванная рука была, но её я решил не брать.

– Ворчун, у тебя чувство юмора появилось? – заметил молчавший всё это время Профессор.

– Такое увидишь, не только шутить научишься.

– Ладно, отдых два часа. Перекус и идём подальше от этого болота, – сказал Боцман достал последнюю банку тушёнки из своего вещмешка. Теперь из продуктов осталась только вяленая рыба, немного макарон, да крупы.

Глава 5

Группа Боцмана шла среднем темпом. Ни чего не происходило, и ни кто не попадался. Ни иммунные, ни заражённые, ни новые, ни развитые, ни муры, ни внешники, ни рейдеры. Ни кого. Боцман пользовался сенсором, но ни чего не видел и не чувствовал. Словно всё живое покинуло эти места. Идти по выезженной солнцем степи было не легко. Вода у всех была на исходе. И мест пополнения водных запасов нигде не было видно. Чем ближе они подходили, тем чаще им попадалась уничтоженная техника. То тут, то там, пикапы и КАМАЗы, обшитые бронёй джипы. Все они были искорёжены или попросту разорваны на части. Попадалась и более тяжёлая техника, БТР, БМП и даже какой–то лёгкий танк. У всех были оторваны колеса либо гусеницы. Корпусы были вскрыты, словно их резали каким–то чудовищным резаком. Кругом разбитое оружие. Россыпи гильз. Но нигде не было видно трупов. Иногда попадались фрагменты тел. Оторванная рука или нога, но целиком, ни одного. Уже почти у самого стаба наткнулись на большую колонну внешников, точнее на то, что от неё осталось. Её кто–то просто растоптал.

– Да какого Лешего здесь происходило? – глядя на картину разрушений пробубнил Ворчун. Вся группа была в небольшом шоке. И хотя все они считали себя не из робкого десятка, увиденное сильно напрягало.

– Табоцер. Он всех убивать, – сказал Якут.

– Боцман, ты видишь что–нибудь? – тихо спросил Ворчун.

– Ни хрена. Ни чего живого. Даже мышей нет.

Ива подошла ближе к Шраму.

– Шрам, – шепнула она, – мне реально страшно, очень страшно.

Он и сам был немного напуган увиденным, но перед Ивой сплоховать не мог.

– Держись ближе меня, – он потянул её за плечо к себе. Ива послушно приблизилась почти вплотную. Не то чтобы Шрам мог защитить её от неведанного монстра Табоцера, но вместе спокойнее. Проныра увидел, как Ива сблизилась со Шрамом. Волна ревности обожгла его сердце. Спокойными казались только Профессор и Глыба.

Ближе к вечеру попался первый блок пост, на котором ни кого не было. Всё, что они там увидели, пустые консервные банки, сотни стреляных гильз и прочий мусор. На столе лежал журнал дежурств. Боцман подошёл и полистал его. Ни чего особенного. Кто заступил, кто сдал вахту. Последняя запись гласила, что дежурство несли Паровоз, Индеец и Хилый.

– Долго отбивались, – указал Проныра на гильзы. Ему ни кто не ответил.

Что стало с бойцами не известно, записей не было. Боцман оставил журнал в покое. Горячий степной ветер ворвался через бойницы, шурша и перелистывая страницами журнала. Потом попались ещё два таких же необитаемых блок поста. И наконец, большое КПП, за которым поднимались высокие стены Багдада. Этот КПП был оснащён куда более мощно. В пяти бойницах чернели стволы крупнокалиберных пулемётов. Две зенитные пушки стояли чуть выше, на специально сделанных для них площадках. Путанки из стальной ключей проволоки урывали стены КПП колючим покрывалом, скрывая острые стальные копья, торчащие из стен.

– Серьёзно подготовлены, – улыбнулся Кок.

У входа на КПП их встретил человек в военной форме песчаной расцветки, с новеньким АКСУ.

– Ну наконец то живой человек! – обрадовался Проныра.

– Много живых, – поправил его Боцман. Он подошёл ближе к охраннику. Остальная группа осталась ждать его, чуть позади. Боцман о чём–то недолго говорил с солдатом, потом обернулся и махнул рукой остальным. За тяжёлыми железными воротами их сопроводили в небольшой бункер. Там их встретили двое. Один грузный седовласый мужчина, с густыми усами. И второй и высокий крепкий, с короткой стрижкой и гладко выбрит. Высокий уселся за стол и открыл журнал. Он заметно нервничал или волновался, не понять было.

– Я Клык, старший на этом КПП, – сказал он, – а это Шаран, – указал он на мужчину с усами.

Шаран, сто процентов ментат, будет проверять, лжём мы или говорим правду, – решил Боцман.

– Зачем вам в Багдад? – сразу спросил Клык.

– Нам бы отдохнуть, пополнить запасы. Мы направляемся в Эльдоград. В Багдаде пробудем несколько дней не больше, – ответил Боцман.

Клык взглянул на Шарана, тот лишь едва заметно кивнул.

– Среди вас есть муры или те кто служил им? – продолжал допрос Клык.

– Да есть, вот этот следопыт, зовут Якут, был на службе у Бурого. Подневольный он. Бежал, примкнул к нам, – отвечал Боцман.

Клык снова взглянул на Шарана, тот опять еле заметно кивнул.

– Бурого, я бы собственноручно придушил бы, – произнёс Клык, – Хорошо. У нас есть небольшие правила пребывания на территории стаба стабе. Первое, оружие носить только разряженным. Второе, не проявлять ни какого вида агрессии. Третье не пользоваться дарами в ущерб жителям стаба. Четвёртое при возникновении спорных вопросов сразу идти к шерифу за решением. Решение шерифа не оспаривается. Пятое передвижение по стабу без особого разрешения запрещено с часу ночи до шести утра. Шестое алкоголь на территории стаба под запретом.

– Да ну, – взвыл Глыба.

– Если всё понятно, подходим ко мне по одному, называем своё имя, разряжаем оружие. После инструктажа и регистрации можно было, пройти за массивные стены Багдада. В последний момент Боцмана вдруг взял за плечо Клык и отвёл в сторону.

– Как вам удалось? Как вы прошли? – глаза Клыка были широко раскрыты.

– В смысле? Спокойно прошли, без проблем почти. С Бурым немного зацепились, а так… – Боцман сделал гримасу выражающую недоумение и развёл руки в стороны.

– А Табоцер? Почему он вас не тронул?

– Понятия не имею, пожал плечами Боцман.

Клык ещё мгновение посмотрел на Боцмана с некоторым недоверием, после чего кивнул разрешая идти.

Часть 2

Сразу за стенами стаба была широкая улица с двух этажными зданиями с обеих сторон. Все дома были из бетона. На первых этажах различные лавки. На вторых этажах жилые помещения. От главной улицы в стороны расходились узенькие кривые улочки, с домами попроще. В конце главной улице стояло большое здание с большим белым куполом, в самом деле, очень похожее на Тадж–Махал. Увидев группу Боцмана, прохожие останавливались, с интересом и даже некоторым удивлением, рассматривая чужаков. Ни кто не подходил и ни чего не спрашивал. Наконец Боцман увидел вывеску, на которой в столбик было написано на разных языках «Гостиница». А в самом низу нарисована кровать, вероятно для тех, чей язык не попал в список.

– Идём, – Боцман открыл дверь и зашёл внутрь.

Над дверями приятным перезвоном зазвучали маленькие колокольчики. Небольшой узкий холл, минимум мебели. Большой цветок в ведре в самом углу. На ресепшине ни кого не было. Боцман подошёл ближе, посмотрел за стойку администратора. Ни кого не увидел и постучал костяшкой пальца по столешнице.

– Эй, хозяева. Есть кто–нибудь? – позвал в голос Боцман.

Через мгновение к ним вышел тощий мужичок. Сильно сутулый. С редеющими волосами и бородой. Увидев такое количество людей у себя в холле, он явно удивился. И даже на секунду замер. Но быстро опомнился и пришёл в себя.

– Добрый день, люди добрые. Чем могу быть полезным? – спросил он, мило улыбаясь.

– Есть свободные номера? Нам надо отдохнуть и привести себя в порядок, – спросил Боцман.

– Свободные номера? – поджав губы, переспросил мужичок, – Конечно! Конечно, есть! Да буквально все номера свободные! – вдруг радостно затараторил он, – сколько номеров вам нужно?

– Один одноместный и четыре двухместных.

– Да, да конечно. Лучшие номера для вас. На сколько дней?

– Давай на три дня пока. Там видно будет.

– Три дня, конечно, – улыбался мужичок, он взял калькулятор, быстро сделав нужные вычисления, показал результат на экране Боцману.

– Это в споранах, – быстро пояснил мужичок как бы оправдываясь.

– Ну, хорошо, – сказал Боцман, потом повернулся к Ворчуну и тихо сказал, – А мне говорили в Багдаде жутко дорого.

Боцман достал указанное количество споранов и передал администратору.

– Ой, простите, я даже не представился, – захихикал мужичок, быстро спрятав оплату в ящик.

– Меня зовут Фин. Я очень, очень вам рад. Я в полном вашем распоряжении, – Фин выложил на стойку ключи от номеров. Боцман забрал все сразу и начал выдавать.

– Ива, – протянул он ключ от одноместного номера, – Кок, Профессор, – следующий ключ. – Проныра, Глыба. Шрам, Якут.

Шрам взял протянутый ему ключ с цифрой 12.

– Ворчун, ты со мной. Располагаемся. Отдыхаем. Сходимся вечером, здесь в холле перед отбоем. Отбой в полночь.

Все пошли по своим номерам, унося каждый свою поклажу.

Номер оказался вполне достойным. Стены оклеены синими обоями. Высокий белоснежный потолок. Две кровати покрытые пледами. Две тумбочки. Небольшой обеденный стол, покрытый скатертью. На окнах чистые шторы. Пара стульев. Шкаф на два отдела, комод. Старый телевизор на комоде. Но главное отдельный душ в номере. Шрам побросал вещи на пол и завалился на кровать, свесив в сторону обутые ноги. Якут присел на стул у стола.

– Как же хорошо! – потянулся на кровати Шрам, – Кто первый в душ? – спросил он.

– Я сначала посмотреть вокруг. Я не устать, – ответил Якут.

– Окей, а я в душ, давно мечтаю.

Якут что–то пошарил в своём вещь мешке. Потом поставил свою винтовку в угол. Улыбнулся Шраму, слегка кивнув головой и вышел. Шрам сразу же направился в душ. Тёплая вода придавала ощущение блаженства. Мыло было душистым и обильно пенилось. Шрам снова и снова намыливался и смывал пену, словно хотел смыть не только грязь, а весь этот мир Улья навсегда прилипший к нему. После душа он нашёл небольшой тазик и постирал в нем свои не многочисленные вещи. Потом оделся в чистое и вышел из номера. У стойки ресепшена он увидел Боцмана, который о чём–то расспрашивал Фина.

– А Шрам, ты кстати. Я здесь кое–что узнал. Завтра утром сходим с тобой к знахарю

– Это так необходимо? – спросил Шрам.

– Хочешь, научится пользоваться даром и улучшить его? А может, ещё какой раскрыть?

– Наверное, будет неплохо.

– Не плохо, – передразнил Боцман, – Это твой шанс жить в этом мире. Вот держи. Мало ли потребуется, – Боцман протянул Шраму небольшой кисет.

– Что это? – не понял Шрам. – Спораны. Твоя доля. Здесь как деньги. Не очень много, но на мелкие расходы хватит.

– Благодарю, – Шрам пожал плечами и взял кисет.

На улице было очень жарко. Улочки Багдада были пустынны. В такую жару, наверное, все сидели по домам. Он прошёл вдоль улицы, потом зашёл в дверь, над которой красовалась вывеска «Бистро» Посетителей практически не было. Лишь за одним столиком в углу сидел какой–то человек в лохмотьях. Шрам подошёл к стойке.

– Слушаю, – улыбнулся ему лысеющий бармен с тонкими усиками и бородой эспаньолкой.

– У вас есть, что–нибудь перекусить? – спросил Шрам.

– Если пожелаете, сейчас по быстрому сделают яичницу с ломтиками обжаренной баранины и салатом.

– Да было бы не плохо, – после того, что они ели на марше, это казалось просто сказочно вкусным блюдом.

– Что пить будете?

– А что есть?

– Кофе, чай зелёный или чёрный. Домашний лимонад.

– Давайте кофе, пожалуй. Чёрный. Без сахара.

Бармен тут же вышел, чтобы передать заказ на кухню. И через минуту вернулся.

– Вы тот самый? – спросил он у вдруг у Шрама.

– Какой тот самый? – не понял Шрам.

– Ну как же, весь город только и говорит о группе, что пришла сегодня из–за стены, – улыбнулся бармен.

– Ну да, мы пришли сегодня.

– И Табоцер пропустил вас целыми и невредимыми?

– Нам вообще ни кто не встретился.

– Может он наконец–то снял свою осаду, – пробормотал бармен, подняв глаза к потолку.

– Кто он, и какую осаду? – не понял Шрам.

– Табоцер. Он уничтожал всех и вся, кто пытался, приблизится к Багдаду. И всех кто пытался выйти за стену. Но на стаб ни разу даже не пытался напасть.

– Странная Элита, – согласился Шрам.

– Более чем странная.

– А его видел кто–нибудь?

– Нет, только слышали. Тех, кто мог его увидеть теперь нет в живых. У нас уже поговаривают, что это призрак Стикса, а ни какая не Элита.

– Я в призраков не верю, – улыбнулся Шрам, – хотя совсем недавно я не верил в другие миры.

– Давно вы в Улье?

– Да нет совсем недавно. Но уже насмотрелся всякого.

Тихо звякнул звонок где–то за дверью кухни.

– О, ваш заказ готов, улыбнулся бармен, – присаживайтесь за столик, я всё принесу.

Шрам выбрал столик у большого окна с видом на улицу. Бармен принёс заказ, быстро всё разложил перед Шрамом, услужливо поклонился и удалился к себе за стойку. Шрам не спеша принялся за свой обед. Еда показалась ему такой вкусной, что он даже прикрыл от удовольствия глаза. А когда открыл их, то увидел, что за столиком уже сидит не один. А с тем самым единственным посетителем. Это был низенький старикан, с длинной седой бородой и седой шевелюрой. В белом, когда–то, но сейчас замызганном халате и в грязных джинсах. Старик смотрел на него с неподдельным интересом, широко раскрыв свои голубые глаза.

– Мне бы поесть, – тихо сказал незнакомец, – просто поесть. Накормите меня. Мне надо поесть. Я не останусь в долгу. Только поесть. Поесть и кофе. И живчика. Хоть пол глотка живчика. Хоть пол глотка и поесть. Я не останусь в долгу. До Шрама донёсся устойчивый запах спиртового перегара.

– Хорошо, хорошо, – согласился Шрам. Он подошёл к стойке, чтобы повторить заказ для незнакомца. Бармен принял заказ, потом наклонился к Шраму и сказал:

– Это доктор Сан, он сумасшедший, несёт что попало, ни чего он вам не даст. У него то и нет ни чего.

– От него перегар жуткий, я думал алкоголь здесь под запретом.

– Под строжайшим, но док Сан где–то всё время находит. Шериф закрывает глаза на него, только потому, что он дурачок.

Шрам вернулся к столику. Доктор Сан уже слопал его яичницу и приступил к кофе. Он сел на своё место и стал ждать заказ.

– Они думают, что я дурачок, – улыбнулся доктор, отхлебывая кофе, – а я нет. Я учёный. Я большой учёный. И я был в Раю. Вы верите, что рай есть?

Шрам пожал плечами, не зная, что ответить.

– Да, да, он есть, говорю как учёный! Поверьте, мне он есть. Он есть. Рай есть, – заговорщически повторял старик.

– Бармен принёс второй заказ и разложил перед Шрамом как в первый раз. Но стоило закончить сервировку и отвернуться, как доктор схватил вторую тарелку с яичницей, подтянул её к себе и стал спокойно, есть. Шрам сказал что–то ругательное себе под нос. Бросил вилку и быстро взял хотя бы чашку с кофе. Док дожевал вторую яичницу. Громко отрыгнул и откинулся на спинку стула.

– Я ведь учёный, мой милый друг, – улыбнулся он, – как вас называть позвольте.

– Шрам.

– Шрам, Шрам. Парам–пам–пам. – стал напевать себе под нос Доктор Сан.

Шраму это надоело, он уже хотел встать и уйти, но док остановил его.

– Не уходите. Поговорите со мной.

– Ну, хорошо. О чём только?

– Табоцер то вас не тронул, – улыбнулся доктор, – Багдад не тронул, вас не тронул, меня тоже не тронул, – старик уставился в пол и замолчал.

– Вы знаете о Табоцере? – удивился Шрам.

Док вдруг резко поднялся и приблизился к Шраму вплотную.

– Знаю ли я? Знаю ли я о Табоцере? – зашептал он прямо на ухо Шраму, – Да это мы его таким сделали! Мы сделал его таким. Я хотел как лучше. Но Улей не обманешь, – Док снова сел на свой стул и уставился в пол. Потом поднялся и взяв Шрама за руку шёпотом заговорил:

– Идём со мной, я тебе что–то покажу, я знаю, что ты можешь.

Шрам обернулся и взглянул на бармена, тот словно не замечал их, натирая стойку бара.

– Ты не пожалеете, пойдём, пойдём, – Док поднялся и стал тянуть его за руку.

– Хорошо, хорошо, идёмте, – поднялся Шрам в надежде отвязаться от назойливого старика на улице. Но не тут то было. Старик ухватил его за руку довольно сильно и тащил, тащил за собой. Они свернули с главной улицы, потом долго шли по кривым улочкам и каким–то переулкам. Пока не пришли к маленькому деревянному домику. Шрам немного удивился, сколько они шли все дома и хижины были только из бетона, и вдруг дерево, де ещё отборный брус. Док открыл входную дверь.

– Заходи, заходи Шрам, располагайся.

Внутри было вполне себе уютно. Деревянный паркет, большие окна, добротная деревянная мебель.

– Наконец–то ты явился, – начал старик, – Они все боятся. Жутко боятся

– Вас? – спросил с лёгкой иронией Шрам.

– Нет, моё создание, точнее наше, – улыбнулся док, заметив иронию, – Табоцер это моё создание. Моё и моего коллеги. Док подошёл к деревянному буфету и что–то достал из ящика. Это был ларчик, небольшой, но очень красивый, с резьбой на крышке. Старик покопался немного и достал фото.

– Вот, – протянул он снимок Шраму.

Тот взял его и стал рассматривать. На фото было три молодых парня. Все трое улыбались.

– Вот это я, – указал док на парня стоящего справа, – а это доктор Штам, указал он на стоящего слева, – он любил говорить: «Главное это голова! Главное это голова!» Ну а вот этот, – док показал трясущимся пальцем на парня посередине, – это доктор Табоцер. Шрам внимательнее посмотрел на третьего. Худой молодой человек, с кроткой, застенчивой улыбкой. Редкие волосы зачесаны назад. Совсем не похож на чудовище.

– Этот? – переспросил Шрам.

– Да, – ответил док с горечью в голосе. Он забрал фото и сел на кресло. Потом продолжил,

– Когда наш кластер перезагрузился, мы втроём попали в Улей. Нам повезло, и мы оказались иммунными. Примкнули к колоне военных, что шли в Багдад. Прошло некоторое время пока мы осознали, что к чему. И однажды нам в руки попали три жемчужины. Не спрашивайте как. У нас проявились дары Стикса. Мы решили не ходить к местному знахарю, а самим провести эксперимент. Я проглотил жемчуг первый, и о чудо, мой дар резко прогрессировал. Потом доктор Штам, и у него только положительный эффект. А вот доктор Табоцер долго сомневался, словно что–то предчувствовал, но поддавшись на наши уговоры, проглотил свой жемчуг. И вот случилось так, что доктор Табоцер оказался квазом. Он стал превращаться в чудовище, но разум и привычки у него остались человеческие. Мы решили спрятать его. Выходили гулять только ночью. Знаете, ведь Багдад был преуспевающим стабом. Пусть не таким большим и богатым как Эльдоград, но вторым в Улье наверняка. Багдад постоянно пытались захватить и разорить. Внешники и целые армии муров то и дело делали попытки атаковать. И надо признать преуспели в этом деле. Тогда доктор Табоцер предложил использовать все наши научные знания и сделать из него супер–кваза, который сможет отпугнуть любую армию и любую угрозу от Багдада. Он был самый умный из нас. Мы работали, ставили эксперименты. Доктор Табоцер тем временем становился всё грознее и мощнее. Скоро он стал тайно выходить за стены Багдада и охотился за элитой с целью добыть жемчуг. И добывал в большом количестве. И вот он создал формулу с помощью, которой, как мы считали можно достигнуть нашей цели. О том, чтобы доктора Табоцера сделать прежним он и слушать не хотел. Мы полагали, что если Табоцер встанет на защиту Багдада, народ его примет, будет считать своим героем. Но… – док замолчал. – Словом, эксперимент вышел из–под контроля. Да Табоцер стал супер квазом, но не героем, он стал супер убийцей. Когда он остатками разума осознал, что человеческое в нем исчезает всё больше с каждой минутой, он поспешил уйти. Мы пытались остановить его, но он вырубил меня одним ударом. Когда же я очнулся, его уже не было. А рядом со мной валялась голова доктора Штама. Тело его так и не нашли. Только голову. И началось. Сначала стали пропадать дозоры, небольшие конвои, а потом военные колоны. Он уничтожал всех, кто пытался проникнуть в Багдад, а потом и тех, кто пытался из него уйти. Мы оказались в осаде. Но город, он не тронул. Наверное, где–то глубоко в подсознании осталось, что Багдад надо защищать.

– Тогда почему он пропустил нас? – спросил Шрам.

– Я думаю, он ушёл. Сожрал всё, что можно, стал голодать и ушёл.

– И куда?

– Да кто знает. Ни кто не знает, – старик замолчал.

– Но, но я точно знаю, куда надо идти вам! – вдруг затараторил он, – идите в Рай. Забудьте про Эльдоград. В Рай. Да, да только в Рай, это такое место, я покажу, – старик начал копаться в ларце и достал небольшой клочок бумаги. Это была карта, нарисована от руки.

– Посмотрите внимательно, внимательно и запомните.

Шрам рассмотрел карту ни чего сложного. Вот Багдад, вот Эльдоград, потом всё чёрная полоса, узкая дорога, берег, потом, наверное, море и громадный остров с надписью Рай.

– Запомнил? – спросил док. Шрам недоверчиво кивнул головой.

– Ты не веришь мне? Так ты мне не веришь! Тогда уходи! Вы все умрёте! Уходи прочь коли не веришь! Он пойдёт за тобой! Он будет искать именно тебя! – док вдруг начал кричать, глаза его были наполнены безумием, а крик похож на отчаянье, – вы все умрёте! Все умрёте! Прочь! Прочь отсюда! Ты пожалеешь! Ты поплатишься за неверие!

Док начал метаться по комнате опрокидывая мебель и разбрасывая всё вокруг. Шрам поспешил выйти из дома. Оказавшись за дверью, он слышал как бушует старик и кричит что–то невнятное. «Правда псих», решил Шрам и отправился в гостиницу.