Текст книги "Треон (СИ)"

Автор книги: Арсен Нафиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 22

Проснувшись, Михей никак не мог встать. Разбитый и вялый, не в силах пошевелиться. То состояние, когда весь день хочется проваляться под одеялом, никого не видеть и не слышать.

Из кухни, через приоткрытую дверь доносились голоса. Слов было не разобрать, да и не хотелось вслушиваться. Михей собрал столько воли, сколько смог, и рывком поднялся, усевшись на спальнике. Растер лицо ладонями, потянулся. Пол дела сделано. Еще одно усилие – и он встал на ноги.

Он вышел на кухню, щурясь от света. За столом сидел Джамаль. Страйкер копался в буфете.

– О, проснулся, наконец, – заметил Джамаль.

Михей, ничего не ответив, пересек комнату и подошел к бочке с водой. Кто-то повесил над ней небольшое зеркало, и Михей впервые за много месяцев посмотрел на себя. И не узнал. Темное худое лицо, низкие брови, воспаленные глаза, бледные сухие губы, едва видимые под неаккуратной черной бородой.

Это я? Разве это я? Усталые злые глаза смотрели с тоской.

Михей повернул голову, рассматривая свое лицо, чуть натянул кожу на подбородке. Пригладил бороду, затем трансформировал нанту в нож, и обстриг ее покороче.

Умывшись, напившись теплой воды, он подошел к окну. Бело-желтые дома сияли от солнечного света, ослепительно блистал металл на крышах. Хорошо бы сегодня никуда не идти.

– Хватит киснуть– заговорил Джамаль. – Ты правильно все сделал.

У Михея злость закипела внутри. Меньше всего он сейчас хотел, чтобы его подбадривали и поддерживали, говорили, что все правильно. Потому, что все НЕПРАВИЛЬНО. Это был ребенок, и если бы Михей не поспешил, то понял бы это. Но он слишком отупел, слишком привык сначала стрелять, потом думать.

– Он ведь сам виноват, – снова начал Джамаль, – вне лагеря никто не мог гарантировать его безопасность.

Еще одно слово и я убью его. Да, никто не гарантирует безопасность гражданских вне лагеря, да, на его месте мог быть и диверсант, да, любой бы сделал то же самое, на моем месте. Да, да, да! Но все-таки это был ребенок. Я никак не думал, что дойду до такого.

– Ладно, не трогай его, – сказал Страйкер, и подошел к столу. Джамаль взглянул на него, на Михея, и пожал плечами.

– Что ты там нашел? – Спросил он Страйкера. Тот показал небольшой бумажный пакет.

– Что это?

– Не знаю. Приправа, или что-то вроде того. Немного напоминает кофе. Сейчас попробую заварить.

Джамаль скривил губы в довольной улыбке.

Вскоре пришел капитан Джонаян рассказал, что Каримов жив, но в строй вернется еще очень нескоро, если вообще вернется. Временным командиром взвода он назначил Страйкера.

Во второй половине дня войска вошли в промышленный район. Начались бои за машиностроительный завод. Взять его удалось лишь на третий день. На огромной территории разместились несколько десятков цехов, километры железнодорожных линий, бессчетное количество всевозможных станков и агрегатов. Хотя завод, похоже, был эвакуирован, немалая часть производственного оборудования осталась здесь. Просторные помещения, с высоченным потолками, проходящими по верху мостками, фермами, подвесными дорожками, с различными кранами и подъемниками, заваленные металлоломом и прочим материалом, уставленные машинами, какими-то аппаратами, станками – все это представляло прекрасный полигон для пехоты. Здесь было предостаточно мест, чтобы укрыться – каждый корпус мог бы сравниться с небольшой улицей. В то же время никакая техника не могла себя чувствовать уверенно внутри, или быть хоть немного полезной, находясь снаружи.

Михей пролез под толстой трубой с изодранной изоляцией, перепрыгнул какую-то маслянистую лужу, протиснулся еще между парой труб и оказался в техническом коридоре. В зеленой облезлой стене три решетчатых двери, – вентиляционные камеры, или что-то такое. Михей осторожно обошел каждую – никого, только массивные электродвигатели, да короба воздуховодов. Он вышел в коридор. Несколько дверей с блестящими табличками – комнаты для персонала. Он взглянул на Фокуса – своего нового напарника, – тот кивнул, мол, по старой схеме. Быстрый осмотр комнат: чисто. Можно идти.

Рифленое железо звякало под ногами. Михей пробежал вперед, ловко увернувшись от тоненькой струйки крови, текущей с верхней платформы, и сбежал вниз по металлическому пандусу. Он оказался почти в самом конце зала. Цеховые машины терялись в дыму. Сквозь большие окна, в которых почти не осталось стекол, лился яркий желтоватый свет, раскрашивая в полосы грязный серый воздух. Над побитой, с множеством крупных пробоин, крышей виднелась «Колибри» – гибридная боевая машина. Она повисела на месте несколько секунд, затем резко ушла влево и вниз.

Михей чуть помедлил, и Фокус впечатался в его спину. Он ругнулся, извинился, брезгливо стряхивая с плеча красные капли. Ха, все-таки вляпался, усмехнулся про себя Михей.

Страйкер и еще десяток солдат высыпали из какой-то темной комнаты, и столпились у большой, плоской как стол платформы. Джонаян что-то говорил, активно размахивая руками.

В некоторых корпусах еще продолжались бои. Капитан призвал бойцов не расслабляться, быть начеку. Стали занимать оборонительные позиции. В одной из комнат наверху Михей, Джамаль, Фокус и Бык оборудовали себе огневые точки.

Окна выходили на внутренний двор, заставленный всякими ящиками и контейнерами. В пятидесяти метрах впереди стоял длинный ангар, серый, с подтеками ржавцины. На улице все было тихо, и вскоре парни заскучали.

В углу комнаты возвышался потрепанный шкаф, набитый книгами. В последнее время Михей мало читал, а книги использовал, как и все остальные – либо для розжига, либо как средство гигиены. Теперь же, от нечего делать, он стал разглядывать то одну, то другую. Взгляд лениво скользил по полкам. Здесь были в основном справочники, и разного рода специальная литература: «Сопротивления материалов», «Металлы и сплавы», «Эффективные способы обработки» и тому подобное. Среди столь нехитрых названий в глаза бросился заголовок «От пещерной жизни к дизельным машинам». Михей взял книгу в руки. В ней было множество картинок и фотографий. Она заинтересовала Михея, и он решил сохранить книгу.

– Эх, – вздохнул Джамаль, – закурить бы сейчас.

– Я смотрю, ты не на шутку подсел на эту дрянь, – заметил Михей. Он убрал книгу в сумку и теперь осматривал комнату.

– Да, привык, – признал Джамаль и зажевал листочек паучьей мяты. – Просто в такие минуты, как эта, хочется занять себя чем-то.

Михей остановился у большой таблицы на стене.

– А что ты, не успел пополнить запасы?

– Нет, – хмуро ответил Джа. – Похоже, горлодерка не растет в этих широтах.

– Хреново, – посочувствовал Михей.

– Так, а че, это, – заговорил Бык, – у меня братан – техник на базе. Я ему напишу, он наберет. Если че, пришлет с пополнением. Делов-то.

– А он сможет? – недоверчиво прищурился Джамаль.

– О-о, – Бык задрал подбородок, – ты моего братана не знаешь…

Тут в ангаре что-то рвануло, послышались выстрелы. Все замерли на позициях. Вдруг заработала радиосвязь. Говорил капитан 11-ой роты, Виктор Домингез. Он просил помощи, говорил, что терпит большие потери.

Парни переглянулись.

– Надо бы помочь, – предложил Михей.

– По-хорошему-то, конечно, надо, но, – покачал головой Джамаль, – не нам решать.

Михей кивнул и стал связываться со Страйкером.

– Ну куда ты лезешь? – Рявкнул в ответ на его просьбу Страйкер. – Командиры сами договорятся. Будет приказ, там будем думать.

– Но мы же тут рядом, рукой подать, – не успокаивался Михей.

– Вот блин. И охота тебе шкуру подставлять. Ладно, ты у нас больной на голову, но остальные-то, ты же и их подставляешь, а? Я вот не очень-то хочу лишний раз под пули лезть.

– Время идет. – Не слушал Михей. – Там такие же пацаны погибают.

– Там Домингез, подлый сукин сын и мерзавец. Он бы ни за что не стал тебе помогать. Если бы был, кто другой, я бы даже не думал, ты меня знаешь.

– Но бойцы-то его не виноваты, что у них капитан скотина, – возразил Михей.

Страйкер помолчал какое-то время. Чувствуя, что он колеблется, Михей решил добить:

– Разузнаем у Домингеза что, да как, зайдем треонцам с тыла и прижмем их.

– Ай, черт с тобой. Сейчас свяжусь с капитаном.

Через минуту Страйкер снова вышел на связь.

– Добро, – сказал он. – Пошли.

Все прошло не совсем гладко, но все же вполне удачно. Треонцы хоть и ждали атаки сзади, не подготовили оборону. Взвод Страйкера отвлек на себя внимание райлов, и ребята Домингеза смогли перегруппироваться. Треонцы оказались зажаты с двух сторон, и попытались пойти напролом. Тут их и добили.

Белесая дымка, заполнявшая ангар понемногу рассеялась. Бойцы Домингеза стали выходить из укрытий. Убедившись, что опасности нет, показался и сам Виктор. Он снял шлем и отдал его одному из своих ребят. На лице капитана расцвела довольная ухмылка. Он остановился у большого масляного пятна в центре ангара, и, уперев руки в бока пробасил:

– Блестяще сработано, – он вдруг рассмеялся. – Хух, а я уже думал... А не важно.

Он слегка прищурился, всматриваясь в лица солдат, которые, наконец, вышли к нему. В лица тех, кому был обязан жизнью.

– Так, кто это у нас? А, Страйкер, так ты тут старший. Хм, не ожидал увидеть тебя в роли своего спасителя. – Домингез поджал губы и одобрительно кивнул. – Ты – мужик. Знай, я не забуду этого.

Страйкер только холодно посмотрел на Домингеза.

– Не меня благодари, – сказал Страйкер. Он обернулся, нашел взглядом Михея, и подозвал его к себе. – Вот. Это Михей. Это он тебя спас. Ему и спасибо.

Домингез радостно оскалился, обнажив зубы.

– Так вот, значит, кому я обязан.

Он подошел к Михею, пристально глядя на него. Страйкер, уходя, прошел между ними и мельком посмотрел на Михея. И было в его взгляде что-то. Какое-то предостережение что ли. Но вслух он ничего не сказал.

– Как хорошо, что в наших рядах еще остались честные и благородные люди, – с деланным артистизмом произнес Домингез, и протянул Михею руку. Затем приобнял его, и добавил, – люди, которым небезразлична судьба своих товарищей.

Михей, конечно, дважды взвешивал каждое слово Домингеза – репутация у того была уж слишком неидеальна. В то же время и слухам Михей не верил – людям свойственно преувеличивать. А говорили разное. В основном все сводилось к тому, что у Виктора Домингеза есть связи где-то на самом верху, какой-то добрый друг, вместе с которым он ведет всякие грязные делишки. Так, Домингез приторговывал наркотиками, стимуляторами, спиртным и даже медикаментами. Разумеется, это все нужно было сначала доставить на Треон, а значит контрабанда занимала драгоценное место на борту транспортника. Поэтому многие винили Домингеза, и других, подобных ему, в том, что солдаты недоедают, и что в их руках оседает часть необходимых лекарств. Солдатам часто приходилось платить, чтобы получить тот или иной препарат. Расплачивались обычно трофейныеми драгоценностями и предметами роскоши, либо, если солдат не имел ничего ценного, он мог дать слово что в течение такого-то срока найдет что-нибудь. Если человек нарушал свое обещание, он рисковал нажить крупные неприятности, и даже лишиться жизни.

– Я вот думаю, что люди должны помогать друг другу, – продолжал Домингез. – Ведь никогда не знаешь в какой заднице окажешься завтра, верно? – Он усмехнулся. – Поэтому, я считаю, что лучше иметь много друзей, чем иметь мало друзей. Жаль, что не все со мной согласны.

Виктор украдкой посмотрел по сторонам.

– Кстати, не просто, наверное, было уговорить Страйкера?

– Ну, так... – Михей покачал головой.

– Короче, Михей, да? Знай, Виктор Домингез теперь твой друг. Понимаешь, что это значит? Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, что угодно, ты будешь знать, к кому обратиться.

Понятно, подумал Михей, только что говорил о чести и благородстве, а теперь "если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится". Как будто я для этого... Хотя... Нет, я, наверное, придираюсь. Если бы это был кто-то другой, или я не знал, чем он занимается, то воспринял бы все немного иначе. Ну да, это нормально – человек чувствует себя обязанным, хочет показать, что благодарен тебе. Да, я и сам сказал бы что-то такое. Но Домингез... Нет, его трудно воспринимать как простого. С другой стороны – дружба с таким типом тоже будет не лишней. Правильно он сказал: "Никогда не знаешь, в какой заднице окажешься завтра".

– Ну ладно, Михей – закончил Домингез, – Ты главное помни, что я тебе сказал. Виктор Домингез не забывает своих друзей.

С этими словами Михей и Виктор разошлись. Каждый направился к своим, но Домнгез вдруг окликнул Михея. Михей повернулся.

– Держи, – в воздухе что-то мелькнуло. Михей машинально выбросил вперед руку, поймав предмет – капсулу для автоинъектора.

– Маленькая компенсация, – объяснил Домингез, – за труды.

Михей сидел на полу, на какой-то засаленной спецодежде. В кабинете он был один. Рядом стояла масляная лампа на скорую сделанная из жестяной банки и кусочка шнура. Маленький огонек слегка покачивался из стороны в сторону.

Михей корпел над потайным карманом в подкладке костюма. Такой часто делали, чтобы хранить там что-то дорогое сердцу, или что-нибудь ценное. Или какие-то запрещенные вещества.

Лучшее, что он мог сделать – избавиться от капсулы: если с этим попасться, будут проблемы. Большие проблемы. Веном – также известный как дурка, псих, валькирия, химпром – мощный боевой стимулятор, запрещенный в шестидесяти армиях мира. Это – термоядерный коктейль, который поднимает физические возможности человека до предела; сила, ловкость, скорость реакции – все возрастает в разы. Он превращает обычного солдата в неудержимую боевую машину. Платить за такую мощь приходится своим здоровьем, так как побочные эффекты у венома тяжелейшие. Тот, кто рискнул воспользоваться им больше трех раз обычно потом нуждался в пересадке печени. И все же, не смотря на запреты, и на длинный список побочных эффектов, многие держали при себе веном на крайний случай. Когда дело – дрянь, стопроцентная неминуемая смерть, он может дать маленький, малюсенький шанс. Иногда этого бывает достаточно. Посомневавшись, Михей решил сохранить стимулятор.

Карман был почти готов. Капсула упала на дно, оставалось только зашить его так, чтобы в случае необходимости, можно было вытянуть нитку одним движением.

Остальные сейчас выпивали. На заводе нашли пол бочки спирта, слух об этом разлетелся по всему батальону. Теперь в каждой роте закатили маленькую попойку в честь захвата завода. Михей, выпив полстакана, подумал, что ему достаточно. Кто-то ведь должен сохранить трезвую голову. Да и настроение было не совсем праздничное. Тот маленький райл никак не выходил из головы. «Ты еще хуже, чем остальные». Может эта треонка права? Я так вжился в роль хорошего солдата, что мне это начало нравится. Но возможно ли, будучи солдатом, не стать убийцей, или это неизбежно. Почему кого-то можно убивать, а кого-то нет? И почему, убив ребенка, я все-таки «сделал все правильно»? Почему меня не судили? Потому, что я не знал, что это ребенок, когда нажал на спуск?

Закончив с карманом, он приготовился ко сну. Но прежде решил полистать книгу, которую прихватил днем. Довольно объемная, увесистая; обложка то ли из плотного картона, то ли из кожи какой-то неведомой твари; молочно-белые страницы приятно шелестят; красивый, достаточно крупный шрифт радует глаз. Страница за страницей Михей стал неспешно просматривать содержание, иногда задерживая взгляд на картинках, или прочитывая один-два абзаца. В книге, судя по всему, рассказывалось о великих открытиях и изобретениях, которые способствовали развитию треонской цивилизации до настоящего уровня. Вдруг что-то привлекло его внимание, что-то приятно знакомое, даже родное. Михей не сразу понял, что именно, взгляд еще какое-то время суетливо метался от одного к другому. Вот оно! Эта фотография. Этот дом. Сомнений быть не может – это именно тот дом. Дом, который он так часто видел в своих видениях.

Сердце взволнованно застучало. Что же это? Получается, все, что я вижу в своих снах существует на самом деле.

Михей стал жадно читать строчку за строчкой. Дом был построен выдающимся ученым-физиком больше стал лет назад. В книге говорилось, что там и по сей день живут его потомки. Но где? Где этот дом? В какой колонии? В каком городе? Он ведь может быть на другом краю света. Михей прочел еще несколько абзацев. Этот ученый жил и работал в городе Атан, в Малой Колонии. Должно быть, это там.

У Михея, к счастью, была карта Малой Колонии. Он развернул потертый лист, и стал вглядываться в названия городов. Вот он – Атан. Похоже, он совсем недалеко. С учетом масштаба, и, если перевести в земные единицы... Выходит всего километров сто пятьдесят!

Казалось бы немного. Но. В мире, где идет война преодолеть такое расстояние бывает трудно даже если ты свой. А я, да тут и говорить нечего. К тому же, что, интересно, я там найду? Когда Солярис войдет в город, этот дом скорее всего, будет пуст, а может и вовсе не уцелеет. Мне нужно попасть туда раньше, чем до него доберется война. Но как? Как?

И почему это случилось именно сейчас, когда я уже и думать забыл об этом. Теперь это не даст мне покоя. Теперь я не успокоюсь. Этот дом. Если где-то и есть ответы, то только там. Но что толку, если туда не добраться. Это. Не. Реально.

Глава 23

«У нас тут появилось что-то вроде черного рынка. Есть люди, у нас их называют манагерами, так вот они меняют на хабар всякую всячину. Приходишь ты к ним, говоришь, что тебе нужно, называешь цену. Если цена устраивает, и если у них есть то, что тебе нужно, через пару часов ты это получишь. Как-то так. Конечно, не очень хорошо, что такая организация, как Солярис начинает свой путь с коррупции, но что делать. Если их гребаная система не работает, как надо. Очки ранга начисляют долго, и как-то не охотно, да и со временем их просто не на что становится потратить. Если ты купил нанту, подствольник, лазер, пару пистолетов и пару ножей, и еще, может быть пару улучшений для винтовки, считай, что ты прокачан круче не куда. Найти еще что-то трудно. Либо надо все свободное время торчать у штаба, ждать, может, что подвезут. А тут все просто, удобно, и главное быстро. Так, что мы теперь все бросились на охоту за хабаром. Если раньше таскали так, по мелочи, для себя на сувениры, то теперь тырят все подряд. Позавчера видел, как два дебила тащили здоровенный такой сейф. Хотели предложить манагерам „сыграть в темную“. Говорят, сами открыть не смогли, но уверены, что там что-то ну очень ценное. Идиоты. Хотел бы я видеть лица манагеров, когда они им это выдали.» (Из дневника рядового Зарипова Р.Р.)

В этот раз ему сказали, что нужно подождать до завтра. Не удивительно, учитывая, что он заказал. Но и цена соответствующая, даже с учетом скидки, как постоянному клиенту. Да, в последнее время он стал там уже своим. Еще и потому, что хабар он приносил серьезный, не всякую ерунду вроде дешевых кинжалов и антикварной утвари. Конечно, тут уж больше, как повезет: в бедных кварталах нечего и искать, а дворцов хальдов на всех не хватает. Но как-то ухитрялся, будто чуял, находил там, где другие пропустили. Страйкер, правда, не одобрял, ругался сильно. Сам он, бывало, тоже возьмет что-нибудь, что на виду лежит, вроде как само в руки просится. Но так, чтобы по трупам шарить – это никогда. И своим не позволял. Да до такого и так мало, кто опускался. Наверное, противно было. Михею тоже противно было, но выбора не оставалось. Время поджимало. А под кирасой частенько самое ценное и лежало. Как тот кулон, что он только что отдал манагерам. Его он давно нашел, и долго хранил. Понимал, что вещь дорогая, и взять за нее можно что-то этакое, не стандартное в общем. Конечно, пятнадцать граммов золота. Да и кулон красивый, тонкая работа: сороконожка, свернувшаяся кольцом, а по телу символы какие-то непонятные. Манагеры как увидели, аж побледнели. Сразу шуточки свои бросили. Сразу суетиться давай. Сразу искать. И найдут, сомнений нет. Теперь главное, чтобы на фронте тихо было.

Михей махнул знакомым ребятам из второй роты. Те взволнованно и громко обсуждали последнюю новость. Несколько часов назад сообщили, что на подлете к Земле сбили четыре ракеты, судя по всему, ядерные. И запущены они были откуда-то с Треона. Михей сначала тоже встревожился, но потом они с парнями посидели, подумали и пришли к выводу, что такого просто не могло случиться. По той простой причине, что вход в червоточину с этой стороны стерегут как дочь президента. В нее не то, что ракета, ни один астероид ближе ста тысяч километров не подойдет. Другой вопрос – кто и почему пустил эту утку. Возможно, кто-то таким образом хотел подогреть интерес к войне, припугнуть борцов за мир. Видимо, настал критический момент. На Земле сейчас, наверное, что-то решается. Война может закончиться уже через несколько дней. Еще месяц назад Михея бы обрадовала эта мысль. Но не теперь. Не теперь, когда он так близок.

Парни сидели кругом у небольшого костерка. Над огнем румянилась округлая тушка какой-то птицы. Арафат подстрелил. Эти, похожие на грифов пернатые часто кружили в утреннем небе, и Арафат приноровился как-то отстреливать им головы. Теперь почти каждое утро взвод ел на завтрак курицу-гриль.

Михей прилег на бок неподалеку от костра, прикрыл глаза и стал думать. В последнее время он только и делал, что думал и планировал, планировал и думал. Иногда казалось, что голова взорвется от всех этих мыслей. Ночами он подолгу не мог уснуть от волнения. И с каждым днем это волнение только нарастало.

Бои в этом горном городке закончились уже как две недели. С тех пор бойцы просто отдыхали. Продвигаться дальше было невозможно – кругом горы. Можно было либо возвращаться назад на юг, либо идти на восток, но там и без того уже было тесно. Вот и сидели теперь здесь, ждали, когда путь освободится. Когда это случится, никому не известно – может завтра, может через месяц.

Михей всеми силами приближал заветный день, и в то же время боялся его. Неужели он и в самом деле пойдет на это? Это авантюра. Это сумасшествие. Бежать из города, став дезертиром, пересечь горы, добраться до Атана, найти дом с фотографии, не попавшись на глаза ни одному арахноиду, так же незаметно уйти, а затем вернуться назад в строй, чтобы, скорее всего, сразу же быть арестованным. А? Как вам? Неплохо?

Михей и сам не был уверен, так ли ему это нужно, и хочет ли он этого. Но начав готовиться к своему рискованному путешествию, он не мог остановиться. И вот уже послезавтра он сможет отправиться в путь. Михею стало не по себе.

Время тянулось, как товарный состав на переезде. Тяжелое чувство ожидания, усиленное ничегонеделаньем, сводило с ума. Михей с трудом дождался следующего дня. Придумав какой-то нелепый повод отлучиться, он поспешил к манагерам. Люди Домингеза. Один из них – Лысый – шмыгая пробурчал что-то о том, как тяжело было достать его заказ, и выложил на стол коробку. Михей проверил содержимое и поднял глаза на продавцов.

– Точно нормальный?

– Обидеть хочешь? – Прищурился Лысый.

– Так все-таки, зачем тебе это? – Полюбопытствовал Дядя – второй манагер.

– Что, так интересно? – Улыбнулся Михей, взяв коробку.

– Ну. Так, между нами, – Дядя наклонился вперед к Михею, и почти лег на стол.

– Ну, надо же чем-то занять себя. – Ответил Михей, глядя манагеру глаза. – С детства люблю с техникой повозиться. Да и вообще. Сам же знаешь, как это бывает: запчастей сейчас нет, машина стоит; а завтра хлоп! на марш; машина остается техслужбе, а взамен хер дают. Так что, лучше мы сами тихонечко.

– Ага, – недоверчиво закивал Дядя. – За все те цацки, что ты у нас оставил, мы бы могли тебе шлюху подогнать.

Михей засмеялся.

– Что ж ты раньше-то молчал. Прямо и не знаю, как теперь быть.

Дядя тоже рассмеялся. Голос у него был сухой и низкий, и от того смех получался какой-то злобный, не здоровый.

– Ну а теперь, чем заниматься будешь?

– Не знаю, – Михей пожал плечами. – Может, еще что починить надо будет. Вот только хабар весь уже закончился.

Дядя хмыкнул.

– Если надо чего будет, приходи – обсудим.

– Ладно, бывайте, – Михей поднял руку, прощаясь.

От манагеров сразу пошел к машине. Вокруг укрытия, как и внутри, все было по-старому, все на своих местах. Никого здесь не было. Значит никто еще не обнаружил. Флинк стоял в центре подвала, накрытый пыльными тряпками. Потерпи, друг, твой час скоро придет.

Михей включил освещение – несколько ламп, запитанных от аккумулятора самой машины. Нужно успеть поменять двигатель в передней правой ступице, и еще раз все проверить. Тут, конечно, особо не развернешься, но надо проехать хоть пару метров вперед-назад.

Он достал двигатель из коробки, и внимательно осмотрел под светом лампы. Вроде ничего, похоже, новый.

Михей скинул с машины тряпье, разложил на полу инструменты, и взялся за дело.

Флинк – небольшой армейский внедорожник. Михей нашел случайно. Во время боя легко можно было запутаться, потерять ориентацию. Узкие, даже по человеческим меркам, улицы походили на лабиринт, с множеством проулков и закоулков, с перепадами уровня то вверх, то вниз. Спуски и подъемы, как ни странно, были выполнены в виде лестниц, с достаточно крупными ступенями. По такой лестнице Флик и съехал вниз, а назад забраться уже не смог. Он оказался в тупике, к тому же попал под обстрел. Машина была повреждена и обездвижена. Экипаж бежал, но был убит неподалеку.

Когда Михей нашел брошенную машину, у него тут же родился план. Это было недостающим звеном головоломки, как выбраться из города. С помощью лебедки Михей транспортировал Флинк в достаточно просторный подвал, какие имелись тут почти в каждом доме. Пришлось, правда, немного пошуметь, чтобы проломить стену, а затем как-то замаскировать получившееся укрытие. Но результат того стоил. Да и место было хорошее – двор с несколькими сгоревшими домами, в которые никто и не подумает лезть. Похоже, с тех пор сюда так никто и не заглядывал.

К счастью, машина не сильно пострадала. За две недели Михей наладил систему управления, заменил пару датчиков и несколько обзорных камер, починил электропроводку. Внешний вид машины, конечно, оставлял желать лучшего, но до этого Михею дела не было. Главное, чтобы можно было ехать и стрелять.

Михей закончил с двигателем. Теперь нужно проверить. Он полез в кабину, как вдруг увидел в проломе стены черный на свету силуэт.

Страйкер стоял, сложив руки на груди, скрестив ноги, и прислонившись плечом к стене.

– Куда собрался?

Михей глубоко вздохнул и сел на край пассажирского кресла. Такого поворота он боялся больше всего. После машиностроительного завода Страйкеру дали лейтенанта, так что теперь он был командиром. Как друг он, может, и поймет, но как взводный не сможет отпустить.

Страйкер прошел внутрь, и стал осматриваться.

– Ты че думал, я не замечаю, что ты делаешь? Как ты хабар таскаешь. Как ты едой запасаешься. Бегаешь постоянно куда-то. Машину, блять, угнал. А за нее, между прочим, хороший человек люлей получил. Ты что думал, никто так и не узнает?

– Я эту машину спас, – твердо сказал Михей. – И верну ее, когда придет время. А отчитывать меня не надо, я не мальчишка. Сам знаю, где мои косяки. Ты сначала выслушай человека, а уж потом суди.

Страйкер развел руками.

– Так ты ж молчишь. Давай говори, рассказывай. Я послушаю.

Он сел напротив, на край маленькой железной тумбы, широко расставил ноги, и скрестил руки на груди.

– Ну, и дальше что? – Спросил Страйкер когда Михей закончил рассказ. – Один хрен вокруг горы. Как ты туда доберешься?

– Слушай дальше. Тут неподалеку есть ущелье.

– И что, все? Тут неподалеку есть ущелье. Охренеть. Ты его видел? Что за ущелье? Где оно именно находится? С чего ты взял что там пройдет машина? И почему там не должно быть райлов?

Страйкер встал и заходил туда-сюда.

– Ущелье называют Тропой Контрабандистов, – спокойно объяснил Михей. – Через него с давних времен ходили торговые караваны. Значит, там должна быть более-менее приличная дорога, чтобы могли пройти телеги, или что там у них было.

Рик остановился, заложил руки за спину, и, помолчав, сказал:

– Допустим. Но ущелье наверняка охраняется.

Михей пожал плечами.

– Может, да, может, нет. С некоторых пор ущелье получило дурную славу, им перестали пользоваться, и скоро о нем забыли. А с появлением железных дорог, появились более быстрые и простые пути через горы.

– Откуда ты все это знаешь?

– Вычитал.

– Вычитал он.

Страйкер вздохнул, покачал головой, и обошел машину кругом.

– А если встретишь райлов, будешь стрелять и рулить одновременно?

– Попробую автоуправление. – Михей встал и стал ходить за Страйкером, как ученик за учителем, который принимает его работу. А Страйкер вдруг остановился и посмотрел на друга. Он смотрел долго, так, что Михей не выдержал и спросил:

– Что?

– Да пытаюсь понять сбрендил ты или как.

– Понимаю. Я и сам думал, что свихнулся, – он смотрел на Страйкера с надеждой, и даже с радостью – было так здорово наконец-то кому-то открыться. – Я же говорю, я, поэтому и вернулся сюда. Но здесь кое-что я понял.

Страйкер помассировал переносицу.

– Знаешь, в этой истории что-то не так. Посмотри на всю картину целиком: меня похитили, что-то со мной сделали, но не казнили, хотя всем сообщили о казни. Одновременно с этим они поставили нам ультиматум, хотя знали, что мы не выполним его условий.

– Братан, а ты не пробовал с кем-то поговорить об этом? Ну, знаешь, со специалистом. После психологической травмы бывает случаются всякие расстройства.

– Пробовал. Слушай, понимаю, звучит это все неубедительно. – Он заглянул в глаза друга. – Но у меня действительно появились знания, которых просто не может быть. – Михей помолчал, помялся, раздумывая, говорить – не говорить, и, наконец, решился.

– И есть еще кое-что, – тихо произнес он, – мой побег. Я не просто так убежал оттуда. Меня выпустили.

Страйкер прищурился.

– Да, – Михей уставился в некую воображаемую точку в пространстве. – Я мало что помню о том, что там было – меня накачивали каким-то газом. Более-менее помню последние несколько дней. – Он сглотнул. – Меня, наверное, оставили в покое, я потихоньку приходил в себя, сознание прояснялось. Помню, меня тошнило, раскалывалась голова, все тело ломило. Мне дали фляжку с водой и какую-то черствую лепешку. Я поел, и это было даже вкусно. Немного полегчало. Я задремал, и проснулся от лязга засова на двери. Я открываю глаза, а дверь приоткрыта, и никого. Подхожу – а там за дверью лежит мой костюм, и ботинки, и шлем.

– Раньше ты рассказывал другое, – Страйкер все еще сомневался.

– Ну а что я должен был сказать? Меня и так прижали со всех сторон всякие службы и спецслужбы. Согласись, это все слишком подозрительно: похищают, затем отпускают. Кто, зачем и почему, не понятно. Я не хотел усугублять свое положение. – Михей ковырнул носком ботинка пыльный грунт подвала. – К тому же я действительно мало, что помнил. Многое я вспомнил уже здесь.