Текст книги "Панночка помэрла (СИ)"

Автор книги: Арсен Хачатрян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

Тихие места. Целый лес пустоты. Ни на одной карте нет тропинки через него. Он находится в далёких землях где мало кто живёт. Он находится на окраине, дальше только пустота. Но на столько ли он пуст? Может, он скрывает нечто большее?

Хачатрян Арсен

Хачатрян Арсен

Панночка помэрла

Хоть солнце и ослепляло его, Алекс всё-таки смог заметить вдалеке фигуры. Пять, нет шесть тел одновременно скорчились вокруг чего-то. Все в белом, свитера доходили им до колен, а рукава болтались ещё ниже. Естественно белый цвет бледнел, переходя в беспорядочных пятнах все ниже, превращая, белоснежный сначала в желтоватый, а потом и вовсе в грязно коричневый, наверняка это всё лишь пятна от грязи. Их лица, точнее тех, которые он видел, были тоже перемазаны грязью, а волосы слипались всё в той же грязи, но были ещё и мокрые. Алекс не спешил, аккуратно выглядывал из-за дерева, его никто не видел.

Девушки в том кругу стали по очереди повторять: Панночка помэрла, как последняя буква сорвалась с уст концевой в очереди они так же беззаботно, прошептали: Будем её хоронить. И снова по кругу, но уже на тон громче: Пусть её хоронят черти! И угасая ноты, последний слог уже был тише шёпота: Легче пуха. Они резко, как пёрышко, подняли обезглавленный и безрукий труп. Алекс прикрыл рот рукой. Из шеи трупа густой каплей тянулась кровь прямо на голые коленки одной из дам.

Взгляд девушки что была дальше всего прорезал Алекса стремительным лучом. Он не успел разглядеть её глаза, сразу спрятался за дерево. Шёпот обдал всю группу, и послышался шорох. Рука сама скользнула на пистолет, однако он его не выну. Алекс вышел из-за дерева, девушки стояли рассеянной толпой и не думали приближаться. Поднявшись было видно, что рукава такой длинны были не с проста, это смирительные рубашки, и они как грязным мешком на грязных телах свисали вниз. Свисали до самых колен, и одни колени были в крови, Алекс сглотнул, вспомнив ту картину.

– Добрый день, – он так и не убрал руку с кобуры – как вас сюда занесло?

Они молчали. Одна, та что в крови, наклонила голову набок и сделала шаг к нему. Алекс тоже сделал шаг, только назад, и уже пожалел, что сразу не сбежал. Этот лес необычный, нет, тут нет магических аномалий, нет и трёхглавого пса, охраняющего врата, просто в этих местах нет ни единой тропинки, ни у кого. В этих краях не ходят ходоки, и торговцы, не ходят кочевники, и переселенцы, если кто и ходит, так это только бандиты либо искатели, искатели чего угодно.

Она сделала ещё один шаг, за ней ступили остальные. Алекс достал оружие, так чтобы они увидели, но они даже не хотели замедляться. Он развернулся, там тоже были они. Полукольцо сжималось решительно быстро, и выход не заставил себя ждать. Он выбежал, спотыкаясь об ветку, выбежал через единственный пробел, по правую руку. Он бежал не к выходу из этого леса, не к тропинкам, которые окружали это пустое пятно на карте, тропинки обводили его и уходили подальше, словно эта земля прокажена. Они отделили его от того места, с которого он пришёл. Он мог свернуть, но не делал этого, перед собой он видит всё, а поворачивать в ловушку он не хотел. Он мог обернуться, может за ним вовсе никто и не бежит, и он зря тратит калории? Но если всё-таки бежит, то обернуться значит быть следующим в списке обрезания головы.

Он бежал и бежал. Его подгоняли мысли о той крови что стекала по коленке, о той невозмутимости с которой они всё делали. Но мысль о том, что таких "людей" тут много раза в четыре умножала объём его лёгких. Но и он когда-то кончается. Алекс потихоньку сбавлял темп, пока он не спустился до обычной ходьбы. Он повернулся и шёл спиной. Обычный лес, гордый зяблик сидел на ветке выпучив всю красоту перьев он скрежетал свою мелодию. Прямо под ним доцветала клюква, раскинув кусты вразнобой по всей поляне куда только глаз может дотянуться. Алекс продолжал идти спиной, прислушиваясь ко все звукам, хотя зяблики (к той сольной песне почти сразу подключились ещё две птицы, и это трио Алексу было по душе, хоть сейчас и не до этого) старательно мешали ему.

Пятка Алекса встретила препятствие, но быстро сломила его с тихоньким лязгом. Препятствие так быстро ушло что нога не успела найти новую опору, а сухой грунт буквально посыпался под ней. Всё тело пошло за спиной и быстро встретило остальной забор, который отстаивал свои убеждения и напрочь отказывался удерживать Алекса. На этот раз лязг отдал угрюмое эхо куда-то вниз продолжая медленно падать вместе с Алексом. Он схватился за трубу, но она тут же поддалась ему и сухой грунт отпустил её. Неожиданно мягко падение завершилось. Алекс наблюдал как облако лениво переползает тот длиннющий просвет в деревах, который выходил далеко за пределы зрения Алекса, по правую и по левую руку.

Насладившись явлением небес он уже хотел подняться. Оперившись на локоть, он понял почему падение было таким мягким, просто оно ещё не кончилось. В ромбах, между проволокой забора, прямо под ним, была трещина в земле необычайной впечатляющая. Она была настолько глубокой что свет пропадал в ней, не доходя до дна, освещая лишь рассыпчатые земельные стены разлома. Алекс замер, замер каждый мышц, все расслабились, лёгкие перестали качать воздух. Его тело сейчас было так опустошено что он чувствовал, как сердце качает кровь по венам.

– Эй, ты как? – голос принадлежал человеку, стоящему перед ним, но он его не видел, только небо – Сейчас.

Алекс увидел зябликов, они сели на ветке, единственной ветке которой он видел, они с интересом комментировали эту картину. Птиц перекрыла волосатая рука.

– Так, на счёт три, хватайся за руку, и быстрым рывком на меня. Раз, два, три...

Всё было так, и всё было быстро, Алекс упал на плечи мужика и сразу глянул на сетку. Она лишь немного подпружинила и так и осталась висеть над обрывом, на двух других выгнутых балках.

– Мужик – отдышался Алекс – спасибо тебе, но тут опасно, надо валить отсюда подальше.

– Тут опасно? По-моему, только тут неопасно.

Алекс отодрал себя от плеч мужика и стал осматривать его. Обычный русский мужик, с вытянутым лицо и пышной неухоженной бородой. Он сразу напоминал такого, обычного, стереотипного, лесника отшельника в камуфляжной форме.

– Мужик – сказал он леснику – я тут такие вещи видел, поверь тут ни хрена не безопасно.

– Ну, – подтянул лесник свои камуфляжные штаны за пояс – это мы обсудим вместе с остальными. Идём за мной, тут совсем не далеко.

Пока они шли Алекс узнал немногое, собеседник из лесника был такой себе. Узнал его имя, Саша, но он предпочитает свою кличку Груф. На остальные вопросы он отвечал скупо, либо вообще говорил, что как придут всё обговорят.

Три здания стояли в окружении деревьев. Деревьев надо сказать не самых живых, куча поваленных, ещё парочка пней. Разнообразные кусты тонули в мусоре, на пустом кусте барбариса развевалась тряпка. На стволах деревьев и на кустах проглядывались остатки проволоки. Трёхэтажное здание полукругом сжимало как клещи два других, поменьше. Два одноэтажных здания были словно стена, идущая от двух концов полукруга, они укрывались в его тени, а из боков у них росли остатки забора. Забора осталось немного, некоторые столбы ещё сохраняли остатки проволоки, но это была редкость. Сразу было видно, что забор закрывал внутренний двор здания делая из него клетку, такую клетку что бы никто из центра не вышел. Все окна были в решётках, особенно окна первого этажа большого здания, скорее не окна, а ржавое забрало. Переступив кусток колючей проволоки, (которая уже давно затупилась и заржавела на земле) они вошли в одно из мелких зданий.

Годы не пощадили его, все стены были бледными, с трещинами, иногда доходящими до потока, но даже там они и не думали останавливаться и зачастую переползали весь потолок и другую стену. Хоть стены здания говорили, что вот-вот упадут, глядя на чистые коридоры, без единой пылинки, поверить, что всё рухнет было сложно. Тут было темно, хоть в каждой комнате, мимо которой они прошили были огромные окна, тень того здания не давала свету попасть сюда. Их вёл скачущий огонёк в конце коридора, свет шёл из своеобразной жаровни, сделанной из железной бочки.

Подойдя ближе Алекс увидел человека на кресле, рядом с этой жаровней. Сморщенное лицо, с приоткрытым ртом, вообще не шевелилось. Зато как шевелились глазки, они бегали по строчкам в книге, даже не бегали, а попросту летали. Увидев людей, старик немного дёрнулся, и отложил книгу. Он жестом подозвали их, а сам встал, снял со спинки коричневый пиджак и одел его, прямо на старенькую майку.

– Вы уж простите – заговорил старик – очень жарко, да и наряды выбирать не приходиться.

– Я приведу Жору – откликнулся лесник, и тут же ушёл.

– Да, правильно, приведи – сказал старик уже в уходящую спину – а мы пока познакомимся.

– Я Алекс, пока этого хватит.

– Профессор Нестр Анатолий Владимирович, рад познакомится.

– Профессор, и какой же?

– Заслуженный психиатр советского союза.

– Психиатр, значит? – Алекс потёр бородку – И как вы объясните то что происходит вокруг?

– Когда-то здесь была психиатрическая лечебница, сюда ссылали женщин с самыми опасными патологиями, убийц, маньячек, и тому подобных, а я их лечил.

– Эти места считаются очень опасными, все обходят их стороной, не одна тропинка не проходит через этот лес, я думаю этому есть объяснение.

– Тропинок тут нет, и не думаю, что смогу объяснить это, могу лишь дать рассказ, а выводы сделайте сами. – Алекс кивком попросил продолжить – И я рассказывал это много раз, ток что навыки рассказчика у меня имеются. Если вам действительно интересно, присаживайтесь, кресла выглядят потрёпанными, но уверяю очень удобные, и даже без клопов.

– Хорошо – Алекс сел в ещё одно кресло у жаровни.

– Помню, когда это началось, всех сотрудников отозвали, а пациентов хотели оставить. Тогда я думал, что всё это продлиться недолго, очередная эпидемия, ничего больше, подумал я, и остался следить за больными. Каждый день я слушал радио, слушал что твориться в мире, и с каждым разом мне всё меньше хотелось снова включать его. Шли месяца, и всё было в порядке, но вот когда началась зима... Перове время котельная работала, да и не так холодно было, но потом, всё исчезло.

– Это время, у нас его назвали, "Шаг под лёд" когда котельни перестали работать, электростанции одна за другой выходили из строя, да ещё и эту зиму объявили чуть ли не самой холодной за девяносто лет. – Алекс дополнял свой рассказ разнообразными жестами – Военный к тому времени и так были в ужасе, а это их добило. Солдаты разбегались как блохи на собаке, лагеря беженцев, коченели, листок бумаги можно было раскрошить словно сухой лист каштана. Помню это время, люди в квартирах жгли всю мебель, которую только могли найти, лишь бы согреться. Пожары паника, куча дезертиров с оружием. Огонь лёд и порох, эти три слова сразу описывают те времена.

– Мне тоже было нелегко, я был один, – профессор поднял указательный палец кверху – пациентов было три сотни, – он задрал его ещё выше, и почти сразу опустил – и всех нужно греть, кормить, поить. Я их выпустил, просто не мог уделять должное внимание каждой камере поодиночке. Я всех собрал во втором здании, разжёг столько костров сколько мог, и эффект был неожиданным. Я никогда не боялся этих людей, но знал на что они способны, но не всё. Одна девушка, её как раз незадолго до эпидемии перевели сюда, она вызвалась мне помогать. Открывать банки консервов, раздавать одеяла, проверять на наличие обморожения, просто золото. Хоть иногда, как по заговору ведьмы, превращался в чугун, её характер прыгал, от зла к добру, от раздражения к ласке, словом был непредсказуемей шторма в пятьдесят девятом. Такой же была её карточка, совершенно обычная девушка, работала в центре лечения бесплодия, одинокая правда была, но тогда так было модно. В одни день она просто взяла на работу нож, устроила поножовщину, убила тринадцать медбратьев, и в три раза больше ранила. Как я слышал с ними была связана очень интересная ситуация, которую потом долго расследовали. Но не дожидаясь конца полицейского расследования её направили сюда, сразу после мед обследования. И самое удивительное, она не видела в своих поступках ничего противоестественного, говорила о них так словно ногти красить.

– Это замечательно, но вы как-то оборвали историю, давайте обо всём по порядку.

– Хорошо, ладно, да к ней вернёмся потом, ту зиму мы кое как переживали, справлялись с каждым новым сюрпризом, а ближе к весне у нас было пополнение. Пришли солдаты, два полка, но это сильно сказано, листьев на деревьях было больше чем тех солдат. Продрались они сюда по метровым сугробам, настоящие, не дезертиры, в чём я очень долго удостоверялся. Это не помогло, большинство солдат, да были хорошими парнями, но далеко не все. Не прошло и месяца, как они пытались пользоваться девушками, себе в удовольствие, если вы понимаете о чём я. Добром это не кончилось, я предупреждал полковника, чтобы он следил за солдатами, это не бордель, местным девушкам такое не по нраву. Вроде даже, Катю, кто-то хоте, в ту стылую ночь, но благо её не тронули, она девушка с характером. Был бы я чуть повнимательнее, то предсказал бы такой итог, пять трупов, были найдены через два дня. Было тяжело, но всё улеглось, моими стараниями, и стараниями полковника всё успокоилось... Мы похоронили этих солдат за главным зданием, а один крест всё не как не хотел сидеть в земле и постоянно падал. К концу зимы кладбище выросло на двадцать два военных, и тридцать семь пациенток. Весна была поздняя, а солдаты ушли, как только снег начал таить, какой-то срочный указа, так что даже раненых пришлось оставить. А именно трёх человек, с одним ты знаком, второго сейчас ведут знакомить.

– А третий... – не выдержав молчания спросил Алекс.

– А вот и вы! – поднялся профессор – познакомься Алекс – это Жора.

Человек в инвалидной коляске протянул руку к Алексу, тот немного заторможено пожал её. Человек без ноги не отпускал свой взгляд от Алекса.

– Может ты и закончишь рассказ – вернулся в своё кресло профессор – я же знаю, что мы тебя уже задолбали, и хочется нового собеседника. Мы как раз остановились на моменте, когда вы присоединились к моему быту.

– Так это уже конец – ответил за второго Груф попутно пробираясь на кресло Алекса – дальше луче вам поведать.

– Дальше зима показалась мне лишь прохладным дыханием того монстра что стоял впереди. – невозмутимо продолжил Нестр – До того дня всё происходящее казалось мне лишь пятном в страницы истории, и я думал, что страница вот-вот перевернётся. В то утро я как обычно пошёл за едой, Александр ещё спал, Жора был ещё слишком слаб после операции. Я увидел человека, солнце ещё не взошло из-под холма, я видел только очертания. Я не спешил подходить, всё-таки эпидемия в мире, мало ли человек от отчаянья забрёл в столь глухие края. Я решил побыть аккуратнее, и спрятался за деревом чтобы проследить, не идёт ли он к больнице. И тут показалось солнце, я увидел залитую кровью одежду, увидел пустое лицо, и то как он пошатнулся от первых лучей. Нет, подумал я, такого человека я не хочу видеть у дома. Он шёл прямо на меня, не думаю, что он меня видел, хоть и был уже близко. Я вжался в дерево настолько насколько хватало сил, и казалось первое время он меня не замечал. И видимо всего этого оказалось мало потому что, бог неведомо что прошуршало около меня, а эта... тварь была всего в паре шагов, и конечно всё услышала.

Алекс уже без особо интереса слушал рассказы старика, они уже перестали нести те сведенья которые ему нужны, и превратились в ещё одну историю первого контакта. Хотя просто для галочки продолжал полностью вникать в его слова.

– Дальше всё было сложно... щёлк, и я в крови, монстр валяется у моих ног, а за его спиной стоит Катя, как раз та девушка что мне помогала, тоже в крови, и с ножом.

Профессор долго молчал, Алекс решил не дожидаться продолжения, если оно вообще было, и сам задал вопрос:

– Вы сказали у вас тут было три сотни, ммм... пациентов, где же они все?

– Часть погибла от холода, часть от... солдат, но все остальные пошли за Катей. Как вы уже поняли тот, монстр был далеко не единственным зашедшим сюда гостем. Прошло не так много времени с моей первой встречи с ними, как они заполоняли лес, дошло до того что я видел их прямо в это окно. Катя как всегда невозмутимо, решила не отдавать наш дом, сказала, что её и её сёстрам надоело трястись от страха в камерах. Что тут сказать я был против, как и все здесь собравшийся. Я понимал, что она в любом случае сделает всё по-своему, но разве я что-то мог. Вот так в этих местах и появились защитницы, все вместе в одну ночь, просто исчезли и стали на охрану. И нужно сказать, что тут стало невероятно спокойно.

– Угу. – поморщился Алекс – Ваше спокойствие лежит на костях, и как подозреваю не только вампиров. – все хранили молчание – Вы что-то недоговариваете.

– Здесь уже бывали люди – холодно сказал до того молчаливый Жора – Порой мы находили их тела, а порой...

– Только части – закончил Груф – но не всегда были трупы, возможно некоторые уходили.

– Да и когда в последний раз у вас гостит человек? – Алекс старался контролировать голос и не показывать своё волнение.

– Сейчас-сейчас, у меня всё записано! – Профессор достал блокнот из ящичка рядом стоящей тумбочки, он перелистал пару страниц и достал из кармана пиджака некий брелок, он глянул на него и наконец сказал – представляете сегодня как раз годовщина, последний человек заходи ровно два года назад.

– Действительно, тут спокойно как на кладбище. – съехидничать Алекс – Дайте угадаю, до него вашим последним гостями были те полки?

– Нет – отложил календарь профессор – у нас до него посетители бывали почаще, я бы мог назвать вам всех, но легче сразу задайте тот вопрос, который хотели.

– Сколько из них погибло?

– Половина – сказал Груф откинув голову на кресле – половина точно погибла, но ещё была куча неопознанных конечностей. И сразу отвечу на другой вопрос, да были и те, кто покинул этот лес, сто процентов один покинул лес, про остальных я не уверен.

– Обнадёживает, а вы сами не покидали это место?

– У нас нет нужды – ответил профессор – здесь осталось столько припасов, их тут было много ещё до всего этого, так ещё и солдаты оставили всё что не смогли взять. Мы знаем, что происходит там, везде, а я просто хочу спокойно дожить свою старость.

– Ладно, не сочтите меня грубым, я не хочу так срочно покидать ваш дом, так просто на будущее, как мне отсюда выбраться, есть идеи, предположения?

– Можешь поговорить с Катей. – поднялся профессор – а сейчас простите, природа зовёт.

– Думайте она меня пощадит?

– Пощадит? – повторил Груф – а, я тебя понял, нет она меня уверила что это не они убивают людей.

– То есть они добрые феи, которые служат добру и обезглавливают всех нелюдей.

– Нас они никогда не трогали, и людей, которые сюда приходили тоже. Хочешь можем сейчас пойти к Кате и сам у неё все узнаешь.

– Вы неплохо запугали меня историями про расчленённую, а видя, что они делают с вампирами... в общем я немного побаиваюсь её.

– Ну тогда прости, – Груф развёл руками – у меня нет идей как тебе помочь, я даже не знаю, что убивало тех людей, а она может знать у ней сотни глаз и ушей в это лесу.

Вариантов было не много, а план, в котором была хоть крупица чего-то и вовсе был один. Они шли к Кате, но при мысли об этих, дриадах, о том, что он увидел, ком поступал к горлу, и с каждым шагом он был всё ближе.

– Профессор, ладно, понятно, – заговорил Алекс, уклоняясь от очередной ветки – но ты разве не хочешь выбраться от сюда. Тут будет только смерть, я тебя уверяю, это место сметёт любая орда. Даже удивительно что вы продержались настолько долго, и вас всё обходило стороной.

Груф молчал ещё долго, но всё же заговорил:

– А что мне там делать? Там только пустота, а здесь еда, вода, тишина. Все мои друзья наверняка мертвы, прошло слишком много времени, я думаю, я последний из нашего полка.

– Ну не скажи – Алекс достал пачку сигарет и предложил единственную солдату.

– У меня есть, – Груф прошуршал карман штанов и достал одну единственную сигарету в стеклянном футляре – храню её с тех самых пор, не знаю зачем.

– Сигареты не единственная радость свободы. – Алекс повертел пачку – А насчёт твоего полка, – он нахмурил взгляд и положил помятую пачку обратно – я бы не спешил, многие солдаты выжили. Многие корпусы реформировали, я всегда проглядывал солдат в толпе людей. Да и про дезертирство забывать не стоит, многие тогда кидали свои посты, и многие выжили.

– Может и правду говоришь, – солдат крутил футляром в руке – может и стоит мне уйти, от этих лесов уже тошнить начало, за столько лет я изучил каждую грёбаную ветку.

– Я и говорю, здесь только гибель, рано или поздно, у вас даже шансов нет. У вас нет укреплений, нет оружия, любая орда, даже самая малая, снесёт вас и не заметит.

– Стой, – остановил их Груф – иди, туда, к ручью, а я посмотрю там, она должна быть где-то рядом.

Кусты зашуршали, ветер обдал лес, все листочки дрожали, прогибаясь под его потоком, как и слегка заросшие волосы Алекса, которые так и норовили попасть в глаза. Что-то мелькнуло, там меж дубом и берёзой. Совершенно босая девушка порхала по лесу. Её руки были расслаблены, из-за чего рукава, длинные рукава развивались на ветру, как ленточки в том танце. Её движения были отточены, грациозны, ноги едва коснувшись земли сразу отпружинивали, будто она пушинка. Она даже не смотрела в его сторону, порхала, куда-то вдаль. Волосы развивались, а ветер будто специально не стихал. Алекс увидел её чистое лицо, и как на нём сверкал голубой глаз. Ком не шёл к горлу, тошнить не хотело, даже те кадры не вспоминались, сейчас был лишь этот тихий момент. Она была словно противница ветра, она порхала против него так легко будто его и не было. Стих ветер, исчез и противник, также внезапно, как и появился.

Ручей было уже слышно, а сразу за зелёным кустом крыжовника у тоненькой струйки воды сидел человек. Она не оборачивалась, лицо её он тоже не видел, всё закрывали чёрные, грубы локоны, которые спадали до самых плеч и каскадом сходили дальше. Алекс подходил всё ближе, но казалось она специально не обращает внимание. Проходя мимо куста, он сорвал пару плодов крыжовника. Навеянным красотой той девушки, он уже не так опасался этих "дриад". Он присел на упавшее дерево, половина корней словно создавала новую крону, однако дерево продолжало бороться, листья продолжали цвести.

– Мои подруги не очень любят гостей – не оборачиваясь сказала она.

– Я заметил.

Её одежда была другой, обычной, очень потёртые джинсы, и уже давно потерявшая белизну блузка.

– Давно к нам не заходил общительный гость, все прохожие обычно просто рычали.

– Сейчас рычит весь мир, кто от боли, а кто он нового капитана в голове, а остальные молчат, все попрятались куда влезли, утрамбовались, укрепились. – Алекс закинул в рот пару ягод крыжовника – А вы нет. Вы делайте совсем другое, вы стоите на открытой местности и принимаете бой, что ж, похвально, но опрометчиво. Мне уже рассказали о... специфики, твоих подруг, и тебя. И действительно сложно представить, что вы будете делать в этом мире, общество отвергнет вас, и это хорошо, что вы сидите тут, и не взирая на это отчищаете мир. Но у меня назрел вопрос, может вы мстите заодно и миру, которому вы не нужны?

– Я поняла твой вопрос, и отвечу на него, но сперва ты ответь на мой. С чего ты вообще решил, что нам нужен твой мир? – Алекс молчал – Мы не покидали этот лес, никогда, нас не отвергал внешний мир, и нам он не нужен.

– А как же мой вопрос – не выдержал он долгого молчания.

Девушка, поднялась, повернулась к нему лицом. По её рукам всё ещё стекала вода, которую она тут же отряхнула.

– Хоть ты и не ответил на мой – сказала она – я отвечу на твой. Нет, мы трогаем людей.

Её шею украшало полоска чёрной ткани.

– Трупы находим мы – беспристрастно сказала она – и мы же, сообщаем о них. Я бы не советовала тебе покидать этот лес, не скажу почему, просто совет.

– Ладно, не говори, но выбраться я всё ещё хочу.

– В этом я мало могу тебе помочь, всё на что я способна это сказать: у пещер земной трещины мы не нашли ни одного трупа, это единственный выход из леса где их не было, а за пещерой уж точно выход от сюда.

Она нагнулась и прошептал ему что-то на ухо, выпрямилась и нормальным тоном добавила:

– Прощай, странник.

Алекс закинул последнюю ягоду крыжовника, он ждёт уже минут пять и всё никого. Он стоял на том месте где они разделились, и пока отбивался от комара не заметил, как к нему подошли.

– Там её нет. – сказал военный и Алекс ответил кивком – ты говорил с ней, и что она сказала?

– У той расщелины, у которой ты меня спас, есть пещеры?

– Да, но я о них ничего не знаю, она сказала, что это выход?

– Мне кажется это единственный выход, по крайней мере других у нас нет.

– Значит узнаем у профессора всё что можно.

– Узнает, значит ты всё-таки со мной? – он не ответил – в любом случае не спеши, я хочу тут задержаться, уж больно интересное это место.

– Что же ты хочешь узнать?

– Для начала о том, как вы сюда попали.

– Тогда тебе не ко мне. Я был в коме, как пояснил Жора, меня задело чем-то тяжёлым с горящего дома, это всё что он мне сказал. Жора не очень любит с нами говорить, хрен знает почему, да и к тому же он и не мог ничего про меня знать, мы из разных полков.

– Ладно, профессор сказал, что ваши оставили троих...

– Где третий? Он ушёл почти сразу как нас оставили. Помнишь я говорил, что точно кто-то выбрался, это был он, и он дал об этом знать. Прислал лису с запиской. Я так слышал, сам ещё был в долгом сне. И я даже не знаю, как он её поймал, но может это для него в порядке вещей, он тоже из полка Жоры.

– А что было в записке?

– Этого я не знаю, Нестр нам не сказал, отмахнулся врачебной тайной.

– Врачебной тайной?

– Ах да, Ригиц, тот третий солдат, у него поехали нервы, и его решили оставить под присмотром психотерапевта, уж не знаю насколько серозный у него случай, но это всё что я слышал.

Молчание длилось всю дорогу, им обоим было о чём поразмыслить. В зелёной стене леса стали просвечиваться бетонные оттенки. Солнце поблёскивало на полуразбитых окнах и тут же скрывалось за облаками что непрерывно плыли по небу.

– Я могу осмотреться? – остановился Алекс.

– Наверное можешь, но где именно? – остановился Груф.

– Во всех зданиях, и, если можно расскажи о них.

– Это большое – указал он всей рукой на трёхэтажное – и есть вся больница. Вся Психбольница. Там только палаты, кладовки, и столовая, в подвале котельная, её давно затопило. В этом ты был, это жилой корпус, для персонала. В третьем мало чего осталось, Профессор там разжигал костры, в подвале генератор, он давно сгорел, заржавел, да и топить его нечем.

Они подошли ко входу больницы, прямо по центру, внутри дворика, который окружали эти здания. Когда-то между этими зданиями явно были тропинки, но сейчас всё что осталось, это редкие пятна бетона, поросшие вокруг травой. Двойные двери были раскрыты и подпёрты камнем что вызвало у Алекса вопросы.

– Почему дверь открыта?

– В твоих краях так не принято да? Это здание пустое, раньше, когда припасов было больше они хранились тут, в самых нормальных комнатах, ты поймёшь, когда увидишь. Теперь же тут всё настолько убого, что даже заходить не хочется. Вот и профессор приказал открыть все двери и камеры, иногда животные заползали сюда через окна, а выбраться не могли, там и подыхали. Я пока схожу отолью, можешь осмотреться, тут всё равно ничего нет.

В словах военного была правда, ничего ценного для этого мира тут не осталось. Коридор с исхудавшими, от недостатка человеческого внимания стенами, тянулся во всё здание, а по бокам были палаты, палаты, палаты-камеры. Идти по этому полу оказалось труднее чем выглядело. Остатки плитки на полу утонули в листах бумаги и грязи, что сделало пол невероятно скользким. Алекс увидел, что пол из плитки только по тому что местные дожди проделали в слое грязи своё русло, которое сейчас пустовало в связи с недельной засухой что так докучала Алексу и даже грозила обезвоживанием, пару дней назад. Помимо нескончаемого числа палат, от вида которых хотелось побыстрее сбежать, он прошёл пару сестринских в которых не было ничего кроме поросших ржавчиной шкафчиков, и поросших травинками подоконников. Он заглядывал в каждую комнату, хотел найти там хоть что-то, но большинство комнат были ужасающие на вид палаты. Эти комнаты были вполне обычными, не было никаких мягких стен, была мебель, даже окна, хоть и за решёткой. Но от этого палаты становились ещё страшнее, это обычные комнаты в которых жили люди, в которых могли жить обычные люди. Те, кто придёт сюда через лет, двадцать-тридцать, когда от сюда окончательно исчезнут следы человека, это будет простое здание, которое на вид вполне могло быть, да хоть детским приютом, хоть простой больницей, и решётки бы не так смущали, лес же. Алекс чувствовал тот страх, тот ужас что нагоняли ему эти камеры, и возникла мысль. Если бы он не подозревал что это за место, то чувствовал бы то отвращение глядя на грязные палаты? Чувствовал бы безумие коим здесь пропах матрас, и кусочки краски, штукатурки, и пыль что нависала в этой комнате и никак ни хотела упасть, словно безумие материально, имеет вес и плотность, удерживает всё нависающим хаотичным роем.

Но он осматривал, осматривал каждую комнату, а они не менялись, и обстановка в них не менялась, и это повторение лишь обостряло его тревогу. Всюду были некие выемки между каждой третьей палатой, упирались эти выемки в окна, глядя на заворачивающий коридор и дальше виднелись эти углубления. В очередном таком кармане у окна рос куст. Маленький чахлый кустик рос из грязи на подоконнике, усеянный миниатюрными шипами, это маленький боец не позволял к себе прикоснуться. Точно из центра его переплётов раскрылась одинокая роза. Она тянулась к окну почти касаясь решётки, она совсем не обращала внимания на происходящие вокруг, уж тем более на Алекса. Он присел на одну из мягких лавочек, что были в каждом таком кармане. Присмотревшись к цветку, он увидел, как что-то поблёскивает в его недрах. Куст со всё силы сжимал обойму пистолета в которой были видны пули. Весь куст похоже был обвит именно об неё, вытащить это сердце Алекс даже не подумал.

Окна были полностью разбиты, но сквозь их решётки даже муха не пролетит, от чего последующее было ещё неожиданное. Хотя мух тут было в достатке, как и других насекомых. Он сразу услышал этот шорох, и это не был ветер или таракан, от них сердце на начинало свой размеренный ритм, не начинало назойлив стучать, заглушая лишние звуки, хотя может оно начало свой стук у куста розы. Эта палата была, как и все, грязная, склизкая, и хоть дождя давно не было, неимоверно влажная. Там то это и шуршало, у перевёрнутой кровати. Когда до неё оставалось два шага пистолет сам оказался в руке. Алекс упал и проскользил на жопе почти к самой двери. Прыткая и резвая каштановая тень пролетела по стене оставляя на потёртой краске трещины, она выскользнула из двери, под самым потолком. Алекс, не вставая резким выпадом нырнул в коридор, увидел её. Куница, быстрая и очень жирная, но всё-таки резво скакала по дверным косякам в коридоре, пушистый коричневый хвост, тянулся прямо на него. Неутолимое желание в секунду овладело Алексом, желание поняться за ней, может оно появилось от дерзости её поступка, может просто от обиды. Но он погнался, кое как, по этому склизкому коридору, который медленно заворачивал в полукруг здания. Уверенный шаги расплывались в грязи, и каждый становился всё сложнее, вот он и не удержал равновесие. Алекс упал, он продолжил ехать на своём животе пока его не остановили прутья каркаса кровати, который лежал посреди коридора и от встречи с ним упал. Оттуда был виден конец постройки. Куница вылезла через окно в конце коридора и смешалась расцветкой с деревьями, она стала с ними единым целым хоть и была другой. Он глянул в коридор, на те комнаты, которые уже прошёл, на первый взгляд пустые, но пустые ли на самом деле? Он глянул вперёд, на те комнаты, которые ещё нужно пройти, сколько же их? неизвестно, но пройти их нужно, хоть и по уши в грязи, он пройдёт их. Пришлось вернуться назад, к тем комнаткам, которые не изведал, там та он и увидел её. Он не заметил её сразу, однако маленькая мутная струйка всё же ползла от истока, ползла по на дне того русла, ползал от окна, которое скрылось за поворотом. Непонятно откуда она взялась, эта была даже не струйка, просто тоненькая нитка влаги, она была настолько ничтожна, что не могла преодолеть веточку что лежала на пути.