Текст книги "Корни"

Автор книги: Арнольд Уэскер

Соавторы: Розов Виктор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Бити уходит в другую комнату и приносит сверток.

Бити(бросая сверток отцу на колени). Тебе подарок.

Миссис Брайант. Вот уж не стала бы ему подарки дарить. Ушла бы и за отца его не признавала. Бити, да будет тебе, не плачь, дочка, не стоит он того, чтобы из-за него плакать. Ну перестань, давай завтракать. Или у тебя аппетит пропал?

Бити(шмыгает носом, перестает плакать, молчит с минуту). Нет, не пропал. Есть я всегда могу!

Занавес

Сцена вторая

Завтрак закончен. Мистер Брайант сидит за столом и свертывает сигарету. Миссис Брайант убирает посуду со стола и составляет ее в раковину. Бити уносит еду в кладовую – баночки с соусом, тарелки с хлебом и пирожками, масло, сахар, приправы, миску с консервированными фруктами.

Миссис Брайант(к Бити). Спроси его, что он вечером будет есть?

Мистер Брайант. Раньше она меня никогда не спрашивала, что это она теперь надумала?

Миссис Брайант. Скажи ему, что я забочусь не о нем, а о его желудке, чтобы потом не говорил, что из-за моей стряпни болит.

Мистер Брайант. Скажи ей, что мне все равно, что есть, и потом у меня уже не болит.

Бити. Мама, готова вода для купанья?

Миссис Брайант. А где ты собираешься купаться?

Бити. В кухне, конечно.

Миссис Брайант. Да ты что, дочка, не можешь же ты мыться здесь в кухне средь бела дня. А вдруг кто-нибудь придет?

Бити. Тогда повесь занавеску, мне всего минут десять надо.

Мистер Брайант. Кому интересно смотреть, какая она голышом.

Бити. Я знаю людей, которые еще приплатили бы за это. (Вставая в позу.) Плохая у меня фигура?

Мистер Брайант протягивает руку и щиплет ее.

Ой, Брайант, перестань, слышишь!

Он снова щиплет ее.

Папа, перестань!

Миссис Брайант. Скажи ему, чтобы уходил. Купайся, да поскорее.

Бити. Мама, ты как маленькая. Если хочешь сказать ему что-нибудь, говори ему, а не мне.

Миссис Брайант. Я не хочу разговаривать с ним, прах его побери.

Бити. Папа, внеси, пожалуйста, мне ванну. Мама, где занавеска?

Мистер Брайант уходит за ванной. Миссис Брайант бросает мытье посуды, достает занавеску и вешает ее от стены к стене, отгораживая угол кухни. Все, что мешает, отодвигает в сторону. Бити приносит чистую смену белья, халатик, новое платье, мыло, пудру, полотенце. Все это она раскладывает поближе к занавеске.

Бити. Надену новое платье и пойду к Фрэнки и Перл.

Миссис Брайант. Да ты что? Фрэнки не будет дома. Он в поле, сейчас самая уборка.

Бити. А ты что-нибудь готовишь к празднику урожая?

Мистер Брайант(вносит цинковую ванну, ставит ее за занавеску). Твоя мать никогда ничего не готовит к празднику урожая – пора тебе знать.

Бити. Иди-ка ты на работу, папаша Брайант, я сейчас залезу в ванну и буду брызгаться.

Миссис Брайант. Скажи ему, что вечером будет копченая селедка. Если он не хочет, пусть сейчас скажет.

Бити. Она говорит, вечером будет копченая селедка.

Мистер Брайант. Скажи ей, что я буду есть копченую селедку. (Уходит, забирая по дороге велосипед.)

Бити. Он говорит, что будет есть копченую селедку. Ну давай, мама, ты неси холодную воду, а я буду лить горячую.

Каждая берет по ведру. Миссис Брайант уходит за холодной водой, а Бити черпает ведром горячую воду из котла. Она готовит ванну с ребячьим удовольствием. Бити обожает ухаживать за собой и делает то, что ей приятно, с откровенным, прямо-таки животным наслаждением. Когда ванна налита, Бити скрывается за занавеской.

Миссис Брайант. Ты слышала про Джимми Скелтона? Говорят, его арестовали за то, что он задирал кого-то в деревне.

Бити. Джимми Скелтон? Это у которого кабачок?

Миссис Брайант. Он самый. Уж я-то Джимми Скелтона знаю как свои пять пальцев. Он был молодой парень, когда я в девушках ходила. Если за вист садимся, я всегда с ним играю. Его привлекали к суду и раньше. Да-да! Только он чистым вышел. Вот как! Мне-то, конечно, до этого дела нет, мы с ним ладим… А что мать Ронни целый день делает?

Бити. За больным мужем ухаживает.

Миссис Брайант. И что она, образованная?

Бити. Образованная? Нет. Ронни тоже не имеет образования. Он интеллигент… На всех экзаменах провалился. Знаешь, они читают и всякое такое.

Миссис Брайант. А-а, значит, делать они ничего не делают?

Бити. Ну что ты. Я тебе расскажу, что Ронни делает. Он целый день работает в душной кухне. А потом учит ребятишек в клубе представлять, танцевать и еще разным разностям. И даже в субботу вечером и в воскресенье он не отдыхает, потому что ходит на политические собрания и всякое такое. Я еле-еле за ним поспеваю. Ой, мама, горячо…

Миссис Брайант. Дай, я тебе подолью холодной.

Бити. Нет, не надо, так приятно. Вода такая мягкая.

Миссис Брайант. Ну-ну.

Бити. Такая мягкая, приятная. Я уже влезла.

Миссис Брайант. Очень долго не сиди, дочка… Автобус идет час двадцать.

Бити. Ой, мама, а мои брикеты для ванны! Я забыла брикеты в маленьком чемоданчике возле проигрывателя.

Миссис Брайант приносит брикеты.

Знаешь, как хорошо пахнут эти брикеты. Я могла бы целый день не вылезать из ванны.

Миссис Брайант(продолжая возиться в кухне). Никогда не забуду, как в первый раз услыщала про это. Я была в деревне и разговорилась с Регги Фаулером. Я ему говорю – что-то про Джимми много болтают. Противно. «А все-таки, – говорит он, – кое-кто не прочь заработать денежки легким способом, в деревне ведь не без этого». Да, говорю я, болтают-то много. Он, значит, стоит, смотрит на меня и слушает, а потом и говорит: «А ведь я был одной из жертв!» Меня все равно как обухом по голове ударило. «Я, говорит, был одной из жертв». А потом спрашивает: «Вы вроде бы удивлены?» Еще бы не удивлена! А все-таки Джимми неплохой человек – всегда готов услужить. Мы с ним вместе в вист играем. Вообще-то его уже много раз привлекали.

Бити. Мама, а что мы приготовим для Ронни, когда он приедет?

Миссис Брайант. А что он любит?

Бити. Он любит бисквитный торт со сбитыми сливками, бифштекс и пирог с почками.

Миссис Брайант. Вот и хорошо, это мы ему и приготовим. Лишь бы он на живот не жаловался. У Фрэнки иногда побаливает, и у Дженниного мужа Джеймса.

Бити. А знаешь почему? Вы все едите слишком много. Лондонцы думают – мы ведем здоровый образ жизни; они не знают, что мы в себя столько напихиваем, что живот начинает болеть. Да вот хоть наш второй завтрак: телячьи котлеты, картошка, фасоль и три йоркширских пуддинга.

Миссис Брайант. А знаешь, что у Джимми Билса? Несварение желудка. Он слишком быстро ест.

Бити. При чем тут несварение желудка, когда у него между лопатками болит?

Миссис Брайант, Потому что у некоторых, такое сильное несварение, что от желудка отдает в спину.

Бити. Несварение желудка в спине не бывает, мама, ну что ты говоришь?

Миссис Брайант. Мне-то ты не рассказывай, дочка. У меня это было!

Бити. О-ой! Мыло в глаза попало, мам, дай полотенце, скорей!

Миссис Брайант подает полотенце Бити. С мытьем посуды покончено, и миссис Браиант садится на стул, расставив ноги, сложив руки и думает, что бы еще рассказать.

Миссис Брайант. Ты слышала, что тетушку Бакли забрали в психиатрическую больницу в Норидж? Бедная старушка. Чего не могу видеть – это психических. До смерти боюсь их. Даже близко подойти. Лучше проводить человека на кладбище, чем в психиатричку. Жутко смотреть, как человек теряет рассудок. Там, где я раньше жила, по ту сторону барского дома, много лет назад мы въехали на квартиру рядом с одной старушкой. У меня тогда были только Дженни и Фрэнки. И эта старушка была прямо золотой человек. Мы с ней и поболтаем и купим друг для друга чего надо, такая славная! И вот раз днем вышла я во двор анять белье и вижу: стоит в бочке с водой, по самую шею. Ей-богу! По самую шею. И глаза такие мутные! Как будто стеклянные. И смотрит прямо на меня в упор. Что тебе сказать? Я ровно язык проглотила. Стою как чурка, слова вымолвить не могу. Такая была замечательная старушка, и вдруг накатило – в бочку полезла. Я места себе найти не могла. Ей-богу! Потом мне люди рассказывали, что оца уже невпервой попадает в больницу, а потом снова выйдет. Прах его побери, ну и напугалась я! Так напугалась, что чуть вместе с ней в психиатричку не попала.

Бити выходит из-за занавески в халатике, с полотенцем вокруг головы.

Бити. Уф! Когда выйду замуж, каждый день буду принимать ванну. (Вытирает волосы полотенцем и крутит радио, останавливаясь наконец на передаче Четвертой симфонии Мендельсона.)

Миссис Брайант снимает занавеску, складывает ее, и потом они вдвоем выносят ванну в садик. Когда они возвращаются, миссис Брайант расставляет мебель по местам, Бити перед зеркалом вытирает волосы.

Бити(смотрит на себя в зеркало). Ты только посмотри на нос и уши, какие они забавные! А руки и ноги? Так смешно торчат из туловища.

Миссис Брайант(выключая радио). Надо выключить эту дрянь.

Бити(яростно). Мама! Я готова убить тебя, когда ты это делаешь. Не удивительно, что я ничего ни о чем не знаю. Ты меня ничему стоящему не научила, ничему. Я никогда никаких новостей не знала, потому что ты всегда выключала радио, как только заголовки прочтут. Я никогда не читала хороших книг, потому что их не было в нашем доме. Никакой музыки не слышала, кроме танцевальной: как только классику начнут передавать, так ты выключала радио. Я даже не умею правильно говорить по-английски, потому что ты никогда не говорила со мной на серьезные темы.

Миссис Брайант. Что это на тебя вдруг нашло, дочка?

Бити. Боже милостивый, мама, ты живешь на лоне природы, но у тебя совсем нет… нет… величавости, что ли. Ты проводишь время среди зеленых полей, выращиваешь цветы, дышишь свежим воздухом, а величавости у тебя нет. Ты все болтаешь и болтаешь, и в мозгах у тебя ничего не застревает, и ты отгораживаешься от мира. Какую ты мне дала жизнь?

Миссис Брайант. Да ты в уме? Что я тебе, учительница, что ли?.

Бити. Но ты мешала. Ты не открыла передо мной ни одной двери. Даже его мать интересуется мною больше, чем ты. «Бити, – говорит она, – почему бы тебе не пойти в вечернюю школу и не поучиться чему-нибудь? Поверь мне, – говорит она, – ты никогда не пожалеешь, если станешь учиться». А тебе было все равно, куда я пошла работать и учусь ли чему-нибудь. Ты даже не думала о том, что это нужно.

Миссис Брайант. Я кормила тебя, одевала. Я тебя возила к морю. Что тебе еще нужно? Мы ведь только крестьяне. У нас здесь ничего особенного нет.

Бити. Чушь все это, чушь! Какая разница – город или деревня. Все городские девушки, с которыми мне приходилось работать, были в точности такие, как я. Безразлично – город или деревня. Чушь это. Знаешь, когда я работала в туристских лагерях, мы, бывало, садились с другими девушками писать письма и рассказывали друг другу, о чем пишем. И все мы, все до одной, начинали так: «Шлю вам весточку о себе» – и потом писали о погоде и больше ничего не могли придумать, поэтому принимались писать друг про друга и, нацарапав полторы страницы каракуль, заканчивали: «Надеюсь, что это письмо застанет вас в таком же добром здравии, в каком пребываю я». Вот и все. Больше нам нечего было сказать. Тысячи вещей происходили в этом лагере, и мы не могли найти слов, чтобы их описать. Никто из нас не мог. А нас были сотни девушек, и когда-нибудь у нас будут свои дети… А ты все рассказываешь мне про Джимми Скелтона и про старуху в бочке. Я эту историю уже раз десять слышала, не меньше. Думаешь ты, о чем говоришь? Черт возьми, ну как мне привести его в этот дом.

Миссис Брайант. Вот что, дочка, если мы Ронни не понравимся, тогда он…

Бити. Да не в этом дело, понравиться-то вы ему понравитесь. Ему большинство людей нравится. И от Стэн Мэнна он был бы в восторге. Старик Стэн Мэнн понял бы все, о чем говорит Ронни. Черт возьми! Этот старик любил жизнь. Да и потом Ронни говорит, что старикам поздно учиться. Это дело молодых. И те из нас, кто что-нибудь знает, должны учить тех из нас, кто ничего не знает.

Миссис Брайант. Как погляжу, нелегко ему тебя изменить, дочка!

Бити. Он вовсе не старается изменить меня, мама. «Нельзя изменить людей, – говорит он, – можно только дать им немного любви и надеяться, что они ее примут». Вот он и старается мне это дать, а я стараюсь понять, – понимаешь?

Миссис Брайант. Я не понимаю, при чем тут музыка.

Бити. О господи! (Внезапно.) Сейчас я тебе объясню. (Идет в соседнюю комнату за проигрывателем и пластинкой.) Садись-ка, и я тебя объясню. Только не вздумай гладить, или читать, или еще что-нибудь делать, просто сиди и готовься чему-то научиться. (Приносит проигрыватель и включает его.) Ты еще не такая старая. Просто сиди и слушай. В том-то и беда, понимаешь, мы даже не хотим ничему учиться, мы закрываем свой мозг, как только появляется что-нибудь незнакомое. Я никогда не могла слушать музыку. Иногда мне кое-что нравилось, но потом мне надоедало, и посредине симфонии я уходила спать или думала о чем-нибудь другом, потому что музыка для меня ничего не значила, вот я и уходила спать или начинала разговаривать. «Боже всемогущий, – бывало, говорил он, – неужели ты не понимаешь, что вокруг тебя что-то происходит? Не чувствуешь, что есть нечто большее, чем ты сама? Сядь и послушай, – говорил он, – представь себе, что это происходит с тобой, и ты станешь такой же огромной, как музыка».

Миссис Брайант. Ишь ты, складно-то как говорит, ровно в книге.

Бити. А иногда он говорит так, будто ты не знаешь даже, где луна и где звезды. (Ставит пластинку с увертюрой из «Арлезианки» Бизе.) Слушай. Это простая музыка, не заумная, но полная жизни. Под нее хочется танцевать. «Вот это и есть социализм», – говорит Ронни. «Черт побери, – говорит он, – социализм вовсе не значит – все время говорить, это значит жить, и петь, и танцевать, и интересоваться тем, что происходит вокруг тебя, тревожиться о людях и обо всем мире». Слушай, мама. (Она возбуждена и останавливается, чтобы перевести дух.) Слушай. Ведь совсем просто, правда? Скажешь, что это чушь?

Миссис Брайант. Я не говорю, что все чушь.

Бити. И совсем не плохо, что эта музыка полна жизни.

Миссис Брайант. Да нет, конечно, не все чушь.

Бити. Слышишь, как начинается новая тема? Слышишь? Две простые темы, сперва одна, потом другая.

Миссис Брайант. Да я ж не говорю, что это чушь.

Бити. А теперь слушай, слушай, они сливаются в одну, две темы в одну, они переплетаются, они совершенны. Тебе не хочется танцевать? (Начинает танцевать помесь казачка и матросского танца.)

Темп музыки ускоряется.

(Бити молода, и настроение у нее приподнятое.)

Ты слушай, мама. Разве это трудно? Разве это чушь? Эта музыка такая легкая. И мне кажется, что я тоже стала легкая, и счастливая, и верю в свои силы. Господи, мама, мы все могли бы быть полны жизни и гораздо счастливее. У-у-у-х!.. (Хлопает в ладоши и танцует.)

Мать улыбается и тоже хлопает в ладоши.

Занавес

Действие третье

Прошло две недели. Наступила суббота – день, когда должен приехать Ронни. Столовая в домике Брайантов. По низкому потолку тянутся темные деревянные балки. В этой комнате нет солидной мебели, какую обычно можно встретить в фермерских домах. Здесь стоят одно или два резных деревянных кресла с прямыми спинками, в остальном же это дешевая стандартная мебель: стол, два кресла, маленький бамбуковый столик, деревянные стулья, диванчик и вращающийся шкафчик для книг. Повсюду много цветов – в горшках на подоконнике и в вазах на бамбуковом столике и книжном шкафчике.

Три часа пополудни, пасмурный день. С утра шел дождь и вот-вот начнется снова. На столе угощенье – пироги и печенье на блюдах и в стеклянных вазочках, бутерброды с маслом и масло в масленке, помидоры, сыр, горшочки с маринованным луком, пирожки с колбасным фаршем, консервированные фрукты. Вокруг стола – восемь стульев. На стене висят картины Бити. В комнате никого нет. Бити ушла наверх переодеться. Миссис Брайант в кухне. Бити, пока не спустится вниз, кричит сверху.

Бити. Мам, ты что сейчас делаешь?

Миссис Брайант(из кухни). Украшаю бисквитный торт вишнями.

Бити. Смотри, он будет здесь в четыре тридцать.

Миссис Брайант(из кухни). Будет тебе суетиться, полтора часа осталось, почтальон еще не проходил. (Входит с огромным блюдом, на котором красуется торт.) Ну вот! Говоришь, он любит бисквитный торт?

Бити. Обожает.

Миссис Брайант. Ну и слава богу, вишь какой огромадный получился. (Оглядывает стол, сама с собой.) Всего много.

За окном начинает барабанить дождь.

Ну и погода.

Бити. Опять дождь пошел!

Миссис Брайант(выглядывая в окно). Дождь, говоришь? Да это не дождь, а целый потоп.

Слышен шум автобуса.

Трехчасовой идет.

Бити. Мама, переоденься, я хочу, чтобы мы были вовремя готовы.

Миссис Брайант. Можно подумать, что к нам пожалует египетский принц, не иначе. (Идет наверх.)

С минуту на сцене никого нет. Слышно, как в кухне люди снимают макинтоши и бранят погоду. Входят Фрэнк и Перл Брайант. У Фрэнка симпатичное румяное лицо и светлые волосы. На нем синий костюм в полоску. Странная застенчивость заставляет его все обращать в шутку. Его жена – хорошенькая брюнетка, молоденькая, в простеньком цветастом платье.

Фрэнк(кричит). Эй вы, куда вы подевались? Идите сюда, я есть хочу.

Перл. И не стыдно, ты ж только что завтракал.

Фрэнк. Я опять проголодался. (Кричит.) Эй, где ваш красавчик? Мы пришли полюбоваться.

Бити. Еще не приехал.

Фрэнк. Пусть поторапливается, я голоден.

Бити. Ты всегда голоден.

Фрэнк. Кто он, говоришь, – убежденный социалист?

Бити. Да.

Перл(кричит). Надеюсь, он не будет все время говорить о политике?

Фрэнк. А письмо от него ты получила?

Перл. Не надо, Фрэнк, ты же знаешь, что он не писал.

Фрэнк. Что это за ухажер, который не пишет. (Видит картины, останавливается перед одной из них и рычит.)

Перл. Смотри, как бы она тебя не укусила.

Бити спускается вниз. На ней новое платье, и она выглядит счастливой, цветущей, сияющей.

Фрэнк. Здорово, сестренка! А я рассматриваю твое произведение.

Бити. Не очень засматривайся, все равно не получишь.

Фрэнк. Черт побери, а я-то надеялся.

Перл. Какое у тебя платьице миленькое, Бити.

Фрэнк. А где остальные члены нашего могучего клана?

Бити. Дженни и Джимми скоро подойдут, а Сюзи и Стэна, наверно, вообще не будет.

Фрэнк. Что случилось?

Бити. Ой, не надо об этом, с меня хватит! Сюзи, видите ли, не желает разговаривать с мамой.

Перл. Она уже полтора года с ней не разговаривает.

Бити. А почему ты с мамой поссорилась, Перл?

Фрэнк. Потому что мать невозможно упрямая.

Перл. Потому что она мне как-то сказала, что хочет переменить маклера в рабочем тотализаторе, вот почему, и просила меня это сделать. Я говорю– ладно, только на это надо недели две, а она разозлилась и сказала, что я не хочу ей помочь. А я спрашиваю ее – почему же вы сами-то это не сделали, а она говорит – потому что была больна и не могла сходить к Джону Клейтону, очень он далеко живет. А потом как напустится на меня – ты что, говорит, не веришь, что я больна? А я говорю– конечно, не надо было этого говорить, – что вы, говорю, мама, вы совсем не выглядите больной. С тех пор она со мной не разговаривает. Только бы она меня сегодня не обрезала.

Бити. А мне она по-другому рассказывала.

Фрэнк. Мать всегда ссорится.

Перл. А что ей еще остается, когда она целый день торчит одна в этой дыре. Папаша Брайант не больно-то разговорчив, даже когда дома.

Фрэнк. Да она с собственной матерью уже три года не разговаривает. С тех самых пор как бабушка Дайке взяла к себе Дженни – когда у нее родилась эта незаконнорожденная девчонка Дэфни.

Бити. Черт! Ну и семейка!

Фрэнк. Я ж говорю, могучий клан.

Входят Джимми и Дженни Билс.

Дженни. Здравствуй, Фрэнки, здравствуй, Перл, здравствуй, Бити.

Фрэнк. Вот еще пополнение могучего клана.

Дженни. Могучий клан? Скажи лучше – могучее сборище дурней. А где же он?

Фрэнк. Таинственный незнакомец еще не прибыл – мы ждем.

Дженни. Долго я ждать не собираюсь, я есть хочу.

Перл. Вся семейка Брайантов только и думает, что о своем брюхе.

Фрэнк(к Джимми). Ну как, в общество уже вступил?

Дженни. Какое общество?

Фрэнк. Как, он тебе не сказал?

Джимми. Заткнись, Фрэнк Брайант, не то мне несдобровать.

Фрэнк. У-у, это такое общество – что надо! Я тебе расскажу. Сидим мы как-то в кабачке – Джимми, я, Старки, Джонни Оутс и Бонки Доусон, пропустили маленько, и тут на Джимми накатило, ну как бы тебе сказать, ну… приспичило, в общем! Да, приспичило, значит! Вот он и начни жаловаться– да что это такое, говорит, каждый день все одна и та же булка, надоест кому хочешь. Тогда Бонки Доусон и говорит: мать честная, наверно, есть такие бабоньки, которым тоже приспичило! А Старки говорит – конечно, есть, да только как их узнать? Замолчали все, думаем, и вдруг Джимми говорит, надо, говорит, общество организовать из тех, кому хочется время от времени перехватить, и все мы должны носить значок, и если, говорит, увидишь бабоньку со значком – значит, и она не прочь перехватить.

Джимми. Кончай, Фрэнки, не то получишь по черепушке.

Фрэнк. Это еще не все. Старина Джимми потом говорит: надо нам придумать пароль, чтобы знать, сильно ли тебе приспичило. Слушай, что он предложил. Подходишь ты, например, к такой бабоньке, у которой значок прицеплен, и спрашиваешь: вы сколько кусков сахару в чай кладете? Если она говорит «два» – значит, она не прочь побаловаться, но ей еще не очень приспичило. А если говорит «четыре», то знай, что на нее накатило вроде твоего, понятно?

Дженни. А если бы она сказала, что кладет шестнадцать кусков? Его бы, наверно, кондрашка хватил.

Пауза.

Перл. А где мамаша Брайант?

Бити. Наверху, переодевается.

Перл. А папаша Брайант?

Бити. Возится со своими свиньями.

Фрэнк. Тебе еще повезло, что я пришел.

Бити. Почему это?

Фрэнк. Был бы солнечный день, я бы в поле был, на уборке.

Перл. А гроза-то какая разыгралась прошлой ночью. Гром, молция – до самого утра.

Бити. Ронни обожает грозу. Может часами сидеть и смотреть.

Фрэнк. Вот чудак!

Дженни. Правда, он какой-то странный, верно?

Бити. Скоро сами увидите.

Джимми. Сестер у него нет?

Бити. Есть одна замужняя, она недалеко отсюда живет.

Перл. В деревне городская девушка? Зачем это ей понадобилось?

Бити. Ее муж столяр, делает мебель кустарным способом.

Перл. Будто в Лондоне нельзя этим заниматься.

Бити. Ронни говорит – они считают, что Лондон неподходящее место для нормальных людей.

Джимми. Что верно, то верно!

Бити. Папаша Брайант идет.

Входит мистер Брайант. На нем костюм из грубой бумажной ткани и макинтош. Он устал и немного сутулится.

Фрэнк. А вот и глава могучего клана Брайантов по мужской линии!

Мистер Брайант. Скажите пожалуйста, уже все в сборе.

Бити. Быстрее переодевайся, папа, – он с минуты на минуту может приехать.

Мистер Брайант. Помолчи, дочка, приду, когда буду готов, не подгоняй меня.

Сверху спускается миссис Брайант. Она чистенько одета, тоже в цветастом платье.

Фрэнк. А вот глава могучего клана Брайантов по женской линии!

Миссис Брайант. Ну-ка, Брайант, переодевайся, видишь, мы все готовы.

Мистер Брайант. Ну вот! Теперь еще и эта. Да кто он такой, этот парень, хотел бы я знать.

Миссис Брайант. Что-то он не в себе! Я уж вижу. По голосу его чую. Выкладывай, Брайант, что стряслось.

Мистер Брайант. Ничего не стряслось, не знаю, о чем это ты. (Собирается идти.) Оставь меня в покое, – ты же хотела, чтобы я переоделся.

Миссис Брайант. Провалиться мне на этом месте, если у тебя ничего не стряслось.

Фрэнк. Может, Хили на тебя зуб имеет, пап?

Бити. Или свиньи дохнут?

Миссис Брайант. Тут серьезным делом пахнет, уж больно он веселый вид на себя напускает.

Мистер Брайант. Меня перевели в подсобные рабочие.

Дженни. Ну не подло это?

Миссис Брайант. Из-за твоих колик небось?

Мистер Брайант. Я ему говорю – не бойтесь, у меня боли прошли. «Не важно, Джек, – говорит он, – я не хочу, чтобы ты окончательно надорвался, работая на меня. Пока, говорит, походи в подсобных, а поправишься – снова переведем в свинари».

Миссис Брайант. Значит, на ползарплаты?

Бити. А ты не можешь найти другую работу?

Фрэнк. Он же у этого хозяина восемнадцать лет проработал.

Бити. Но умеешь же ты делать еще что-нибудь! Ты не можешь снова за коровами ходить?

Мистер Брайант. За коровами у нас Билл Уэддингтон ходит. Он на этой работе вот уж седьмой год.

Дженни. Ну что ты расстраиваешься, Бити. Тут все время такие дела творятся.

Джимми. Мы же ей говорили, когда она у нас была, помнишь?

Миссис Брайант(мистеру Брайанту). Ну ладно, иди наверх, все равно ничего не поделаешь. Успеем погоревать. Как-нибудь управимся. Поздно уже.

Мистер Брайант. А плавать-то он умеет? Льет как из ведра, не ровен час, потонет. (Уходит наверх.)

Мистер Брайант. Не выпить ли нам по чашечке чаю, пока мы дожидаемся? Я поставлю чайник. (Уходит в кухню.)

Все усаживаются. Дженни достает вязанье, Джимми берет газету и принимается читать. Молчание, однако без всякой неловкости, просто пауза в разговоре.

Перл(к Дженни). На кого ты ребенка оставила?

Дженни. На старушку Мэнн, что рядом с нами живет.

Перл. Бедная. Как она себя чувствует?

Дженни. Убивается очень. (Кивает на Джимми.) Он тоже. Считает себя виноватым.

Перл. Да он-то при чем? Не глупи, Джимми Билс. Нечего себя мучить, а то и нам не по себе будет. Ничего ты плохого не сделал, да и потом все равно он одной ногой в могиле стоял.

Фрэнк. Они с женой даже не были повенчаны?

Дженни. Нет. Она стала за ним ухаживать, когда его первый удар хватил, да так у него и осталась.

Джимми. И работу свою из-за этого потеряла.

Фрэнк. Это уж как водится. Она ведь была медицинской сестрой. (К Вити.) А как только начальство узнало про то, что она у него живет, они ей сказали – либо от него уходи, либо с работы, вот и весь сказ.

Дженни. А по-моему, глупости это все. Какая разница, повенчалась она с ним или нет?

Перл. Наверно, скучно без него, Дженни?

Дженни. Еще как! Такой славный был старик, всегда шутил, и девчонке сладости покупал. Когда мне сказали, я разревелась, ей-богу. Будто обухом по голове меня ударило!

Джимми. А за твоим ребенком кто присматривает, Перл?

Перл. Отец.

Пауза.

Джимми(Фрэнку). Кто, по-твоему, сегодня выиграет?

Фрэнк. Норидж, во всяком случае, не выиграет.

Джимми. И по-моему.

Пауза. Входит миссис Брайант и садится.

Миссис Брайант. Поставила чайник…

Перл(к Бити). А у его сестры есть дети?

Бити. Два мальчика.

Джимми. Надо ей разок наверх залезть, тогда родит девочку.

Дженни. Постыдился бы, Джимми Билс.

Миссис Брайант. Вчера опять немножко выиграла.

Дженни. Где это?

Миссис Брайант. У пожарного в вист играли. Семь шиллингов шесть пенсов выиграла.

Дженни. Ишь ты.

Фрэнк(просматривая газету). Смотри-ка, тот парень, что напал на старуху в Лондоне, шесть лет получил.

Миссис Брайант. Поделом ему! Я бы еще добавила. Хулиганье окаянное! Была бы я судьей, тёк скоро бы на улицах ни одного хулигана не осталось, ей-богу.

Бити(загораясь). Ладно, мама, мы тебя сделаем судьей. (Берет шляпу и зонт Джимми. Надевает шляпу матери на голову, в руки ей дает зонт.) Ну вот, теперь ты судья. Изложи дело и вынеси приговор.

Миссис Брайант. Я бы его упекла в тюрьму пожизненно.

Фрэнк. Так не годится, ты объясни – почему. Черт возьми, не можешь же ты упрятать человека в тюрьму, не говоря ни слова.

Миссис Брайант. Прощевайте, вот что я бы сказала.

Бити. Да ну же, мама, говори. Ты вот только что сказала, что очистила бы улицы от хулиганов, и тебе ничего не стоит осудить человека, – так вот ты и суди как положено. Всякий может сказать: «В тюрьму его!» – но ты хочешь быть судьей. Вот и покажи, что ты можешь рассудить, как судья. Ну давай!

Все с интересом подаются вперед, чтобы послушать, что скажет мать. Она в растерянности и не может найти слов.

Миссис Брайант. Гм, я… я… да, я… это. Да ну вас.

Фрэнк. Глава могучего клана молчит.

Бити. А что же ей остается?

Миссис Брайант. Что ты хочешь сказать? Откуда мне знать, что там говорят в суде? Я же не судья.

Бити. Для чего же ты такие вещи говоришь? Вдруг с потолка – приговор! Ты даже не задумалась. Если кто-нибудь делает что-нибудь дурное, ты не думаешь, почему это случилось, а сразу выносишь приговор. Ни обсуждения, ни вопросов, раз (щелкает пальцами) – и прочь голова. Послушай, мама: когда в семье что-то не ладится, ты когда-нибудь сядешь и обсудишь, что к чему? Вот смотри, отец теперь будет получать меньше денег. Не вижу, чтобы семья собралась и обсудила, как быть. Это же проблема! Но кто из вас сказал, что вас это заботит?

Миссис Брайант. И пусть это их не заботит. Я не хочу, чтобы люди совали нос в мои дела.

Бити. Но это не просто люди – это наша семья, черт возьми!

Миссис Брайант. Все равно не хочу.

Бити. Но, мама…

Миссис Брайант. Хватит об этом, Бити Брайант, замолчи. Я буду говорить, когда понадобится, и под твою дудку плясать не стану!

Бити. Ты такая упрямая.

Миссис Брайант. Это ты так считаешь.

Входит мистер Брайант. Он умылся и надел синий в полоску костюм.

Мистер Брайант. Чай заварила?

Миссис Брайант(вскакивает и спешит на кухню). Ах ты боже мой, совсем забыла про чай.

Мистер Брайант. Ну вот, теперь все одного дожидаемся.

Дженни. Сюзи, наверно, не придет.

Бити. Упрямая как осел!

Молчание.

Дженни. Ты уже видела телевизор, что Сюзи купила?

Бити. Видела.

Фрэнк. А знаешь, в первый день, когда они его купили, они взяли его в постель, лежали, лопали печенье в шоколаде и смотрели.

Перл. Он у них год и уже надоел им, они говорят– теперь снова показывают все старые программы, которые они вначале видели.

Миссис Брайант(входя с чайником). Чай готов!

Бити. Ради бога, только не надо сплетничать.

Перл. Я вовсе не сплетничаю. Я просто веду умный разговор о телевизионных передачах.

Мистер Брайант. Что это с тобой?

Бити. Ничего подобного, ты сплетничала.

Перл. Ну и пусть, лучше сплетничать, чем без конца чужие слова повторять.

Бити. Я вовсе не повторяю чужие слова, я просто рассказываю вам, что Ронни говорит.

Фрэнк. Успокойся, скоро он приедет, нечего кипятиться.

Бити. Слушайте все! Я вам сейчас загадаю загадку.

Джимми. Давай.

Бити. Пока мы его ждем, я поставлю перед вами моральную проблему. Знаете, что такое моральная проблема? Надо решить, что правильно и что неправильно. Погодите, придется вам попотеть. Так вот. Имеются четыре избушки…

Фрэнк. Чего?

Бити. Избушки. Ну такие домики, как ваши. Две избушки находятся по одну сторону реки, две – по другую. На одном берегу в одной избушке живет девушка, в другой – мудрец. На другом берегу в одной избушке живет Том, в другой – Арчи. И еще есть перевозчик, который перевозит через реку на лодке. Так вот – слушайте внимательно – девушка любит Арчи, но Арчи ее не любит. А Том любит девушку, но она к нему равнодушна.

Джимми. Бедняга.

Бити. В один прекрасный день девушка узнает, что Арчи – который ее не любит, помните? – собирается в Америку, и она решает еще раз попытаться уговорить его взять ее с собой. Слушайте, что она сделала. Она пришла к перевозчику и попросила его перевезти ее на другой берег. Перевозчик говорит: «Ладно, только разденься догола».