Текст книги "Лидер как мастер единоборства (введение в психологию демократии)"

Автор книги: Арнольд Минделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

А. МИНДЕЛЛ
ЛИДЕР КАК МАСТЕР ЕДИНОБОРСТВА
(ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЮ ДЕМОКРАТИИ)

РУКОВОДСТВО ПО ПСИХОТЕРАПИИ ЗЕМЛИ (О книге А. Минделла)

Земля больна. Она больна физически: с высоты космического полета отчетливо видны ее экологические язвы и озонные дыры – следствие неутомимой производственной деятельности человечества, этого мощного геологического (по определению В. Вернадского) фактора. Но если бы космонавты могли видеть психологический спектр планетарного организма, то их ужаснула бы аура Земли, пронизанная сполохами зловеще красного цвета всех оттенков—пожаров ненависти и крови массовых убийств, морей горя и рек слез, пролитых слабыми и беззащитными. Таков диагностический спектр болезни, название которой – война всех против всех, и всех вместе против Земли. И она содрогается в буквальном и в переносном смысле. Поражает совпадение крупнейших землетрясений и обширных этнических конфликтов. Достаточно привести примеры Югославии и Нагорного Карабаха. По всем законам функционирования сложных систем Земля, видимо, тоже саморегулируется, как бы «поправляя» блудное свое дитя. Но и «дитя», наверное, должно прислушиваться к этим предостережениям, пока не стало еще больнее.

Экологическое движение—одна из таких разумных реакций. Оно завоевывает все больший авторитет, растет число его сторонников, ширится и крепнет «зеленый» фронт, множится литература. При этом на второй план отходит не менее важная сторона исторического процесса– психологическая, или точнее—психо-экологическая, психологический тонус той самой ноосферы, о которой говорил В. Вернадский, считая «разумную оболочку» Земли естественно-историческим продолжением геосферы и биосферы.

Книг по психологии ноосферы чрезвычайно мало. Особняком в их ряду выделяется фундаментальный труд Тейяра де Шардена «Феномен человека» Многое можно почерпнуть из работ таких русских религиозных философов как, например, В. Соловьев. Однако, эти работы, давая общие ориентиры, не отвечают на самый важный и неотложный сейчас вопрос: что и как делать практически. Таким руководством к действию и является книга А. Минделла «Лидер как мастер единоборства».

Задача, которую он поставил перед собой много лет назад, грандиозна и благородна—помочь людям вылечиться самим и исцелить Землю от ЬеПит отшит с помощью богатого арсенала средств, накопленных человечеством: от ритуальных культовых приемов древности до новейшей техники современной психотерапии. «Мыслить глобально, действовать локально!»—таков девиз книги. Она призвана помочь в конкретным людям и социальным группам мирно, демократически и конструктивно разрешать конфликты, улучшая тем самым психоэкологию, сдвигать психологический спектр в лучшую сторону—зеленого (цвета жизни) и желтого (цвета Солнца).

Поскольку конфликты всех разновидностей—политические, экономические, классовые, этнические, межличностные и межгрупповые—неотъемлемая черта человечества на обозримое будущее, то сфера практического применения идей А. Манделла поистине не имеет границ. Но кто же он, автор рецензируемой со столь откровенной симпатией книги? Очередной спаситель, пророк, гуру? Тот же Чумак, только чужой?

Арнольд Минделл родился в Нью-Йорке в 1940 году. По первой своей специальности—физик-теоретик. По второй, и основной, специальности—психолог, психотерапевт. С 1963 года живет преимущественно в Швейцарии, где возглавляет основанный им Институт глобальных процессов с филиалом в США (г. Портленд, Орегон) и одновременно является ведушим сотрудником Института Юнга. Это его восьмая книга. Семь предыдущих «Сноявь», «Методы снояви», «Путь реки», «Сноявь во взаимоотношениях», «Тени города», «Кома—путь к пробуждению», «Год первый») выходили в крупнейших издательствах мира и принесли ему мировую известность Огромной популярностью пользуются проводимые им семинары, где психотерапевты, психологи в другие специалисты по психологии человеческих отношений обучаются технике разрешения всевозможных конфликтов в повседневных ситуациях В одном из таких семинаров мне пришлось участвовать. Поэтому, читая эту новую книгу А. Минделла, было нетрудно представить себе, как этот исключительно энергичный и подвижный человек, сохранивший в свои 50 лет спонтанность и непосредственность детского поведения, мастерски демонстрирует принципы восточных единоборств при разрешении конфликтов.

Итак, это—не пророк и не очередной чудодей. А. Минделл—гражданин Земли, озабоченный ее, своей и нашими судьбами. Огромная эрудиция в различных областях знания философии, религии мифологии, физике, психологии, если называть лишь важнейшие науки, четверть века практического консультирования послужили фундаментом для весьма необычайной теоретической конструкции, которая, несмотря на свою экстраординарность, привлекает как эффективная практическая система правил Именно зто сочетание необычности и практичности побуждает сделать пояснения, часть из которых соответственно касается теории, а другая—возможностей практического применения в условиях нашей современной жизни

Теоретическая схема А. Минделла, если говорить о ней в общих чертах, такова. Древние мыслители как коллективно, так и индивидуаль но, не случайно сравнивали Землю с огромным живым человекоподобным существом—а нтропосом. Земля и является живым организмом Все сущее на ней—ее клетки.[1]1
  Уместно напомнить здесь вывод В. Вернадского о том, что наша планета на 90 % состоит из останков живых организмов. Иначе говоря, Земля—это окаменевшая, остановившаяся жизнь.


[Закрыть] Так же как отдельная клетка обладает полями различной степени сложности, например, электромагнитным полем, так и вся наша планета пронизана ими.

Природа многих из них еще непонятна. До сих пор остается загадкой природа гравитационного поля—силы земного притяжения, хотя в ее наличии, и притом весьма действенном, никто не сомневается. По аналогии о таким полем, полагает А. Минделл, существует и особое поле – глобальное или универсальное психологическое поле. В концепциях различных мыслителей оно фигурирует как «ноосфера» от греческих слов «разум и «шар>), «душа Земли> и т. п. А. Минделл определяет его термином йгеатЬоду. Точный перевод на русский язык здесь невозможен по той простой причине, что и в английском это термин новый, будучи авторским изобретением А. Минделла. Он состоит из двух слов—йгеат– сон, мечта, грезы и Ъойу—тело, плоть. По-русски наиболее близким значением, столь же самостоятельным, было бы о и о я в ь, т. е. то, что можно «приснить», воплотить в жизнь (сон во плоти), то, что может сбыться (сон наяву). Речь в данном случае идет, однако, не только о хорошо известных идеях и явлениях, исследованных, например, 3. Фрейдом, или исследованиями психосоматики, т. е. взаимного влияния психологических и физиологических процессов. В своей практике А. Минделл обнаружил, что когда ом работает с проблемами пациента, то эта работа начинает проявляться в содержании и форме снов как у пациента, так и у терапевта.

Точно так же все то, что происходит на Земле, о одной стороны, фиксируется в ее снах, ее «енояви>, с другой—сноявь воплощается в конкретной деятельности людей, их грезах, мечтах, которые, в свою очередь, становятся явью и т. д. и т. п.[2]2
  Типичный пример проявления коллективной снояви—мифы и архетипы (см Словарь). Мифы, как известно, – это вафикашованные в фольклоре представления о происхождении мира, борьба добра и зла. Это не что иное, как сны Земли. Идея архетипа принадлежит выдающемуся австрийскому психологу К. Юнгу. Согласно Юнгу архетип—это коллективный паттерн, стандарт, рисунок поведения и восприятия, который особенно устойчиво проявляется в виде определенных образов. Архетипы—основной элемент коллективного бессознательного, проходящий сквозь века и культуры. Пример архетипа—герой, побеждающий дракона или другое чудовище.


[Закрыть]

Сноявь Земли, ее сон и грезы—феномен, не имеющий физической природы. Она существует вне времени и пространства. Она проявляется, «снит себя», в наших снах и поступках. Но это не значит, что человек, группа людей и тем более человечество бессильны перед глобальной или универсальной сноявью.

Первый шаг к обратному влиянию—осознание этого всемирного процесса, которое заложено в нашей способности к самоанализу, способность осознать сознаваемое, знать, что мы знаем. При этом мы должны также отдавать себе отчет в том, что любая наша мысль, побуждение, чувство, не проходит бесследно, а вплетается в общий причудливый узор глобальной онояви, и пусть микроскопически, но действует на нее. Так ли уж «научно-фантастична» эта схема? Но что представляет из себя глобальная сеть телекоммуникаций, как не гигантскую сеть, которая являет нам в форме «целлулоидных снов» (кино и телевидение) все, что снится Земле через сны их творцов? А если вспомнить, что сейчас в США 85 % всего трудоспособного населения занято в высококомпью-теризованной сфере производства информации? А если напомнить о таком феномене как компьютерный вирус, который мгновенно может исказить «соя» огромной системы? Вот и получается, что идеи А. Минделла не столь уж и далеки от реальности.

Фундаментальная идея А. Минделла заключается в том, что можно было бы назвать призывом: честно, смело и беспощадно, не оставляя ничего в темных уголках психики, взглянуть в свои собственные чувства и переживания, заставить себя распознать, отличить свои подлинные переживания от стандартных, «стереотипных», «принятых» и т. п. реакций.

Именно с этого момента начинается работа с глобальным процессом, всем, что происходит на Земле. Однако, вполне очевидно, что такая работа требует особой подготовки и не каждый человек сразу может принять в ней участие. Он требует и подготовки, и знаний, и навыков.

Книга А. Минделла обращена к тем людям, которые своей судьбой призваны выполнить историческую задачу—если и не исцелить человечество от Ье11ит оттит, то хотя бы облегчить его страдания, сбить «глобальную температуру». Она обращена к политическим деятелям как формальным, так и неформальным, конфликтологам, специалистам по ведению переговоров, адвокатам и учителям—к людям, которые работают с людьми и их конфликтами.

На протяжении десятилетий А. Минделл неутомимо и кропотливо работает, странствуя по всему миру, и терпеливо, убежденно действует, чтобы вызвать, наконец, эффект «сотой обезьяны».[3]3
  Он состоит в том, что в животных популяциях, например, среди обезьян данного региона, тот или иной навык (например, мытье картофеля) по достижении определенного критического числа его практикующих, вдруг мгновенно распространяется и среди стад обезьян без личного контакта, как «дух времени».


[Закрыть] Он полагает, что как только в мире появится достаточное количество людей, которые будут целенаправленно влиять на глобальный психологический тонус Земли, в один прекрасный день настанет поворот к лучшему. Это не означает, что усилия А. Минделла ограничиваются просветительством. Он, как уже говорилось, готовит людей, способных работать с глобальными процессами. И здесь необходимо подчеркнуть следующее.

Даже если эта теоретическая схема не имеет пока достаточно надежных фактических доказательств, то, так же как в случае с явлением гравитации, не лучше ли просто считаться с ней, вместо того, чтобы доказывать, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Для этого схема должна быть эффективной практически. И опять же, ссылаясь иа личный опыт, могу сказать, что метод А. Минделла отвечает этому критерию. В первую очередь, потому, что он вобрал в себя лучшее из практики разрешения конфликтов. Но в дополнение к этому, в отличие от многих распространенных техник, в основном западного происхождения, использует достижения восточной философии, которая практически воплощается в принципах восточного единоборства.

Эти принципы еще недостаточно хорошо известны нашему читателю, несмотря на все обилие видеопродукции, посвященной боевым искусствам, которая, кстати говоря, именно в своей этической основе не имеет ничего общего с подлинной этикой восточного единоборства. Поэтому вначале коротко о них.

– Черное и белое—лишь названия полярностей; они хотя и разные, но равны.

– Победить противника можно, лишь поняв его, а понять можно, только полюбив.

– Жизнь—самый великий учитель. Учит все: и горе, и радость. Абсолютно из всего можно извлечь полезный урок для саморазвития.

– Нельзя сопротивляться естественному потоку жизни и Дао—великому естественному ходу событий.

– Истина везде: если ты не можешь найти ее там, где ты стоишь, почему ты думаешь, что найдешь ее там, где тебя нет?

– Нельзя поучать, можно только показывать, как надо поступать.

– Настоящий учитель может научиться и у ученика.

Этот перечень можно было бы и продолжать, но и перечисленного достаточно, чтобы вызвать некоторые размышления над нашей действительностью с точки зрений их применимости и обоснованности в иной культуре.

Мы, видим, что, победив политического противника и ненавидя его, можно в полном смысле слова занять его место, так же вызывая ненависть. Меняется цвет стороны, но не меняется суть.

Мы по-прежнему пытаемся учить жизнь вместо того, чтобы учиться у нее, создавая новые красивые схемы вместо того чтобы дать проявиться естественному ходу событий.

Правители по-прежнему пытаются учить так называемое «население», ничему не учась у него.

Мы по-прежнему увеличиваем объем ненависти, поляризуемся, раскалываемся на все более мелкие куски и кусочки, вместо того, чтобы искать то общее, что нао соединяет, мы горделиво выпячиваем то, что нас разъединяет.

И в итоге—как всегда: главный урок истории в том, что люди из истории не извлекают никаких уроков.

Глядя на наши повседневные будни и экраны телевизоров, нельзя не поразиться пророческим словам Достоевского. Вот как он описывает нашу сноявь через сон Раскольникова в «Преступлении и наказании»:

«Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь и ломал себе руки».[4]4
  Достоевский Ф. М. «Преступление и наказание»—М.: Правда, 1988.—с. 457.


[Закрыть]

Пытаться объяснить психологические явления из них самих—занятие бесперспективное. В этом случае можно получить лишь один, весьма банальный вывод: так всегда было и так всегда будет, поскольку вечно деление на «мы» и «они», на «своих» и «чужих» по принципу принадлежности к расе, этносу, племени, роду. К тому же история насыщена фактами, свидетельствующими не только о конфликтности и противостоянии социальных общностей, но и об их сотрудничестве. Барьеры исчезали, как только появлялись общий враг, общее дело, общая цель А это значит, что, помимо биологических, существуют еще какие-то более фундаментальные закономерности развития человечества, которые пробивают себе дорогу сквозь толщу исторических коллизий и катаклизмов. Главную из этих закономерностей наш великий соотечественник В. Вернадский определил как «закон единения человечества», приравняв его к законам природы. Еще раньше этот же закон как перспектива развития человечества был сформулирован в великих мировых религиях: буддизме и христианстве.[5]5
  «… только кажется, что человечество занято торговлей, договорами, войнами, науками, искусствами; одно только дело для него важно, и одно только дело оно делает—оно уясняет себе те нравственные законы, которыми оно живет. Нравственные законы уже есть, человечество только уясняет их себе, и уяснение это кажется неважным и незаметным для того, кому не нужен нравственный закон, кто не хочет жить им. Л. Н. Толстой, Собр. соч. в 22 т., т. 16—с. 210.


[Закрыть] Историческая драма, участниками и свидетелями которой мы являемся, – очередной этап превращения отдельных человеческих сообществ в единый субъект—человечество. С философской точки зрения этот процев развивается как разрешение диалектического противоречия между двумя его противоположными и взаимодополняющими сторонами—дифференциацией и интеграцией.

По существу, это выражение фундаментальной тенденции развития жизни: о одной стороны—(по мере эволюции) автономности сменяющих друг друга форм жизни. Так растение более <свободно», чем минерал, насекомое—чем растение, человек—чем животное. Но в другой—одновременно диалектически возрастает взаимозависимость отдельных особей. Поэтому нравственный закон, о котором говорил Л. Н. Толстой, есть не что иное, как действие этой объективной, т. е. принудительной, императивной закономерности.

Если бы вследствие какого-то чуда все люди вдруг признали и осознали этот закон, к чему веками призывают мировые религии, то, несомненно, колоссальное число проблем исчезло бы. Но чудес не бывает. Есть мучительный, долгий и кровавый процесс прозрения, самопознания и самовоспитания человечества. Идет процесс объективной этизации человечества, его моральное воспитание

Книга А. Минделла—отличное практическое руководство в этом процессе. Пересказывать рекомендованную им технику во вступительной статье нет смысла. Поэтому хотелось бы ограничиться одним замечанием. Лейтмотивом этой работы является понятие ргосекзт^—переработка, преобразование. Речь идет о том, чтобы работая над собой и своими конфликтами, люди перерабатывали свои отрицательные эмоции в положительные, поскольку известно, что один и тот же психоэнергетический заряд может, меняя знак отношения, сохранять свою интенсивность. Так любовь может превращаться в ненависть и наоборот.

Поэтому чрезвычайно важно понять, что речь в книге идет не об амортизации или оттягивании конфликтов и противоречий, а о качественном их преобразовании.

В этой связи нельзя не высказать одну гипотезу, вполне вписывающуюся в круг идей книги. В целом Земля есть определенная иерархически построенная совокупность процессов различной степени сложности. Так, химические процессы содержат в себе физические, но, в свою очередь, входят в биохимические. В природе травоядные поедают растительную пищу, чтобы стать пищей хищников Человек питается и растениями, и животными. Поскольку каждый вид пищи есть не что иное, как вид аккумуляции солнечной энергии, то возникает вопрос" какую пищу и для каких дальнейших уровней поставляет человек? Логично предположить, что он может поставлять еще более сложный энергетический продукт—психологическую энергию Она может иметь разное качество: низкое, более близкое к рудиментарным живым организмам, энергия этого типа примитивна и большей частью отрицательна, поскольку связана со страхом, стрессами к другими отрицательными эмоциями, энергетически обеспечивающими биологическое выживание.

С появлением человечества возрастает объем энергии более высокого качества, порождаемой позитивными социальными эмоциями—любовью, альтруизмом, творческим вдохновением, религиозным экстазом. Этой энергии требуется меньше, ибо она лучшего качества. Но в том случае, когда ее не хватает, растет потребность в полуфабрикате—примитивной энергии. Иными словами, спотребитель» питается обоими видами и от человечества тоже зависит: будет ли оно выполнять свою функцию более качественно и с меньшими усилиями или менее качественно и с большими потерями в виде всех тех трагедий, свидетелями а участниками которых мы все являемся.

Вопрос только в одном. Сколько еще времени у нас остается, чтобы доказать свое предназначение? Тут нельзя не привести еще один пример из экологии. В озере под воздействием химических стоков начинает размножаться вид водорослей, губящих все остальные виды живых организмов. Каждые сутки масса водорослей удваивается, и через 30 дней она должна полностью закрыть поверхность озера Но накануне этого рокового 30-го дня поверхность озера еще наполовину чиста1 Насколько мы приблизились к этой черте, мы не знаем, но важно понять одно– мы недалеко от нее!

Книга А. Минделла обостряет это чувство и хотя бы поэтому представляет собой поучительное (но не поучающее) чтение.

Разумеется, настроившись суперкритически, можно было бы найти в ней и слабости, и недоработки. Это может сделать каждый читатель в соответствии со степенью критицизма, развитого долгими традициями ниспровержения всего того, что не вписывается в прокрустово ложе вульгарно-материалистической теории.

В заключение нельзя не выразить глубокую признательность А Мин-деллу за практически безвозмездное согласие издать книгу в русском переводе почти одновременно с ее выходом в США на английском языке Это еще один пример действительного существования синхроничности (см Словарь).

П. ШИХИРЕВ, зав. лабораторией психологии межгрупповых отношений Института психологии Российской академии наук

Часть I. ТЕОРИЯ И МЕТОДЫ

Глава 1. ЦЕНТР ЦИКЛОНА

Принцип глубокой демократии описывает навыки и методы работы с возникающей в нашем мире ситуацией, когда на планете с тысячами языков и религий больше знают о том, как запускать к другим мирам космические корабли, чем о том, как сосуществовать друг с другом.

Вступая в XXI век, мы еще не соединили политику, психологию и физику. Отдельно существуют теории поля, методы работы с индивидами и группами. Настало время создания метода в мировом масштабе, использующего как научное знание, так и духовные традиции, но не ограничивающегося только ими. Для того, чтобы улучшить этот мир, необходимо разработать новый метод, который соединяет все предыдущие, успешно действует в реальном мире и соответствует духу времени, в котором мы живем.

Физику вещества и психологию человека мы знаем лучше, чем дух времени. Каков он—дух нашего времени? Тирания или гражданские права, бесплотный межгалактический призрак или новые архетипы, возникающие в нашем сознании? Можем ли мы познать этот дух и использовать его для того, чтобы понять, что происходит на фондовой бирже, предсказывать будущие конфликты или землетрясения?

Наш интерес к этим вопросам будет определять эффективность разрабатываемого нами метода мирового процесса.

История написания этой книги может в какой-то степени объяснить ее характер. Изучив основы физической науки и психологии Юнга, создав психологию группового процесса, опирающуюся на собственное понимание осознаваемых и неосознаваемых процессов, развивающихся в личностях и группах, я по приглашениям, поступившим из многих стран, преподавал и работал с этими проблемами. По ходу этой работы мы с Эми столкнулись с множеством явлений, которые, казалось, на первый взгляд, не поддавались анализу в системе наших знаний. Был ли наш метод, ориентированный на процесс, межкультурным? Можно ли было ограничиваться названием «психология» для нашей работы?

Я стремился работать лучше с внешне неразрешимыми конфликтами в Кейптауне, с проявлениями любой ненависти в Йоханнесбурге, с антисемитизмом в Израиле, знахарями в Кении и уличными проблемами и религиозным экстазом в Бомбее. Я чувствовал, что моим новым клиентом становился весь мир. Я хотел глубоко изучить чувствительность японцев к реакции группы, наркоманию и проблемы улиц Портленда, стихийные конфликты в Сан-Франциско, организационный спад разоряющихся предприятий, возрождение общественного энтузиазма в Варшаве, Праге и Москве, конфликты между мужчинами и женщинами во всем мире. Однако, я убедился в том, что навыки метода мирового процесса, которые я разработал, действовали только тогда, когда мы сами достигали внутреннего мира, а об этом мире намного легче рассуждать, чем добраться до него в океане насилия и конфликтов.

Я пришел к выводу, что наивно разрабатывать метод мирового процесса, исходя из того, что сам лидер, отвечающий за этот процесс, внутренне устойчив. Консультанты процесса, инструкторы группы, администраторы предприятия, психологи, политики и преподаватели редко пребывают в нормальном или нейтральном состояниях сознания. Другими словами, метод мирового процесса не должен ограничиваться только внутренним миром или теми внешними ситуациями, которые близки к равновесию. Мы должны совершенствовать навыки работы с мировым процессом, а также обучаться особым качествам, необходимым лидеру, которые позволяют применять их в любых ситуациях. Я называю эти особые качества лидера «глубокой демократией».

Так, художник должен сначала овладеть приемами работы кистью и красками, хотя, в конечном итоге, только какие-то особые эмоциональные его свойства позволяют ему стать подлинным талантом. Метод мирового процесса может точно так же помочь лишь при наличии установки на глубокую демократию, эмоциональное чувство веры в неотъемлемую ценность как нашего «я», так и всех других людей в окружающем нас мире.

Глубокая демократия—это проблема личного и группового развития, сострадания и осознания Если метод мирового процесса—это совокупность средств, которые постоянно должны обновляться по мере того, как мы лучше познаем нашу планету, то глубокая демократия—это чувство вне времени. Его можно обнаружить в вековых духовных традициях, особенно в боевых искусствах, даосизме и дзэн-буддизме. Это чувство нашей ответственности за то, в какой степени мы следуем за потоком жизни, уважаем судьбу, энергию, Дао или Ци, и за нашу роль в со-творении истории. Глубокая демократия—это осознание того, что мир для нас—это место, где мы должны полностью раскрыть свое «я».

Таким образом, глубокая демократия—это очень важное стремление, стоящее за любой попыткой работать в нашем мире. Это особое чувство вполне может быть результатом психологического роста, но как и любого другого духовного качества, одной глубокой демократии недостаточно в работе с мировыми ситуациями. Точно так же, современные средства мирового процесса становятся бессмысленными, когда попадают в руки людей, не имеющих необходимого внутреннего развития. Это чувство можно развить везде. Чтобы мы ни делали—убираемся дома, едем на работу, управляем предприятием, занимаемся политикой или строительством, учимся или пишем, кажется, что мы живем в этом мире, как в огромном семинаре, лаборатории, испытывающих на прочность нашу способность стать цельными людьми.

Принципы глубокой демократии основаны на тех древних психологических и философских воззрениях, в которых глобальные методы применяются для решения личностных проблем. Это может быть любая форма физической работы, помогающая нам понять наши чувства и поведение как проявление духа, ищущего своего выражения. В то же время это—работа такого воображения, которое осознает, что его образы принадлежат не только нам лично. Глубокая демократия—это и работа над взаимоотношениями, когда мы осознаем, что отношения с друзьями и семьей—это также и мировая проблема. Это и работа с группами, когда мы замечаем, насколько групповые и политические конфликты связаны с духом нашего времени и непостижимостью природы.

Сегодня мировые проблемы и политика—это удел не только богатых и образованных людей, так же как развитием организации занимаются не только бизнесмены. На нашей маленькой волшебной планете ее состоянием уже не могут управлять только ученые, политики, священники или знахари. Это—задача каждого на ней живущего человека. Созрело время для выработки метода мирового процесса, который не отрывает больше трансперсональный опыт от земной реальности, духовную службу от политической деятельности, восточную отрешенность от западного рационализма, или политику от психологии.

Мой научный опыт, начавшись с физики и психологии Юнга, теперь обогатился множеством экспериментов с бурными и обширными процессами в группах. Я работал в организациях как с очень жесткой, так и с достаточно аморфной структурой. У меня имеется опыт работы с международным бизнесом и расовыми конфликтами во многих горячих точках планеты. Но никакая степень личного опыта не является достаточной для предмета нашего обсуждения. Организационное развитие сегодня—это способ помочь группам измениться, изучая взаимодействие между межличностными и групповыми проблемами, между физическими и финансовыми условиями и глобальными ситуациями. Однако, и в древности наши короли и королевы тоже понимали, что для управления народами они нуждаются в священниках и целителях. Другими славами, нам сегодня не меньше, чем высокая технология, квантовая физика и политика необходимы внутренняя работа, осознание реальности и знание о духе нашего времени.

Личная ответственность

Если мир—это сплав объективного и субъективного, то работа в мировом масштабе с внешней реальностью должна начинаться с наших внутренних переживаний этой реальности. Это можно представить себе таким образом. Если из-под камня, лежащего на краю скалы, обвалится почва, он обязательно упадет со скалы под действием силы тяжести. Однако, если человек почувствует, что земля уходит из-под ног, когда он стоит на краю той же самой пропасти, у него еще, в отличие от этого камня, есть выбор. Почувствовав это, он может сделать выбор—упасть под действием этой силы или противостоять ей, зацепившись за край скалы, чтобы спастись.

Многие из нас ведут себя как камни. Мы слишком бессознательно позволяем планетарным силам тянуть и толкать нас. Лишь изредка мы внутренне осознаем влияние этих сил и возможность работать с ними или против них. Так как само человечество балансирует на краю пропасти, можно задать себе вопрос: вдохновит ли нас эта мировая «гравитация» на то, чтобы мы заметили ее и не упали, а смогли удержаться? Мне кажется, что каждый из нас отвечает за то, чтобы заметить, как различные материальные и физические силы влияют на наши внутренние переживания и окружающий нас мир и сознательно отреагировать на них. Только тогда мы сможем полноценно участвовать в истории и способствовать изменению эпохи, в которой живем. Эта книга—о нашей ограниченной возможности сотворить вселенную, в которой мы живем.

Принцип глубокой демократии в применении к методам мирового процесса—это новая наука, где исторические корни тесно переплелись с идеями современных наук и профессий. Силы, которые на нас обрушиваются, частично описываются в физике, геологии и психологии. Но так как современный мир—это еще и человеческие взаимоотношения, группы, города, нации и международные события, то предмет нашего обсуждения переплетается с проблемами динамики семьи и групповой психологии, а также политики и организационного развития. Кроме того, так как наша планета ведет себя во многом подобно огромному живому существу, метод мирового процесса должен включать также мифологию и религию. Для того чтобы этот метод работал, мы должны возродить некоторые из наших древних родовых способностей, которые грозит затопить космополитизм нашей жизни. Знание таких наук как политика, психология, физика и парапсихология может нас разъединить и даже погубить, если оно не сольется воедино в новом методе мирового процесса.

Некоторые глобальные теории и представления, стоящие за попытками организовать группы, предлагают начинать работу с людьми, находящимися в нормальных состояниях сознания. Все другое с точки зрения этих теорий зло и хаотично. Напротив, установка на глубокую демократию призывает к развитию метода, который имеет дело с каждым человеком, даже если он находится в агрессивном или неопределенном состоянии, т. е. в весьма частых состояниях. Я знаю по своему опыту, что человеческие события, кажущиеся на первый взгляд случайными, всегда развиваются целесообразно, на основе упорядоченных и предсказуемых параметров. Бурные периоды радикальных перемен или даже революций полны потенциального смысла и порядка. Ситуации, возникающие в больших группах, во многом схожи с личными проблемами. Физические и психические болезни, нарушение взаимоотношений, на самом деле хорошо структурированы. Знание того, как обнаружить и развернуть эти паттерны, приводит к чувству глубокой демократии, покою, к центру, сохраняющему неподвижность в самой гуще глобального циклона.