Текст книги "Жизнь и сказки Уолта Диснея"

Автор книги: Арнольд Эдгар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Очень рад! – ответил Уолт. – Но выкупите, пожалуйста, из ремонта мои ботинки, иначе мне не в чем выйти из дому!'

Набрав кое-как небольшую сумму, Дисней решил покинуть Канзас-сити и перебраться в Голливуд.

3. Как Алиса выручила Диснея

Летом 1923 года Дисней прибыл в Голливуд, уже ставший центром мировой кинематографии. Сюда устремлялись взоры и мечты огромной массы американской молодежи. Головокружительная слава звезд экрана, баснословные гонорары, ослепительный свет «юпитеров», захлебывающиеся восторги рекламы, преклонение толпы… Безвестные вчера конторщики и продавщицы, подобно ракете фейерверка, сегодня взлетают к усыпанному сияющими звездами небу. Вот где можно достигнуть успеха, богатства, «выковать» свое счастье!

Так думал не один Уолт, а многие, такие же безработные и неимущие, шагавшие рядом с ним по голливудским улицам в надежде на золотой шанс. Единицы из них пробьются, на зависть тысячам, оставшимся обездоленными. А ведь каждому хочется думать, что он не хуже других и имеет права на все блага, так щедро обещанные американским образом жизни!

Дисней был не хуже, а даже лучше других. Он был оператором хроники крупных концернов и имел доступ на студии. Первые дни он ходил с утра до вечера по павильонам и съемочным площадкам, внимательно изучая работу по созданию фильмов. Здесь он должен «сделать» свою судьбу! Ведь он не какой-нибудь конторщик или продавец. Он художник, оператор, у него есть опыт работы в кино. Но как ее «сделать», когда его никто не знает и знать не хочет, когда в кармане сорок долларов, а в чемодане одна-единственная сорочка!

Расхаживая по студиям, Дисней размышлял и принимал важные решения. Из них первостепенным было решение отказаться от работы по мультипликации. Он пришел к выводу, что совершенно очевидно опоздал. Мультипликационным фильмом надо было заняться лет на пять раньше. Тогда еще можно было сделать что-то новое, невиданное. А сегодня все уже придумано и достигнуто… Хорошо бы стать режиссером! Но как? Хоть он и художник, и оператор, здесь он всего лишь безвестный пришелец из далекого Квнзас-сити. Никто из заправил не станет с ним и разговаривать) Да и о чем говорить? Даже смешно просить постановку. Многие, давно работающие на студиях, не могут этого добиться. Вероятно, каждый американец может стать президентом, но режиссером – вряд ли!

В Голливуде господствует непреложный закон – к делу допускается только тот, кто может делать доллары. Все равно чем-талантом, сообразительностью или бедрами… Уолт тоже мог делать доллары, но только рисованными фильмами. Тут у него есть способности. Вот и получается, что от мультипликации никуда не уйдешь…

Убедившись в бесплодности своих прогулок по студиям, Дисней принимается за работу. «Если работы нет, – говорил он, – надо делать что-нибудь» Он берет напрокат потрепанный съемочный аппарат и устанавливает его в гараже. Опять начинается ночная работа… Уолт придумывает шуточные картинки, развивая замыслы «Смехограммы». Такие картинки могут понравиться владельцу каких-нибудь эстрадных или кино– театров, и тогда можно снова раздувать дело.

Не оставляет он и надежду сбыть сделанный еще в Канзас-сити ролик «Алисы в рисованной стране». Неизвестно почему, но бедная Алиса ни у кого не вызывала интереса. Куда он ее ни пошлет, она, словно бумеранг, не задерживаясь, возвращается обратно. Все же Уолт не унывал и снова отправлял ее путешествовать по прокатчикам.

И вдруг случилось невероятное чудо. Один делец из Нью-Йорка предложил за злосчастную Алису полторы тысячи долларов да еще заказал дюжину подобных фильмов. В США короткометражные мультипликационные фильмы продавались только партиями, как сосиски. Один, отдельно взятый фильм не являлся товаром. Сделки заключались только на «цепочку», связанную персонажем, темой и т. п. Предложенная к выпуску серия с Алисой представляла собой большое дело, и таких денег Уолту еще никогда не платили… Он почувствовал, что ему выпал поистине золотой шанс, открывающий перспективу на дальнейшую работу.

Однако изготовить дюжину фильмов, связанных с натурными съемками, пользуясь потрепанным аппаратом, на технической базе гаража, было совершенно безнадежным предприятием. Необходима минимально пристойная техника и условия, обеспечивающие должное качество фильмов. На все это нужны деньги… Уолт утратил кредитоспособность: ведь он был банкротом! К счастью, поблизости от Голливуда, в госпитале для ветеранов войны, находился его брат Рой, всегда старавшийся ему помочь. Уолту удалось убедить Роя войти участником в дело на дюжину фильмов с Алисой. Ведь это был бизнес, по обороту больший, чем вся «Смехограмм Корпорейшн»! Рой согласился и достал необходимые деньги.

Уолт, стосковавшись по настоящей работе, с рвением принялся за «Алису». «Когда дела плохи, я действую решительней, – признавался он. – А когда все идет гладко, как сливочный крем, я всегда в страхе, что дело может провалиться. Поэтому удар по зубам оказывает весьма благотворное действие!»

В пустой комнатушке на задворках конторы по торговле недвижимым имуществом Дисней оборудовал крохотную студию, подыскал девочку подходящей внешности на роль Алисы и кучу уличных ребятишек для всех остальных ролей. К участию в съемках был еще привлечен большой пес.

Постановочная группа состояла из одного Уолта. Содержание фильма, отнюдь не усложненного сюжетными хитросплетениями, он сочинял сам. Алиса чаще всего рассказывала ребятам какие-то невероятные истории, якобы приключившиеся с нею. Эти события показывались в мультипликации, в которую входила сама Алиса в натуре. Или она видела удивительные сны, излагавшиеся в форме рисованного фильма.

Всю режиссерскую работу выполнял также Дисней. Прорепетировав очередную сценку, он начинал съемку, на ходу командуя всем своим актерским ансамблем. А после окончания натурных съемок удалялся на свою студию. Там он, в тиши и одиночестве, готовил рисунки и производил съемку мультипликаций. Закончив постановочную работу, приступал к монтажу фильма. Такая нагрузка требовала непосильного напряжения.

Рой, при слабом здоровье, мог выполнять только административно– финансовые обязанности. Уолт попробовал приспособить его к операторской работе, но, подсчитав стоимость испорченной пленки и потерянного дорогого времени, пришел к выводу, что дешевле будет нанять на почасовую оплату профессионального оператора. Хотя расходы и возрастали, но хорошее качество съемки полностью их оправдывало.

В те дни фильмы с Алисой решали всю дальнейшую судьбу Диснея. В случае успеха можно было укрепить материальное положение и с большей уверенностью продолжать работу по выпуску рисованных фильмов. В постановке фильмов с Алисой постепенно складывались черты и особенности творчества Диснея, составившие его художественную индивидуальность, его своеобразный стиль.

И все же работа в одиночестве становилась фактически невозможной. В трудную минуту Уолт обратился к своему давнишнему приятелю Юбу Айверксу, так и застрявшему на кинорекламе в Канзас-сити. Юб с готовностью откликнулся на приглашение, рискнув расстаться со своей небольшой, но верной работой. Он не прогадал, став помощником и единомышленником Диснея. Юб всегда был способен не только понять и поддержать Уолта, но и загореться его замыслом, обогатить и воплотить его идеи.

Однако трудоемкой технической работы было слишком много. Для одночастевого мультипликационного фильма требуется подготовить пятнадцать тысяч рисунков-кадриков. Даже за вычетом натурных съемок остается более чем достаточно. Требовались рисовальщики-исполнители.

Дисней подобрал себе двух начинающих художников. Он обучал их работе, вместе с тем добиваясь, чтобы они усвоили его художественную манеру. Уолт делал исходный эскиз, ключевые изображения, а рисовальщики повторяли их во всех деталях движения фигур, соответственно полученным указаниям. Постепенно задания им расширялись вплоть до самостоятельной подготовки целой сценки. Но и тогда Дисней требовал беспрекословного соблюдения характерных особенностей изготовленного им рисунка.

В маленьком коллективе крохотной студии на задворках вырабатывалось специфичное своеобразие диснеевского фильма. И в дальнейшем едва ли не все мастера мультипликации, даже при значительных художественных различиях, были во многом обязаны изобретательности и экспериментаторству Диснея, создавшего целую школу искусства рисованного фильма. Студия на задворках оказалась также первоосновой четких принципов организации всего творческого процесса, разработанных в дальнейшем Диснеем. Практика производства складывалась в неразрывной связи с искусством. С каждым новым фильмом из серии «Алисы» увеличивался опыт, совершенствовалась выразительность. Усиливалась требовательность к себе, к своим замыслам.

И вот, когда все как будто налаживалось и пошло гладко, «как сливочный крем», среди ясного неба загремел гром. Нью-йоркский предприниматель, законтрактовавший серию, вдруг задумал, после выпуска шести фильмов отказаться от своих обязательств. Он жаловался на плохие дела, на разочарование в «Алисе». Она не принесла успеха, которого он ожидал.

Дисней приуныл. Но, видимо, очередной «удар в зубы» снова оказался благотворным. Уолт твердо решил делать седьмой фильм и сделал его замечательно. Он сам затруднялся объяснить, почему получилась такая разница между шестым и седьмым выступлением Алисы. Он уверял, что не задавался никакими новыми целями. Может быть, нависшая угроза в самом деле подхлестнула его. Во всяком случае, этот фильм стал поворотным. Он привлек внимание зрителя, и коммерсант, вместо расторжения договора, подписал новый, еще на дюжину приключений Алисы.

Однако материальное положение студии Диснея оставалось шатким. Работать приходилось без резервов. Поступление с одной короткометражки составляло весь оборотный капитал для подготовки следующей. При таких условиях малейшая задержка или нехватка ставила под удар выпуск следующего фильма, а с ним и всю дальнейшую деятельность.

Рой навсегда остался финансовым и хозяйственным руководителем предприятия. Уолт был всецело поглощен художественной и производственной работой. Но иногда художественные и финансовые интересы сталкивались. То Рой, из соображений бережливости и боязни рисковать, пытался сдержать творческие влечения Уолта, то просто неоткуда было достать сумму, срочно потребовавшуюся для выполнения задуманных планов.

В таких случаях Уолт решительно вмешивался в денежные дела и действовал по своему усмотрению. Он, не смущаясь, мог обратиться к малознакомым людям с просьбой одолжить необходимые ему деньги, не считаясь с возможными последствиями и осложнениями. А Рою приходилось улаживать возникшие затруднения. Все же благодаря Алисе хозяйство братьев помаленьку разрасталось. Вскоре они сделались собственниками небольшого дома, хотя еще не имели приличных костюмов.

4. Микки Маус рождается в муках…

Три года Дисней регулярно выводил свою Алису на экраны, и она уже начинала приедаться зрителю. Нью-йоркский коммерсант, все время продвигавший фильмы Диснея, предложил положить конец приключениям бойкой девчонки в рисованной стране и придумать что-нибудь новенькое.

В мультипликации США тогда пользовался огромным успехом кот Феликс художника Пета Сэлливена. Хитрый, но незадачливый кот отличался индивидуальностью характера, что делало его удивительно живым и реальным, несмотря на эксцентричный облик. Это была не схематически нарисованная фигурка, а живое существо со своим нравом.

И вместе с тем это был не какой-нибудь заурядный, и прямо-таки необычайный кот. Он мог все! Ему ничего не стойло, например, в случае необходимости, оторвать свой хвост и орудовать им как рукояткой. А по миновании надобности как ни в чем не бывало прицепить его обратно…

Кот Феликс победоносно вышел на мировой экран и вызвал бесчисленные подражания. Он наталкивал Диснея на решение стоявшей перед ним задачи. Феликс мог служить примером не только успеха у зрителя. Он указывал путь, наиболее подходящий творческим наклонностям Уолта. Любовь и интерес к животным, исключительная наблюдательность, умение воспроизвести подмеченное в комичной и при этом островыразительной и своеобразной форме,-вот, поистине, самая плодотворная и выигрышная область применения его таланта художника! Не подражать другим, а идти дальше своим путем, используя уже найденное направление…

После долгих размышлений Дисней остановил свой выбор на кролике. Он снабдил его длиннющими ушами и ногами, хвостиком наподобие гладкой шишечки. На «крестинах» присутствовал нью-йоркский коммерсант, принявший обязательство заботиться о его успехе. Он стал крестным отцом кролика. В шапку были брошены листочки с различными именами, подходящими для такого звереныша. Коммерсант вытащил для него имя Освальд. Рождение персонажа походило на радостное торжество в дружной семье…

Все было хорошо, пока дело не подошло к наживе. Кролик сразу понравился зрителям, и доходы От фильмов резко подскочили. Делец решил, что загребать деньги он может и без Уолта. Все коммерческие нити были в его руках. Надо было захватить и производство. Коммерсант быстро нащупал уязвимые места студии. Дисней работал не щадя ни сил, ни времени и полагал, что так же должны работать его художники. Он не задумывался над тем, что работает на себя, в то время как художники работают на него… Поэтому коммерсанту удалось переманить нескольких сотрудников студии, выполнявших исходные, ключевые изображения Освальда.

Условия совместной деятельности, оговоренные прожженным дельцом, давали ему лазейки для юридического обоснования своих намерений. В итоге, от Диснея отделилось самостоятельное предприятие по изготовлению фильмов с Освальдом. Против этого нельзя было возразить. В США всем предоставляется неограниченное право «свободного предпринимательства».

Дисней потерял подготовленного и проверенного персонажа, а в придачу и налаженный сбыт своей продукции. Действовать приходилось без промедлений.

Возвращаясь из Нью-Йорка после потери Освальда, Уолт в поезде имел достаточно времени для размышлений. После опыта с кроликом было ясно, что новый персонаж будет зверек, а фильмы – полностью рисованные, без натурных сцен.

С легкой руки Салливена по экранам носились коты и кошки, подражавшие Феликсу. Может быть, в противовес им выпустить мышь?! К мышам Уолт всегда питал симпатию. Одиночество трудных ночей в гараже Канзас-сити с ним делили только мыши. Они шуршали бумажками, грызли пустые ящики, служившие подставкой для мультипликационной установки.

Он подкармливал их, а с одной прямо-таки подружился.

Так постепенно начинал вырисовываться будущий герой его фильмов. Сперва он назвал его Мортимер, но это имя никому не нравилось, да и внешность у него получалась неинтересная. Тогда на смену появился Микки.

Полное понимание и самое горячее участие в создании Микки Мауса Дисней встретил у Юба Айверкса, увлеченно и активно способствовавшего рождению нового героя.

Микки отнюдь не был красавцем. Уши лопухами, нос шишечкой (совсем как хвостик Освальда), черные диски глаз, щуплое туловище и тоненькие ножки в больших башмаках, Микки Маус первый с наибольшей полнотой выразил художественную манеру Диснея.

На мышь он был вовсе не похож. Он являл собой смешное, эксцентрическое преобразование облика мыши. Так цирковой клоун-эксцентрик противоестественно размалеванной физиономией, приклеенным невозможной формы носом старается быть не похожим на обыденного человека.

Персонажи Диснея, заимствованные из животного мира, никак не похожи на свои прообразы. Иногда даже трудно догадаться, кого они представляют. И вместе с тем в них содержатся поразительные по. наблюдательности черты необычайно характерного поведения, манеры двигаться, реагировать на окружающее. Дисней очень метко назвал это «правдоподобием невероятного».

Придумывая смешных и странных животных в человеческой обстановке и одежде, он исходит из тщательных и тонких наблюдений за реальностью. В этом основа основ его художественных принципов, и на этих принципах построена вся система организации творческого процесса на его студии. Отсюда

удивительная жизненность и правдивость невероятных персонажей фильмов Диснея.

Повседневная обстановка быта людей составляет не просто декоративность, а служит свидетельством реальности человекоподобной жизни персонажей. Они не являются сказочными животными, у которых внешность служит только маской, прикрывающей людские страсти. Дисней, подобно доктору Моро из романа Г. Уэллса, препарировал свои персонажи так, что они, сохранив внешность и повадки животных, зажили, как люди. События, мотивы и интересы их экранного быта соответствуют бытию заурядного «среднего» человека, передают его слабости, пороки и страстишки в карикатурном виде, тем самым подвергая их безжалостному осмеянию.

Натуральность всего происходящего в фильме подчеркивается исключительной точностью изображения. Все видно, как в действительности. Все мельчайшие детали места действия, внешности персонажа, мимики, жеста, всякого импульса движения тщательно разработаны и обусловлены. До Диснея никто не обращал внимания на второстепенные подробности, как будто не имеющие существенного значения. А между тем каждый малейший пустяк усиливает ощущение правдоподобия видимого на экране.

В каждом кадре бесхитростной короткометражки у Диснея учитывается, откуда падает свет, куда направлена тень. Происходит невозможное, невероятное, но происходит в строго реальной обстановке. Точность представления всего, от общего замысла, главного действия, до последней крупицы, неизменно отличает сделанное Диснеем. Такова одна из существенных особенностей его творчества, привлекшая к нему общее внимание и завоевавшая огромный успех во всем мире. Дисней не изобрел мультипликационный фильм, но сделал его достоянием большого искусства, плодом подлинного и блестящего мастерства.

5. Легенды о первых звуковых фильмах

Когда Дисней повез в Нью-Йорк первый фильм Микки Мауса, произошло событие, потрясшее весь кинематографический мир. На экранах появился «Певец джаза» с участием эстрадного певца Ола Джолсона. Свершилось неслыханное чудо: «великий немой» обрел голос, заговорил, запел! В те дни никто не догадывался к чему приведет этот технический фокус. Большинство кинематографистов приняли его за недолговечную сенсацию, которая быстро утратит интерес. Самым талантливым режиссерам звук показался совсем нежелательным. Он только мешал им, подрывал блестящие средства выразительности немого фильма.

Эйзенштейн, Пудовкин, Александров выступили с целой декларацией, ограничивающей применение звука в кино. Чаплин продолжал работать над немым фильмом «Огни большого города», допустив в него только музыкальное сопровождение собственной композиции. Для ремесленников, изготовлявших коммерческую кинопродукцию, не существовало трудностей и сомнений. Они попросту, ни над чем не задумываясь, переносили на экран оперетты и мюзик-холльные ревю, интересуясь только большими сборами и шумом сенсации.

Не составлял проблемы звук для мультипликационных фильмов. Когда звуковое кино все больше и больше входило в обиход, стали озвучивать и мультипликации. Для них подбиралась какая-нибудь «музычка», подходящая к изображению, то есть по преимуществу живая, четкая, ритмичная, в требуемом темпе. В общем, изображение на экране шло своим чередом, а музыка – сама по себе. Важнее всего было «вогнать» музыку в продолжительность демонстрации фильма, а все остальное казалось никому не нужным мудрствованием.

Выпустив три фильма Микки Мауса, Дисней понял, что звуковое кино имеет неоспоримые преимущества перед немым и этим необходимо воспользоваться. Четвертый фильм Микки Мауса он решил сделать звуковым. Он не предавался мудрствованиям и не очень беспокоился, как технически произвести озвучание, не имея специального оборудования. Музыкальные проблемы его также не смущали. Ведь не боги же горшки обжигают! Очевидно, это как-нибудь да делается…

На студии работал молодой парень, по фамилии Джексон, игравший на губной гармонике.

– Вы смыслите что-нибудь в музыке? – спросил его Уолт.

– Немножко, – ответил тот.

– Вот и прекрасно! Я тоже кое-что понимаю и думаю мы сумеем подобрать музыку для фильма.

– Окей! – с готовностью согласился Джексон.

В былые времена легенды складывались веками. В машу эпоху этот процесс протекает скоростными методами благодаря поразительным завоеваниям науки и техники. Кинематография существует всего лишь семьдесят лет, но легенд вокруг нее накопилось больше, чем о подвигах всех героев древности. Неспроста первый летописец американского кино Терри Рэмси назвал свою фундаментальную двухтомную эпопею «Миллион и одна ночь», давая понять, что масштабы Шахразады явно устарели и не в силах отвечать современным запросам.

Набираются сказания и о Диснее, хотя он родился в 1901 году, когда кинематограф насчитывал уже шесть прожитых лет. Один из мифов, по-видимому, исходящий от самого Диснея, повествует об отсутствии у него музыкальных способностей.

Элиас Дисней играл на скрипке и хотел научить этому искусству Уолта. Он находил у него музыкальную одаренность и принялся разучивать с ним гаммы. Занятия не имели успеха и после некоторых столкновении и препирательств заглохли. Музыкальная подготовка Уолта таким образом, не вышла за пределы гамм. «Я очень люблю музыку, но у меня никудышный слух. Я не в состоянии даже правильно насвистывать мотив»,-говорил он.

И вот, при отсутствии музыкальности и плохом слухе, Дисней решил приняться за озвучание своих фильмов. Кроме Джексона, знавшего музыку «немножко», в работу включился еще Юб Айверкс, музыкальные способности которого остаются невыясненными. Можно только догадываться, что они не были особо выдающимися. Вообще вся история создания Диснеем своего первого звукового фильма выдержана в духе кинематографических легенд. Но поскольку она исходит из осведомленных источников и поддерживается ее участниками, ознакомление с нею представляет несомненный интерес как документ эпохи.

Необходимо отметить, что Уолт не подошел к своей задаче с установленными готовыми трафаретами. Он хотел решить ее по-своему, впервые применив звук в рисованном фильме не как обезличенный музыкальный фон, а как выразительное средство, неразрывно связанное с изображением. Музыка включалась в действие так, что без нее фильм терял значительную долю своего смысла. Звучание с точностью относилось к определенному кадру и только к нему. Звучало само изображение, а не посторонний к содержанию оркестр.

Первый звуковой фильм Диснея «Пароходик Вилли» был поставлен в 1928 году. Все, к чему притрагивался Микки Маус, издавало особые звуки.

Микки Маус в фильме "Пароходик Вилли"

Он извлекал их из толстой свиньи, то стискивая ее, как аккордеон, то пинками вызывая жалобное звучание банджо. На пароходике звучало все, все предметы и, само собой, гудок.

Состав музыкальных инструментов для озвучания был весьма разнообразен. Обязанности «первой скрипки» были возложены на Джексона с губной гармоникой, возглавившей весь оркестр. Уолт и Юб играли на коровьих колокольцах, оловянных мисках, стиральных досках, свистках, окарине и всякой всячине, из которой можно было извлекать звуковые эффекты.

Несколько восклицаний Микки передавал Уолт писклявым голосом.

Дисней полагал, что озвучание представляет собой арифметическую задачу, которая решается ритмом в точном отсчете. Ведущая роль принадлежала метроному. На экране в секунду пробегают двадцать четыре кадра. Приняв двухдольный метр при темпе два такта (и следовательно, два ударения в секунду), Уолт делал пометку на каждом двенадцатом кадре, добиваясь таким образом точного ритмического совпадения звучания с изображением.

Исходя из этих принципов, Дисней составил некое подобие партитуры к фильму, с отметками и записями всех звучаний и звуковых эффектов. Старательно было сделано все, кроме самого главного – перенесения на пленку всего подготовленного замысла, что, по существу, и составляет озвучание. Забрав все свои материалы и экземпляр фильма, Уолт отправился в Нью-Йорк.

В кинопроизводстве тех дней царила полнейшая неразбериха, вызванная появлением звукового фильма. Все хотели заполучить звуковое оборудование. Но, вследствие столкновения интересов монополистических объединений, борьбы за овладение патентами, стараний каждого захватить побольше благ и исключительных прав, оснащение студий новой аппаратурой оказалось крайне затрудненным. Две-три фирмы, добившиеся преимущественного права использования звукового кино, не могли сговориться между собой, так как ни одна из них не соглашалась на уступки и каждая полагала, что ее система – самая лучшая! Остальные были вынуждены ждать проявления милости крупных хищников, захваченных дележом добычи.

Диснея, с его маленьким фильмом и большими пожеланиями, швыряло, как щепку, в бушующем океане гигантского бизнеса. Прежде всего он направился в «Радиокорпорейшм», владевшую большинством патентов и располагавшую наибольшей силой. Разговор там был короткий.

– Деньги есть? Платите три с половиной тысячи, оставьте ваш фильм, и мы сделаем все как полагается!

Уолт пытался объяснить, что ему требуется не обычное озвучание какой попало музыкой, а применение особых эффектов. Но его не стали и слушать, заявив, что в «Радиокорпореишн» лучше знают, что и как надо делать. Между тем затребованная сумма была для него неприемлемой. На такие деньги он вполне мог изготовить два фильма… Неудача постигла его и в других предприятиях.

Наконец Диснею посчастливилось добраться до какого-то «независимого» дельца, сумевшего обзавестись оборудованием для звукозаписи. Обзавелся он им, конечно, независимо от законов и латентных прав и теперь подыскивал податливую и не очень щепетильную клиентуру. Поэтому Диснея он встретил с распростертыми объятиями и сразу согласился со всеми его пожеланиями. Делец пригласил «самого известного» дирижера, руководителя «самого лучшего» оркестра, некоего Карло Эдварди. При виде партитуры с губной гармоникой дирижер от всей души развеселился. Уолт стал объяснять свои принципы озвучания, суть примененных эффектов и значение совпадения пометок на кадрах с музыкальным счетом и ударениями. Эдварди насмешливо улыбался.

– Вы можете не объяснять мне, как озвучивать фильм, – заявил он, – я повседневно этим делом занимаюсь!

«Удивительно, почему все знают лучше меня, чего я хочу!» – подумал Уолт. Заметив его нерешительность, делец уверенно сказал:

– Вам не о чем беспокоиться. Эдварди все выполнит наилучшим образом. Предоставьте ему действовать. К тому же, в случае неудачи, я возмещу расходы.

На следующее утро было назначено озвучание. Эдварди привел в крошечную студию звукозаписи тридцать оркестрантов и четверых шумовиков. Каждому надо было платить семь долларов в час. Это не считая самого Эдварди и звукотехника!… Уолт мысленно прикидывал, во что ему обойдется озвучание и откуда Рой достанет эти деньги. Началась репетиция. Он тоскливо поглядывал на часы, как смотрит на счетчик такси пассажир, опасающийся, что придется выйти на середине дороги.

Дисней заметил, как один из оркестрантов, укрывшись за пюпитр, жадно пил прямо из горлышка бутылки и заедал, торопливо набивая полный рот. «Надеюсь, меня не сочтут скаредным, но все же любопытно знать, сколько придется заплатить за эту выпивку из расчета семь долларов в час», – усмехнувшись подумал он.

А оркестр тем временем повторял «Янки дудль» и «Индюк в соломе» – неприхотливые популярные мотивчики. Дело явно не ладилось, музыка либо опережала кадры, либо отставала от них. А то еще оказывался пропущенным тот или иной звуковой эффект.

– Ну, не беда, – бормотал Эдварди,– мы его уложим в следующий раз! Уолт вздыхал и думал: «Придется продать легковую машину!» В требуемых местах он пищал за Микки и визжал за попугая: «Человек за бортом!» От смущения он кашлянул в микрофон, и все посмотрели на него с негодованием, словно он один был повинен во всех неудачах…

По истечении трех часов трудовой день оркестра благополучно закончился. Запись обошлась в тысячу двести долларов и никуда не годилась, так как была несинхронной…

– Да, пожалуй, вы были правы,-бодро признался Эдварди. – Ну, не беда: завтра мы попробуем записывать по вашему способу!

– Вы сказали, – обратился Дисней к дельцу, – что в случае неудачи оплачиваете расходы.

– Не оплачиваю, а возмещу! – поправил делец. – Можете не беспокоиться, я принимаю на себя стоимость испорченной пленки!

– А оркестр? – спросил пораженный Уолт.

– Что вы, что вы,– замахал на него руками делец,– я сказал, что возмещу стоимость испорченного материала, а вовсе не оплачиваю расходы.

Вся– то пленка стоила несколько долларов, и разговаривать было не о чем… Деньги пропали, и надо было пресечь дальнейшие бесполезные траты. Дисней решительно потребовал сокращения оркестра на половину и точного следования его записям, соблюдения отметок в кадрах.

На следующий день озвучание под строгим наблюдением Уолта было быстро и правильно выполнено, со всеми эффектами, музыкой, шумами. Это было большим достижением, но еще только половиной дела. Не меньшие трудности представляло продвижение фильма на экраны. Прокат звуковых фильмов шел какими-то своими путями, и не так просто было на них выбраться.

Вполне понятно, заправляли всем крупные концерны. Некоторые из них соглашались купить фильм Диснея, но… вместе с ним самим. Они предлагали поступить к ним, обещая хорошее жалованье. Уолт понимал, что это означало. Его поставят к конвейеру и будут подстегивать, чтобы выколотить за жалованье как можно больше фильмов и прибыли. Это Уолта не устраивало. Прибыли он хотел получать сам. А фильмы ставить так, как считает необходимым.

Понятно, крупным концернам было неинтересно вести дела с мелким независимым производственником, выпускающим единичные фильмы и не желающим к тому же считаться с требованиями огромного коммерческого проката. Вот и сейчас Дисней старался вовлечь мощный концерн в сделку на один отдельный, да еще короткометражный фильм… В широчайшем обороте такая пылинка, даже при самых больших достоинствах, не могла заслужить внимания!

Поскольку мультипликации покупались «сосисками», Дисней решил быстро подготовить серию, представляющую «товарную единицу». Податься было некуда, поневоле пришлось воспользоваться помощью своих новых знакомых, «независимого» дельца и дирижера Эдварди. С ними он на скорую руку озвучил три ранее выпущенных немых фильма с Микки Маусом и снова пустился торговать вразнос. Один экземпляр «Пароходика Вилли» удалось пристроить в большой нью-йоркский кинотеатр. Но хотя зритель хорошо принял фильм, дело не сдвигалось с места.