Текст книги "Срочно нужен папа"

Автор книги: Арлин Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

При виде мужчины, стоящего за кассой, улыбка сбежала с лица Джека: он не сомневался, что застанет на этом месте Хеллер. Им овладело беспокойство. Уж не случилось ли чего? Без причины Хеллер не пропустит работу – у нее просто нет такой возможности. Внимательно разглядев мужчину, занявшего место Хеллер, – низенького, жилистого, лет пятидесяти, с сигарой во рту, – он пришел к выводу, что вряд ли стоит его расспрашивать, где она. Ибо трудно ожидать от него вежливого ответа.

После минутного раздумья Джек решил, что лучше всего осведомиться о местопребывании Хеллер как бы между прочим. С этой целью он взял из холодильника банку ледяного чая и встал в очередь после старушки с бумажными салфетками в руке и двух девчушек, которые, перешептываясь, старались наскрести денег на покупку буханки хлеба и двух пирожных.

Мужчина с сигарой поскреб толстой рукой без двух пальцев жесткие седые волосы и, не выпуская зажатый в желтых зубах кончик сигары, состроил недовольную гримасу.

– Ну, так есть у вас деньги или нет? – спросил он довольно резко у девочек. Одна из них взглянула на него испуганными газельими глазами и продолжала рыться в карманах. «Симпатичный мужик», – насмешливо подумал Джек, выловил в кармане четверть доллара и положил на прилавок. Девочка с газельими глазами улыбнулась, как будто узнав его, и поблагодарила. Кто она, Джек так и не вспомнил, но лицо было ему знакомо. Он с улыбкой кивнул ей и снова пристроился старушке в затылок.

Кассир собрал всю мелочь в кучку, пересчитал и отложил шесть центов сдачи в сторону – очевидно, для Джека. Девочки выбежали из магазина, сжимая покупки в потных руках. «Кассир мог бы по крайней мере дать им, как полагается, бумажный пакет», – подумал Джек, но промолчал.

Пожилая дама перед ним, очевидно оценив его великодушный поступок, предложила Джеку встать впереди нее, но он, улыбнувшись, отказался и, открыв банку, выпил половину ее содержимого. Желая продлить пребывание у кассы и хоть чем-то досадить скупердяю, Джек расплатился двадцатидолларовой купюрой. Кассир искоса взглянул на него, сгребая шесть центов, потом долго считал и пересчитывал сдачу, пока Джек, опершись бедром о прилавок, допивал чай.

– А где же сегодня Хеллер? – поинтересовался он, стараясь говорить как можно более непринужденно.

Сигара перекочевала из одного угла рта в другой.

– Никогда не следует брать на работу женщин с детьми, – проворчал он. – Вечно у них что-нибудь случается.

– А что же случилось на сей раз? – Джек усмехнулся, стараясь скрыть тревогу.

– Сказала, что нянька, будь она неладна, сбежала. – Он возмущенно помахал трехпалой рукой. – А если б не нянька, случилось бы еще что-нибудь.

Ах, вот как! Бетти! Джек отхлебнул чаю.

– Я-то думал, что Хеллер очень обязательная. Обычно женщины в ее положении не пропускают работу.

– Да уж конечно. Подожду до завтра. Не придет – возьму другую. – Он вынул сигару изо рта, но тут же с гримасой вложил обратно. – Не мне же стоять за кассой!

Значит, этот ворчун – хозяин Хеллер. Нетрудно себе представить, сколько обид приходится терпеть от него бедной женщине. Джек прикончил чай, смял банку и выкинул в мусорный ящик по другую сторону прилавка.

– Думаю, она как-нибудь выкрутится.

– Так-то будет лучше, – пробормотал кассир вслед уходящему Джеку.

– Здравствуйте, добрый день! – С этими словами Хеллер, держа Дейви на бедре, посторонилась, впуская Джека в дом.

Он улыбнулся, взъерошил Дейви волосы и слегка коснулся губами щеки Хеллер.

– Что я слышал, Бетти сбежала?

– Представляете, эта гусыня отбила мужа у своей лучшей подруги! – Хеллер вытаращила глаза. – Невероятно, да?

– Вы хотите сказать, что она была его любовницей?

– По-видимому.

– Дай ей Бог!

– Но я-то в каком положении!

– «А что мне до того», – процитировал Джек строку из популярного стихотворения, улыбнулся и широко развел руки в стороны. Дейви понял это как приглашение и, вытянув ручонки вперед, всем туловищем подался к Джеку. Джек успел на лету подхватить его и прижать к груди.

Хеллер рассмеялась, удивленная.

– Ах ты, предатель! Все утро как приклеенный ездишь на мне, а стоило появиться лошадке покрепче, и ты меня бросаешь!

Дейви вынул пальчик изо рта и сосредоточенно, словно что-то изучая, поводил им по усам Джека. Хеллер покачала головой.

– Вы его прямо околдовали, Джек! – произнесла она лукаво.

– Ну и прекрасно, – улыбнулся он. – Значит, мы поладим после вашего ухода.

– После моего ухода?

– Я завернул в магазин, прежде чем прийти сюда.

– Я так и подумала.

– Милый человек ваш хозяин, ничего не скажешь.

Она усмехнулась и с сардоническим выражением лица сложила на груди руки.

– Так-то оно так, но ведь и крокодила можно приручить. Что сказал Мак?

– Он сказал, – Джек взглянул на Хеллер с глубоким сочувствием, – что, если вы завтра не выйдете на работу, он вас уволит и возьмет другого кассира.

Хеллер обеими руками схватилась за голову.

– Этого нельзя допустить! Проклятие! Он терпеть не может стоять за прилавком.

– Мне тоже так показалось.

– Придется разыскать маму!

Она кинулась к телефону, висевшему над барьером, отделявшим кухню от жилой части дома, и лихорадочно набрала несколько номеров. В волнении барабанила она пальцами по верху барьера, ожидая ответа, но он так и не последовал.

– И где ее носит? – воскликнула Хеллер в отчаянии, швыряя трубку на рычаг. – Обычно она раньше двух часов дня не выходит из дому, а с постели поднимается только в полдень. – И в раздражении Хеллер стукнула кулаком по барьеру.

– Ну что вы! – Джек пересадил Дейви на одну руку, а освободившейся обнял Хеллер. – Появится, куда она денется!

– Но она нужна мне сию минуту! – не успокаивалась Хеллер.

– Все утрясется, дорогая! – Он обнял ее покрепче.

Тепло, исходившее от него, мигом смягчило ее гнев.

– Вы правы, – согласилась она и, не выдержав искушения, положила голову ему на плечо. – Придется Маккарти подождать. До завтрашнего дня она наверняка отыщется.

– По правде говоря, я не вижу в том особой нужды, – промолвил Джек. – С детьми и я могу посидеть. А вы идите на работу.

Хеллер выпрямилась и поглядела ему в лицо.

– Я не могу на это согласиться.

– Почему же? В другой раз Маккарти дважды подумает, прежде чем угрожать вам увольнением. С другой стороны, он будет знать, что вы не злоупотребляете своим семейным положением.

– Все равно я злоупотребляю. Вашей добротой.

– Вот уж нет. Мне все равно нечего делать.

– Как же, как же, можно подумать, что вы именно так и собирались провести этот день – в роли няньки.

– Может, и не собирался, – согласился он, снимая руку с ее плеча, чтобы пощекотать животик Дейви, выступающий из-под короткой майки. Тот засмеялся и закрыл это место ручками. – Но это может оказаться очень забавным.

– Нет-нет, этого я не допущу, – решительно сказала Хеллер, мотая головой, и потянулась вперед, чтобы забрать малыша. К ее изумлению, Джек и Дейви дружно отпрянули назад, а Дейви даже прижался к груди Джека и обвил его шею ручонкой. Разинув рот от удивления, Хеллер сузившимися глазами взглянула на сына. – Изменник!

Дейви приложил ко рту три пальчика.

– Зэк чикочет миня!

Хеллер шутливо ткнула его в грудь пальцем.

– Но ведь мама тоже умеет щекотать!

Дейви засмеялся, но оттолкнул ее палец и положил головку на грудь Джеку.

– Зэк! – твердо выговорил он.

Джек хмыкнул, и этот низкий звук заставил Дейви поднять брови.

– Один – ноль в мою пользу! – сообщил Джек.

– Не забудьте Коди. – Хеллер вспомнила, что, узнав о бегстве Бетти, ее старший сын с ходу предложил пригласить Джека.

Джек погладил Дейви по спине.

– Мне бы еще добиться расположения вашей дочери, – произнес он огорченно.

– Желаю удачи! – Хеллер явно разделяла его опасения.

– Разве что сегодня, когда мы будем предоставлены самим себе, – размышлял Джек вслух.

Хеллер сморщила нос – ну, он-то уж знает, как обвести девочку вокруг пальца. Джек принял ее гримасу за выражение неодобрения.

– Впрочем, если вы мне не доверяете…

– Дело не в этом.

– …если предпочитаете все же оставить детей с матерью…

– Что вы! – воскликнула она, широко раскрывая глаза. – На самом деле я вовсе не люблю оставлять детей на мою мать. Вы куда более надежная няня.

– Тогда в чем же дело?

Хеллер взглянула на Дейви, тесно прижавшегося к груди Джека, вздохнула и сдалась:

– Ну хорошо. До девяти вечера. От работы в приюте мне удалось на сегодня отделаться.

Он радостно улыбнулся и наклонился так, что их лица оказались рядом.

– Замечательно! Значит, вечер – наш! – И он долгим поцелуем приник к ее рту. Дейви, тут же отозвавшись встревоженным лопотаньем: «Зэк чикочет маму», вцепился маленькой пухлой ручонкой ей в волосы и потянул к себе.

– Ах ты, маленький ревнивец! – Хеллер закатала его майку и поцеловала в животик, а Джек осторожно освободил ее волосы из его ручонок. – Мне пора! – заявила она, направилась к себе в спальню и тут же наткнулась на Коди и Панк.

Коди весь сиял, глаза его светились надеждой, а Панк сохраняла обычную угрюмость. Было ясно, что они стали свидетелями этого поцелуя, и Хеллер с изумлением ощутила, как запылали ее щеки. Джек же, на которого она искоса взглянула, принял совершенно безразличный вид, как если бы ничего не произошло. Ну что ж, решила она, пусть расхлебывает кашу, которую сам заварил.

Уже на ходу она поцеловала светло-каштановую головку Коди и светло-русую – Панк.

– Мне все же придется пойти на работу, – объявила она. – С вами побудет Джек, но я вернусь пораньше. Ведите себя хорошо, дети.

Коди весело обещал, что все будет в порядке, Панк кивнула все с тем же мрачным видом. Хеллер быстро поменяла шорты на джинсы и выскочила в дверь, стараясь не думать о том, что оставляет Джека на милость своих сыновей, которые его обожают, и дочери, которая его ненавидит. Хоть бы догадался убрать ножи подальше, не то до ее возвращения ему придется исцелять свои раны.

Все шло как по маслу, хотя Панк – что за ужасное имя для маленькой девочки [7]7
  «Панк» в переводе с английского означает «хулиган».


[Закрыть]– всячески старалась не казаться веселой. Уложив в кроватку заснувшего на его коленях Дейви, Джек решил развлечься единственно возможным для него образом, ибо телевизор оккупировали дети. Он сбегал к машине, достал из спортивной сумки клюшку и коробку с мячами, а в коридоре устроил из куска ковра и пластмассовой миски некое подобие поля для гольфа. При первых же звуках удара мяча по пластмассовой миске в коридоре появился Коли. Джек ввел его в тайны игры и дал ему клюшку – попробовать свои силы.

Клюшка была, естественно, чересчур велика для мальчика, но Джек показал ему основные приемы гольфа. Оглянувшись в какой-то момент, он увидел в дверях Панк, с напряженным интересом наблюдавшую за игрой. Не надеясь на согласие, Джек все же счел своим долгом предложить ей клюшку и поразился: она не стала презрительно воротить нос и не только взяла клюшку, но и позволила ему поправить ее стойку, поставить в должном направлении руку, помочь сделать удар. Каково же было его изумление, когда она забила один мяч, затем второй, третий… Казалось, она, не сходя с места, способна забивать мячи до бесконечности. Джек очень серьезно посмотрел ей в глаза и промолвил:

– Надо взять тебя на настоящее поле для гольфа.

Она ответила ему таким же серьезным взглядом и один раз даже кивнула.

Джек позвонил в магазин и сообщил уже успевшей утомиться Хеллер, что собирается вывезти детей за город. Ей идея показалась безумной, но возражать она не стала – лишь бы дали Дейви вволю выспаться. Но и после его пробуждения выехали далеко не сразу: он обмочился, Джеку пришлось его переодевать и мыть – но кто же виноват, если он сам забыл надеть на малыша непромокаемые трусы, – затем стирать его простынки в ванне, затем полоскать, и не мудрено, что, разогнувшись после всех этих славных дел, он почувствовал острую боль в колене. Тем не менее, проглотив изрядную порцию аспирина из запасов Хеллер, он посадил детей в машину, вставил в нее специальное сиденье для Дейви и – наученный горьким опытом – не забыл взять запас одежды для малыша.

Коди и даже Панк, хоть она и тщилась скрыть свое впечатление, пришли в полный восторг от его автомобиля. Восхищенный Коди воскликнул, что впервые за всю свою жизнь он сидит в новом автомобиле. Джек уж не стал ему рассказывать, что седану всего лишь три года от роду, – подобные сведения окончательно отвратили бы мальчика от старой, двадцатилетней давности, машины матери.

Выехав на шоссе, Джек взял направление на Даллас. На окраине Луисвилла им бросился в глаза огромный стенд с вывеской популярного ресторана. Дейви издал громкий вздох и вступил в борьбу с привязными ремнями, бормоча нечто непонятное Джеку. Коди выступил в роли переводчика:

– Он хочет детский обед. В него всегда вкладывают какую-нибудь игрушку.

Взгляд на часы показал Джеку, что обеденное время не за горами.

– Кто хочет есть? – обратился он к своим пассажирам.

Даже Панк призналась, что голодна. Джек, дождавшись поворота, подкатил к ресторану. Там он, не задумываясь, с ходу выбрал для себя самый дорогой гамбургер с самой большой порцией жареной картошки, а для детей – три детских обеда. Услышав это, Коди потянул его за локоть и в ответ на вопрошающий взгляд Джека очень серьезно произнес:

– Нам с Панк обычно не покупают детских обедов.

– Да? Почему?

Коди взглянул на кассира и смущенно ответил:

– Они слишком дорого стоят.

Джеку достаточно было одного взгляда на висящее перед ним меню, чтобы сосчитать: детский обед в специальной упаковке с игрушкой стоит на шестьдесят центов больше, чем гамбургер, картошка и кока-кола, итого на двоих – доллар двадцать центов. Уж как-нибудь он может позволить себе раскошелиться на эдакую сумму для детей Хеллер! Он заговорщически посмотрел на веснушчатого подростка, стоявшего за кассой.

– О, уже, должно быть, поздно! Чек пробит! Не так ли?

– Да, да, конечно, – кивнул подросток.

Джеку почудилось, что со стороны Панк до него донесся вздох облегчения, но, повернув к ней голову, он убедился, что она с видом полного безразличия рассматривает пейзаж за окном. Зато Коди благодарно обвил своей рукой его большую кисть.

Не так-то просто оказалось засадить Дейви в высокий стульчик, а затем уговорить его расстаться с двумя детскими обедами – он претендовал на все три, алчно прижимая их к своей груди. Еще труднее было заставить детей есть, а не развлекаться пусть дешевой, но новой игрушкой из детского обеда. Особенно отличился Дейви. Он клал ее себе на головку и раскачивал, игрушка падала наземь, тогда он начинал выть и выл до тех пор, пока Джек не поднимал ее с полу, после чего история повторялась.

Не мудрено, что, снова оказавшись за рулем, Джек уже не испытывал прежнего энтузиазма. Но как разочаровать детей, чьи глаза горели так, словно они только что побывали в Диснейленде? Даже Панк, упорно старавшаяся сохранить если не угрюмость, то хотя бы равнодушие, не могла загасить блеск своих глаз.

А как он усилился, когда Панк, вооруженная клюшкой по ее росту, с разгромным счетом обыграла брата в детский гольф! Джек отказался от участия в состязании после того, как в пятый раз погнался за Дейви и водворил его обратно на площадку. При шестой попытке к бегству Джек пригрозил малышу, что привяжет его к себе, а Коди заметил, что Хеллер часто прибегает к этому методу. Воспрянув духом, отчаявшийся было Джек попросил у дежурного длинную веревку помягче, но тот, поняв Джека с полуслова, вытащил самые настоящие вожжи, даже с упряжью на молниях. Век живи, век учись: Джеку стало ясно, что не у него первого возникла подобная проблема.

Едва он затянул все молнии упряжи на груди Дейви, а другой конец вожжей прикрепил к своей талии, как маленький тиран сообразил, что передвигаться верхом на ноге Джека куда интереснее, чем бегать самому. Это в корне изменило саму игру: задача игроков теперь состояла в том, чтобы провести мяч и загнать в лунку, прежде чем Дейви успеет схватить его или завернуть в сторону. Покидая детскую площадку для игры в гольф, Джек подумал, что отныне смело может без репетиций исполнять кинороли Франкенштейна – столько выносливости он проявил, таская ребенка на колене. Правда, оно болело адски, но все равно этот день доставил Джеку небывалое удовольствие. Ему казалось, что и дети чувствовали то же самое.

Даже Панк, не проронившая ни слова благодарности в его адрес, дома бросилась к матери и засыпала ее рассказами о том, как она обставила своего братца. Она до того дошла, что без опровержения выслушала похвальный отзыв Джека о ее способностях. Коди – так тот просто сиял от счастья, а Дейви хоть и пошел охотно на руки к матери, но без умолку лопотал что-то тарабарское, то и дело поминая Зэка и хвастаясь игрушкой из детского обеда. В общем, день прошел прекрасно, и, наблюдая за тем, как Хеллер готовит себе салат с яйцом, Джек предвкушал не менее приятный вечер. Усталая после работы Хеллер тем не менее улыбалась, усаживаясь рядом с Джеком на диван.

– Сегодня вы спасли мне жизнь.

– Для этого и нужны друзья.

– Друзья? – Она взглянула на него иронически.

– Ну, может, чуть больше, чем друзья. – Он с ласковой улыбкой обнял ее за плечи.

Панк поднялась с пола и уселась поближе к матери. Как бы ради усиления позиций Джека, Коди пересел поближе к нему. Не переставая ворковать, Дейви тоже присоединился к обществу и начал ползать по ногам взрослых.

Поначалу, глядя на них, Хеллер весело смеялась, но через несколько минут, положив голову Джеку на плечо, посерьезнела.

– Ну ладно, – промолвила она, – сегодняшний день, слава Богу, прошел без сучка, без задоринки, но как быть завтра? Не могу же я превратить вас в постоянную няньку, но и работу потерять опасаюсь.

– У меня есть предложение, – сообщил Джек. – Я знаю одну девушку, очень надежную. Доверьтесь ей, она справится.

– О, это замечательно! Я собиралась дать объявление в местной газете, но так мне нравится больше. В няне, которая явится по вашей рекомендации, можно не сомневаться.

– Похоже, я получил комплимент, – улыбнулся Джек.

– Это не комплимент, а всего лишь констатация факта.

– Ах, так?! Сколько же надо потрудиться, чтобы выжать из вас комплимент?

– Спросите меня об этом попозже, когда я слегка приду в себя, – с деланным драматизмом ответила Хеллер.

Он весело рассмеялся, более, чем любым комплиментом, польщенный тем, что она положила голову в углубление на его плече, пристраиваясь поудобнее перед экраном телевизора. Джек с нетерпением ожидал того часа, когда дети один за другим отойдут ко сну.

– Пора спать, по-моему, – облегченно прошептал он час спустя. С величайшей осторожностью он поднял с полу бесчувственное тело заснувшего Дейви, но, передвигаясь к краю дивана, чтобы встать, оглянулся на Хеллер: увы, намаявшись за день, она спала сном праведника. Вот тебе и приятный вечерок, усмехнулся про себя Джек.

Теперь уже он не забыл надеть на Дейви непромокаемые трусы и мягко, но настойчиво загнал старших детей в постель. Коди был само послушание: он по первому слову Джека вскарабкался на верхнюю полку довольно шаткой сдвоенной кровати, которую Джек решил отремонтировать, не откладывая в долгий ящик. Панк вела себя куда более сдержанно, но, когда Джек подоткнул под нее одеяло, не запротестовала, то ли от усталости, то ли смягчившись по отношению к Джеку. Он не смел предположить последнее, хотя надежда не покидала его.

Дети улеглись, и лишь Хеллер продолжала сидеть перед телевизором, не глядя на экран. Подумав, Джек решил не будить ее – пусть так и спит на диване. Он положил ее поудобнее, она шевельнулась во сне, пробормотав что-то про детей и школу. Джек откинул волосы с ее лица и ласково поцеловал в щеку, прошептав:

– Дети в порядке, дорогая. Спи спокойно.

Она вздохнула, сложила руки на груди, а он стянул с нее туфли и, отыскав легкое одеяло, накрыл ее. Расхаживая вокруг, он старался не обращать внимания на боль в колене и долго вглядывался в лицо Хеллер. Неужели эта удивительная женщина и есть его судьба? Он желал этого всеми фибрами своей души, ибо впервые встретил такое храброе, упорное и самоотверженное существо. Джек был убежден: если она когда-нибудь решится полюбить его, то в своем чувстве будет безудержна. Как хочется испытать такую любовь!

И помочь ей и ее детям. Но более всего ему сейчас хотелось нырнуть к ней под одеяло и медленно пробудить ее тело ласками. Еще не время, подумал он и удовольствовался тем, что поцеловал ее обольстительный рот.

Она вздохнула во сне и выдавила из себя одно-единственное слово – «Джек».

Сердце его замерло, затем бешено забилось, почти причиняя боль. Он услышал свой шепот: «Я люблю тебя» и тут же понял, что так оно и есть: он любит ее. Что же ожидает их в будущем? Обретет ли она снова доверие к мужчине? Отдаст ли ему свое сердце?

Вопросы, вопросы, на которые нет ответа… и все же, подумалось ему, если есть на свете человек, способный найти свое счастье по нацарапанному карандашом объявлению, то это Джексон Тайлер. С этой мыслью он, выключив телевизор, неохотно ушел от Хеллер. Проверил, захлопнулся ли замок, и поехал домой, в свою постель, которая, впрочем, уже не казалась ему своей – в ней не было Хеллер.

Довольная тем, что они обо всем договорились, Хеллер улыбнулась юной девушке и протянула ей руку. Мэри-Бет Керн, также с улыбкой на хорошеньком, несмотря на веснушки, лице, горячо ответила на ее рукопожатие.

– Спасибо, миссис Мор. Я буду стараться, обещаю.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответила Хеллер.

Мэри-Бет повернулась к детям:

– Не хотите ли показать мне двор?

– Еще как хотим! – Коди и Панк, повскакав со своих мест, принялись всовывать босые ноги в сандалии, сброшенные всего несколько минут назад.

Мэри-Бет подхватила Дейви на руки, но, когда дверь отворилась и он понял, что его выносят из дому, из груди ребенка вырвался отчаянный крик:

– Зэк! Зэк!

Дейви размахивал ручками и тянул их к своему новому любимцу, сидящему в конце обеденного стола.

Мэри-Бет поднесла ребенка к Джеку, и тот посадил его к себе на колени.

– Он любит вас, мистер Тайлер! – заметила Мэри-Бет.

– Да, мы старые друзья! – И Джек пощекотал малышу животик, выглядывавший из-под слишком короткой, как обычно, майки. Дэйви упал на спину, зайдясь от смеха и болтая в воздухе ногами и руками.

– Ничего, если он побудет с вами, пока мы поиграем на воздухе? – спросила Мэри-Бет.

– Разумеется. – Джек погладил мальчика по попке.

Но тот вдруг раскапризничался: с криком «гулять, гулять» он вырвался из рук Джека и кинулся к Мэри-Бет, которая чуть ли не на лету подхватила его, вызвав всеобщий хохот.

Хеллер вытащила из шкафа сандалики малыша.

– Лучше его обуть.

– Когда спущу на землю, – пообещала Мэри-Бет и вышла со своей ношей на улицу.

– Мне кажется, она приживется. Хорошо, что она подвернулась, – сказал Джек.

– Я тоже рада. Тем более что она согласилась работать за меньшую плату, чем получала Бетти. – Хеллер промолчала, что ее беспокоят вечера – ведь Мэри-Бет спать будет дома. Может, удастся на время договориться с матерью и Кэрмоди, а там она что-нибудь да придумает, хотя что именно – неизвестно. Скрывая тревогу, она улыбнулась: – Хотите чаю? Холодного.

Джек помотал головой – нет, он не хочет чаю, он хочет совсем иного. С загоревшимися глазами он потянул стоявшую рядом Хеллер за шлицу на поясе брюк, так что она оказалась у него между ног. Хеллер понимала: неразумно так искушать судьбу – и тем не менее, не совладав с собой, улыбаясь, положила руки ему на плечи. Свободной рукой Джек обхватил ее затылок и притянул к себе. Их губы сблизились. Хеллер со вздохом закрыла глаза и потерлась губами о его рот.

С довольной усмешкой Джек обнял ее и посадил к себе на колени. Скрестив ноги, он зажал ее, как в ловушке.

– Нам надо поговорить, – хрипло сказал он.

Хеллер кивнула, но, закидывая руки ему на шею, с жадностью посмотрела на его рот.

– Потом, – прошептала она.

Джек то ли застонал, то ли всхлипнул в ответ на ее приглашение, раскрытым ртом поймал ее губы и быстрыми движениями языка обласкал внутренность ее рта. Она прижалась к нему, бедрами, животом, грудью ощущая его сильное твердое тело. О, как легко поддаться его обаянию и впасть в это сладкое горячечное безумство! Если она не найдет в себе сил для сопротивления его чарам, то может оказаться в очень и очень двусмысленном положении, чего не должна позволять себе женщина ее возраста, с богатым жизненным опытом за плечами.

Она нехотя отстранилась от Джека. Он так же нехотя ее отпустил. Хеллер с трудом перевела дыхание.

– Мне… ммм… мне необходимо переодеться для работы.

– Нужна моя помощь? – пошутил он.

– Даже если б и была нужна, я бы не созналась. Чересчур опасно. Бес-искуситель! Вот вы кто!

– Ну да?! – Весьма польщенный, Джек откинулся на спинку стула, поставив его на задние ножки, руки положил за голову, а коленями уперся в край стола.

– О, я еще пожалею об этих словах, – пробормотала Хеллер.

Он состроил свирепую гримасу и кивнул в знак согласия. Хеллер, как бы сдаваясь, подняла руки вверх и поспешила к себе, подсмеиваясь над тем, как взволновали ее эта гримаса и многообещающий кивок. Сердце у нее забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. О Боже, он, даже и пальцем не пошевелив, заставляет ее желать то, на что она не имеет права. Поразительно! Когда-то она полагала, что ее отношения с мужем такие, какими и должны быть, что между мужчиной и женщиной всегда так, а теперь видит, что это неверно. Теперь она поняла то, в чем не хотела признаться даже себе самой: с Кэрмоди у нее никогда ничего подобного не было.

Кэрмоди казался ей мирной гаванью, в которой она надеялась найти спасение от непрочности шаткого родительского дома; гавань эта обманула ее ожидания – в ней царил тот же буйный беспорядок, от которого она пыталась спастись бегством. Однако, верная долгу, она старалась быть Кэрмоди хорошей женой. Насколько легче ей бы это далось, если бы он сумел разжечь в ней страсть! А может, именно ее холодность и толкнула Кэрмоди в объятия других женщин? – пришло ей вдруг в голову. Если дело в этом, то Джек может быть спокоен – она воспламеняется от одного его прикосновения.

Отогнав от себя эти греховные мысли, Хеллер вытащила из тесного гардероба черные джинсы и натянула их на себя вместо синих. С огорчением увидев в зеркале при переодевании следы растяжек на груди и животе, Хеллер расстроилась: а не поколебался бы Джек в своем чувстве, заметь он их? Следы, правда, еле видные, тонкие розоватые полоски там и сям, но ведь Джек наверняка может иметь красавицу из красавиц. Не желая углубляться и в эту мысль, Хеллер заставила себя задуматься о более насущных, повседневных вопросах.

Усевшись на край кровати, она сняла трубку древнего аппарата с вращающимся диском и, стараясь не ошибиться, набрала номер телефона матери. К счастью, на сей раз Фанни ответила. В течение нескольких неприятных минут Хеллер растолковывала матери, в каком безвыходном положении она оказалась, Фанни в ответ жаловалась на плохое самочувствие, Хеллер убеждала ее, что оно пройдет, Фанни ссылалась на какие-то свои неотложные дела, и так продолжалось бы до бесконечности, если бы Хеллер, закусив губу, чтобы не наговорить лишнего, не прервала разговор под тем предлогом, что опаздывает на работу.

Когда она с сумочкой в руке вышла из спальни в гостиную, старшие дети сидели на полу рядом с Бет, объяснявшей им новую игру, а Дейви висел у нее на спине, обхватив ручонками шею, и радостно визжал, изредка подпрыгивая. Джек, упершись локтями в колени, добродушно взирал на это зрелище. Заметив прощальный знак, который Хеллер глазами подала новоиспеченной няньке, он поднялся, и они вместе выскользнули из комнаты. Во дворе их пути расходились, но Джек взял Хеллер под локоть, довел до ее машины, быстро поцеловал и произнес:

– До скорого, милая.

Ей и в голову не пришло, что это «скорое» наступит не далее как сегодня вечером.